Мужчина только улыбнулся. Натаниэль наклонился и стиснул нервный узел у него под затылком. Ощущения при этом должны были быть весьма неприятными.
– Кто вам приказал… – Вдруг эколитарий осекся. Охранник потерял сознание.
Натаниэль покачал головой и снял у него с пояса станнер. Поставил на половину мощности, навел, выстрелил.
– Что случилось? Зачем вы это сделали? – воскликнула Янис.
– Этот человек прошел специальное обучение. Стоит предпринять любую попытку добыть из него информацию, и он отключается. Существуют способы обойти блокировку, но это требует времени или особого оборудования. Подобная техника весьма эффективна. Кстати, вы ведь знаете в лицо большинство охранников… этот – новичок?
– Вообще-то я не обращаю на них внимания. Но, кажется, я его раньше не видела.
Натаниэль взглянул, закрыта ли до сих пор дверь в коридор.
Когда-то Янис Дю-Плесси была очень хороша собой, да и до сих пор сохраняла привлекательность – лицо будто точеное из слоновой кости, длинные черные волосы. Все же с возрастом, несмотря на искусство косметологов Империи, она теряла красоту.
– Мисс Дю-Плесси, как вы могли заметить, время, которое я могу провести на одном месте, не подвергаясь опасности, ограничено.
– Может, пойдем ко мне в кабинет?
Натаниэль потащил с собой охранника и уложил его за дверью. Янис стояла у пульта, ожидая, пока ее гость освободится.
– Лорд Уэйлер, я была бы не против получить некоторое представление о фоне, на котором развиваются события. Вы звонили мне и министру Йансену, просили перезвонить, но сами не ответили. Потом внезапно обнаруживается, что это не ваша вина. Вы рассказываете диковинную историю о двух попытках убить вас и настаиваете на нарушении моих личных планов для того, чтобы самому принести бумаги, которые представляются совершенно обычным набором условий для торгового соглашения. На первый взгляд они выглядят настолько здравыми, что по сравнению с ними все остальное – чистое безумие.
Натаниэль кивнул.
– Я решила отменить назначенное свидание и узнать, что вы намерены делать, но, вне всякого сомнения, не планировала стать свидетелем того, как вы нападаете на охранника, притаскиваете его сюда, допрашиваете да еще заставляете меня вас покрывать!
– Мадам, я не ожидаю, что вы станете меня покрывать. Я прилетел в Нью-Августу, предполагая, что в наших двусторонних экономических отношениях существуют проблемы, которые можно будет разрешить. После этого на меня дважды напали – если не считать того, что ваш охранник хотел меня испепелить дотла, когда ему не удалось помешать мне связаться с вами. Мои звонки вам – я их сделал несколько, – очевидно, не доходили. В свою очередь, когда вы звонили мне, а я находился у себя и ждал этого, связь блокировалась. В конце концов сегодня после обеда у меня в кабинете сработала бомба. К счастью, в этот момент я выходил из помещения. Кстати, взрывов было два. Кто-то – может быть, даже несколько разных групп, – не жалеет взрывчатки, чтобы я убрался с планеты, или просто хочет меня уничтожить.
Суровое выражение на лице Янис смягчилось.
– Я понимаю вашу обеспокоенность, хотя и не в силах понять, как все это… э-э… насилие связано с обычными торговыми переговорами.
– А я надеялся, что вы мне объясните. Министерство коммерции заинтересовано в этом деле. Имперский Сенат – тоже. И еще – те, кто подложил мне бомбы.
– Министерство коммерции? – Янис подняла бровь. – Они не занимаются проблемами, связанными с зарубежной торговлей. Только в пределах Империи.
Кусочки мозаики с щелчком встали на свои места.
– Полагаю, Министерство интересует влияние, которое перемена торговых условий окажет на внутриимперский рынок. А Сенат?
– Сенат – это снова Кортни. Она вечно хочет оставить за собой последнее слово. Я приму меры. – В глазах Янис зажглись яростные огоньки.
Натаниэль нахмурился.
– Вы можете каким-либо образом записать наши предложения, чтобы их нельзя было стереть, даже если с вами что-то случится?
– А со мной должно что-то случиться?
– Я этого не говорил. Однако на меня напали не просто так, а по вашим словам охранник, который это сделал, вам не знаком.
– Понимаю. Если кто-то не хотел, чтобы документы попали ко мне, он вполне способен попытаться их уничтожить. Да, скопировать их в закрытую базу данных не помешает. Во избежание недоразумений, так сказать.
