VadikV
ХЕРУВИМ
Полина ДАШКОВА
Анонс
Если двум разным людям суждено носить одно лицо, если сладкая жизнь отз
ывается болью прежних грехов, если на имя нерожденного откликается рожд
енный дважды, если одни жаждут мести, другие - справедливости, а третьи - ис
тины, то нет конца загадочным преступлениям, и круговорот таинственных с
обытий неумолимо ведет то ли к гибели, то ли к прозрению.
Глава 1
Вспыхнул белый огонь, но звука не было. Снайпер навинтил глушитель и пал
ил без передышки, наверное, устал, озверел или просто сошел с ума. Он палил
в одну точку. Белые сполохи вытягивались в длинные дрожащие тире и плыли
медленно, слишком медленно для стрельбы, так бывает только во сне. Следов
ало проснуться сию минуту, снайпер хоть и сошел с ума, но находился где-то
близко.
Сергей попытался продраться сквозь толщу сна, принялся считать огненн
ые тире и, досчитав до семи, понял, что глаза его давно открыты, нет никаких
выстрелов, никакого снайпера, есть просто ряд ледяных ровных огней, безо
пасных и бессмысленных.
Он не чувствовал ни рук, ни ног, у него как будто вообще больше не было тел
а. Наверное, оно осталось лежать у подножия лысой горы, на окраине села, и е
го до скелета обглодали одичавшие собаки, которые с начала войны срывали
сь с цепей у брошенных и сожженных домов, сбивались в стаи, нападали на жив
ых и мертвых.
Майор Логинов умер, других вариантов нет и быть не может. Он погиб, и его б
ессмертная душа движется теперь по узкому длинному туннелю, летит, как п
уля внутри ружейного ствола, но только в тысячу раз медленней. Благодать,
когда нет никакого тела, ничего не болит, не жжет, не ноет, не чешется. Вот он
о, оказывается, как хорошо, тихо и совсем не страшно.
Тишина между тем трескалась на куски, и Сергей стал различать мерный ре
зиновый шорох. Звук этот был связан с движением по туннелю, потом к нему пр
ибавилось далекое невнятное бормотание. Звуки проступали, словно рисун
ок на переводной картинке. Над головой проплыло еще два длинных ярких ти
ре, и Сергей услышал сладкие ангельские голоса, мужской и женский.
- Держи его пока на глюкозе, следи за давлением и за сердцем, - произнес бод
рый баритон с легким кавказским акцентом, - через пару ;часов отойдет нарк
оз, дай обезболивающее. Все, Катюша, я пошел обедать. Вечером зайду к нему.
- Я поняла, Гамлет Рубенович, - отозвалось звонкое деловитое сопрано.
- "Поняла-поняла", - проворчал баритон, удаляясь, - смотри, чтобы ему швы как с
ледует обрабатывали и чтобы пролежней не было. Я не каждый день совершаю
такие чудеса. Интракортикальная трансплантация - это тебе не вывих вправ
ить.
- Не волнуйтесь, Гамлет Рубенович, все будет нормально!
Длинные лампы продолжали медленно плыть над головой. Потом появилось ю
ное круглое лицо с голубыми глазами, желтой челкой и мелкими веснушками.
- Привет, - сказала девушка и улыбнулась, - как чувствуем себя?
- Ноги... - выдохнул он.
- Не выдумывай, тебе еще не больно, - девушка покачала головой и сделала ст
рогое лицо.
- Нет, - согласился он, - не больно.
- Тогда в чем дело?
- Они есть?
- А как же! - Опять улыбка, во весь рот, мелкие ярко-белые зубки. - Интракортик
альная трансплантация, по методике доктора Аванесова.
Звучало неясно, но красиво и убедительно.
До него вдруг дошло, что он и правда жив. Он глубоко, жадно втянул ноздрям
и воздух, Пахло марганцовкой и туалетным мылом. Все было странно и ново, да
же собственное дыхание. Тело обретало вес, набухало тяжестью, и где-то в са
мой глубине, в костном мозге, пробуждалась боль, весело потрескивала, пус
кала острые искры, играла, дразнила, прикидывалась несерьезной, слабеньк
ой и вполне терпимой.
Он знал наизусть все ее фокусы. Боль жила в ногах, доползала до середины
туловища и слабела. Дальше начиналась для нее чужая территория. Дальше в
се в нем было цело.
Каталка остановилась. Белый коридор кончился ярко освещенным тупиком.
Глаза устали от света, веки отяжелели, потолок качнулся и поплыл вверх. С
ергей услышал новые голоса уже издали, хотя понимал, что говорят совсем б
лизко, и чувствовал, как его перекладывают с каталки на койку. Он попыталс
я шевельнуться, поднять руку, но тело все еще не слушалось.
