В разгаре этой внутрипартийной склоки п
одоспел августовский путч, сделав дальнейшие споры чисто академически
ми, а потому и мгновенно затихшими.
В августовском путче Руцкой сыграл самую заметную роль из всех его участ
ников по обе стороны как идеологических, так и настоящих баррикад, а его в
ысадка во главе десантной полуроты в Бильбеке и освобождение томившего
ся от неизвестности в Форосе президента Горбачева принесло ему, помимо в
сесоюзной славы, еще и генеральскую звезду на погоны.
Звезду, которую по каким-то известным им соображениям, дважды «зарубили
» бюрократы из Министерства обороны в славные коммунистические времен
а. Если бы в СССР и России путчи шли постоянно, о чем еще мечтал Троцкий в св
оей теории «перманентной революции», то можно с уверенностью сказать, чт
о Руцкой, веди он себя поумнее, быстро стал бы и маршалом и генералиссимус
ом, а может быть, даже и обергенералиссимусом.
Но короткий промежуток относительно мирного времени так же опасен для п
одобных людей, как весна для Снегурочки…
Путч давно кончился, а в приемной Руцкого все еще толклись какие-то непон
ятные личности с автоматами и гранатометами, шныряли какие-то загадочны
е субъекты с набитыми долларами кейсами, мелькало вдохновенное лицо ген
ерала Стерлигова, кучковались известные на всю столицу деятели черного
бизнеса, сверкали грозные очи министра госбезопасности Баранникова, бы
стро тускневшие под печальным взглядом международного афериста Бориса
Бирштейна, порожденного некогда КГБ, а теперь вернувшегося в Россию, что
бы «купить некогда породившую его контору со всеми потрохами». И не очен
ь дорого.
Вместе с этими людьми, известными на всю страну, если не сказать, на весь м
ир, в приемной гудела и шепталась пестрая мелочевка от фельдъегерей с се
кретных сибирских заводов и из воинских частей, о существовании которых
не знало даже Министерство обороны, до разного мелкого жулья, промышляющ
его подделкой иностранных паспортов, разрешения на ношение оружия, серт
ификатов Внеш-комбанка, а при необходимости, и долларов США.
Далеко не все, конечно, могли пробиться в кабинет Руцкого, охраняемый мол
чаливыми людьми в камуфляже без знаков различия с демонстративно повеш
енными на грудь десантными автоматами.
«Они липли на меня, Ч вспоминал позднее Руцкой, Ч как мухи на липучку. Я и
сейчас понятия не имею, что они все от меня хотели…»
Единственным человеком, который беспрепятственно, с улыбкой кивнув авт
оматчикам, проходил в кабинет Руцкого, когда ему вздумается, был популяр
ный киноартист и режиссер Никита Михалков, взявший на себя трудную задач
у воспитать нового вице-президента (старый вице-президент, как известно,
уже сидел в тюрьме) в духе просвещенного патриотизма с уклоном на соборн
ый социализм.
Не в силах это сделать самостоятельно Ч Руцкой любил выпить и попаритьс
я в баньке, брал уроки игры в теннис, но от философских бесед откровенно ск
учал Ч Никита Сергеевич, как гувернер старых времен, подобрал для вице-п
резидента обязательный минимум книг, которые тот поклялся прочитать. Ср
еди этих книг заметное место занимали работы крупнейшего русского фило
софа-консерватора Ивана Ильина, объединенные почти в восьмисотстранич
ный сборник «Наши задачи».
Самого Ильина, высланного в свое время из страны по приказу Ленина и умер
шего в эмиграции в 1954 году, начали печатать в России совсем недавно, и цитир
овали все, кому не лень: от откровенно профашистского журнала «Молодая Г
вардия» до либеральной «Юности».
Сам Никита Михалков, у которого под тончайшим слоем напускного и соверше
нно неестественного православия кипели идеи самого тривиального нацио
нал-большевизма, почему-то считал своим долгом в том же духе воспитать и
вице-президента.
К чести Руцкого, надо сказать, что он и не пытался постичь ювелирную огран
ку мыслей выдающегося философа, когда-то вызвавшего страшный гнев всех
трех великих вождей тоталитаризма: Ленина, Гитлера и Сталина. А на все воп
росы появлявшегося в кабинете Михалкова: «Саш, ну ты прочел Ильина-то?»,
Ч виновато улыбался в усы, ссылался на нехватку времени, но твердо обеща
л «прочитать и доложить».
