Лара стояла рядом с мэром и главой администрации Манхэттена. Начал моросить дождь. Пресс-секретарь «Камерон энтерпрайзиз» Джерри Таунсенд, схватив зонт, поспешил к Ларе. Она улыбнулась и жестом отогнала его.
– Сегодня для Манхэттена великий день, – стоя перед телевизионными камерами, начал свою речь мэр. – Церемония закладки «Камерон-тауэр» знаменует собой начало осуществления грандиознейшего строительного проекта в истории Манхэттена. В скором времени здесь вырастут современные жилые дома, два торговых центра, конгресс-холл и самый высокий небоскреб в мире. В толпе раздались аплодисменты.
– Куда бы вы ни взглянули, – продолжал мэр, – всюду увидите творения Лары Камерон, запечатленные в стали и бетоне. Среди жилых кварталов города красуются «Камерон-центр», неподалеку от него – «Камерон-плаза» и еще полдюжины прекрасных зданий. А по всей стране раскинулась сеть «Камерон-отелей». – Мэр повернулся к Ларе. – Но она не просто умна, она еще и красавица.
Послышался смех, публика снова зааплодировала.
– Лара Камерон, леди и джентльмены.
Лара взглянула в телевизионные камеры и улыбнулась.
– Спасибо, господин мэр. Мне очень приятно, что я смогла внести свой скромный вклад в строительство этого потрясающего города, в котором все мы живем. Мой отец всегда говорил, что мы приходим на эту землю для того… – Она помедлила. Краем глаза Лара заметила в толпе знакомое лицо. Стив Мерчисон. Ей приходилось видеть в газетах его фотографии. Что он здесь делает? -…чтобы преобразить ее. Что ж, надеюсь, в меру моих сил и возможностей мне это удалось.
Снова аплодисменты. Ларе вручили строительную каску и хромированную лопату.
– Пора приниматься за работу, мисс Камерон. И вновь засверкали вспышки фоторепортеров. Лара воткнула лопату в грунт, отковырнула первый ком земли.
В заключение церемонии подали напитки. А телевизионные камеры продолжали снимать происходящее. Лара пробежала глазами по толпе – Мерчисон исчез. Через тридцать минут Лара Камерон уже возвращалась в своем лимузине в офис. Рядом с ней сидел Джерри Таунсенд.
– Ну, кажется, все прошло великолепно, – сказал он. – Просто великолепно.
– Да, неплохо, – улыбнулась Лара. – Спасибо, Джерри.
***
Офисы «Камерон энтерпрайзиз» располагались на пятидесятом этаже «Камерон-центра».
На этом этаже Лара вышла из лифта. Сотрудники уже были предупреждены о ее прибытии, и каждый занялся своей работой.
– Пойдемте ко мне, – обратилась Лара к Джерри Таунсенду. Ее огромный кабинет занимал угловую часть здания с видом на город.
Лара посмотрела на лежащие на столе бумаги и взглянула на Джерри.
– Как ваш отец? Не лучше? «Что ей известно о моем отце?»
– Он…, он не вполне здоров.
– Я знаю. У него хорея, верно, Джерри?
– Да.
Это было страшное заболевание. И оно прогрессировало, что выражалось в частых непроизвольных, некоординированных подергиваниях мышц лица и конечностей, сопровождавшихся потерей умственных способностей.
– Откуда вам известно о моем отце?
– Я являюсь членом совета директоров больницы, в которой он лежал, и слышала, как о нем говорили врачи.
– Это неизлечимо, – подавленным голосом произнес Джерри.
– Любая болезнь неизлечима, пока ее не научатся лечить, – заявила Лара. – Я навела кое-какие справки. В Швейцарии есть доктор, который весьма успешно занимается исследованием этой болезни. Он выразил готовность принять в свою клинику вашего отца. Расходы я беру на себя.
Ошарашенный Джерри застыл на месте.
– Не возражаете? – спросила Лара.
– Не возражаю, – с трудом выдавил из себя Таунсенд, подумав при этом: «Я ее совсем не знаю. Никто ее не знает».
***
В мире происходили важные события, но Лара была слишком занята, чтобы замечать их. Рональд Рейган был вновь избран президентом, а в Советском Союзе пост главы государства перешел после Черненко к человеку по имени Михаил Горбачев.
Лара строила дешевые жилые дома в Детройте.
За махинации в торговле Иван Боески был приговорен к штрафу в размере ста миллионов долларов и трем годам тюремного заключения.