- Да не дергайся ты, мне надо капельницу поставить, - произнес знакомый же
нский голос у самого уха, - ты в госпитале, в реанимации.
- Что со мной было?
- Что было, то прошло. Теперь все нормально.
- Расскажи, - попросил он, едва ворочая языком, - как я сюда попал? Что за госп
италь?
- Ну ладно. - Она присела на стул рядом с койкой. - Разговаривать тебе пока н
ельзя, но слушать можно. Я буду говорить, а ты постарайся заснуть.
Хорошо?
Он прикрыл глаза, соглашаясь.
- Ты был в коме, перенес тяжелую операцию. Самое страшное позади. Ты долже
н радоваться, как младенец. Тебя собрали по частям, тебя, можно сказать, со
стенок соскребли. О том, что удастся сохранить тебе ноги, речи вообще снач
ала не шло. Некоторые сомневались, сумеешь ли ты выйти из комы. Кстати, ты о
чень странно в нее ушел. Тебя уже готовили к ампутации, а ты шлеп - и отключи
лся, гуд бай, ребята. Конечно, в таком состоянии нельзя было оперировать. У
строили консилиум. И тут явился его величество доктор Аванесов.
Он явился из отпуска, веселый, загорелый, осмотрел тебя и говорит: зачем
резать? Новые ведь не вырастут. Знаешь, каким образом ты выразил свое согл
асие с Гамлетом Рубеновичем? Ты вышел из комы.
Она говорила все тише, все мягче. Речь ее опять стала похожа на ангельску
ю песню. Он знал, что жив и ноги ему не отрезали. Остальное пока не важно.
Впервые за многие месяцы майор Логинов заснул спокойно.
***
Дождливой мартовской ночью на балкон четвертого этажа высокого кирпи
чного дома на окраине Москвы вышел совершенно голый молодой человек, зак
урил и оглядел пустой двор, щедро освещенный фонарями. Среди множества а
втомобилей, спавших во дворе, сверкал, как драгоценность, его серебристы
й новенький "Фольксваген" - капля. Автомобиль был куплен всего неделю наза
д, и детская радость обладания новой игрушкой еще не остыла.
Станиславу Владимировичу Герасимову исполнилось тридцать шесть, но в
ыглядел он лет на десять моложе, а чувствовал себя совершенным мальчишко
й.
Привычка выбегать ночью на балкон осталась у него с детства. Ему нравил
ось, проснувшись среди ночи, выскользнуть из-под одеяла, чуть-чуть померз
нуть, полюбоваться таинственным ночным пейзажем, вообразить себя на нес
колько секунд уличным бродягой, круглым сиротой, тут же вспомнить, что вс
е это не правда, и быстренько нырнуть назад, в теплую постель. Потом засыпа
лось особенно сладко.
Этой ночью, в половине третьего, его разбудил нехороший сон. Ему приснил
ось, что у него выпадают зубы, один за другим, прямо с корнями, без крови и бо
ли. Он совершенно отчетливо видел, как сплевывает их на ладонь и остаются
голые вспухшие десны с нежными лунками. Он проснулся весь потный, минут п
ять лежал, глядя в потолок, ощупывая языком свои ровные крепкие зубы, и пос
тепенно приходил в себя. Чтобы окончательно успокоиться, он отправился н
а балкон, прямо так, голышом, поскольку плохо ориентировался в чужой квар
тире и не мог сразу найти ни халата, ни даже собственных трусов.
Суеверным Стас Герасимов не был и не мучился вопросом, что может значит
ь столь отвратительное сновидение. Ледяной мокрый воздух приятно освеж
ил его, на подоконнике он нашел сигареты, закурил и, перегнувшись через пе
рила, залюбовался своим новеньким автомобилем.
- Классная у меня тачка, - пробормотал он, поеживаясь и ясно, по-детски улыб
аясь, - какой идиот сказал, что это женская машина? У моей божьей коровки мо
щь хорошего "Мерседеса", и все дороги для нее как будто бархатом выстланы.
Лапушка, солнышко! - Он послал машине воздушный поцелуй, зевнул, загасил
сигарету, хотел уже вернуться в комнату, поскольку замерз, но тут услышал
легкие торопливые шаги и приглушенные голоса. Он не мог разобрать слов с
квозь шорох дождя. Через минуту в круг фонарного света вошли двое мужчин.
