..
- Ох, ну ладно. - Молодой человек раздраженно вздохнул. - Чтобы
покончить с этим. Тридцать пять кредитов. - Ему не больше двадцати
двух-двадцати трех лет. Лицо у него мягкое и искреннее. - Нам придется в
Новом Париже остановиться в отеле низшего класса.
Старуха посмотрела на него и недоверчиво покачала головой.
- Ты говоришь об отелях мне? У меня трое детей и муж давно умер.
Можешь стоять тут и говорить об отелях, бесстыдный юнец, и даешь тридцать
пять кредитов за лучший браслет, какой мне попадался за двадцать лет.
Двадцать лет! - Голос ее снова поднялся до крика. - Давай приличную цену
или иди поселяйся у дьявола, я говорю! - кричала она, достаточно громко,
чтобы головы в толпе начали поворачиваться. - Не стой здесь так невинно,
если оскорбляешь старую женщину!
- Ради Христа, - взмолился молодой человек, - потише.
Юноша, укрывшийся под капюшоном фиолетово-серого заряженного
дождевика и незаметно наблюдавший за шумным разговором продавца и
покупателя, слизал с пальцев остатки медового печенья. Потом встал и пошел
к спорящим.
Чуть выше среднего роста, с выступающими скулами и смуглой загорелой
кожей, он не особенно бросался в глаза. Курчавые рыжие волосы цвета
огненного дерева в тундре падали ему на лоб и уши. Только слабое движение
на правом плече под плащом свидетельствовало о чем-то необычном, но что
там двигалось, определить было невозможно.
- ...и если ты больше ничего не можешь сказать, - горячилась старуха,
- тогда иди и...
- Прошу прощения, - прервал ее спокойный голос, - я считаю, что
тридцать пять кредитов за браслет - справедливая цена.
Раскрыв изумленно рот, молодой супруг смотрел на юношу, не понимая,
зачем местному за него вступаться. Старуха яростно обернулась к нахалу.
- Не знаю, кто ты такой, сэр, - грозно начала она, - но не лучше ли
тебе заняться своим... - Она остановилась на полуслове, и рот ее от
удивления образовал большое О.
- А иначе что, старуха? - спросил юноша. - Пошлешь меня спать без
ужина?
Почувствовав преимущество, но не зная, каково его происхождение,
ошеломленный покупатель сказал:
- Вот и он говорит, что тридцать пять кредитов - справедливая цена.
- Да... я... - Старуха, тоже ошеломленная, казалось, его не слышит. -
Ну, ладно, тридцать пять, и по рукам.
- Точно? - Инопланетянин, обрадованный завершением торговли, решил
снискать расположение продавщицы. Будучи гораздо крупнее вмешавшегося, он
сделал шаг вперед. - Если парень угрожает тебе, я...
Что-то шевельнулось и частично высунулось из-под плаща. Что-то
кожистое, тонкое и ярко расцвеченное. Не узнавая это существо, турист все
же получил впечатление чего-то змеиного и смертельно опасного. И вместо
того чтобы сжать руку в кулак, он вытащил свою кредитную карточку.
- Вот твои деньги.
Загипнотизированная фигурой в капюшоне, старуха механически сунула
карточку в щель счетчика. И, даже не проверяя, вернула покупателю.
- Браслет, - нетерпеливо сказал молодой турист.
- Гммм? А, да. - Она протянула браслет. Довольный покупкой, высокий
турист исчез в толпе людей и чужаков.
Старуха молча разглядывала невзрачную фигуру. Потом неожиданно обняла
своими худыми, но еще мускулистыми руками.
- Флинкс! - восторженно воскликнула она. - Флинкс, мальчик, ты
вернулся домой! - Она радостно трясла худого юношу, ради знакомого
ощущения близости. Минидраг Пип беспокойно зашевелился на плече Флинкса и
попытался со змеиным равнодушием вынести грубое обращение.
- Ненадолго, матушка Мастифф, - негромко ответил юноша. Он улыбнулся
и кивнул в сторону удаляющегося покупателя. - Я вижу, ты, как всегда,
развлекаешься.
- Развлекаюсь! - презрительно фыркнула она и сделала неприличный жест
в общем направлении рынка, в котором растворился покупатель. - Ничтожества
все они. Из-за них удовольствие торговли исчезает. Удивляюсь, как держится
Федерация на таком цементе. - Треугольная голова с горящими огненными
глазами показалась из-под плаща. - Ты все еще таскаешь с собой это
существо.