Лара приступила к строительству жилых домов в Куинсе. Инвесторы были готовы на все, лишь бы фигурировать рядом с ее магическим именем. На встречу с Ларой прилетела группа руководителей западногерманских инвестиционных банков. Она назначила переговоры с ними сразу после приземления самолета. Немцы начали было возражать, но Лара твердо заявила:
– Извините, джентльмены, но другого времени у меня нет. Я улетаю в Гонконг.
Банкирам подали кофе. Лара пила чай. Один из гостей обратил внимание на необычный вкус кофе.
– Это особый сорт, который изготавливают специально для меня, – объяснила Лара. – Выпейте еще чашечку.
К концу переговоров Лара добилась уступок по всем пунктам договора.
***
Жизнь оставалась вполне безоблачной, если не считать одного неприятного инцидента. Несколько раз интересы Лары сталкивались с интересами Стива Мерчисона, однако ей всегда удавалось обвести его вокруг пальца.
– Пожалуй, вам не следует лезть на рожон, – предупреждал ее Келлер.
– Вот он пусть и не лезет на рожон, – упрямо твердила Лара.
Однажды утром она получила посылку, завернутую в красивую розовую бумагу.
– Жутко тяжелая, – сказала принесшая ее Кэти. – Если это шляпка, я вам не завидую.
Заинтригованная Лара развернула бумагу и открыла крышку. В коробке была земля. Там же лежала карточка, надпись на которой гласила: «Похоронное бюро Франка Е. Кемпбелла».
***
Строительство шло как нельзя лучше. Когда Лара прочитала, что из-за крючкотворства бюрократов городская спортивная площадка оказалась поставленной в безвыходное положение и теперь выставлялась на продажу, она предложила силами своей компании достроить ее и подарить городу. Резонанс был потрясающим: «ЛАРА КАМЕРОН МОЖЕТ».
С Полом Мартином они виделись один-два раза в неделю, а разговаривали по телефону каждый день.
Лара купила дом в Саутгемптоне и жила в волшебном мире драгоценных безделушек, мехов и лимузинов. Ее шкафы ломились от великолепных нарядов. «Мне нужна новая одежда для школы». – «Да? Мне что, денег девать некуда? Пойди попроси что-нибудь в штабе Армии спасения».
И Лара заказывала себе новое платье.
Ее служащие стали ее семьей. Она переживала за них и была с ними великодушна. Они были для нее всем. Она помнила их дни рождения, устраивала их детей в престижные школы и платила за обучение. Когда же они пытались ее благодарить, Лара страшно смущалась. Она стеснялась выражать свои чувства – в детстве за это отец всегда поднимал ее на смех. И Лара как бы окружила себя стеной. «Никто не сможет меня больше обидеть, – поклялась она. – Никто».

КНИГА ТРЕТЬЯ
Глава 17
– Утром я вылетаю в Лондон, Говард, – сообщила Лара.
– Что за нужда? – удивился Келлер.
– Меня пригласил лорд Макинтош. Он хочет, чтобы я взглянула на кое-какую недвижимость, которую он собирается приобрести, а нам предлагает выступить его партнерами.
Брайан Макинтош был одним из богатейших предпринимателей Англии, занимающихся сделками с недвижимостью и строительством.
– В котором часу мы вылетаем?
– Я решила отправиться туда одна.
– Да?
– Видите ли, Говард, будет лучше, если вы останетесь и присмотрите за делами. Келлер кивнул:
– Хорошо, я все сделаю.
– Я знаю. Я ведь всегда могу на вас рассчитывать.
***
Полет в Лондон прошел без происшествий. Личный самолет Лары «Боинг-727» приземлился в аэропорту Лу-тон неподалеку от британской столицы. А его хозяйка и понятия не имела, что вскоре ее жизнь должна будет измениться.
Когда Лара прибыла в отель, ее встречал сам управляющий по имени Рональд Джоунс.
– Рады снова видеть вас в нашем отеле, мисс Камерон, – приветствовал он ее. – Позвольте проводить вас в ваши апартаменты. Да, кстати, у нас тут для вас несколько записок…
Записок оказалось больше двух десятков. В шикарном номере Лару ждали букеты цветов от Брайана Макинтоша и Пола Мартина, а также шампанское и закуски от администрации отеля. Не успела Лара войти, как в ту же секунду начал трезвонить телефон. Звонили со всех концов Соединенных Штатов.
