Не то, чтобы им этот план не правился Ч очень
даже нравился, если бы в нем, несмотря на ясно видимые белые нитки, не было
изначального пункта: арестовать президента. Это легко сказать, а поди, ар
естуй.
Не говоря уже о вышколенной охране, не следует забывать, что силовые мини
стры чуть ли не обнимались с президентом на Васильевском спуске, а будуч
и вызваны в Верховный Совет, осмеливались дерзить даже самому Руслану Им
рановичу.
Здесь было, конечно, преувеличение, но для бывших сановников ЦК КПСС нете
рпимой была сама мысль о возможности перекочевать из своих квартир «улу
чшенной планировки» и роскошных дач на тюремные нары, как уже произошло
с их предшественниками.
Короче, они дали Руцкому понять, что они в таких играх не участвуют, но и не
будут сильно возражать, если Руцкой, как человек военный, предпримет как
ие-нибудь «нетрадиционные шаги», но не как сопредседатель «Гражданског
о союза», а как «второе лицо в государстве, облеченное доверием народа и к
онституционной властью».
«Проститутки!» Ч охарактеризовал товарищей по партии Руцкой пока про с
ебя, но вскоре ему представится случай повторить это определение на весь
мир.
Пока руководители «Гражданского союза», почуяв приближение лихих собы
тий от своего обезумевшего сопредседателя, предпочли юркнуть, до поры, д
о времени, в тень, сам Руцкой решил довести план заговорщиков до конца тем
более, что в конце тоннеля в качестве приза стояло кресло президента.
Сама логика событий неумолимо влекла генерала в объятия Хасбулатова, уж
е ставшего, в свою очередь заложником Фронта национального спасения, кот
орый после провалившегося референдума не менее остро почуял опасность.
На фоне разразившихся в мае беспорядков на улицах Москвы, по столице, а за
тем и по всему миру, начали распространяться слухи о тяжелой болезни пре
зидента, который, как было замечено, долго не появлялся на людях. Если през
идент тяжело болен, задавались вопросом оппозиционные газеты, то почему
Руцкого не приводят к присяге в качестве исполняющего обязанности през
идента?
Этот важный вопрос был немедленно поставлен в Верховном Совете.
Депутат Исаков, в прошлом один из знаменитой «шестерки», подписавшей ант
иельцинское письмо, поставивший на минувшем съезде вопрос об импичмент
е Ельцину и о недоверии Хасбулатову, как прямому ельцинскому агенту (что
бы Руслан Имранович понял, кем он действительно является на этой грешной
земле), со всей прямотой провинциального юриста, как его однажды охаракт
еризовал Анатолий Собчак, неожиданно стал требовать медицинского осви
детельствования президента, предлагая внести в закон, помимо политичес
кого, еще и медицинский импичмент.
При этом, подчеркивал Исаков, комиссия врачей должна назначаться (и подч
иняться, разумеется) только Верховным Советом.
«Ну, что ж, Ч задумчиво проговорил спикер, боявшийся медицинских комисс
ий, как огня, Ч вызовем и освидетельствуем». И со свойственной ему ловкос
тью перевел дебаты в другое русло.
Но через некоторое время была поставлена на голосование и принята исако
вская поправка к статье конституции 121-11, которая гласила:
«Невозможность осуществления президентских полномочий по состоянию з
доровья устанавливается заключением Конституционного суда по предста
влению государственной медицинской комиссии, назначаемой Верховным Со
ветом».
Руцкой, который теперь большую часть времени проводил в Верховном Совет
е, также попросил слова и обратился к нардепам с длинной и сбивчивой речь
ю, из которой становилось ясно, какой опасности может подвергнуться стра
на в случае внезапного ядерного нападения, если «высшее должностное лиц
о» будет лежать в стельку пьяным.
Итак, основа плана по изоляции и умерщвлению президента где-нибудь в тих
ой палате бывшего 4-го медицинского управления была не только разработа
на, но и законодательно закреплена, давая возможность так поступать и вп
редь, когда заблагорассудится.
Оставалось совсем малое Ч схватить президента, да так, чтобы никто это н
е заметил не столько в стране (тут можно всем глотки заткнуть в одну секун
ду), но и в мире, чтобы не потерять кредиты в валюте, к которым все так успели
привыкнуть.