Пип ответил отвратительным шипением. Между матушкой Мастифф и
минидрагом никогда не было особой любви.
- Я часто думаю, что это Пип таскает меня с собой, - возразил юноша.
- Ну, не могу я избавить тебя от этого извращения, мальчик. Но по
крайней мере ты здесь. - И она с деланным гневом ударила его по левому
плечу. - Вот и ты... бездельник, бродяга, забывчивый бессердечный кусок
недозрелого мяса! Где ты был? Ведь прошел год. Год, образец
неблагодарности! Ни ленты триди, ни открытки - ничего!
- Прости, матушка Мастифф, - сказал он, обнимая ее за костлявые
плечи. Она рассерженно вырывалась, но не настолько сильно, чтобы снять его
руку. - Я о тебе все время думал. Но я был далеко от современных средств
связи.
- Опять неприятности? - Она покачала головой. - Разве таким я тебя
растила? - Он попытался ответить, но она оборвала его. - Неважно. Где ты
был? Идем, расскажешь по дороге в магазин.
Они двинулись по улице. Воздух заполняли ароматы и крики внутреннего
рынка Драллара.
- Пошли, мальчик, и рассказывай, где это такое место, откуда даже
нельзя сообщить, цел ли твой никуда не годный каркас.
Флинкс обдумал ответ. У него было достаточно причин хранить место
своего пребывания в последний год в тайне. То, чего не знает матушка
Мастифф, она и не узнает.
- Я нанялся на работу, - наконец объяснил он.
Она разинула рот.
- Ты... на работу?
- Я не лгу, - неловко ответил он, не глядя в эти неверящие глаза. -
Но я сам устанавливал часы работы и работал столько, сколько хотел.
- Ну, могу тебе поверить. Что за работа?
Снова он отвел взгляд.
- Не могу сказать точно. Ну, что-то вроде учителя, частного учителя.
- Учитель, - сказала она, явно пораженная. - Частный гувернер? - Она
заржала.
- Чему же ты учил? Карманным кражам? Умению незаметно входить и
выходить? Общим основам воровского дела?
- Откуда мне все это знать? - возразил он. - Неужели ты меня так
воспитывала?
- Юноша рассмеялся. - Нет, я обучал основам существования.
- Понятно. - Больше она ничего не сказала и избавила его от
необходимости объяснять, что это за основы и кто были его ученики.
Особенно кто ученики.
Не время матушке Мастифф и всем остальным узнавать об
ульру-уджуррианах, племени, принявшем Флинкса. И которое принял он сам.
Племя, которое может вывернуть наизнанку свой угол вселенной.
- Забудем обо мне, - сказал он, глядя на матушку Мастифф. - Я дал
тебе денег и оставил в лучшем районе Драллара с большим запасом товаров. И
какой же я тебя нахожу? Вот какой! - Он указал на рваную одежду,
изорванное платье и куртку, старую отвратительную шляпу, еле державшуюся
на длинных растрепанных волосах. - На улице в дождь и сырость, одетую в
лохмотья.
Теперь настала очередь матушки Мастифф отводить взгляд. Они свернули
с мощеной улицы и оказались в менее оживленном районе города.
- Я нервничала, мальчик, сидя в этом роскошном магазине целый день.
Мне не хватало улиц, общения, шума...
- Споров и криков, - закончил за нее Флинкс.
- И сплетен, - продолжала она. - Особенно сплетен. - Она вызывающе
посмотрела на него. - В моем возрасте это одно из немногих удовольствий,
для которых я еще не слишком стара.
Флинкс указал на улицу впереди.
- Поэтому мы не идем в магазин?
- Нет, не в эту душную табакерку, особенно в такой прекрасный день. -
Флинкс посмотрел на серое затянутое тучами небо, на вечный туман, но
ничего не сказал. Для Драллара это действительно прекрасный день. Дождя
нет. Он уже две недели дома и ни разу не видел солнца.
- Пошли в трактир Драмьюза. Я угощу тебя обедом.
Флинкс сделал вид, что удивляется.
- Ты угощаешь обедом? Ну, правда, ты заработала, продав браслет...
- Пфа! Я легко выторговала бы у этого неотесанного простака пятьдесят
кредитов. Знала это, как только он увидел браслет. Но ты мне помешал.