– Архитектор собирается внести изменения в проект. Это обойдется нам в кругленькую сумму…
– Доставка цемента задерживается…
– Первый национальный ипотечный банк выражает желание финансировать наш следующий проект…
– Мэр спрашивает, сможете ли вы прибыть в Лос-Анджелес на церемонию открытия. Он хотел бы провести ее с размахом…
– Нам сильно мешает погода. Мы уже выбились из графика…
Каждая проблема требовала немедленного решения, и когда Лара покончила с телефонными разговорами, то была уже совершенно вымотанной. Обедала она у себя в номере, сидя возле окна, глядя на плавно катящие в сторону Брук-стрит «роллс-ройсы» и «бентли» и чувствуя какое-то радостное возбуждение. «Маленькая девочка из Глейс-Бея далеко шагнула, папа».
***
На следующее утро Лара с Брайаном Макинтошем отправились осматривать предлагаемый им участок земли. Он оказался огромным – две мили вдоль берега реки, застроенные какими-то лачугами и сараями.
– Поскольку мы собираемся восстановить целый район города, – объяснял Макинтош, – можно будет добиться от правительства значительных налоговых льгот.
– Я бы хотела обдумать ваше предложение, – уклончиво ответила Лара. Однако свое решение она уже приняла.
– Кстати, – неожиданно сказал Макинтош, – вечером моя жена едет в клуб, а у меня есть два билета на концерт. Вы любите классическую музыку?
К классической музыке Лара не испытывала ни малейшего интереса.
– Да.
– Филип Адлер сегодня будет играть Рахманинова. – Он взглянул на Лару, словно ожидая от нее какой-то реакции. Имя Филипа Адлера она слышала первый раз в жизни.
– Это чудесно.
– Вот и хорошо. А потом мы поужинаем. Я заеду за вами в семь часов.
«Почему я сказала, что люблю классическую музыку?» – сама себе удивилась Лара. Вечер, похоже, обещал быть нудным. Она предпочла бы принять горячую ванну и лечь спать. «Ну да ладно, – решила Лара, – одним скучным вечером больше, одним меньше, какая разница? А завтра утром я вернусь в Нью-Йорк».
Концертный зал до отказа заполнили ценители классической музыки. Мужчины были одеты в смокинги, а женщины в роскошные вечерние платья. Во всем чувствовалась атмосфера праздника, и публика пребывала в восторженном ожидании.
Брайан Макинтош купил пару программок, и они заняли свои места. Он протянул Ларе программку. Она едва взглянула на нее. Лондонский филармонический оркестр… Филип Адлер исполняет произведение Рахманинова… Концерт № 3, ре-минор, опус 30.
«Надо перезвонить Говарду и напомнить ему о необходимости уточнить стоимость участка на Пятой авеню».
На сцене появился дирижер, и публика зааплодировала. Лара не обратила на него никакого внимания. «Подрядчик в Бостоне не торопится. Нужно его как-то подстегнуть. Скажу Келлеру, чтобы он пообещал ему добавочное вознаграждение».
Снова раздались аплодисменты. Место у рояля, стоявшего в центре сцены, занимал какой-то человек. Дирижер взмахнул палочкой, и музыка зазвучала.
Пальцы Филипа Адлера понеслись по клавишам.
Сидевшая позади Лары женщина восторженно зашептала с сильным техасским акцентом:
– Ну разве не фантастика? Я же говорила тебе, Агнес! Лара снова попыталась сосредоточиться. «О лондонском предложении не может быть и речи. Район неподходящий. Люди не захотят там жить. Место, место и еще раз место». Она вспомнила о недавно предложенном ей проекте строительства возле площади Колумба. «Из этого может выйти толк».
Обладательница техасского акцента продолжала громко шептать:
– Какая экспрессия!… Он восхитителен! Он один из самых…
Лара постаралась заставить себя не слушать ее.
"Цена построенного там административного здания будет примерно четыреста долларов за квадратный фут жилой площади.
Если мне удастся при строительстве уложиться в сто пятьдесят миллионов при стоимости земли сто двадцать пять миллионов…"
– Боже! – взвизгнула сидящая сзади женщина.
Лара очнулась от своих раздумий.
– Как он великолепен!
Раздалась барабанная дробь, несколько тактов Филип Адлер играл один, а затем вновь вступил оркестр, и темп музыки начал становиться все быстрее и быстрее. Загрохотали барабаны…
Женщина с техасским акцентом, казалось, вот-вот вывернется наизнанку.
– Только послушай! Мелодия переходит от piu viuo к piu mosso! Ты когда-нибудь слышала что-либо более волнующее?
Лара сжала зубы.
«Стоимость сдаваемых площадей составит триста пятьдесят миллионов; значит, десять процентов годовых – это тридцать пять миллионов плюс десять миллионов на текущие издержки…»
С каждым тактом музыка становилась все быстрее и громче и, достигнув своей кульминации, внезапно оборвалась. Зрители, захлебываясь от восторга, повскакивали со своих мест. Со всех сторон слышались возгласы «браво!». Вышедший из-за рояля пианист грациозно раскланивался.