Она снова присела за пульт, пробежалась пальцами по клавиатуре и одну за другой прижала принесенные эколитарием страницы к экрану. Звякнул негромкий сигнал.
– Готово. Все внесено в память компьютера.
Натаниэль поклонился.
– Вы проявили ко мне великодушие и предоставили помощь большую, нежели можете себе представить.
– Не льстите… – Янис на миг вспыхнула румянцем.
– Вы того заслуживаете. – После некоторого молчания эколитарий продолжил: – Остались еще кое-какие проблемы. Могу предложить две вещи. Во-первых, вы проводите меня к своему личному лифту; таким образом я смогу попасть к поездам, не пересекая главный вестибюль. Во-вторых, вернувшись, вы обнаружите лежащего посреди кабинета охранника. Вы, конечно, очень расстроитесь и немедленно вызовете службу безопасности.
– Вернусь и найду его?
– Совершенно верно. Он пробудет без сознания еще несколько часов, а потом, вероятно, не сможет рассказать о случившемся. Значит, ему придется выдумать какую-нибудь историю – мол, что-то услышал, пошел проверить, и вдруг его парализовали.
Натаниэль вытащил охранника на середину приемной. Янис тем временем заблокировала пульт и заперла двери кабинета.
В коридорах с рыжими стенами, по которым они шли, было пусто, освещение горело в половину мощности.
– Эта шахта ведет не к поездам, а только в министерский гараж.
– А к поездам я могу попасть?
– Да, но для этого надо будет пройти через весь этаж до общественного лифта. По пути вам встретится еще один пост охраны.
– Хм-м… – Натаниэль потер подбородок.
– Может, поедете на министерской служебной машине?
– Это было бы замечательно.
Электромобиль Министерства внешних сношений выглядел точно так же, как тот, на котором эколитарий ехал из Минкоммерции: аналогичная модель, такие же жесткие сиденья, обтянутые пластитканью, только цвет корпуса и униформы водителя другой.
За рулем сидела изящная чернокожая девушка, пожалуй, моложе всех шоферов, которых Натаниэлю случалось до сих пор видеть.
Машина скользнула в тоннель. Обернувшись, Натаниэль увидел, что Янис смотрит ей вслед.
– Она для вас не слишком стара?
Вопрос девушки поставил его в тупик.
– О, наверно, да, Если бы речь шла о личных отношениях…
– Занимаетесь делами в такое время? Впрочем, вы же с другой планеты. Наверно, привыкли вкалывать допоздна.
– А ты?
– Подрабатываю после занятий. К тому же водители вечерней смены обычно просто сидят в гараже. Можно и уроки поучить. А вы откуда?
Интересно, не работает ли и она на кого-нибудь. Впрочем, не важно.
– С Аккорда.
– А-а, я должна была понять, вы ведь весь в черном. Признаться, глядя на вас и не скажешь, что вам нравится отравлять планеты.
– Мне и не случалось этого делать. Мы уже несколько сотен лет ничего такого не творили.
– Ясно. Как вы у нас оказались?
– Занимаюсь переговорами по торговле.
– В самом деле? А в газетах ничего про это не пишут, и в новостях не говорят. Странно. – Девушка проказливо хихикнула. Натаниэль увидел в отражении на лобовом стекле, как сверкнули ее зубки. – Представляете заголовок – «Отравители планет прилетели поговорить о торговле».
Впрочем, она тут же оборвала себя:
– Наверно, так нельзя. Профессор Джи-Керн говорит, что мы с какими-то планетами и похуже делали. Правда, он мужчина.
Натаниэль проигнорировал критику пола, к которому относился и сам, и вместо ответа спросил:
– Ты где учишься?
– На юридическом, второй курс. Занимаюсь инопланетными правовыми системами. Про Аккорд мы еще не проходили, у нас сейчас по программе Халстон.
– А почему выбрала такую профессию?
– Ну, мама – она в Минобороны тактикой заведует – хотела, чтобы я пошла в «Саскан». Но я не люблю подчиняться всяким правилам. Предпочитаю сама их придумывать.
– В «Саскан»?
– Не знаете? Имперская Космическая Академия. Ее заканчивают все флотские офицеры.
– Наверно, ей – в смысле, твоей матери – это не понравилось?
