Желая оказать помощь в сложившейся ситуации, предлагаем Вашему вниманию последние имеющиеся у нас прогнозы. Согласно им, более восьмидесяти процентов лиц, работающих в башне Министерства обороны, будут заражены некой формой болезни Джерсона. Приблизительно для двух процентов заболевших инфекция, к сожалению, окажется смертельной. Никакие меры предосторожности, которые Вы способны принять, уже не помогут.
Эта абсолютно спонтанная вспышка заболевания предсказана эпидемиологами Института. Учитывая, что, к нашему сожалению, предотвратить ее уже слишком поздно, мы надеемся, что наше предупреждение будет Вам полезно и проявит нашу заинтересованность в дружеском, невоенном разрешении таких вопросов, как проблемы торговли.
Надеемся также, что Империя достаточно благоразумна, чтобы не полагать, будто война является наиболее удобным средством изменения экономических реалий.
В этой связи успех или провал торговых переговоров с Аккордом находится в Ваших руках. В случае возникновения каких-либо вопросов на них будет рад ответить лорд Уэйлер, старший эколитарий и посланник Аккорда по торговым делам.
Копия данного послания отправляется непосредственно императору Н'тройе.

Это писал не дипломат, не чиновник какого-нибудь другого Министерства. Но откуда автор добыл ее личные коды, вплоть до окончательной, секретной идентификации?
Их не знает даже император.
Н'тройя наверняка получит копию письма.
Конечно, это всего лишь угроза. И все же… Даже если опубликовать полный текст, кто ему поверит? А если поверят – не увеличит ли это вес Аккорда в среде неприсоединившихся систем?
Адмирал набирает на клавиатуре запрос. Опять оборачивается к окну, к равнине на востоке, думает, ждет ответа.
Сигнал.
«Болезнь Джерсона. Патология. Неофициальное название influenza polioencephaliomyelitus (D-опухоли). Острое вирусно-инфекционное заболевание. Характеризуется воспалением серого вещества спинного и головного мозга в сочетании с воспалением дыхательных путей, головными и мышечными болями, высокой температурой, а также раздражением кишечного тракта. При отсутствии профилактики и лечения смертность достигает 90%, однако базисные контингента типа „Т“ обычно проявляют близкий к полному иммунитет. Для вакцинации необходимо проведение серии инъекций, что может быть осуществлено в срок около трех стандартных месяцев».
Верховный адмирал дважды перечитывает выведенный на экран текст. Складка у нее между бровями делается все глубже.
Письмо – либо колоссальный блеф, либо…
Она берет распечатку и медленно разрывает ее в клочья.
Если это правда, Аккорд способен не только распространить заразу в самом охраняемом здании Нью-Августы, но и модифицировать вирус в двух направлениях, до сих пор недоступных имперской медицине.
Ответ на вопрос даст только время. Пока же любые акции против посланника-эколитария необходимо отложить. Риск слишком велик, особенно если император получил копию письма. А раз у эколитариев есть ее коды, значит, и императорские тоже.
Она подавляет дрожь и поворачивается к окну, откидываясь на спинку кресла. Долго смотрит на покрытую травой долину и на полоску облаков над далеким горизонтом.
Наконец набирает номер, ждет ответа.
– Марселла?..

