Они могут взболтать коллоидальную взвесь, но организовать ее во
что-то узнаваемое - никогда.
- В самом деле, - пробормотала себе под нос Руденуаман по завершении
этой небольшой лекции. - Что делает вас экспертом по таким делам?
- У меня большие уши, - отвечал Флинкс. Пусть лучше продолжает
считать его диким отгадчиком, чем расчетливым мыслителем.
- Ладно, допустим, они не могут управлять кристаллами так, как мы. -
Она безразлично пожала плечами. - Красота камня все равно остается
непревзойденной.
- Это так, - допустил он. - Но до такой ли степени, чтобы оправдать
подобное рискованное вторжение на территорию Содружества? Будь я проклят,
если поверю, будто ААнны так сильно любят красоту. Эти камни каким-то
образом используются против Содружества, против рода челанксийского.
Руденуаман не ответила, предпочтя игнорировать то, чего не могла
опровергнуть. Они зашли далеко на более высокие уровни здания. К ним
приблизился высокий ААнн, в идеальной хирургической маскировке, за
исключением того, что теперь Флинкс знал, что за ней скрывается, и был
способен узнать под ней рептилию.
- Это Меево ФФ ГВ, - уведомила их Руденуаман, подтверждая догадку
Флинкса. - Он следующий по старшинству ААнн и помощник барона. Он также
превосходный инженер, курирующий здесь все операции по горнодобыче. - Она
самонадеянно поглядела на Флинкса. - Я немного подумала о ваших обвинениях
и знаете что я решила. - Она улыбнулась. - Мне наплевать, что ААнны
причинят Содружеству своей долей камней, пока это не мешает моему бизнесу.
- Именно таких слов я примерно и ожидала от вас услышать. - Голос
Силзензюзекс нес в себе презрение единственным доступным транксам
способом: резко щелкающим тоном. Флинкс думал, что идти на антагонизм с их
переменчивой хозяйкой было идиотизмом, но та, похоже, не волновалась. Если
она что и испытывала, так разве что удовольствие, видя свою пленницу столь
расстроенной.
- Ну разве не приятно видеть подтверждение своих мыслей? - Она
повернулась к подошедшему. - Здравствуй, Меево.
Флинкс воспользовался удобным случаем детально изучить маскировку
рептилии. Будь корабль Руденуаман остановлен инспекторами Содружества, он
сомневался, что какой-нибудь небрежный наблюдатель мог разоблачить
тщательно сработанную маскировку.
Однако если посмотреть повнимательней, глаза выдавали четко. Потому
что у Меево ФФ ГВ, как и у барона, как и у всех ААннов были двойные веки.
Моргание разоблачало скрывавшееся за этими глазами существо.
- Это те, которые сумели пройти мимо переналаженных крепостей? -
спросил ААннский подручный, переводя взгляд с Силзензюзекс на Флинкса.
- Да, их только двое, - сообщила ему Руденуаман.
Меево вроде как любезно полюбопытствовал:
- Тогда почему же они еще живы?
Силзензюзекс снова задрожала, на этот раз от совершенно
нечеловеческого безразличия в этом голосе.
- Сейчас они меня еще забавляют. А когда вернется барон, у него могут
найтись к ним свои собственные вопросы. Барон умеет допрашивать куда
лучше, чем я. Я склонна становиться нетерпеливой.
У инженера вырвался тихий рептильный смешок.
- Я слышал о девчонке. Крайне неудачное, раздражающее происшествие.
Беспокоиться, однако, не о чем. Барон покончит с ней раньше, чем она
сможет связаться с посторонними. Его умение распространяется и на другие
области, кроме допросов. - Он усмехнулся, показывая фальшивые человеческие
зубы на удлиненных фальшивых человеческих челюстях. В глубине же открытого
рта Флинкс сумел едва-едва разглядеть блеск настоящих, куда более острых
зубов.
- Вы находите их забавными... любопытными, - заключил инженер с
жестом, который Флинкс не сумел интерпретировать. Его позиция намекала,
что небрежное развлечение было ему столь же чуждо, как и рождение живого
потомства.
Однако, Аанны тоже были любопытны. Меево следовал по пятам за ними,
когда Руденуаман провела их через остаток комплекса.
