В лесу, конечно, верхом не проедешь, но животных из леса собирались выгнать на открытое пространство на противоположном от Вороньей Мельницы берегу реки. Эдмунд надеялся, что всадникам и специально обученным реконструкторам удастся разделить животных на стада.
Проблема заключалась в другом – в городке не хватало людей, умеющих ездить верхом.
Вот почему Эдмунд разыскал Герцера.
Герцер направился к загонам и внимательно осмотрел табун. В основном тут было два вида лошадей, но он совершенно ничего о них не знал, не знал даже, как именно называются эти породы. Лошади одного вида были небольшими и легкими. Переходя на рысь, они высоко задирали ноги, вытягивая вверх шеи и хвосты. Чем-то эта рысь напомнила ему танцующую Баст.
Лошади второго вида были намного крупнее и тяжелее, но не менее грациозные. Хотя их рысью невозможно было любоваться, как рысью первых лошадок, но Герцер отметил про себя, что бегут они легче, ровнее. Не пританцовывают, как их более легкие сородичи, и, конечно, бегают намного быстрее. Он обратил внимание на молодого гнедого скакуна, который носился с одного конца пастбища на другой просто потому, что ему было весело, и порадовался тому, что не сидит верхом на этом коне.
У ограды пастбища собрались около десяти мужчин и две женщины, они рассматривали лошадей и тихонько переговаривались. Герцер подошел к ним. Самый высокий мужчина взглянул на него и кивнул. У мужчины были длинные, ниже плеч, каштановые с проседью волосы, прикрытые шляпой с перьями, длинные усы, рубашка с кружевным передом, высокие сапоги-ботфорты. По всему было видно, что это реконструктор, но к тому же вел он себя так, словно был тут за главного.
– Добрый день, сэр, – обратился к нему Герцер, глядя на лошадей. – Я ищу главного конюшего.
Мужчины расхохотались.
– Лошади мои, – ответил он. – А за все мои грехи Тальбот поставил меня ответственным за сбор тех животных, которых удастся выгнать из леса. Не уверен, что Эдмунд знает о том, что свиней так легко в стадо не соберешь. И оленей тоже. Тем более что в моем распоряжении всего дюжина наездников, причем ни один из них никогда в жизни ничем подобным не занимался. Так что если ищешь «главного конюшего», думаю, что это я. Кейн, – представился он и протянул Герцеру руку.
– Герцер Геррик, – ответил Герцер и крепко пожал протянутую руку.
– Это Алисса, моя жена. – Мужчина дотронулся до плеча стоящей рядом с ним светловолосой женщины.
Худенькая, но сильная на вид, с приятным, обветренным лицом, она тоже протянула Герцеру руку и спросила мягким голосом:
– Чем можем быть полезны?
– Я раньше ездил верхом, – ответил Герцер. – До всех событий я занимался военной историей, в том числе верховыми сражениями.
– Виртуальная реальность? – с сомнением спросил Кейн.
– Максимально приближенная к действительности, – поправил его Герцер.
– Ага, значит, ты умеешь держаться в седле, – добродушно рассмеялся мужчина. – А не просто думаешь, что умеешь.
– Я ведь ездил верхом, – еще раз повторил Герцер. – Немного.
– И сражался? – спросил Кейн. – Или просто немного ездил?
– Я как раз начинал тренироваться в кавалерии, – признался Герцер. – У-у-ух… как сложно.
– Да, – подтвердила Алисса. – Все, кто не пробовал, думают, что легко.
– Давай испробуем тебя на одном из скакунов. – Кейн поглядел на жену. – Наверное, на одном из моих?
– Да, – ответила та. – Можно было бы и на моих, но ему больше подходят твои.
– О чем это вы – «мои», «твои»? – спросил Герцер у Кейна по пути к ближайшему сараю.
– Мы привели сюда оба наших табуна, – пояснил Кейн. – Мои ханарские, ее арабские. Знаешь, в чем разница?
– Я их видел. – Герцер показал в сторону лошадей.
– Арабские маленькие, ханарские крупные, – кивнул Кейн. – Хочешь подробнее?
– Насколько? – ухмыльнулся Герцер. – В последнее время мне кажется, что у меня мозги перегружены.
– Участвовал в обучающей программе?
Кейн открыл дверь сарая. На досках, прибитых к стенам, висели седла; у задней стены на крючках висели уздечки и вожжи. Внизу лежала кипа одеял. В сарае был странный смешанный запах старой кожи и конского пота – не то чтобы неприятный, но очень сильный.
