— Откуда ты взялся, Тарквин? — выдавила из себя мышка. — Как же я не заметила, что ты идешь за мной по пятам?
Тарквин немедленно принял вид оскорбленного достоинства.
— Шел по пятам? — возопил он. — Я не ослышался, ты действительно сказала, будто я шел за тобой по пятам? Да будет тебе известно, я шел не по пятам, а рядом, а то и впереди. Слышь, я, понятно, поднаторел в маскировке. Опыт у меня, скажу не хвастаясь, громадный. И по воде, и по суше пройду незаметно и кем угодно могу прикинуться, так вот! Хочешь, прямо сейчас прикинусь маргариткой или лютиком, а?
Мэриел невольно расплылась в улыбке. Но все же, стряхнув с себя пыль и грязь, она одернула разболтавшегося зайца:
— Конечно, ты, Тарквин, мастер, каких мало. А все же со мной ты не пойдешь, ни по пятам, ни рядом, ни впереди. Это слишком опасно.
Тарквин заботливо подтянул завязки громадного мешка, до отказа набитого едой:
— А ты, слышь, мастерица нести вздор, так вот! Прямо уши вянут. Ей-ей, я не собираюсь за тобой увязываться! Не больно-то и хотелось. Я сам по себе. Только, слышь, пока нам по пути, составлю, так и быть, тебе компанию, а то опять свалишься в канаву. Давай трогай. Левой-правой, левой-правой.
Мэриел ничего не оставалось, кроме как поспешить вслед. Вскоре она совершенно запыхалась, пытаясь подладиться под огромные скачки длинноногого зайца.
— Хорошо, что ты сам понимаешь, что на крысиный остров тебе со мной никак нельзя… Ох, да что мы несемся как на пожар!
Тарквин лишь прибавил шагу.
— Если будем плестись как сонные мухи, не поспеем к завтраку. Так что поторапливайся!
И в самом деле, приближалось время завтракать; путники вышли из-за поворота и вдруг увидели Дандина, который удобно устроился на лужайке. Судя по всему, он поджидал их — на траве были разложены хлеб, сыр и лесной салат, а в тени плакучей ивы охлаждалась фляга бузинной настойки. Завидев приближающихся друзей, Дандин радостно помахал лапой:
— Вы вовремя подоспели — я так проголодался, что уже хотел приниматься за еду без вас.
Мэриел уперлась лапами в бока и сердито вздернула подбородок:
— Будь любезен, сообщи, что ты тут делаешь?
Дандин обезоруживающе улыбнулся:
— Это моя маленькая тайна.
Разгневанная мышка набросилась на Тарквина:
— Ах ты, обормот длинноухий, ты все знал! Знал, что мы на него наткнемся! Теперь-то я вижу, вы все подстроили.
Решили меня провести, да? Не выйдет, не на такую напали!
Тарквин растянулся на траве и принялся сооружать гигантский бутерброд с сыром и салатом.
— Слышь, подружка, не кипятись. Ей-ей, все вышло ненароком. Просто я чуть не всю ночь дрог у калитки, поджидая тебя. Ну и увидел Дандина — он, вишь, тоже собрался в путь, только целым часом раньше. Тут мы, понятно, договорились встретиться на дороге и вместе перекусить. Почему бы нам не посидеть вместе в тенечке, не поболтать по-дружески, а?
Несмотря на свою досаду, мышка сочла за благо последовать примеру Тарквина и принялась за еду: она успела нагулять аппетит. Но и с набитым ртом она продолжала бранить приятелей, которые в ответ лишь довольно ухмылялись.
— Оставьте свои дурацкие улыбочки. Напрасно радуетесь. Вы со мной не пойдете, ни тот, ни другой!
Когда с завтраком было покончено, Дандин упаковал мешок и укрепил вокруг пояса перевязь, на которой красовался меч в ножнах.
