Она бы узнала
обо всем, только когда КГБисты из Москвы зашли в ее комнату, а потом ее
держали бы в посольстве до следующего самолета в Москву. Полная
неожиданность. Никаких подозрений. Паспорта? Ба! - Задин махнул рукой. -
Если они действительно были у вас дома, то за ними бы кого-нибудь послали.
- Значит, все это подстроено? - спросил Борден.
- Я уверен в этом. Все было устроено так, чтобы она смогла передать
на Запад историю, которая убедила бы вас в том, что у профессора Дьяшкина
есть достаточно весомый повод перебежать. Он с самого начала принимал в
этом участие. Его диссидентская активность - лишь прикрытие.
Анна потрясенно смотрела на него.
- Но это же было семь лет назад.
Задин скривился и безразлично покачал головой.
- Семь лет, десять лет - какая разница? Некоторые операции
планируются за двадцать лет вперед. Иногда даже за тридцать. Ее муж тоже
был с самого начала частью операции. Они позволили ему жениться так, чтобы
она попала на своей работе за границей в компрометирующую ситуацию и могла
легко сбежать. Ей позволили думать, что она его использует - на самом деле
использовали ее. Я видел похожие схемы.
Анна застыла, глядя в стол. Борден посмотрел на Фоледу и глубоко
вздохнул.
- Ты был прав, Фил, все это время ты был прав... Я знаю, наверно,
несколько поздно сейчас говорить это, но...
Фоледа махнул рукой, словно говоря: да ладно, скажешь в другой раз.
Борден кивнул.
- Так какова ситуация на фронтах? - сменил он тему, кивнув в сторону
двери.
- С технической стороны неплохо. Сейчас мы говорим с японцами и уже
получили аварийный канал связи через НАСА. Президента держат в курсе,
министр обороны и председатель начальников штабов дожидаются.
Борден поднялся.
- Тогда давай спустимся и посмотрим, что происходит, - он повернулся
к Анне и Задину. - Вы очень помогли нам. Большое спасибо. Мы бы хотели,
чтобы вы пока не уходили.
Когда они проходили мимо большого кабинета Фоледы, ФОледа остановился
и сунул голову в дверь.
- Пусть охрана отправит кого-нибудь, чтобы позаботились о наших
гостях, пока они здесь, - сказал он Барбаре. - Мы идем вниз в Центр Связи.
Что-нибудь новое?
- Японцы хотят знать, согласны ли мы оплатить стоимость потерянного
времени работы ИКОО, если они перенацелят ее на Русалку.
- Черт, - сказал Фоледа через плечо, он уже было поспешил догонять
Бордена. - Скажи, что лично я выпишу им чек.

51
Когда микроавтобус службы безопасности вез Полу назад в Тургенев,
вместе с майором Ускаевым и охраной, ее настроение резко отличалось от
того пыла, с каким она ехала сюда всего несколько часов назад. Удивительно
было осознавать, что эта долинка со зданиями и деревьями у дороги, русские
тележурналисты, снимающие декорации, построенные к завтрашнему празднику,
ось станции и звездное небо над головой в окнах над агрозонами - все это
лишь часть огромного иллюзиона, построенного под землей в Сибири. Пола
сидела тихо и задумчиво.
Сейчас, с самого начала вспоминая все, что случилось в течение этих
шести месяцев, она видела, как систематично и безжалостно ее обманывали. И
этот обман стал возможен только благодаря ее интеллектуальному
самодовольству и убежденности в собственной непогрешимости, в которой ей
даже не приходило в голову сомневаться. По странной иронии судьбы, именно
она, ученая, принимала все, что ей подсовывали, как должное, а Эрншоу,
непоколебимый и лояльный, ставил под сомнение любой вывод. Конечно, именно
так все и рассчитали русские. Именно на это они рассчитывали.
Файл "Апельсин" никогда не существовал. Вся эта история была
подброшена западной разведке в качестве соблазнительнейшей приманки,
которая и сработала, гарантировав, что они непременно отправят кого-нибудь
за ним. А изображая его в виде компьютерного файла, но спрятанного внутри
компьютера системы технического обслуживания с низкой степенью защиты,
русские были уверены - на станцию будет отправлен специалист по советской
компьютерной технике, которому потом можно запудрить мозги, чтобы он
устроил канал связи.
