– Для меня нет ничего более важного, – проговорила Лара.
– Днем я буду занят на репетиции. Надеюсь, ты не будешь очень скучать, – извиняющимся голосом произнес Филип.
– О, на этот счет не беспокойся, – заверила она его. Прибыв в отель, они разместились в своих апартаментах. Зашедший к Ларе Филип обнял ее и с сожалением сказал:
– Сейчас я должен ехать в театр, но здесь столько достопримечательностей! Наслаждайся Венецией. Увидимся позже.
Они поцеловались. Но вместо формального, мимолетного прощания у них получился долгий и страстный поцелуй.
– Пожалуй, мне лучше поскорее уйти, пока я еще в состоянии это сделать, – пробормотал Филип, – иначе у меня будет такой вид, что в вестибюле обо мне могут подумать что-нибудь не то.
– Удачной репетиции, – улыбнувшись, сказала Лара и отпустила его. Филип ушел. Лара позвонила Говарду Келлеру.
– Где вы пропадаете? – потребовал ответа Келлер. – Я вас повсюду ищу.
– Я в Венеции.
Наступила длинная пауза, затем он проговорил:
– Мы что, покупаем канал?
– Я пока только прицениваюсь, – рассмеялась Лара.
– Вам действительно пора возвращаться, – сказал Келлер. – Здесь полно дел. Молодой Фрэнк Роуз выступил с интересными предложениями. Мне они нравятся, но я должен заручиться вашей поддержкой, чтобы мы могли…
– Если они вам нравятся, – перебила его Лара, – действуйте.
– И вы не хотите даже познакомиться с ними? – В голосе Келлера слышалось нескрываемое удивление.
– Не сейчас, Говард.
– Ну ладно. Теперь что касается недвижимости в Вестсайде. Мне нужно ваше «добро», чтобы…
– Считайте, что вы его уже получили.
– Лара… У вас все в порядке?
– Мне в жизни не было так хорошо.
– И когда же вас ждать домой?
– Не знаю. Еще созвонимся. До свидания, Говард.
***
Венеция оказалась поистине волшебным городом. Остаток утра и день Лара провела, осматривая ее достопримечательности. Она побродила по площади святого Марка, посетила Дворец Дожей, прошлась вдоль Riva degli Schiavoni, но, где бы она ни находилась, мысли ее были о Филипе. Она прогулялась по извилистым улочкам, на которых располагались бесчисленные магазинчики, забитые ювелирными изделиями и товарами из кожи, купила дорогие кофты, шарфы и белье для своих секретарш, бумажники и галстуки – для Келлера и других работавших у нее мужчин. И наконец она остановилась в ювелирном магазине, где купила Филипу великолепные часы с золотым браслетом.
– Сделайте, пожалуйста, гравировку: «Филипу от Лары с любовью», – попросила она, и одно только упоминание его имени заставило ее вновь ощутить, как сильно она без него тоскует. Когда вернулся Филип, они пошли пить кофе в зеленом саду отеля «Киприани».
Глядя на сидящего напротив возлюбленного, Лара думала: «Как замечательно было бы провести здесь медовый месяц».
– А у меня для тебя подарок, – сказала она и протянула Филипу коробочку с часами. Он открыл ее и ахнул.
– Боже! Это, должно быть, стоит целое состояние! Тебе не следовало делать это, Лара.
– Не нравятся?
– Нравятся, конечно. Они очень красивые, но…
– Тс-с! Носи их и помни обо мне.
– Вообще-то, чтобы помнить о тебе, мне вовсе не нужны часы, но все равно спасибо.
– В котором часу мы должны отправляться в театр?
– В семь.
Лара посмотрела на новые часы Филипа и наивным голосом произнесла:
– Значит, у нас есть еще два часа.
***
Зал был полон. Каждый номер программы капризная публика встречала бурными аплодисментами и восторженными выкриками.
После концерта Лара отправилась в артистическое фойе. Здесь все было так же, как в Лондоне, Амстердаме или Милане, только женщины казались еще более напористыми и соблазнительными. Лара выделила среди них по крайней мере дюжину настоящих красоток и гадала, с кем из них Филип провел бы ночь, не будь рядом с ним ее.
Ужинали они в знаменитом баре «Гарри», где их тепло встретил любезный хозяин.
– Какое счастье видеть вас здесь, синьор, – тараторил он. – И вас, синьорина. Пожалуйста, проходите.
Он провел их к угловому столику, и они заказали фирменное блюдо этого заведения – «Беллини».
– Советую начать с pasta e fagioli, – сказал Ларе Филип. – Нигде в мире не умеют так готовить.
