И в голове Колесникова. Я уничтожу информацию. И Колесникова тоже...
- И Колесникова? - нахмурился Борис.
- Да.
- Убьете человека?
- Ну конечно. Убила же я Лысенко.
- Как хотите, а я вам тут не помощник, - твердо заявил Борис Перестрелка, схватка - это одно, хладнокровное убийство - совсем другое. На меня можете не рассчитывать.
- Я на вас и не рассчитываю, - ледяным тоном отрезала Таня.
- Поищите другой выход, - принялся убеждать её Борис. - Давайте похитим Колесникова, уговорим его отказаться от проекта.
- Даже если бы это было возможно, - со вздохом сказала Таня, - его заставят взяться за проект снова. Мне очень жаль, Борис, но своего решения я не изменю. Я попыталась бы и без стилета, просто сообщив им, что я нашла его, да как знать, не у них ли он уже? И часть настоящего стилета - довод надежнее слов. Я взорвала машину Лысенко, стилет мог быть и там... Но в этом нужно убедиться, и начать с сына профессора.
В комнате воцарилось молчание. Таня сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Иллерецкая нервно курила очередную сигарету. Градов барабанил пальцами по кнопкам магнитолы.
- Мы все устали, - произнес он наконец. - Давайте пока обсудим вопрос попроще. Рискнем переночевать здесь или поищем другое убежище?
- Какое? - пожала плечами Иллерецкая.
- Вокзал, чердак, теплотрассу...
- Вот сам и ночуй в теплотрассе! - Ольга возмутилась. - Я так полагаю, что "коршуны" об этой квартире не знают? Если бы знали, давно были бы здесь. А твоей дурацкой мафии я не боюсь. Пусть только сунутся - получат по пуле в каждую башку персонально от меня.
- Ну, ты даешь, Оля, - улыбнулся Борис. - Кажется, ты быстро усваиваешь правила игры.
Иллерецкая показала Градову язык.
18
Антона не выписали из института Склифософского - он сбежал. Ему страшно надоели палаты, больные, медсестры и санитарки.
Перевязанная рука скорее ныла, чем болела, и Антону не терпелось оказаться дома, в покое (относительном!) и одиночестве, а главное - выпить водки. От этого желания даже зубы ломило. Нет, Антон не был выпивохой, напротив, он пил довольно редко, но обрушившиеся на него несчастья властно требовали анестезии.
И ещё хотелось послушать музыку. "Панасоник" украли, но у Антона оставался древний катушечный агрегат на конной тяге, который он не включал много лет. Теперь Антон вытащил его из-под дивана, зарядил осыпающейся пленкой с "Темной стороной Луны" группы "Пинк Флойд" и, перекрестившись, запустил. К его изумлению и радости, магнитофон зарычал, затрясся, запыхтел - и всё-таки завелся.
"Пинк Флойды" как раз допели песню про деньги, а в бутылке "Столичной" изрядно поубавилось, когда в дверь позвонили. Хмель мигом вылетел из головы Антона. Он остановил пленку, прошел в прихожую и громко осведомился из-за металлической двери:
- Кто это там?
- Антон, это вы? Откройте, мне нужно поговорить с вами! Я приезжал к вам на дачу... Такой в очках, высокий, помните? У меня ещё дискету требовали...
Антон помнил это, как помнил и беседу с мистером Долтоном. Он отпер дверь. На пороге стоял юноша в очках, а за его спиной - две совершенно одинаковые девушки.
- Проходите, - неуверенно проговорил Антон.
Поначалу Борис намеревался идти к Антону один, но натолкнулся на упорное сопротивление девушек. В результате ему пришлось уступить, и они отправились втроем. Пистолет лежал в кармане куртки Бориса, автоматы - в Таниной сумке.
- Я Борис Градов, - представился Борис. - Это Оля и её сестра Таня, они... Мм... Помогают мне.
- Очень приятно, - сказал Антон. - Садитесь... Выпить хотите?
- Нет, спасибо, - ответил за всех Борис.
Антон сел на диван, скрестил руки на груди.
- Тогда задавайте ваши вопросы, попробую ответить.
- Вопросов два, - Борис отодвинул занавеску на окне, выглянул на улицу. - О стилете и о секретном файле.
- А ответ у меня один: ничего не знаю.
- Простите, Антон, почему вы держитесь со мной как-то... Агрессивно?
- Потому что у вас не варит котелок! Вы забыли, как те джентльмены грозились пристрелить меня первого, если я не выдам пароля к файлу? Так неужто я молчал бы, если бы знал? Я не самоубийца. Я понятия не имел о том, что отец написал какой-то секретный файл. О стилете - аналогично.