Как-то даже сказал, что прочел, но Никита, поглядев ему в глаза, вздохнул: «В
решь, не читал». Неизвестно на что надеялся Михалков, упорно подсовывая Р
уцкому Ильина, но часто подчеркивал, что глава государства Российского д
олжен знать хотя бы, что ждет мир в случае развала этого самого государст
ва, от чего Ильин предостерегал еще более полстолетия назад.
Кстати, именно из-за Михалкова Руцкой впервые поссорился с президентски
м фаворитом Бурбулисом, который презрев все просьбы Руцкого, так и не дал
Михалкову слова на помпезном митинге по случаю похорон трех жертв авгус
товского путча.
В окружении президента Ельцина было, мягко говоря не очень уютно. Окруже
ние наполовину состояло из старых партийно-номенклатурных вельмож так
ого ранга, что их и «товарищами» страшно было называть. Естественно, что о
ни смотрели на новоиспеченного генерала как на выскочку, взятого в их кр
уг неизвестно за какие услуги, да и неизвестно зачем.
Руцкой ежился от их презрительно-надменных взглядов, которые приобрета
ются только долгими годами работы в аппарате или секретариате ЦК КПСС. В
торая же половина президентского окружения состояла из разных професс
оров политэкономиии, научного коммунизма, социалистического права, нар
одного хозяйства и тому подобного.
Ребята эти были сравнительно молодыми, но считали себя шибко умными, а на
Руцкого смотрели как на фельдфебеля, по какому-то медосмотру очутившему
ся в президиуме академии наук.
Армия Ч хорошая школа интриги, но армейская интрига, будучи все-таки, как
и все армейское, несколько прямолинейной, в корне отличалась от интриг, х
арактерных для высшего партэшелона и академических кругов специфическ
и советских гуманитарных наук. Да и армейскую интригу Руцкой познал лишь
на уровне среднего звена. Так что в окружении президента его быстро отте
снили от патрона и, что говорится, задвинули в угол.
Попадать в высшие органы государственного управления с должности кома
ндира полка, особенно в нашей стране, смертельно опасно. Тут даже речь иде
т не о неизбежной «кессонной» болезни от столь стремительного взлета по
служебной лестнице, от которой вечно кружится голова и звенит в ушах, а о с
пецифике принятия решений и ответственности за них.
Когда генерал Дудаев объявил о независимости Чечни, взоры всех обратили
сь к Руцкому, прося у него оптимального совета как у государственного му
жа высочайшего ранга.
Что мог посоветовать Руцкой, чьи знания и опыт не простирались далее каб
ины бомбардировщика? Высадить в Чечне десант, обеспечив этому десанту пл
отное воздушное прикрытие. Захватить правительственные здания и жизне
нно важные объекты в Грозном, как в Кабуле. Арестовать и «пристрелить при
попытке к бегству» Дудаева. А для начала ввести в Чечне чрезвычайное пол
ожение. Указ о чрезвычайном положении мог отдать только президент Ельци
н, что он и сделал, так как все остальные его советники отмолчались, давая
понять, что ничего умнее просто невозможно придумать.
Генерал Дудаев немедленно обратился по радио, призвав мировое сообщест
во обратить внимание на готовящуюся со стороны России агрессию против м
олодого суверенного государства.
Подобное обращение к «мировому сообществу», конечно, мало помогло бы Чеч
не, но генерал Дудаев, кроме того, обратился и к своим таинственным боевик
ам, якобы разбросанным по всей России, призвав их, в случае «какой-либо аг
рессии против Чечни», превратить Москву в «зону бедствия», проводить див
ерсионные акты против объектов жизнеобеспечения по всей России, взорва
в, в первую очередь, несколько атомных электростанций.
Кроме того, намекнул мятежный генерал, он, разумеется, в условиях агресси
и не сможет гарантировать безопасность русского населения как в Грозно
м, так и по всей территории независимой Чеченской республики.
Доктора разных наук и секретари разных обкомов кинулись к Ельцину, закли
ная его отменить указ о введении чрезвычайного положения в Чечне.