XXXI

Натаниэль на ходу одернул китель, держась в ногу с Сильвией.
– Так до сих пор и не понимаю, зачем это необходимо, – сказала она.
Эколитарий сделал глубокий вдох. Воздух в коридоре был неподвижный, с металлическим привкусом в запахе – первый намек на какие-то механизмы с тех пор, как Натаниэль прибыл в этот не знающий открытого неба мирок.
– Железом пахнет, – заметил он.
– Фильтры работают почти на полную мощность, но здесь, в нижней части башни, все равно с трудом справляются.
– Поэтому нам надо скорей обойти как можно больше помещений.
Сильвия, тоже одетая в военную форму, поморщилась.
– Вы еще не закончили?
– Разве я выспрашивал ваши секреты? – вздохнул Натаниэль.
Она коротко рассмеялась.
– Один-ноль.
Первые ворота охранял всего один солдат, сидевший в пермостеклянной кабинке. Натаниэль незаметно осмотрел ее. Она служила укрытием от пулевого и энергетического оружия, но герметичной не была.
– Позвольте ваши пропуска. – Скучающий голос солдата эхом разнесся по пустому коридору. Несмотря на обычное для Нью-Августы яркое освещение, отсутствие украшений на стенах и тяжелый воздух делали помещение похожим на склеп.
Сильвия положила на сканер две прямоугольные карточки.
– Теперь удостоверения и отпечатки большого пальца, – добавил охранник.
Несколько секунд все трое ждали в молчании.
Натаниэль увидел в пермостекле за спиной у охранника отражение мигнувшего зеленого огонька и едва не покачал головой. Дурная конструкция. Любой достаточно внимательный человек мог бы воспользоваться этим преимуществом.
– Все в порядке.
Створки ворот разошлись на такую ширину, чтобы пропустить их по одному, потом со щелчком захлопнулись. Звук напомнил Натаниэлю опускающуюся крышку гроба.
Интересно, чей это гроб – Аккорда или Империи?
– Сюда. – Коридор раздваивался, и Сильвия коснулась руки спутника, чтобы он свернул налево.
Вокруг начали появляться признаки жизни: двери в стенах, люди военного вида, спешащие в ту или другую сторону. Одни были одеты в такую же форму, как и Натаниэль с Сильвией, другие – в комбинезоны без знаков различия, и раньше казавшиеся эколитарию имеющими армейское происхождение.
Он кивнул сам себе.
Все связано между собой. Впрочем, сейчас ему надо лишь пройтись по башне.
Конечно, Натаниэль мог подложить разбрызгиватели Сильвии в карман и заставить ее саму все сделать, но этот вариант ему не нравился. Если Аккорду нужно выполнить грязную работу, он сам ее выполнит. Эколитарий знал, что решение было иррациональным, и мог лишь надеяться, что Координатуре и Институту не придется расплачиваться.
Обнаружение посланника Аккорда в самых секретных секторах Министерства обороны могло привести к последствиям не то что неудобным – фатальным.
Он чуть не засмеялся, а засмеялся бы – получилось бы мрачно. Если его тут обнаружат, никому об этом рассказывать не станут. Последнее, что готова сделать Империя, – признать, что эколитарии могут расхаживать, где им вздумается.
Спустя три поворота коридор, превратившийся теперь в самую оживленную транспортную артерию, сделался еще шире и влился в вестибюль с лифтовыми шахтами.
– Нам приказано прибыть на пятый этаж, – произнесла Сильвия твердым спокойным тоном.
Он кивнул и последовал за нею. Вероятно, хотя Сильвия об этом и не обмолвилась, каждое слово, произнесенное в пределах башни Минобороны, слышат сотрудники службы безопасности или по меньшей мере компьютеры.
Натаниэль машинально выпрямился, принимая более подобающую военному осанку. Им с Сильвией предстояло пройти еще значительную часть коридора.

