— И немедленно, ваше императорское высочество, — ответил он, снова отдав приветствие и, посторонившись, пропуская кавалькаду.— Хотел бы я, чтобы в Толнедре кто-нибудь хоть раз вспомнил о том, что у тебя есть муж, — с тенью недовольства прошептал Гарион.— В чем дело, дорогой? — не поняла Сенедра.— Неужели до них никак не доходит, что ты теперь ривская королева? Этот тип все зовет тебя «ваше императорское высочество». Я чувствую себя здесь каким-то пристяжным, в некотором роде слугой, наконец.— Ты слишком чувствителен, Гарион.Гарион что-то обиженно буркнул.Проспекты Тол-Хонета, застроенные кичащимися друг перед другом роскошью домами Толнедрийской элиты, отличались широтой и простором. Фасады домов были обильно украшены колоннами и скульптурными изображениями, представители торговой знати прогуливались по улицам, разодетые и без меры украшенные умопомрачительными драгоценностями. Когда кавалькада ехала по одному из таких проспектов, Шелк грустно осмотрел свое жалкое одеяние и горестно вздохнул.— Что, Радек, опять входишь в образ? — спросила Полгара.— Только отчасти, — ответил он. — Конечно, Радек позавидовал бы, но я признаюсь, что чуть-чуть скучаю по собственным костюмам.— И как тебе удается запоминать образы этих выдуманных тобою персонажей?— Сосредоточенность, Полгара, сосредоточенность. Ни в какой игре не выиграешь, если не будешь сосредоточен.Ансамбль императорского дворца являл собой средоточие украшенных скульптурами мраморных зданий, обнесенных высокой стеной. Он располагался на вершине холма в западной части города. Предупрежденные о приближении кавалькады стражники у ворот отдали честь прибывшим. За воротами лежал мощеный двор, и у подножия мраморной лестницы, спускающейся к колоннаде, их ждал император Вэрен.— Добро пожаловать в Тол-Хонет, — обратился он к гостям, когда те спешились.Сенедра уже собралась было броситься к нему, но в последний момент взяла себя в руки и ограничилась официальным реверансом.— Ваше императорское величество, — сдержанно произнесла она.— Что за церемонии, Сенедра? — удивился император, протягивая к ней руки.— Пожалуйста, дядя, не здесь, — попросила Сенедра, искоса глядя на выстроившихся наверху придворных. — Если ты меня расцелуешь здесь, я не выдержу и расплачусь, а толнедрийцы никогда не плачут на людях.— А-а, — понимающе произнес он и повернулся к ее спутникам. — Пойдемте в здание, подальше от холода. — И, предложив руку Сенедре, захромал вверх по лестнице.Пройдя внутрь здания, они оказались в круглом зале, вдоль стен которого стояли бюсты толнедрийских императоров последних тысячелетий.— Смахивает на шайку карманных воришек, не правда ли? — сказал Вэрен, обращаясь к Гариону.— Вашего бюста что-то не вижу, — заметил Гарион.— У королевского скульптора закавыка с моим носом. Я выходец из крестьянского рода, и мой нос не удовлетворяет его утонченный вкус.Вэрен широким коридором провел их в освещенный свечами большой зал с ярко-красным ковром на полу и такого же цвета драпировками на окнах и обивкой мебели. В жаровнях по углам тлели угли, наполняя помещение приятным теплом.— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, — пригласил всех император. — Сейчас принесут попить чего-нибудь горячего, а на кухне уже готовят обед.Он отдал короткое приказание стражнику у дверей, пока Гарион и его друзья снимали накидки и плащи и располагались в креслах.— Ну, рассказывайте, что привело вас в Тол-Хонет, — обратился к гостям император.— Вы слышали о нашей военной кампании против Медвежьего культа? — задал вопрос Белгарат. — И о причинах, которыми она была вызвана?Император кивнул.— Как выяснилось, на эту кампанию нас спровоцировали. Культ не был причастен к похищению принца Гэрана, хотя его и пытались привлечь к этому. А сейчас мы разыскиваем Зандрамас. Вам это имя что-нибудь говорит?Вэрен наморщил в раздумье лоб.— Нет, не сказал бы.Белгарат бегло пересказал ситуацию и сообщил Вэрену все, что им известно о Зандрамас, Харакане и Сардионе. Когда он закончил свое повествование, на лицо императора легла тень сомнения.— Я могу принять большинство из того, что вы сказали, Белгарат, но некоторые вещи… — И он развел руками.— А в чем дело?