Таким образом, Россия и президент были поставлены в смешное, если не сказ
ать Ч унизительное, положение, которое оставалось только проглотить ка
к горькую пилюлю, признав совершившийся факт начала развала Российской
Федерации.
Великолепная интрига одновременно подставила президента и вице-прези
дента. Руцкой попытался апеллировать к тому факту, что все с ним были согл
асны. Простите! Посмотрим протоколы. Где наше согласие? Вы Ч единственны
й среди нас профессиональный военный, вы высказали свое мнение и, мало то
го, убедили в нем президента Ч человека сугубо штатского, как и все мы.
Как бы ни менялась в высших эшелонах российской власти идеологическая о
краска режима, он всегда был и можно с уверенностью сказать, всегда остан
ется византийским. И никакие экономические реформы этого не изменят…
Руцкому намекнули, что после подобного «прокола» нужно уходить в отстав
ку. У того было лицо шахматиста, которому из-за обидного зевка поставили «
детский мат». Руцкой от души выругался матом, но в отставку не ушел, хотя и
заметил, что президент стал с ним здороваться нерегулярно, но зато регул
ярно стал соблюдать правило, гласящее о том, что президент и вице-президе
нт не должны нигде вместе появляться, дабы не искушать террористов одним
залпом сделать Хасбулатова исполняющим обязанности президента до сле
дующих выборов в 1997 году.
Функции вице-президента и его аппарата в законе вообще определены как-т
о расплывчато, а выполнение поручений президента звучит вообще несколь
ко унизительно для столь высокой должности, предполагая беспрекословн
ую личную преданность.
Между тем, по Москве уже гулял слух, что Руцкой совсем не беспредельно пре
дан президенту. Византия, Византия. Что-то ведь говорил о Византии Никита
Михалков, но генерал Руцкой так и не понял, о чем тот хотел его предупредит
ь. Плюнуть и уйти в отставку, уехать в Курск и жить себе на генеральскую пе
нсию, да еще на льготы, полагающиеся Герою Советского Союза?
НЕТ! Кто попадал на советский верх (коммунистический или посткоммунисти
ческий), тот сразу понимал, что никакие силы (кроме штыка, конечно) не могут
заставить спуститься из заоблачных высот сказочного Зазеркалья в дерь
мо повседневной жизни рядового «совка» хоть на генеральскую, хоть на про
фессорскую пенсию.
Уже получена восьмикомнатная квартира в доме «улучшенной планировки»,
построенному по проекту еще бывшего председателя Совмина и члена полит
бюро ЦК КПСС Николая Рыжкова, уже с помощью начальника своего аппарата б
ывшего генерала КГБ Стерлигова (соседа по этажу), приватизируются по ост
аточной стоимости сказочные особняки, уже братья вызваны в Москву и вклю
чены в «семейное дело», перед которым открываются такие возможности, о к
оторых раньше можно было лишь прочитать в сказке об «Али-Бабе и сорока ра
збойниках»…
Но и эти перспективы казались мелкими от сознания того, что всего один ша
г отделяет его от поста президента в случае «смерти президента, болезни
и других причин, делающих невозможным президенту выполнение его обязан
ностей».
Видимо, Ельцин заметил, что его «вице» смотрит на него с каким-то странным
прищуром, как бы через прицел, потому что в январе 1992 года Руцкой, давая инт
ервью журналу «Пари Матч», озвучил на весь мир следующее заявление: «Я да
л Ельцину слово офицера, что останусь с ним до конца. И я не нарушу этого сл
ова».
Даже плохо искушенные в политике понимают, что подобные заявления прост
о так не делаются. Значит, у президента есть все основания сомневаться в л
ояльности вице-президента, раз тому приходится громогласно клясться в т
ом, что я «останусь с ним до конца». До какого конца? Подобная формулировка
предполагает, что президент уже загнан в угол и над ним свистят пули, а ве
рный Руцкой решил остаться с ним до конца и разделить его печальную учас
ть. Это выглядело тем более странно еще и потому, что Руцкой почти сразу же
после интервью французскому еженедельнику начал нечто, напоминающее к
рестовый поход против политики своего патрона и Верховного главнокома
ндующего.
