- Это простой прибор для выведения отходов метаболизма, - продолжал
первый врач. - Меньше опасность загрязнить остальные части тела. Мы также
установили одно выходное отверстие вместо двух, как было у тебя раньше.
Нам показалось неразумным такое дублирование. Кроме того, устраненное нами
отверстие могло влиять на тот метод, который у органических существ
употребляется для размножения. Ты согласишься, я уверен, что новая
конструкция более эффективна.
- Знаешь, - глубокомысленно сказал библиотека, - я никак не могу
понять, зачем вам, органическим, нужно убивать и потреблять другие
органические существа, ведь необходимые вам для жизни вещества можно
добывать прямо из земли. Я думаю, твоя модифицированная метаболическая
система сможет это сделать. Это будет эффективнее, ты сэкономишь время.
- Вряд ли я смогу есть грязь... - сказал Эван и подумал: "Хорошо, что
они еще не вставили в тебя мигающие лампочки. Кто ты теперь, все еще
человек, или уже нет? Может быть, Эже и другие считают, что ты стал похож
на них?"
- Ты можешь встать? - спросил Эже.
Эван кивнул, уперся ладонями в землю и поднялся. Он думал, что
задребезжит, но пустые места внутри его тела были заполнены прозрачным
антисептическим гелем. Остальные органы, как оказалось, тоже были уже не
на углеродной основе.
Он не чувствовал голода - пока он спал, врачи накормили его через
трубки. Не только его желудок, но и новый орган для хранения и
распределения энергии были заполнены глюкозой и прочими веществами,
необходимыми для метаболизма.
- Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался Эже.
- На десять килограммов легче. - Эван немного размялся, боли не было.
Нагнулся и легко достал до земли пальцами. Он чувствовал себя превосходно,
если не считать непривычного впечатления от прозрачного торса.
- Тебе повезло, что твои репродуктивные органы не пострадали от
шервана, - подбодрил его второй врач. - Их, так же как и твой мозг, мы
вряд ли смогли бы заменить на новые.
- Да уж, повезло. Мне хочется прыгать от счастья. - Эван представил
себе, какой вид был бы у этих органов, если бы их коснулась фантазия его
врачей.
- То, что вы сделали, потрясающе. Выбросили сердце, легкие и прочее,
и сделали новые, лучше прежних.
- Их строение не очень простое, а мы раньше изучали лишь похожие
органические системы, - заметил первый врач. - В конце концов, тело - лишь
аппарат для перемещения мозга в нужное место. Разведчику удалось
отговорить нас от дальнейших усовершенствований твоего тела.
Эван с благодарностью посмотрел на Эже.
- А какие усовершенствования вы хотели бы сделать?
- Во-первых, - начал второй врач, - мы хотели предусмотреть
возможность замены твоей абсурдной системы окисления на такую, как у нас.
- Спасибо, - ответил Эван, - но самой вашей замечательной идеей было
все-таки сделать мне прозрачную кожу, теперь каждый может с интересом
разглядывать мои потроха.
- Мы можем заменить ее непрозрачной пленкой, и даже подобрать такой
цвет, как у твоей оставшейся естественной кожи.
- Только не теперь, ради Бога, как-нибудь в другой раз.
- Все сделано из прочнейших материалов, - сказал первый врач. -
Процессор следил за этим. Из прочных, но мягких, чтобы не травмировать
оставшиеся естественные органы.
- Вы спасли мне жизнь. Я очень благодарен вам. Пусть даже и были бы
некоторые неудобства.
- Ты должен позволить нам заменить тебе всю систему энергоснабжения,
- настаивал второй врач.
Эже заступился за Эвана:
- Оставь его в покое, Эван и так уже настрадался, физически и
морально. И все за одни сутки. Поставь себя на его место. Хотел бы я
посмотреть на тебя, как ты проснешься одним прекрасным утром и вдруг
обнаружишь, что вместо глаз у тебя мягкие органические шары, плавающие в
углублениях, называемых глазницами.
- Какой кошмар!
Разведчик повернулся к своему отремонтированному другу.
- Ты пришел изучить нашу жизнь, но при этом, похоже, изучил ее ближе,
чем тебе хотелось бы.
