Александр ЩЕРБАКОВ
СДВИГ


Спринглторп, еще не совсем проснувшись, уже знал, отчего просыпается.
Оттого, что сотрясся дом. Сотрясся как-то особенно противно, не целиком, а
отдельно пол, чуть позже и вразнобой - стены, потом - потолок, а в
промежутке и он сам, Спринглторп. Сотрясение уже кончилось, только что-то
судорожно постукивало в шкафу. Эльзин сервиз. Эльзу схоронил вчера. Он
один, совсем, совсем один. В доме никого. Пусто и безжизненно. Холодно. И
в нем самом тоже пусто, безжизненно и холодно. Он на три четверти мертв.
Он никому не говорил - просто некому было сказать, - но, когда вчера утром
он открыл шкаф, чтобы найти чистую рубашку... Чистые рубашки всегда давала
ему Эльза. Жесткие пласты, еще горячие от утюга... Он открыл шкаф, увидел
немые стопки белья, потрогал и ощутил сырой холод. Эльза умерла. И он тоже
мертв. На три четверти мертв... Вновь накатился гром, вновь сотрясся пол.
Спринглторп лежал не шевелясь, с закрытыми глазами и видел, как по дороге
мимо дома прокатывается, сотрясая все вокруг, стотонный рудовоз - обросший
грязью горбатый ящер, лишенный чувств и разумения. Сейчас запнулся на миг
его трехметровые колеса и он с натугой полезет на подъем.
Как же так? Как же все это вышло? Всю жизнь, всю жизнь изо дня в день
не щадить себя, не знать отдыха и срока, работать, работать. Ради чего?
Чтобы по щепочке, по песчинке собрать дом, средоточие бытия. Добиться,
воздвигнуть, посадить вокруг дома полтора десятка яблонь, три груши, пять
слив, надеяться, что когда-нибудь окунешься в невероятное чудо цветения. И
вместо этого бессильно смотреть, как все это вянет, корчится, рассыпается
в прах в безответно гибнет. Гибнет в маслянистом чаду тысячесильных
дизелей, внезапно заполонивших весь Даблфорд - Руда! Руда! Руда! Миллионы
лет она мирно спала, и вот доковырялись до нее, все вокруг разворошили,
испоганили в - во имя чего, во имя чего? - запятнали кровью. Кровью!
Бедный Джонни, бедный мальчик! Эта засунутая в гробу кукла - неужели это
был ты? Плоть от плоти, душа от души? Эльза просила: "Уедем отсюда,
уедем!" И сама понимала: это невозможно! Четыре года до пенсии! Где он
нужен, кому он нужен, что будут значить их жалкие сбережения в чужом краю,
среди чужих людей, занятых непонятными, чужими делами? Они остались, двое
стариков, они сажали цветы на холмике, они согласились получать чеки, где
в графе "Основание для выплаты" было написано: "Статья 43. Премии в
компенсации". Компенсация за то, что гигантское колесо перемешало человека
в мотоцикл. Премии за то, что против этого никто не возразил, никто не
взвыл зверем и не преградил дорогу грузным грязным чудищам, волокущим,
волокущим, волокущим руду, руду, руду!
Изо дня в день видеть их, слышать их, трястись от их поступи, думать:
может быть, этот, именно этот и есть убийца Джонни, клокочущий кипящим
маслом, брызжущий сивой липучей глиной, - вот чего не выдержала Эльза, вот
чего она не вынесла. И ушла.
Теперь он один, совсем, совсем один. Со своей никому не нужной
пенсией, с никому не нужными чеками "Покой и компенсация", с никому не
нужными остатками дома и сада, с никому не нужным старческим приварком по
никому не нужному стройнадзору на сооружение никому не нужного
университета. Университет в этом краю семей, догорающих под рев рудовозов!
Они там, в округе, сошли с ума! Прожектеры! Бредовый прожект, бредовые
деньги, и он сам во всем им под стать - старик, мечущийся в тяжелом сне
убийственной тряски, тряски...
Тряски.
Тряски.
Никто не едет по дороге, стынет ноябрьская ночная тьма, а дом
мелко-мелко трясется. Безостановочно. Что такое?
Спринглторп коснулся рукой стены и почувствовал дрожь. Нащупал в
темноте шнурок выключателя и дернул. Выключатель щелкнул, но свет не
зажегся. Спринглторп сел на постели, опустил ноги на пол. Пол дрожал так
же, как и стены. За стеной что-то протяжно зашуршало и осело. Дом!
Рушится! Землетрясе...