- Внизу вы видели добычу и сортировку. Здесь происходит шлифовка и
удаление поверхностных примесей. - Она показала на серию камер без дверей,
откуда доносились музыкальные звуки.
- Здесь все сплошь ААнны, кроме вас и ваших телохранителей? -
сардонически поинтересовалась Силзензюзекс.
- О, нет. Нас здесь примерно поровну. В нашем любимом обществе есть
удивительно большое число талантливых челанксийцев, для которых
повседневные проблемы жизни оказались слишком сложными. Бесчувственные
власти довели их до поиска хоть сколь-нибудь респектабельной работы.
Борьба за существование перевешивает любые имеющиеся у них сомнения
относительно таких неосязаемых вещей, как межвидовая лояльность.
- Осмелюсь предположить, что никто из них не покидает этот мир живым.
Руденуаман, похоже, искренне удивилась.
- Смешная особа... это же было бы плохо для бизнеса. О, я не хочу
сказать, что мы вдохновляем в них лояльность. Для большинства тех, кто
здесь работает, это понятие больше ничего не значит, иначе они вообще бы
здесь не находились. Любой из них с радостью продал бы свое знание об этом
незаконном предприятии в ту же минуту, как получит расчет.
- Мы применяем с их ведома и согласия селективное стирание памяти,
очищающее их мозги от всяких воспоминаний о пребывании здесь. Это
оставляет их со смутно неуютным ощущением, что они провели долгий период
без сознания. Это и их жирный банковский счет гарантируют, что они не
выдадут нашего присутствия здесь.
- Стирание памяти, - пробормотала ошеломленная Силзензюзекс, -
запрещено применять кому-либо, кроме высших врачей Содружества или Церкви,
да и то только при чрезвычайных обстоятельствах!
- Вы должны не забыть внести это в свой рапорт, - усмехнулась
Руденуаман.
Они вышли в большое помещение, и температура заметно упала.
- Мы пойдем в главную шахту, - объяснила Телин, указывая на длинные
вешалки находящейся поблизости спецодежды. Силзензюзекс увидела, что
многие из них были скроены для транксов.
- Вы думали, что ваши драгоценные кузены невосприимчивы к приманке
кредитами? - подколола ее Руденуаман. - Ни у какого вида нет монополии на
жадность, детка.
- Не называйте меня деткой, - тихо возразила Силзензюзекс.
Ответ Руденуаман был не таким, какого ожидал Флинкс - первый
настоящий смех, услышанный ими от нее. Она оперлась на свою трость,
трясясь от смеха. Любопытные рабочие, проходя мимо, поворачивались, чтобы
взглянуть на них.
- Я буду называть тебя мертвой, если ты предпочитаешь, - наконец
провозгласила коммерсантка. Она показала на длинные вешалки со
спецодеждой. - А теперь наденьте одну из них, внутри горы довольно
холодно.
Облачившись в защитную одежду, они последовали за ней и
инженером-ААнном по широкой прямоугольной дороге. Металл вскоре уступил
место голой скале. Размещенные с равными промежутками однопролетные дуги
из дюралесплава помогали поддерживать потолок.
Термальный костюм Флинкса был частично открыт, разрешая маленькой
рептильной голове выглядывать изнутри, водя немигающими глазами, когда она
наблюдала холодное окружение. Двойные ряды ярко пылающих световых трубок
отбрасывали по туннелю ровное излучение.
- Этот сектор уже исчерпан, - объяснила Руденуаман. - Кристаллы
находятся в жиле, уходящей горизонтально в гору.
Они замедлили шаги.
- Сеть из нескольких добавочных вспомогательных штреков тянется вдоль
жил поменьше. Некоторые проходят чуть выше, а другие - ниже нашего
нынешнего местонахождения. Мне говорили, что камни возникли в случайных
очагах вулканической скалы, заполненных когда-то газом. Янусские камни
создала необычная комбинация давления и жара.
- Сами камни находятся в разных сортах породы горы, как алмазы в
кимберлите на Земле и Броникских радужных кратерах, разрабатываемых на
Эвории. Во всяком случае, именно так говорят мне мои инженеры.
Игнорируя употребленное по отношению к нему притяжательное
местоимение, Меево сделал краткий жест признания:
- Это так. Схожие примеры изолированных образований кристаллов
имеются и в пределах Империи, хотя ничего столь необычного, как это.
