Когда же вы, наконец, хоть чему-нибудь научитесь? - насмешливо спросил тощий, ухмылка все еще не сходила с его бескровных губ.
- Теперь вам крышка, - заявил Ли. - Ты это отлично знаешь. И не только вам, но и всем вашим дружкам. Мы взяли вас. Наконец-то...
Он подошел к тощему, достал из куртки наручники и с явным удовольствием защелкнул их на его худых запястьях. Улыбка тощего померкла.
"Конский хвост" решил использовать свой шанс.
Ли оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как тот, делая шаг к двери, сунул руку за борт пиджака, вытащил "Торус ПТ-92" и дважды выстрелил в полицейского, стоявшего у двери.
Первый выстрел разбил лампу над дверью, второй угодил полицейскому в руку.
Ли выстрелил.
Пуля 38-го калибра поразила "конский хвост" в грудь, пробив легкое. Он рухнул на пол, изо рта хлынула кровь, заливая рубаху.
Игроки молча наблюдали за происходящим.
Ли подошел к "конскому хвосту" и ногой вышиб из его руки пистолет. Наклонившись, заметил, что тот еще дышит.
- Пока еще жив, - сказал Ли. - Отправьте его в больницу. - Затем, взглянув на раненого полицейского, прижимавшего к груди пробитую пулей руку, добавил: - Но проследите, чтобы сначала оказали помощь нашему человеку.
Несколько полицейских повели к выходу раненого товарища, остальные надевали на задержанных наручники.
Засунув револьвер в кобуру, Ли распорядился:
- И поскорее уводите всю эту мразь.
Глава 5
Сержант Джордж Ли отхлебнул из пластикового стаканчика и поморщился: содержимое его совсем остыло. Он выбросил стаканчик в корзину и потянулся за лежавшими на столе сигаретами.
- Курево тебя доконает, - сказал Джон Чинг, не поднимая головы. - Уж я-то знаю, сам выкуривал по сорок штук в день.
- Ты никогда не упускаешь случая напомнить мне об этом, - огрызнулся Ли. - Если и есть в этом мире кто-то, кого я ненавижу, - так это заядлые курильщики. - Он выдохнул дым в сторону Чинга. Тот улыбнулся. Оба некоторое время смотрели друг на друга, затем Ли кивнул в сторону папок из манильской пеньки, которые лежали перед Чингом: - Всех проверили?
- Всех пятерых, в том числе и того, которого ты подстрелил, - ответил Чинг. - Все пятеро признали, что принадлежат к триаде Тай Хун Чай.
Ли кивнул.
Яркий солнечный свет отражался от зеркальных окон полицейского участка на Глочестер-роуд. С крыши этого здания открывался великолепный вид на стадион "Вэнчай", на гавань и на Каолунь за нею. Ли частенько глядел оттуда на город, на скопление лодок на темной воде гавани. На пароме "Стар" до Каолуня можно добраться минут за десять, даже быстрее.
Ли вырос там - в голоде и нищете. Теперь на ту же нищету он смотрел с другой стороны гавани.
- Да, если тебя это интересует... раненный тобой человек будет жить, - сообщил Чинг.
Ли пожал плечами.
- В следующий раз я буду целиться лучше, - пробормотал он.
- Он - довольно известная личность, - продолжал Чинг, просматривая бумаги. - Последние шесть месяцев был Хун Куаном. Амбициозный парень.
Ли погасил сигарету и полез за следующей.
- Что-нибудь не так, Джордж? Похоже, ты не очень доволен, - сказал Чинг.
- А чему радоваться?
- Господи, да за эти десять месяцев мы сорвали больше операций триад, чем вся Королевская полиция Гонконга за последние десять лет. Они покидают Гонконг и Каолунь. Мы заставили их бежать. Наконец-то они теряют силы.
- Ты и в самом деле веришь в то, что говоришь, Джон?
- Но это факт.
- Положим, мы вынудили их убраться из Гонконга или они уйдут по собственной воли - что с того? Они обоснуются в Макао, Бирме, Малайе или Сингапуре. Мы с тобой восемь лет бьемся с триадами. Выбросить их из Гонконга - не значит покончить с ними.
- Это не наши заботы, - вызывающе взглянул на него Чинг.
- Мы перекладываем свои проблемы на других.
- Ну и прекрасно. Пусть другие и поработают с наше. Но я говорю тебе, Джордж, мы их гоним.
- Триады действовали здесь тысячи лет. Ты думаешь, что, разгромив несколько банд, организовав налеты на игорные дома или закрыв бордели, ты покончишь с ними?
- Но раньше мы даже этого не могли сделать. Ублюдки, которых арестовывали время от времени, отделывались штрафами и небольшими сроками. А вот в последние десять месяцев все арестованные получали на полную катушку. И я говорю тебе, Джордж, мы будем их бить.