- Верно говоришь. Никак не ожидал столь близкого знакомства, -
хохотнул Эван. Он понемногу привыкал к новому состоянию. - По возвращении
я буду в центре внимания. Не хочет ли кто-нибудь из вас составить мне
компанию?
Эван подумал о том, как он вернется с впечатлениями о врачах,
оперировавших смертельно раненого человека, как врачи заменили безнадежно
разрушенные органические органы на кремниевые.
- Вначале мы должны добраться до маяка, - напомнил Эже. - Может быть,
твое мировоззрение изменилось вместе с телом?
- Нет. Я остался человеком, как и был. Изменилось только мое
восприятие мира, - сообщил он доверительно Эже. - Одно лишь восприятие.
Ничего, что у него теперь искусственное сердце и легкие. Всего лишь
разные методы хирургии. Команда органических хирургов не смогла бы спасти
его обычными человеческими методами.
Нижняя часть его скафандра сохранилась и была отремонтирована
бойцами. Эван надел остатки скафандра, сожалея об утрате. Может быть, они
смогут восстановить скафандр полностью.
- Мы близки к цели. - Эже заволновался, что для него было
нехарактерно. Волнение Эже хорошо было видно. Эван знал, что Эже, когда
волнуется, начинает слегка флюоресцировать. - Я слышу сигнал маяка.
- Я тоже, - сказал библиотека, - хотя мой слух не такой острый, как у
разведчика.
Эван, как видно, был тут не единственным, думающим о предстоящей
встрече. Если, конечно, они там кого-нибудь встретят.
Они поднялись на вершину крутого холма, пробираясь сквозь низкую
растительность, как будто сделанную из топазов. С вершины холма они
увидели внизу небольшую долину. Мартины Офемерт нигде не было видно. Было
нечто совсем другое.
- Вот где находится твой маяк, - тихо сказал Эже. - Твоего товарища
тут нет. Боюсь, он разделил участь других органических существ.
- Я никогда не видел такого за всю свою жизнь, признался библиотека,
хранящий все знания, накопленные членами Ассоциативы. - Я думаю, нам лучше
уйти отсюда.
Эван жадно всматривался в долину. Там не было привычной кремниевой и
кремнийорганической флоры. И даже места для нее не было. Вся долина была
заполнена одним-единственным организмом, находящимся в непрерывном
движении. Даже новые глаза Эвана не смогли заметить какой-либо
закономерности в этом суетящемся хаосе невиданной буйной жизни, от которой
рябило в глазах. Там и здесь высовывались антенны из выпуклостей,
многочисленные конечности всех видов цеплялись за любой открывшийся клочок
земли или освободившейся растительности. Щупальца и лапы, усики и
клешни...
Розовые полусферы висели колоссальными гроздьями, украшенные тонкими
голубыми и зелеными полосками. Из этих кровавых букетов торчали
ромбовидные растения с черными вкраплениями, они пульсировали, как
гигантские легкие. Многочисленные конечности двигались без всякого порядка
и ритма.
- Хаос, - пробормотал один из врачей. - Как могла возникнуть такая
чудовищная форма жизни, какой несчастный случай привел к этому безумию?
- Где же маяк? - подумал Эван, с ужасом догадываясь об этом, глядя на
катастрофически агрессивную жизнь, невесть откуда взявшуюся в долине.
Эже показал на волнующееся море.
- Он погребен здесь.
- Твои опасения оказались не лишены оснований. Мартина мертва, -
сказал первый врач. - Она уничтожена вместе с десятками других, непохожими
на эту новую жизнь.
- Именно так. Смотрите, вон их останки, - Библиотека показал на
поверхность вздыбливающейся массы, поднявшейся метров на тридцать над
уничтоженной долиной.
- Да, - согласился врач, - там видны конечности котаров и эвиолов,
они, как видно, все еще продолжают бороться.
- Оно поглощает свои жертвы, - прокомментировал библиотека. - Оно
оставило их в живых и использует их. Это, наверное, и есть ответ на твой
вопрос. Правильнее сказать, перед нами не одно существо. Здесь их сотни,
объединенные некой страшной силой. Но в этом не видно никакого смысла, нет
порядка, один лишь хаос.
- Ты хочешь сказать, что поглощенные хаосом существа остаются живыми?
- Эван пытался уловить ход мыслей Библиотеки.
- Возможно, они остались в живых, но погибли как личности. Они не
столько поглощены, сколько включены в общую массу, они кооптированы, если
так можно выразиться.