Пока Руцкой проводил тайные совещания с лицами, которые могли бы ему в эт
ом помочь, а командовать ими он готов был «лично», президент нарушил молч
ание и, появившись в Доме Российской прессы, объявил о своем намерении «п
ри любых обстоятельствах» провести этой осенью парламентские выборы, д
аже если для этого ему придется назначить их самому.
На вопрос одного корреспондента, чем сейчас занимается вице-президент Р
уцкой, президент пожал плечами: «Не знаю. Наверное, членские взносы собир
ает в своем „Гражданском союзе“.
Таким образом, президент открыто заявил, что нынешний государственный к
ризис может быть разрешен, говоря казенным языком, только путем выхода з
а пределы «советского конституционного пространства».
Надо сказать, что никто на это заявление президента никак не отреагирова
л: не было ни бурного ликования в стане его сторонников, ни яростной вспыш
ки злобы в лагере противников.
Даже «непримиримая оппозиция» не собиралась на очередные хулиганские
митинги с красными знаменами и проклятиями в адрес «Бени Элькина».
Даже Валерий Зорькин не появился на экране телевизоров, чтобы заявить о
неконституционности президентских высказываний.
Только Хасбулатов, давая интервью журналистам, как бы между прочим, заме
тил: «…никаких выборов осенью конечно, не будет».
Только у Руцкого неожиданно отобрали его любимый белый «Мерседес» и лич
ного врача. А затем просто не пустили в Кремль, опечатав кабинет.
Руцкой собрал пресс-конференцию и, ерничая в своем духе, заявил, что у нег
о в сейфе лежит граната с вынутой «чекой». Пусть кто-нибудь влезет.
В ответ почти все газеты стали интересоваться, на какие шиши вице-презид
ент строит дачу с подземным гаражом и теннисным кортом? И откуда у него ча
сы марки «Роллекс»?
Руцкой, потеряв самообладание, на заседании Верховного Совета, которое н
апрямую транслировалось на всю страну, взорвал свои «11 чемоданов компро
мата», обвиняя все правительство, а в первую очередь, любимца президента
вице-премьера Владимира Шумейко в коррупции и антигосударственной дея
тельности.
Правительство же, создав специальную следственную комиссию, в свою очер
едь, обвинило Руцкого в мздоимстве, в преступных связях с международным
аферистом Бирштейном, которому, по уверению комиссии, Руцкой продал полс
траны и заработал на этом 3 миллиона долларов, хранящихся в Швейцарском б
анке. Демонстрировалась подпись Руцкого под целой серией финансовых до
кументов самого подозрительного вида. Везде речь шла о миллионах доллар
ов.
Скандал разгорался, все более принимая характер грязной кухонной склок
и. В разгар этих скандалов Руцкой умудрился два раза выступить по общена
циональному телевидению, но ничего не продемонстрировал, кроме своей гл
упости и того факта, что рыльце у него действительно в пуху.
Многим запомнилась его реакция, когда журналист Караулов упомянул всуе
особу Бориса Бирштейна. «О Борисе Иосифовиче, Ч со всей искренностью об
ъявил Руцкой, Ч ничего плохого сказать не могу!»
Попутно выяснились различные мелкие делишки, вроде вызова за границу в с
воей свите во время официального визита крупного мошенника, на арест кот
орого уже был выдан ордер. То вдруг выяснилось, что разрешение на пистоле
т у Руцкого «липовое». А это обнаружилось при аресте целой банды «чистод
елов», подделывающих все что угодно, вплоть до президентских указов.
Все ломали головы: зачем вице-президенту Великой России потребовалось д
елать себе «липовое» разрешение на пистолет, если ему ничего не стоило з
арегистрировать его в обычном порядке? Зачем ему понадобилась лишняя го
ловная боль?
Сухие милицейские сводки все более настойчиво отмечали, что «двор» вице
-президента эстетически все больше стал напоминать уголовную «малину»,
где самыми приличными выглядели мрачноватые ребята в камуфляже, но без п
огон.