XXXII

Ноги гудели. Натаниэлю случалось ходить пешком и больше – мерить шагами высотные плоскогорья Трезении, дождевые леса Парунданского полуострова, таскать на себе полную полевую выкладку. Он уже и забыл, сколько долгих переходов выполнил со своими стажерами под дождем, под снегом, под палящим солнцем. Но ноги все равно гудели. А мышцы правой руки до сих пор ныли от боли.
Эколитарий стал смотреть вниз, на вечные пермопластиковые плитки пола. Оставаясь твердыми, они чуть пружинили. Натаниэль и Сильвия прошли по подземным и надземным коридорам Минобороны больше десяти километров.
Краем глаза он заметил вход в легатуру и парочку имперских охранников.
– Здесь я вас оставлю, любезный посланник. Надеюсь, события станут развиваться в соответствии с вашими пожеланиями.
– Я тоже, – ответил Натаниэль.
Сильвия скрылась за углом, по пути едва не врезавшись в одного из прохожих. Натаниэль покачал головой и потащился к дверям, откинув золотой плащ, чтобы продемонстрировать черную дипломатическую форму.
– Лорд Уэйлер. Мы были…
– Он самый, – с улыбкой ответил он морскому пехотинцу и вошел в легатуру.
– Лорд Уэйлер, мы были несколько обеспокоены. Отключилось освещение, пропал нападавший на вас человек. Потом вы отпустили охрану и ушли один… – Хивер Тью-Хокс выступила ему навстречу из-за конторки.
– Как Хиллари?
– Ее вовремя доставили в больницу. Она была при смерти, но теперь должна оправиться в течение нескольких дней. Бредила: говорила, будто вы раздвоились и она не знает, который из вас – настоящий. – Хивер напряженно улыбнулась, словно проверяя, ответит ли Натаниэль тем же.
Он не ответил, только продолжал спокойно смотреть на нее.
– Кажется, она до сих пор беспокоится о вас. По счастью, все будет в порядке.
– Я рад. – Он и вправду был рад. В то же время на душе нарастало чувство вины и горечи.
Спустя короткое время тысячи ни в чем не повинных людей заболеют. Некоторые из них умрут. Не было ли способа лучше? Не упустил ли он этот способ?
Забывшись, Натаниэль покачал головой. Сколько еще, сколько?..
– С вами все в порядке, лорд Уэйлер?
Напряжение пропало из голоса Хивер. Ее взволнованный тон вернул Натаниэля в тесную приемную легатуры.
– Да, Хивер, – медленно ответил он, – все хорошо. Просто устал. Все хорошо.
Насколько может быть хорошо в таких условиях.
Эколитарий выпрямился.
– Кстати, Хивер, не могли бы вы кого-нибудь вызвать, чтобы прибрались в моем кабинете? Будь у меня другой, нетронутый, я бы в нем посидел. Особенно сейчас.
Рыжеволосая женщина посмотрела на него с удивлением, однако ответила, не задавая вопросов:
– Майдра об этом уже позаботилась. За ночь ремонт будет закончен, и к утру все будет готово.
Эколитарий переместил вес тела с одной саднящей ноги на другую. Возможно, дело было в специальных каблуках у него на ботинках. Из-за них привычная походка изменилась, потому он так и устал.
Снова покачав головой, он двинулся к дверям.
– Лорд Уэйлер? – робко спросила Хивер. Натаниэль обернулся.
– Хотите, я закажу вам что-нибудь поесть?
– Нет, Хивер, благодарю вас. Спасибо за заботу, я сейчас не голоден. Может, попозже.
Он фальшиво улыбнулся ей и вышел в комнату персонала.
Майдра стояла за своим пультом.
– Рабочие заканчивают ремонтировать ваш кабинет.
– Хорошо. Я все равно не буду им пользоваться сегодня ночью. А где охрана?
– Расположилась перед обоими входами.
Натаниэль кивнул.
– У вас усталый вид, лорд Уэйлер.
– Да. Я очень… – Он оборвал себя на полуслове. Кто поймет?
Вместо этого эколитарий сделал глубокий вдох, втянув носом запах растворителя, и собрался с силами.
– Вы правы. Я устал, мне надо как следует выспаться. Увидимся утром, Майдра. – После паузы он добавил помягче: – И спасибо, что позаботились об уборке.
У него за спиной секретарша пробормотала:
– Это всего лишь моя работа.
Бригада ремонтников (три женщины, двое мужчин) не стала отрываться от работы, чтобы взглянуть на дипломата. Ковер, пульт и мебель были покрыты синими пластиковыми «простынями». Он пересек кабинет, оставляя за собой след в белесой пыли, взметавшейся с каждым шагом.
В жилых апартаментах было пусто и чисто. Даже коврик у выхода в коридор выстирали.
Натаниэль достал из пояса два зонда и занялся устройством открывания двери. Спустя несколько минут он остановился. Замковую систему заменили на новую, более сложную. Правая рука у него слишком сильно дрожала, чтобы завершить работу.
Отложив зонды, эколитарий сел у выхода на пол, скрестив ноги, и сосредоточился на борьбе против накатывавших волн слабости, стараясь при том расслабить пальцы.
Наконец, удовлетворившись результатом, опять встал на колени и завершил начатое. Потом со вздохом захлопнул крышку панели, поднялся на ноги, держась за стену, и с трудом зашагал в библиотеку – к выходу в кабинет, где проделал то же самое. На этот раз останавливаться и отдыхать пришлось дважды.
Затем, вновь сделав глубокий вдох, пополз в спальню и заставил себя раздеться, прежде чем рухнуть в постель.
Перед тем, как темнота уже совсем захлестнула его, Натаниэлю почудилось, будто он чувствует запах апельсинов.