– Да.
Герцер взял протянутое ему седло. Он заметил, что седло намного выше сзади, чем спереди. Он тренировался на похожих седлах, правда, они были чуть повыше спереди. Он знал мало специальных терминов, пожалуй, только «стремена».
– Арабские лошади выведены очень давно. Они никогда не подвергались генной инженерии, – начал свои объяснения Кейн. – Никому точно не известно, откуда они родом, но они всегда отличались легкостью, умением общаться с людьми, скоростью бега и большой выносливостью. У них на один позвонок меньше, за счет этого они не страдают проблемами многих других лошадей.
Он подхватил одеяло и водрузил его вместе с вожжами на Герцера.
– Теперь все.
– О'кей.
– Изначально существовало два вида лошадей: холоднокровные и «горячих кровей», понимаешь?
– Да.
– Арабские скакуны потомки лошадей «горячих кровей». Холоднокровные населяли Разию, они были тяжелее первых и, следовательно, медленнее. В доиндустриальный период их разводили как тягловых лошадей, впрягали в повозки, телеги и прочее. Но кавалерийская лошадь должна быть быстрой и ловкой. Поэтому в какой-то момент начали скрещивать тяжеловесов с арабами и получили третий вид лошадей – теплокровных.
– Ханарских? – догадался Герцер.
– Ханарцы теплокровные. Но, несмотря ни на какие усилия, им ни за что не удавалось передать некоторые особенности арабских скакунов, например отсутствие того самого позвонка. Удавалось выводить только быстрых или выносливых лошадей; если же случайно получались лошади и быстрые, и выносливые, то они оказывались слишком прихотливыми, их, например, надо было кормить особым кормом и все такое прочее.
– Ханарцы – результат генной инженерии? – спросил Герцер.
– Примерно так, – согласился Кейн. – Они удивительно выносливы, намного выносливее арабских, очень дружелюбны, защищают хозяина, но безжалостны к врагам, зато с ребенком будут мягкими и ласковыми. Необыкновенно быстры, а есть могут все, что угодно.
– Суперлошади, – сказал Герцер и бросил седло на ограду кораля.
– Не совсем, но очень близко к тому, – ответил Кейн. – Вот и проверим сейчас.
– А они разумные? – спросил Герцер. Так ему, по крайне мере, показалось.
– Вряд ли, – фыркнул в ответ Кейн. – Какая глупая мысль. Разве разумные существа позволили бы кому-нибудь ездить на них верхом? А если они этого не хотят, а ты их заставляешь, знаешь, как это называется?
– Рабство? – попытался угадать Герцер.
– Точно, – подтвердил Кейн. – «Разумные» лошади. Ха! Нет, я предпочитаю хорошую, не слишком глупую, но не «разумную» лошадку. Пусть с ней нельзя разговаривать, но и она не будет разговаривать с тобой. Поверь мне, это того стоит.
– Они похожи на тех лошадей, на которых я ездил на тренировках, – сказал Герцер.
– Наверное. Значит, в игре был хороший сценарий.
Кейн приложил пальцы к губам и засвистел настоящим арпеджио. Молодой гнедой, которого Герцер заметил ранее, тут же легкой рысью резво направился к ним.
– Ух ты, – восхитился Герцер. – Хотите дать новичку необъезженного скакуна?
– Вовсе нет, – серьезно ответил Кейн. – Я такими глупостями не занимаюсь, мы не можем себе позволить травмировать наездников, вас и так слишком мало. Дьябло нежен как ягненок.
– Дьябло?
– Послушай, у нас шестьдесят лошадей, всем нужно давать клички, в какой-то момент просто иссякаешь.
Он наклонился вперед и погладил скакуна по морде, потом дал ему кусочек сахара.
– Они любят людей, – сказал Кейн. – Но нужен и стимул, ведь не так просто он бежит на зов. Тем более этот достаточно умен, он видит седло и понимает, что его ждет.
– Он не любит, когда на нем ездят верхом?
– А тебе бы понравилось, если бы на тебя сверху взгромоздилось килограммов эдак сто? – Кейн опытным движением накинул уздечку. – Наверное, можно было бы и без нее, но для начала лучше так.
Он вывел коня из загона, отогнал двух других, пытавшихся выйти вместе с ними, и подвел его к седлу.
