Водосточная труба не действовала, и все знали почему.Какая-то птичка ещё весной свила в ней себе гнёздышко. Птичка, похоже, была не маленькая. Гнёзд не ликвидировали в зародыше, сначала из-за яичек, потом из-за птенчиков, а потом о нем все забыли. Вспоминали лишь во время очередного дождя, когда карабкаться на крышу по приставной лестнице представлялось невозможным, ибо почему-то никогда не оказывалось в подходящий момент под рукой ни Доротки, ни даже Мартинека, а немолодым женщинам ликвидировать пробку под проливным дождём — это, знаете ли… Но на сей раз Фелиция решительно взялась за дело и уже утром в понедельник поручила Мартинеку во что бы то ни было проткнуть трубу. И вот нате вам, исчезла лестница!Никто из присутствующих не признавался, что пользовался лестницей. Более того, Меланья тут же намекнула, что пользовалась ею сама Фелиция, которая по склеротичности затащила её потом в несусветное место и, естественно, забыла куда именно. Фелиция разъярилась ещё сильнее и распорядилась немедленно обыскать весь садик.Присутствующие не успели и шагу ступить, как в садике появилась Доротка, а за ней следовал комиссар Бежан. Им не пришлось ни звонить, ни стучать, ибо калитка была распахнута настежь.— Это ты брала лестницу? — набросилась Фелиция на племянницу. — Когда я тебя научу класть вещи на свои места?— Не брала я лестницы! — решительно отмежевалась Доротка. — Не прикасалась я к ней с той поры, когда ты заперла тётю Сильвию в подвале, и замок захлопнулся. Понятия не имею, где она.— Не имеешь, так ищи! Шевелись! Вряд, ли она самостоятельно отправилась на прогулку.Доротка растерянно огляделась. Мартинек не торопясь двинулся куда-то в неопределённом направлении. Садик у дома был совсем маленьким, но так густо зарос кустами и прочими растениями, что под их пожухлой листвой могли незаметно покоиться и десять лестниц. Взяв в руку мокрую палку, Меланья принялась без энтузиазма раскапывать слежавшуюся кучу листьев и веток. Сильвия, подумав, последовала его примеру.До Фелиции дошло, что появился Бежан, и она восприняла его как специально ниспосланную небесами полицейскую помощь.— О, хорошо, что пан появился! Кто-то украл нашу лестницу. Займитесь этим.Бежан прибыл для того, чтобы заняться другим делом, но очень скоро понял — лестницы ему не перебороть. Пришлось выслушать несколько хаотичный рассказ о птичке и её гнёздышке, убедиться собственными глазами, какие разрушения производит дождевая вода и прийти к выводу о необходимости прочистить водосточную трубу. Правда, по его мнению, это следовало сделать бы сверху, со стороны крыши.Учитывая небольшие размеры садика, отсутствие в нем лестницы удалось установить довольно скоро. Фелицию уже трясло. К счастью, пропажу отыскала Меланья. Ей надоело рыться в мокрой земле и она отправилась домой, обойдя дом с другой стороны, где было не так мокро. На лестницу напоролась, больно ударившись голенью.— Слепая команда! — крикнула она Фелиции. — Зачем искать по всему саду, если она тут лежит? Тащите, если надо.И, растирая лодыжку, отправилась домой. Тащить лестницу взялась мужская часть присутствующих с эфемерной помощью Доротки.Фелиция неотступно следовала за лестницей, ворча:— Интересно, кто же её сюда положил? Не я, это уж точно. Ещё три дня назад лежала на месте, помню, я ещё споткнулась об неё, кому же это понадобилось…— Заткнись! — прикрикнула на сестру Меланья. — Неважно, кто положил, во всяком случае, поступил умно, здесь ни куч хвороста, ни досок. А до верхнего края водосточной трубы она все равно не дотянется, и слетит твой Мартинек как пить дать. Нужно с крыши подлезть…— Не с крыши, а тогда лучше с балкона. До балкона лестницы хватает. А потом её на балконе поставить…— И что? В карниз упрётся. Тогда уж Мартинек точно слетит…— Пусть делает что хочет, а трубу прочистит! С меня достаточно этого потопа, того и гляди до самого фундамента пробьётся вода.Длинная, четырехметровая лестница оказалась удивительно лёгкой. В этом убедился Бежан, который в конце концов нёс её один, и, последовав указаниям Фелиции, приставил её к стене у балкона. Мартинек взобрался по ней. В самом деле, до водосточной трубы оставалось совсем немного, но до гнёздышка не меньше метра по горизонтали. Можно было переставить лестницу, но тогда мешал выступающий карниз.