- Когда я впервые надел погоны, мой офицер-наставник сказал мне, что триады будут существовать всегда. Он говорил, что, пока восходит солнце, они будут жить.
- Он ошибался, - возразил Чинг.
Ли поднял брови.
- Надеюсь, что ты прав, - проворчал он.
Глава 6
Лондон
Он был уверен, что последние десять минут за ним следят.
В первый раз он заметил это, когда остановился выпить кофе. Стоя в "Макдональдсе" на Шафтсбери-авеню, он увидел за окном тех, кто его пас: один высокий, второй чуть пониже, но на вид более крепкий. Высокий не сводил с него глаз. Они даже не пытались скрываться.
Невысокий крепыш вошел внутрь, выпил стакан кока-колы и вернулся к своему напарнику.
Билли Кван потягивал свой кофе и, поглядывая на них, пытался вспомнить, знает ли он этих двоих.
Допив кофе, выбросил стаканчик в корзину и вышел.
Они выждали секунд десять - пятнадцать и последовали за ним.
Кван перебежал улицу, лавируя между машинами.
Двое мужчин последовали за ним, ускорив шаг.
Кван прошел Маклсфилд-стрит и попал на Джеррард-стрит. Он подумал, а не прибавить ли шагу, - просто чтобы проверить, как поступят те двое.
Оглянувшись, убедился, что они следуют за ним.
Он действительно зашагал гораздо быстрее, изредка переходя на бег, чтобы увеличить расстояние между собой и преследователями, хотя и не понимал толком, почему вдруг ощутил настоятельную потребность убраться от них подальше.
Может быть, ему следует просто остановиться и, дождавшись этих двоих, спросить, что им от него надо?
Высокий перешел на бег.
Кван сделал то же самое и столкнулся с парой средних лет, выходившей из ресторана. Мужчина успел лишь досадливо взмахнуть рукой. Не извиняясь, Кван припустил по улице. Несколько раз оглянулся на преследователей.
Они, как и Кван, были в джинсах и спортивных свитерах. Как и он - лет двадцати с небольшим. И как и он - китайцы. Кван повернул за угол, на Вордур-стрит. Уличная иллюминация облегчала задачу преследователям. Ослепительно сверкавшие огни высвечивали каждый метр. Где же укрыться?..
Кван слегка замедлил бег и попытался смешаться с большой группой пешеходов, переходивших улицу в направлении Лестер-сквер.
Проталкиваясь между ними, Кван наступил на ногу светловолосой девушке, которая, взглянув на него, что-то раздраженно проворчала.
Он обошел двух мужчин, сидевших за металлическим столом возле Швейцарского центра. Здесь же стоял еще один - в национальном шотландском костюме, игравший на волынке. У ног его лежала коробка, в которую прохожие бросали монеты. Рядом дремала тощая собака.
Странно, что он замечал подобные мелочи, ведь его сейчас должно было занимать только одно: как оторваться от преследователей?
Обернувшись, Кван снова их увидел. Они торопливо шагали по тротуару, высматривая беглеца.
Следуя за самозабвенно целующейся парочкой, он вышел на Лестер-сквер, обогнул очередь, ожидавшую открытия кинотеатра "Эмпайр".
Возможно, ему лучше было бы укрыться в каком-нибудь здании? Или раствориться в толпе?
СПРЯТАТЬСЯ ИЛИ ПОВЕРНУТЬСЯ К НИМ ЛИЦОМ?
Он решил, что сумеет опередить их.
И тут же, заметив его, преследователи снова бросились в погоню. Они неслись за ним, точно гончие за лисой.
Кван медлил.
КУДА ЖЕ УХОДИТЬ?
Дыхание с хрипом вырывалось из его легких.
Наконец, решившись, он бросился налево, в сторону Сент-Мартин-стрит, и во весь дух понесся по тротуару.
Преследователи тоже бежали во все лопатки, бесцеремонно расталкивая прохожих.
Кван снова оглянулся, утирая со лба пот.
Прямо перед собой он увидел темный двор.
Что, если укрыться там?..
Он свернул за угол и оглянулся. Когда он увидел, что дистанция между ним и его преследователями несколько увеличилась, его лицо расплылось в улыбке.
Двор находился футах в десяти.
Обогнув высокую кирпичную стену, он прижался к ней, затаив дыхание.
Высокий, промчавшись мимо, исчез за углом Орандж-стрит.
Кван улыбнулся, расслабился.
БУДЬ Я ПРОКЛЯТ!
Он вышел из тени и наткнулся на второго преследователя, коренастого.
Улыбка тотчас сползла с его лица.
- Тебе что надо, ты, дерьмо собачье? - прохрипел Кван, его вдруг охватила ярость.