Больше всего ужалило Полу понимание того, что весь долгий период
изоляции и допросов был лишь великолепно продуманным русскими испытанием,
чтобы найти нужное им сочетание суетности, упрямства, преувеличенного
самомнения и политической наивности. И именно ей досталась сомнительная
честь быть избранной из всех возможных кандидатов, которые попадали на
"Терешкову" в течение последнего года. Она вспомнила, как поучала Эрншоу
цитатами: "Вся проблема в том, что дураки и фанатики всегда так уверены в
себе, а мудрецы полны сомнений". Эрншоу спросил у нее: "Как только он не
добавил в конце "Я думаю" ? " Чтобы понять, что он имел в виду, ей
понадобилось чересчур много времени.
Задним числом многое становилось до боли понятным. Ее сокамерницы,
женщины, которые выглядели столь очевидными стукачками, они и должны были
выглядеть стукачками - чтобы она возгордилась тем, что так легко вычисляет
их, чтобы она с пренебрежением отнеслась к тем, кого она легкомысленно
посчитала глупцами. Они убедили ее в фальшивой безопасности от такого
обмана, приучив к мысли, что ее невозможно обмануть. Да если быть до конца
честной, они просто усилили ту предубежденность, которую они нашли в ней.
Как-то в гостях она познакомилась с профессиональным фокусником, который
рассказывал, как легко обмануть паранормальными феноменами некоторых
ученых. "Все это основано на самоуверенности. Они не допускают даже мысли,
что их может обмануть "какой-то там трюкач". Подсознательно они думают
так: Если я не могу обнаружить этот трюк, значит, это не трюк. И у них
остается единственный выбор - принять то, что им кажется настоящим, как
настоящее."
Все эти кухни, окружение, в которое она попала, деградация, которую
она ощущала - все это было рассчитано, чтобы разбудить в ней отчаянную
готовность броситься за первым же обещанием вернуть ее в привычный мир, в
общество привычных людей. Они, вероятно, отравили ее пищу, чтобы она
заболела, и отправили ее в госпиталь, где она уже была готова броситься
вслед за Ольгой, особенно после их первой "случайной" встречи,
подстроенной в коридоре рядом с кабинетом Протворнова. Конечно же, они
были уверены в том, что Пола первая бросится к Ольге, тем самым избежав
всех подозрений, которые появились бы иначе, если бы Ольга сама пришла к
ней. Работа в Отделе Окружающей Среды, связь с "Иваном", для
восстановления которой был нужен технический специалист, все эти
манипуляции заставили ее думать, что установить связь с Западом - это была
ее собственная идея. А затем, играя на ее личных слабостях, о которых они
могли узнать еще в самом начале, когда ее допрашивали, одурманенную
наркотиком - она вспоминала это, словно в тумане - появились Геннадий,
Елена, Светлана и другие исполнители ролей, написанных так, чтобы отразить
и усилить ее предубеждения и ложное восприятие, чтобы еще больше поднять
ее самомнение.
Труднее всего было смириться с предательством Ольги. Пола не только
доверяла ей, но уважала и высоко ценила ее, как разделяющую те же
этические убеждения, основанные на истине, чести, целостности. Именно это
делало их выше остального иррационального мира. Целостность, честь,
истина! Ольга проглотит эту же приманку. Как и говорил Скэнлон, уже сама
мысль о том, чтобы обмануть их при помощи их собственного обмана, обладала
приятной, поэтичной притягательностью.
Они прибыли в Правительственный Центр в Тургеневе и сразу же
поднялись в комнату, полную карт, экранов и оборудования связи, где их
ждали Ольга и Протворнов. Вокруг крутилось еще несколько офицеров и кто-то
еще из начальства, они притворялись занятыми работой и совершенно
незаинтересованными. Ольга подавала свою роль с тошнотворной точностью.
- Слава Богу, ты вернулась, Пола. Тебя так долго не было, я уже
начала беспокоиться. Ты говорила с Эрншоу? Что он сказал? Он сделает это?
Пола посмотрела в глаза Ольге и кивнула.