Именно в это время на авансцене возник двадцативосьмилетний Дмитрий Як
убовский Ч личность темная и таинственная. Поговаривали, что он Ч полк
овник и чуть ли не генерал, курировавший одно время в администрации през
идента все правоохранительные органы с подачи Шумейко, а потом, запутавш
ись в темных делах все с тем же роковым Бирштейном, сбежал за границу, где
работает в одном из принадлежащих последнему банков вместе с полковник
ом Веселовским.
Якубовский, доставленный в Россию чуть ли не на личном самолете президен
та, обнародовал пленки, на которых были якобы записаны телефонные разгов
оры между ним, Якубовским, министром безопасности Баранниковым, генерал
ьным прокурором Валентином Степанковым и самим Бирштейном.
Разговоры напоминали плохо поставленный фильм из жизни московских уго
ловников конца 40-х годов, обсуждавших на «малине» варианты введения в заб
луждение доблестных работников МУРа.
Руцкой в разговорах фигурировал как «усатый», иногда как «усатое голени
ще», Ельцин Ч как «пахан», Шумейко прозрачно назывался «Филиппычем», а Х
асбулатов Ч «черным» или «Хазом». Кроме того, в разговорах назывался ка
кой-то таинственный «лысый», который собирался «замочить» «усатого» и с
амого Якубовского, если тот не сдаст Филиппыча».
Кроме того, генеральный прокурор Степанков просил Якубовского в виде ли
чного одолжения организовать покушение на известного адвоката Макаров
а, который якобы нашел документы, убийственные для Руцкого.
Хотя вся эта история была, что говорится, вырублена топором и сшита белым
и нитками, а академический спор на тему. «Кто больший вор: Руцкой или Шумей
ко?» Ч выглядел несущественным на фоне общего и повального разграблени
я страны из-за отсутствия какой-либо власти, всем становилось уже достат
очно ясно, что война на истощение переходит уже в стадию войны на истребл
ение.
Приняв решение больше не оправдываться, поскольку любое его появление н
а экране телевизора демонстрировало только беспомощность человека, пр
ижатого в угол уликами, Руцкой начал длинную и долгую поездку по стране, п
равильно сообразив, что многое, если не все, по русской традиции, будет зав
исеть от позиции, занятой армией. Именно армия, а не КГБ, который, подобрав
под себя свои многочисленные щупальца, сидел настороженно обиженный, от
слеживая обстановку с некоторым, ранее ему не свойственным, испугом.
Руцкой мотался по стране, постоянно совещаясь с представителями краевы
х и областных советов и командующими округами. Он уже имел на руках копию
проекта указа президента о роспуске Верховного Совета и назначении нов
ых выборов.
Строго «конфиденциально» он знакомил с этим проектом руководителей об
ластей, состоявших, как правило, из бывших первых и вторых секретарей обк
омов, привыкших смотреть на вверенную им территорию как на собственную в
отчину. Вопрос ставился прямо: как отреагируют они, когда этот указ Ельци
на будет подписан и обнародован?
Бывшие партийные вельможи были осторожны. Они презирали Руцкого как выс
кочку и перебежчика, подозревая в нем обычного провокатора, которого пре
зидент отправил в поход за их головами. Уж они-то знали кремлевские нравы.
Ну, кто такой был Руцкой всего несколько лет назад. Какой-то никому не изв
естный полковник, такой же полковник, как и те, которые дюжинами служат у н
их шоферами и младшими референтами»
Он ведет какую-то свою интрижку против президента, бывшего первого секр
етаря Свердловского обкома КПСС и кандидата в члены политбюро, могущест
венного феодала коммунистической эпохи, ныне, по милости Божьей, ставшег
о королем.
Они уже по своим каналам знали о готовящемся указе, а его содержание не ос
тавляло ни у кого сомнений Ч президент задумал ни много, ни мало, как ликв
идировать в стране советскую власть.
При ликвидации партийных структур они перебрались в Советы, сохранив св
ою власть и привилегии. И ныне им есть куда перебраться, еще более умножив
свою власть и богатство.
Что они выиграют, если этот маленький, не очень уверенный в себе и не очень
умный человечек станет на какое-то время президентом?
Отвечали, в подавляющем большинстве, уклончиво. Да, они за конституцию и, р
азумеется, осудят любого, кто эту конституцию нарушит. Тем более того, кто
на этой конституции клялся. В этом не может быть двух мнений.