Преследователь молча приближался. Кван заметил, как рука его противника скользнула к поясу, под свитер.
- Я разобью твою гнусную харю, - не слишком уверенно произнес Кван.
В следующее мгновение коренастый выхватил нож. У Квана перехватило дыхание.
Нож был с широким лезвием, в длину - дюймов девять. Тесак мясника...
ОДИН НА ОДИН. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ШАНС ЕСТЬ.
И тут из-за угла появился высокий. Он входил во двор и улыбался... Кван похолодел. Высокий вытащил из-за пояса точно такой же нож, как у дружка.
- Что вам от меня нужно? - прошептал Кван, отодвигаясь от них как можно дальше, пока не уперся спиной в стену.
Ни один из преследователей не удостоил его ответом. "Похоже, эти чертовы тесаки ужасно острые", - почему-то пришло ему в голову.
Они набросились на него.
Глава 7
Шон Дойл скрипнул зубами, поднимая штангу. Вены на шее и висках вздулись от напряжения. Опуская снаряд, он вдруг почувствовал легкую боль в плече, однако, не обращая на нее внимания, снова поднял штангу.
И еще раз поднял.
Боль то ли утихла, то ли Дойл привык к ней. Он всецело сосредоточился на упражнении: вверх-вниз, вверх-вниз, и так без устали.
Пот, уже пропитавший его серую футболку, выступил темными кругами под мышками, струился по спине...
Дойл видел свое отражение в зеркале напротив, видел, как напряглись бицепсы, когда он поднимал снаряд.
В зале на Пентонвил-роуд кроме него никого не было. Часы на стене показывали 7. 06 утра. Дойл занимался уже целый час. Полмили, отделявшие зал от его квартиры в Ислингтоне, он пробежал трусцой и так же намерен был вернуться домой после тренировки.
Хозяина зала Дойл знал уже много лет. Этого низенького узколицего типа он звал просто по имени - Гас. Фамилия же хозяина его просто-напросто не интересовала. Каждое утро в шесть часов Гас открывал для него зал, позволяя час и даже больше тренироваться в полном одиночестве. Дойл ценил подобное внимание.
Врачи сказали, что тренировки помогут ему восстановиться. А Дойлу это было необходимо.
ВОССТАНОВИТЬСЯ...
В обретении физической мощи он преуспел вполне, несмотря даже на то, что старые ранения порой давали о себе знать. Но вот психическое восстановление...
Дойл стиснул зубы, твердо решив поупражняться со штангой чуть дольше обычного. Его лицо покрылось испариной. Пот струился по щекам, подбородку, капал на грудь.
Упражнения укрепляли мышцы, делали его сильнее - но как быть с воспоминаниями? Дойл знал, как справиться с болью физической, ее он относил к издержкам своей профессии, - но вот как бороться с душевными страданиями, он понятия не имел.
Он бросил на пол штангу - по залу разнесся грохот металла. Дойл провел рукой по своим длинным волосам, отбрасывая со лба мокрые от пота пряди.
Массируя мышцы рук и плечи, он направился к боксерской груше, свисавшей с потолка.
Удивительно, что он до сих пор жив.
Пока он безжалостно молотил грушу, эта мысль снова и снова приходила ему в голову.
Несколько лет назад он должен был погибнуть от взрыва бомбы в Лондондерри. Однако выжил, хотя до сих пор не мог понять, каким чудом его не разорвало на клочки. После того взрыва Дойл восстанавливался, как и сейчас.
Как бойцу подразделения по борьбе с терроризмом, Дойлу не раз приходилось рисковать жизнью.
Он безжалостно молотил грушу.
...После того случая, после взрыва бомбы, ему советовали выйти в почетную отставку. Однако Дойл не из тех, кто прислушивается к советам. Он вернулся к своей службе, снова отправился в Ирландию. И снова чудом уцелел.
Он умудрился оправиться от ран, после которых, по идее, заколачивают в деревянный ящик. Правда, временами Дойл проклинал свою неистовую жажду жизни. Ведь не осталось никого, о ком он мог заботиться... Все, с кем он работал, к кому имел неосторожность привязаться, - все мертвы. А Дойл уцелел... И ведет его теперь по жизни только гнев да жажда мести. И если этот гнев, если это неистовое стремление к отмщению все же приведут его к могиле, - что ж, так тому и быть. Нет, он, Дойл, не искал смерти - он просто не боялся ее. Для того, кто невысоко ценит свою жизнь, жизнь, полную боли и горьких воспоминаний, трагический финал становится лишь облегчением...
Дойл обрушил на грушу серию ударов, передвигаясь так, словно ему противостоял настоящий противник.
Ему вновь явился образ светловолосой девушки.
ДЖОРДЖИ.
Он с нежностью произнес ее имя.