- Ну, хорошо, - Борис сел на стул, достал сигареты. - Курить можно?
- Да ради Бога. И мне дайте...
- Вы не в курсе дела, это ясно. - Борис протянул Антону пачку. - Но давайте вспоминать вместе, может быть, мы установим какие-то детали, которые наведут на след.
- А кто вы, чтобы устанавливать? - снова ринулся в атаку Антон. - Да кто бы ни были... Это стилет Левандовского, пусть он и вспоминает.
- Кто такой Левандовский? - быстро спросил Борис.
- Тот, что был на даче... Друг отца, египтолог.
- Это которого убили-то пусть вспоминает?
- Нет, другой, живой и невредимый. Вроде бы он передал отцу стилет...
Борис взглянул на Таню. Она едва заметно кивнула.
- Но вы никогда не видели этого стилета? - напирал Борис.
- Нет.
- Следовательно, логично допустить, что его не видели и люди, ограбившие вашу квартиру.
- А откуда вы знаете об ограблении?
- Ваша соседка сказала. Она мне и объяснила, как на дачу проехать... Но вернемся к стилету. Ваш отец мог где-то спрятать его...
- Повторяю, мне ничего не известно! Спрашивайте Левандовского. Может быть, они с отцом это обсуждали. Но вряд ли, зачем бы тогда потом они спрашивали меня...
- А как найти Левандовского?
- Охотно дам его адрес, чтобы вы оставили меня в покое!
Пока Антон разыскивал бумагу и ручку, взгляд Бориса блуждал по стенам квартиры, где висели портреты разных выдающихся личностей. Чтобы разрядить обстановку, Борис указал на один из них.
- Антон, а кто этот явный буржуин?
- Этот? Луи Пастер, творец хорошего пива.
- Да ну? А вот этот?
- Антониони, итальянский режиссер.
- Вы увлекаетесь кинематографом?
- Да, но больше русским. Мои боги - Сокуров, Тарковский. Антониони страсть отца. Его фильм "Блоу-Ап" отец мог смотреть бесконечно. Это была его любимая кассета... Куда же ручка запропастилась? А, вот она. Получайте адрес Левандовского. Зовут его Илья Владимирович.
- Спасибо, - Борис спрятал листок в карман.
- И... Приношу извинения за резкость. Но я действительно не в силах вам помочь...
Борис видел, что Антон колеблется, будто собирается сказать ещё что-то, но не решается. Калужский поочередно смотрел то на девушек, то на Бориса.
- Борис, могу я поговорить с вами наедине? Всего несколько минут. Дамы не рассердятся?
- Мы пока посплетничаем, - успокоила его Ольга.
- Пойдемте в кабинет отца...
Плотно закрыв за собой дверь кабинета, Антон повернулся к Борису.
- Когда я лежал в больнице, ко мне приходил один человек... Он интересовался вами... Нет, он с вами не знаком, но вы видели его на даче. Тот, похожий на Бонда из "Золотого глаза"...
- На Пирса Броснана? Да, помню, - Борис вспомнил и то, как "похожий на Бонда", пропустив его через балкон, вырубил преследователя.
- Это англичанин, его зовут Стэн Долтон. Он предполагал, что вы найдете меня, и я обещал передать вам его просьбу.
- Просьбу?
- Просьбу позвонить ему, а также следующее: "Я не рассчитываю, что он позвонит сразу. У него нет оснований доверять мне. Но он попал в скверную историю, и она будет становиться все хуже. В конце концов, у него не останется иного выхода, кроме как позвонить... Это не идеальный выход, но лучший из существующих". Таковы его слова, а вот номер телефона, написанный им собственноручно.
Борис взял протянутый Антоном листок.
- И это все? Он не сказал, зачем...
- Нет. Это все.
- Что ж, благодарю... - Борис двинулся к двери, но Антон окликнул его.
- Борис!
- Да?
- Вы можете объяснить, что все это значит?
Могу, подумал Борис, хотя бы частично. Но к чему вам, господин Калужский, лишняя головная боль?
Вслух он произнес:
- Я многого не знаю. Но поверьте, не так страшен черт, как его малюют.
Святая ложь во спасение... Борис открыл дверь в гостиную.
- Идемте, - обратился он к Тане и Ольге. - Еще раз спасибо, Антон.
На улице Борис рассказал девушкам о сообщении Антона и продемонстрировал листок с телефонным номером.
- Это московский телефон Джека Слейда, - заявила Таня. - Долтон - его псевдоним.
- Ага... Мистер Слейд хочет вступить в клуб. Не назначить ли ему приемный экзамен?
- Не сейчас, - ответила Таня. - На очереди Левандовский.