— Ладно, довольно прохлаждаться. Дорога зовет. Тарквин, друг, ты, часом, не знаешь, куда путь держит эта юная красавица? Может, составит нам компанию, а то ведь одной идти — с тоски помрешь.
— Понятно, дружище, составит. Прогуляемся малость втроем — ей-ей, веселее будет.
Надувшись, Мэриел молча шла между своими веселыми попутчиками.
Мало-помалу Мэриел снизошла до того, что заговорила с ними:
— Что-то жарко стало. Может, отдохнем немного в тени? Заодно и перекусим. А когда жара спадет, опять двинемся и будем идти, пока не стемнеет.
Предложение было принято с радостью. Путники повалились на траву в тени развесистого дуба; они с аппетитом поели, а потом решили немного вздремнуть, самую малость.
Но жара и усталость взяли свое: все трое так разомлели, что привал затянулся куда дольше, чем они рассчитывали.
Дандин проснулся оттого, что кто-то зажал ему рот лапой. Мышонок приглушенно вскрикнул и увидел, что это Тарквин.
— Тсс, ни звука! — сердито шикнул заяц.
Дандин сел и опасливо огляделся вокруг. Поодаль недвижно, словно окаменев, стояла Мэриел. Заяц насторожил уши, наклонившись в сторону леса.
— Слышь, к нам кто-то крадется, — выдохнул он. — Ушами клянусь, он вон там, в чаще. Дандин, вы с Мэриел заходите слева. Я пойду справа. Разом набросимся на разбойника и дадим ему на орехи!
Они медленно двинулись к лесу, прислушиваясь к шорохам, доносившимся из зарослей. Вдруг слева мелькнула тень. Тарквин дал сигнал к нападению:
— Хватай его, ребята!
Друзья кинулись на злодея. Мгновение спустя все трое взвизгнули от боли и принялись скакать, точно ошпаренные лягушки, — атака кончилась тем, что в лапы им вонзились острые иголки. Дарри Дикобраз, стоя в сторонке, с усмешкой наблюдал за их бешеной пляской.
— Слыханное ли это дело! — фыркнул ежик. — Набросились на меня, словно стая волков. Мэриел чуть не лопалась от возмущения:
— Ну и ну! Еще один на мою голову! Да что же это делается? Наверняка сейчас из кустов выскочат матушка Меллус и старик Симеон, а может, еще и аббат в придачу.
Говори сразу, сколько вас там!
— Ха-ха-ха! — покатился со смеху Дарри. — Нет, я тут один.
Солнце спускалось все ниже, а друзья по-прежнему двигались на север, теперь уже вчетвером. Дарри с готовностью объяснил, как оказался в лесу:
— Старина Гейб, мой дядя, он, значит, спит и видит, что я стану виноделом. Да ведь пока молод, хочется мир посмотреть — в погребе среди бочонков засесть еще успеется. Как я услышал, что ты задумала, Мэриел, поверишь ли, ночь напролет глаз не мог сомкнуть. Да, думаю, Дарри, иди-ка ты вместе с ней. Ну, собрал я мешок, пропустил тебя немного вперед… Да ладно, по правде-то говоря, малость проспал. Но видишь, все ж таки нагнал.
Все трое от души улыбались, слушая простодушный рассказ ежика.
Дандин указал вперед:
— Смотрите-ка, река. Вон вода блестит. Надеюсь, там не слишком глубоко и мы сможем переправиться без помех.
Вдруг, откуда ни возьмись, на тропинку опустилась большая цапля и преградила им путь. Птица перебирала длинными ногами, изгибала змеиную шею, словно готовясь к удару. Ее глазки-бусинки злобно щурились, а острый желтый клюв был направлен прямо на путников.
— Я Иррркатан, это моя рррека. Бегите, если жизнь дорррога. Прррочь! Кто подойдет к ррреке, умрррет! Я Иррркатан, ужасный и грррозный!