ЗАБУДЬ ЕЕ. ЗАБУДЬ ВСЕ.
Легче сказать, чем сделать.
ТЫ ВСЕГДА ГОВОРИЛ, ЧТО НЕ ПОЗВОЛИШЬ СЕБЕ УВЛЕЧЬСЯ. ЭТО БЫЛА ТВОЯ ОШИБКА.
Он обрушился на грушу с удвоенной энергией.
Ему предлагали уйти в отставку. Они предлагали... Эти чинуши... Люди, отдававшие ему приказы.
ДА КТО ОНИ ТАКИЕ, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОБРАЛ?!
Без своей работы он себя не мыслил, без нее он был мертв. После отставки он и месяца не протянул бы. Всунул бы в рот револьверный ствол да и нажал бы на спуск. С другими такое случалось. С такими же, как он. Дойл не создан был для тихой жизни, пусть даже при хорошей пенсии, полагавшейся ему за прежние заслуги. Тихая, спокойная жизнь - вот к чему его хотели приговорить... Уйти в отставку, сидеть без дела, прозябать, жить одними лишь воспоминаниями, ожидая неизбежной смерти. Возможно, от них бы он рехнулся, от своих воспоминаний, превратился бы в слабоумного идиота.
Дойл не хотел, чтобы его жалели, и не собирался ставить себя в такое положение, когда поневоле вызываешь у людей именно это чувство.
Он в последний раз ударил грушу и остановился, глядя, как она раскачивается. Потом вытер лоб тыльной стороной ладони и направился к двери, прихватив по дороге свитер. Одевшись, снова вытер лоб рукавом и стал медленно спускаться по лестнице.
- Пока, Гас! - крикнул он, уже стоя внизу. - Завтра в это же время, договорились?
Не дожидаясь ответа, Дойл открыл дверь и вышел на улицу.
Дул свежий утренний ветерок, гнавший по улице обрывки
Дойл бежал довольно спорой, но ровной трусцой.
По дороге он обогнал нескольких пешеходов, направлявшихся в сторону Кинг-Кросс. Заметив еще одного бегуна, усмехнулся: бедняга был слишком уж тучен, и бег ему давался нелегко.
Он вдруг почувствовал боль в левой ноге - одно из последствий той ночи, когда он был так близко к смерти.
Дойл постарался выбросить из головы воспоминания, забыть о боли. Если бы он с такой же легкостью мог вытравить из своей памяти образ Джорджи...
Если бы...
К ЧЕРТУ!
Он взглянул на часы и побежал быстрее.
Поскорее бы добраться домой. А там душ, свежее белье...
Ни о чем другом ему думать не следует.
Глава 8
Графство Даун, Северная Ирландия
- Закончится ли когда-нибудь этот проклятый дождь?
Близоруко щурясь, рядовой Стюарт Крайтон вглядывался в ветровое стекло грузовика "скания", - "дворники" едва справлялись с потоками дождя.
- Господи, да он льет не переставая с тех самых пор, как мы здесь появились, - не унимался Крайтон.
- Можно подумать, что в твоем Глазго не бывает дождей, - усмехнулся рядовой Рей Фербридж, бросая взгляд на карту, которая лежала у него на коленях. Он отметил их маршрут указательным пальцем, затем посмотрел в боковое зеркальце.
Следом за ними по дороге, пролегавшей среди сельской местности Ольстера, громыхали еще два таких же грузовика-десятитонки. Параллельно дороге протекала река Банн, вздувшаяся от дождя, лившего непрерывно уже двое суток.
Но вот дорога сделала резкий поворот, и река скрылась за деревьями.
Заднее колесо неожиданно попало в выбоину, "скания" накренилась. Крайтон вполголоса выругался, пытаясь выровнять машину.
В заднюю стенку кабины забарабанили кулаки: сидевшие в кузове давали знать, что встряска пришлась им не по душе.
В каждом из грузовиков находилось по четыре человека: двое в кабине и двое в кузове, с грузом.
Небольшой караван выехал из Ньюри немногим более получаса назад. До Портадауна оставалось ехать часа два, возможно, дольше, учитывая плохую видимость.
- Слушай, а чему это ты все радуешься? - поинтересовался Крайтон, вытирая капли влаги, выступившие на внутренней стороне ветрового стекла. - С самого Ньюри цветешь, точно у тебя второй член вырос.
- Через два дня еду в отпуск, вот и радуюсь, - ответил Фербридж, все еще глядя на карту. - Пока ты тут будешь под дождем сопли жевать да толдычить о своем Глазго, я буду посиживать с приятелями в пабе. Или трахать подружку.