Проклятое гнёздышко оставалось недоступным.— Я же говорила — надо вызвать пожарных, — сказала Сильвия.— Я же говорила — надо подобраться с крыши, — сказала Меланья.— А Мартинека за ногу к трубе привязать? — огрызнулась Фелиция. — Втащи лестницу на балкон! — приказала она парню.— Так ведь все равно до слива не дотянуться! — возразила Доротка. — А в нем ещё и покопаться надо.Бежан снизу наблюдал за спектаклем. Вот интересно, когда же хоть одна из эти баб сообразит — своими силами им не справиться, тем более, что упомянутое гнёздышко наверняка уже давно проскочило внутрь сливной трубы и её надо прочистить как следует, а это под силу лишь специалистам-кровельщикам. Теперь не проблема вызвать двух ловких парней с соответствующими инструментами. А этот их Мартинек ни ловкостью, ни сообразительностью явно не отличался.— А в какую комнату выходит балкон? — вдруг спросил полицейский. — Что-то я его не заметил, когда осматривал внутренние помещения.— Он выходит в верхний холл, — ответила стоящая с задранной головой Доротка. — Вы не заметили, потому что частично закрывает его шкаф. А он наверняка свалится с трубы и убьётся насмерть…— Мартинек, а ну слезай! — крикнула снизу Меланья. — Не слушай эту идиотку, мою сестру. Да не так, не так, зачем же по лестнице, раз ты уже на балконе? Через дом пройди!Уже занёсший ногу через перила Мартинек послушно опустил её, послушался умного совета, толкнул балконную дверь, оказавшуюся незапертой и исчез из виду.Фелиция в ярости напустилась на Меланью.— Раскомандовалась, дубина! А теперь что же, так все и останется? Зима идёт, вода замёрзнет в трубе и все обрушится!— От дубины слышу! Пусть уж лучше водосток обрушится, чем этот придурок. Надо вызвать кровельщиков.«Наконец-то слышу умное слово», — подумал Бежан.— А платить ты будешь? Они ведь задарма работать не станут!— И заплачу! Хотя нет, с чего это я стану платить? Ты оплачиваешь все расходы по дому, ты и плати. И хватит нести чепуху. Ты вечно остатки ума теряешь, когда приходится платить. Вот и в тот раз, когда ты заперла Сильвию в подвале и захлопнула входную дверь. Сколько тогда было крика из-за выбитого стекла, а я до сих пор не понимаю, на кой Доротке понадобилось его выбивать, если балконная дверь сроду не запирается…— Так ведь все думали — она заперта! — примирительно заметила Доротка. — А меня торопили, я и проверять не стала…— Тебя поторопишь, как же? И где я возьму этого… как его… кровельщика?— Да с любой стройки, вон их сколько вокруг, а мужики всегда охотно заработают на бутылку.— Доротка! Найди такого специалиста по крыше или водосточным трубам! Мартинек, отнеси лестницу туда, где всегда лежит. На место! И поступайте как знаете, а я пойду чайку выпью.Присоединившийся к собравшимся Мартинек поволок лестницу на место, а Бежан последовал вслед за хозяйкой, хотя его не приглашали, одновременно подумав, что Меланья права: проще было прислонить лестницу к дому с другой стороны, а не тащить её через кучи досок и хвороста «на место». И ещё подумал: если бы он смог вот так спокойно послушать перебранку всех этих баб, без официальных допросов узнал бы все, что его интересует.— Сейчас приготовлю яичные крокетики! — радостно делилась планами Сильвия, потрясая букетиком какой-то грязноватой зелени в руке и входя в дом вслед за Фелицией и Бежаном. — Глядите, сколько укропчика удалось собрать. Ещё сохранился! Самосейка, успел до зимы вырасти. И петрушки немного.— Сначала чай приготовь! — распорядилась Фелиция и наконец обратила внимание на полицейского комиссара. — Вы тут по служебной надобности? Вам это не помешает напиться чаю?— Нет, но… — замялся Бежан.Его не слушали.— Тогда нечего переться в кухню! — заявила Сельвия. — Слишком нас много для кухни, все не поместимся. Отправляйтесь в гостиную.— Правильно! — поддержала Сильвию Меланья, появляясь в дверях гостиной. — А кроме водосточной трубы у нас какой-то обед на сегодня предусмотрен?