— Вэрен — скептик, отец, — сказала Полгара. — Есть кое-какие вещи, о которых он предпочитает не думать.— Даже после всего, что случилось в Тул-Марду? — с удивлением спросил Белгарат.— Это вопрос принципа, Белгарат, — сказал Вэрен и засмеялся. — Это связано с тем, что я толнедриец. И солдат.Белгарат с изумлением взглянул на него.— Так, прекрасно. Тогда вы, наверное, согласитесь, что похищение может иметь политическую подоплеку?— Конечно. В политике я понимаю.— Отлично. Так вот, в Маллорее всегда было два центра власти — трон и церковь. Теперь, похоже, Зандрамас организует третий. Мы не можем сказать, вовлечен ли в это напрямую сам Каль Закет, но между Урвоном и Зандрамас идет нечто вроде борьбы за власть. По определенным соображениям сын Гариона занимает главное место в этой борьбе.— Мы получили также некоторые смутные намеки на то, что маллорейцы не хотят, чтобы мы оказались причастными к их внутренним делам, — сказал Шелк. — Есть агентура, которая подстрекает к беспорядкам в Арендии, а за расколом в Ворде стоит, возможно, один маллореец.Вэрен пристально посмотрел на Шелка.— Человек по имени Нарадас, — добавил маленький драсниец.— Вот это имя я слышал, — произнес император. — Вроде бы это ангараканский купец, который ведет переговоры о заключении какого-то умопомрачительного контракта. Он носится туда-сюда и тратит громадные деньги. Мои торговые советники полагают, что он агент короля Ургита. Теперь, когда Закет контролирует горнорудные регионы в восточном Хтол-Мургосе, Ургиту до зарезу нужны деньги на ведение войны там.Шелк отрицательно покачал головой.— Я так не думаю. Нарадас — маллорейский гролим. Не похоже, чтобы он работал на мургского короля.В дверь предупредительно постучали.— Да? — отозвался Вэрен.Дверь открылась, и вошел лорд Морин, камергер императора, пожилой и очень худощавый человек с редкими седыми волосами. У него была пергаментная кожа, характерная для людей его возраста, двигался он очень медленно.— Посол Драснии, ваше величество, — объявил он дрожащим голосом. — Он говорит, что у него есть информация особой срочности для вас и для ваших гостей.— Лучше ввести его попозже, Морин.— С ним молодая женщина, — добавил Морин. — Из драснийской знати, по-моему.— Что ж, примем обоих, — решил император.— Как будет угодно вашему величеству, — промолвил Морин с поклоном, который дался ему нелегко.Когда пожилой камергер ввел посла и его спутницу, Гарион заморгал от удивления.— Его превосходительство принц Хендон, посол королевского двора Драснии, — объявил Морин, — и госпожа графиня Лизелль, э-э, хм… — Морин стушевался и закашлялся.— Шпионка, ваше превосходительство, — с апломбом дополнила Лизелль доклад вельможи.— Это ваш официальный статус, госпожа?— Откровенность экономит мне массу времени, ваше превосходительство.— О, как же меняется мир, — вздохнул Морин. — Мне так и представить вас императору — как официального шпиона?— Полагаю, он уже понял это, — сказала Лизелль, с улыбкой прикоснувшись к сухой руке Морина. Морин поклонился и медленно удалился из зала.— Какой милый старик, — прошептала Лизелль.— Ну, привет, кузен, — поприветствовал Шелк посла.— Кузен, — холодно ответствовал посол.— О, вы связаны родством? — спросил Вэрен.— Дальним, ваше величество, — ответил Шелк. — Наши матери — троюродные сестры, а может, и подальше.— Дальше, по-моему, — сказал Хендон, присматриваясь к крысиному лицу своего родственника. — Какой-то ты потрепанный, старина, — заметил он. — В последний раз, когда я тебя видел, ты весь блестел золотом и драгоценностями.— Я специально изменил внешность, кузен, — ответил Шелк. — Ты бы меня и не узнал.— А-а, — понял Хендон. Затем он обратился к императору:— Прошу извинить наше перешучивание здесь, ваше величество. Мы с Хелдаром не выносим друг друга с детства.Шелк широко улыбнулся.— Можно сказать и о ненависти, — согласился он. — Мы абсолютно не терпим друг друга.Хендон коротко улыбнулся.— Когда мы были детьми, наши родители прятали все ножи, когда ходили в гости друг к другу.Шелк с любопытством взглянул на Лизелль.— А что вы делаете в Тол-Хонете? — спросил он ее.— Это секрет.— Бархотка привезла несколько донесений из Боктора, — объяснил Хендон, — и кое-какие инструкции.