Стас разглядел темные трикотажные шапочки, надвинутые низко, до глаз, сп
ортивные шаровары с лампасами, спортивные капроновые куртки. На плече у
одного из них болталась небольшая сумка. Они остановились не где-нибудь,
а непосредственно у "Фольксвагена" - капли, присели на корточки, заглянули
под днище машины.
***
Угнать этот автомобиль было практически невозможно. Руль запирался пр
отивоугонным замком-топориком новейшей системы, сигнализация стояла о
тличная.
К тому же машина была слишком заметной. Таких "капель", да еще серебряных,
в Москве пока совсем мало.
"Ну-ну, придурки, валяйте, попробуйте! - злорадно подумал Стас. - Сейчас сра
ботает сигнализация, и вас отсюда сдует..."
Конечно, следовало сразу позвонить в милицию, но азартное детское любо
пытство приковало его к перилам. Ему было интересно, как они станут взлам
ывать его неприступную машину. Он наблюдал за ними затаив дыхание, и чере
з несколько секунд ему стало жарко. Он понял, что эти двое вовсе и не собир
ались угонять машину. Один улегся на мокрый асфальт и заполз под днище. Др
угой сидел рядом на корточках. Жар сменился ознобом. Стаса затрясло. Он пе
ревесился через перила и открыл рот, чтобы крикнуть: "Эй! Алло, мужики, что з
а дела!" Но тут сидевший на корточках поднялся, задрал голову, и Стас отпря
нул в глубь балкона, не издав ни звука. Когда он опять взглянул вниз, во дво
ре уже никого не было. Серебряная "капля" стояла себе тихо, словно ничего н
е произошло. Накрапывал дождик, мирно, уютно мерцал фонарный свет.
"А может, мне приснились эти двое? - подумал Стас. - Может, я сомнамбула?
Или лунатик? Впрочем, никакой луны сейчас нет". Он вернулся в комнату и по
звонил в милицию. Наряд явился через десять минут, а еще через двадцать по
дъехала бригада специалистов из ФСБ, которые тут же обнаружили довольно
мощное взрывное устройство, прикрепленное к днищу машины.
- Ну что ж, Станислав Владимирович, я вас поздравляю, - сказал молодой улыб
чивый следователь ФСБ, - там мощность порядка трехсот грамм тротила.
- Спасибо на добром слове, - усмехнулся Стас.
- Как же вы так плохо разглядели преступников? Вроде бы четвертый этаж, и
двор освещен достаточно ярко.
- Я был голый. - Стас нервно рассмеялся.
- Голый? На балконе? Так ведь холодно. Вы морж? - Следователь тоже рассмеялс
я, но, в отличие от Стаса, радостно и заразительно. - Слушайте, но я не понял, п
ри чем здесь зрение? Вы что, голый хуже видите?
- Нет, я не морж. - Лицо Стаса стало серьезным. - Я, когда мерзну, у меня глаза с
лезятся. И вообще у меня отвратительная память на лица.
- Жаль, - следователь покачал головой и поцокал языком, - мы бы сейчас по го
рячим следам составили бы фотороботы. Что, совсем не разглядели их лиц?
- Совсем, - эхом отозвался Стас, - какие-то смутные пятна. Шапки трикотажные
.
- Ну, может, что-то броское? Борода, усы?
- Нет. У того, который не влезал под машину, точно не было бороды и усов.
А о втором я вообще ничего сказать не могу. Видел только штаны с лампасам
и и светлые кроссовки. А может, и не кроссовки.
- Штаны это уже хорошо, - кивнул следователь. - Они хотя бы славяне или кавк
азцы?
- Кавказцы. - Стас неуверенно пожал плечами. - Судя по штанам. Хотя кто их зн
ает? Наши братки-шестерки тоже обожают шаровары с лампасами. Особенно пр
овинциальные братки. Гастролеры.
- Да. Гастролеры. Одноразовые исполнители, - следователь растянул губы в
благостной улыбке, - таких если находят, то мертвыми. Однако в вашем случае
шансы увеличиваются, поскольку покушение оказалось неудачным. Чтобы по
лучить свои деньги, ребятки постараются довести дело до конца. Правда, я н
е исключаю, что их могут заменить другими, более толковыми. В общем, это то
лько начало.
Какие-нибудь предположения есть у вас?
Стас Герасимов вскинул на весельчака мутные злые глаза и молча помотал
головой.
- А если подумать? -Следователь отхлебнул крепкий кофе, предложенный люб
езной хозяйкой квартиры, встал и заходил по просторной уютной кухне. - Дав
айте начнем с главного. Кому было известно, что вы собираетесь ночевать п
о этому адресу? - Он перевел взгляд с Герасимова на хозяйку, маленькую бело
курую женщину лет тридцати с кукольным личиком и грудью невероятных раз
меров. Она стояла у окна и курила, часто моргая, то ли от дыма, то ли от нерво
в.
