Ты разве не слыхал о том, что тут приключилось?— Нет. Мы ведь издалека и ни с кем еще не успели перемолвиться.Коренастый здоровяк вновь взялся за ручки своей тачки и съехал с обочины.— Из Горута на запад выступила огромная армия маллорейцев, — принялся рассказывать он. — Они спалили город, в котором я жил, и перебили половину горожан. Они пренебрегли Рэк-Хтакой, город уцелел — именно туда мы все сейчас и направляемся. Там я попытаюсь отыскать какого-нибудь капитана, который намеревается отплыть в сторону Сендарии. Я отчего-то вдруг заскучал по родному дому.— Так ты жил в мургском городе? — изумленно спросил Шелк.Здоровяк скорчил гримасу.— Уж будь уверен, не по собственной воле. Я не поладил с представителями властей в Толнедре, когда наведывался туда по торговому делу лет с десяток тому назад, и сговорился с одним капитаном-торговцем. Он согласился помочь мне выехать из страны, но оказался негодяем: когда у меня вышли денежки, бросил меня прямо на пристани в Рэк-Хтаке. Я переправился оттуда в городок, что на северном берегу озера. Мне позволили остаться. Я искал заработка, а там как раз нужны были рабочие руки: кое-чем мурги сами брезгуют заниматься, но и рабам не доверяют — мол, дело слишком важное. Конечно, все это унизительно, но жить-то ведь как-то надо было! Но вот пару дней назад в город вошли маллорейцы. Когда они покидали город, там не осталось камня на камне.— А как тебе удалось уцелеть? — спросил Шелк.— Я пролежал под копной до темноты. Ну а потом присоединился к этим несчастным. — Он поглядел на толпу беженцев, вязнущих чуть ли не по колено в чавкающей жиже. — Ну разве не жалкое зрелище? У них даже не хватает ума, чтобы вылезти из грязи и топать по траве! Уж солдаты-то никогда так не поступят!— А у тебя, видать, есть кое-какой опыт в военном деле?— Да уж как пить дать, — гордо ответил крепыш. — Я был сержантом в армии принцессы Сенедры, сражался вместе с нею в Тул-Марду.— Жаль, я прозевал эту кампанию, — вздохнул Шелк. — Был занят другими делами. Послушай, а если мы поедем отсюда до Великого Южного леса, не нарвемся ли на маллорейцев?— Кто знает? Я не разведывал обстановку. Но одно скажу: негоже вам ехать в лес. Вся эта бойня пробудила людей-воронов.— Людей-воронов? Это еще что за твари?— Вурдалаки. В основном питаются мертвецами, хотя в последнее время я слышал просто жуткие истории. На вашем месте я ни за что не поехал бы лесом.— Мы это учтем. Спасибо за информацию. Удачи тебе в Рэк-Хтаке, и надеюсь, ты благополучно доберешься до Камаара.— Я предпочел бы Тол-Хонет. Толнедрийские тюрьмы вовсе не так уж плохи.Шелк на прощание улыбнулся сендарийцу, и, поворотив коней, они с Гарионом галопом поскакали за остальными.Тем же вечером они перешли вброд реку Хтаку в нескольких лигах от побережья. С наступлением сумерек дождь постепенно прекратился, хотя небо оставалось облачным. Вдали темнела зубчатая стена деревьев — здесь и начинался Великий Южный лес. Опушка его была совсем близко.— Ну что, рискнем? — спросил Шелк.— Нет, спешить мы не будем, — решил Белгарат. — Я немного озабочен тем, что наговорил тебе тот парень. Не уверен, что нам нужны сюрпризы — особенно в темноте.— Вниз по течению есть небольшая ивовая рощица. — Дарник указал на довольно обширные заросли ивняка на самом речном берегу в полумиле к югу. — Мы с Тофом можем поставить там палатки.— Хорошо, — согласно кивнул Белгарат.— А далеко ли отсюда до Верката, дедушка? — спросил Гарион, когда они направились к полноводной после дождя реке и чахлому ивняку.— Если верить карте, ближайшее к острову побережье примерно лигах в пятидесяти на юго-восток отсюда. Там нам придется отыскать какое-нибудь судно.Гарион вздохнул.— Не унывай, — утешил его Белгарат. — Мы движемся куда быстрее, чем я ожидал, к тому же Зандрамас не может убегать от нас вечно. Земной шар — это всего лишь земной шар, и он не бесконечен. Рано или поздно мы настигнем ее.Пока Дарник и Тоф натягивали палатки, Гарион и Эрионд бродили в зарослях, отыскивая дрова для костра. Найти что-то подходящее оказалось неожиданно нелегким делом, и, проплутав в течение часа, они собрали лишь жалкую охапку каких-то прутиков и веточек, чудом оставшихся сухими после долгого дождя. Всего этого хватило разве что развести огонь под кухонной жаровней Полгары. Когда она начала колдовать над жаровней, готовя на ужин бобы с олениной, Гарион заметил, что Сади бродит между палаток, как-то уж очень пристально вглядываясь в траву.