Уж больно высокопарно.
Тайком отстукивал одним пальцем на машинке. А каково ему было выбивать
священные литеры своей фамилии на втором месте! Да его же корчило от
уязвленного тщеславия!
- Нет, - сказал Спринглторп. - Я не подпишу. Я не могу подписать
такую безграмотную стряпню. "Пало на моих сгорбленных годами плеч". Где
вас учили грамматике? Я так, по-вашему, благообразно выражаюсь, и вдруг
окажется, что я первый в мире малограмотный президент тонущей республики.
Исправьте текст.
И Двайер, взъерошенный Двайер, глава заговорщиков, лично исполняющий
тайное кощунство высшей государственной измены, растерянно принял
протянутую бумагу и полез за пазуху. Не за кинжалом! Не за пулеметом о
десяти стволах! За канцелярской принадлежностью! И стал на весу царапать
ручкой по своему поддельному манифесту, пятнистому от тошного пота
нелегальщины. И конечно же ручка не писала.
Спринглторпа разбирал смех. "Дурацкий смех", - определил он и сказал:
- Положите вон туда. Вам будет удобней. И указал на куб с
"Беллерофонтом".
Двайер оглянулся на куб, поколебался и пошел к нему по проходу между
надувными матрацами. На пути у него был рюкзак. Лейтенант обошел рюкзак. А
Двайер не обойдет. Он слишком обозлен. Он его пнет - Спринглторп понял это
раньше, чем Двайер поднял ногу и пнул...
Ослепительная вспышка брызнула в глаза Спринглторпу, по лицу словно
веником хлестнуло, громом шарахнуло по ушам, снесло со стульчика, он упал,
зажмурился, открыл глаза и сквозь темные пятна в них увидел, что лежит под
открытым небом. Где же палатка? Он с трудом сел, огляделся и понимающе
кивнул лежащей в стороне куче мерзлого брезента. "Сорвало, - подумал он. -
А где Двайер?" И тут его подхватили, подняли, ощупали; вокруг замелькали
люди - целая толпа; губы у всех шевелились, но он ничего не слышал. Он
вздохнул, и вся глотка заполнилась гнусной химической смесью. В горле
запершило.
- Где Двайер? - спросил он и вместо собственных слов услышал неясное
лающее повизгивание, больно отдавшееся в голове.
Куб с "Беллерофонтом" стоял как стоял, спереди к нему обожженным
комком прислонился дымящийся рюкзак, а чуть дальше на брезенте палаточного
пола лежало что-то громоздкое, неузнаваемое.
Подбежали двое с носилками.
- Не надо, - сказал он и отрицательно повел рукой. Шагнул.
Пошатнулся. Еще шагнул. Увидел пленных. Они не сидели на снегу, они лежали
кто как и были недвижны. "Застрелили, - понял он. - Охранники с перепугу
их застрелили". Он дернул и повел шеей, чтобы не было так душно, и увидел
у своих ног лист бумаги. "К народу и армии". С натугой присел, взял лист в
горсть, смял и сунул в карман. Встал.
В правом ухе зазвенело, что-то распахнулось, и он услышал сразу все,
а громче всего голос лейтенанта:
- ...аше превосходительство, я прошу вас. Ваше превосходительство!
О чем он просит?
- Что с Двайером? - спросил Спринглторп, и тут распахнулось во втором
ухе.
- Капитан Двайер убит, - заспешил-заспешил лейтенант. - Прошу вас в
вертолет, ваше превосходительство. Вас должен осмотреть фельдшер. Вам
необходим покой.
Покой. Спринглторп криво усмехнулся. Господину президенту, фигуре,
кое-как сляпанной ради людей и обстоятельств, нужен покой... Значит,
Двайер на свой страх я риск... Значит...
От усилия осмыслить стало дурно.
- Я сам, - сказал Спринглторп. - Сам пойду. Ни на ком не обвиснуть,
дойти, сесть, лечь. Самому. Нет, ложиться нельзя. Ходить-ходить-ходить,
держать себя в руках. Превозмочь.
Он пошел. Ему казалось, что он идет прямо к подножке вертолета.
Откуда ему было знать, по какой извилистой кривой добрался он наконец до
вонзившихся в снег железных ступенек.
Когда открывалась дверь, Спринглторпу становился виден сидящий у
противоположной стены коридора человек в сером рабочем комбинезоне. Лицо
его было полуприкрыто съехавшей вперед каской, он сидел неподвижно,
видимо, дремал, поддерживая руками и высоко поднятыми коленями
поставленный на попа огромный пулемет.