Позже он не смог бы вспомнить, что ел в тот ужин, Филип был полностью очарован Ларой. Он понимал, что влюбляется в нее, и это его пугало. «Я не имею права связывать себя какими-либо обязательствами, – размышлял он. – Это просто невозможно. Ведь я же всю жизнь провожу в разъездах». Он старался не думать о том моменте, когда Лара должна будет возвращаться в Нью-Йорк. Ему хотелось, чтобы этот вечер продолжался бесконечно.
Когда они поужинали, Филип сказал:
– Я знаю одно казино в Лидо. Ты играешь в азартные игры?
Лара рассмеялась.
– Что здесь смешного? – удивился он. Лара подумала о сотнях миллионов долларов, которые ей постоянно приходится ставить на кон.
– Ничего, – проговорила она. – Мне бы очень хотелось попробовать.
Они сели на катер и отправились в Лидо. Там, неподалеку от отеля «Эксельсиор», в огромном белом здании располагалось казино, которое заполнили желающие попытать счастья игроки.
– Мечтатели, – глядя на них, сказал Филип.
За полчаса он выиграл в рулетку две тысячи долларов.
– В жизни не выигрывал, – обернулся он к Ларе. – Должно быть, ты приносишь мне удачу.
Они играли до трех часов утра и к этому времени снова проголодались.
Вернувшись на катере на площадь Святого Марка, они побрели по набережной, пока не наткнулись на ресторанчик «Cantina do Mori».
– Это один из лучших в Венеции bacaros, – заявил Филип.
– Я тебе верю, – сказала Лара. – Только что такое bасаrо?
– Винный бар, где можно отведать ciccheti – это такой местный деликатес.
Дверь из стекла бутылочного цвета вела в небольшой темный зал, где с потолка свисали медные кувшины, а на длинной стойке тускло поблескивала посуда…
Когда Филип и Лара вернулись в отель, уже занимался рассвет.
Они разделись, и Лара, улыбнувшись, проговорила:
– Так что ты там говорил насчет деликатесов?
***
Рано утром они вылетели в Вену.
– Побывать в Вене, – рассказывал Филип, – это все равно что побывать в другом столетии. Говорят, что при подлете к этому городу пилоты иногда так обращаются к пассажирам: «Дамы и господа! Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Вены. Пожалуйста, установите спинки ваших кресел в вертикальное положение, пристегните ремни, не курите и переведите свои часы на сто лет назад».
Лара рассмеялась.
– Здесь появились на свет мои родители, – продолжал Филип. – Они рассказывали мне о старых временах, и я им завидовал.
Когда они ехали по Рингштрассе, Филип волновался, словно маленький мальчик, которому не терпится поделиться с подружкой своим сокровищем.
– Вена – это город Моцарта, Гайдна, Бетховена, Брамса. – Он посмотрел на Лару и улыбнулся:
– Ой, совсем забыл – ты ведь большой знаток классической музыки.
Они поселились в отеле «Империал».
– Мне нужно идти в концертный зал, – с грустью проговорил Филип, – но обещаю, что завтра мы весь день проведем вдвоем. Я покажу тебе Вену.
– Я буду ждать, Филип.
Он заключил Лару в свои объятия.
– Мне очень жаль, что я должен идти.
– Мне тоже.
Он ласково поцеловал ее в лоб.
– Вечером мы наверстаем упущенное.
– Обещания, обещания, – с деланной обидой сказала Лара и крепко прижалась к нему.
***
Сольный концерт, с которым выступал в тот вечер Филип, состоял из произведений Шопена, Шумана и Прокофьева и, как всегда, закончился подлинным триумфом.
И вновь артистическое фойе было переполнено поклонниками, только на этот раз они говорили по-немецки.
– Sie waren wunderbar, Herr Adier!
– Das ist sehr nett von Ihnen, – улыбался Филип.
– Ich bin grosser Anhanger von Ihnen.
– Sie sind sehr freundlich, – снова улыбался Филип. Он разговаривал с ними, не сводя глаз с Лары. Поздно вечером они ужинали в ресторане отеля.
– Какая честь! – бросившись к ним навстречу, воскликнул метрдотель. – Я был сегодня на вашем концерте. Вы великолепны! Просто великолепны!
– Вы очень добры ко мне, – скромно проговорил Филип.
Ужин был превосходный, но они оба чувствовали себя слишком взволнованными, чтобы оценить его.
– Желаете десерт? – спросил подошедший к ним официант.
– Да, – даже не взглянув на него, сказал Филип. Он смотрел на Лару.
***
Инстинкт подсказывал ему, что происходит что-то неладное. Она никогда не уезжала на такое длительное время, даже не сказав куда. Неужели она умышленно избегала его? Если это действительно так, причина тому могла быть только одна. «А допустить этого я не могу», – подумал Пол Мартин.