Лишь немногие, вроде Мухи и Наздратенко, открыто говорили Руцкому, что не
только поддержат Руцкого, когда президент подпишет этот указ, но готовы
поддержать его прямо сейчас, если тому удастся сбросить Ельцина. И по их з
лобно горящим глазам было видно, что они предельно искренни. «Если Ельци
н подпишет этот указ, то он автоматически отстраняется от должности. А вы,
товарищ Руцкой, также автоматически становитесь президентом, и, конечно
, мы подчинимся законной власти».
С командующими округами было проще. Очень многих Руцкой знал лично и по с
лужбе в Афганистане, и по академии Генерального штаба. Встречались в зас
толье, на военно-контрольных пунктах и в прочих укромных местах, которых
в избытке у любой армии. Многие генералы еще с августовского путча ходил
и в подавленном настроении.
Они несколько перестарались, выполняя приказы ГКЧП. Некоторые лишились
из-за этого должностей, как командующий Приволжско-Уральским округом г
енерал-полковник Макашов, а многие резонно ожидали, что подобное может с
лучиться и с ними.
Руцкой осторожно их шантажировал: «Вот, мол, уже совсем тебя хотели турну
ть, да скажи мне спасибо Ч отмазал. А приказ уже у министра был на столе».
Что уж тут говорить, если сам маршал Язов и командующий сухопутными сила
ми генерал армии Варенников угодили в тюрьму и, считай, весь генштаб вмес
те с генералом армии Моисеевым был изгнан со службы.
Когда не уцелел даже могущественный начальник ГРУ генерал Владлен Миха
йлов! Что уж тут говорить о таких маленьких людях, как командующие округа
ми или, скажем, флотами.
Генералы, озабоченно кивая и смущенно улыбаясь, слушали Руцкого, опустош
ая бутылки армянского коньяка еще советского разлива. Вздыхали: «Какие р
азговоры, Саша. Поможем, конечно. Поддержим. Только сам понимаешь, раньше в
ремени высовываться резону нет. А как станешь первым, сразу приказ по воо
руженным силам в качестве Верховного, так, мол, и так. Когда этот указ ожид
ается? В сентябре? И отлично, войска вернутся из лагерей, закончатся каник
улы в училищах».
В подпитии несколько раз выступал в Домах офицеров перед «активом», руга
л последними словами президента, еще пуще Ч «окружение», внешнюю «проим
периалистическую» и внутреннюю «колониальную» политику.
«Через два месяца я стану президентом, Ч твердо обещал офицерам Руцкой,
Ч и положу этому конец».
«А куда денется нынешний президент через два месяца?» Ч как-то поинтере
совался кто-то из «актива».
«Выброшу в окно!» Ч пообещал Руцкой, и сам от души рассмеялся.
Выступления были фактически открытыми. Их снимали на видео, записывали н
а пленку, отчеты публиковались в местной прессе. И, естественно, информац
ия поступала во все места, где в ней были заинтересованы.
Увы, Руцкой никогда практически не был генералом, а будучи командиром ав
иаполка, главным образом, только по слухам (не положено!) знал, чем и как жив
ет высший эшелон армейского руководства.
Еще в августе 1991 года, когда вовсю действовали армейские политорганы, пар
ткомитеты и парткомиссии, ГКЧП проиграл, главным образом, из-за трусости
и нерешительности генералов, просто игнорировавших приказ министра об
ороны и директиву Генерального штаба, придерживаясь древнего армейско
го принципа: «Не торопись выполнять приказ, ибо его отменят». Что и случил
ось.
И хотя с тех пор не прошло еще и полных двух лет, фактически прошла целая э
поха. Командующие давно превратили вверенные им округа в некое подобие г
игантских коммерческих предприятий и анонимных акционерных обществ со
смешанными капиталами, процветающими из-за наличия большой и практичес
ки бесплатной рабочей силы.
Руцкой со своими планами и идеями восстановления СССР, могучих вооружен
ных сил и мирового противостояния явился для них чуть ли не призраком из
какого-то далекого прошлого, когда чуть ли не ежегодно проводилась всеа
рмейская инвентаризация и прочие страшные вещи, о которых генералы хоте
ли бы забыть навсегда.