16
Единственный глаз крысиного капитана так и сверлил пленника. Однако заговорил Кривоглаз дружелюбно, чуть ли не заискивающе:
— Вся надежда на тебя, приятель. Ты, верно, знаешь здешний берег как собственные лапы. Не бойся, старина Кривоглаз вообще добряк каких мало, а его шалопаи только горланить горазды, а так мухи не обидят. Расскажи нам, нет ли тут укромной бухточки?
Капитан снял с шеи пленника веревку и развязал лапы. Паккатуг немного приободрился, хотя, стоило ему взглянуть на ухмыляющихся крыс, слоняющихся по палубе туда-сюда, по телу его пробегала дрожь. Паккатугу было ужасно не по себе, однако, стараясь не выдать своего страха, он заговорил внушительно и твердо:
— Бухточка? Ишь чего захотел! Их здесь отродясь не было. Уж поверь моему слову, место вы выбрали неподходящее. Отправляйтесь-ка лучше дальше, на север, там вам будет раздолье.
Кривоглаз добродушно подмигнул:
— Эх, вот досада! Ну, теперь горю не поможешь — останемся здесь, раз уж нас сюда занесло. Так что, приятель, не обессудь, скажи, где нам устроиться поудобнее.
Видишь, я с тобой говорю любезно и вежливо, отплати же мне добром за добро.
— Тебе же ясно сказано — здесь вы попусту теряете время. Бандитам вроде вас здесь поживиться нечем, отправляйтесь лучше на север.
По-прежнему ухмыляясь, Кривоглаз нанес Паккатугу страшный удар в живот, и тот мешком рухнул на палубу.
Крысиный капитан стянул задние лапы пленника веревкой и хрипло заорал:
— Эй, прохвосты, хотите позабавиться? Давайте-ка вздернем этого невежу!
Минуту спустя Паккатуг беспомощно качался в воздухе вниз головой, а хохочущие крысы подтягивали его все выше и выше.
Кривоглаз, казалось, чуть не плакал от обиды.
— Ох, друзья мои, вы слышали, что он сказал? — причитал он. — Он осмелился назвать нас бандитами, нас, честных крыс. Разрази меня гром, он ответит за этот поклеп!
До Паккатуга донеслось бряцанье клинков, он судорожно сглотнул и зажмурил глаза.
Кривоглаз извлек из ножен меч и перерубил привязанный к рее конец веревки, и Паккатуг с размаху шлепнулся на палубу. Кривоглаз вытащил кривой кинжал; используя меч как точильное колесо, он принялся с лязгом тереть о него кинжалом, чтобы лезвие стало острее. Действовал он спокойно и умело, точно мясник.
Затем он устрашающе заскрипел зубами, схватил Паккатуга за уши и занес кинжал:
— Белка не рыба, значит, ее надо разделывать с головы, а не с хвоста!
— Стой! — отчаянно взвизгнул Паккатуг. — Не убивай меня, умоляю! Я знаю одно местечко. Это как раз то, что вам нужно. Здесь поблизости есть одно аббатство. Еды и всякого добра там сколько угодно. Поживитесь вдоволь!
Только пощадите меня!
Кривоглаз опустил кинжал и презрительно пнул рыдающего пленника.
— Эй, Драноморд, Сопленос, отведите его в трюм и закуйте в кандалы. Да смотрите, построже с этим слюнтяем. А главное, не слишком пичкайте его жратвой, пусть малость отощает. Если мы захотим, он отведет нас в это хваленое аббатство, или как его там. Правда, беличье отродье?
Паккатуг, заливаясь слезами, что есть мочи затряс головой в знак согласия.
Добравшись до песчаных холмов, полковник Клэри, бригадир Тим и Хон Рози решили сделать привал.
— Слышь, ребята, пока везде тишь да гладь, — размышлял Клэри, растянувшись на спине. — Верно, тот обгорелый корабль, что видел старина Зоркий, отделали где-то дальше. Что ж, прогуляемся по бережку. Ночью, ей-ей, славно всхрапнем под шум прибоя. Ну ладно, если до завтрашнего дня не заметим ничего подозрительного, вернемся в Саламандастрон, и дело с концом.