***
Бледный свет луны струился сквозь окно, наполняя комнату неясными тенями. Лара и Филип, нагие, лежали в кровати и следили, как двигаются у них над головами эти тени. От легкого дуновения ветерка шторы слегка колыхались, и в такт им в каком-то медленном, раскачивающемся танце колыхались и тени. Они плавно сходились, затем расходились и снова сходились, пока наконец не соединились в одно целое, и тогда ритм их танца стал ускоряться, делаясь все быстрее и быстрее, и в конце концов превратился в безудержную, дикую пляску…, и вдруг все разом стихло, и только чуть дрожали от легкого ветерка шторы.
– Сегодня в нашем распоряжении целый день, – сказал утром Филип. – Я столько хочу тебе показать!
Позавтракав в ресторане отеля, они зашагали по Карннерштрассе, по которой движение автомобилей было запрещено. Здесь располагались магазины, предлагавшие покупателям дорогую одежду, ювелирные украшения и предметы старины.
Филип нанял конный экипаж, и они проехались по широким улицам города. Они посетили дворец Schonbrunn и осмотрели коллекцию дилижансов, затем побывали в испанской школе верховой езды и прокатились на чертовом колесе, после чего Филип заговорщическим тоном заявил:
– А сейчас мы пойдем грешить.
– О! – весело воскликнула Лара.
– Нет, – засмеялся Филип. – Я совсем другое имел в виду.
И он повел Лару в кафе «Демель» отведать знаменитых пирожных и выпить чашечку кофе.
***
В Вене Лара была просто очарована смешением архитектурных стилей: средневековое барокко здесь буквально бок о бок соседствовало с неомодерном. Филипа же больше интересовали композиторы.
– А знаешь ли ты, Лара, – говорил он, – что Франц Шуберт сначала пел в Императорской капелле, но, когда в семнадцать лет у него стал меняться голос, его выгнали. Вот тогда-то он и решил сочинять музыку.
Они не спеша поужинали в небольшом бистро, затем посидели за бокалом вина в таверне, а потом Филип предложил:
– Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться по Дунаю?
– Я с удовольствием, – охотно согласилась Лара. Была чудесная ночь, ярко светила полная луна, с реки дул летний ветерок. И звезды сияли с небес. «Они сияют для нас, – думала Лара, – потому что мы счастливы». Лара и Филип сели в прогулочный катер. Из установленных на нем динамиков лилась нежная мелодия «Голубого Дуная». Где-то упала звезда.
– Скорее! – воскликнул Филип. – Загадывай желание.
Лара закрыла на минуту глаза и задумалась.
– Ну как, загадала?
– Да.
– А что?
Лара посмотрела ему в глаза и совершенно серьезно сказала:
– Это я тебе сказать не могу, иначе оно не сбудется. – «А я хочу, чтобы оно обязательно сбылось», – добавила она про себя.
Филип откинулся на спинку своего кресла и, взглянув на Лару, улыбнулся:
– Правда, хорошо?
– Да, а ведь так могло бы быть всегда, Фидия.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы могли бы пожениться.
Она коснулась вопроса, о котором последние несколько дней он постоянно думал. Филип всей душой любил Лару, но считал, что не вправе связывать себя семейными узами.
– Это невозможно, Лара, – тихо проговорил он.
– Невозможно? Почему?
– Дорогая, я же тебе уже объяснял. Почти вся моя жизнь проходит в разъездах. Но ты ведь не можешь повсюду сопровождать меня.
– Не могу, – согласилась Лара, – но…
– Ну вот. Ничего не выходит. А завтра в Париже я покажу тебе…
– Я не поеду с тобой в Париж, Филип. Ему показалось, что он ослышался.
– Что?
Лара глубоко вздохнула:
– Нам не стоит больше встречаться.
– Но почему? – ошарашенно воскликнул Филип. – Ведь я люблю тебя, Лара. Я…
– Я тоже тебя люблю. Но я не хочу быть лишь одной из твоих поклонниц, готовых повсюду за тобой таскаться. Можешь оставаться с ними.
– Лара! Кроме тебя, мне никто не нужен. Дорогая, ну разве ты сама не видишь, что с браком у нас ничего не получится? У каждого из нас своя жизнь. Как бы я ни хотел, чтобы мы все время были вместе, все равно это невозможно.
– Что ж, – сухо проговорила Лара, – раз так, тогда прощай, Филип.
– Постой Ну пожалуйста! – взмолился он. – Давай поговорим. Пойдем к тебе в номер и…
– Нет, Филип. Я тебя очень люблю, но больше так продолжаться не может. Все кончено.
