Колени на гладкой поверхности скользили, а центральный
поток не отпускал. Дышать было тяжело.
Атон лег ничком и пополз дальше. Ой больше не смотрел, куда ползет,
поскольку ветер бил по телу и голове; его глаза не вынесли бы такого
давления. Атон вслепую выбрал направление, головой рассекая жар. Он не
знал, когда добрался до тела.
Сообразив, что переползает через руку Влома, Атон ухватился за нее и
попытался повернуть назад. В глазах потемнело от боли, когда он их открыл;
уж лучше быть слепым. Он не мог перевернуться, держась за руку. Пришлось
сесть.
Порыв ветра вновь подхватил его и опрокинул. На какой-то краткий миг
его глаза широко раскрылись, и он увидел мучительную, но отчетливую
картину пещеры позади голубого граната. Потом опять упал ничком - ноги по
потоку, пальцы на ногах в волдырях, руки тащат Влома за руку - и пополз,
извиваясь, как слепой высохший червь, прочь от печи.
Он почувствовал, что выползает из адского грота, но не запомнил
ничего, что с ним случилось после того, как он заглянул в дальнюю пещеру.
Возможно, он отчасти находился без сознания и полз инстинктивно. Атон
обернулся, чтобы посмотреть на руку, в которую вцепился, и обнаружил, что
Влом все еще к ней присоединен. Другая его рука по-прежнему сжимала
гранат.
Атон лихорадочно глотнул воды из меха, оставленного в нише, затем
приложил обе руки ко рту, чтобы не дать бесценной жидкости изрыгнуться.
Его мех был теперь пуст; он нашел мех Влома и влил остатки в ничего не
сознающего товарища. Это было необходимо - волдыри и синяки покрывали все
его тело.
"Почему мы не догадались перелить воду в один мех, а другой
использовать как щит?" - подумал он, слишком утомленный для того, чтобы на
себя сердиться.
Влом, наконец, пришел в себя.
- Надо выбираться отсюда, - прохрипел он.
Сжимая свое сокровище, он повис на Атоне, и они, шатаясь, побрели по
туннелю.
Силы вернулись к ним, когда суховей смягчился расстоянием. Ветер
ослаб и охладился, их движение ускорилось. Ветер подталкивал их в спину.
Через полчаса они уже подходили к дому.
Но это, оказывается, было еще не все. Влом затормозил у крутого
спуска:
- Пятый, смотри!
Маленькое чудовище перегородило дорогу. Животные в Хтоне редкость, и
человек их почти не видит, но они существуют и неизменно ужасны. Химеры -
худшие из них, однако есть и иные страшилища. Это напоминало ящерицу
длиной сантиметров двадцать, красную, как гранат. Глубоко посаженные злые
глазки горели огнем, морщинистая челюсть откидывалась и захлопывалась в
напряженных спазмах.
- Саламандра! - прошептал Влом.
Атон слышал о них. Миниатюрные огненные ящерицы населяли наветренные
пещеры. Они были стремительны, мерзки, могли высоко прыгать, а их
крохотные челюсти выделяли смертельный яд. Легкая царапина, одна капля на
обожженной коже - и все кончено.
- Ее надо обойти, - сказал Атон.
- Как? Опять назад?
Саламандра не дала им времени на обсуждения. Она рванулась вперед,
цепляя толстыми ножками за камни. На вид неуклюжая, она делала добрых пять
километров в час против ветра.
Атон и Влом молча повернулись и побежали по туннелю. Ветер хлестал с
новой силой, толкая людей назад. Ящерица преследовала их со зловещей
настойчивостью, отставая, но не слишком. Было очевидно, что она способна
бежать дольше измученных людей. Ощущение притока сил, вызванное
путешествием по ветру, было обманчивым.
Обычно человек обгонял саламандру, поскольку ее скорость была меньше
и, в общем, не зависела от ветра. Но Атон и Влом попались в неудачном
месте и не имели ни пространства, ни сил для бегства. Однако и ждать было
безрассудно: голые руки и ноги - плохая защита от высоко прыгающего и
кусающегося зверя. Проход слишком узок, оружия нет. О, топор Старшого!
Влом упал на землю.
- Я - все, - выдохнул он. - Больше не могу.
