– Я? Буду работать, – ответил Эдмунд. – Простые люди работают от рассвета до захода солнца, но у политика работы хватает и на ночь.
– Очень смешно.

– Эдмунд? – раздался голос в темноте.
– Шейда, где ты была все это время?
Он оторвался от бесконечных бумаг и опустил очки на нос. Даная и Рейчел уже уснули, он же все еще сидел за столом.
– Даже при наличии нескольких двойников, я совершенно замоталась, – ответила Шейда усталым голосом, ее проекция тоже была слишком слабой, еле видна.
– Отдохни немного, – ласково предложил он. – Нет здоровья – ничего нет.
Она усмехнулась этой древней шутке и села напротив него.
– Ты и сам выглядишь усталым.
– Не так-то все просто. Нас уже около тысячи человек; надо всех три раза в день накормить, а это задача не из легких. – Эдмунд показал на бумаги на столе, снял очки и откинулся на спинку стула. – Ты слышала о Рейчел и Данае?
– Да, все о Рейчел и Данае, – вздохнула Шейда. – Надо что-то делать с Мак-Кейноком.
– Мне кажется, Дионис представляет меньшую угрозу, чем я думал, – заметил Эдмунд. – Я ждал, что он появится тут и будет нас допекать, а он превратился в бандита.
– Ты недооцениваешь его, – возразила Шейда. – Мы пытаемся разобраться с теми, кто поддерживает Пола в Севаме. Оцениваем уровень их интеллекта. Дионис вполне может стать одним из сторонников Пола, по-моему, Чанза разрешил ему что-то противозаконное. Перед самым Спадом Совету был представлен официальный вызов от эльфов по поводу незаконных Изменений, имелся в виду Дионис. Но тогда нужно было, чтобы бумагу утвердил член Совета. Так что не спеши со своими суждениями.
– Пусть так, – пожал плечами Эдмунд. – Но если вспомнить его прошлое, когда он мотался по всем общественным организациям, так пусть уж лучше будет бандитом, чем членом одной из них. Если у меня в конце концов получится организовать этот городок и хозяйство в нем, я его никому не отдам, тем более Дионису. А город, как я уже говорил, моя первоочередная задача.
– Согласна, – ответила Шейда. – У меня тоже есть проблемы, дружище. И мне нужен твой совет.
– Что-что, а совет я дать могу.
– Ты тут пытаешься создать демократию, – сказала она и махнула рукой в ту сторону, где в темноте находился город. – Но многие другие общины идут иными путями. Власть берут те, кто оказывается сильнее, то есть там получается настоящий феодальный строй.
– Ничего удивительного, – Эдмунд отпил глоток вина, разбавленного водой. – И у нас тут не демократия в чистом виде, скорее республика. Они выбрали меня, и когда я считаю, что прав, я вполне могу игнорировать мнение меньшинства. Порою мне тоже хочется раздавать приказания, выгнать кое-кого. Пару раз мы так и сделали с теми, кто не хотел работать, еще выгнали одного вора. У меня было желание сделать это с некоторыми болтунами, а еще лучше – с менестрелями.
Шейда усмехнулась.
– Тебе никогда не нравились менестрели.
– Мне нравятся те, кто умеет петь, – ответил он. – У меня идеальный слух; большинство менестрелей слушать просто невозможно. А заставить работать человека, который считает себя бардом, задача нелегкая. Они всегда рассчитывают на благородство. Может, спустя несколько лет так оно и будет.
– Но… как насчет тех, кто сильнее? – поинтересовалась Шейда.
– Их можно называть военными диктаторами, – произнес Эдмунд. – Ну, во-первых, скажи им, что не будешь считать их своими союзниками, если они не будут проводить демократические реформы. Потом составь простой документ, в котором будут подробно расписаны права всех членов твоего правительства, а также мелких начальников на местах. Лучше, конечно, собрать представителей всех дружественных сообществ, чтобы они проголосовали за принятие этого документа, но до начала прений обязательно объясни им основные моменты.
– Ты говоришь о конституции?
– Да, причем о добросовестно составленной конституции. То, что произошло с Данаей, доказывает, что нам нужны законы. Пока что, если я поймаю Диониса Мак-Кейнока и повешу его на дереве, то окажусь таким же бандитом, как и он сам.
– Вряд ли кто-нибудь обвинит тебя в преступлении, – заметила Шейда.
