— До чего отвратительный у него вид, — брезгливо покосившись на него, констатировал Скарум. — Могу поклясться, что его предки были вне себя от радости, когда он покинул отчий дом.
— Да оставь ты его в покое, — потянувшись под туго завязанными веревками, оборвал его Крув. — Ни к чему заговаривать ему зубы, когда он спит.
Вдруг лодку сильно качнуло, так что лис стал просыпаться.
— В чем дело, ребя… — начал он, но договорить не успел.
С кинжалом в зубах в лодку вскочил Шог и изо всех сил огрел лиса веслом по голове, так что тот тотчас грохнулся без чувств.
На носу судна появилась белка. Она приготовилась нанести свой удар, но Шог, заметив трех связанных зверей на борту, вовремя ее остановил:
— Стой, Трисс. Это пленники.
Несколькими ловкими движениями ножей они разрезали веревки и освободили трех заключенных. Неугомонный Скарум чуть было не завизжал от восторга:
— Ну вы, ребята, просто класс! Позвольте представиться. Я…
Трисс заткнула ему лапой рот и тихо шепнула:
— Сейчас не время для этого. Снимаемся с якоря и как можно быстрей отчаливаем!
Курда была в ярости.
— Кретины! — кромсая саблей камыши на широком заболоченном лугу, кричала она. — Нас обвели вокруг пальца!
Потеряв следы сбежавших рабов, принцесса метнула зловещий взгляд на Ворто:
— Почему ты до сих не исполнил мой приказ? Давно пора было их взять!
Ригган бродила по лугу, приглядываясь и принюхиваясь к разным растениям.
— Простите, мэм, но мы их потеряли, — сказала она Курде. — Говорила же вам, что впереди должна идти я. Вот вам и результат. Мы шли по ложному следу.
— Какие могут быть извинения, — рявкнула на нее Курда. — Говори сейчас же, куда они подевались?
— Боюсь, мэм, — начала Ригган, на всякий случай отступив на шаг назад, — что рабы вовсе не покидали реки. Поэтому лучше всего нам отправиться сейчас на запад, а потом на север. Дальше моря им не уйти.
Курда подскочила к Ригган и, хлестнув ее по лапе плоской стороной сабли, выпалила:
— Ну так давай! Веди нас живей! Ворто! Вперед за Ригган! Я их все равно из-под земли достану. Пусть мне даже придется охотиться за ними до конца своих дней.
26
Аббат настоятель с Крикулусом вычищали из подсвечников воск, когда за стеной Большого зала раздался визг диббанов. Пожилые звери собрались было выяснить причину переполоха, но их опередили Командор с Лог-а-Логом. Бросившись к двери, они крикнули старикам по дороге:
— Оставайтесь здесь, мы сами все выясним.
Когда дверь распахнулась, выдра с землеройкой насилу удержали рвавшуюся внутрь визжащую мелюзгу.
— Иик! Большая птица! Иик! — кричали они благим матом.
Расправив могучие крылья, на лужайке сидел огромный рыжий коршун. Он оказался даже больше, чем звери себе представляли.
— Это, должно быть, Кровоклюв, друг нашего Овуса, — бросив на него мимолетный взгляд, заметил Командор вождю Гуосима. — Он пришел нам помочь.
— Сомневаюсь, что он способен помочь самому себе, — шепотом произнес Лог-а-Лог, приближаясь к коршуну, — не то что нам. Вид у него совсем изможденный. Да к тому же с него уж песок сыпется. Погляди, какой потухший у него взор.
— Крии! — Прищурившись, коршун громко клацнул крючковатым клювом. — Стоять смирно, либо всем смерть! Берегись Кровоклюва!
— Мы друзья! — смиренно сложив лапы, заверил его Командор. — Вас приветствует аббатство Рэдволл. Вы, должно быть, и есть тот самый Кровоклюв, которого просил прибыть сюда Овус. Но где же сам филин? Что-то его нигде не видать.
— Кхха! — презрительно кивнув головой, усмехнулся коршун. — Овус слишком стар. Он еще не скоро долетит сюда.
— У вас усталый вид, сэр, — поправив в ножнах рапиру, почтительно поклонился ему Лог-а-Лог. — Чем вам можем служить?
— Кхха! — Коршун встрепенулся, будто он в первый раз заметил землеройку. — Ничего я не устал. А просто отдыхаю. Хотя молоко с медом, пожалуй, сейчас пришлось бы мне как нельзя кстати, мышь.
— Никакая я вам не мышь, — ощетинился Лог-а-Лог, — а землеройка Гуосима. Коль вы слабы глазами, советую это запомнить.