– Ей все равно. Раз я не пошла в «ястребы», то могу идти куда угодно. Лишь бы у родителей на шее не сидела. Вот это – да, это важно. А то у нас молодежь обычно ерундой какой-то занимается. Парни – хуже всего, только и говорят о том, как сделаются министрами. Как будто от министров хоть что-нибудь зависит. Работаем-то ведь мы с вами.
Натаниэль кивнул, хотя девушка, кажется, не ожидала ответа.
– Бьюсь об заклад, ваш начальник – какой-нибудь посол в шикарных штанах. Вы вкалываете, а он сливки снимает. Впервые вижу, чтобы мужчина работал так поздно, и тот – инопланетянин. Вот вам и статистика.
Она покачала головой. Натаниэль не стал разубеждать ее.
– Не удивлюсь, если тут все так и есть. Или это просто по вечерам так скучно?
– Жуть как скучно. Я бы ни с одной женщиной не осмелилась заговорить. Они все просто сидят и смотрят в окно или газеты читают. Вот у Перки – другое дело. Она тоже после занятий водителем работает, только в Минкоммерции. Это она меня и надоумила, собственно. Ну, у нее уже первый класс, на той неделе даже самого лорда Мерсена возила. Так вот, на следующий день, говорит, трех адмиралов флота надо было доставить из Минобороны в Минкоммерции. Мне-то такого никогда не случалось.
Машина выехала из тоннеля.
– Вам к общественному перрону или к частному?
– Туда, где меня с меньшей вероятностью заметят.
– Тогда к общественному. Там до сих пор толпа народу. На частном по вечерам пусто, как на кладбище.
После паузы она спросила:
– А о чем вы беспокоитесь?
Натаниэль не смог удержаться от смеха. Эта девушка была одной из первых реальных людей без маски на лице, с которыми ему удалось поговорить в Нью-Августе.
– Скажу, когда вылезу из машины.
– Ну, вот и приехали.
– Спасибо.
Натаниэль вышел. Девушка высунула голову в окошко:
– Вы так и не сказали.
– Я посланник, и меня кто-то хочет убить.
Челюсть у нее так и отвисла.
– Видишь ли, торговые переговоры не всем нужны.
Наверно, нечестно было ее вот так оставлять с кучей вопросов, подумал Натаниэль, входя в общественный туалет. Он проверил всю свою одежду на наличие «жучков» при помощи детектора, встроенного в пояс. На воротнике что-то слегка мигнуло, но это мог быть просто разряд статического электричества. В остальном все оказалось чисто.
Накинув поверх черного костюма рыжий пленочный плащ, Натаниэль вышел в коридор. В дальнем его конце стояли, беседуя, две женщины; одна взглянула на него и достала из кармана электронный ежедневник, но все ее внимание было приковано к закрывающейся двери туалета.
Эколитарий поднялся к личному входу в свои апартаменты и, прячась под плащом, проверил стены. «Жучки», естественно, заменили новыми и такими же стандартными. Проводов, идущих к самой двери, не обнаружилось.

XXIV

Войдя и свернув плащ, Натаниэль повторил операцию. Оказалось, что сломанный им видео-«жучок» так еще и не починили.
Он двинулся в библиотеку и осмотрел устройство связи. Потом со вздохом опустился в чересчур мягкое кресло, включил фоновую музыку и вызвал на экран телефонный справочник. Конечно, те, кто подключился к его пульту, будут знать, что он ищет, – но вдруг кто-то из игроков еще не обладает полной информацией?
Узнав нужный номер, эколитарий подключился к Дипломатической справочной библиотеке, предполагая, что она либо автоматизирована, либо работает круглосуточно. Оказалось, что и то, и другое.
– Какая область знаний вас интересует? – спросил компьютерный голос.
– Межзвездная юриспруденция.
– Выберите один из следующих пунктов.
Вопрос, стоявший перед Натаниэлем, формулировался долго, зато ответ был прост: торговля и все переговоры с планетарными системами, не входящими в Империю, находились в ведении Министерства внешних сношений.
– Запрос: контроль Министерства коммерции за соблюдением торговых соглашений в пределах Империи.
Оказалось, что Минкоммерции вправе потребовать от Имперского флота применить необходимые санкции.
– Запрос: является ли соглашение между бывшим субъектом Империи и Министерством коммерции легальным основанием для возобновления имперской юрисдикции?
Библиотечный компьютер сообщил, что прецеденты имелись как такие, так и обратные. Натаниэль потер подбородок, глядя в экран.