Следователю уже было известно, что Качерян Галина Николаевна семидеся
того года рождения замужем, прописана здесь вместе с мужем и ребенком во
сьми лет.
Муж в командировке, ребенок у бабушки. - Никто знать не мог! - Голос у нее бы
л необыкновенно высокий, резкий.
Говорила она с пулеметной скоростью и, единожды начав, не умела установ
иться. Я хочу сказать, совершенно никто, ни единая душа, потому что мы сами
понятия не имели, что он останется, но так получилось, просто он заехал ко
мне вечером навестить, дело в том, что я болею, у меня простуда, горло болит,
я поэтому сына отправила к маме, мало ли, вдруг инфекция? Температуры пока
нет, но обязательно поднимется, я хочу сказать, меня продуло на работе, там
у нас постоянно окна открыты, все курят, приходится проветривать, я сама т
оже курю, но невозможно без конца открывать окна, особенно при такой сыро
сти, ведь получается сквозняк, вот, меня просквозило, заболело горло, а Ста
сик привез мне лекарства, просто, по-дружески, понимаете? Фурацилин, шалфе
й, чтобы я полоскала горло, вот, смотрите! - Она поспешно шагнула к буфету, вс
тала на цыпочки, достала с полки зеленый фирменный пакет "Сеть аптек 36 и 6". С
удя по тому, что он был не распакован, горло простуженная хозяйка так и не
прополоскала.
- Погодите, - поморщился следователь, отстраняя пакет, - давно вы знакомы?
- Давно, очень давно, с самого детства. Моя бабушка была его няней, у него р
одители очень хорошие люди, Владимир Марленович в органах служил, сейчас
на пенсии, генерал. Наталья Марковна добрейшая женщина. Вы не представля
ете, какая это семья. У нас со Стасиком с самого детства теплые родственны
е отношения.
Пожалуйста, не надо сообщать моему мужу! То есть, я хочу сказать, если он у
знает, что Стасик просто заехал ко мне, в этом совершенно ничего страшног
о нет, потому что со Стасиком они в принципе знакомы. Стасик взял моего Руб
ена на работу к себе на фирму, Рубен художник, а фирма Стаса занимается рек
ламным дизайном... Пожалуйста, очень вас прошу, у меня ребенок, вы не могли б
ы как-нибудь замять?
- Что? - опомнился следователь, загипнотизированный звонким потоком ее р
ечи. - Замять покушение на убийство?
- Нет! - испугалась Галочка. - Нет, конечно, не покушение, но хотя бы время.
Вы можете сказать моему мужу, будто все произошло не в три часа ночи, а, на
пример, в десять вечера?
- Галочка, будь добра , успокойся, - простонал Герасимов.
***
Но успокоиться она уже не могла, до нее дошло наконец, что случилось и че
м это угрожает ей лично. Следователь пожалел ее от души, но помочь не мог п
ри всем желании. Как только появится ее армянский Отелло, придется его оч
ень подробно допросить. - Рубенчик убьет меня, если узнает! Я как чувствова
ла, говорила тебе: уезжай, а ты... Товарищ... господин следователь, я хочу сказ
ать, вы даже не представляете, какой у меня ревнивый муж! Вот если кто-нибу
дь на меня посмотрит, ну просто как на интересную женщину, мой Рубен аж всп
ыхивает весь, я хочу сказать...
- Зачем было так рисковать, если муж ревнивый? - светло улыбнулся следова
тель и обратился к Герасимову:
- Кстати, а в котором часу вы на самом деле приехали?
- Около двенадцати, - буркнул тот и вытянул сигарету из пачки.
- Предварительно созванивались? - Следователь вежливо щелкнул зажигалк
ой, давая ему прикурить.
- Да, я звонил ей, но этого никто не мог слышать. Я звонил по мобильному из м
ашины около семи.
- Значит, кто-то за вами следил, - удовлетворенно кивнул следователь, - вас
кто-то заказал. Нет у вас никаких предположений на этот счет? Кому вы мешал
и жить? - Он опять одарил Стаса своей лучезарной улыбкой.
Красивое правильное лицо Стаса Герасимова застыло. Из открытого рта ва
лил дым, светло-серые прозрачные глаза уперлись следователю в лоб, так, сл
овно там было написано имя заказчика. На самом деле Стас не видел перед со
бой в этот момент совершенно ничего.
- Да что вы такое говорите! - Галочка испуганно всплеснула руками.