В комнате было полутемно. На панели селектора бестолково помаргивали
лампочки. И все они: он сам и Куотерлайф, сидящие у стола, и старик Мартин
Кэйрд, сгорбившийся на кресле в углу, - молча смотрели на лампочки,
мигание которых только представлялось бестолковым, а по сути дела было
полно тайного напряженного смысла. Вот-вот он должен был открыться, и все
станет ясно.
Сколько своих людей и кого именно Двайер взял с собой в лагерь гиен,
было неизвестно. Но они там были, в их число входил кто-то из трех
радистов. Иначе нельзя было объяснить, откуда Калверт узнал о происшедшем.
А он узнал, и явно раньше, чем пришедший в себя после антишокового укола
Спринглторп успел связаться с Памелой Дэвисон со взлетевшего вертолета.
Узнал и начал действовать.
Дэвисон немедленно вызвала в президентский барак всех членов
правительственного совета. Явился Кэйрд-старший, явился Ангус Куотерлайф.
Отец Фергус вел в Париже переговоры с австралийцами. Калверта и
Мартина-сына, заботам которого была поручена лаборатория Левковича, Памеле
найти не удалось.
Армия - если можно назвать армией две караульные роты, роту связи,
взвод аэродромного обеспечения и взвод в мотопарке - была вся в разгоне на
работах. Старший офицер штаба - хорошо знакомый, Спринглторпу по
совместным поездкам лейтенант Хорн - спокойно выполнил все приказы Памелы,
объявил сбор в лагерь всех воинских команд, по роду работы способных
временно прекратить исполняемые дела, и сам явился в президентский барак.
Памела тут же назначила его командующим. Куотерлайф связался с
авиамастерскими, где заправлял другой хороший знакомый Спринглторпа,
бывший броканский профсоюзный староста Дэд Борроумли, и поручил ему
обеспечить порядок на аэродроме и встречу возвращающегося президента, буде
он, Ангус, не успеет прибыть вовремя. Ему уже подали джип, когда Борроумли
сообщил, что на поле появилась группа военных и штатских - человек сорок -
и спешно грузится в вертолеты. На верстаке у Борроумли был только что
проверенный пулемет. Он не замедлил пустить его в дело. Два вертолета все
же ушли, три других удалось отбить. Большая часть группы осталась на земле
и отступила от аэродрома и от близлежащего главного оружейного склада,
караул которого, поддержанный Борроумли, открыл предупредительный огонь.
Получаса не прошло, как из мотопарка сообщили о нападении и об уводе
четырех бронетранспортеров - Спринглторпу памятны были эти машины.
Куотерлайф тут же распорядился снять печати со склада и вооружить людей
Борроумли - человек тридцать рабочих авиамастерских. И вовремя.
Транспортеры, еще издали постреливая для острастки, не замедлили вломиться
на летное поле.
Один из парней Борроумли всадил в головную машину противотанковую
ракету. Машина потеряла ход. Остальные развернулись и ушли прочь. Подбитая
машина, по терминологии Борроумли "скорпиончик", угрожающе ворочала
башенкой, изредка отплевываясь огнем и никого к себе не подпуская. К
счастью, оставшиеся на поле вертолеты оказались в мертвом углу для ее
пушки. Люди Борроумли постепенно окружили транспортер, но особенно не
высовывались. Вернувшиеся из лагеря гиен вертолеты пришлось сажать прямо в
барачном городке среди поднявшейся метели. Горючее у них было на исходе.
Спринглторп, отряхивая снег, вошел в кабинет Памелы как раз в ту
минуту, когда та говорила по селектору с Левковичем:
- Ради бога, профессор, не подавайте вида, что вы встревожены и
что-то знаете. Старайтесь держаться от них подальше и не теряйте связи с
нами. Мы вас в обиду не дадим. Это исключено.
Она подняла глаза на Спринглторпа:
- Кэйрд-сын. С ним десятка полтора вооруженных людей. Пока ведут себя
тихо, ни во что не вмешиваются. Прилетели на двух вертолетах. Явно ждут.
Ждут Калверта, это ясно, Калверт идет туда на бронетранспортерах. Нам шах.
Они занимают лабораторию и грозят уничтожить ее, если мы не капитулируем.
Лаборатория дороже всего. Мы капитулируем. Нужно остановить Калверта. Во
что бы то ни стало! Хоть на самом пороге.
- Слушайте, Спринглторп, - натужно бормотал Кэйрд. - Дайте мне
возможность связаться о Мартом. Надо вызвать Мардж. Мы поговорим с
пацаном. Не может быть, чтобы он спутался с этой компанией! Чушь какая-то!
Объясните хоть вы!
Спринглторп молча выудил из кармана мятый манифест капитана Двайера и
протянул Кэйрду.