Атон попробовал помочь ему, но сам слишком устал, чтобы что-то
сделать. Саламандра приближалась. Приключение в пещере голубого граната
отняло у обоих чересчур много сил.
- Бесполезно, - сказал Влом. - Остается одно. - С чрезвычайным
усилием он протянул голубой гранат. - У тебя меткая рука?
Атон не стал спорить, взял сверкающий камень, осторожно взвесил его в
руке и швырнул в приближающуюся саламандру.
Он прицелился слишком низко. Камень ударился прямо перед зверем и
раскололся пополам. Один кусок перелетел через голову саламандры, другой
попал в туловище, отбросив ее на несколько сантиметров в сторону.
Саламандра мстительно набросилась на обломок, сомкнула на нем челюсти.
Атон и Влом не стали ждать конца. Понятно, что сделает кусок граната
с укусившими его зубами. Они перепрыгнули через маленькое чудовище и
побежали по проходу в безопасное место.
- Все равно не вышло бы ничего хорошего, - сказал Атон, когда они
замедлили шаг; он понимал, как чувствует себя Влом, утративший трофей. -
Он не настоящий. Гранаты так не ломаются.
- Мы могли бы бросить мех, - сказал Влом.
Второй раз разум Атона предал его в критических обстоятельствах, оба
раза использование мехов уменьшало риск. Бросить их на ящерицу, накрыть
хотя бы на миг - что удержало людей от этой попытки?
Теперь граната не было. Голубой гранат, который так и не смог бы дать
свободу, разве что каким-то хитроумным способом. Пещеры взбунтовались бы,
узнав о гранате; никакая собственность не была бы в безопасности перед
лицом такого соблазна.
- Лучше не говорить... - сказал он.
- Кто мне поверит?
Тайна будет на время сохранена.
"А как насчет большей тайны? - спросил себя Атон. - Той, что могла бы
поудить такой хаос, который разрушил бы оба мира Хтона? Нужно ли
рассказывать, что я увидел мельком в дальней пещере, когда меня
перекувырнул ветер?
Или это должно оставаться сокрытым: целый туннель в рядах блестящих
голубых кристаллов?"

$ 398

ЧЕТЫРЕ
- Машиниста Пятого в Седьмой грузовой отсек. Авария.
Атон выключил машину и схватил рубаху, техник махнул ему рукой:
- Это Капитан! Имеет приоритет.
"Почему я должен подскакивать, когда зовет Капитан? - подумал Атон. -
Я уже не на Военном Флоте. За три года меня научили там двум вещам:
машинам и боевому единоборству. Теперь мне двадцать четыре, и я
по-прежнему ищу женщину - свою любимую стерву, с такой легкостью
обворожившую меня в лесу. Я не должен подскакивать ни из-за кого, кроме
нее".
Он вошел в ближайшую транскабину, пристегнулся в ожидавшей капсуле,
набрал код Седьмого отсека. Когда аппарат начал движение по маршруту, он
нажал кнопку "ПРИОРИТЕТ" и вцепился в подлокотники.
"Меня, в конце концов, сделали машинистом. Мне пришлось совершить
сделку, чтобы путешествовать по космосу, а это означало - подчиниться
тому, что предлагал Военный Флот. Испепеляемый любовью, я ждал набора. Но
я научился тому, как найти эту коварную женщину, о да!"
Закрытая капсула втянулась в вакуумный туннель и набрала скорость.
Защелкали внутренние реле, прокладывая транскабине курс в лабиринте,
индикаторы вспыхивали на пересечениях и при прохождении встречного
транспорта. Космокорабль в миниатюре, двигающийся по скрытой сети, как
"Иокаста" двигалась по сети звезд. Для капсулы стен не существовало: она
достигала любого места в считанные мгновения. Ибо большой корабль...