1 2 3 4 5 6 7 8
ХЕРУВИМ
Полина ДАШКОВА
Анонс
Если двум разным людям суждено носить одно лицо, если сладкая жизнь отз
ывается болью прежних грехов, если на имя нерожденного откликается рожд
енный дважды, если одни жаждут мести, другие - справедливости, а третьи - ис
тины, то нет конца загадочным преступлениям, и круговорот таинственных с
обытий неумолимо ведет то ли к гибели, то ли к прозрению.
Глава 1
Вспыхнул белый огонь, но звука не было. Снайпер навинтил глушитель и пал
ил без передышки, наверное, устал, озверел или просто сошел с ума. Он палил
в одну точку. Белые сполохи вытягивались в длинные дрожащие тире и плыли
медленно, слишком медленно для стрельбы, так бывает только во сне. Следов
ало проснуться сию минуту, снайпер хоть и сошел с ума, но находился где-то
близко.
Сергей попытался продраться сквозь толщу сна, принялся считать огненн
ые тире и, досчитав до семи, понял, что глаза его давно открыты, нет никаких
выстрелов, никакого снайпера, есть просто ряд ледяных ровных огней, безо
пасных и бессмысленных.
Он не чувствовал ни рук, ни ног, у него как будто вообще больше не было тел
а. Наверное, оно осталось лежать у подножия лысой горы, на окраине села, и е
го до скелета обглодали одичавшие собаки, которые с начала войны срывали
сь с цепей у брошенных и сожженных домов, сбивались в стаи, нападали на жив
ых и мертвых.
Майор Логинов умер, других вариантов нет и быть не может. Он погиб, и его б
ессмертная душа движется теперь по узкому длинному туннелю, летит, как п
уля внутри ружейного ствола, но только в тысячу раз медленней. Благодать,
когда нет никакого тела, ничего не болит, не жжет, не ноет, не чешется. Вот он
о, оказывается, как хорошо, тихо и совсем не страшно.
Тишина между тем трескалась на куски, и Сергей стал различать мерный ре
зиновый шорох. Звук этот был связан с движением по туннелю, потом к нему пр
ибавилось далекое невнятное бормотание. Звуки проступали, словно рисун
ок на переводной картинке. Над головой проплыло еще два длинных ярких ти
ре, и Сергей услышал сладкие ангельские голоса, мужской и женский.
- Держи его пока на глюкозе, следи за давлением и за сердцем, - произнес бод
рый баритон с легким кавказским акцентом, - через пару ;часов отойдет нарк
оз, дай обезболивающее. Все, Катюша, я пошел обедать. Вечером зайду к нему.
- Я поняла, Гамлет Рубенович, - отозвалось звонкое деловитое сопрано.
- "Поняла-поняла", - проворчал баритон, удаляясь, - смотри, чтобы ему швы как с
ледует обрабатывали и чтобы пролежней не было. Я не каждый день совершаю
такие чудеса. Интракортикальная трансплантация - это тебе не вывих вправ
ить.
- Не волнуйтесь, Гамлет Рубенович, все будет нормально!
Длинные лампы продолжали медленно плыть над головой. Потом появилось ю
ное круглое лицо с голубыми глазами, желтой челкой и мелкими веснушками.
- Привет, - сказала девушка и улыбнулась, - как чувствуем себя?
- Ноги... - выдохнул он.
- Не выдумывай, тебе еще не больно, - девушка покачала головой и сделала ст
рогое лицо.
- Нет, - согласился он, - не больно.
- Тогда в чем дело?
- Они есть?
- А как же! - Опять улыбка, во весь рот, мелкие ярко-белые зубки. - Интракортик
альная трансплантация, по методике доктора Аванесова.
Звучало неясно, но красиво и убедительно.
До него вдруг дошло, что он и правда жив. Он глубоко, жадно втянул ноздрям
и воздух, Пахло марганцовкой и туалетным мылом. Все было странно и ново, да
же собственное дыхание. Тело обретало вес, набухало тяжестью, и где-то в са
мой глубине, в костном мозге, пробуждалась боль, весело потрескивала, пус
кала острые искры, играла, дразнила, прикидывалась несерьезной, слабеньк
ой и вполне терпимой.
Он знал наизусть все ее фокусы. Боль жила в ногах, доползала до середины
туловища и слабела. Дальше начиналась для нее чужая территория. Дальше в
се в нем было цело.
Каталка остановилась. Белый коридор кончился ярко освещенным тупиком.
Глаза устали от света, веки отяжелели, потолок качнулся и поплыл вверх. С
ергей услышал новые голоса уже издали, хотя понимал, что говорят совсем б
лизко, и чувствовал, как его перекладывают с каталки на койку. Он попыталс
я шевельнуться, поднять руку, но тело все еще не слушалось.