– Да, но это уже не закон, а анархия, – ответил Эдмунд. – Любое правительство нужно в основном для того, чтобы люди жили по каким-то определенным правилам. Мак-Кейнок нарушил один такой негласный закон, по которому нельзя насильно принуждать женщин к сексу, а тем более нельзя забирать у них непромокаемую одежду, когда на улице холодно и сыро. Но в отсутствие Совета, кто займется восстановлением справедливости? К тому же никто не подписывал никаких бумаг. Обратись к историческим аналогиям, ведь ты еще можешь кое-что просмотреть. После этого напиши конституцию. А если кто-то из военных диктаторов откажется примкнуть к ней, перестань помогать ему.
– Я и так не сильно кому-либо помогаю, – призналась Шейда.
– Но со временем будешь помогать все больше и больше, – не унимался Эдмунд. – Ты единственный источник силы, если, конечно, они не перейдут на сторону Пола.
– А если перейдут?
– Вот тогда и будем об этом говорить, – упрямо парировал Эдмунд. – Это война. Если кто-то решил занять нейтральную позицию, это его дело. Если кто-то решил перейти на сторону врага, значит, он становится твоим врагом. Это тоже все должны уяснить с самого начала.
– В число этих сообществ входит Рована, – продолжала Шейда. – Руководит там Мартин. У него даже есть… гарем, так, наверное, правильно назвать. Я не смогла разобраться, идут ли женщины к нему добровольно, от полного отчаяния или по принуждению. Единственное, я точно знаю, что он не такой уж подарок и женщины сами по себе не стали бы вешаться ему на шею.
– А если Рована отойдет к Полу, для нас это равносильно ножу в спину, – задумчиво произнес Эдмунд. – Ничего, мы сможем с ним справиться. Один из пунктов, которые необходимо внести в эту конституцию, это пункт о вступлении новых общин. Тогда мы определим территориальные границы, решим, кто обладает правом голоса на выборах, и прочее.
– Хм… – Взгляд Шейды затуманился. – Я уже просмотрела несколько из самых доступных исторических документов.
– И еще одна вещь.
– Да?
– Первая Конституция Соединенных Штатов, вторая поправка. Если ты хочешь, чтобы я тебя поддерживал, обязательно включи этот пункт, можно даже что-нибудь посильнее.
Она улыбнулась и кивнула:
– Обязательно.
– Ты можешь взять с собой Гарри? – вдруг спросил он.
– Возможно, – ответила Шейда. – Но почему ты спрашиваешь?
– Помнишь, я поранил ему ногу, она не заживет без наннитового лечения, – ответил, пожимая плечами, Эдмунд. – Теперь он практически калека. Это плохо само по себе, но, с другой стороны, у него есть знания по части управления и ведения войн доиндустриального периода. Если он будет жить там, где ему не станут каждый день напоминать, что он калека или что его можно вылечить, тогда он вполне сможет внести свой вклад. А пока он и себя мучает, и другим от него никакого толка.
– Попробую собрать силы для телепортации, – поразмыслив, ответила Шейда. – Мы разрабатываем новые низкоэнергетические способы, но пока у нас не все получается.
– Что ж, получится так получится. Нет, значит, подыщем что-нибудь для него и тут. Он может быть хорошим учителем в классе фехтования, будет давать только устные указания.
– О'кей, – кивнула Шейда. – Спасибо за совет.
– Всегда рад. И подумай об отдыхе.
– Высплюсь в могиле.
– Если не будешь за собой следить, то очень скоро там и окажешься, – пообещал Эдмунд.
– Понимаешь… всего так много. Они сильнее нас, Эдмунд. – Она вздохнула и прикрыла лицо руками. – Не знаю, откуда именно они черпают энергию. У нас ведь на целых два завода больше, чем у них, и еще мы питаемся от источников Стоун Лендз. Но энергии у них в два-три раза больше, чем у нас. Они не очень-то разумно пользуются ею, а нам приходится учитывать каждый эрг. Они же тем временем могут… – Она замолчала и содрогнулась. – Я с трудом могу поверить, что они действительно делают то, что они делают.
– Я могу, – тихо промолвил Эдмунд. – Но я твердо верю в идею первородного греха и изначальную испорченность человеческих душ.
– Кажется, и я начинаю в это верить, – сказала Шейда. – У Пола достаточно энергии, чтобы не допустить аватару в захваченные им области, но наши воздушные разведчики все-таки проникли туда, и то, что они рассказывают, просто ужасно. Он в принудительном порядке Изменяет всех беженцев.