От века здесь не было землетрясений. Спринглторп подумал об этом
минут через десять, когда его, стоящего у крылечка, сквозь наспех
накинутое на плечи одеяло стал пронизывать тысячью ревматических игл сырой
ночной воздух. Вокруг было тихо. Земля под ногами дрожала по-прежнему, но
дом и не думал рушиться. Спринглторп недоверчиво посмотрел на дверь. А
может, вернуться? Сколько можно здесь стоять и дрогнуть на холоду! Он
шагнул было к крыльцу и ясно увидел: вот он переступает порог, а на него
коршуном падает потолочная балка!.. Нет. Туда идти нельзя. А куда можно?
Позвонить в полицию? Телефон в гостиной. Вывести из гаража машину и
отсидеться в ней? Но гараж под домом. И если дом рухнет...
Ну и пусть рухнет! Джонни нет, Эльзы нет. Он на три четверти мертв. И
пускай падает ему на голову это опустевшее гнездо! К черту! Все к черту!
После долгой возни в темноте Спринглторпу удалось нашарить ключи от
гаража в ящичке стенного шкафа в прихожей. Обогнув угол дома, он привычно
протянул руку к выключателю стенного фонаря. Но ведь света нет. А в гараже
электрический замок. И теперь снаружи его не открыть. Надо идти в дом и
пробираться, в гараж во мраке через внутреннюю лестничку. Тогда можно и
одеться по-человечески. Минутой дольше - какая разница. Который час? И до
каких пор все это будет продолжаться?
Пол под ногами и все, к чему прикасался Спринглторп, продолжали
ритмично содрогаться. Обмирая от страха, натыкаясь во тьме на углы,
которых никогда не было, Спринглторп шарил по дому. Наконец он пробрался в
гараж, нашарил в багажнике машины фонарь, зажег - и стало легче. Телефон
не работал. Водопровод тоже. Было два часа ночи.
Выведя машину из гаража к самым воротам, Спринглторп включил мотор и
печку, закутался в плед и замер на сиденье. Ехать? Куда? Потом ему
показалось, что дрожь прекратилась. Но она не прекратилась. Просто не
чувствовалась в машине.
Собравшись с духом, он еще раз пробрался в дом, отпер сейф, завернул
все ценные бумаги в газету, захватил два пледа и ручной переносной
телевизор и отнес все это в машину. Спрятал пакет под переднее сиденье и
включил телевизор. Аппарат шипел, экран белесо светился, но ни одна
программа не работала.
Что же это значит? Электричества нет. Телефон не работает. Поврежден
водопровод. Все эти аварии могли случиться где-то неподалеку. Но не
работает телевидение. Значит, и там нет электричества. Где "там"? Повсюду,
что ли? Но если повсюду, то на карьере должна быть тревога. Он вылез из
машины и долго вглядывался во тьму. Там, где карьер, было темно и тихо.
Никакой тревоги. Но у него же в машине есть радио. Вот болван!
Он включил приемник. На коротких волнах тараторили иностранные
станции, играла музыка. Где-то в непонятной неопределенной дали ничего не
произошло. Где? Он редко включал радио и никогда не интересовался тем, как
поймать нужную станцию. Худо дело.
Земля содрогалась по-прежнему. Время подходило к трем.
Он запер дом, захлопнул ворота гаража. Еще постоял. Затем решительно
сея в машину, включил передачу, выехал на дорогу а свернул налево. До
фермы Кэйрдов было три километра.
Он не проехал и полпути, как вдруг фары за поворотом осветили фигуру
ребенка. Мальчик! Голый мальчик! Боже мой! Взвизгнули тормоза, Спринглторп
выскочил и бросился к ребенку. - Ты кто? Откуда?
Мальчик молчал. Он был в одной майке. Плечо и рука его были чем-то
измазаны.
- Ты кто? Ты Кэйрд?
- Там!.. Мама!.. Папа!.. Все!.. - внезапно закричал мальчик,
запрокинул голову и хрипло, протяжно всхлипнул.
Спринглторп подхватил его на руки, усадил рядом с собой, стал кутать
в плед, опомнился, зажег в машине свет и увидел на своих руках кровь.
Святое небо! На голове у мальчишки от виска до затылка кровоточила
глубокая ссадина. И то, что Спринглторп принял за грязь...
- Дом упал!.. Они там!.. Стонут!.. - крикнул мальчик и забился под
пледом.
- Да, да! Успокойся! Мы сейчас едем! Успокойся. Да где же аптечка-то?
Где же аптечка? Ты Кэйрд? Куда ехать? Ты Кэйрд?
- Туда!
Мальчик слепо ткнул окровавленной ручонкой прямо перед собой.