– Я не хочу, чтобы ты так говорила. Прошу тебя, измени свое решение.
– Не могу. Мне и самой очень жаль, но либо все, либо ничего.
В отель они возвращались молча. И только уже в вестибюле Филип осторожно спросил:
– Может быть, я зайду к тебе? Мы обо всем поговорим и…
– Нет, мой милый. Нам больше не о чем говорить, – отрезала Лара.
Он проследил глазами, как она вошла в лифт и исчезла за закрывшимися дверями.
Едва Лара добралась до своего номера, зазвонил телефон. Она бросилась к трубке.
– Филип…
– Это Говард, – послышался далекий голос. – Я весь день ищу вас.
Она заставила себя скрыть разочарование.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, просто хотел узнать, как у вас дела. Здесь столько всего происходит. Когда вы думаете вернуться?
– Завтра, – сказала Лара. – Я буду в Нью-Йорке завтра. – И она медленно положила трубку.
Лара так и осталась неподвижно сидеть, уставившись на телефон и мысленно умоляя его зазвонить. Прошло два часа. Телефон все молчал. «Зря я так, – кляла себя Лара. – Зачем-то предъявила ему ультиматум… И вот теперь потеряла его навсегда… Надо было набраться терпения… Если бы я только поехала с ним в Париж…, если бы…, если бы…» Она попыталась представить себе, какой будет жизнь без Филипа. От этих мыслей она почувствовала почти физическую боль. «Но и так это продолжаться не может, – убеждала себя Лара. – Я хочу, чтобы мы принадлежали друг другу». А завтра ей предстояло возвращаться в Нью-Йорк.
Как была, в одежде, Лара легла на кровать Телефон поставила рядом. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, но знала, что заснуть все равно не сможет.
И уснула.
В своем номере Филип метался из угла в угол, как зверь в клетке. Он злился на Лару, злился на себя самого. Мысль о том, что он больше никогда не увидит ее и никогда не сможет снова обнять, казалась ему невыносимой. «Черт бы побрал эту женщину!» – думал он. Ведь предупреждали же родители: «Твоя жизнь – это музыка. Если хочешь быть первым, обо всем остальном забудь». И пока Филип не встретил Лару, он в это свято верил. Однако теперь все изменилось. «Вот черт! Нам же было так здорово! И зачем ей надо было все испортить?» Он ее очень любил, но он также знал, что никогда не сможет жениться на ней.
***
Лару разбудил телефонный звонок. Еще до конца не проснувшись, она села и посмотрела на висящие на стене часы. Было пять часов утра. В полусне она протянула руку и сняла трубку.
– Говард?
– Как ты посмотришь на то, чтобы мы поженились в Париже? – услышала она голос Филипа.
Глава 24
Свадьба Лары Камерон и Филипа Адлера мгновенно стала сенсацией номер один всех ведущих газет мира. Когда эта новость долетела до Говарда Келлера, он пошел и впервые в жизни напился. А он-то убеждал себя, что безрассудная увлеченность Лары Филипом Адлером скоро пройдет! «Мы с Ларой одна команда, – рассуждал Келлер. – Мы просто созданы друг для друга. Никто не смеет становиться между нами». Он пил два дня, а когда наконец протрезвел, позвонил Ларе в Париж.
– Если это правда, – сказал Келлер, – передайте Филипу, что ему сказочно повезло.
– Это правда, – весело заверила его Лара.
– У вас счастливый голос.
– Я самая счастливая на свете!
– Я…, я рад за вас, Лара. Когда вы собираетесь домой?
– Завтра Филип дает концерт в Лондоне, а потом мы сразу же возвращаемся в Нью-Йорк.
– А вы перед свадьбой говорили с Полом Мартином? Она помолчала.
– Нет.
– Не кажется ли вам, что надо хоть теперь с ним переговорить?
– Да, конечно. – Пол Мартин беспокоил ее больше, чем она пыталась себя убедить. И она вовсе не знала, как он воспримет новость о ее замужестве. – Я позвоню ему, когда вернусь.
– Буду рад снова увидеть вас. Я соскучился.
– Я тоже соскучилась, Говард. – Лара сказала правду. Он был для нее очень близким человеком. И он всегда оставался добрым другом и надежным товарищем. «Просто не знаю, что бы я без него делала», – подумала Лара.
***
Когда «Боинг-727» подрулил к терминалу нью-йоркского аэропорта Ла-Гуардиа, там уже собралась целая толпа газетных репортеров и тележурналистов.
Управляющий аэропортом провел Лару и Филипа в служебное помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35