– Запрос… – Что еще спросить? Он отключился. Откинувшись на спинку кресла, эколитарий стал глядеть в окно. Скоро начнется закат, и Натаниэль намеревался на него посмотреть.
Темно-голубое небо пятнали хрупкие высокие облака. Белизна солнца, клонившегося к заросшим деревьями холмам на западе, начала уже подергиваться золотом. Натаниэлю доводилось смотреть голографические фильмы о больных лесах, зараженных в ходе экологической войны, и знакомиться со статистикой смертности в результате последовавшего голода.
А еще он видел шлаковое поле, бывшее прежде городом Хаверзоль-Сити, и астероидный пояс, в который превратилась уничтоженная имперцами планета Слиго.
По обе стороны фронта были люди. Люди вроде той девушки, что сидела за рулем электромобиля, вроде Сильвии, вроде Марселлы, даже такие, как Янис Дю-Плесси, – приводившие в движение бюрократическую машину, которая порождала жестокость, их же самих ужасавшую.
Выхлоп реактивных двигателей челнока, взлетавшего из космопорта вдалеке, сверкнул над горизонтом, как ранняя вечерняя звезда. Тени над холмами стали длинней.
Если смотреть в перспективе, все представлялось ясным. Схизма стала для Империи огромным потрясением. Пятьдесят систем откололось от нее, используя недовольство Аккорда в качестве прикрытия множества собственных причин.
Поначалу Империя медлила использовать всю свою силу и взрывать планеты – очевидно, из-за тесных связей, существовавших между ними и их жителями. Нелегко убить собственного кузена, вдруг захотевшего жить отдельно. Внутренний политический протест, поднявшийся, когда Первый флот уничтожил Слиго, показал невыгодность этого варианта.
По прошествии четырехсот лет никто уже не мыслил в подобных категориях. Бывшие союзники Аккорда развивались своими собственными путями, некоторые из них превратились в империи – маленькие, но уже способные потягаться с большой старой Империей. А Аккорд так и остался аутсайдером. Отношения с ним поддерживались на минимальном уровне, а то и вообще отсутствовали, и вопрос о «родственных связях» не стоял. На страшных историях об Аккорде выросло двенадцать поколений имперских школьников.
Если Империя решит применить силу, общество не станет протестовать, и рассчитывать на большое количество союзников Аккорд тоже не сможет. В ответ на агрессию Институт сумеет послать сколько-то кораблей смерти. В общем, если повезет, процентов десять от общего населения останется в живых.
Палата Уполномоченных Аккорда не обращала внимания на огромный рост имперских запасов средств массового поражения. Империя, в свою очередь, совершенно не подозревала о том, какие биологические и экологические виды оружия Институт разработал и передислоцировал туда, откуда даже полное уничтожение всех планет, подчиняющихся Координатуре Аккорда, не помешает пролить тяжелые капли смертоносного дождя.
Получалось, что ни та, ни другая сторона не верит в силу противника, хотя Аккорд и признает некоторые возможности за флотами Империи.
И что тут можно сделать?
Натаниэль повернулся к пульту и набрал служебный номер Кортни Корвин-Сматерс, хотя экран оставил выключенным.
– Кортни слушает. Что у вас с видеорядом?
– Говорит Уэйлер. Попридержите собак, Кортни. Вы были правы. Наши предварительные предложения внесены в базу данных Министерства внешних сношений. Вам придется связаться с Янис Дю-Плесси. И еще одно: Минобороны тоже участвует в игре.
– О…
– Мне еще надо побыть в Нью-Августе, произнести несколько вежливых и бессмысленных речей и постараться не втянуть Аккорд в неприятности, покуда вы не прогреете ионные установки. Или у вас есть предложение получше?
– Могу, хоть и запоздало, восхититься вашим благоразумием. Однако смотрите, как бы вас потихоньку не устранила мисс Ку-Смайт, если этого не сделают ИРС или Минобороны.
– Что ж, придется рисковать.
Нажав на рычажок, Натаниэль прервал связь. Следующий звонок – по прямой линии в кабинет Марселлы. Автоответчик вывел на экран ее улыбающееся лицо.
– «Меня сейчас нет на месте. Если вы оставите сообщение, я вам перезвоню, как только вернусь».
– Говорит Уэйлер. Министерство обороны решило выпихнуть Минкоммерции со сцены, уничтожив меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25