– Давай, седлать будешь сам, – сказал Кейн. – Среди новичков двое давно не ездили, и мы собирались отправиться на верховую прогулку, чтобы размяться.
– Угу. – Герцер разглядывал скакуна.
Тот смотрел такими умными глазами, словно говорил: «Бог ты мой. Мне достался новичок».
– Что такое?
– Я не умею седлать лошадь, – признался Герцер.
– Попробую догадаться, – рассмеялся Кейн. – Лошади представали перед тобой в полной боевой готовности, оседланные и взнузданные?
– Да.
– Рыцарь. Это требует вознаграждения. Ладно, но смотри внимательно, в следующий раз будешь все делать сам.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Герцер вернулся в кораль уставшим и совершенно разбитым. Езда по настоящей пересеченной местности оказалась куда более сложной, чем езда в групповом чате. Они объехали всю местность, заехали в Воронью Мельницу, потом (видимо, с разрешения Мирона) пытались потренироваться на его небольшом стаде, но у них почти ничего не получилось. Предполагалось, что им следовало выбрать какое-нибудь одно животное и потом постараться отделить его от остальных, причем не сходя с лошади. Когда-то очень давно это считалось обыденным занятием, и никто не обращал внимания на подобные навыки. Но теперь все переменилось. Животные отказывались разделяться, при приближении лошадей они в панике бежали, но все равно держались все вместе. Попытки проникнуть внутрь стада и отделить намеченное животное не принесли практически никаких результатов. Успеха добились лишь Кейн, Алисса и, как ни странно, Герцер.
Арабские скакуны, на которых ехали двое мужчин и одна женщина, с непонятной радостью загоняли стадо, но только Алиссе удалось отделить одно из животных. Алисса мастерски владела своей лошадью, в основном при помощи коленей и переноса веса. То же самое можно было сказать и о Кейне.
Что касается Герцера, он мог бы поклясться, что Дьябло был наделен даром предвидения; кроме того, подобно арабским скакунам, ему нравилось загонять скот. Герцеру оставалось только задать нужное направление, остальное Дьябло делал сам.
Целый час они загоняли скот и окончательно вымотались. Мирон, понаблюдав за ними, заметил, что они вытоптали столько травы, сколько хватило бы его стаду на целый месяц. Только после этого всадники направились назад в свой кораль. Но работа еще не закончилась. До кораля они добирались галопом, там все пообедали, после чего Кейн достал снаряжение для игры, которую назвал «Ковбойское поло», и разбил их на две команды. Цель игры заключалась в том, чтобы с помощью длинных бит ударять по надутому резиновому мячу диаметром примерно одну треть метра и таким образом перевести его из одного конца пастбища к другому и забить гол в ворота, обозначенные двумя столбами изгороди.
Остаток дня они провели за игрой, дважды меняли лошадей, но наездники оставались неизменными. К концу дня Герцер совсем выдохся, но испытал странное чувство удовлетворения. Он играл за команду Алиссы, и, хотя они проиграли со счетом четыре – шесть команде Кейна, сам Герцер забил целых три гола.
Дьябло принял участие в почти половине игры, и Герцер не мог отделаться от впечатления, будто конь специально натренирован бегать за мячами. Он словно забавлялся – догонял мячи, как до этого догонял коров. Во время коротких перерывов Кейн объяснил им происхождение данной игры. Считалось, что изобрели ее древние монголы и что в те времена роль мячей исполняли отрубленные головы. Сейчас обычно играют мячом размером с человеческий кулак. Герцеру трудно было в это поверить, ведь он столько раз промахивался по мячу намного большего размера.
Упал он лишь раз, причем вспомнил, как его учили падать, – словно у тебя нет костей, и потому скорее не упал, а просто скатился с лошади.
– Надо сразу же запрыгивать назад в седло, – подъехав к нему, сказал Кейн. – Если ты упадешь и не поспешишь вновь занять свое место, тебе придется туго.
Герцер потряс головой и кивнул.
– Сразу назад, я запомню, – ответил он как в тумане.
Когда он вскочил на спину коня, то его уже поджидала замена Дьябло, так что он поменял лошадей и снова вернулся в игру.
Но к концу игры он не был уверен, что когда-либо захочет еще раз сесть верхом. Он безумно хотел помыться и постирать все свои вещи. Конечно, ехать в баню верхом не очень приятно, но идти туда пешком и того, хуже.