К Левандовскому отправились на метро. По дороге Борис упорно молчал. Его не покидало ощущение, что в разговоре с Антоном прозвучало что-то важное, даже ключевое, а он никак не мог сообразить, что именно. Снова и снова вспоминал он все подробности недолгой беседы. Что же, что?
На звонок в квартиру Левандовского никто не отозвался. - Подождем? не то спросил, не то предложил Борис.
- Подождем, - согласилась Таня, - но не на улице. Поднимемся по лестнице и подождем на площадке - из окна увидим, кто входит в подъезд.
Левандовский прибыл через час. Когда он вставлял ключ в замочную скважину, Борис тихо позвал:
- Илья Владимирович!
Ученый вздрогнул.
- Кто, кто... - забормотал он. - О! Это вы...
- Я, - подтвердил Борис. - А это Таня и Оля, мои ассистентки-сестрички.
- Но что вам нужно?
- Вы не пригласите нас к себе?
Левандовский поколебался, но уступил. Если он и должен опасаться этих людей, все равно уже поздно: он перед дверью квартиры, и ключ в замке.
Дверь за собой он запирал тщательно, на два оборота и задвижку.
- Итак, молодые люди, чем могу служить?
- Мы ищем стилет, украденный из египетского музея, - сказал Борис.
- А почему вас интересует стилет? - недружелюбно спросил Левандовский.
- Мы намерены вернуть его в музей, - Борис отметил, что на упоминание о краже Левандовский не среагировал.
- Похвальная забота о египетском музее... Молодые люди, я ни о чем не стану вас расспрашивать, наверное, ответы у вас наготове... Но мне тяжело говорить о стилете. Я хочу поскорее забыть весь этот кошмар. Я не верю в мистику, но на стилете проклятие. Двое из тех, кто касался его, Костров и Калужский, уже мертвы.
- Костров?
- Михаил Костров, которого застрелили на даче. Это он привез стилет из Египта. Не думаю, что он замешан в краже... Костров был коллекционером, я иногда консультировал его. Он оставил стилет мне, попросил оценить.
- И вы оценили?
Левандовский замялся. Он помнил о просьбе сотрудника ФСБ Мищенко не слишком педалировать тему стилета в разговорах, но ведь речь шла не о любых разговорах, а о разговорах с милицией, представителями властей. А коль скоро его посетители знают о краже, им и без Левандовского не составит труда заглянуть в музейный каталог. Возможно, они уже сделали это, и разыгрывать неведение ученому египтологу было бы глупо.
- Страховая стоимость экспоната, - сказал он, - пятьдесят тысяч долларов.
- Ого! Как же стилет мог попасть к Кострову, если он, по вашему мнению, в краже не замешан?
- Не знаю. Он говорил, что купил его в Каире за сорок фунтов... У него теперь не спросишь.
- И вы отдали стилет профессору Калужскому. Зачем?
- Я отдал его, чтобы... Чтобы...
- Чтобы профессор подключился к расшифровке криптограммы, не так ли? помог Борис.
- Раз вам и это известно, не вижу смысла отрицать. Да, я обнаружил криптограмму, сумел частично расшифровать. А так как её смысл относился не к моей области, я отдал стилет Калужскому вместе с подробными схемами расшифровки, чтобы он довел работу до конца. Но если профессор и достиг каких-то результатов, боюсь, мы об этом уже никогда не узнаем... Профессор убит, квартира ограблена...
- Илья Владимирович, - сказала Таня после минутного молчания, скажите, когда вы отдавали стилет профессору, вы уже имели представление о его ценности?
- Разумеется.
- И посвятили Калужского?
- Да. Я просил его беречь стилет как зеницу ока.
- Не сомневаюсь, что профессор ответственно отнесся к вашей просьбе. Скорее всего, он хранил стилет в каком-то тайнике...
- Я думал об этом, - кивнул Левандовский. - Но.. Человек прячет вещь не для того, чтобы её легко нашли, верно? Впрочем...
- Что? - Борис вскинул голову.
- Я вспомнил одну историю, но если она к чему-то и ведет, так к тому, что стилет никогда не будет найден.
- Расскажите, пожалуйста.
- Извольте... Вы убедитесь в том, что если тут я прав, то поиски бесполезны. Года два назад я по ряду причин вынужден был попросить Калужского принять на временное хранение редчайшую римскую монету. Когда я пришел за ней, он достал ее... Знаете, откуда? Снял крышку с системного блока компьютера - монета лежала внутри... И вот там, возле всякой электроники, достаточно места, чтобы спрятать и стилет. А по словам Антона, сына профессора, компьютер украден в числе прочих вещей, так что если стилет...
- Вот оно что... Черт возьми... - Градов скрипнул зубами.