Что-то щекотнуло мозг Флинкса, и он стал вглядываться в неясную
глубину шахты.
- К нам кто-то идет, - наконец объявил он.
Руденуаман повернулась посмотреть и праздно заметила:
- Всего лишь несколько туземцев. Они примитивные, но достаточно
разумные, чтобы сделаться хорошими чернорабочими. У них нет никаких орудий
труда, никакой цивилизации и никакого языка, помимо немногих урчаний и
имитированных человеческих слов. Они не носят даже минимальной одежды. Их
единственная претензия на рудиментарный разум проявляется в простых
модификациях, делаемых ими в домах-пещерах: перекатывание валунов в
переднюю часть, чтобы уменьшить вход, копание вглубь горы, и так далее.
Они выполняют для нас тяжелую черновую работу, и они осторожны с
обнаруженными ими камнями.
Мы упростили бурильное оборудование для них. Мех их достаточно густ,
так что холод внутри горы, кажется, их не беспокоит, что является большим
счастьем для нас. Даже в термальных костюмах для людей было бы трудно, а
для ААннов - невозможно, дальше разрабатывать отложения кристаллов,
учитывая, насколько глубоко тянется теперь шахта в гору. Если они и
возражают против холода, то, кажется, готовы рисковать ради наград,
выдаваемых им нами в обмен за каждый камень.
- И чем же вы их вознаграждаете? - с любопытством поинтересовался
Флинкс. Объемистые фигуры все еще медленно приближались к ним. Волосы у
него на затылке вздыбились, и Пип сильно зашевелился в складках теплого
костюма.
- Ягодами, - с отвращением отрезал Меево. - Ягодами и фруктами,
орехами и клубнями. Корнееды! - закончил он с характерным для всех
плотоядных презрением.
- Значит, они вегетарианцы?
- Не совсем, - поправила Руденуаман. - Они явно вполне способны
переваривать мясо, и у них есть необходимые для охоты зубы и когти, но они
намного больше предпочитают фрукты и ягоды, которые им может добыть наш
автоматический сборщик урожая.
- Грязекопатели, - буркнул инженер-ААнн. Он взглянул на Руденуаман: -
Извините, что выхожу из вашей игры, но меня ждет работа, - он повернулся и
неуклюже двинулся обратно по шахте.
К этому времени четверо туземцев подошли достаточно близко, чтобы
Флинкс различил индивидуальные характерные черты. Каждый был выше рослого
человека и в два-три раза шире, почти толстяки. Сколько от этого объема
составлял невероятно густой коричневый мех, отмеченный черно-белыми
кляксами, он не мог сказать. По сложению и общему виду они были, в
сущности, урсиноидами, хотя и имели плоскую морду вместо вытянутого рыла.
Она заканчивалась почти невидимым черным носом, выглядевшем чуть ли не
комично на таком массивном создании.
Концы каждой из четырех семипалых лап увенчивали короткие толстые
когти, и эти создания, похоже, могли с равной легкостью передвигаться на
всех четырех лапах или стоя прямо. Никаких хвостов не было. На макушке
располагались короткие округлые уши. Пока самыми отличительными чертами
были глаза, как у долгопятов: огромные, словно блюдца, янтарно светившиеся
в флюоресцентном освещении туннеля. В их центре плавали огромные черные
зрачки, похожие на обсидиановые желтки.
- Судя по их внешности, они ведут в основном ночной образ жизни, а
дневной - лишь минимально, - заметила заинтригованная Силзензюзекс.
Туземцы заметили новоприбывших, и все поднялись на задние ноги, чтобы
получше разглядеть их. Когда они стояли выпрямившись, то, казалось,
заполняли собой весь туннель. Флинкс заметил легкий изгиб в уголках их
ртов, создававший ложно комическую дельфиновидную улыбку на каждом
массивном лице.
Он был готов задать Руденуаман еще один вопрос, когда что-то сильно
зашевелилось в его термальном костюме. Лихорадочная попытка Флинкса
схватить его оказалась слишком запоздалой, чтобы удержать Пипа. Летучий
змей выскочил и устремился вперед по шахте к туземцам.
- Пип... подожди, нет же никакой!..
Он начал было говорить, что не было никакой причины нападать на
мохнатых великанов. Ничего страшного или угрожающего не царапнуло его
чувствительный мозг. Если мини-дракончик разъярит огромных туземцев, то
сомнительно, что кто-нибудь из них выберется из этого туннеля живым.