- Дэд, к вертолетам пройдешь? У тебя там есть кто-нибудь, кто может
вести вертолет? Отлично, Дэд! - надрывался Куотерлайф. - Сажай вместо себя
кого-нибудь, бери человек двадцать, бери вертолет и немедленно дуй к
лаборатории! Те три "скорпиона" прут туда! Ты понял? Не должны допереть,
ты понял меня? Там в лаборатории младший Кэйрд. Они что-то замышляют, они
не должны соединиться! Седлай дорогу! Выстой полчаса! Через полчаса наших
будет что гороху! Быстро, быстро, Дэд!
- Профессор, - торопливо говорила Памела по другому каналу, - от вас
нужен радиосигнал. Пеленг. Немедленно. Вы можете это сделать, не подвергая
риску себя и своих людей? Это очень нужно, профессор.
- Мистера Кэйрда к телефону Баракеш, - щебетало по третьему каналу. -
Алло, мистер Кэйрд у вас? Срочный вызов.
Лейтенант Хорн по четвертому каналу вызывал бензовоз и собирал роту,
чтобы отправить ее следом за десантом Борроумли к лаборатории на
вертолетах, приземлившихся у президентского барака.
- Есть пеленг! Хорн, Куотерлайф, есть пеленг! - воскликнула Памела. -
У Левковича работает плазменная горелка. Минуту работает, полминуты
перерыв. Пусть ловят шумовой пеленг: минута шум, полминуты молчание.
Ангус, вы остаетесь здесь, у вас хорошо получается. Я пойду о Хорном к
лаборатории. Хорн, готовьтесь. Организуйте мне оружие.
- Спринглторп, послушайте, - молил Мартин Кэйрд.
- Что тут слушать! - резко обернулась Памела. - Они стреляют, Мартин!
Вы слышите? Они стреляют.
- Поверьте, Мартин, мне очень жаль, - с трудом находя себя в
обрушившейся суете, сказал Спринглторп. - Я не знал, что Март с ними. Я
его очень уважаю и...
- Алло! Алло! Баракеш на проводе, - щебетал селектор.
- Мартин, что в Баракеше? - перебил Куотерлайф.
- Они задержали транспорт вольфрама для Левковича. Шестьдесят тонн.
Техконтроль не выпускает машину. Развалина, говорят, а не самолет. Правы,
конечно. Я намекнул: дай, мол, бакшиш. Вот вызывают. Ну их к черту!
- Балаган! У, балаган! Алло, давайте Баракеш сюда. Будет говорить
Куотерлайф. Куотерлайф!
Дэвисон торопливо совала в карман куртки принесенный кем-то пистолет.
Хорн ждал ее у порога.
- Не понимаю! - отчаянно сказал Кэйрд. - Ничего не понимаю! Мадам
Дэвисон, я вам верю. Но я прошу вас...
- Хорошо, - резко ответила Памела. - Я постараюсь. Но если что и он
явится к вам с моим скальпом, пожурите его, пожалуйста.
- А, будь оно все неладно! Я подаю в отставку! Слышите, Спринглторп!
Я подаю в отставку! Я не могу! Вот как хотите - не могу! Вы все хорошие
люди, да! Мой пацан встрял в дурное дело, да! Но я не могу! Что я скажу
Мардж?
- Капитан, заговорите старика, - тихо сказала Памела, застегивая
куртку. - Хоть заприте его, пока все выяснится.
- Погодите, Памела, - идя следом за ней по коридору, решился наконец
Спринглторп. - Хватит с нас бед, зачем еще кровь? Если так надо, чтобы
меня не было, я уйду. Уйду немедленно. Имейте это в виду.
- Да при чем тут вы! - с сердцем сказала Памела.
- Как "при чем"? - удивился Спринглторп.
- Ах, капитан, капитан! - неожиданно звонко воскликнула она. - Таким,
как вы, возня с властью крайне противопоказана. Дайте я вас поцелую на
прощание. Господи! Вы мой старый добрый папа, начитавшийся Чарлза
Диккенса. Разве так можно?
И ушла, ушла в сияющий белый занавес, окруживший освещенное крыльцо.
Он вышел следом за ней и услышал неровные пулеметные очереди. Это
отстреливался на аэродроме подбитый бронетранспортер.
Вот так они и остались втроем в кабинете Памелы: Куотерлайф,
Спринглторп и старик Мартин Кэйрд.
- Я говорил с Баракешем, - сказал Ангус, сосредоточенно глядя на
селектор. - Звонили с частной квартиры. Пилот и какой-то тамошний
технический шейх. Потребовал сто тысяч. Я обещал. Шейх дал номер счета в
Риме. Галантный, сволочь. Выпустит самолет, не дожидаясь подтверждения из
Рима. Шакал. Доверяет слову джентльмена. Только бы Левковича не задело.