- Однажды, матушка, ты наткнешься на опытного инопланетянина, и он
отведет тебя в королевскую полицию. Я вмешался, потому что он показался
мне приличным человеком. У него медовый месяц, и мне не хотелось, чтобы
его сильно надули.
- Много ты знаешь! - ответила она. - Он не так уж неопытен, как ты
думаешь. Видел бы ты, как загорелись его глаза, когда я сказала ему, на
какой улице мой магазин. Я сказала, что украла там браслет. Ну, он знал об
этом. И что? Позвал полицию? Нет, он вцепился в возможность приобрести
краденое, как всякий порядочный горожанин. Вот здесь. - Она остановилась и
указала на столики под ярко раскрашенными навесами.
Они оказались в последнем из концентрических кругов, образующих
дралларский рынок. Это внешнее кольцо состоит в основном из ресторанов и
киосков, торгующих едой. Начиная от небольших, с одним продавцом и
примитивной печкой на дровах, и кончая дорогими заведениями, где на
роскошной посуде из веридиана подают деликатесы, привезенные с самых
дальних уголков Федерации. Тут много народу, привлеченного ароматами пищи.
Они вошли в ресторан, где не используют ни дрова, ни веридиан, в
смысле меню средний между изобилием и почти несъедобным. Сев за столик,
сделали заказ существу, похожему на грифона с щупальцами вместо ног. Потом
матушка Мастифф оставила свои нежные обвинения и перешла к серьезному
разговору.
- Ну, мальчик, я знаю, что ты отправился искать своих природных
родителей. - Признаком ее силы служило то, что она сказала это без
малейшей запинки. - И отсутствовал больше года. Должно быть, узнал что-то.
Флинкс откинулся и немного помолчал. Пип высунулся из-под его плаща,
и Флинкс почесал летающую змею под подбородком.
- Насколько я знаю, - наконец кратко ответил он, - оба они давно
мертвы. - Пип беспокойно зашевелился, ощутив перемену в настроении
хозяина. - Моя мать... теперь я знаю, кто она была. Она была линкс, была
наложницей. И еще я нашел сводную сестру. А, найдя ее, кончил тем, что
убил.
Принесли еду, ароматную и горячую. Некоторое время они ели молча.
Несмотря на острые приправы, пища обоим показалась безвкусной.
- Мать мертва, сводная сестра мертва, - сказала наконец матушка
Мастифф. - Других родственников нет? - Флинкс коротко покачал головой. - А
отец?
- О нем я ничего не узнал.
Матушка Мастифф подавила какого-то своего личного демона и наконец
сказала:
- Ты много и далеко искал, мальчик. Но остается еще возможность.
Он пристально взглянул на нее.
- Где?
- Здесь. Да, прямо здесь.
- Почему ты мне не говорила? - негромко спросил он.
Матушка Мастифф пожала плечами.
- Не видела причины. Слабый шанс, мальчик, напрасная трата времени,
абсурдная мысль.
- Я целый год гонялся за абсурдными мыслями, - напомнил он. - Давай,
матушка.
- Когда я купила тебя на рынке, - легко, словно речь идет об обычной
покупке, начала она, - ничего особенного не было. До сих по не понимаю,
что заставило меня зря потратить такие деньги.
Флинкс сдержал улыбку.
- Я тоже. Но я тебя не понимаю.
- Найди того, кто продавал тебя, Флинкс. Может, он еще занимается
этим делом. Всегда есть шанс, что в фирме ведутся аккуратные записи. Меня
не очень интересовала твоя родословная. Может, в записях фирмы есть
дополнительная информация, которой не было в торговом объявлении. Ну, это
маловероятно. Меня только интересовало, не болен ли ты. Ты выглядел
больным, но на самом деле был здоров. - Она отхлебнула из кружки. - Иногда
торговцы рабами сообщают не все сведения. У них есть для этого причины.
- Но как мне найти фирму, которая меня продала?
- В городском архиве, - ответила она, вытирая жидкость с подбородка.
- Эта сделка облагается налогом. Просмотри записи королевских налогов за
тот год, что я тебя купила. Но это напрасная трата времени.
- У меня теперь достаточно времени, - загадочно ответил Флинкс. - С
радостью попробую. - Он протянул руку через стол и погладил щеку словно из
старой замши. - Но на остаток дня будем матерью и сыном.
Она хлопнула его по протянутой руке и начала браниться... но
негромко.