Лара даже не взглянула в его сторону. «На уплату налогов уйдет около шести миллионов, да еще два – на концессии. Так что речь идет о миллионах пятидесяти восьми».
– Потрясающий музыкант, правда? – проговорил сидящий рядом Брайан Макинтош.
– Д-да, – сказала Лара, раздраженная тем, что ее снова отрывают от размышлений.
– Пойдемте за кулисы. Филип мой приятель.
– Я, право, не… – начала было Лара, но Макинтош взял ее за руку, и они стали пробираться к выходу.
– Я рад, что могу познакомить вас, – сказал он.
«В Нью– Йорке сейчас шесть часов. Я еще успею позвонить Говарду и попросить его начать переговоры».
– Такая возможность представляется только один раз в жизни, не так ли? – заметил Брайан.
«Одного раза мне будет вполне достаточно», – подумала Лара.
– Да.
Они подошли к служебному входу, который уже окружила толпа поклонников. Брайан Макинтош постучал в дверь. На пороге появился швейцар.
– Что вам угодно, сэр?
– Я лорд Макинтош. Хочу повидать мистера Адлера.
– Хорошо, милорд. Пожалуйста, входите. – Швейцар раскрыл дверь шире, пропуская Брайана Макинтоша и Лару, затем вновь закрыл ее.
– Что нужно всем этим людям? – спросила Лара. Брайан с удивлением посмотрел на нее.
– Они пришли сюда, чтобы увидеть Филипа. «А зачем?» – недоумевала Лара.
– Милорд, прошу пройти в артистическое фойе, – проговорил швейцар.
– Спасибо.
«Пять минут, – подумала Лара, – а потом я скажу, что мне надо ехать».
В артистическом фойе толпилось полно народу и стоял страшный шум. Все окружили какого-то человека, которого Лара не могла видеть. На секунду толпа раздалась, и Ларе удалось его разглядеть. Она остолбенела, на какое-то время у нее, казалось, остановилось сердце. Неясный, эфемерный образ, который все эти годы она хранила в самом потаенном уголке своей души, вдруг, как по волшебству, материализовался. Лохинвар, такой, каким она представляла его в своих мечтах, ожил! Посреди толпы стоял высокий светловолосый мужчина с утонченными, чувственными чертами лица. На нем был надет белый фрак, на шее – галетук-"бабочка", и Лару сразу же охватило чувство, что этого человека она уже встречала. Она моет посуду па кухне общежития, а сзади к ней подходит молодой красавец в белом фраке и белом галстуке-"бабочке" и шепчет: «Что для тебя сделать?»
– С вами все в порядке? – обеспокоенно спросил Брайан Макинтош.
– Я… Все прекрасно, – заикаясь, пробормотала Лара. Улыбающийся Филип Адлер направился им навстречу. Его улыбка оказалась именно такой, какой Лара ее представляла. Он протянул лорду Макинтошу руку.
– Брайан, как здорово, что ты пришел!
– Да я просто не мог не прийти, – сказал Макинтош. – Ты был великолепен.
– Спасибо.
– Да, Филип, хочу представить тебе Лару Камерон. Лара заглянула ему в глаза и неожиданно для себя пробормотала:
– Вытирай тарелки.
– Что, простите? Лара покраснела.
– Н-нет-нет. Ничего. Я… – Она вдруг растерялась. Вокруг Филипа снова начала собираться толпа поклонников, расточающих в его адрес комплименты.
– Сегодня вы играли, как никогда…
– Наверное, сам Рахманинов был с вами… Похвалы все сыпались и сыпались со всех сторон. Находившиеся в комнате женщины старались протиснуться поближе к Филипу, норовили коснуться его рукой… А Лара стояла и как зачарованная смотрела на все это. Сбылась ее детская мечта, ее фантазия обрела плоть и кровь.
– Ну, вы готовы идти? – спросил Брайан Макинтош, Нет. Больше всего на свете ей хотелось остаться, снова заговорить с этим видением, дотронуться до него, убедиться, что он настоящий.
– Я готова, – заставила себя сказать Лара. Утром она уже сидела в самолете, взявшем курс на Нью-Йорк, и гадала, увидит ли она когда-нибудь снова Филипа Адлера.
***
Лара так и не смогла выбросить его из головы. Она старалась убедить себя, что все это глупо, что она просто пытается оживить детскую мечту, что ничего из этого не выйдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35