Спринглторп поспешно дал газ, машина резко дернулась вперед.
- Полковник Уипхэндл к вашим услугам. Кто вы такой и что вам нужно?
- Меня зовут Спринглторп. Ной Спенсер Спринглторп. Я живу километрах
в десяти отсюда. Бывший местный служащий. Инспектор по гражданскому в
дорожному строительству. Нужна ваша помощь. Километрах в пятнадцати отсюда
рухнул дом, под обломками остались люди. Я привез раненого ребенка. Нужен
автокран с длинной стрелой. Бригада - три человека. Мотор-генератор и пара
юпитеров. И прикажите принять раненого.
- Раненого я приму. - Полковник потер подбородок.
- Господин полковник, сто первый на связи! - крикнул кто-то из
урчащих недр транспортера.
- Одну минуту, мистер Спринглторп. Ждите меня здесь. - И полковник
легко вознесся по невидимым железным скобам на борт машины.
Спринглторп остался стоять у подножки. Без четверти пять. Земля под
ногами все так же безостановочно подрагивала. Командный пункт полковника
Уипхэндла - три бронированных шестиосных динозавра с колесами в рост
человека - затаился во мраке на площадке, отгороженной от плаца строем
толстенных древесных стволов. Освещенный плац сиял, и поэтому тьма на
командном пункте была особенно густа. Посреди плаца быстро росли штабеля
ящиков. Солдаты с ящиками на плечах один за другим появлялись в светлом
пространстве, подбегали к штабелям. Каждый ящик принимала пара и
передавала наверх на штабель очередной паре, которая аккуратно укладывала
ряд за рядом. Близость людей, осмысленность и методичность их работы - это
было как раз то, в чем так нуждался Спринглторп после всех событий этой
ночи.
Конечно, он вел себя так, как повело бы множество людей, впервые
угодивших в серьезную передрягу. Мягко выражаясь, не лучшим образом. Но
ведь у Кэйрдов в доме полно народу, а он был один. И они получили от него
какую-никакую, а все-таки информацию; а ему приходилось соображать самому.
Да, Кэйрды мирно спали. Богатырский у этого семейства сон. После того
как он наконец понял, что дом цел, а мальчик совсем не отсюда, минут
десять пришлось ломиться в двери, прежде чем распахнулось окно над
крыльцом и женский голос спросил: - Кто там? Что случилось?
- Вставайте! Я Спринглторп, ваш сосед! Будите всех! Выходите прочь!
Дом может рухнуть! Вы что, не чуете, как трясет?
Как бы не так! Добротный, старинной постройки дом Кэйрдов устоял бы и
не в такой переделке.
Жена хозяина Марджори промыла мальчику рану и сделала укол. Он лежал
на диване, плоский и безвольный, изредка вскидываясь и всхлипывая. Младший
Кэйрд, лобастый десятилетний крепыш, поглядел на него, шмыгнул носом и,
отвернувшись, сказал:
- Я его знаю. Они живут у Блаунтов. В отпуск приехали.
Чтобы попасть к Блаунтам, надо было, километра полтора не доезжая до
Кэйрдов, свернуть направо. Спринглторп в темноте не разглядел ответвления
дороги. Впрочем, он не знал ни Блаунтов, ни дороги к их дому. Он и
Кэйрдов-то знал только потому, что проезжал мимо их дома по пути в город.
Почему он решил, что мальчик отсюда, одному богу было известно.
Средний сын Кэйрда, Джим, пошел выводить "черепашку", - по-видимому,
трактор, - а глава семьи и старший сын, оба Мартины, внимательно выслушали
сбивчивый рассказ Спринглторпа. Тем временем обе дочери Кэйрдов уже
перетаскивали скарб в зимний сарай. Здесь все было свое: вода,
электричество, газ. Все работало. Крепкое гнездо. Не работал лишь телефон.
- Эк оно, - сказал Мартин-отец, приложив руку к подрагивающей стене.
- Вот что, Спринглторп. Давайте-ка мы трое - вы, я и Март - быстренько
подъедем к Влаунтам. Пока там "черепашка" доплетется! Может, и сами
справимся. Мать, а мать, кофе готов?
- Готов!
- Дай нам с собой. И аптечку. Я за инструментом.
Март, давай в коровник. Там в кладовушке слева - фонарь и
аккумулятор. Мы возьмем фургончик. Похоже, нынче молока везти не придется.
- ЦНТ молчит, - объявил тем временем младший Кэйрд, заботам которого
было поручено радио. - И ВВСС тоже. Они в это время музыку передают, а
сейчас молчат.