XXXIII

Звонок.
– Адмирал, у меня неприятные новости.
– Какие?
– Э-э… Трудно объяснить, – мнется на том конце провода коммодор. – Похоже на эпидемию, но такого не было у нас сотни лет. Ведь воздух очищается. – Ее голос стихает, глаза опускаются.
– Что за эпидемия? Насколько распространилась? По Нью-Августе? По всей планете?
– Не совсем, адмирал. Не совсем. На данный момент девяносто процентов пациентов, обратившихся за помощью, служащие Министерства обороны.
Адмирал тупо смотрит в экран. День угасает, освещение в кабинете постепенно наращивает мощность. Седые пряди в ее темных волосах отливают серебром, и от этого адмирал кажется еще строже и мрачнее.
– Если будут какие-либо изменения или болезнь перекинется в другие места, сообщите.
Она выключает связь.
Самый старший из офицеров Министерства обороны Империи Света отворачивается от своего пульта, отворачивается от пяти штандартов, висящих на стене, отворачивается от почетных грамот в золотых рамках. Она смотрит в окно, на восток.
– Аккорд. Один человек… Один человек.
Цель ее жизни не достигнута. Может, этой цели никогда и не было. Может, ее дочь все время была права.
Она смотрит вниз, на травяные равнины, потом – на темнеющее небо.
Наконец адмирал расправляет плечи и возвращается к пульту.
Империя – не только Расселина, а Минобороны – не только Одиннадцатый флот.
Ее пальцы ложатся на клавиатуру. По экрану бегут строки сообщений.

XXXIV

Посланник-эколитарий стоял рядом с креслом и по меньшей мере в десятый раз за последний час разглядывал обтянутый плюшем кабинет.
День выдался долгий. Никто не звонил. Не пришло ни одного письма на тему торговых переговоров. В новостях не говорили о предыдущих событиях.
Возможно, вся эта тишина – к лучшему. Только несколько часов назад стало известно о таинственной болезни, поразившей Министерство обороны. Сообщали, что башня закрыта для проведения полной дезинфекции, а все жертвы помещены в изолированные больничные палаты. Умерли к настоящему времени около сотни человек из общего числа в десять тысяч выявленных случаев заражения.
Натаниэль покачал головой.
Это оказалось слишком просто. Империя была чересчур самоуверенна и, возможно, останется такой, за исключением немногих осведомленных. Зная, какова жизнь империй, эколитарий задавался вопросом: умрет ли эта осведомленность с теми, кто ею обладает? Встанет ли Аккорд поколение спустя перед той же дилеммой?
Тяжелее всего – обуздывать силу. На то, чтобы погубить каждого десятого человека в Нью-Августе, потребовалось бы куда меньше усилий, чем для устройства ограниченной атаки на Министерство обороны.
Самокопание Натаниэля прервал сигнал. Звонили по личной линии.
– Лорд Уэйлер? – Слово «лорд» он ненавидел. Говорили бы лучше просто «Уэйлер».
Звонила Марселла Ку-Смайт. Натаниэль не помнил, чтобы давал ей свой личный номер.
– Лорд Уэйлер?
– Да.
– Мне хотелось бы спросить, как вам в сложившихся обстоятельствах видится прогресс торговых переговоров.
Он пожал плечами, не зная, о чем речь.
– Я сделал все, что мог, дабы убедить Империю. Однако после странных событий с господином Уэйнтром…
– Каких событий?
– Несколько дней назад господин Уэйнтр, информационный эксперт легатуры, исчез. Когда его наконец нашли, обнаружилось, что у него нарушена память.
– Полностью? – Судя по тону вопроса, Марселла знала ответ и хотела поскорей перейти к другой теме.
– Он считает, что ему восемнадцать стандартных лет.
Волосы Марселлы, обычно безукоризненно расчесанные, были слегка растрепаны, под левым глазом виделось еле заметное пятно.
– Понимаю. – Она замолчала и коснулась кончиком языка верхней губы. – Лорд Уэйлер…
– Да?
– Мне кажется, имеет место некоторое недоразумение. Министерство коммерции никоим образом не желает ничего, кроме скорейшего завершения торговых переговоров к обоюдной выгоде сторон.
Натаниэль едва не присвистнул. Это были почти извинения. Большего от Марселлы он не мог и ждать.
– Любезная леди, – солгал он, – никаких недоразумений. Ваша позиция и усилия, направленные на заключение четкого договора, всегда вызывали у меня благодарность.
Хотя ее лицо оставалось столь же невозмутимым, эколитарий сквозь экран почувствовал, как спало напряжение.
– В то же время, – продолжил он, – до настоящего момента не вижу никаких подвижек со стороны Империи. – Натаниэль снова пожал плечами. – А без таких подвижек…
– Я не вправе давать обещания, лорд Уэйлер, однако полагаю, что ваши тезисы тщательно изучаются, и в скором времени Империя даст на них позитивный, во многом совпадающий с предложениями Аккорда ответ. Как я понимаю, вы оказались весьма убедительны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25