Тут он, конечно, сразу их подозвал, те встревожились и за новым канатом поехали, и он больше их не видел. А с туристами встретился, как же. С тем, что на пунктуальность ставил, договорились встретиться у автобусной остановки, турист уже ждал и честно выплатил проигрыш, а второй, который заключил первое пари, тоже ждал. Как и договорились — в Крынице, полчаса спустя. И тоже честно заплатил пари, раз проиграл. И получилось так, что он, Неглойда, на этих глупостях заработал столько, что теперь весь год может лежать брюхом кверху! Нет, на улов он не претендовал, хотя отличную камбалу наловили.— А зачем же тогда вы сказали в кафе, что неплохо заработали на рыбке? — сурово спросил майор.— Честно скажу — неудобно было хвастаться выигрышами в пари, — признался рыбак Неглойда. — Пари я держал на морскую рыбу, так ведь? Все слышали. И что, взялся ловить просто так, задарма? Да меня бы парни засмеяли, я ведь рыбак, не удильщик какой-нибудь. Рыбак же работает для того, чтобы заработать. И к тому же… Когда я уже домой ехал, стал вспоминать всю историю, и показалась она мне какой-то подозрительной. Вроде бы ничего такого, тринадцать двадцать пять он назначил для того, чтобы проверить — сумею ли я с такой точностью во времени уложиться. Я сумел, очень гордился этим, но как-то.., не знаю даже, как и сказать.., ну не очень ладно все оно получалось. Нет, заработал на рыбе — такое всем понятно, тут не придерёшься.— А почему вы в такой спешке уезжали?— А я ещё раньше узнал, что в Эльблонге собирались в универмаге выкинуть зюйдвестки, то ли финские, то ли шведские, но отличные, знаете, уж эти шею не перережут, мягонысие. Давно мечтал я такую купить, но дорогая, холера, а теперь денежки были. А тут, только я получил их от туриста, как раз подкатывает автобус до Эльблонга, я сел и поехал.— Купил?— Купил, и сразу домой, очень уж не терпелось похвастаться перед приятелями. А о том, что здесь произошло, только вот теперь от вас узнал, аж нехорошо делается. Какая гнида действовала? А вы спрашивайте, все скажу, что знаю! На месте тех рыбаков я бы непременно человека оставил, но решать им, они заперли лебёдку на ключ, замок на ящик навесили, это я собственными глазами видел. А когда все приключилось, меня уже там не было, говорю вам, столько денежек меня поджидало, вот я и спешил их заполучить. Честно скажу — радовался как дурак и очень собой гордился. Вот, мол, я какой, сумел своё доказать! Ничего себе доказал, чтоб ему, паскуде…Неглойда задыхался от возмущения, у него перехватило горло. И несомненно, рыбак говорил искренне. Вот сейчас он был уже не бледным, а красным, но что-то вспомнил, и опять лицо покрыла мертвенная бледность. Похоже на то, что парень глубоко переживал смерть Шмагера, к которой и он руку приложил.— Опишите их, — сухо приказал невозмутимый майор.Рыбак Неглойда попытался сосредоточиться. Значит, так, турист был молодой, лет тридцати, блондин, и волосы завитые. Небольшая бородка… Глаза такие неприятные, прищуренные, а особых примет никаких. Во всяком случае он, Неглойда, ничего особенного не приметил. А этот здешний ещё хуже! Среднего роста, среднего телосложения, не блондин, не чёрный, не лысый, бритый, ну просто до тошноты обыкновенный. И тоже ничего особенного. А как же, фамилии свои они называли, да только пробормотали так, что не разберёшь, да и, откровенно говоря, ему, Неглойде, они ни к чему.Майор оторвал наконец холодный взгляд от подозреваемого, нет, бесценного свидетеля, и взглянул на меня.— У вас есть машинка, и вы умеете на ней писать, — произнёс он без всякого выражения. — К утру подготовьте протокол показаний свидетеля.Вот тебе и на! Скоро два часа ночи, а мне велят садиться за машинку. Правильно я заметила, очень непросто вести частное расследование. Не знала, что придётся идти на такие жертвы. Протестовать, однако, не стала, раз надо — значит, сделаю.Майор сунул мне в руку магнитофон.— Переписывайте все как есть и прибавьте собственное описание очной ставки и следственного эксперимента. После завтрака я забегу к вам и заберу документы.За работу я решила сесть сразу же по возвращении домой, не откладывая до утра. Утром пришлось бы подниматься чуть свет, а в такую пору у меня голова совершенно не работает, к тому же может заявиться Зигмусь. Ночью на этот счёт я могла быть спокойна.