Что-то проворчав себе под нос, Крайтон еще крепче вцепился в руль. Грузовик заносило на скользкой дороге. Водители машин, которые ехали следом, испытывали те же трудности, и всей колонне пришлось сбавить скорость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
- Теперь вам крышка, - заявил Ли. - Ты это отлично знаешь. И не только вам, но и всем вашим дружкам. Мы взяли вас. Наконец-то...
Он подошел к тощему, достал из куртки наручники и с явным удовольствием защелкнул их на его худых запястьях. Улыбка тощего померкла.
"Конский хвост" решил использовать свой шанс.
Ли оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как тот, делая шаг к двери, сунул руку за борт пиджака, вытащил "Торус ПТ-92" и дважды выстрелил в полицейского, стоявшего у двери.
Первый выстрел разбил лампу над дверью, второй угодил полицейскому в руку.
Ли выстрелил.
Пуля 38-го калибра поразила "конский хвост" в грудь, пробив легкое. Он рухнул на пол, изо рта хлынула кровь, заливая рубаху.
Игроки молча наблюдали за происходящим.
Ли подошел к "конскому хвосту" и ногой вышиб из его руки пистолет. Наклонившись, заметил, что тот еще дышит.
- Пока еще жив, - сказал Ли. - Отправьте его в больницу. - Затем, взглянув на раненого полицейского, прижимавшего к груди пробитую пулей руку, добавил: - Но проследите, чтобы сначала оказали помощь нашему человеку.
Несколько полицейских повели к выходу раненого товарища, остальные надевали на задержанных наручники.
Засунув револьвер в кобуру, Ли распорядился:
- И поскорее уводите всю эту мразь.
Глава 5
Сержант Джордж Ли отхлебнул из пластикового стаканчика и поморщился: содержимое его совсем остыло. Он выбросил стаканчик в корзину и потянулся за лежавшими на столе сигаретами.
- Курево тебя доконает, - сказал Джон Чинг, не поднимая головы. - Уж я-то знаю, сам выкуривал по сорок штук в день.
- Ты никогда не упускаешь случая напомнить мне об этом, - огрызнулся Ли. - Если и есть в этом мире кто-то, кого я ненавижу, - так это заядлые курильщики. - Он выдохнул дым в сторону Чинга. Тот улыбнулся. Оба некоторое время смотрели друг на друга, затем Ли кивнул в сторону папок из манильской пеньки, которые лежали перед Чингом: - Всех проверили?
- Всех пятерых, в том числе и того, которого ты подстрелил, - ответил Чинг. - Все пятеро признали, что принадлежат к триаде Тай Хун Чай.
Ли кивнул.
Яркий солнечный свет отражался от зеркальных окон полицейского участка на Глочестер-роуд. С крыши этого здания открывался великолепный вид на стадион "Вэнчай", на гавань и на Каолунь за нею. Ли частенько глядел оттуда на город, на скопление лодок на темной воде гавани. На пароме "Стар" до Каолуня можно добраться минут за десять, даже быстрее.
Ли вырос там - в голоде и нищете. Теперь на ту же нищету он смотрел с другой стороны гавани.
- Да, если тебя это интересует... раненный тобой человек будет жить, - сообщил Чинг.
Ли пожал плечами.
- В следующий раз я буду целиться лучше, - пробормотал он.
- Он - довольно известная личность, - продолжал Чинг, просматривая бумаги. - Последние шесть месяцев был Хун Куаном. Амбициозный парень.
Ли погасил сигарету и полез за следующей.
- Что-нибудь не так, Джордж? Похоже, ты не очень доволен, - сказал Чинг.
- А чему радоваться?
- Господи, да за эти десять месяцев мы сорвали больше операций триад, чем вся Королевская полиция Гонконга за последние десять лет. Они покидают Гонконг и Каолунь. Мы заставили их бежать. Наконец-то они теряют силы.
- Ты и в самом деле веришь в то, что говоришь, Джон?
- Но это факт.
- Положим, мы вынудили их убраться из Гонконга или они уйдут по собственной воли - что с того? Они обоснуются в Макао, Бирме, Малайе или Сингапуре. Мы с тобой восемь лет бьемся с триадами. Выбросить их из Гонконга - не значит покончить с ними.
- Это не наши заботы, - вызывающе взглянул на него Чинг.
- Мы перекладываем свои проблемы на других.
- Ну и прекрасно. Пусть другие и поработают с наше. Но я говорю тебе, Джордж, мы их гоним.
- Триады действовали здесь тысячи лет. Ты думаешь, что, разгромив несколько банд, организовав налеты на игорные дома или закрыв бордели, ты покончишь с ними?
- Но раньше мы даже этого не могли сделать. Ублюдки, которых арестовывали время от времени, отделывались штрафами и небольшими сроками. А вот в последние десять месяцев все арестованные получали на полную катушку. И я говорю тебе, Джордж, мы будем их бить.