Поэтому, наряду со словами «Саша, дорогой, ты ж понимаешь, что я всей душой
за…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
даже нравился, если бы в нем, несмотря на ясно видимые белые нитки, не было
изначального пункта: арестовать президента. Это легко сказать, а поди, ар
естуй.
Не говоря уже о вышколенной охране, не следует забывать, что силовые мини
стры чуть ли не обнимались с президентом на Васильевском спуске, а будуч
и вызваны в Верховный Совет, осмеливались дерзить даже самому Руслану Им
рановичу.
Здесь было, конечно, преувеличение, но для бывших сановников ЦК КПСС нете
рпимой была сама мысль о возможности перекочевать из своих квартир «улу
чшенной планировки» и роскошных дач на тюремные нары, как уже произошло
с их предшественниками.
Короче, они дали Руцкому понять, что они в таких играх не участвуют, но и не
будут сильно возражать, если Руцкой, как человек военный, предпримет как
ие-нибудь «нетрадиционные шаги», но не как сопредседатель «Гражданског
о союза», а как «второе лицо в государстве, облеченное доверием народа и к
онституционной властью».
«Проститутки!» Ч охарактеризовал товарищей по партии Руцкой пока про с
ебя, но вскоре ему представится случай повторить это определение на весь
мир.
Пока руководители «Гражданского союза», почуяв приближение лихих собы
тий от своего обезумевшего сопредседателя, предпочли юркнуть, до поры, д
о времени, в тень, сам Руцкой решил довести план заговорщиков до конца тем
более, что в конце тоннеля в качестве приза стояло кресло президента.
Сама логика событий неумолимо влекла генерала в объятия Хасбулатова, уж
е ставшего, в свою очередь заложником Фронта национального спасения, кот
орый после провалившегося референдума не менее остро почуял опасность.
На фоне разразившихся в мае беспорядков на улицах Москвы, по столице, а за
тем и по всему миру, начали распространяться слухи о тяжелой болезни пре
зидента, который, как было замечено, долго не появлялся на людях. Если през
идент тяжело болен, задавались вопросом оппозиционные газеты, то почему
Руцкого не приводят к присяге в качестве исполняющего обязанности през
идента?
Этот важный вопрос был немедленно поставлен в Верховном Совете.
Депутат Исаков, в прошлом один из знаменитой «шестерки», подписавшей ант
иельцинское письмо, поставивший на минувшем съезде вопрос об импичмент
е Ельцину и о недоверии Хасбулатову, как прямому ельцинскому агенту (что
бы Руслан Имранович понял, кем он действительно является на этой грешной
земле), со всей прямотой провинциального юриста, как его однажды охаракт
еризовал Анатолий Собчак, неожиданно стал требовать медицинского осви
детельствования президента, предлагая внести в закон, помимо политичес
кого, еще и медицинский импичмент.
При этом, подчеркивал Исаков, комиссия врачей должна назначаться (и подч
иняться, разумеется) только Верховным Советом.
«Ну, что ж, Ч задумчиво проговорил спикер, боявшийся медицинских комисс
ий, как огня, Ч вызовем и освидетельствуем». И со свойственной ему ловкос
тью перевел дебаты в другое русло.
Но через некоторое время была поставлена на голосование и принята исако
вская поправка к статье конституции 121-11, которая гласила:
«Невозможность осуществления президентских полномочий по состоянию з
доровья устанавливается заключением Конституционного суда по предста
влению государственной медицинской комиссии, назначаемой Верховным Со
ветом».
Руцкой, который теперь большую часть времени проводил в Верховном Совет
е, также попросил слова и обратился к нардепам с длинной и сбивчивой речь
ю, из которой становилось ясно, какой опасности может подвергнуться стра
на в случае внезапного ядерного нападения, если «высшее должностное лиц
о» будет лежать в стельку пьяным.
Итак, основа плана по изоляции и умерщвлению президента где-нибудь в тих
ой палате бывшего 4-го медицинского управления была не только разработа
на, но и законодательно закреплена, давая возможность так поступать и вп
редь, когда заблагорассудится.
Оставалось совсем малое Ч схватить президента, да так, чтобы никто это н
е заметил не столько в стране (тут можно всем глотки заткнуть в одну секун
ду), но и в мире, чтобы не потерять кредиты в валюте, к которым все так успели
привыкнуть.