– Неудивительно, – мрачно кивнул Эдмунд. – Тем более что у него есть энергия.
– Есть, но он в основном пользуется энергией их тел. В качестве источника энергии использует самих же людей. Иногда они от этого умирают. А представляешь, что получается после Изменений?
– Дай угадаю. Низкий интеллект, грубая внешность, немного элементарных навыков и, конечно, агрессивность. Глупые и агрессивные, так?
– Ты уже знал.
– Ну, до меня доходили кое-какие слухи. Но самое главное, я знаю тех, кто этим занимается. Они действуют не по плану Пола, это игры Чанзы и Селин, а в какой-то степени и самого Демона.
– Почему? – Шейда не скрывала своей озабоченности.
– Селин уже сто пятьдесят лет пытается обойти запреты в области медицины и биоинженерии, которые налагала Сеть. Она мечтает создавать чудовищ. Почему? Зачем? Потому что они ей нравятся. Чудовища, с ее точки зрения, это круто.
– Осы, напавшие на нас, могли быть детищем Селин, – высказала предположение Шейда.
– Да, и все эти… Метаморфы. Что касается Чанзы, ты никогда не задумывалась, почему он сделал себя великаном? Обыкновенная неуверенность в себе. Он всегда стремился к власти, к контролю – над собой, над всеми окружающими. Не знаю, почему именно, и не думаю, что это имеет значение. Может, в детстве его сильно избили, но теперь он хочет всех вокруг подчинять своей воле. Ему хочется, чтобы его окружали не те, кто ему равен, а подчиненные. Селин создает для него всех этих неполноценных людей, над которыми он может властвовать, а потом они вместе преподносят все это Полу «как деяние во благо человечества».
– У тебя есть шпионы в Союзе Новой Судьбы? – спросила Шейда. – Потому что я слышала слово в слово то, что сказал сейчас ты.
– Нет, шпионов нет, просто если знать игроков, все становится очевидным.
– А что насчет Демона?
– Не правда ли, очень кстати – он показался, как раз когда все сместилось на юг, – язвительно заметил Эдмунд. – Думаешь, простое совпадение?
– А ты считаешь, он с самого начала принимал в этом участие?
– Думаю, еще до начала. Сейчас уже поздно выяснять, но, может, стоит разобраться, каким образом попали в Совет Селин и Чанза. Демон стар. Старше нас обоих. Он такой же старый, как некоторые эльфы.
– Ты думаешь, это он все спланировал? – спросила Шейда. – Все? Знаешь, даже он не настолько безумен, разве нет?
– Это Демон-то? Безумен, Шейда.
Она вздохнула и устало кивнула:
– Думаю, ты прав. И что дальше?
– Положение из рук вон плохо, – признался Эдмунд. – Но мы умеем работать. А сейчас отправляйся домой, Шейда. На одну ночь забудь обо всем на свете. Собери всех своих аватар и наконец-то отдохни.
– О'кей. – Она лукаво улыбнулась. – Хотела бы я остаться здесь. Рядом с тобой я смогла бы отдохнуть.
– Не сегодня, – ответил Эдмунд. – Сегодня я буду следить за кошмарами.
– Верно. – Шейда затрясла головой. – Если найдешь его…
– Прибью его член к первому попавшемуся дереву, – ответил он. – Знаешь, ведь в глубине души плевать я хотел на законы.

Герцер получил продуктовый талон и направился было в столовую, но вдруг остановился. Вот он и в Вороньей Мельнице, дождь прекратился, впервые за последние несколько недель он сейчас поест нормально, а потом будет спать на настоящей постели. Его предупредили, что еды и здесь немного и что удобства будут минимальными, но все же это еда и кров над головой, и это немало.
Люди уже выстраивались в очередь за едой, Герцер встал вслед за всеми. Его раздражало, когда подходил кто-то новый и вставал в середину очереди, видимо, туда, где были его друзья или знакомые. Но не было никого, кто остановил бы подобный беспорядок.
Люди в очереди представляли жалкое зрелище. Все явно измученные долгой дорогой, не привыкшие к физическим нагрузкам. У некоторых был какой-то разбитый, потерянный вид, словно они окончательно отчаялись и не ждут от жизни ничего хорошего. Но были и другие. Они дружелюбно беседовали с остальными и заинтересованно оглядывались по сторонам. Внешне они ничем не отличались от первых, так что сразу и не скажешь. Часто самыми активными оказывались те, кто был слабее, а те, что сильнее, были пассивны и безучастны.