— Кхха! — Коршун метнул на него свирепый взгляд. — Мои глаза все видят. И тебя тоже. Итак, я жду молока с медом. Что-то ты не слишком торопишься.
Посмотреть на рыжего коршуна вышли все рэдволльцы. Аббат сидел на пороге рядом с Командором, который вводил его в курс дела:
— Мошенник Овус прислал к нам коршуна, который почти что на ладан дышит. Он слеп, до смерти устал и, ко всему прочему, не в духе. Во избежание неприятностей Лог-а-Лога лучше к нему близко не подпускать. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда.
— Зря мы послушались Овуса, — в отчаянии покачал головой Эподемус. — Лучше б старый добрый коршун грел свои кости на солнышке у себя в горах.
— А ну расступись! Несу молоко с медом.
Командор с аббатом отодвинулись в сторону, пропустив повара Гуча и его помощницу Фьюррел, которые несли угощение для рыжего коршуна.
Закинув голову назад, Кровоклюв с такой жадностью набросился на молоко с медом, что запачкал себе все оперение.
Мемм Флэкери, чтобы удержать диббанов подальше от большой птицы, решила их припугнуть:
— Стойте здесь, ребята. Кто приблизится к этому чудищу, того оно вмиг съест.
Доверчивые малыши бросились наутек. Мемм догнала их в саду и предложила поиграть в новую игру, которая сразу пришлась им по вкусу. Меховичок, Чернявый и Рубил в роли коршунов стали догонять остальных, пытаясь их «съесть».
К полудню Кровоклюв окончательно восстановил свои силы. Рэдволльцы по-прежнему пребывали в недоумении, не зная, что с ним делать. К счастью, откуда ни возьмись появился Овус, и Командор сразу взял его в оборот.
— Ну, наконец-таки, приятель. Скажи, зачем ты прислал нам этот бесполезный мешок перьев? — набросился на него предводитель выдр.
— Полегче, дорогой. — От негодования филин широко раскрыл глаза. — Когда говоришь о Кровоклюве, тщательней выбирай слова. Этот коршун не раз спасал мне жизнь. Таких великих охотников, как он, я за свою жизнь больше не встречал. И летает он так, что мне и не снилось. Что вы с ним сделали? Где он?
Вместо ответа на солнечной лужайке показался Кровоклюв собственной персоной. Быстро хлопая глазами, он пытался оправить свое торчащее во все стороны оперение. Вид у него был явно раздраженный.
— Каррх! Не нравится мне здесь. То об камень споткнешься» то на угол наткнешься. Темнотища везде. Толком ничего не видать. Нет, положительно это место не для меня. А, это ты, Овус. Наконец-то. Пошли, дружок, поскорей на дело. Поди, проклятые гадюки нас уже заждались.
И, не сказав никому ни слова на прощание, двое стариков взмыли в воздух.
— Судя по всему, они не имеют ни малейшего представления о том, во что ввязались, — сказал аббат Командору с Лог-а-Логом.
Проводив взглядом филина и коршуна, которые в этому времени уже поднялись над дальними стенами аббатства, Командор обернулся к вождю Гуосима и сказал:
— Собирай свой отряд. А я свой. Остановить мы их все равно не остановим, но, может, от беды убережем.
Отряд землероек и выдр изо всех сил спешил, чтобы не упустить филина с коршуном из виду. Наконец Кровоклюв с Овусом приземлились неподалеку от того места, где валялись плащи и фонари рэдволльцев.
Когда из кустов появился Командор со своим отрядом, коршун в изумлении захлопал крыльями:
— А вы тут что делаете?
— Решили приглядеть за вами. Чтобы, чего доброго, ничего с вами не случилось, — ответил Лог-а-Лог.
— Нам не нужна ваша помощь, белка, — разъярился Кровоклюв, — так что стой на месте, не то я тебя убью. Слышишь, что тебе говорит Кровоклюв? Стой, не то умрешь! Каррх!
И в сопровождении Овуса он исчез среди деревьев.
— Интересно, кем этот тип себя возомнил? — махнув в сторону удаляющихся птиц, спросил вождь землероек. — Посмотрим, как эти две брюзги скормят себя гадюкам. Вот уж горе-охотники нашлись! Этот хваленый коршун не мог даже отличить тебя от белки!
Командор приказал своим выдрам держаться вместе — слишком велика была опасность. Приблизившись к той самой поляне, они почувствовали сильный отвратительный запах, от которого шерсть на загривке вставала дыбом.
Лог-а-Лог приказал всем остановиться.
— Кровоклюв, Овус, — громким шепотом позвал он птиц. — Возвращайтесь, пока не поздно.