Пока Руцкой проводил тайные совещания с лицами, которые могли бы ему в эт
ом помочь, а командовать ими он готов был «лично», президент нарушил молч
ание и, появившись в Доме Российской прессы, объявил о своем намерении «п
ри любых обстоятельствах» провести этой осенью парламентские выборы, д
аже если для этого ему придется назначить их самому.
На вопрос одного корреспондента, чем сейчас занимается вице-президент Р
уцкой, президент пожал плечами: «Не знаю. Наверное, членские взносы собир
ает в своем „Гражданском союзе“.
Таким образом, президент открыто заявил, что нынешний государственный к
ризис может быть разрешен, говоря казенным языком, только путем выхода з
а пределы «советского конституционного пространства».
Надо сказать, что никто на это заявление президента никак не отреагирова
л: не было ни бурного ликования в стане его сторонников, ни яростной вспыш
ки злобы в лагере противников.
Даже «непримиримая оппозиция» не собиралась на очередные хулиганские
митинги с красными знаменами и проклятиями в адрес «Бени Элькина».
Даже Валерий Зорькин не появился на экране телевизоров, чтобы заявить о
неконституционности президентских высказываний.
Только Хасбулатов, давая интервью журналистам, как бы между прочим, заме
тил: «…никаких выборов осенью конечно, не будет».
Только у Руцкого неожиданно отобрали его любимый белый «Мерседес» и лич
ного врача. А затем просто не пустили в Кремль, опечатав кабинет.
Руцкой собрал пресс-конференцию и, ерничая в своем духе, заявил, что у нег
о в сейфе лежит граната с вынутой «чекой». Пусть кто-нибудь влезет.
В ответ почти все газеты стали интересоваться, на какие шиши вице-презид
ент строит дачу с подземным гаражом и теннисным кортом? И откуда у него ча
сы марки «Роллекс»?
Руцкой, потеряв самообладание, на заседании Верховного Совета, которое н
апрямую транслировалось на всю страну, взорвал свои «11 чемоданов компро
мата», обвиняя все правительство, а в первую очередь, любимца президента
вице-премьера Владимира Шумейко в коррупции и антигосударственной дея
тельности.
Правительство же, создав специальную следственную комиссию, в свою очер
едь, обвинило Руцкого в мздоимстве, в преступных связях с международным
аферистом Бирштейном, которому, по уверению комиссии, Руцкой продал полс
траны и заработал на этом 3 миллиона долларов, хранящихся в Швейцарском б
анке. Демонстрировалась подпись Руцкого под целой серией финансовых до
кументов самого подозрительного вида. Везде речь шла о миллионах доллар
ов.
Скандал разгорался, все более принимая характер грязной кухонной склок
и. В разгар этих скандалов Руцкой умудрился два раза выступить по общена
циональному телевидению, но ничего не продемонстрировал, кроме своей гл
упости и того факта, что рыльце у него действительно в пуху.
Многим запомнилась его реакция, когда журналист Караулов упомянул всуе
особу Бориса Бирштейна. «О Борисе Иосифовиче, Ч со всей искренностью об
ъявил Руцкой, Ч ничего плохого сказать не могу!»
Попутно выяснились различные мелкие делишки, вроде вызова за границу в с
воей свите во время официального визита крупного мошенника, на арест кот
орого уже был выдан ордер. То вдруг выяснилось, что разрешение на пистоле
т у Руцкого «липовое». А это обнаружилось при аресте целой банды «чистод
елов», подделывающих все что угодно, вплоть до президентских указов.
Все ломали головы: зачем вице-президенту Великой России потребовалось д
елать себе «липовое» разрешение на пистолет, если ему ничего не стоило з
арегистрировать его в обычном порядке? Зачем ему понадобилась лишняя го
ловная боль?
Сухие милицейские сводки все более настойчиво отмечали, что «двор» вице
-президента эстетически все больше стал напоминать уголовную «малину»,
где самыми приличными выглядели мрачноватые ребята в камуфляже, но без п
огон.
Именно в это время на авансцене возник двадцативосьмилетний Дмитрий Як
убовский Ч личность темная и таинственная. Поговаривали, что он Ч полк
овник и чуть ли не генерал, курировавший одно время в администрации през
идента все правоохранительные органы с подачи Шумейко, а потом, запутавш
ись в темных делах все с тем же роковым Бирштейном, сбежал за границу, где
работает в одном из принадлежащих последнему банков вместе с полковник
ом Веселовским.