- Да не дергайся ты, мне надо капельницу поставить, - произнес знакомый же
нский голос у самого уха, - ты в госпитале, в реанимации.
- Что со мной было?
- Что было, то прошло. Теперь все нормально.
- Расскажи, - попросил он, едва ворочая языком, - как я сюда попал? Что за госп
италь?
- Ну ладно. - Она присела на стул рядом с койкой. - Разговаривать тебе пока н
ельзя, но слушать можно. Я буду говорить, а ты постарайся заснуть.
Хорошо?
Он прикрыл глаза, соглашаясь.
- Ты был в коме, перенес тяжелую операцию. Самое страшное позади. Ты долже
н радоваться, как младенец. Тебя собрали по частям, тебя, можно сказать, со
стенок соскребли. О том, что удастся сохранить тебе ноги, речи вообще снач
ала не шло. Некоторые сомневались, сумеешь ли ты выйти из комы. Кстати, ты о
чень странно в нее ушел. Тебя уже готовили к ампутации, а ты шлеп - и отключи
лся, гуд бай, ребята. Конечно, в таком состоянии нельзя было оперировать. У
строили консилиум. И тут явился его величество доктор Аванесов.
Он явился из отпуска, веселый, загорелый, осмотрел тебя и говорит: зачем
резать? Новые ведь не вырастут. Знаешь, каким образом ты выразил свое согл
асие с Гамлетом Рубеновичем? Ты вышел из комы.
Она говорила все тише, все мягче. Речь ее опять стала похожа на ангельску
ю песню. Он знал, что жив и ноги ему не отрезали. Остальное пока не важно.
Впервые за многие месяцы майор Логинов заснул спокойно.
***
Дождливой мартовской ночью на балкон четвертого этажа высокого кирпи
чного дома на окраине Москвы вышел совершенно голый молодой человек, зак
урил и оглядел пустой двор, щедро освещенный фонарями. Среди множества а
втомобилей, спавших во дворе, сверкал, как драгоценность, его серебристы
й новенький "Фольксваген" - капля. Автомобиль был куплен всего неделю наза
д, и детская радость обладания новой игрушкой еще не остыла.
Станиславу Владимировичу Герасимову исполнилось тридцать шесть, но в
ыглядел он лет на десять моложе, а чувствовал себя совершенным мальчишко
й.
Привычка выбегать ночью на балкон осталась у него с детства. Ему нравил
ось, проснувшись среди ночи, выскользнуть из-под одеяла, чуть-чуть померз
нуть, полюбоваться таинственным ночным пейзажем, вообразить себя на нес
колько секунд уличным бродягой, круглым сиротой, тут же вспомнить, что вс
е это не правда, и быстренько нырнуть назад, в теплую постель. Потом засыпа
лось особенно сладко.
Этой ночью, в половине третьего, его разбудил нехороший сон. Ему приснил
ось, что у него выпадают зубы, один за другим, прямо с корнями, без крови и бо
ли. Он совершенно отчетливо видел, как сплевывает их на ладонь и остаются
голые вспухшие десны с нежными лунками. Он проснулся весь потный, минут п
ять лежал, глядя в потолок, ощупывая языком свои ровные крепкие зубы, и пос
тепенно приходил в себя. Чтобы окончательно успокоиться, он отправился н
а балкон, прямо так, голышом, поскольку плохо ориентировался в чужой квар
тире и не мог сразу найти ни халата, ни даже собственных трусов.
Суеверным Стас Герасимов не был и не мучился вопросом, что может значит
ь столь отвратительное сновидение. Ледяной мокрый воздух приятно освеж
ил его, на подоконнике он нашел сигареты, закурил и, перегнувшись через пе
рила, залюбовался своим новеньким автомобилем.
- Классная у меня тачка, - пробормотал он, поеживаясь и ясно, по-детски улыб
аясь, - какой идиот сказал, что это женская машина? У моей божьей коровки мо
щь хорошего "Мерседеса", и все дороги для нее как будто бархатом выстланы.
Лапушка, солнышко! - Он послал машине воздушный поцелуй, зевнул, загасил
сигарету, хотел уже вернуться в комнату, поскольку замерз, но тут услышал
легкие торопливые шаги и приглушенные голоса. Он не мог разобрать слов с
квозь шорох дождя. Через минуту в круг фонарного света вошли двое мужчин.