Вдруг около самой лапы Тима в песок вонзился трезубец.
— Уши прижать, ребята! Готовься к бою!
Поднаторевшие в сражениях, зайцы тут же бросились на землю, головами в разные стороны. Не теряя времени, они принялись сооружать из песка бруствер. Дюны меж тем наполнились кваканьем несметного множества жаб.
— Готовь камни и пращи! Сейчас мы у них трезубцы повышибаем, — командовал Клэри. — Ну, слышь, и гад же этот Ойкамон. Стоит нам выйти на задание, он тут как тут со своей гнусной шайкой. Внимание на левый фланг! Правый фланг и центр беру на себя! Сейчас мы им покажем, где раки зимуют!
Хон Рози схватила пращу и запустила увесистым камнем в жабу, подпрыгивающую на самой вершине холма.
Раздался глухой удар, и жаба повалилась вверх тормашками.
— Ухухухахаха! — издала радостный клич зайчиха. — Одним гадом меньше!
— Ей-ей, Рози, старушка, тебе и камни тратить ни к чему. Ты своим хохотом их быстренько распугаешь!
— Ну дела! Да их здесь видимо-невидимо! У нас, ей-ей, и камней не хватит!
Две особо прыткие жабы уже карабкались на бруствер, но Тим огрел их по головам, и те повалились на песок.
— Слышь, чем мне нравится старина Ойкамон — поганец слов на ветер не бросает. Сказал, что приведет сюда все жабье племя, — пожалуйста, полюбуйтесь! Клэри, дружище, ей-ей, мы влипли. Что будем делать?
Отложив на секунду пращу, полковник Клэри взглянул на небо:
— Не дергайся, старина, мы в полном порядке! Погоди, пусть немного стемнеет. Тогда Ойкамон наверняка захочет толкнуть речь. Рози, ты, слышь, у нас самая меткая — выбери себе хорошенький камешек, да побольше. Как только старина Ойкамон высунется, попытайся его пришибить.
Уж верно, парни, что квакают там, в дюнах, расстроятся, увидев, что из их главаря дух вон. Тут мы рванем напрямик к морю и двинем на север. Придется скакать по пояс в воде, делать нечего! Жабы соленую воду не больно обожают, мы и оставим их с носом, так вот! Ну, Рози, старушка, надеюсь, твоя меткая лапа не дрогнет.
В этот вечер удача сопутствовала дозорному отряду зайцев: все вышло, как задумал Клэри. В сумерках на холме появился Ойкамон, освещенный двумя факелами.
Он пронзительно заквакал, при каждом слове его зоб раздувался и пульсировал.
— Кваккк! Что, струсили, длинноухие! Я вас предупреждал. Сейчас вы умрете! Больше не будете перечить великому Ойкамону! Крраккк!
Хон Рози, с пращой и камнем наготове, подпрыгивала от нетерпения.
— Ей-ей, Клэри, пора заткнуть ему глотку!
— Да, Рози, жирный увалень что-то зарапортовался!
Мастерски пущенный камень пришелся точно в цель, и Ойкамон повалился кверху брюхом. Клэри и Тим тоже пустили по камню — и жаб-факелоносцев постигла та же печальная участь. Зайцы воспользовались моментом и бросились наутек, только пятки засверкали.
— Вот это меткость, Рози, старушка! Ей-ей, у тебя глаз — алмаз!
Дандин широко раскинул лапы:
— Осторожнее! А то эта птица наделает бед!
Но Мэриел бесстрашно ринулась вперед. Иркатан приготовился к удару, но мышка увернулась, и огромный острый клюв вонзился в землю, оставив на ней глубокую ямку.
— Мэриел, назад, он тебя убьет! — истошно вопил Дандин.
Цапля запрыгала на своих длинных ногах, забила крыльями и заскрежетала:
— Иррркатан тебя прррикончит. Иррркатан не знает стррраха!