— Это не смешно, дорогая, — сурово приговаривал он. — А ну-ка выходи! Выходи сию же минуту!— Что стряслось? — спросил Дарник.— Зит нет в кувшинчике, — ответил Сади, не прерывая поисков.Дарник поспешно поднялся, пожалуй, даже чересчур поспешно.— Ты уверен?— Она находит забавным играть со мной в прятки. А ну-ка иди сюда, иди немедленно, непослушная ты змея!— Пожалуй, не стоит говорить об этом Шелку, — дружески посоветовал евнуху Белгарат. — Он ударится в истерику сразу, как только обнаружит, что змея ползает неведомо где. — Старик осмотрелся. — А кстати, где он?— Они с Лизелль пошли прогуляться, — ответил Эрионд.— В такую погоду? Кругом же такая сырость! Нет, в самом деле, он меня порой удивляет.Сенедра присела на бревнышко подле Гариона. Он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. Она нежно прильнула к нему и вздохнула.— Я все думаю, что сейчас делает Гэран.— Наверняка спит.— Он так хорош, так мил, когда спит. — И, снова вздохнув, она прикрыла глаза.Откуда-то из зарослей вдруг послышался треск, а через мгновение как ошпаренный выскочил Шелк. Глаза у него были совершенно круглые, а лицо смертельно бледное.— Что случилось? — воскликнул Дарник.— У нее змея в корсаже! — выпалил драсниец.— У кого?— У Лизелль!Полгара с большой ложкой в руке обернулась и оценивающе оглядела трясущегося принца. Бровь ее медленно поползла вверх.— Скажите, принц Хелдар, — ледяным тоном произнесла она, — а что вам-то понадобилось в корсаже графини Лизелль?Шелк мужественно силился выдержать ее взгляд, но хватило его не более чем на минуту — и он начал мучительно краснеть.— А-а, — протянула Полгара, — понимаю. — И вновь занялась варевом.Уже перевалило за полночь, когда Гарион внезапно проснулся, недоумевая, что именно разбудило его. Он медленно приподнялся, стараясь не потревожить спящую Сенедру, и раздвинул полог палатки. От реки поднимался густой туман, и Гарион не увидел ничего, кроме густой молочной белизны. Он затаил дыхание, чутким ухом ловя ночные звуки.И вот откуда-то из тумана донеслось еле слышное позвякивание. Гарион тотчас же узнал этот звук: где-то неподалеку проезжал всадник, одетый в стальную кольчугу, а может быть, и не один. Гарион нашарил в темноте свой верный меч.— И все же, я считаю, ты должен рассказать нам, что нашел в доме, прежде чем подпалить его, — раздался издалека голос с характерным маллорейским выговором.Всадники были еще далеко, но звуки в ночи разносятся на большие расстояния, поэтому Гарион отчетливо слышал каждое слово.— Да сущие мелочи, капрал, — уклончиво ответил другой маллореец. — То да се, всего помаленьку.— Тебе следует поделиться с нами. В конце концов, мы же держимся друг за дружку. Один за всех, все за одного.— Эта мысль, вот ведь странно, пришла вам в голову лишь тогда, когда выяснилось, что мне посчастливилось кое-какое барахлишко прибрать к рукам? Хотите свою долю награбленного? Надо было раньше думать. Трудно, что ли, было пошуровать по дому? А вы предпочли получить удовольствие — казнить пленников.— Мы на войне, — торжественно проговорил капрал. — Наш долг — уничтожать врага.— Долг! — саркастически хмыкнул его собеседник. — Мы всего лишь дезертиры, капрал. И в долгу лишь перед самими собой. Хотите рубить этих земледельцев — пожалуйста, не стану мешать. Сам же я предпочитаю запастись кое-чем впрок, чтобы было на что жить после отставки.Гарион осторожно выбрался из палатки. Ощущая полнейшее спокойствие, словно все чувства его в одночасье умерли, он поднялся и бесшумно направился туда, где лежали тюки, и принялся шарить в одном из них, покуда не нащупал холодную сталь. Потом с величайшей осторожностью, стараясь действовать беззвучно, надел тяжелую кольчугу.Тоф стоял в дозоре около лошадей — его огромная фигура отчетливо вырисовывалась в тумане.— Мне надо кое-что уладить, — тихо прошептал Гарион на ухо немому великану.