Кейн велел им отправляться в баню, при желании верхом. Судя по всему, главная задача заключалась не в том, чтобы отмыть грязных и потных наездников, сколько предоставить им возможность лишний раз посидеть в седле, и Герцер без особого желания отправился к коралю и свистом подозвал к себе Дьябло.
У коня вид был такой же неуверенный, как и у Герцера, но юноша успокоил Дьябло и наконец оседлал. Ехать верхом было крайне неприятно, но стоило ему подумать о том, что он мог бы идти пешком, как он начинал благодарить Бога, что так, по крайней мере, быстрее доберется до бани.
Вместе с ним туда же направлялись как минимум шестеро наездников. Все они были реконструкторами и старинными приятелями Кейна и Алиссы. Не то чтобы они сознательно не включали Герцера в свой круг, но обсуждали они такие незнакомые ему вопросы, что он с трудом понимал, о чем вообще идет речь, и потому молчал.
В бане он с радостью протянул сухую, но уже покрывшуюся корочкой грязи одежду вездесущему Дариусу и направился внутрь. Он привязал Дьябло за углом, оставив повод достаточно длинным, чтобы конь мог пощипать травку. Когда они вернутся в кораль, лошадей хорошо покормят и выпустят порезвиться.
Герцер тщательно отмылся под холодным душем, но когда залез в чан с горячей водой, чуть не закричал – так болели все ушибленные и потертые места. Боль, правда, быстро прошла; тепло проникало глубоко внутрь, принося с собой облегчение, расслабление и даже чувство эйфории. Когда он вышел из бани, уже стемнело, а кухни собирались закрывать. Герцер забрал свои чистые вещи и подъехал на кухню в последние минуты ее работы. Во время езды он старался чуть ли не стоять в стременах, чтобы не натирать больные бедра. После еды он направился в кораль, покормил коня, вытер его щеткой, убрал всю упряжь и, еле держась на ногах, направился спать. В темноте он нашел свою корзину, расстелил меховую подстилку и тут же заснул, не успев даже снять ботинки.
– Эдмунд. – Шейда появилась в комнате, когда в дверях столпились остальные члены магистрата.
– Шейда, мы очень заняты, – предупредил ее Эдмунд. – Попробуй связаться со мной в другое время, хорошо? Или оставь сообщение.
Члены магистрата опешили, услышав, как он разговаривает с членом Большого Совета, но Шейда понимающе кивнула.
– Я начинаю забывать, что люди не умеют разделяться на аватары. – Она вздохнула и погладила образ своей крылатой ящерицы. – Извини, Эдмунд.
– Ну, что на этот раз? – устало спросил он.
– Я высвободила достаточно энергии, чтобы провести виртуальные собрания конституционного собрания и, что более важно, чтобы написать первый черновой вариант. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовал при этом.
– Отлично, втисну в свободную минутку между решением вопросов о том, как накормить три тысячи человек и как их защитить.
– Дела так плохи? – нахмурилась она.
– Мак-Кейнок вернулся, – проворчал Эдмунд. – Он сжег Фредар.
– Ого. – Она покачала головой. – Не понимаю, как я пропустила эту новость.
– Это первый раз, но не последний, а следующими на очереди можем оказаться и мы.
– Ты знаешь, где он находится в данный момент? – спросила она. – В последнее время он появлялся… где-то в горах.
– Нет, он где-то к западу от Фредара, в долинах, – ответил Эдмунд. – А когда будет твое собрание?
– Когда тебе удобно? – спросила она, огляделась и кивнула членам магистрата. – Извините, что отнимаю у вас время.
– Все в порядке, – ответил один из них.
– Завтра вечером? – предложил Эдмунд.
– Часов в восемь? Хорошо. Тогда до завтра. – И она исчезла.
– Сколько силы и энергии… – заметил Дешурт.
– Не хотел бы я иметь ее заботы, – ответил Тальбот. – О'кей. Садитесь и давайте к делу. У нас снова нарушен банковский код.
– Рейчел, – позвала Даная дочь, когда та стояла уже в дверях лазарета.
День оказался длинным, работы было много, Рейчел и так припозднилась. Но Даная не могла больше откладывать наболевший разговор.
– Да? – остановилась Рейчел.
– Можно с тобой поговорить? – спросила Даная и пригласила ее к себе в кабинет. – Просто… мне нужно кое-что у тебя спросить.
Рейчел нахмурилась, но без разговоров прошла в кабинет вслед за матерью.