- Когда я впервые надел погоны, мой офицер-наставник сказал мне, что триады будут существовать всегда. Он говорил, что, пока восходит солнце, они будут жить.
- Он ошибался, - возразил Чинг.
Ли поднял брови.
- Надеюсь, что ты прав, - проворчал он.
Глава 6
Лондон
Он был уверен, что последние десять минут за ним следят.
В первый раз он заметил это, когда остановился выпить кофе. Стоя в "Макдональдсе" на Шафтсбери-авеню, он увидел за окном тех, кто его пас: один высокий, второй чуть пониже, но на вид более крепкий. Высокий не сводил с него глаз. Они даже не пытались скрываться.
Невысокий крепыш вошел внутрь, выпил стакан кока-колы и вернулся к своему напарнику.
Билли Кван потягивал свой кофе и, поглядывая на них, пытался вспомнить, знает ли он этих двоих.
Допив кофе, выбросил стаканчик в корзину и вышел.
Они выждали секунд десять - пятнадцать и последовали за ним.
Кван перебежал улицу, лавируя между машинами.
Двое мужчин последовали за ним, ускорив шаг.
Кван прошел Маклсфилд-стрит и попал на Джеррард-стрит. Он подумал, а не прибавить ли шагу, - просто чтобы проверить, как поступят те двое.
Оглянувшись, убедился, что они следуют за ним.
Он действительно зашагал гораздо быстрее, изредка переходя на бег, чтобы увеличить расстояние между собой и преследователями, хотя и не понимал толком, почему вдруг ощутил настоятельную потребность убраться от них подальше.
Может быть, ему следует просто остановиться и, дождавшись этих двоих, спросить, что им от него надо?
Высокий перешел на бег.
Кван сделал то же самое и столкнулся с парой средних лет, выходившей из ресторана. Мужчина успел лишь досадливо взмахнуть рукой. Не извиняясь, Кван припустил по улице. Несколько раз оглянулся на преследователей.
Они, как и Кван, были в джинсах и спортивных свитерах. Как и он - лет двадцати с небольшим. И как и он - китайцы. Кван повернул за угол, на Вордур-стрит. Уличная иллюминация облегчала задачу преследователям. Ослепительно сверкавшие огни высвечивали каждый метр. Где же укрыться?..
Кван слегка замедлил бег и попытался смешаться с большой группой пешеходов, переходивших улицу в направлении Лестер-сквер.
Проталкиваясь между ними, Кван наступил на ногу светловолосой девушке, которая, взглянув на него, что-то раздраженно проворчала.
Он обошел двух мужчин, сидевших за металлическим столом возле Швейцарского центра. Здесь же стоял еще один - в национальном шотландском костюме, игравший на волынке. У ног его лежала коробка, в которую прохожие бросали монеты. Рядом дремала тощая собака.
Странно, что он замечал подобные мелочи, ведь его сейчас должно было занимать только одно: как оторваться от преследователей?
Обернувшись, Кван снова их увидел. Они торопливо шагали по тротуару, высматривая беглеца.
Следуя за самозабвенно целующейся парочкой, он вышел на Лестер-сквер, обогнул очередь, ожидавшую открытия кинотеатра "Эмпайр".
Возможно, ему лучше было бы укрыться в каком-нибудь здании? Или раствориться в толпе?
СПРЯТАТЬСЯ ИЛИ ПОВЕРНУТЬСЯ К НИМ ЛИЦОМ?
Он решил, что сумеет опередить их.
И тут же, заметив его, преследователи снова бросились в погоню. Они неслись за ним, точно гончие за лисой.
Кван медлил.
КУДА ЖЕ УХОДИТЬ?
Дыхание с хрипом вырывалось из его легких.
Наконец, решившись, он бросился налево, в сторону Сент-Мартин-стрит, и во весь дух понесся по тротуару.
Преследователи тоже бежали во все лопатки, бесцеремонно расталкивая прохожих.
Кван снова оглянулся, утирая со лба пот.
Прямо перед собой он увидел темный двор.
Что, если укрыться там?..
Он свернул за угол и оглянулся. Когда он увидел, что дистанция между ним и его преследователями несколько увеличилась, его лицо расплылось в улыбке.
Двор находился футах в десяти.
Обогнув высокую кирпичную стену, он прижался к ней, затаив дыхание.
Высокий, промчавшись мимо, исчез за углом Орандж-стрит.
Кван улыбнулся, расслабился.
БУДЬ Я ПРОКЛЯТ!
Он вышел из тени и наткнулся на второго преследователя, коренастого.
Улыбка тотчас сползла с его лица.
- Тебе что надо, ты, дерьмо собачье? - прохрипел Кван, его вдруг охватила ярость.
Преследователь молча приближался. Кван заметил, как рука его противника скользнула к поясу, под свитер.