Игнорируя призыв хозяина, Пип добрался до ближайшего из созданий. На
задних ногах огромный зверь достигал почти трех метров ростом и весил,
должно быть, по меньшей мере полтонны. Огромные светящиеся глаза
разглядывали крошечный призрак, чей яд почти всегда был смертелен.
Пип спикировал прямо на голову. В последнюю секунду перепончатые
крылья забили в воздухе, когда мини-дракончик затормозил - чтобы
приземлиться и легко обвиться вокруг плеча туземца. Монстр бесстрастно
поглядел на мини-дракончика, а затем обратил свой тусклый взгляд на
Флинкса, в шоке глядевшего в ответ на великана, разинув рот.
Второй раз в своей жизни Флинкс потерял сознание.

Сон был новым и очень глубоким. Он плавал в середине бесконечного
черного озера под угнетающе близким ночным небом.
Было так темно, что он не видел ничего, даже собственного тела...
которого тут могло и не быть.
На фоне эбеновых небес дрейфовали четыре ярких огонька. Крошечные,
пляшущие точечки немигающего золота двигались, вычерчивая непредсказуемые
и все же рассчитанные узоры, словно светляки. Они плясали и кружились,
проносились и скакали неподалеку от его глаз, которых он не имел, и все же
ясно видел их.
Иногда они плясали вокруг друг друга, а однажды все четверо исполнили
какое-то хитрое сплетение и расплетение, столь же сложное и
многозначительное, сколь и быстро забытое.
- Теперь он вернулся, - заметил первый светляк.
- Да, он вернулся, - согласились одновременно двое других.
Флинкс с интересом заметил, что последний из четырех светляков не был
постоянным, немигающим огоньком, как он сперва подумал. В отличие от
других, он непериодически вспыхивал и гас, словно лампа, работающая при
флюктуирующем токе. Когда он мигал, то полностью исчезал, а когда
загорался, то вспыхивал ярче, чем любой из других.
- Мы напугали тебя? - поинтересовался мигающий.
Ответил бестелесный голос, странно похожий на его собственный:
- Я увидел, как Пип... - начал было говорить голос-сон.
- Сожалею, что мы крикнули тебе, - извинился первый светляк.
- Сожалеем, что закричали, - хором подхватили двое других. - Мы не
собирались причинять тебе вреда. Мы не собирались пугать тебя.
- Я увидел, как Пип, - задумчиво произнес Флинкс, - обвился вокруг
плеча одного из туземцев. Я никогда не видел, чтобы Пип делал это раньше с
чужаком. Ни с Мамашей Мастифф, ни с Трузензюзексом, ни с кем.
- Пип? - переспросил третий голос.
- О, - объяснил второй светляк, - он имеет в виду маленький твердый
ум.
- Твердый, но вкусный, - согласился первый. - Как чунут.
- Ты подумал, что маленький твердый ум собирался причинить нам вред?
- спросил первый голос.
- Да, но вместо этого он ответил вам открытостью, какой я никогда
раньше не видывал. Значит, вы тоже должны вещать на эмпатическом уровне,
только ваши мысли дружеские.
- Если ты говоришь, что мы должны, - рассудил третий светляк, -
значит - должны.
- Но только когда должны, - строго добавил четвертый голос, вспыхнув
ярче, чем трое других, прежде чем исчезнуть.
- Почему четвертый среди вас приходит и уходит, словно туман? -
пробормотал голос-сон Флинкса.
- Четвертый? А... - объяснил первый голос, - это Можетитак. Такое у
него имя, на эту неделю, во всяком случае. Меня зовут Пушок. - У Флинкса
возникло впечатление, что другие два огонька стали чуть поярче. - А это
Ням и Голубой. - На миг вспыхнул четвертый огонек.
- Они пара, - сказал он, а затем снова погас.
- Опять пропал, - заметил Флинкс с бестелесной отвлеченностью.
- Это же Можетитак, помнишь? - напомнил голос-Пушок. - Иногда он не
здесь. Остальные из нас всегда здесь. И имен своих мы тоже не меняем, но
Можетитак появляется и пропадает, и меняет свое имя примерно каждую
неделю.
- Куда уходит Можетитак, когда он пропадает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28