— Сделаю только в одном экземпляре, — предупредила я. — У меня нет копирки.— Неважно, делайте в одном.Все это время Яцек угрюмо молчал, предоставив действовать сообщнику, но по лицу его было видно — он дело доведёт до конца. А уж этого Неглойду из рук не выпустит, пока с ним на пару не выловит всех этих Бертелей, Дембиков и прочую нечисть. Вот для кого частное расследование действительно представляет настоящую муку!— Спокойной ночи, — грустно попрощалась я и отправилась к себе. * * * Мажена должна была выйти на работу только с шести вечера, но поджидала меня в пансионате с самого утра. Проживала она в пансионате, им с подругой выделили служебную комнатушку, но у подруги была утренняя смена, так что мы могли побеседовать без помех.— И вовсе это не правда, — начала Мажена с самого главного, — хотя не совсем не правда… Яцек и в самом деле мне нравится, но прежде всего мне хотелось бы поговорить именно с пани, рассказать, что я видела, и посоветоваться с вами.Девушка была явно смущена, долго размешивала кофе, не зная, с чего начать. Опытный следопыт, я сразу поняла: свидетель что-то знает, но боится признаться. И я пообещала сделать все, от меня зависящее, чтобы ей ни в чем не повредить, хотя мне очень надо получить её информацию в письменном виде. Пусть не волнуется, я все устрою дипломатично.И девушка решилась.— Мне надо было это сразу же рассказать, но я не хотела говорить Яцеку. Понимаете, для меня очень важно, чтобы он обо мне не думал плохо… Просто не знаю, как лучше объяснить… У него горе, он занят своим делом, я тут лишь маленький эпизод, все понятно, но для меня чрезвычайно важно его отношение ко мне, ведь, возможно.., а вдруг?..Девушка испытующе глянула на меня, в её голосе звучала надежда. Я все прекрасно понимала. Ответ мой был искренним и честным.— Думаю, у тебя есть шансы. У него и в самом деле нет отбоя от девушек, каждой лестно захомутать парня, но ни о какой постоянной привязанности я не слышала. Яцек не бабник, это я знаю.— Ну вот видите… Я сейчас вам расскажу, а уж вы посоветуйте мне, как поступить. Значит, так. Приехал тут из Варшавы один парень, понравилась я ему, он тоже вроде ничего, какое-то время мы были вместе, но недолго. Нет, не тот он человек. Я с ним ещё до каникул порвала, а я ему, видимо, здорово понравилась, никак отстать не желает. Ну, не скажу, что он совсем без ума от меня, топиться в море не станет. Так вот, он как-то тут приехал на один день, как раз мой выходной, мы с ним махнули в Лесничувку, я решила с ним на прощание последний раз переспать, не стану скрывать от пани, да и какое это имеет значение? А в основном мы с ним всю ночь проговорили. Искупались, на берегу сидели, луна светит вовсю, вот я и увидела. Ага, нас не было видно, уж я об этом постаралась, сидели мы в самом тёмном месте. А у лодок крутились двое мужчин, что-то там делали. Я видела, как тянули канат, тот, которым лодки подцепляют к тросу лебёдки, с крюком. Парень говорил не переставая, все меня убеждал, я слушала вполуха и старалась на него не смотреть, вот и глазела на тех, с канатом, хотя они мне были вовсе ни к чему. Вы понимаете, о чем я?— Прекрасно понимаю.— Вот я и уставилась на них, ни о чем таком не думая. Хотя не правда, думала — хоть бы он перестал наконец! Ну как не понимает, что между нами все кончено, надо бы расстаться по-доброму, ведь он в принципе парень хороший и не заслуживает плохого обращения, не хотелось делать человеку больно, не знаю, понимаете ли вы…— Понимаю.— А он знай своё, а я никак не найду подходящих слов, знаете, как это бывает…— Знаю.— Поэтому я молчала и все время пялилась на тех двух. Что-то они там делали, пыхтели, железом бренчали, что-то вроде скрежетало или скрипело, явно металлическое, ночью на пляже звуки далеко разносятся. Сменяя друг друга, они вроде как что-то там откручивали или перепиливали. Что именно — не видно, потому что тоже находилось в густой тени, отчётливо были видны лишь их движения. Ну и эти звуки слышались. И тут вдруг выскочили нудисты, они там ночуют, четверо их было, принялись купаться. Так вот, как только нудисты появились, те сразу перестали скрежетать, это меня и насторожило. Ведь рыбакам все равно, наблюдают ли за ними или нет, правда? Они своё дело могут делать открыто. А эти замерли, будто их там и вовсе нет, не слышно их и не видно, притаились! Только когда нудисты принялись с шумом плескаться, они возобновили прерванную работу, а потом ещё, когда те совсем ушли. О том, что мы сидим поблизости, понятия не имели.