Якубовский, доставленный в Россию чуть ли не на личном самолете президен
та, обнародовал пленки, на которых были якобы записаны телефонные разгов
оры между ним, Якубовским, министром безопасности Баранниковым, генерал
ьным прокурором Валентином Степанковым и самим Бирштейном.
Разговоры напоминали плохо поставленный фильм из жизни московских уго
ловников конца 40-х годов, обсуждавших на «малине» варианты введения в заб
луждение доблестных работников МУРа.
Руцкой в разговорах фигурировал как «усатый», иногда как «усатое голени
ще», Ельцин Ч как «пахан», Шумейко прозрачно назывался «Филиппычем», а Х
асбулатов Ч «черным» или «Хазом». Кроме того, в разговорах назывался ка
кой-то таинственный «лысый», который собирался «замочить» «усатого» и с
амого Якубовского, если тот не сдаст Филиппыча».
Кроме того, генеральный прокурор Степанков просил Якубовского в виде ли
чного одолжения организовать покушение на известного адвоката Макаров
а, который якобы нашел документы, убийственные для Руцкого.
Хотя вся эта история была, что говорится, вырублена топором и сшита белым
и нитками, а академический спор на тему. «Кто больший вор: Руцкой или Шумей
ко?» Ч выглядел несущественным на фоне общего и повального разграблени
я страны из-за отсутствия какой-либо власти, всем становилось уже достат
очно ясно, что война на истощение переходит уже в стадию войны на истребл
ение.
Приняв решение больше не оправдываться, поскольку любое его появление н
а экране телевизора демонстрировало только беспомощность человека, пр
ижатого в угол уликами, Руцкой начал длинную и долгую поездку по стране, п
равильно сообразив, что многое, если не все, по русской традиции, будет зав
исеть от позиции, занятой армией. Именно армия, а не КГБ, который, подобрав
под себя свои многочисленные щупальца, сидел настороженно обиженный, от
слеживая обстановку с некоторым, ранее ему не свойственным, испугом.
Руцкой мотался по стране, постоянно совещаясь с представителями краевы
х и областных советов и командующими округами. Он уже имел на руках копию
проекта указа президента о роспуске Верховного Совета и назначении нов
ых выборов.
Строго «конфиденциально» он знакомил с этим проектом руководителей об
ластей, состоявших, как правило, из бывших первых и вторых секретарей обк
омов, привыкших смотреть на вверенную им территорию как на собственную в
отчину. Вопрос ставился прямо: как отреагируют они, когда этот указ Ельци
на будет подписан и обнародован?
Бывшие партийные вельможи были осторожны. Они презирали Руцкого как выс
кочку и перебежчика, подозревая в нем обычного провокатора, которого пре
зидент отправил в поход за их головами. Уж они-то знали кремлевские нравы.
Ну, кто такой был Руцкой всего несколько лет назад. Какой-то никому не изв
естный полковник, такой же полковник, как и те, которые дюжинами служат у н
их шоферами и младшими референтами»
Он ведет какую-то свою интрижку против президента, бывшего первого секр
етаря Свердловского обкома КПСС и кандидата в члены политбюро, могущест
венного феодала коммунистической эпохи, ныне, по милости Божьей, ставшег
о королем.
Они уже по своим каналам знали о готовящемся указе, а его содержание не ос
тавляло ни у кого сомнений Ч президент задумал ни много, ни мало, как ликв
идировать в стране советскую власть.
При ликвидации партийных структур они перебрались в Советы, сохранив св
ою власть и привилегии. И ныне им есть куда перебраться, еще более умножив
свою власть и богатство.
Что они выиграют, если этот маленький, не очень уверенный в себе и не очень
умный человечек станет на какое-то время президентом?
Отвечали, в подавляющем большинстве, уклончиво. Да, они за конституцию и, р
азумеется, осудят любого, кто эту конституцию нарушит. Тем более того, кто
на этой конституции клялся. В этом не может быть двух мнений.