– Ты беседовала со многими людьми, намного больше, чем я, – начала Даная, закрывая за дочерью дверь. – Самое главное, что мы можем сделать для женщин, которые подверглись насилию, это дать им возможность все рассказать, выговориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Проблема заключалась в другом – в городке не хватало людей, умеющих ездить верхом.
Вот почему Эдмунд разыскал Герцера.
Герцер направился к загонам и внимательно осмотрел табун. В основном тут было два вида лошадей, но он совершенно ничего о них не знал, не знал даже, как именно называются эти породы. Лошади одного вида были небольшими и легкими. Переходя на рысь, они высоко задирали ноги, вытягивая вверх шеи и хвосты. Чем-то эта рысь напомнила ему танцующую Баст.
Лошади второго вида были намного крупнее и тяжелее, но не менее грациозные. Хотя их рысью невозможно было любоваться, как рысью первых лошадок, но Герцер отметил про себя, что бегут они легче, ровнее. Не пританцовывают, как их более легкие сородичи, и, конечно, бегают намного быстрее. Он обратил внимание на молодого гнедого скакуна, который носился с одного конца пастбища на другой просто потому, что ему было весело, и порадовался тому, что не сидит верхом на этом коне.
У ограды пастбища собрались около десяти мужчин и две женщины, они рассматривали лошадей и тихонько переговаривались. Герцер подошел к ним. Самый высокий мужчина взглянул на него и кивнул. У мужчины были длинные, ниже плеч, каштановые с проседью волосы, прикрытые шляпой с перьями, длинные усы, рубашка с кружевным передом, высокие сапоги-ботфорты. По всему было видно, что это реконструктор, но к тому же вел он себя так, словно был тут за главного.
– Добрый день, сэр, – обратился к нему Герцер, глядя на лошадей. – Я ищу главного конюшего.
Мужчины расхохотались.
– Лошади мои, – ответил он. – А за все мои грехи Тальбот поставил меня ответственным за сбор тех животных, которых удастся выгнать из леса. Не уверен, что Эдмунд знает о том, что свиней так легко в стадо не соберешь. И оленей тоже. Тем более что в моем распоряжении всего дюжина наездников, причем ни один из них никогда в жизни ничем подобным не занимался. Так что если ищешь «главного конюшего», думаю, что это я. Кейн, – представился он и протянул Герцеру руку.
– Герцер Геррик, – ответил Герцер и крепко пожал протянутую руку.
– Это Алисса, моя жена. – Мужчина дотронулся до плеча стоящей рядом с ним светловолосой женщины.
Худенькая, но сильная на вид, с приятным, обветренным лицом, она тоже протянула Герцеру руку и спросила мягким голосом:
– Чем можем быть полезны?
– Я раньше ездил верхом, – ответил Герцер. – До всех событий я занимался военной историей, в том числе верховыми сражениями.
– Виртуальная реальность? – с сомнением спросил Кейн.
– Максимально приближенная к действительности, – поправил его Герцер.
– Ага, значит, ты умеешь держаться в седле, – добродушно рассмеялся мужчина. – А не просто думаешь, что умеешь.
– Я ведь ездил верхом, – еще раз повторил Герцер. – Немного.
– И сражался? – спросил Кейн. – Или просто немного ездил?
– Я как раз начинал тренироваться в кавалерии, – признался Герцер. – У-у-ух… как сложно.
– Да, – подтвердила Алисса. – Все, кто не пробовал, думают, что легко.
– Давай испробуем тебя на одном из скакунов. – Кейн поглядел на жену. – Наверное, на одном из моих?
– Да, – ответила та. – Можно было бы и на моих, но ему больше подходят твои.
– О чем это вы – «мои», «твои»? – спросил Герцер у Кейна по пути к ближайшему сараю.
– Мы привели сюда оба наших табуна, – пояснил Кейн. – Мои ханарские, ее арабские. Знаешь, в чем разница?
– Я их видел. – Герцер показал в сторону лошадей.
– Арабские маленькие, ханарские крупные, – кивнул Кейн. – Хочешь подробнее?
– Насколько? – ухмыльнулся Герцер. – В последнее время мне кажется, что у меня мозги перегружены.
– Участвовал в обучающей программе?
Кейн открыл дверь сарая. На досках, прибитых к стенам, висели седла; у задней стены на крючках висели уздечки и вожжи. Внизу лежала кипа одеял. В сарае был странный смешанный запах старой кожи и конского пота – не то чтобы неприятный, но очень сильный.
– Да.