- Да. Вы мне чем-то симпатичны, хочется вам верить... Но действительно ли ваша цель - вернуть стилет музею, или вы гоняетесь за долларами, шансов у вас немного, вот что я хочу сказать.
19
На улице Борис торжественно объявил:
- Компьютер Калужского стоит у меня дома.
- Я догадалась, - кивнула Иллерецкая.
- Я должен проверить...
- Почему ты? Вместе начали, вместе и закончим.
- Нет. Мне не нравится, что вы, - он имел в виду обеих девушек, разгуливаете по Москве, что вместе, что по отдельности. А ко мне домой вам и подавно нельзя. За квартирой присматривают ребята Бека, нашего дона Корлеоне.
- И как же вы с ними справитесь? - полюбопытствовала Таня.
- Ну... Придумаю что-нибудь. Но вы...
Борис не успел договорить. Не успел потому, что внезапно взвился в воздух и приземлился посреди газона, в нескольких метрах от тротуара. Сидя на траве, Градов озирался, ошалело хлопая глазами. Девушки стояли в прежних позах на прежних местах. Кроме них, поблизости не было ни души.
- Что... Кто это сделал? - Борис поднялся на ноги.
- Это сделала я, - улыбнулась Таня. - Одним движением, не напрягаясь. А могла бы превратить вас в мешок с костями.
- Здорово! - Борис смутился.
- Это я к тому, - продолжала Таня, - что я не буду лишней при беседе с ребятами Бека.
- Принимается. Но Оле там делать нечего. Пусть подождет на станции метро.
- Я не стану ждать на станции метро, - возразила Иллерецкая, лукаво взглянув на Бориса. - Чего мне бояться с такими защитниками?
- Гм ... - так как доводов у Бориса не нашлось, вопрос был исчерпан.
Они вышли из метро неподалеку от дома Бориса. Совершенно одинаковые девушки (хорошо, хоть одеты по-разному) привлекали внимание прохожих, чего Борис и опасался, тем более что одна из них была какой-никакой знаменитостью.
- Стоп, - скомандовал он. - Вот из-за этого угла виден мой подъезд. Они где-то поблизости.
- Стойте здесь, а я прогуляюсь.
Прежде чем Ольга и Борис осмыслили сказанное Таней, она исчезла за углом. Спустя полминуты она вернулась.
- Там двое кожаных, - доложила она. - Курят в садике напротив четвертого отсюда подъезда.
- Это мой подъезд, - Борис кивнул.
- И третий сидит в "Опель-Вектре". Я заглянула в машину, у него там сотовый телефон. У этих, наверно, тоже.
- Какие идеи?
- Двоих беру на себя, но третий, в машине...
- Вот именно, - Градов задумался. - Нет, Таня, возьми как раз третьего. А мы с Олей разберемся с остальными. План таков...
Он в нескольких словах объяснил задачу. Девушки одобрительно закивали.
Небрежной походкой Таня приблизилась к "Вектре" и наклонилась к открытому окну со стороны водителя.
- Не угостите сигаретой?
Парень посмотрел на Таню, глумливо ухмыльнулся и полез в карман, размышляя, как бы поостроумнее ответить. Так ничего и не придумав, он протянул Тане распечатанную пачку. Она молниеносно перехватила руку парня и вывернула её так, что тот подскочил от боли, ударившись головой о потолок. И тотчас же палец Тани вонзился в известную ей точку на виске боевика. Не издав ни звука, парень повалился на руль.
Двое других, видевшие машину издали, сообразили: что-то там неладно. Они одновременно шагнули в направлении "Вектры" и тут же остановились перед дулами "скорпионов".
- Тихо, - приказал Борис. - Хотите жить, прилягте на травку...
Боевики послушно улеглись на траву. Подоспевшая Таня отключила их тем же способом.
- Сколько у нас времени? - Борис забрал у Иллерецкой оружие и бросил оба автомата обратно в сумку.
- Минут двадцать отдохнут, - заверила Таня.
- Быстрее наверх...
Войдя в квартиру, Борис минут пять искал отвертку, потом у него не заладилось с откручиванием болтов на корпусе системного блока. Наконец он отложил отвертку и снял крышку.
- Тут ничего нет! - воскликнула Иллерецкая.
Но Таня, стоявшая ближе к столу, взяла крышку из рук Бориса и перевернула. К слегка шероховатой поверхности металла был прикреплен лентами пластыря завернутый в папиросную бумагу продолговатый предмет. Таня отлепила пластырь от крышки. Борис принял у неё находку, развернул бумагу. Сверкнула полированная бронза. Три пары глаз созерцали стилет. Борис вынул и вновь вставил внутреннее лезвие со сфинксом и космической птицей.