Да, только бы не задело Левковича. Только бы не задело. Когда же это
было? Три недели тому назад. В этом же кабинете. Вот тут.
- Термобомбы! - в восторге восклицал Левкович. - Термобомбы! Это
единственный вариант. Представьте себе этакий вольфрамовый шар, битком
набитый ураном. Мы опускаем его на дно океана юго-западней острова и
приоткрываем цепную реакцию. Температура - тысяча восемьсот? Две тысячи!
Все вокруг кипит, плавится! И вся эта пилюля проваливается в расплав,
прошивает корку на шарике, как каленая дробинка масло! За ней вторая,
третья! Перфорация земной коры! Полторы недели, и они добираются до
магматического очага! Пять, семь, десять таких параллельных каналов!..
Оттуда, из недр, все это начинает выхлестывать наружу! Вы знаете, что
такое вулкан? Так вот, я вам обещаю десяток вулканов по западному
периметру острова. Через неделю-две после начала на океанском дне встанут
горы, отличная горная цепь. И ваш остров упрется в нее и затормозит как
миленький. А мы подопрем его еще с севера и с юга. Все, что к тому времени
останется от вашей республики, так и будет вашим и никуда не денется. Еще
с запада вулканчики подсыплют вам землицы. Вулканчиков не бойтесь. Живут
исландцы с вулканами, и лучше вашего живут. Договоритесь. Нужны расчеты? Я
вам их дам, все равно ничего не поймете! Обратитесь за экспертизой? Все
скажут, что я сумасшедший. Да, я сумасшедший! Но я прав. Хотите остров -
давайте вулканы. Покорежит эту вашу косую линзу еще месяца три - и живите
себе мирно на вашем острове, селитесь и размножайтесь! Только аэродромов
больше не дозволяйте строить разным губошлепам! Вот так! Нужен вольфрам -
три тысячи тонн, нужен уран - тонны две, и не какой-нибудь, а бразильский,
извлеченный из океанских вод! Не то нас обвинят в отравлении Мирового
океана. Нужно тонн сто графита, плазменные сварочные головки для
вольфрама, аргоновый колокол и всякая муть по мелочам, которой всюду хоть
пруд пруди! Найдете! Будем варить вольфрамовые коконы! Коконы нужны
толстые. Будут расходоваться при погружении. Модели мне завтра кончают
считать. А вы говорите - наука! Вот она, наука!
Словно это не он за две недели до этого крутил головой и бормотал
"Химера, химера!" Памела, Куотерлайф, отец Фергус, оба Кэйрда - все
стояли, разинув рты, а этот красавец, обросший, исхудавший, в прожженной
робе, колесом ходил по кабинету - вот-вот разворотит хлипкие перегородки -
и вопил:
- Деньги? Это все стоит гроши, я вам говорю! Вам еще покажи, где у
вас валяется кошелек о мелочью! Я геофизик, а не финансист. Ну, геофизиков
у вас тут давненько не бывало, я понимаю, но финансисты-то были! Где они,
я вас спрашиваю? Выуживайте их из ваших лагерей: всех спекулянтов, обирал
и комбинаторов! Скажите им: чтобы торговать родиной, надо ее иметь! Вот
благороднейшее вложение капиталов, награбленных у вдов и сирот! Засыпьте
золотом хлябь, в которую вас тянет! - Он остановился, набрал полную грудь
воздуха и неожиданно тихо сказал: - Может быть, есть другой путь. Но я его
не знаю. Никто не знает. И не успеет узнать. А вы, - и он ткнул пальцем в
Спринглторпа, - вы! Попробуйте теперь запретить мне пробное бурение!
Должны же мы знать, по каким таким шарикам катится эта колымага! А?..
- Ангус! - ожил селектор. - Ангус, я сижу перед лабораторией. Дошел
по пеленгу. Пеленг идет хорошо. Густо. Вреде бы нормально. Метет, спасу
нет. Там, у Левковича, дымит, полыхает, и вонища жуткая, как от доменной
печи. Мало нас. Оцепить ничего не можем. Я жмусь к дороге. Ты уверен, что
они пойдут по дороге?
- Спасибо, Дэд, - ответил Куотерлайф. - Пойдут по дороге. Они спешат,
им хитрить нечего, в лаборатории их люди. Жди. Через полчаса на тебя с
неба посыплются наши. "Вольфрамы". Ты - "Уран". Понял? Не шарь вокруг.
Наткнешься на чужих - будет шум раньше времени. Твоя задача - только
"скорпионы".
- Это-то я понимаю. А вот объяснил бы ты мне, если время есть:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13