- Сиди, не отходи. Заговорят, - распорядился Мартин-отец.
- Может, все-таки расспросить этого, от Блаунтов? - нерешительно
предложил Спринглторп.
- Оставьте его в покое. У него шок. Он придет в себя часа через два,
не раньше, - сказала Марджори Кэйрд. - Я побуду с ним, девочки за всем
приглядят. Езжайте.
Дом Блаунтов предстал перед ними во тьме безобразной грудой обломков,
из которой, вопия к небу, свечками торчали каминные трубы. Спринглторпу
стало очень страшно.
Старый Кэйрд просунул лом под изломанный край обрушившейся панели
стены и навалился всем телом.
- Помогайте! - прохрипел он.
- В три лома они шевелили панель, но приподнять ее и сдвинуть в
сторону было им отсюда не под силу. Надо было взбираться на обломки и
браться ломом оттуда. Надо, было, надо было, а вот сделать-то как! Ведь
это все равно что топтаться по живым людям. Глупо! Его вес ничего не
прибавит к давящей на них тяжести. И все-таки... Видимо, у Кэйрдов было то
же чувство, и Мартин-сын долго возился, цепляя трос за верхний край
панели, но на обломки так и не влез. Трос закрепили на лебедке фургончика,
потянули, панель приподнялась, но фургон забуксовал по траве. В конце
концов они отвалили панель, но под ней оказалась другая. Она лежала
наклонно, не поддавалась, и пустота под ней гулко отвечала на удары.
Издалека донесся треск мотора. Это Джим Кэйрд вел "черепашку".
- Слушайте, Спринглторп, - сказал Мартин-отец. - Нам здесь одним не
управиться. И "черепашка" не поможет: стрела у нее коротка. А оттаскивать
нельзя, надо поднимать и отводить на весу. Для этого нужна длинная стрела
тонн на пять. Мне бы сразу сообразить. Знаете что? Езжайте в военный
городок и просите большой автокран. Должны же они нам помочь! Отвезите
туда заодно мальца в лазарет, а Мардж скажите: пусть поездит по соседям,
поглядит, как и что. Таких домов здесь поблизости десятка два. Разве это
дома!
Вот так Спринглторп оказался в военном городке 2-го батальона
мотомеханизированного гусарского полка. Батальон был поднят по тревоге
через несколько минут после второго толчка. То есть примерно в то самое
время, когда Спринглторп, кутаясь в одеяло, растерянно мерз у своего
крыльца.
- Мистер Спринглторп! - звонко окликнули его из светлой урчащей
утробы бронетранспортера.
- Я!
- Пройдите к полковнику.
Спринглторп вскарабкался по лесенке, пригнувшись прошел по
коридорчику и остановился, ослепленный ярким светом, у порога штабной
кабины.
- Входите. - Полковник поднялся за столом, держа в руке телефонную
трубку. - Мистер Спринглторп, правильно ли я вас понял? Вы работали здесь
инспектором по строительству?
- Да.
- И были вдобавок инспектором по дорогам здесь же?
- Да.
- То есть вы хорошо знаете местные постройки и дороги?
- Я не работаю уже два года. Я пенсионер. Но за это время здесь мало
что изменилось.
- Вы служили в армии?
- Числился резервистом и проходил курс обучения для старших
сержантов.
- Так. Мистер Спринглторп, я объявляю вас мобилизованным. От имени
командования присваиваю вам права обязанности капитана и назначаю вас
своем заместителем, начальником отдела по оказанию помощи гражданскому
населению в связи со стихийным бедствием.
- Но...
- Никаких "но", капитан. Сержант Дэвисон!
- Есть, сэр! - отозвался из-за спины Спринглторпа женский голос.
Сильная рука легла ему на плечо и отодвинула в сторону. Он оглянулся.
Рядом с ним стояла рослая женщина в военной форме.
- Сержант Дэвисон, я назначаю вас заместителем начальника отдела по
оказанию помощи гражданскому населению. Вот ваш начальник, капитан
Спринглторп.
- Есть, сэр!
- Капитан, через пятнадцать минут жду вас с докладом и проектом
приказа. Можете идти.
Пока Спринглторп сообразил, что это сказано ему, сержант Дэвисон
успела выпалить свое "есть, сэр", повернуться кругом и щелкнуть каблуками.
- Есть, сэр! - сказал Спринглторп, неприятно удивился своему фальцету
и пребольно ушиб о высокий стальной порог ноющую от ревматизма лодыжку.
Боль ошеломила его, и он как-то отрешенно услышал за спиной голос
полковника Уипхэндла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13