Герцер взял протянутое ему седло. Он заметил, что седло намного выше сзади, чем спереди. Он тренировался на похожих седлах, правда, они были чуть повыше спереди. Он знал мало специальных терминов, пожалуй, только «стремена».
– Арабские лошади выведены очень давно. Они никогда не подвергались генной инженерии, – начал свои объяснения Кейн. – Никому точно не известно, откуда они родом, но они всегда отличались легкостью, умением общаться с людьми, скоростью бега и большой выносливостью. У них на один позвонок меньше, за счет этого они не страдают проблемами многих других лошадей.
Он подхватил одеяло и водрузил его вместе с вожжами на Герцера.
– Теперь все.
– О'кей.
– Изначально существовало два вида лошадей: холоднокровные и «горячих кровей», понимаешь?
– Да.
– Арабские скакуны потомки лошадей «горячих кровей». Холоднокровные населяли Разию, они были тяжелее первых и, следовательно, медленнее. В доиндустриальный период их разводили как тягловых лошадей, впрягали в повозки, телеги и прочее. Но кавалерийская лошадь должна быть быстрой и ловкой. Поэтому в какой-то момент начали скрещивать тяжеловесов с арабами и получили третий вид лошадей – теплокровных.
– Ханарских? – догадался Герцер.
– Ханарцы теплокровные. Но, несмотря ни на какие усилия, им ни за что не удавалось передать некоторые особенности арабских скакунов, например отсутствие того самого позвонка. Удавалось выводить только быстрых или выносливых лошадей; если же случайно получались лошади и быстрые, и выносливые, то они оказывались слишком прихотливыми, их, например, надо было кормить особым кормом и все такое прочее.
– Ханарцы – результат генной инженерии? – спросил Герцер.
– Примерно так, – согласился Кейн. – Они удивительно выносливы, намного выносливее арабских, очень дружелюбны, защищают хозяина, но безжалостны к врагам, зато с ребенком будут мягкими и ласковыми. Необыкновенно быстры, а есть могут все, что угодно.
– Суперлошади, – сказал Герцер и бросил седло на ограду кораля.
– Не совсем, но очень близко к тому, – ответил Кейн. – Вот и проверим сейчас.
– А они разумные? – спросил Герцер. Так ему, по крайне мере, показалось.
– Вряд ли, – фыркнул в ответ Кейн. – Какая глупая мысль. Разве разумные существа позволили бы кому-нибудь ездить на них верхом? А если они этого не хотят, а ты их заставляешь, знаешь, как это называется?
– Рабство? – попытался угадать Герцер.
– Точно, – подтвердил Кейн. – «Разумные» лошади. Ха! Нет, я предпочитаю хорошую, не слишком глупую, но не «разумную» лошадку. Пусть с ней нельзя разговаривать, но и она не будет разговаривать с тобой. Поверь мне, это того стоит.
– Они похожи на тех лошадей, на которых я ездил на тренировках, – сказал Герцер.
– Наверное. Значит, в игре был хороший сценарий.
Кейн приложил пальцы к губам и засвистел настоящим арпеджио. Молодой гнедой, которого Герцер заметил ранее, тут же легкой рысью резво направился к ним.
– Ух ты, – восхитился Герцер. – Хотите дать новичку необъезженного скакуна?
– Вовсе нет, – серьезно ответил Кейн. – Я такими глупостями не занимаюсь, мы не можем себе позволить травмировать наездников, вас и так слишком мало. Дьябло нежен как ягненок.
– Дьябло?
– Послушай, у нас шестьдесят лошадей, всем нужно давать клички, в какой-то момент просто иссякаешь.
Он наклонился вперед и погладил скакуна по морде, потом дал ему кусочек сахара.
– Они любят людей, – сказал Кейн. – Но нужен и стимул, ведь не так просто он бежит на зов. Тем более этот достаточно умен, он видит седло и понимает, что его ждет.
– Он не любит, когда на нем ездят верхом?
– А тебе бы понравилось, если бы на тебя сверху взгромоздилось килограммов эдак сто? – Кейн опытным движением накинул уздечку. – Наверное, можно было бы и без нее, но для начала лучше так.
Он вывел коня из загона, отогнал двух других, пытавшихся выйти вместе с ними, и подвел его к седлу.
– Давай, седлать будешь сам, – сказал Кейн. – Среди новичков двое давно не ездили, и мы собирались отправиться на верховую прогулку, чтобы размяться.
– Угу. – Герцер разглядывал скакуна.