- Да, я все-таки уговорила его. Он сделает это. Он со Скэнлоном
собираются забраться на крышу воздухоочистительного завода рядом со
зданием Внутренней Безопасности, откуда им будет видно центральную
площадь, и включат лазер.
Несмотря ни на что, при упоминании о том, что Скэнлон будет вместе с
Эрншоу, Протворнов не смог подавить торжествующего блеска глаз. Эта была
последняя из проблем, которая оставалась у русских. Было очень важно,
чтобы Скэнлон был с ним, потому что он знает, куда необходимо направить
лазер.
- Как они туда доберутся? - спросил он.
- С терминала транспортной системы под Тургеневым, - ответила Пола. -
Оттуда они поднимутся на поверхность через один из магазинов на северной
стороне площади, переодетые в гражданское, лазер и спектрометр будут
разобраны и завернуты в праздничные флаги. На площади будет много людей, и
они рассчитывают незаметно проскользнуть в гараж под заводом, забраться
оттуда на крышу и по пути подключиться к силовому кабелю, чтобы запустить
лазер.
- А когда они отправятся?
- Через три часа, когда люди будут собираться для встречи
генерального секретаря.
Последний корабль с высшими советскими руководителями, включая и
генерального секретаря с председателем Верховного Совета, сливки
правительственного аппарата, прибудут как раз вовремя, чтобы их пассажиры
успели отдохнуть и прийти в себя, перед тем, как встретить корабль ООН,
который привезет делегации со всего остального мира двенадцать часов
спустя.
Протворнов посмотрел на майора Ускаева.
- Вы поняли? Отправляйтесь в Управление Безопасности и проследите,
чтобы у них были все данные. Ни при каких обстоятельствах не вмешиваться.
Проверьте, чтобы у Скэнлона и Эрншоу был беспрепятственный путь наверх, и
уберите всех наблюдателей, всех, кто может вмешаться.
- Так точно, - козырнул Ускаев.
- А для вас мы приготовили кое-что особенное, - улыбнулся Протворнов
Поле. Он обнял ее за плечи, почти как любящий отец, и подвел к двум
гражданским, которые ждали в стороне.
- Это инженеры, которые объяснят вам, что нужно делать. Вы ведь
приехали сюда в качестве тележурналистки, не так ли? Вот мы и собираемся
из вас ее сделать. Это символично, не находите? И наверное, забавно.
Его глаза блеснули и тяжелое лицо расплылось в улыбке.
- Но, конечно, не широковещательное телевидение - как мы и обещали,
всего лишь прямая связь с вашими людьми. Сейчас наше посольство в
Вашингтоне обо всем договаривается.
Он представил ее инженерам:
- Эта леди - американка. Сегодня она может спасти весь мир.
Те дежурно улыбнулись и сказали привычное "Очень приятно". У Ольги,
стоявшей рядом, хватило наглости повернуться и поцеловать ее в щеку. По
крайней мере, экстатичный блеск в ее глазах был настоящим.
- И мне тоже очень-очень приятно, - ответила Пола. И это тоже было
правдой.

А в это время на уровне, находившемся глубоко под Замком, Мак-Кейн,
Скэнлон, Ко и Рашаззи, сопровождаемые Мунгабо, Чарли Чаном и Боровским,
уже закончили все приготовления и были почти готовы пробиваться через
внешнюю стену платформы...

52
Бак был сделан из толстых, крепко склепанных вместе листов
нержавеющей стали. До того, как они осушили его, в нем находилась вода.
Это был один из нескольких выстроившихся в ряд похожих баков на служебной
палубе под только что открытыми гражданскими уровнями, которые они нашли
под Замком. Они вырезали ацетиленовой горелкой, украденной на техническом
складе, верхнюю пятифутовую секцию, подняли ее и отложили в сторону.
Теперь в примыкающей к внутренней стене станции стенке бака было
отверстие, как раз напротив открытого люка. Попасть на эту палубу
оказалось значительно проще, чем они думали - вся палуба была пустынной,
несомненно, из-за праздника, шедшего на поверхности.