- Какая красота, - прошептала Ольга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- И Колесникова? - нахмурился Борис.
- Да.
- Убьете человека?
- Ну конечно. Убила же я Лысенко.
- Как хотите, а я вам тут не помощник, - твердо заявил Борис Перестрелка, схватка - это одно, хладнокровное убийство - совсем другое. На меня можете не рассчитывать.
- Я на вас и не рассчитываю, - ледяным тоном отрезала Таня.
- Поищите другой выход, - принялся убеждать её Борис. - Давайте похитим Колесникова, уговорим его отказаться от проекта.
- Даже если бы это было возможно, - со вздохом сказала Таня, - его заставят взяться за проект снова. Мне очень жаль, Борис, но своего решения я не изменю. Я попыталась бы и без стилета, просто сообщив им, что я нашла его, да как знать, не у них ли он уже? И часть настоящего стилета - довод надежнее слов. Я взорвала машину Лысенко, стилет мог быть и там... Но в этом нужно убедиться, и начать с сына профессора.
В комнате воцарилось молчание. Таня сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Иллерецкая нервно курила очередную сигарету. Градов барабанил пальцами по кнопкам магнитолы.
- Мы все устали, - произнес он наконец. - Давайте пока обсудим вопрос попроще. Рискнем переночевать здесь или поищем другое убежище?
- Какое? - пожала плечами Иллерецкая.
- Вокзал, чердак, теплотрассу...
- Вот сам и ночуй в теплотрассе! - Ольга возмутилась. - Я так полагаю, что "коршуны" об этой квартире не знают? Если бы знали, давно были бы здесь. А твоей дурацкой мафии я не боюсь. Пусть только сунутся - получат по пуле в каждую башку персонально от меня.
- Ну, ты даешь, Оля, - улыбнулся Борис. - Кажется, ты быстро усваиваешь правила игры.
Иллерецкая показала Градову язык.
18
Антона не выписали из института Склифософского - он сбежал. Ему страшно надоели палаты, больные, медсестры и санитарки.
Перевязанная рука скорее ныла, чем болела, и Антону не терпелось оказаться дома, в покое (относительном!) и одиночестве, а главное - выпить водки. От этого желания даже зубы ломило. Нет, Антон не был выпивохой, напротив, он пил довольно редко, но обрушившиеся на него несчастья властно требовали анестезии.
И ещё хотелось послушать музыку. "Панасоник" украли, но у Антона оставался древний катушечный агрегат на конной тяге, который он не включал много лет. Теперь Антон вытащил его из-под дивана, зарядил осыпающейся пленкой с "Темной стороной Луны" группы "Пинк Флойд" и, перекрестившись, запустил. К его изумлению и радости, магнитофон зарычал, затрясся, запыхтел - и всё-таки завелся.
"Пинк Флойды" как раз допели песню про деньги, а в бутылке "Столичной" изрядно поубавилось, когда в дверь позвонили. Хмель мигом вылетел из головы Антона. Он остановил пленку, прошел в прихожую и громко осведомился из-за металлической двери:
- Кто это там?
- Антон, это вы? Откройте, мне нужно поговорить с вами! Я приезжал к вам на дачу... Такой в очках, высокий, помните? У меня ещё дискету требовали...
Антон помнил это, как помнил и беседу с мистером Долтоном. Он отпер дверь. На пороге стоял юноша в очках, а за его спиной - две совершенно одинаковые девушки.
- Проходите, - неуверенно проговорил Антон.
Поначалу Борис намеревался идти к Антону один, но натолкнулся на упорное сопротивление девушек. В результате ему пришлось уступить, и они отправились втроем. Пистолет лежал в кармане куртки Бориса, автоматы - в Таниной сумке.
- Я Борис Градов, - представился Борис. - Это Оля и её сестра Таня, они... Мм... Помогают мне.
- Очень приятно, - сказал Антон. - Садитесь... Выпить хотите?
- Нет, спасибо, - ответил за всех Борис.
Антон сел на диван, скрестил руки на груди.
- Тогда задавайте ваши вопросы, попробую ответить.
- Вопросов два, - Борис отодвинул занавеску на окне, выглянул на улицу. - О стилете и о секретном файле.
- А ответ у меня один: ничего не знаю.
- Простите, Антон, почему вы держитесь со мной как-то... Агрессивно?
- Потому что у вас не варит котелок! Вы забыли, как те джентльмены грозились пристрелить меня первого, если я не выдам пароля к файлу? Так неужто я молчал бы, если бы знал? Я не самоубийца. Я понятия не имел о том, что отец написал какой-то секретный файл. О стилете - аналогично.
- Ну, хорошо, - Борис сел на стул, достал сигареты. - Курить можно?