- Я разобью твою гнусную харю, - не слишком уверенно произнес Кван.
В следующее мгновение коренастый выхватил нож. У Квана перехватило дыхание.
Нож был с широким лезвием, в длину - дюймов девять. Тесак мясника...
ОДИН НА ОДИН. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ШАНС ЕСТЬ.
И тут из-за угла появился высокий. Он входил во двор и улыбался... Кван похолодел. Высокий вытащил из-за пояса точно такой же нож, как у дружка.
- Что вам от меня нужно? - прошептал Кван, отодвигаясь от них как можно дальше, пока не уперся спиной в стену.
Ни один из преследователей не удостоил его ответом. "Похоже, эти чертовы тесаки ужасно острые", - почему-то пришло ему в голову.
Они набросились на него.
Глава 7
Шон Дойл скрипнул зубами, поднимая штангу. Вены на шее и висках вздулись от напряжения. Опуская снаряд, он вдруг почувствовал легкую боль в плече, однако, не обращая на нее внимания, снова поднял штангу.
И еще раз поднял.
Боль то ли утихла, то ли Дойл привык к ней. Он всецело сосредоточился на упражнении: вверх-вниз, вверх-вниз, и так без устали.
Пот, уже пропитавший его серую футболку, выступил темными кругами под мышками, струился по спине...
Дойл видел свое отражение в зеркале напротив, видел, как напряглись бицепсы, когда он поднимал снаряд.
В зале на Пентонвил-роуд кроме него никого не было. Часы на стене показывали 7. 06 утра. Дойл занимался уже целый час. Полмили, отделявшие зал от его квартиры в Ислингтоне, он пробежал трусцой и так же намерен был вернуться домой после тренировки.
Хозяина зала Дойл знал уже много лет. Этого низенького узколицего типа он звал просто по имени - Гас. Фамилия же хозяина его просто-напросто не интересовала. Каждое утро в шесть часов Гас открывал для него зал, позволяя час и даже больше тренироваться в полном одиночестве. Дойл ценил подобное внимание.
Врачи сказали, что тренировки помогут ему восстановиться. А Дойлу это было необходимо.
ВОССТАНОВИТЬСЯ...
В обретении физической мощи он преуспел вполне, несмотря даже на то, что старые ранения порой давали о себе знать. Но вот психическое восстановление...
Дойл стиснул зубы, твердо решив поупражняться со штангой чуть дольше обычного. Его лицо покрылось испариной. Пот струился по щекам, подбородку, капал на грудь.
Упражнения укрепляли мышцы, делали его сильнее - но как быть с воспоминаниями? Дойл знал, как справиться с болью физической, ее он относил к издержкам своей профессии, - но вот как бороться с душевными страданиями, он понятия не имел.
Он бросил на пол штангу - по залу разнесся грохот металла. Дойл провел рукой по своим длинным волосам, отбрасывая со лба мокрые от пота пряди.
Массируя мышцы рук и плечи, он направился к боксерской груше, свисавшей с потолка.
Удивительно, что он до сих пор жив.
Пока он безжалостно молотил грушу, эта мысль снова и снова приходила ему в голову.
Несколько лет назад он должен был погибнуть от взрыва бомбы в Лондондерри. Однако выжил, хотя до сих пор не мог понять, каким чудом его не разорвало на клочки. После того взрыва Дойл восстанавливался, как и сейчас.
Как бойцу подразделения по борьбе с терроризмом, Дойлу не раз приходилось рисковать жизнью.
Он безжалостно молотил грушу.
...После того случая, после взрыва бомбы, ему советовали выйти в почетную отставку. Однако Дойл не из тех, кто прислушивается к советам. Он вернулся к своей службе, снова отправился в Ирландию. И снова чудом уцелел.
Он умудрился оправиться от ран, после которых, по идее, заколачивают в деревянный ящик. Правда, временами Дойл проклинал свою неистовую жажду жизни. Ведь не осталось никого, о ком он мог заботиться... Все, с кем он работал, к кому имел неосторожность привязаться, - все мертвы. А Дойл уцелел... И ведет его теперь по жизни только гнев да жажда мести. И если этот гнев, если это неистовое стремление к отмщению все же приведут его к могиле, - что ж, так тому и быть. Нет, он, Дойл, не искал смерти - он просто не боялся ее. Для того, кто невысоко ценит свою жизнь, жизнь, полную боли и горьких воспоминаний, трагический финал становится лишь облегчением...
Дойл обрушил на грушу серию ударов, передвигаясь так, словно ему противостоял настоящий противник.
Ему вновь явился образ светловолосой девушки.
ДЖОРДЖИ.
Он с нежностью произнес ее имя.
ЗАБУДЬ ЕЕ. ЗАБУДЬ ВСЕ.