$-привод - правильнее СС (сверхсветовой привод) - открытие которого
отметило рывок человека в космос, сравнимый со вспышкой сверхновой звезды,
был весьма эффективным, но научно необъяснимым. Профессор Фитл, как
гласила ироническая легенда, открыл его в бассейне у себя на даче: когда
вода вместила его погрузившуюся тушу, а перелетевшее через забор яблоко
упало ему на голову. Стоявший на кромке бассейна магнитофон включился на
ключевые слова "движение" и "тяготение", и дословно записал последующую
речь. Записанный отрывок, был отредактирован роботом-секретарем, умело
опустившим частые богохульства и упоминания соседних мальчишек, и отослан
в технический бюллетень, робот-редактор которого напечатал его
стенографический отчет. Пятнадцать независимых исследовательских фирм
пытались сконструировать описанное в отчете устройство. Двенадцать сдались
в течение года, две открыли шальные побочные эффекты и забыли о
первоначальной задаче, а в пятнадцатой неумелый робот-служащий неверно
припаял диод, и она выдала $.
Поначалу устройство было воспринято как своего рода вечный двигатель.
Оно было убого, громоздко и стремилось двигаться кругами, сердито завывая.
Профессор Фитл подписал яростное заявление, где требовал уничтожить
упомянутый объект. На испытаниях в космосе его скорость возросла в течение
часа с сантиметра до метра в секунду. За следующий час устройство набрало
скорость в насколько раз большую. Потом разогналось так, что уследить за
ним смогли только приборы. Наконец, вообще пропало: определенной им самим
орбиты не покинуло, но исчезло.
Вернее почти исчезло: приборы фиксировали черенковское излучение -
след, оставляемый импульсом, скорость которого превышает скорость света в
данной среде. Средой в данном случае был, в сущности, абсолютный вакуум.
Профессор Фитл забрал заявление назад и проявил активный интерес к
собственному детищу. После чего легенда утрачивает всякую живость, цензура
накрыла плотным покровом все печатные отчеты. Ходили слухи, что
$-устройство, раз запущенное, черпало энергию из неизвестного источника -
некую неограниченную природную силу, что корабли строились на основе
больших $-устройств и посылались в преддверия ада, куда даже свет не
проникал, будучи слишком грубым; что не все корабли вернулись назад; что в
отдаленном космическом пространстве или не-пространстве обитали злые духи.
Из всего этого и возник стандартный $-корабль - судно с командой в
тысячи человек и мощностью, доставляющей его куда угодно. Одним из таких
кораблей была "Иокаста", скорость которой подчинялась логарифмическому
закону. Чтобы определить скорость, выраженную в километрах в час,
достаточно количество часов, в течение которых корабль ускорялся,
поставить показателем степени числа 10. Например, если корабельные $-часы
показывают 2, это означало, что привод работает два часа и скорость
корабля равняется 10^2 или сто километров в час.
"О да, - думал Атон, пока капсула накренялась и поворачивала, -
$-корабль медленно начинает движение. Но уже в 9,03 по корабельным часам
его скорость превышает скорость света - 300.000 километров в секунду, а в
13 достигает скорости один световой год в час. 16 - сигнал к торможению,
поскольку самостоятельно привод отключается только после того, как на
часах появится это число - более высокая скорость, чем 10^16 километров в
секунду, выбросила бы корабль из галактики. Полтора дня (по объективному
земному времени) достаточно "Иокасте" для достижения любой точки
галактики".
Движение капсулы замедлилось, и ум Атона вернулся к практическим
вопросам. Он прошел через затвор, восстанавливающий нормальное давление.
Его поездка, неважно, в метрах или световых годы, завершилась.

ПЯТЬ
Капитан Мойна с нетерпением его ожидала. Атон никогда не встречался с
ней лично, но не узнать ее было нельзя. Приятная женщина в форме торгового
флота, неопределенного возраста, приглаженная и строгая. Губы почти
бесцветны; волосы заправлены под шапочку и скрыты шлемом. На лице ни
малейшего следа двадцатичетырехлетнего разрушительного воздействия
космоса. Команда не любила ее от всего сердца: она сама усердно взращивала
эту нелюбовь. Почему она одна? При аварии все помощники капитана должны
беспомощно сновать вокруг нее. И что она делает в темном грузовом отсеке?
- Пятый, - сказала она без вступления, - охладитель Седьмого не
действует. У нас не больше тридцати минут.
Атон направился за ней в отсек:
- Капитан, кажется, вы вызвали не того человека. Я - машинист.
Она привычным движением открыла шкафчик и вынула комплект
космокостюмов.
- Я вызвала _т_о_г_о_ человека.