- Да ради Бога. И мне дайте...
- Вы не в курсе дела, это ясно. - Борис протянул Антону пачку. - Но давайте вспоминать вместе, может быть, мы установим какие-то детали, которые наведут на след.
- А кто вы, чтобы устанавливать? - снова ринулся в атаку Антон. - Да кто бы ни были... Это стилет Левандовского, пусть он и вспоминает.
- Кто такой Левандовский? - быстро спросил Борис.
- Тот, что был на даче... Друг отца, египтолог.
- Это которого убили-то пусть вспоминает?
- Нет, другой, живой и невредимый. Вроде бы он передал отцу стилет...
Борис взглянул на Таню. Она едва заметно кивнула.
- Но вы никогда не видели этого стилета? - напирал Борис.
- Нет.
- Следовательно, логично допустить, что его не видели и люди, ограбившие вашу квартиру.
- А откуда вы знаете об ограблении?
- Ваша соседка сказала. Она мне и объяснила, как на дачу проехать... Но вернемся к стилету. Ваш отец мог где-то спрятать его...
- Повторяю, мне ничего не известно! Спрашивайте Левандовского. Может быть, они с отцом это обсуждали. Но вряд ли, зачем бы тогда потом они спрашивали меня...
- А как найти Левандовского?
- Охотно дам его адрес, чтобы вы оставили меня в покое!
Пока Антон разыскивал бумагу и ручку, взгляд Бориса блуждал по стенам квартиры, где висели портреты разных выдающихся личностей. Чтобы разрядить обстановку, Борис указал на один из них.
- Антон, а кто этот явный буржуин?
- Этот? Луи Пастер, творец хорошего пива.
- Да ну? А вот этот?
- Антониони, итальянский режиссер.
- Вы увлекаетесь кинематографом?
- Да, но больше русским. Мои боги - Сокуров, Тарковский. Антониони страсть отца. Его фильм "Блоу-Ап" отец мог смотреть бесконечно. Это была его любимая кассета... Куда же ручка запропастилась? А, вот она. Получайте адрес Левандовского. Зовут его Илья Владимирович.
- Спасибо, - Борис спрятал листок в карман.
- И... Приношу извинения за резкость. Но я действительно не в силах вам помочь...
Борис видел, что Антон колеблется, будто собирается сказать ещё что-то, но не решается. Калужский поочередно смотрел то на девушек, то на Бориса.
- Борис, могу я поговорить с вами наедине? Всего несколько минут. Дамы не рассердятся?
- Мы пока посплетничаем, - успокоила его Ольга.
- Пойдемте в кабинет отца...
Плотно закрыв за собой дверь кабинета, Антон повернулся к Борису.
- Когда я лежал в больнице, ко мне приходил один человек... Он интересовался вами... Нет, он с вами не знаком, но вы видели его на даче. Тот, похожий на Бонда из "Золотого глаза"...
- На Пирса Броснана? Да, помню, - Борис вспомнил и то, как "похожий на Бонда", пропустив его через балкон, вырубил преследователя.
- Это англичанин, его зовут Стэн Долтон. Он предполагал, что вы найдете меня, и я обещал передать вам его просьбу.
- Просьбу?
- Просьбу позвонить ему, а также следующее: "Я не рассчитываю, что он позвонит сразу. У него нет оснований доверять мне. Но он попал в скверную историю, и она будет становиться все хуже. В конце концов, у него не останется иного выхода, кроме как позвонить... Это не идеальный выход, но лучший из существующих". Таковы его слова, а вот номер телефона, написанный им собственноручно.
Борис взял протянутый Антоном листок.
- И это все? Он не сказал, зачем...
- Нет. Это все.
- Что ж, благодарю... - Борис двинулся к двери, но Антон окликнул его.
- Борис!
- Да?
- Вы можете объяснить, что все это значит?
Могу, подумал Борис, хотя бы частично. Но к чему вам, господин Калужский, лишняя головная боль?
Вслух он произнес:
- Я многого не знаю. Но поверьте, не так страшен черт, как его малюют.
Святая ложь во спасение... Борис открыл дверь в гостиную.
- Идемте, - обратился он к Тане и Ольге. - Еще раз спасибо, Антон.
На улице Борис рассказал девушкам о сообщении Антона и продемонстрировал листок с телефонным номером.
- Это московский телефон Джека Слейда, - заявила Таня. - Долтон - его псевдоним.
- Ага... Мистер Слейд хочет вступить в клуб. Не назначить ли ему приемный экзамен?
- Не сейчас, - ответила Таня. - На очереди Левандовский.