Тоф серьезно поглядел на него и кивнул. Потом отвязал коня, под уздцы подвел его к Гариону, затем огромной своей ладонью дружески стиснул плечо друга и бесшумно отступил.Гарион не хотел давать маллорейским дезертирам времени уйти далеко и затеряться в тумане, поэтому он вскочил на неседланного коня и тотчас же выехал из рощицы.Похоже было, что мирно беседующие дезертиры направляются прямо к лесу, и Гарион тихо ехал за ними след в след, прислушиваясь к звукам, доносящимся из тумана и напрягая свое шестое чувство.Проехав с милю, он услышал вдруг резкий и пронзительный смех — звук шел откуда-то спереди и немного слева.— Ты помнишь, как они визжали, когда их сажали на кол? — донесся из тумана хриплый голос.— Вот и славно, — пробормотал Гарион сквозь стиснутые зубы, обнажая меч.Он поехал прямо на звук голоса, а чуть погодя сжал каблуками бока коня.Тот пошел быстрее, но копыта его ступали по траве все так же бесшумно.— Огоньку бы, — вздохнул один из солдат.— Думаешь, это не опасно? Кругом шастают патрули в поисках дезертиров.— Сейчас уже за полночь. Все патрульные солдаты дрыхнут. Не бойся, смело зажигай факел.Мгновение спустя в тумане заколебалось алое пламя, решившее участь маллорейцев.Нападение Гариона застигло их врасплох. Несколько солдат были мертвы, ничего не успев понять. Раздавались лишь отчаянные крики и предсмертные хрипы, а Гарион неумолимо прорубал себе дорогу сквозь скопление ополоумевших от ужаса дезертиров. От мощных ударов его меча, наносимых справа и слева, они слетали с седел, почти перерубленные надвое. Огромное остро отточенное лезвие легко пронзало кольчугу, плоть и дробило кости. И вот уже пятеро распростерлись на земле бездыханными. Потом Гарион кинулся на троих оставшихся — один из них тотчас же обратился в бегство, другой выхватил из ножен меч, а третий, державший факел, просто застыл в полнейшем оцепенении.Самый отважный неловко взмахнул мечом, но лишь для того, чтобы защитить свою голову от страшного удара меча Гариона. Но он был уже обречен — сверкающее лезвие переломило клинок, словно сухую щепку, и рассекло солдата от макушки до пояса. Гарион стряхнул подрагивающее тело с клинка и обернулся к воину, замершему с факелом в руке.— Умоляю! — воскликнул перепуганный маллореец, пытаясь поворотить коня. — Пощадите!Но эта мольба отчего-то разъярила Гариона еще пуще. Зубы его сжались.Широкий взмах меча — и голова убийцы покатилась куда-то в туманную муть.Гарион пришпорил скакуна и, прислушиваясь к удаляющемуся топоту коня последнего солдата, спасающегося бегством, ринулся в погоню.Он нагнал его в считанные минуты. Сперва он ехал лишь на звук, но вот различил в тумане силуэт всадника. Гарион взял немного вправо, легко поравнялся с отчаявшимся противником и вот уже преградил ему путь.— Кто ты? — пронзительно закричал небритый маллореец, натягивая поводья. — Чего тебе нужно?— Я — возмездие, — хрипло выдохнул Гарион, пронзая мечом последнего негодяя.Дезертир изумленно уставился на мощное лезвие, торчащее из его груди.Затем раздался булькающий звук — и он стал медленно заваливаться на бок, соскальзывая с обагренного кровью меча.Все еще ощущая ледяное спокойствие, Гарион спешился и вытер меч об одежду убитого. Потом почти бездумно подхватил поводья его коня, вскочил в седло и поехал обратно — туда, где прикончил остальных. Он внимательно оглядел тела, чтобы убедиться, что никто не подает признаков жизни, и, прихватив с собой еще трех лошадей, поскакал в сторону лагеря, скрытого в ивняке.Шелк уже стоял подле Тофа и вглядывался в туман.— Где ты был? — хрипло прошептал он.Гарион соскочил с коня.— Нам ведь нужны были лошади, — ответил он, отдавая поводья захваченных в короткой схватке коней великану.— Это же кони маллорейцев, если судить по сбруе и седлам, — отметил Шелк. — А где ты их отыскал?— Всадники ехали мимо лагеря, и я услышал голоса. Они слишком веселились, вспоминая свой недавний визит на мургский хутор.— И ты даже не пригласил меня к тебе присоединиться? — обиделся Шелк.— Прости, — сказал Гарион, — но мне надо было спешить. Я не хотел потерять их в тумане.— Их было четверо? — спросил Шелк, пересчитав лошадей.— Еще четыре лошади убежали, испугавшись, я так и не смог их поймать. Но этих вполне достаточно, чтобы возместить наши потери во время кораблекрушения.