2
Следующий день начинался хорошо. Шел легкий дождь, и тучи как будто
собирались расходиться. Впрочем, Флинксу не пришлось увидеть редкое
зрелище - солнце на Дралларе: когда он двинулся к обширному району
государственных учреждений, тучи снова затянули небо. Здания теснились,
как рабочие муравьи вокруг царицы. Этой царицей был королевский дворец.
Влажная холодная погода оживила Флинкса. Туманный воздух ему приятно
знаком; таким всегда был единственный дом, какой он знает. Вернее, какой
помнит, поправился он.
Он остановился поболтать с двумя уличными торговцами. Этих людей он
знает с детства. Но вначале ни один из них не узнал его. Неужели в
семнадцать лет он стал совсем не таким, каким был в шестнадцать? Правда,
он многое испытал за этот год. Но Флинкс посмотрел в зеркало и не заметил
перемен. Никакие свежие морщины не появились на гладкой коричневой коже,
никакой трагедии в глазах цвета какао. И все же его не узнали.
Возможно, просто поразительный калейдоскоп Драллара заставляет людей
забывать. Флинкс решительно отвернулся от криков и возбуждения города,
прошел мимо прилавков и уличных торговцев. Некогда тратить время на эти
детские развлечения, сказал он себе. Теперь у него есть ответственность.
Как предводитель целого народа в Большой Игре, он должен отказаться от
детских интересов.
Да, но ребенок по-прежнему живет в нем, и какое же это трудное дело -
становиться взрослым...

Как гранитный океан, мириады стен Старого Драллара разбивались
застывшими волнами о разросшийся бастион бюрократии, который был
административным центром Драллара и всей планеты Мот. Современные
сооружения прихотливо чередовались с средневековыми. Вместе с башнями
королевского дворца, шпилями, минаретами и куполами они напоминали
гигантскую диатомею. Подобно всему городу, эти здания выглядели так,
словно их создал компьютер, запрограммированный на "Тысячу и одну ночь", а
не на современную технологию.
Флинкс проходил внешнее кольцо киосков и лотков, когда его опередили
две поразительные фигуры - мужчина и женщина, оба чуть выше Флинкса, но в
физическом отношении ничем не примечательные. Поразительным было то, как
реагировали на них другие. Все старательно избегали их, даже избегали
смотреть в их направлении. Но так осторожно, чтобы не оскорбить.
Эти двое были квармы.
Квармы, едва терпимые правительством Федерации, клан профессионалов,
чья деятельность распространялась от сбора долгов до убийства. И хоть
общество порицало квармов, их клан процветал вместе с ростом Федерации. С
начала времен всегда была потребность в услугах, которые они предлагают.
Флинкс знал, что двое идущих перед ним каким-то образом связаны со
всеми квармами Федерации. На обоих облегающие черные комбинезоны и черные
сапоги. Он знал, что, помимо ног, в этих сапогах еще множество других
предметов. Декоративная связка черных и красно-рыжих лент спускалась от
воротника к поясу, как хвост экзотической птицы.
Флинкс слышал о квармах, но никогда не видел их раньше и потому
задержался у киоска. Сделав вид, что разглядывает медно-хризаколловый
кувшин, он незаметно рассматривал уходящих незнакомцев.
Стоя за ними, он не видел их лица, но знал, что тела под комбинезоном
безволосы, как и головы под черными ермолками. На каждой ермолке красный
узор - единственное украшение, если не считать разноцветных лент. У
каждого на черном поясе многочисленные сумки и карманы, а в них - Флинкс
знал - самые разнообразные способы смерти. Если он правильно помнит,
каждый пояс впереди застегивается пряжкой, вырезанной из цельного
оранжево-красного ванадиевого кристалла, а на пряжке инкрустация - золотой
череп и кости. Одежда, специально созданная, чтобы их узнавали.
Толпа расступалась перед ними без паники. Бежать - значит оскорбить.
Никто не хочет оскорблять квармов.
Флинкс шагнул от киоска - и застыл. Непрошеный, как это часто
случалось, ожил его дар. Флинкс увидел готовящееся убийство. Он не просил
об этой информации. Самое неприятное в его даре то, что наиболее
эффективно он проявляется, когда это Флинксу не нужно.
Он мгновенно узнал, что мужчина и женщина - супружеская пара и
одновременно партнеры, что их добыча очень близко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26