Рашаззи считал - и Скэнлон подтвердил его догадку - что хотя они и не
находятся в космосе, тем не менее конструкция вращается в вакууме, внутри
безвоздушного тороидального туннеля. Кроме того, что это снижало мощность,
требуемую для вращения, это еще и устраняло шум воздуха об конструкцию,
несколько странный, когда ты уверен, что находишься в открытом космосе. К
тому же так платформа была еще и изолирована от внешней среды, чтобы
избежать подозрительного теплового рисунка на поверхности земли, который
без сомнения, был бы замечен западными разведывательными спутниками.
Беглецам так или иначе были нужны скафандры и шлюз. Они не смогли найти
достаточно маленькую и прочную камеру, примыкающую к внешней стене
станции. Помещение, в котором стояли водяные баки и насосное оборудование,
больше всего подходило для этой цели, но его объем все равно был слишком
большим, чтобы эвакуировать его иначе, чем взрывным способом. И даже если
бы они решились на это, все равно у Рашаззи оставались сомнения, смогут ли
его стены выдержать нагрузку, которая ляжет на них с другой стороны, где
поддерживается нормальное давление.
Поэтому им пришлось делать импровизированный шлюз. Эта часть танка
была приварена к стене платформы и силовым ребрам. Соединение было густо
присыпано мелом и загерметизировано лентами резинового герметика, а сверху
были приложены металлические пластины, крепко смазанные герметизирующим
составом "Разз и Компания". Когда из бака выйдет воздух, герметизацию еще
прижмет сверху давление воздуха, кроме того, она вовсе не должна быть
идеальной - небольшая утечка из огромного объема не будет иметь особых
последствий.
Мунгабо, вместе с Чарли Чаном и Боровским, уже оправившимися от
первоначального потрясения, когда они узнали о том, что творилось почти у
них под ногами, закончили вырезать секцию во внутренней стене. Скэнлон
подтвердил, что стена двойная, и что даже внутренняя стена достаточно
прочна, чтобы самой выдержать давление воздуха. Воздух будет откачан из
танка простым методом - сверлением отверстий через внешнюю оболочку в
окружающий вакуум, а затем, когда давление упадет достаточно низко, во
внешней стене будет вырезано большое отверстие. Прочный стальной люк с той
стороны бака, которая была обращена внутрь станции, не пропустит утечка,
поскольку то же давление воздуха в станции плотно прижмет его к баку.
Мак-Кейн, Рашаззи, Скэнлон и Ко, уже одетые в скафандры, последний
час сидели на полу, отдыхая и дыша чистым кислородом, чтобы выгнать весь
азот из тканей организма. Их маски были соединены четырьмя трубками с
большим баллоном, лежащим на полу. Скафандр показался Мак-Кейну тяжелым и
стесняющим движения, как резиновый костюм аквалангиста. Кроме того, в тех
местах, где Рашаззи смазал его герметиком, до сих пор толстым слоем
сочащимся на сгибах, он прилипал абсолютно ко всему. Мунгабо выбрался из
люка и передавал внутрь бака Чарли Чану нужное им оборудование, которое
Боровский проверял по списку. Им понадобятся: два аккумуляторных фонаря и
каждому по простому фонарику, потому что не было причин считать, что
снаружи будет гореть свет - Скэнлон считал, что света там нет; четыре
мощных ручных электродрели и катушка с несколькими сотнями футов кабеля,
соединявшегося сквозь герметичный сальник в баке с распределительной
коробкой, два мешочка со стальными болтами - с отверстиями в головках,
крюки, карабины, разнообразные веревки и стропы, которые они собрали за те
два месяца, что им пришла в голову идея выхода в космос, чтобы попасть в
спицу, стофутовая нейлоновая веревочная лестница, которую они сделали,
завязывая петли на одной веревке и привязывая их ко второй, запасные
кислородные баллоны, две сумки с одеждой, в которую они переоденутся,
когда выберутся наружу и сумка со всевозможным инструментом.
Боровский проверил последний предмет в списке и Мунгабо протянул его
внутрь. Затем Чан выбрался наружу. Мак-Кейн и Скэнлон, Рашаззи и Ко еще
раз проверили друг у друга маски. Остальные трое помогли им закрепить
опутавшие их веревки, на которых, как на портупеях, они будут нести
оборудование, и переключили их кислородные шланги к маленьким баллонам с
кислородом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51