К Левандовскому отправились на метро. По дороге Борис упорно молчал. Его не покидало ощущение, что в разговоре с Антоном прозвучало что-то важное, даже ключевое, а он никак не мог сообразить, что именно. Снова и снова вспоминал он все подробности недолгой беседы. Что же, что?
На звонок в квартиру Левандовского никто не отозвался. - Подождем? не то спросил, не то предложил Борис.
- Подождем, - согласилась Таня, - но не на улице. Поднимемся по лестнице и подождем на площадке - из окна увидим, кто входит в подъезд.
Левандовский прибыл через час. Когда он вставлял ключ в замочную скважину, Борис тихо позвал:
- Илья Владимирович!
Ученый вздрогнул.
- Кто, кто... - забормотал он. - О! Это вы...
- Я, - подтвердил Борис. - А это Таня и Оля, мои ассистентки-сестрички.
- Но что вам нужно?
- Вы не пригласите нас к себе?
Левандовский поколебался, но уступил. Если он и должен опасаться этих людей, все равно уже поздно: он перед дверью квартиры, и ключ в замке.
Дверь за собой он запирал тщательно, на два оборота и задвижку.
- Итак, молодые люди, чем могу служить?
- Мы ищем стилет, украденный из египетского музея, - сказал Борис.
- А почему вас интересует стилет? - недружелюбно спросил Левандовский.
- Мы намерены вернуть его в музей, - Борис отметил, что на упоминание о краже Левандовский не среагировал.
- Похвальная забота о египетском музее... Молодые люди, я ни о чем не стану вас расспрашивать, наверное, ответы у вас наготове... Но мне тяжело говорить о стилете. Я хочу поскорее забыть весь этот кошмар. Я не верю в мистику, но на стилете проклятие. Двое из тех, кто касался его, Костров и Калужский, уже мертвы.
- Костров?
- Михаил Костров, которого застрелили на даче. Это он привез стилет из Египта. Не думаю, что он замешан в краже... Костров был коллекционером, я иногда консультировал его. Он оставил стилет мне, попросил оценить.
- И вы оценили?
Левандовский замялся. Он помнил о просьбе сотрудника ФСБ Мищенко не слишком педалировать тему стилета в разговорах, но ведь речь шла не о любых разговорах, а о разговорах с милицией, представителями властей. А коль скоро его посетители знают о краже, им и без Левандовского не составит труда заглянуть в музейный каталог. Возможно, они уже сделали это, и разыгрывать неведение ученому египтологу было бы глупо.
- Страховая стоимость экспоната, - сказал он, - пятьдесят тысяч долларов.
- Ого! Как же стилет мог попасть к Кострову, если он, по вашему мнению, в краже не замешан?
- Не знаю. Он говорил, что купил его в Каире за сорок фунтов... У него теперь не спросишь.
- И вы отдали стилет профессору Калужскому. Зачем?
- Я отдал его, чтобы... Чтобы...
- Чтобы профессор подключился к расшифровке криптограммы, не так ли? помог Борис.
- Раз вам и это известно, не вижу смысла отрицать. Да, я обнаружил криптограмму, сумел частично расшифровать. А так как её смысл относился не к моей области, я отдал стилет Калужскому вместе с подробными схемами расшифровки, чтобы он довел работу до конца. Но если профессор и достиг каких-то результатов, боюсь, мы об этом уже никогда не узнаем... Профессор убит, квартира ограблена...
- Илья Владимирович, - сказала Таня после минутного молчания, скажите, когда вы отдавали стилет профессору, вы уже имели представление о его ценности?
- Разумеется.
- И посвятили Калужского?
- Да. Я просил его беречь стилет как зеницу ока.
- Не сомневаюсь, что профессор ответственно отнесся к вашей просьбе. Скорее всего, он хранил стилет в каком-то тайнике...
- Я думал об этом, - кивнул Левандовский. - Но.. Человек прячет вещь не для того, чтобы её легко нашли, верно? Впрочем...
- Что? - Борис вскинул голову.
- Я вспомнил одну историю, но если она к чему-то и ведет, так к тому, что стилет никогда не будет найден.
- Расскажите, пожалуйста.
- Извольте... Вы убедитесь в том, что если тут я прав, то поиски бесполезны. Года два назад я по ряду причин вынужден был попросить Калужского принять на временное хранение редчайшую римскую монету. Когда я пришел за ней, он достал ее... Знаете, откуда? Снял крышку с системного блока компьютера - монета лежала внутри... И вот там, возле всякой электроники, достаточно места, чтобы спрятать и стилет. А по словам Антона, сына профессора, компьютер украден в числе прочих вещей, так что если стилет...
- Вот оно что... Черт возьми... - Градов скрипнул зубами.