Этот мой бывшенький.., он как ослеп и оглох, ничего не видел и не слышал, только меня агитировал, я, проше пани, чисто из жалости с ним переспала, чтобы парень немного в себя пришёл, пусть, думаю, получит своё последний раз. И в самом деле помогло, он вроде опять человеком стал, его даже заинтересовало, что эти двое там делают. «Вроде как замок сворачивают», — сказал, но близко подходить к ним не стад, не до них ему было. Долго они возились, потом отпилили или открутили то, что хотели, и отбросили в сторону уже ненужный кусок железа. В нашу сторону полетел, в траву у самого подножия дюны…Я поперхнулась кофе.— А ты запомнила место?— Конечно, запомнила. То, где мы сидели. Сорвавшись со стула, я нечаянно сбросила со стола сигареты и пепельницу.— Едем туда! Немедленно! Закончишь, когда вернёмся.Мажена неуверенно поднялась с места.— Да мне ещё много чего надо рассказать.— Вот и хорошо, расскажешь, но потом. А сейчас едем! * * * На пляже в Лесничувке было немного народу, в основном любителей понаблюдать за нудистами, вот они и не сводили с них глаз. Очень кстати!Мажена уверенно направилась в проход между двумя дюнами.— Вот здесь мы сидели. А бросили они вон туда… Мы с девушкой спустились ниже, туда, где росли купы жёсткой травы, и принялись шарить в ней. На третьей кочке я обнаружила кусок заржавевшего металлического ломика диаметром минимум двадцать два миллиметра. Как же его взять, чтобы не стереть возможных отпечатков? Не придумав ничего лучшего, я осторожненько ухватила железку двумя пальцами посерёдке и поместила в предусмотрительно захваченный с собой целлофановый пакет. Осторожно подняв его и стараясь не трясти, словно это был готовый взорваться часовой механизм бомбы, я позвала Мажену, и мы отправились назад.На обратном пути девушка продолжила свой рассказ:— Потом к ним подошёл третий. Я подумала.., вернее, ничего я тогда не думала, но, если бы думала, решила бы, что это рыбак, оставленный стеречь лодку, или сторож какой. Он подошёл к ним и посветил фонариком, вроде как помогал оценить работу. А потом он ушёл. И мы тоже ушли, через дюны, на пляж не спускались…— Почему же через дюны? Ведь это же очень неудобно, я уж не говорю о том, что запрещено.— Так как-то получилось. Мне уже тогда не хотелось, из-за Яцека, чтобы нас кто заметил. На всякий случай, вдруг кто-нибудь и в самом деле заметил бы, а мне ни к чему. Пани права, очень трудно было идти через дюну, но тот, третий, тоже шёл этим путём.— Почему ты думаешь, что это был тот третий?— Я по одежде узнала. Он был в чёрной куртке, довольно лёгкой, и в каком-то светлом кашне на шее. На пляже я видела, собственно, лишь его силуэт — отброшенный на спину капюшон, длинные волосы, и сейчас точно такой же силуэт шёл следом за нами к дороге. Лешек.., так зовут моего парня, вернее, звали, так вот Лешек достал сигареты, хотел закурить, уронил их на песок, вернулся, чтобы поднять, я тоже обернулась, и как раз в этот момент тот, третий, поравнялся с нами. Я уже говорила — луна светила ярко, и я разглядела его. Наверное, узнаю, если увижу.Вот и Крыница. Подъезжая к «Пеликану», я повернулась к Мажене.— Немедленно… — начала я, желая попросить девушку, чтобы надела тёмные очки, но не докончила. Мажена уже была в тёмных очках. Громадных, закрывавших пол-лица.— Умница, — похвалила я. — Жаль, что парика при себе нет. На всякий случай следовало бы натянуть. Совсем ни к чему, чтобы тебя кто-нибудь увидел вместе со мной.Мы опять закрылись в комнате Мажены, и она продолжила прерванный рассказ:— И у меня создалось впечатление, что я его видела у нас в пансионате. Был в нашем ресторане на обеде. Я тогда ещё подумала — вроде знакомое лицо, потом вспомнила и меня прямо затрясло от страха — да ведь это тот самый!— Когда ты его видела?