Тот смотрел такими умными глазами, словно говорил: «Бог ты мой. Мне достался новичок».
– Что такое?
– Я не умею седлать лошадь, – признался Герцер.
– Попробую догадаться, – рассмеялся Кейн. – Лошади представали перед тобой в полной боевой готовности, оседланные и взнузданные?
– Да.
– Рыцарь. Это требует вознаграждения. Ладно, но смотри внимательно, в следующий раз будешь все делать сам.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Герцер вернулся в кораль уставшим и совершенно разбитым. Езда по настоящей пересеченной местности оказалась куда более сложной, чем езда в групповом чате. Они объехали всю местность, заехали в Воронью Мельницу, потом (видимо, с разрешения Мирона) пытались потренироваться на его небольшом стаде, но у них почти ничего не получилось. Предполагалось, что им следовало выбрать какое-нибудь одно животное и потом постараться отделить его от остальных, причем не сходя с лошади. Когда-то очень давно это считалось обыденным занятием, и никто не обращал внимания на подобные навыки. Но теперь все переменилось. Животные отказывались разделяться, при приближении лошадей они в панике бежали, но все равно держались все вместе. Попытки проникнуть внутрь стада и отделить намеченное животное не принесли практически никаких результатов. Успеха добились лишь Кейн, Алисса и, как ни странно, Герцер.
Арабские скакуны, на которых ехали двое мужчин и одна женщина, с непонятной радостью загоняли стадо, но только Алиссе удалось отделить одно из животных. Алисса мастерски владела своей лошадью, в основном при помощи коленей и переноса веса. То же самое можно было сказать и о Кейне.
Что касается Герцера, он мог бы поклясться, что Дьябло был наделен даром предвидения; кроме того, подобно арабским скакунам, ему нравилось загонять скот. Герцеру оставалось только задать нужное направление, остальное Дьябло делал сам.
Целый час они загоняли скот и окончательно вымотались. Мирон, понаблюдав за ними, заметил, что они вытоптали столько травы, сколько хватило бы его стаду на целый месяц. Только после этого всадники направились назад в свой кораль. Но работа еще не закончилась. До кораля они добирались галопом, там все пообедали, после чего Кейн достал снаряжение для игры, которую назвал «Ковбойское поло», и разбил их на две команды. Цель игры заключалась в том, чтобы с помощью длинных бит ударять по надутому резиновому мячу диаметром примерно одну треть метра и таким образом перевести его из одного конца пастбища к другому и забить гол в ворота, обозначенные двумя столбами изгороди.
Остаток дня они провели за игрой, дважды меняли лошадей, но наездники оставались неизменными. К концу дня Герцер совсем выдохся, но испытал странное чувство удовлетворения. Он играл за команду Алиссы, и, хотя они проиграли со счетом четыре – шесть команде Кейна, сам Герцер забил целых три гола.
Дьябло принял участие в почти половине игры, и Герцер не мог отделаться от впечатления, будто конь специально натренирован бегать за мячами. Он словно забавлялся – догонял мячи, как до этого догонял коров. Во время коротких перерывов Кейн объяснил им происхождение данной игры. Считалось, что изобрели ее древние монголы и что в те времена роль мячей исполняли отрубленные головы. Сейчас обычно играют мячом размером с человеческий кулак. Герцеру трудно было в это поверить, ведь он столько раз промахивался по мячу намного большего размера.
Упал он лишь раз, причем вспомнил, как его учили падать, – словно у тебя нет костей, и потому скорее не упал, а просто скатился с лошади.
– Надо сразу же запрыгивать назад в седло, – подъехав к нему, сказал Кейн. – Если ты упадешь и не поспешишь вновь занять свое место, тебе придется туго.
Герцер потряс головой и кивнул.
– Сразу назад, я запомню, – ответил он как в тумане.
Когда он вскочил на спину коня, то его уже поджидала замена Дьябло, так что он поменял лошадей и снова вернулся в игру.
Но к концу игры он не был уверен, что когда-либо захочет еще раз сесть верхом. Он безумно хотел помыться и постирать все свои вещи. Конечно, ехать в баню верхом не очень приятно, но идти туда пешком и того, хуже.
Кейн велел им отправляться в баню, при желании верхом. Судя по всему, главная задача заключалась не в том, чтобы отмыть грязных и потных наездников, сколько предоставить им возможность лишний раз посидеть в седле, и Герцер без особого желания отправился к коралю и свистом подозвал к себе Дьябло.