— Обед ещё со вчерашнего дня остался, — ответила из кухни Сильвия, осторожно складывая яйца в кастрюльку с водой. — Только разогреть. А чай наверняка все захотят…Следственный метод старшего комиссара полиции Эдика Бежана заключался в установлении с преступниками дружеских, доверительных отношений. И до сих пор такой метод себя полностью оправдывал. Тем более что Бежан понимал: мир состоит не из одних убийц, мошенников и прочих злоумышленников, в мире найдётся и парочка честных людей. Как правило, эти честные люди питали к старшему комиссару полиции чувства добрые и по мере возможности помогали в его нелёгком труде. По этой причине своих подозреваемых комиссар никогда не воспринимал в штыки и не считал с ходу врагами. В данном случае он сел за стол со сплошными подозреваемыми.— Для начала разрешите сообщить вам новость, — грустно произнёс полицейский. — Я уже располагаю данными вскрытия, и из них следует — пани Паркер скончалась не самостоятельно, ей кто-то помог. И, увы, именно мне предстоит выяснить, кто.— Это как же понимать — помог? — изумилась Фелиция. — Каким образом? По ней ничего такого нельзя было заметить.— Ну, как же! — подхватила оживившись Меланья. — Я тебе сразу говорила — какая-то она синеватая.— Её отравили! — с непонятным пылом вскричал Мартинек, и немедленно глаза всех присутствующих обратились на Сильвию.— Ну вы чего, вы чего! — возмутилась Сильвия, спокойно пододвигая к себе сахарницу. — Тем, что я готовлю, ещё никто никогда не отравился. Хотя, честно признаюсь, ещё немного — и я бы отравила-таки милую Вандзю, да под рукой ничего подходящего не оказалось. Уж очень она меня допекла. Дай, думаю, нажарю пончиков, а в начинку… ну да это я только подумала, сделать ничего не успела, а потом раздумала, так что нечего пялиться!Доротка глядела на комиссара полиции огромными, как блюдца, голубыми глазами, исполненными ужаса.— Вы не шутите, пан комиссар? Её и в самом деле убили? Боже, Боже, как такое возможно! А что ей сделали? Как её убили?— Прежде, чем я отвечу на этот вопрос, хотел бы взглянуть на крокетный молоток, которым, по вашим словам, она барабанила по полу. Где он?— Езус-Мария, у меня! — с тревогой вскричала Меланья. — Фелиция наконец забрала его у неё, а я поставила в угол за книжную стенку. Думаю, там он и стоит. Хотите?…И она приподнялась со стула. Бежан вскочил, опережая её.— Разрешите мне пойти с вами.Меланья тут же опять шлёпнулась на стул.— Если хотите, можете и без меня пойти. Никаких секретов в моей комнате нет. Можете сразу и обыск произвести, не стесняйтесь, только, пожалуйста, не разбрасывайте бумаг…— Какой обыск, что вы! Пошли вместе.Крокетный молоток и в самом деле оказался в углу за стеллажом с книгами. Чтобы не усложнять работу экспертов, Бежан взял его осторожненько двумя пальцами у самого молотка и внимательно осмотрел. Показалось, увидел волосинку, но проверять не стал и попросил у Меланьи целлофановый пакет, очень рассчитывая на микроследы.Меланья не раздумывая опорожнила лежавший на столе целлофановый пакет, вытряхнув закупленную в писчебумажном магазине клейкую ленту.Засунув в целлофан предполагаемое орудие убийства. Бежан спустился с ним в столовую, стараясь по дороге не задевать за стены длинной ручкой молотка.В столовой он застал окончание разговора.— …я ни в коем случае, — энергично ораторствовала Фелиция. — Самая подозреваемая из нас Доротка. Признавайся, это ты убила Вандзю?— Нет! — мрачно отрицала Доротка. — Хотя временами и хотелось.— А если это сделал тот, кому вовсе не хотелось? — высказала видимо свежую мысль Сильвия.— Лично мне с таким человеком ещё не довелось встретиться, — ответил ей садясь комиссар. — Вот разве что пан…И он выжидающе взглянул на Мартинека.Мартинек вроде бы смешался.— Я бы предпочёл, чтобы это сделал кто-нибудь другой, — не очень уверенно ответил он. — Хотя, в общих чертах, я тоже…— Яцек! — вдруг оживилась Доротка. — Думаю, ему не хотелось убивать пани Ванду. Сколько раз мне говорил — какая у меня замечательная крёстная бабуля, как ему интересно с ней работать. И у него не было причины её убивать.— А он знал, какое оставлено завещание?— В той же степени, что и мы все. Ведь он сидел за этим столом, когда бабуля рассказывала нам всем об оформлении завещания.