- Послушайте, я не могу починить систему охлаждения, даже если мне
приставят к горлу...
Капитан повернулась и схватила его своей тонкой рукой за рубаху. Она
дернула застежки, сунула руку ему за пазуху и вытащила из внутреннего
кармана крохотную книжечку.
Атон был у нее в руках. Обвинение стоило бы ему двух лет тюрьмы и
пожизненного запрета на работу в космосе. Реестр дивидендов торгового
корабля являлся секретным документом.
- Вы - капитан, Капитан, - сказал он.
Она швырнула ему костюм:
- Надевай.
Он замешкался. Его толстый комбинезон не влез бы в легкий костюм.
Капитан мгновенно поняла его мысль:
- Раздевайся. Мы не можем тратить время на благопристойность.
Не отделяя слов от дела, она скинула собственную форму - минимум
нижнего белья только подчеркивал отлично сложенную фигуру - и быстро
влезла в космокостюм.
Атон сделал то же самое, все еще не понимая, что от него требуется.
Она тут же разрешила его сомнения.
- У нас минут двадцать, не больше, мы не можем рисковать. Нужно
перетащить груз из Седьмого отсека в Восьмой, там действует механизм
охлаждения. Пока это возможно, будем работать вдвоем, потом я прикрою тебя
гидрантом. Не теряй времени, но и не тряси особенно ящики. Давай начинать.
- Прикроете меня гидрантом?.. _Ч_т_о_ в _э_т_о_м _о_т_с_е_к_е_?
Она взяла одну из коробок.
- Турлингские афисы.
Коробка в его руках задрожала, когда до него дошел смысл слов.
Тафисы! Пожиратели кораблей!
Во время работы капитан Мойна объяснила положение дел.
- Это насекомые, личинки. На многих планетах считаются деликатесом.
Их надо перевозить живыми, низкая температура держит их в спячке. Когда
теплеет, они просыпаются и начинают все жрать. Сначала собственную
упаковку, потом грузы. Потом все остальное, включая команду. Их не
остановить; со временем они пожирают даже металл. Необходимо содержать их
в холоде и покое. Сейчас на часах 13. За борт их сбросить не удастся.
Это было явное преуменьшение. Покинуть корабль, движущийся быстрее
света, физически невозможно. Окружающей вселенной для него просто не
существует. Пять часов замедления вернули бы их в досветовую область...
если бы голод тафисов выдержал так долго. А экономические и политические
последствия...
- Это легальный груз?
- Не будь наивным! Почему тогда я послала за тобой?
В самом деле, почему. Оказывается, Капитан - безжалостная делячка.
Строго говоря, никакая межзвездная торговля не была нелегальной, поскольку
ни одна планета не могла навязать свои законы вне непосредственной сферы
своего влияния, так что никакого правоведения в большом масштабе формально
не существовало. Но определенный свод законов возник и твердо
поддерживался, а политические системы миров были достаточно сходными,
чтобы поощрять путешествия и торговлю, в частности, между теми планетами,
что гордились своим добрым именем. Закон сектора и полицейские силы
сектора существовали лишь номинально; сама идея такой власти тревожила
независимые колонии намного больше, чем преступное поведение.
Однако нарушение неписаного закона каралось занесением виновного в
"черный список" во многих процветающих мирах, ни один торговый корабль не
мог себе этого позволить. У Капитана был повод для секретности.
Половину коробок перенесли без приключений. Наконец началось.
Коробка, которую нес Атон, взбухла. Поверхность испещрили булавочные
проколы, потом следы когтей. Его тяжелые перчатки безошибочно
отреагировали на движение внутри, после чего наружу показались белые
рогатые личинки. Тафисы проснулись.
Атон какой-то миг еще смотрел на артроподов с наждачной поверхностью,
затем бросил коробку. Она тут же разлетелась и запенилась склизкими
тельцами. Личинки безошибочно его учуяли и двинулись белой волной по полу.
- Маска! - крикнула сзади Мойна.
Он застегнул ее вовремя: поток замораживающей пены уже был направлен
на пол. Она повернула гидрант на него. Теперь он понял, зачем нужны
костюмы. Не будь защиты, пена убила бы людей за несколько минут.
Личинки на полу сверились и затихли, погрузившись в состояние спячки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26