У коня вид был такой же неуверенный, как и у Герцера, но юноша успокоил Дьябло и наконец оседлал. Ехать верхом было крайне неприятно, но стоило ему подумать о том, что он мог бы идти пешком, как он начинал благодарить Бога, что так, по крайней мере, быстрее доберется до бани.
Вместе с ним туда же направлялись как минимум шестеро наездников. Все они были реконструкторами и старинными приятелями Кейна и Алиссы. Не то чтобы они сознательно не включали Герцера в свой круг, но обсуждали они такие незнакомые ему вопросы, что он с трудом понимал, о чем вообще идет речь, и потому молчал.
В бане он с радостью протянул сухую, но уже покрывшуюся корочкой грязи одежду вездесущему Дариусу и направился внутрь. Он привязал Дьябло за углом, оставив повод достаточно длинным, чтобы конь мог пощипать травку. Когда они вернутся в кораль, лошадей хорошо покормят и выпустят порезвиться.
Герцер тщательно отмылся под холодным душем, но когда залез в чан с горячей водой, чуть не закричал – так болели все ушибленные и потертые места. Боль, правда, быстро прошла; тепло проникало глубоко внутрь, принося с собой облегчение, расслабление и даже чувство эйфории. Когда он вышел из бани, уже стемнело, а кухни собирались закрывать. Герцер забрал свои чистые вещи и подъехал на кухню в последние минуты ее работы. Во время езды он старался чуть ли не стоять в стременах, чтобы не натирать больные бедра. После еды он направился в кораль, покормил коня, вытер его щеткой, убрал всю упряжь и, еле держась на ногах, направился спать. В темноте он нашел свою корзину, расстелил меховую подстилку и тут же заснул, не успев даже снять ботинки.
– Эдмунд. – Шейда появилась в комнате, когда в дверях столпились остальные члены магистрата.
– Шейда, мы очень заняты, – предупредил ее Эдмунд. – Попробуй связаться со мной в другое время, хорошо? Или оставь сообщение.
Члены магистрата опешили, услышав, как он разговаривает с членом Большого Совета, но Шейда понимающе кивнула.
– Я начинаю забывать, что люди не умеют разделяться на аватары. – Она вздохнула и погладила образ своей крылатой ящерицы. – Извини, Эдмунд.
– Ну, что на этот раз? – устало спросил он.
– Я высвободила достаточно энергии, чтобы провести виртуальные собрания конституционного собрания и, что более важно, чтобы написать первый черновой вариант. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовал при этом.
– Отлично, втисну в свободную минутку между решением вопросов о том, как накормить три тысячи человек и как их защитить.
– Дела так плохи? – нахмурилась она.
– Мак-Кейнок вернулся, – проворчал Эдмунд. – Он сжег Фредар.
– Ого. – Она покачала головой. – Не понимаю, как я пропустила эту новость.
– Это первый раз, но не последний, а следующими на очереди можем оказаться и мы.
– Ты знаешь, где он находится в данный момент? – спросила она. – В последнее время он появлялся… где-то в горах.
– Нет, он где-то к западу от Фредара, в долинах, – ответил Эдмунд. – А когда будет твое собрание?
– Когда тебе удобно? – спросила она, огляделась и кивнула членам магистрата. – Извините, что отнимаю у вас время.
– Все в порядке, – ответил один из них.
– Завтра вечером? – предложил Эдмунд.
– Часов в восемь? Хорошо. Тогда до завтра. – И она исчезла.
– Сколько силы и энергии… – заметил Дешурт.
– Не хотел бы я иметь ее заботы, – ответил Тальбот. – О'кей. Садитесь и давайте к делу. У нас снова нарушен банковский код.
– Рейчел, – позвала Даная дочь, когда та стояла уже в дверях лазарета.
День оказался длинным, работы было много, Рейчел и так припозднилась. Но Даная не могла больше откладывать наболевший разговор.
– Да? – остановилась Рейчел.
– Можно с тобой поговорить? – спросила Даная и пригласила ее к себе в кабинет. – Просто… мне нужно кое-что у тебя спросить.
Рейчел нахмурилась, но без разговоров прошла в кабинет вслед за матерью.
– Ты беседовала со многими людьми, намного больше, чем я, – начала Даная, закрывая за дочерью дверь. – Самое главное, что мы можем сделать для женщин, которые подверглись насилию, это дать им возможность все рассказать, выговориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64