Стас разглядел темные трикотажные шапочки, надвинутые низко, до глаз, сп
ортивные шаровары с лампасами, спортивные капроновые куртки. На плече у
одного из них болталась небольшая сумка. Они остановились не где-нибудь,
а непосредственно у "Фольксвагена" - капли, присели на корточки, заглянули
под днище машины.
***
Угнать этот автомобиль было практически невозможно. Руль запирался пр
отивоугонным замком-топориком новейшей системы, сигнализация стояла о
тличная.
К тому же машина была слишком заметной. Таких "капель", да еще серебряных,
в Москве пока совсем мало.
"Ну-ну, придурки, валяйте, попробуйте! - злорадно подумал Стас. - Сейчас сра
ботает сигнализация, и вас отсюда сдует..."
Конечно, следовало сразу позвонить в милицию, но азартное детское любо
пытство приковало его к перилам. Ему было интересно, как они станут взлам
ывать его неприступную машину. Он наблюдал за ними затаив дыхание, и чере
з несколько секунд ему стало жарко. Он понял, что эти двое вовсе и не собир
ались угонять машину. Один улегся на мокрый асфальт и заполз под днище. Др
угой сидел рядом на корточках. Жар сменился ознобом. Стаса затрясло. Он пе
ревесился через перила и открыл рот, чтобы крикнуть: "Эй! Алло, мужики, что з
а дела!" Но тут сидевший на корточках поднялся, задрал голову, и Стас отпря
нул в глубь балкона, не издав ни звука. Когда он опять взглянул вниз, во дво
ре уже никого не было. Серебряная "капля" стояла себе тихо, словно ничего н
е произошло. Накрапывал дождик, мирно, уютно мерцал фонарный свет.
"А может, мне приснились эти двое? - подумал Стас. - Может, я сомнамбула?
Или лунатик? Впрочем, никакой луны сейчас нет". Он вернулся в комнату и по
звонил в милицию. Наряд явился через десять минут, а еще через двадцать по
дъехала бригада специалистов из ФСБ, которые тут же обнаружили довольно
мощное взрывное устройство, прикрепленное к днищу машины.
- Ну что ж, Станислав Владимирович, я вас поздравляю, - сказал молодой улыб
чивый следователь ФСБ, - там мощность порядка трехсот грамм тротила.
- Спасибо на добром слове, - усмехнулся Стас.
- Как же вы так плохо разглядели преступников? Вроде бы четвертый этаж, и
двор освещен достаточно ярко.
- Я был голый. - Стас нервно рассмеялся.
- Голый? На балконе? Так ведь холодно. Вы морж? - Следователь тоже рассмеялс
я, но, в отличие от Стаса, радостно и заразительно. - Слушайте, но я не понял, п
ри чем здесь зрение? Вы что, голый хуже видите?
- Нет, я не морж. - Лицо Стаса стало серьезным. - Я, когда мерзну, у меня глаза с
лезятся. И вообще у меня отвратительная память на лица.
- Жаль, - следователь покачал головой и поцокал языком, - мы бы сейчас по го
рячим следам составили бы фотороботы. Что, совсем не разглядели их лиц?
- Совсем, - эхом отозвался Стас, - какие-то смутные пятна. Шапки трикотажные
.
- Ну, может, что-то броское? Борода, усы?
- Нет. У того, который не влезал под машину, точно не было бороды и усов.
А о втором я вообще ничего сказать не могу. Видел только штаны с лампасам
и и светлые кроссовки. А может, и не кроссовки.
- Штаны это уже хорошо, - кивнул следователь. - Они хотя бы славяне или кавк
азцы?
- Кавказцы. - Стас неуверенно пожал плечами. - Судя по штанам. Хотя кто их зн
ает? Наши братки-шестерки тоже обожают шаровары с лампасами. Особенно пр
овинциальные братки. Гастролеры.
- Да. Гастролеры. Одноразовые исполнители, - следователь растянул губы в
благостной улыбке, - таких если находят, то мертвыми. Однако в вашем случае
шансы увеличиваются, поскольку покушение оказалось неудачным. Чтобы по
лучить свои деньги, ребятки постараются довести дело до конца. Правда, я н
е исключаю, что их могут заменить другими, более толковыми. В общем, это то
лько начало.
Какие-нибудь предположения есть у вас?
Стас Герасимов вскинул на весельчака мутные злые глаза и молча помотал
головой.
- А если подумать? -Следователь отхлебнул крепкий кофе, предложенный люб
езной хозяйкой квартиры, встал и заходил по просторной уютной кухне. - Дав
айте начнем с главного. Кому было известно, что вы собираетесь ночевать п
о этому адресу? - Он перевел взгляд с Герасимова на хозяйку, маленькую бело
курую женщину лет тридцати с кукольным личиком и грудью невероятных раз
меров. Она стояла у окна и курила, часто моргая, то ли от дыма, то ли от нерво
в.