Но тут раздался страшный шум — крики, шорох крыльев, шипение. Подняв дротик, Лог-а-Лог с боевым кличем бросился вперед.
Когда они выскочили на лужайку, то увидели лежавшего ничком на земле Овуса. Вокруг него валялись сломанные ветки, смятая трава и перья коршуна. Склонившись над филином, стоял золотистый хомяк. Если не считать мерзкого сладкого запаха, то гадюк, равно как коршуна, уже и след простыл. Заметив выдр с землеройками, хомяк бросился наутек, но Лог-а-Лог с четырьмя членами отряда кинулся за ним вслед.
Командор подошел к Овусу, который, слегка приоткрыв ослабевшие глаза, бормотал несвязные слова:
— Хотел спасти Кровоклюва… его укусили… где золотистая мышь… помогите мне… Командор, это ты?
— Да, я, — ответил Командор, подложив филину под голову свою лапу. — Лежи спокойно. Тебе нельзя двигаться.
Но Овус продолжал беспокойно моргать глазами:
— Как странно… но ревматизм меня больше не тревожит… постарайтесь спасти старого коршуна… он выручал меня много раз из беды.
Он опустил веки, и его голова безжизненно повисла на лапе Командора. Укус гадюк оказался смертельным.
— Два старых глупца, — в отчаянии произнес Командор, закрыв лапой глаза. — И зачем было строить из себя храбрецов?
Вскоре Лог-а-Лог с четырьмя землеройками привели хомяка. Это был насмерть перепуганный болезненно тощий старик.
— Не делайте Могаку больно, — взмолился он. — Я никому не причинял вреда.
Командор по-дружески положил лапу ему на плечо, дав землеройкам знак его отпустить.
— Не собираемся мы вам делать больно, Могак, — заверил его Лог-а-Лог. — Если я правильно понял, именно так вас зовут? Скажите только, откуда вы взялись? И почему прежде вас здесь было не видать?
— Если вы не пираты и не крысы-стражники Рифт-гарда, то я скажу, — осмелел старик.
— Мы рэдволльцы, самые дружелюбные в мире звери, — слегка обняв его, постарался убедить его Командор. — Скажите, Могак, что вы здесь делаете?
Настороженно озираясь, Могак придвинулся ближе к Командору, как будто в его присутствии чувствовал себя в большей безопасности.
— Я здесь живу с молодых лет, — начал он свой рассказ. — С тех пор как умер король Саренго. Видите ли, я был его личным рабом. Единственным рабом, которого он взял в свое последнее путешествие. И конечно, в те времена я был совсем юн.
Лог-а-Лог, повертев лапой у виска, тихо сказал Командору:
— Похоже, этот тип малость того.
— Коль Могаку удалось выйти из того путешествия живым, — улыбнувшись, ответил ему старик-хомяк, — то не такой уж он ненормальный. Верно?
— Это уж точно, — согласился Командор. — А где же вы все это время жили?
— Там, где меня ни один зверь не сможет найти, — сделав секретный жест лапой, ответил тот. — Но, скажу я вам, это была трудная жизнь. Нравишься ты мне, речной пес. Пойдем, покажу тебе свое жилище. Никто его не сможет найти, кроме меня.
Проведя зверей немного севернее тех мест, где они стояли, золотистый хомяк указал на небольшую норку, едва видневшуюся в зарослях ежевики.
— Вот тут Могак и живет, — сказал он. — Один-одинешенек, долгие годы. Ведь только я уцелел в той заварухе.
— Да, жилище твое, прямо скажем, не дворец, — резонно заметил Командор. — Мне, если туда залезть, можно шкуры лишиться. Пошли-ка, друг, с нами. Покажем тебе наше аббатство Рэдволл.
— А вдруг Могаку там не понравится? — сморщив вздернутый нос, испугался хомяк.
— Понравится, — успокоил его наставник выдр. — Лучшего места на свете больше нет.
Пока старик собирал свои пожитки, Командор рассказал Лог-а-Логу о том, что произошло с Овусом.
— С самого начала это была глупая затея, — тяжело вздохнув, посетовал вождь землероек. — Голым клювом и когтями гадюк не возьмешь. Даже сталь против них бессильна. Бедный Овус. Как жаль, что нельзя забрать обратно слова, сказанные мною о коршуне. Он был прирожденным воином. Мы с моими ребятами похороним Овуса рядом с другом. Филин это одобрил бы.
Смерть двух храбрых птиц повергла аббата Эподемуса в безутешное горе. Когда день уже клонился к вечеру, он взошел на стену аббатства и, взывая к багряному закату, нараспев затянул старинную песнь о храбрости и мужестве воинов Рэдволла.