- Да. Вы мне чем-то симпатичны, хочется вам верить... Но действительно ли ваша цель - вернуть стилет музею, или вы гоняетесь за долларами, шансов у вас немного, вот что я хочу сказать.
19
На улице Борис торжественно объявил:
- Компьютер Калужского стоит у меня дома.
- Я догадалась, - кивнула Иллерецкая.
- Я должен проверить...
- Почему ты? Вместе начали, вместе и закончим.
- Нет. Мне не нравится, что вы, - он имел в виду обеих девушек, разгуливаете по Москве, что вместе, что по отдельности. А ко мне домой вам и подавно нельзя. За квартирой присматривают ребята Бека, нашего дона Корлеоне.
- И как же вы с ними справитесь? - полюбопытствовала Таня.
- Ну... Придумаю что-нибудь. Но вы...
Борис не успел договорить. Не успел потому, что внезапно взвился в воздух и приземлился посреди газона, в нескольких метрах от тротуара. Сидя на траве, Градов озирался, ошалело хлопая глазами. Девушки стояли в прежних позах на прежних местах. Кроме них, поблизости не было ни души.
- Что... Кто это сделал? - Борис поднялся на ноги.
- Это сделала я, - улыбнулась Таня. - Одним движением, не напрягаясь. А могла бы превратить вас в мешок с костями.
- Здорово! - Борис смутился.
- Это я к тому, - продолжала Таня, - что я не буду лишней при беседе с ребятами Бека.
- Принимается. Но Оле там делать нечего. Пусть подождет на станции метро.
- Я не стану ждать на станции метро, - возразила Иллерецкая, лукаво взглянув на Бориса. - Чего мне бояться с такими защитниками?
- Гм ... - так как доводов у Бориса не нашлось, вопрос был исчерпан.
Они вышли из метро неподалеку от дома Бориса. Совершенно одинаковые девушки (хорошо, хоть одеты по-разному) привлекали внимание прохожих, чего Борис и опасался, тем более что одна из них была какой-никакой знаменитостью.
- Стоп, - скомандовал он. - Вот из-за этого угла виден мой подъезд. Они где-то поблизости.
- Стойте здесь, а я прогуляюсь.
Прежде чем Ольга и Борис осмыслили сказанное Таней, она исчезла за углом. Спустя полминуты она вернулась.
- Там двое кожаных, - доложила она. - Курят в садике напротив четвертого отсюда подъезда.
- Это мой подъезд, - Борис кивнул.
- И третий сидит в "Опель-Вектре". Я заглянула в машину, у него там сотовый телефон. У этих, наверно, тоже.
- Какие идеи?
- Двоих беру на себя, но третий, в машине...
- Вот именно, - Градов задумался. - Нет, Таня, возьми как раз третьего. А мы с Олей разберемся с остальными. План таков...
Он в нескольких словах объяснил задачу. Девушки одобрительно закивали.
Небрежной походкой Таня приблизилась к "Вектре" и наклонилась к открытому окну со стороны водителя.
- Не угостите сигаретой?
Парень посмотрел на Таню, глумливо ухмыльнулся и полез в карман, размышляя, как бы поостроумнее ответить. Так ничего и не придумав, он протянул Тане распечатанную пачку. Она молниеносно перехватила руку парня и вывернула её так, что тот подскочил от боли, ударившись головой о потолок. И тотчас же палец Тани вонзился в известную ей точку на виске боевика. Не издав ни звука, парень повалился на руль.
Двое других, видевшие машину издали, сообразили: что-то там неладно. Они одновременно шагнули в направлении "Вектры" и тут же остановились перед дулами "скорпионов".
- Тихо, - приказал Борис. - Хотите жить, прилягте на травку...
Боевики послушно улеглись на траву. Подоспевшая Таня отключила их тем же способом.
- Сколько у нас времени? - Борис забрал у Иллерецкой оружие и бросил оба автомата обратно в сумку.
- Минут двадцать отдохнут, - заверила Таня.
- Быстрее наверх...
Войдя в квартиру, Борис минут пять искал отвертку, потом у него не заладилось с откручиванием болтов на корпусе системного блока. Наконец он отложил отвертку и снял крышку.
- Тут ничего нет! - воскликнула Иллерецкая.
Но Таня, стоявшая ближе к столу, взяла крышку из рук Бориса и перевернула. К слегка шероховатой поверхности металла был прикреплен лентами пластыря завернутый в папиросную бумагу продолговатый предмет. Таня отлепила пластырь от крышки. Борис принял у неё находку, развернул бумагу. Сверкнула полированная бронза. Три пары глаз созерцали стилет. Борис вынул и вновь вставил внутреннее лезвие со сфинксом и космической птицей.
- Какая красота, - прошептала Ольга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40