Лишь немногие, вроде Мухи и Наздратенко, открыто говорили Руцкому, что не
только поддержат Руцкого, когда президент подпишет этот указ, но готовы
поддержать его прямо сейчас, если тому удастся сбросить Ельцина. И по их з
лобно горящим глазам было видно, что они предельно искренни. «Если Ельци
н подпишет этот указ, то он автоматически отстраняется от должности. А вы,
товарищ Руцкой, также автоматически становитесь президентом, и, конечно
, мы подчинимся законной власти».
С командующими округами было проще. Очень многих Руцкой знал лично и по с
лужбе в Афганистане, и по академии Генерального штаба. Встречались в зас
толье, на военно-контрольных пунктах и в прочих укромных местах, которых
в избытке у любой армии. Многие генералы еще с августовского путча ходил
и в подавленном настроении.
Они несколько перестарались, выполняя приказы ГКЧП. Некоторые лишились
из-за этого должностей, как командующий Приволжско-Уральским округом г
енерал-полковник Макашов, а многие резонно ожидали, что подобное может с
лучиться и с ними.
Руцкой осторожно их шантажировал: «Вот, мол, уже совсем тебя хотели турну
ть, да скажи мне спасибо Ч отмазал. А приказ уже у министра был на столе».
Что уж тут говорить, если сам маршал Язов и командующий сухопутными сила
ми генерал армии Варенников угодили в тюрьму и, считай, весь генштаб вмес
те с генералом армии Моисеевым был изгнан со службы.
Когда не уцелел даже могущественный начальник ГРУ генерал Владлен Миха
йлов! Что уж тут говорить о таких маленьких людях, как командующие округа
ми или, скажем, флотами.
Генералы, озабоченно кивая и смущенно улыбаясь, слушали Руцкого, опустош
ая бутылки армянского коньяка еще советского разлива. Вздыхали: «Какие р
азговоры, Саша. Поможем, конечно. Поддержим. Только сам понимаешь, раньше в
ремени высовываться резону нет. А как станешь первым, сразу приказ по воо
руженным силам в качестве Верховного, так, мол, и так. Когда этот указ ожид
ается? В сентябре? И отлично, войска вернутся из лагерей, закончатся каник
улы в училищах».
В подпитии несколько раз выступал в Домах офицеров перед «активом», руга
л последними словами президента, еще пуще Ч «окружение», внешнюю «проим
периалистическую» и внутреннюю «колониальную» политику.
«Через два месяца я стану президентом, Ч твердо обещал офицерам Руцкой,
Ч и положу этому конец».
«А куда денется нынешний президент через два месяца?» Ч как-то поинтере
совался кто-то из «актива».
«Выброшу в окно!» Ч пообещал Руцкой, и сам от души рассмеялся.
Выступления были фактически открытыми. Их снимали на видео, записывали н
а пленку, отчеты публиковались в местной прессе. И, естественно, информац
ия поступала во все места, где в ней были заинтересованы.
Увы, Руцкой никогда практически не был генералом, а будучи командиром ав
иаполка, главным образом, только по слухам (не положено!) знал, чем и как жив
ет высший эшелон армейского руководства.
Еще в августе 1991 года, когда вовсю действовали армейские политорганы, пар
ткомитеты и парткомиссии, ГКЧП проиграл, главным образом, из-за трусости
и нерешительности генералов, просто игнорировавших приказ министра об
ороны и директиву Генерального штаба, придерживаясь древнего армейско
го принципа: «Не торопись выполнять приказ, ибо его отменят». Что и случил
ось.
И хотя с тех пор не прошло еще и полных двух лет, фактически прошла целая э
поха. Командующие давно превратили вверенные им округа в некое подобие г
игантских коммерческих предприятий и анонимных акционерных обществ со
смешанными капиталами, процветающими из-за наличия большой и практичес
ки бесплатной рабочей силы.
Руцкой со своими планами и идеями восстановления СССР, могучих вооружен
ных сил и мирового противостояния явился для них чуть ли не призраком из
какого-то далекого прошлого, когда чуть ли не ежегодно проводилась всеа
рмейская инвентаризация и прочие страшные вещи, о которых генералы хоте
ли бы забыть навсегда.
Поэтому, наряду со словами «Саша, дорогой, ты ж понимаешь, что я всей душой
за…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39