На трех других стенах аббатства собрались прочие обитатели монастыря. Сохраняя полное молчание, они не сводили глаз с приближающегося к аббату Командора. Когда же наставник выдр поднял над своей головой дротик, в память погибших все хором крикнули:
— Рэдвоооооооолл!
27
Пещерный зал был залит светом свечей, фонарей и факелов. Все обитатели аббатства сидели за расставленными четырехугольником столами, накрытыми в память об Овусе и Кровоклюве. Аббат к поминальной трапезе почти не притронулся. Усадив Могака между собой и Мэлбан, они с мышью-архивариусом в изумлении наблюдали за тем, с какой алчностью хомяк наворачивал паштеты, пироги, салаты, кексы и пирожные.
— Горячей пищи я с самого детства не едал, — пробубнил с набитым ртом Могак, наливая себе в кружку Октябрьский эль. — Вкуснотища такая, ваше величество, что мне никак не оторваться.
— Я вовсе не король, дружок, — ответил Эподемус. — Можешь звать меня аббатом или отцом настоятелем. Как тебе больше нравится. Расскажи-ка нам лучше о себе. Ведь тебе наверняка есть о чем нам поведать.
— Хо-хо, еще бы, — кивнул золотистый хомяк, потянувшись за очередным ломтем сыра. — Но только чуть позже. Не могу прерывать такое замечательное занятие.
Вечер выдался теплым, поэтому после трапезы рэдволльцы вышли в монастырский сад. Диббанов повели купаться в пруд перед сном. Все остальные собрались вокруг освещенного фонарями пятачка, чтобы послушать рассказ Могака. Золотистый хомяк принес с собой свиток, который выудил из своих пожитков. Отхлебнув из кубка красносмородинового морса, он сразу приступил к рассказу:
— Своих родителей я не помню. Помню только, что с юных лет был рабом Рифтгарда. Ужасное место, скажу я вам. Находится далеко на севере, за большими морями. Королем тогда был жестокий хорек по имени Саренго. Лютый был зверь. Не было ни одной живой души, которая бы ему не повиновалась. Я приглянулся ему из-за своего золотистого меха. И он сделал меня своим личным рабом. Мне еще повезло. Остальным приходилось куда хуже. Сын Саренго, ленивый толстый хорек по имени Агарну, жестоко их истязал.
Однажды Саренго на своем большом корабле, который назывался «Морской клык», отправился в далекое путешествие. Кроме отряда крыс-стражников, он взял с собой меня и сына Агарну. Тот не хотел ехать, но его заставил король. У Саренго была карта с планом местности, которую, по слухам, он раздобыл разбоем у каких-то пиратов. И кой-кого из них при этом даже убил. Он собирался напасть на аббатство. Правда, на карте его местоположение не значилось. Имелось только описание пути, который пролегал от западного морского побережья вдоль реки к Стране Цветущих Мхов. Ходила молва, что Рэдволл — большой красный замок с множеством удивительных вещей, вроде волшебных мечей, ценных гобеленов и больших колоколов.
— Чего только крысы-пираты не выдумают! С каждым годом их рассказы все невероятней и дальше от истины, — улыбнувшись и помахав хвостом, заметил Командор отцу настоятелю. — Ха, волшебные мечи и большие колокола!
Кивнув выдре, аббат велел Могаку продолжать.
— Но на карте все-таки было обозначено одно место. Говорилось, что в нем находятся сокровища барсуков. Это была подземная крепость Брокхолл, или так называемый Барсучий Дом. Дескать, о ней уже давным-давно все позабыли. А в свое время лорды Барсуки там прятали от врагов свои сокровища.
— Чушь, да и только! — бросила в свою очередь Мэлбан, но аббат взглядом заставил ее соблюдать молчание.
— Так вот, поскольку это место было обозначено на карте ясно, то Саренго решил прежде всего посетить его. Поверьте, это был не простой поход, но мы его совершили. Беда была только в том, что так называемый Барсучий Дом к тому времени облюбовали ядовитые змеи. Вернее сказать, взрослая змея со своими тремя гаденышами. Король Саренго был зверем не промах. Исследовав окрестности на протяжении нескольких дней, он обнаружил, что Брокхолл имеет два выхода.
— А как вы об этом узнали, Могак? — перебил его Крикулус. — Что навело вас на эту мысль?
— Наберитесь терпения, и скоро узнаете, — подмигнув старику-землеройке, заверил его золотистый хомяк. — Саренго напал на таинственную крепость с восточного входа. А своего сына вместе с несколькими стражниками направил к западному. Однако он просчитался. Заключенный в тиски гадюкой, Саренго ждал помощи. Но Агарну оказался трусом. Увидев отца в таком положении, он бросился мимо него к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31