— Так их было восьмеро? — ошарашенно спросил Шелк.— Я застиг их врасплох. Они даже не оказали сопротивления. Послушай, почему бы нам еще не вздремнуть?— Знаешь, Гарион, — придирчиво оглядел его драсниец, — тебе не мешало бы умыться, прежде чем лечь. Сенедра — женщина весьма чувствительная и может сильно расстроиться, если поутру увидит тебя, залитого кровью с головы до пят.Наутро туман стал еще гуще. Холодная молочно-белая пелена объяла оба берега реки, путалась в ветвях плакучих ив и унизывала их каплями, похожими на крупные жемчужины.— По крайней мере, это для нас дополнительное прикрытие, — заметил Гарион, все еще охваченный странным оцепенением.— Равно как и для кого-то другого, по ту сторону тумана, — вставил Сади, — или для чего-то другого. У этого леса весьма дурная репутация.— А насколько он велик?— Возможно, это самый большой лес в мире, — ответил Сади, приторачивая тюк к спине лошади. — Он простирается на сотни и сотни лиг. — И, взглянув в сторону коновязи, он неуверенно спросил: — Это игра моего воображения или за ночь лошадей у нас прибавилось?— Ночью я случайно наткнулся на нескольких, — уклончиво ответил Гарион.После завтрака они собрали походную кухню Полгары, сели в седла и поехали по луговине к мрачному лесу, окутанному густым туманом.Гарион ехал, прислушиваясь к беседе Шелка с Дарником, — они ехали позади.— Так что же ты вчера вечером поделывал? — со свойственной ему прямотой спрашивал кузнец. — Ну, когда нашел Зит в корсаже Лизелль?— Она собирается написать рапорт Дротику по возвращении, — ответил Шелк. — А кое-чего ему явно не следует знать. Ну а если мне удастся наладить с нею дружеские отношения, то, возможно, я смогу убедить ее на некоторые вещи посмотреть сквозь пальцы.— Знаешь, это не слишком-то порядочно. Она же всего-навсего девушка.— Поверь, Дарник, Лизелль вполне самостоятельная и может о себе позаботиться. Мы с нею затеяли занятную игру. Но признаюсь, наткнуться на Зит в мои планы не входило.— А драснийцы всегда так забавляются?— Конечно! Так время летит быстрее. В Драснии зимы долгие и суровые. Игры помогают нам изощрять наш ум и впоследствии преуспевать в делах весьма и весьма серьезных. Гарион! — вдруг позвал маленький человечек.— Да?— Надеюсь, мы объедем то место, где ты… нашел вчера лошадей? Не стоило бы расстраивать дам сразу после завтрака.— Это во-он там. — Гарион указал влево.— О чем это вы? — спросил Дарник.— Ну, о лошадях, появившихся у нас ночью. Они принадлежали маллорейским дезертирам, которые развлекаются тем, что разоряют мургские хутора, — беспечно ответил Шелк. — Гарион позаботился о том, чтобы у них отпала нужда в лошадях.— О-о, — протянул Дарник. Потом немного поразмышлял и подытожил: — Хорошо.Когда путники приблизились к опушке, из туманной мути выступили исполинские черные деревья. Листья на них стали коричневыми и сморщились — зима была не за горами. Проезжая под пологом переплетенных ветвей, Гарион пытался определить породы деревьев, но ничего подобного ему никогда прежде видеть не приходилось. Они приняли совершенно фантастические формы, словно в беззвучной мольбе протянув к мрачному небу страдальчески скрюченные ветви. Узловатые стволы сплошь покрывали темные пятна, глубоко въевшиеся в грубую кору, и отметины эти придавали корявым исполинам страшное сходство с уродливыми человеческими лицами, искаженными ужасом: были тут и широко раскрытые глаза, и словно разверстые в крике беззубые рты. Под ногами лошадей шелестели опавшие листья, почерневшие и съежившиеся, а на острых сучьях висели рваные клочья тумана.Сенедра, содрогнувшись, поплотнее запахнула плащ.— Нам предстоит проехать через весь этот лес? — жалобно спросила она.— А я думал, ты любишь деревья, — улыбнулся Гарион.— Да, но не такие. — Она испуганно озиралась. — В них есть что-то… что-то очень жестокое. Они ненавидят друг друга.— Ненавидят? Деревья?— Они сражаются друг с дружкой и, беспощадно расталкивая собратьев, тянутся к свету. Мне не нравится здесь, Гарион.— А ты попытайся не думать об этом, — посоветовал он.Путники постепенно углублялись в мрачную чащу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46