— Бархотка?— Странное имя, не правда ли? — засмеялась Лизелль. — Но в то время мне могли бы придумать псевдоним и похуже.— Это лучше того, что может прийти в голову, — согласился Шелк.— Вы что-то хотели сообщить нам, принц Хендон? — спросил Вэрен. Хендон вздохнул.— С глубоким огорчением должен сообщить, что убита куртизанка Берта, ваше величество.— Что-о?— Убийцы напали на нее прошлой ночью на пустынной улице, когда она возвращалась с деловой встречи. Преступники ушли, думая, что их жертва мертва, но ей удалось добраться до нашего дома, и она сумела сообщить нам перед смертью некоторую информацию.Лицо Шелка побелело.— Чья это работа? — спросил он.— Над этим мы и бьемся пока, Хелдар, — ответил ему кузен. — Есть у нас, конечно, кое-какие подозрения, но ничего конкретного для суда нет.У императора посерело лицо, и он поднялся с кресла.— Есть люди, которым надо знать об этом, — мрачно произнес он. — Не пройдете ли вы со мной, принц Хендон?— Разумеется, ваше величество.— Прошу вас извинить меня, — обратился Вэрен к остальным. — Это вопрос, который требует моего непосредственного участия. — И он увел драснийского посла из зала.— Она сильно мучилась? — голосом, полным боли, спросил Шелк женщину по имени Бархотка.— Они пользовались ножами, Хелдар, — просто ответила она, — а это всегда болезненно.— Понимаю. — Острое, как у хорька, лицо Шелка сделалось каменным. — Она не смогла дать вам хоть какой-нибудь намек на то, с чем это связано?— Как я понимаю, это связано с несколькими вещами. Она упомянула о том, что как-то предупредила императора Вэрена о заговоре против жизни его сына.— Хонеты! — воскликнула Сенедра.— Почему ты так думаешь? — сразу же спросил Шелк.— Мы с Гарионом были здесь, когда она рассказала об этом Вэрену. Это было, когда хоронили моего отца. Берта тайком пришла во дворец и сказала, что два представителя хонетской знати — граф Эргон и барон Келбор — вынашивают план убийства сына Вэрена.Лицо Шелка сохраняло каменное выражение.— Спасибо, Сенедра, — мрачно произнес он.— Есть нечто еще, что тебе следует знать, Хелдар, — спокойным голосом произнесла Бархотка и обвела взглядом остальных. — Мы умеем держать язык за зубами, да?— Конечно, — заверил ее Белгарат.Бархотка снова повернула лицо к Шелку.— Берта была Охотником, — промолвила она.— Берта? Охотником?— Уже несколько лет. Когда здесь, в Толнедре, начала разгораться борьба за престолонаследие, король Родар велел Дротику предпринять шаги с целью добиться того, чтобы трон Рэн Боуруна унаследовал такой человек, с кем смогут мирно жить алорийцы. Дротик прибыл в Тол-Хонет и завербовал Берту для этой работы.— Извините, — прервал их беседу Белгарат, глаза которого горели любопытством, — но что это вообще такое — Охотник?— Охотник — это наш самый секретный шпион, — ответила Бархотка. — Об Охотнике знает только Дротик, и Охотник действует только лишь в исключительно деликатных ситуациях — в таких, в которых драснийский двор не может позволить себе быть открыто замешанным. Так вот, когда стало вырисовываться, что Великий герцог Норагон из Хонетов почти наверняка станет следующим императором, король Родар сделал кое-какое предложение Дротику, и несколько дней спустя Норагон случайно съел нехорошего моллюска — ну очень нехорошего моллюска.— Это Берта сделала? — удивленно спросил Шелк.— Она исключительно богата на выдумки.— Графиня Лизелль, — задумчиво глядя на женщину, обратилась к ней Сенедра.— Да, ваше величество?— Если личность Охотника является строжайшим государственным секретом в Драснии, то как же вам об этом стало известно?— Меня посылали из Боктора с инструкциями для нее. Мой дядя знает, что мне можно доверять.— Но только что вы раскрыли этот секрет, не так ли?— Это уже после смерти Берты, ваше величество. Теперь Охотником будет кто-то другой. Так вот, перед смертью Берта сказала нам, что кто-то узнал о ее причастности к кончине Великого герцога Норагона и передал эту информацию дальше. Она считала, что именно эта информация и послужила поводом к нападению на нее.— Тогда все нити сходятся на Хонетах, правильно? — предположил Шелк.— Это еще не доказательство, Хелдар, — возразила Бархотка.