Но была еще одна странная особенность: здесь было совсем немного Метаморфов. Герцер привык, что обычно четверть всех людей бывали Метаморфами: мужчины с крыльями, девушки-кошки и так далее. И тут была одна такая, очень симпатичная рыжеватая кошечка, а еще в самом начале очереди стоял оборотень, то ли медведь, то ли боров, но больше Метаморфов не было. Герцер не допускал мысли, что город их не принимает, но должна же быть какая-то причина того, что их тут так мало.
Столовая находилась под большим навесом, чем-то напоминавшим склад. У входа женщина с усталым видом собирала продуктовые талоны. Одного человека без талона она не пропустила внутрь, ничего при этом не объяснив. Под навесом располагались грубые столы, по древесине еще стекала живица, на столах стояли кипы таких же грубых деревянных мисок с ложками. Герцер посмотрел, что делает человек в очереди перед ним, затем тоже взял миску с ложкой и кусок кукурузного хлеба, который раздавали работники столовой. Из котла в миску ему положили тушеные овощи, в основном бобы.
У дальней стены склада были такие же столы, но со скамьями. Почти все места были заняты. Ему пришлось дойти почти до самого конца, прежде чем он нашел свободное место, рядом с молодым человеком одного с ним возраста. Герцер подошел и спросил:
– Не возражаете…
– Нет. – Молодой человек быстро взглянул на молодую девушку, которая сидела напротив него.
– Спасибо. – Герцер сел и протянул молодому человеку руку: – Меня зовут Герцер Геррик.
– А меня Майк Белке, – ответил тот, потом показал на Девушку: – А это Кортни, Кортни Дедуайлер.
Майк был коренастым, небольшого роста, не выше полутора метров, парнем с короткими светлыми волосами. Он не представлял собой ничего особенного, но его мышцы… Видно было, что дело не обошлось биоскульптурированием, тут чувствовались настоящие тренировки. В его лице была одна странность – брови. Не Измененные, но что-то в этом духе; на концах они внезапно поднимались вверх. Да и лоб у него тоже был странной формы.
Первое, что приходило на ум, глядя на рыжеволосую Кортни, – пышущая силой и здоровьем. Глаза зеленые, умные, она быстро окинула Герцера оценивающим взглядом и спокойно, но безо всякого интереса приняла его.
– Привет. – Герцер слегка наклонил голову. Потом взял ложку и понюхал пищу.
– Осторожней с этим, – предупредила его Кортни. – Я тоже так сделала в первый день, а потом меня вырвало прямо на стол.
– По-моему, со мной ничего не случится, – ответил Герцер. Он чувствовал слабость, но все же последние несколько дней у них была еда, пусть скудная, но все же еда – у Тома оставались запасы пищи. Герцер окунул небольшой кусочек хлеба в миску и съел его. – Вот так.
– Так, – хриплым голосом ответил Майк. – Ты новенький?
– Только что прибыл. – Герцер замолчал. Он не хотел рассказывать подробности.
– А мы тут второй день, – пояснила Кортни. – Ты ведь знаешь, что они дают три дня?
– Да. Мне сказали, что меня найдут. Я уже думал, как им удается не запутаться?
– Некоторые пытаются хитрить, – Кортни кивнула в сторону палатки, – но на третий день они просто не выдают больше продуктовых талонов, если человек не начинает работать. Они говорят о какой-то обучающей программе. Мы хотим туда податься.
– А что еще тут можно делать? Я видел несколько стражников.
– Их немного, – заметил Майк. Говорил он лаконично, почти грубо, но Герцер видел, что это такая манера, ничего личного. – Поговаривают, что Тальбот хочет организовать профессиональную армию и полицию, но пока основные баталии идут вокруг ферм.
– Ферм? – спросил Герцер. – Уже начались военные действия?
– Нет, не то, – прервала их Кортни. – Просто они спорят до умопомрачения о том, как лучше обустроить эти фермы.
И она достаточно подробно рассказала об этом Герцеру, потом пожала плечами:
– Мы с Майком… – взглянула на своего друга и снова пожала плечами.
– Я хочу иметь ферму, – пояснил Майк. – Свою собственную ферму, вместе с Кортни. Я не хочу работать на чьей-то чужой ферме и не хочу делить ее с другими. Я знаю, у меня все получится, если только не придется делить хозяйство с этими. – И он обвел рукой соседей по столу.
– Мне кажется, ты прав, – поддержал его Герцер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64