Казалось, смертоносный клюв вот-вот настигнет мышку, но она уворачивалась снова и снова. Вдруг птица заметила, что за ее спиной что-то шевелится, и обернулась.
Дарри, свернувшись в тугой комок, катился ей прямо под ноги. Она нанесла удар, но клюв наткнулся на твердые иголки и со стуком отскочил.
Короткой передышки оказалось для Мэриел достаточно. Она взмахнула Чайкобоем и хлестнула Иркатана по ногам, как раз по тощим коленкам. Тщетно цапля пыталась вырваться, всякий раз она беспомощно падала на землю. Тут подоспел Тарквин. Он уселся на шею Иркатана, придавив голову птицы к земле. Прежде чем цапля успела взмахнуть крыльями, Дандин связал их свободным концом Чайкобоя, а Дарри, заметив вьюнки, росшие у дороги, откусил несколько длинных стеблей.
— Эй, гляньте, что я нашел. Чем не веревки?
Тарквин выхватил у него стебли и несколько раз обмотал ими злобно щелкающий клюв птицы. Дандин крепко-накрепко стреножил Иркатана вьюнками, так что тот теперь не мог шевельнуть ни ногой, ни крылом, а Чайкобой вернул Мэриел. Тяжело дыша, друзья наконец поднялись. Мэриел грозно взмахнула Чайкобоем:
— Лежи и не рыпайся! А не то пеняй на себя!
Взъерошенная цапля не двигалась, лишь бешено вращала глазами и беспрестанно шипела. Дандин вытащил из ножен свой меч и приставил острие к длинной шее птицы:
— Сейчас мы уйдем, и тогда ты сможешь освободиться. Но запомни: если ты за нами погонишься — не сносить тебе головы. Погляди на этот меч — он сразил врагов больше, чем у тебя перьев. Мое имя — Дандин Меченосец, я слов на ветер не бросаю. Не вздумай мешать нам переправиться на другой берег.
Иркатан издал приглушенный вопль и отчаянно забился, но друзья оставили его протесты без внимания. Они подошли к реке — с виду она казалась вполне безопасной, узкой и неглубокой. Правда, она вся поросла тростником: целый лес длинных зеленых стеблей поднимался над водой. Тарквин немного отступил, собираясь взять разбег, и несколько раз подпрыгнул на месте.
— Чур, друзья, я первый! Пожелайте мне удачи! Сейчас махану!
Дандин предостерегающе вскинул лапу:
— Не пори горячку! Забыл, что ли, пословицу «Не зная броду, не суйся в воду»?
— Слышь, старина, по части пословиц я дока. Да только броду тут не найти, а соваться в воду я не собираюсь — просто разбегусь да как прыгну! А свалюсь — не велика беда, как-нибудь выберусь, здесь курице по колено.
— Я же сказал, обожди!
— Ее-ей, с тех пор как ты носишь за поясом эту штуковину, ты слишком много о себе воображаешь. Не задирай нос, Дандин Меченосец, а то оступишься и полетишь кубарем. Объясни лучше толком, почему прыгать не стоит.
И Дандин прочел несколько строк из путеводного стихотворения — он помнил его наизусть:
Смерть бродит рядом, там и тут —
Поберегись в походе:
Там палконоги стерегут
И плавники на броде.
— Видишь сам, палконоги нам уже повстречались — и не только ноги, но и клюв этого разбойника Иркатана.
Теперь, значит, надо остерегаться плавников. Давай сначала разберемся, что это за плавники такие, а потом решим, как нам переправляться.
Они приблизились к самой кромке воды. Дандин достал из мешка хлеб, отломил корочку и бросил в реку.
Все четверо не сводили с корочки глаз. Точно маленькая золотистая лодочка, она медленно поплыла по течению.
— Как говорит мой старикан дядя, хуже нет, чем сорить едой, — пробурчал разочарованный Дарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29