— Вчера. И тогда я твёрдо решила, что обязательно расскажу вам о нем, вообще о том, что тогда видела ночью на пляже. Ведь я же слышала об этом кошмарном несчастном случае, оборвавшийся трос убил человека. А это наверняка связано с преступлением. Яцек меня расспрашивал обо всем, что мне известно о подозрительных лицах, останавливающихся у нас в пансионате, а я сразу подумала — надо рассказать о тех, на пляже, но язык не повернулся. Пришлось бы рассказать и о Лешеке, и о том, что я с ним… Вот я и подумала — расскажу пани, не могу Яцеку признаться, что… Вы понимаете меня?Я прекрасно понимала сомнения девушки и лихорадочно пыталась найти какой-то выход. Раз она не хочет признаваться в своей связи с Лешеком, надо выдумать что-то другое, что-то другое, что-то умное…— А ты не могла оказаться на пляже одна? Поехала в Лесничувку, чтобы искупаться…— На чем бы я поехала? По ночам автобусы не ходят.— Да черт с ним, с автобусом. Ты могла пойти пешком, по пляжу. Тут всего-то четыре с небольшим километра, от силы пять, не так уж далеко. Я сама сколько раз ходила.— Вообще-то могла… Да, свободно могла и пешком пойти!— Ну так порядок! Я сама переговорю с полицией. А если опять увидишь того третьего, приглядись, с кем он тут общается. Может, окажется кто из знакомых. Постарайся запомнить его.Мажена все не могла успокоиться, было видно, как сильно она волнуется. Вот включила электрический чайник, чтобы угостить меня чаем, и тут же забыла про него, вот полезла за чем-то в шкафчик и, решившись, резко повернулась ко мне.— О Боже, так и быть, все скажу пани! Влюбилась я в него, влюбилась как последняя идиотка! Мне уже двадцать три года, но такого со мной ещё не случалось. В ухажёрах у меня недостатка не было, я могла выбирать и капризничать, но верьте мне, нравились мне очень немногие, я не из тех, кто по постелям валяется. Я студентка, учусь на экономическом, сюда приезжаю на лето, чтобы на каникулах и отдохнуть, и подработать к стипендии. В прошлом году я работала официанткой в Сопоте, официанткой, слышите, а не проституткой! А он ко мне относится как к шлюхе какой…Я сразу поняла — речь идёт о Яцеке. И вспомнилось, что он говорил о Мажене.— Вовсе нет! — горячо возразила я. — Говорил о тебе как о нормальной девушке, очень хорошо отзывался. Но пойми, сейчас ему не до увлечений, бедняга с головой погрузился в вонючее болото, дай сначала ему вылезти из него. Он очень ценит твою помощь, верь, обратил на тебя внимание, так что наберись терпения и подожди немного, он же не дурак, разберётся, что к чему. Очень скоро ты опять его увидишь, а сейчас извини, мне надо поскорее сообщить ментам, вот только бы знать, где их разыскать…Мои слова явно приободрили Мажену. Девушка пошла меня проводить, по дороге отмахиваясь от трех поклонников. Их общество её не интересовало, это было видно невооружённым глазом. И оставаться в комнате тоже не хотелось. Мне она сказала, что хочет побыть одна, пожалуй, пройдётся по пляжу до Лесничувки. В самом деле, что может быть более подходящим для девушки, переживающей любовные терзания и желающей на просторе предаться мыслям о возлюбленном? Я всячески одобрила её план, в глубине души тихо надеясь на то, что вдруг ей ещё что удастся подглядеть…Майор куда-то запропастился, пришлось разыскивать сержанта. Отправилась на поиски, и вскоре моё внимание привлекли громкие крики, сопровождаемые всполошённым куриным кудахтаньем. Я правильно сделала, что пошла на шум. Оказывается, сержант занимался расследованием неприятного дела о похищении кур какими-то пришлыми молодчиками. Кричали пострадавшие хозяйки, им вторила уцелевшая птица. Сержант проводил так называемый следственный эксперимент, воссоздавая обстановку похищения, а оставшаяся наседка играла роль похищенной, что ей явно пришлось не по вкусу, вот она и протестовала изо всех доступных ей сил. Переждав следственный эксперимент, за которым вместе со мной наблюдало пол-округи, я перехватила сержанта на полпути к комендатуре и переключила его внимание с кур на более существенные преступления. Торжественно вручив сержанту пакет с вешдоком, я рассказала о показаниях Мажены и, подчеркнув значение бесценного приобретения, попросила как можно скорее заняться отпечатками пальцев на нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34