Вот интересно, подумал Бежан, знает ли кто из присутствующих о суммах по сто тысяч долларов, завещанных женихам Доротки? Если не знают, пока не стоит их просвещать? Поскольку на сей раз комиссар прихватил магнитофон, он потребовал присутствующих в точности повторить, что именно американская миллионерша говорила о завещании.Из того что он услышал, ясно следовало: в гостиной в тот вечер не говорилось о дополнительных суммах, завещанных молодым людям. Видимо, мысль об этих дарах пришла в голову взбалмошной миллионерше внезапно, она не вынашивала её заранее. В связи с чем ни один из «женихов» не был непосредственно заинтересован в лишении жизни богатой дарительницы. Но это, если непосредственно. У человека может быть свой, скрытый интерес…Офицер полиции обратился с просьбой к присутствующим:— Давайте попытаемся восстановить в памяти все подробности субботнего вечера. Пани Паркер рассталась с жизнью между девятью часами, точнее, девятью с половиной вечера и первым часом ночи…— Доктор Малик сказал то же самое, — пробурчала Меланья.— …и меня интересует, что здесь происходило после двадцати одного часа тридцати минут, — докончил комиссар. — Пожалуйста, кто что запомнил?— Пока она сидела за этим столом, была очень даже живая, — вспомнила Фелиция. — За это ручаюсь. И наверх отправилась без посторонней помощи.— А перед этим пособирала свои драгоценности, — припомнила Сильвия. — Сложила в мешочек и забрала с собой.— Во сколько же это было?— А вскоре после прихода вон её любовника, — злорадно вспомнила Фелиция, ткнув в Меланью. — Во сколько он пришёл, не скажу, но при виде драгоценностей на столе обалдел и лишился речи.— Павел Дронжкевич сам сообщит пану время своего прихода, — сухо информировала Меланья уставившегося на неё следователя. — Наверное запомнил, когда пришёл, и кроме того, потом посмотрел на часы, я видела.— А он уже знает о смерти пани Паркер? — спросил полицейский.— Не знаю. Я ему не сообщила. И вообще он собирался на несколько дней уехать из Варшавы, готовил репортаж, собирал материал. Не знаю, вернулся ли.— Наверняка не вернулся, иначе бы позвонил, — со злобной ухмылкой заметила Фелиция. — Ведь с той субботы его любовь наверняка возросла.— И сразу принялась дубасить в пол, — продолжала Сильвия, единственная из сестёр придерживаясь заданной темы. — А потом Доротка поднялась к ней наверх.— Через несколько минут, потому что наливала чай в термос для бабули, — в ответ на вопросительный взгляд полицейского пояснила Доротка. — Это я делала в кухне. Крёстная уходя пожелала чая. И я ей его отнесла.— А что происходило наверху?— Ничего особенного. Крёстная бабуля уже лежала в постели. Велела мне прикрыть окно, потому что сильно сквозило, несмотря на шторы.— Вы закрыли окно или лишь прикрыли?— Только прикрыла. Если бы я его совсем закрыла, она через минуту опять бы принялась стучать, чтобы открыть. Не знаю, почему она жаловалась на сквозняк, по-моему не сквозило.Меланья внезапно подняла голову и раскрыла рот, будто что вспомнила, но ничего не сказала. Бежан заметил и запомнил эту мелочь.— Долбанула! — информировал Мартинек.— Что? — вздрогнул комиссар.— Долбанула по полу молотком! — пояснил Мартинек. — Я вспомнил. Наверняка помню — один раз долбанула, я ещё удивился — почему только один раз, обычно она барабанила несколько раз.— А когда это было?— Когда я отправился в кухню за свежим чаем. Пани Сильвия тоже туда пришла, в кухню, значит, но не сразу, а немного спустя. Один раз долбанула и потом успокоилась.Комиссар подумал — надо все эти мелкие происшествия расположить в хронологическом порядке и привязать их к Павлу Дронжкевичу, который посматривал на часы. А самого Дронжкевича хорошо бы допросить ещё до того, как он узнает о случившемся, если, разумеется, для него это станет неожиданностью. Кажется, его нет в Варшаве…— Дайте мне номер телефона пана Дронжкевича, — обратился он к Меланье. — Можете дать или раздобыть по своим каналам?— Могу, почему же не дать? — удивилась Меланья. — Восемь-четыре-семь-ноль-два-три-два. Рабочий тоже дать?— А сотового у него нет?— Есть, да я его так не помню, придётся заглянуть в записную книжку.— Тогда попозже, если понадобится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40