Следователю уже было известно, что Качерян Галина Николаевна семидеся
того года рождения замужем, прописана здесь вместе с мужем и ребенком во
сьми лет.
Муж в командировке, ребенок у бабушки. - Никто знать не мог! - Голос у нее бы
л необыкновенно высокий, резкий.
Говорила она с пулеметной скоростью и, единожды начав, не умела установ
иться. Я хочу сказать, совершенно никто, ни единая душа, потому что мы сами
понятия не имели, что он останется, но так получилось, просто он заехал ко
мне вечером навестить, дело в том, что я болею, у меня простуда, горло болит,
я поэтому сына отправила к маме, мало ли, вдруг инфекция? Температуры пока
нет, но обязательно поднимется, я хочу сказать, меня продуло на работе, там
у нас постоянно окна открыты, все курят, приходится проветривать, я сама т
оже курю, но невозможно без конца открывать окна, особенно при такой сыро
сти, ведь получается сквозняк, вот, меня просквозило, заболело горло, а Ста
сик привез мне лекарства, просто, по-дружески, понимаете? Фурацилин, шалфе
й, чтобы я полоскала горло, вот, смотрите! - Она поспешно шагнула к буфету, вс
тала на цыпочки, достала с полки зеленый фирменный пакет "Сеть аптек 36 и 6". С
удя по тому, что он был не распакован, горло простуженная хозяйка так и не
прополоскала.
- Погодите, - поморщился следователь, отстраняя пакет, - давно вы знакомы?
- Давно, очень давно, с самого детства. Моя бабушка была его няней, у него р
одители очень хорошие люди, Владимир Марленович в органах служил, сейчас
на пенсии, генерал. Наталья Марковна добрейшая женщина. Вы не представля
ете, какая это семья. У нас со Стасиком с самого детства теплые родственны
е отношения.
Пожалуйста, не надо сообщать моему мужу! То есть, я хочу сказать, если он у
знает, что Стасик просто заехал ко мне, в этом совершенно ничего страшног
о нет, потому что со Стасиком они в принципе знакомы. Стасик взял моего Руб
ена на работу к себе на фирму, Рубен художник, а фирма Стаса занимается рек
ламным дизайном... Пожалуйста, очень вас прошу, у меня ребенок, вы не могли б
ы как-нибудь замять?
- Что? - опомнился следователь, загипнотизированный звонким потоком ее р
ечи. - Замять покушение на убийство?
- Нет! - испугалась Галочка. - Нет, конечно, не покушение, но хотя бы время.
Вы можете сказать моему мужу, будто все произошло не в три часа ночи, а, на
пример, в десять вечера?
- Галочка, будь добра , успокойся, - простонал Герасимов.
***
Но успокоиться она уже не могла, до нее дошло наконец, что случилось и че
м это угрожает ей лично. Следователь пожалел ее от души, но помочь не мог п
ри всем желании. Как только появится ее армянский Отелло, придется его оч
ень подробно допросить. - Рубенчик убьет меня, если узнает! Я как чувствова
ла, говорила тебе: уезжай, а ты... Товарищ... господин следователь, я хочу сказ
ать, вы даже не представляете, какой у меня ревнивый муж! Вот если кто-нибу
дь на меня посмотрит, ну просто как на интересную женщину, мой Рубен аж всп
ыхивает весь, я хочу сказать...
- Зачем было так рисковать, если муж ревнивый? - светло улыбнулся следова
тель и обратился к Герасимову:
- Кстати, а в котором часу вы на самом деле приехали?
- Около двенадцати, - буркнул тот и вытянул сигарету из пачки.
- Предварительно созванивались? - Следователь вежливо щелкнул зажигалк
ой, давая ему прикурить.
- Да, я звонил ей, но этого никто не мог слышать. Я звонил по мобильному из м
ашины около семи.
- Значит, кто-то за вами следил, - удовлетворенно кивнул следователь, - вас
кто-то заказал. Нет у вас никаких предположений на этот счет? Кому вы мешал
и жить? - Он опять одарил Стаса своей лучезарной улыбкой.
Красивое правильное лицо Стаса Герасимова застыло. Из открытого рта ва
лил дым, светло-серые прозрачные глаза уперлись следователю в лоб, так, сл
овно там было написано имя заказчика. На самом деле Стас не видел перед со
бой в этот момент совершенно ничего.
- Да что вы такое говорите! - Галочка испуганно всплеснула руками.
1 2 3 4 5 6 7 8