— Для меня это вполне убедительное доказательство.— Вы, надеюсь, не собираетесь предпринимать поспешных мер? — спросила Бархотка. — Дротику это не понравится, знайте.— Это проблемы Дротика.— У нас нет времени на вмешательство в дела Толнедры, Шелк, — твердым голосом произнес Белгарат. — Мы здесь не собираемся сидеть целую вечность.— Мне на это и не потребуется много времени.— Я сообщу о ваших планах Дротику, — предупредила Бархотка.— Разумеется. Но пока ваше донесение дойдет до Боктора, я уже все закончу.— Это очень важно, чтобы вы не ставили нас в неприятное положение, Хелдар.— Можете на меня положиться, — сказал он и спокойно покинул помещение.— Мне всегда не по себе, когда он говорит такие вещи, — проворчал Дарник.На следующее утро Белгарат с Гарионом пораньше ушли из императорского дворца и направились в университетскую библиотеку. На широких улицах Тол-Хонета было весьма холодно, с реки Недраны дул сильный ветер. В этот час по мраморным плитам улиц изредка торопливо шагали купцы, плотно закутавшись в меховые шубы, попадались группы плохо одетых рабочих из пригородов; они шли, наклонившись против ветра и поглубже засунув потрескавшиеся и покрытые ссадинами и порезами руки в одежду. Гарион и его дед прошли по пустынной в такое время рыночной площади и скоро достигли комплекса зданий, обнесенных мраморной стеной. Они прошли через ворота под имперским гербом. Трава во дворе была столь же тщательно подстрижена, как и во дворце, а от здания к зданию через газоны пролегли мраморные дорожки. Идя по одной из этих дорожек, они повстречали осанистого ученого в черной накидке. Руки он держал за спиной и полностью погрузился в свои мысли.— Извините, — обратился к нему Белгарат, — вы не скажете, как пройти в библиотеку?— Что? — не понял человек в черном, часто заморгав от неожиданности.— В библиотеку, добрый господин, — повторил Белгарат. — Как пройти в библиотеку?— А-а, — наконец понял тот. — Это там. Там где-то, — и неопределенно махнул рукой.— А вы случайно не смогли бы быть более точным?Ученый смерил одетого в потрепанную одежду человека недовольным взглядом.— Спросите кого-нибудь из служащих, я занят, — отрывисто сказал он. — Я двадцать лет работаю над проблемой и почти нашел решение.— А-а… А что за проблема?— Сомневаюсь, чтобы она представляла интерес для необразованного бродяги, — с презрением произнес ученый, — но если вам так уж это необходимо, я могу ответить: я вычисляю точный вес мира.— И все? И это отняло у вас двадцать лет? — искренне удивился Белгарат. — Я уж давно решил эту проблему, и всего за неделю.Ученый уставился на Белгарата и замер, сделавшись мертвенно-бледным.— Но этого не может быть! — воскликнул он. — Я единственный человек в мире, кто занимается этим. До меня никто и не думал задаться подобной целью.Белгарат рассмеялся.— Простите меня, уважаемый ученый, но этот вопрос ставился уже несколько раз. И самое лучшее решение из тех, что я знаю, предложил Тальгин из Мельсенского университета. Это произошло во втором тысячелетии. В вашей библиотеке должны иметься копии его вычислений.Ученый сильно задрожал, глаза его выпучились. Ни слова не говоря, он развернулся на каблуках и решительно устремился через газон в обратную сторону.— Не будем терять его из виду, — спокойно промолвил Белгарат. — Он наверняка бросился в библиотеку.— И сколько же весит мир? — полюбопытствовал Гарион.— А я откуда знаю! — ответил Белгарат. — Какому человеку в здравом уме придет в голову интересоваться этим?— А что же тогда ты говорил насчет какого-то Тальгина? Того, который нашел решение?— Тальгин? А, такого человека не существует, я просто выдумал его.Гарион уставился на деда.— Это нехорошо, дедушка, — сказал он — Ты своей не правдой испортил человеку дело всей его жизни.— Но зато это направило его в библиотеку, — хитро улыбнувшись, заявил старик. — Кроме того, может быть, теперь он обратит свое внимание на что-нибудь более полезное… Так, библиотека вон в том здании с башенкой. Вон он, по лестнице бежит туда.За главным входом располагался круглый мраморный зал, а точно по центру его стоял резной стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46