Совершая поездку по стране, Руцкой, не тратя времени на выбор выражений, п
оследними словами облаял только что сформированное правительство и пе
рсонально Гайдара, Бурбулиса и Шахрая, обвиняя их по широкому спектру: от
экономической безграмотности до непонимания специфики русского госуд
арства, откуда, пока еще иносказательно, несло обвинением в государствен
ной измене.
Именно тогда у Руцкого довольно часто стали проскакивать высказывания
типа: «Если бы я был президентом, то я принял бы совершенно другое решение
…» Подобное было заявлено достаточно громко, чтобы быть услышанным. Когд
а в Барнауле, с подачи Руцкого, со всей страны собрались руководители вое
нно-промышленного комплекса, то они узнали от вице-президента, а он Ч от
них, что если говорить откровенно, в Кремле засели изменники, прислужник
и мирового империализма, которые уже погубили СССР, а теперь стремятся п
огубить и Россию путем лишения ее самого дорогого, что у нее есть Ч военн
о-промышленного комплекса.
«Погибнет армия Ч погибнет и Россия!» Ч цитировались патетические сло
ва фельдмаршала Кутузова, сказанные после Бородинского боя. А армия, без
условно, должна была погибнуть, если бы на нее перестали тратить 90% госуда
рственного бюджета.
А реформы, как бы топорно они ни были запущены Егором Гайдаром, отчетливо
демонстрировали желание нового кремлевского руководства вывести, нако
нец, Россию из состояния войны и попытаться проверить, на что окажется сп
особным огромный экономический потенциал страны в условиях мирного вр
емени.
Подобное желание само по себе было равносильно государственной измене.

Бароны ВПК с некоторой настороженностью смотрели на Руцкого. Больно глу
п. Но, по большому счету, зачем на самом верху нужен умник? У всех была остра
я ностальгия по временам, когда все высшие посты в партии и государстве з
анимал Леонид Брежнев, которому ничего и нужно не было, кроме очередного
ордена к очередной дате.
Конечно, пока события не приняли действительно необратимого характера,
нужно срочно осуществить простой план. Скомпрометировать окружение пр
езидента путем открытого саботажа всех решений правительства по конве
рсии и прочим пунктам экономической реформы, включая и одну из ее основ
Ч приватизацию.
В условиях стремительного входа в рынок, а именно так собирается влететь
в рынок Егор Гайдар, унаследовав лихие кавалерийские замашки от своего
незабвенного деда, этот саботаж неизбежно приведет к небывалому в истор
ии страны росту цен, чудовищной инфляции и еще большему обнищанию народа
.
Если подключить к саботажу все (или даже часть) правоохранительные орган
ы, то страну с той же неизбежностью захлестнет мутная волна преступности
, под прикрытием которой можно затерроризировать или просто физически у
странять (то есть ликвидировать) всех, кто всерьез попытается пойти по пу
ти частного бизнеса и рыночной экономики.
Под предлогом развала СССР можно (и нужно) временно омертвить жизненно в
ажные отрасли промышленности и транспорта, приводя многие регионы в сос
тояние, близкое к полному хаосу.
Подключение к операции некоторых надежных товарищей в Центробанке и Ми
нистерстве финансов даст возможность в паутине банковских связей держ
ать в состоянии невесомости многие (а если понадобится, то и все) коммерче
ские структуры путем задержки или неосуществления платежей, а самое гла
вное, путем невыплаты зарплат, в первую очередь, рабочим горно-добывающе
й промышленности, а проще, Ч шахтерам.
Все эти мероприятия в совокупности создадут обстановку, когда с помощью
здоровых сил в Верховном Совете и обществе удастся отправить в отставку
правительство реформ, сами реформы остановить и, воспользовавшись обще
й ситуацией в стране, добиться отставки и самого президента, место котор
ого, согласно Конституции, займет генерал Руцкой.
Сделать это теоретически не так уж сложно. Президент, видя вокруг себя сп
лошной саботаж по всей вертикали от местного до Верховного Совета, от ря
дового предприятия до Центрального банка, естественно, вынужден будет п
ринять какие-то меры. Но что он может предпринять?
Распустить съезд и Верховный Совет он не имеет права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39