Легче сказать, чем сделать.
ТЫ ВСЕГДА ГОВОРИЛ, ЧТО НЕ ПОЗВОЛИШЬ СЕБЕ УВЛЕЧЬСЯ. ЭТО БЫЛА ТВОЯ ОШИБКА.
Он обрушился на грушу с удвоенной энергией.
Ему предлагали уйти в отставку. Они предлагали... Эти чинуши... Люди, отдававшие ему приказы.
ДА КТО ОНИ ТАКИЕ, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОБРАЛ?!
Без своей работы он себя не мыслил, без нее он был мертв. После отставки он и месяца не протянул бы. Всунул бы в рот револьверный ствол да и нажал бы на спуск. С другими такое случалось. С такими же, как он. Дойл не создан был для тихой жизни, пусть даже при хорошей пенсии, полагавшейся ему за прежние заслуги. Тихая, спокойная жизнь - вот к чему его хотели приговорить... Уйти в отставку, сидеть без дела, прозябать, жить одними лишь воспоминаниями, ожидая неизбежной смерти. Возможно, от них бы он рехнулся, от своих воспоминаний, превратился бы в слабоумного идиота.
Дойл не хотел, чтобы его жалели, и не собирался ставить себя в такое положение, когда поневоле вызываешь у людей именно это чувство.
Он в последний раз ударил грушу и остановился, глядя, как она раскачивается. Потом вытер лоб тыльной стороной ладони и направился к двери, прихватив по дороге свитер. Одевшись, снова вытер лоб рукавом и стал медленно спускаться по лестнице.
- Пока, Гас! - крикнул он, уже стоя внизу. - Завтра в это же время, договорились?
Не дожидаясь ответа, Дойл открыл дверь и вышел на улицу.
Дул свежий утренний ветерок, гнавший по улице обрывки
Дойл бежал довольно спорой, но ровной трусцой.
По дороге он обогнал нескольких пешеходов, направлявшихся в сторону Кинг-Кросс. Заметив еще одного бегуна, усмехнулся: бедняга был слишком уж тучен, и бег ему давался нелегко.
Он вдруг почувствовал боль в левой ноге - одно из последствий той ночи, когда он был так близко к смерти.
Дойл постарался выбросить из головы воспоминания, забыть о боли. Если бы он с такой же легкостью мог вытравить из своей памяти образ Джорджи...
Если бы...
К ЧЕРТУ!
Он взглянул на часы и побежал быстрее.
Поскорее бы добраться домой. А там душ, свежее белье...
Ни о чем другом ему думать не следует.
Глава 8
Графство Даун, Северная Ирландия
- Закончится ли когда-нибудь этот проклятый дождь?
Близоруко щурясь, рядовой Стюарт Крайтон вглядывался в ветровое стекло грузовика "скания", - "дворники" едва справлялись с потоками дождя.
- Господи, да он льет не переставая с тех самых пор, как мы здесь появились, - не унимался Крайтон.
- Можно подумать, что в твоем Глазго не бывает дождей, - усмехнулся рядовой Рей Фербридж, бросая взгляд на карту, которая лежала у него на коленях. Он отметил их маршрут указательным пальцем, затем посмотрел в боковое зеркальце.
Следом за ними по дороге, пролегавшей среди сельской местности Ольстера, громыхали еще два таких же грузовика-десятитонки. Параллельно дороге протекала река Банн, вздувшаяся от дождя, лившего непрерывно уже двое суток.
Но вот дорога сделала резкий поворот, и река скрылась за деревьями.
Заднее колесо неожиданно попало в выбоину, "скания" накренилась. Крайтон вполголоса выругался, пытаясь выровнять машину.
В заднюю стенку кабины забарабанили кулаки: сидевшие в кузове давали знать, что встряска пришлась им не по душе.
В каждом из грузовиков находилось по четыре человека: двое в кабине и двое в кузове, с грузом.
Небольшой караван выехал из Ньюри немногим более получаса назад. До Портадауна оставалось ехать часа два, возможно, дольше, учитывая плохую видимость.
- Слушай, а чему это ты все радуешься? - поинтересовался Крайтон, вытирая капли влаги, выступившие на внутренней стороне ветрового стекла. - С самого Ньюри цветешь, точно у тебя второй член вырос.
- Через два дня еду в отпуск, вот и радуюсь, - ответил Фербридж, все еще глядя на карту. - Пока ты тут будешь под дождем сопли жевать да толдычить о своем Глазго, я буду посиживать с приятелями в пабе. Или трахать подружку.
Что-то проворчав себе под нос, Крайтон еще крепче вцепился в руль. Грузовик заносило на скользкой дороге. Водители машин, которые ехали следом, испытывали те же трудности, и всей колонне пришлось сбавить скорость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30