- Но как могло возникнуть такое, кто управляет этим, если, конечно,
оно управляемо?
- Не знаю. Может быть, это возникло как результат эволюции другого
общества, ответ надо искать в истории этого хаоса... - Библиотека взглянул
на Эвана. - Мы, повторяю, должны уйти отсюда. Твоей подруги уже нет,
вернее, она жива, но находится где-то в этой хаотической массе. Смотри,
под ее тяжестью проседает земля.
- Возможно, мы видим не всю массу, - предположил Эже. - Часть массы
может быть под землей.
Увы, не успели они вдуматься в смысл этих слов, как восемь гигантских
кремниевых щупалец высунулись вдруг из-под земли рядом с ними. На концах
щупалец были оранжевые мощные захватывающие приспособления, напоминающие
пальцы.
Библиотека и врачи моментально оказались опутанными оранжевыми
нитями, трех бойцов толстые и прочные нити окутали столь плотно, что те не
могли пошевелиться и воспользоваться своими зубами. Эван попытался бежать,
но тоже был схвачен. Их опускали в долину. Они были как муравьи в руках
гиганта, и этим гигантом была заполнена вся долина.
- Кооптированы! - закричал библиотека, пытаясь вырваться из цепких
объятий щупалец.
Они увидели, как на склоне холма открылось отверстие в ожидании их
прибытия. В отверстии не было видно зубов, это было больше похоже на
дверь. Ус длиной около метра перехватил их из оранжевых щупалец и втянул
всех их внутрь.
Дверь закрылась за ними, крыша начала опускаться.
Быть раздавленными - не самый приятный способ уйти из жизни.
Получится тонкий лист спрессованного мяса. Но потолок остановился в центре
от пола. Глаз величиной с кулак, желтый с черным, бегал как пчела в ведре,
рассматривая Эвана и его друзей.
Стены и потолок были прочными. Снизу поползла желтая масса, ее
уровень медленно повышался, затопляя пленников. Эван прикинул, что к
вечеру они будут затоплены полностью.
Эван уже представлял себе, как скверная масса вливается в его ноздри,
заполняет легкие, и он задыхается. Но вскоре ему пришлось прервать свои
фантазии - из вязкой массы высунулся длинный ус и пополз вверх по его
груди. Эван начал стряхивать его, но тут что-то стукнуло его по голове.

Когда Эван пришел в сознание, была уже ночь. Он сидел весь в желтом
сиропе, прислонившись к стене. Свет от многочисленных лун Призмы серебрил
небо. Эван почувствовал ус, змеившийся по его плечу к левому уху, ус
нащупывал ушное отверстие.
Справа можно было различить силуэты, наверно останки его товарищей.
Эван не хотел, чтобы наступил завтрашний день. Библиотека и Эже - все под
слоем полупрозрачной желтой массы. Может быть, еще живые, ведь им не нужен
кислород. О постигшей их участи можно было только догадываться.
Есть ли смысл кричать, звать на помощь? Эван криво усмехнулся. Он
проделал трудный путь в поисках Мартины Офемерт, и вот теперь они, он и
она, будут слиты вместе с сотнями других жителей Призмы в одну безумную
массу.
Он прошел десятки световых лет, чтобы погибнуть, став частью большого
супа. Как глупо!
- Неправда, - сказал неизвестный голос почти в голове Эвана.
Очевидно, ус был средством связи, а не забытым независимым существом.
- Всякое новое приобретение служит всеобщему благу.
Это был новый голос, не библиотека и не Эже. Сильный, вибрирующий
голос, на грани истерики. Голос самоуверенного сумасшедшего.
- Ты уже поглощал таких как я. - Это было больше утверждением, а не
вопросом.
Ответ привел Эвана в замешательство:
- Я видел мягкую вещь, похожую на тебя, но не смог уговорить ее
соединиться со мной.
- Неправда. У тебя есть прибор, принадлежащий тому существу, о
котором ты сейчас сказал, этот прибор излучает свет и звук.
- Прибор, о котором ты говоришь, любопытен и очарователен, и он
действительно есть у меня. Но владелец этого прибора не поддался на мои
уговоры и остался сам по себе.
Другой бы на месте Эвана засмеялся или заплакал бы. Эван же сохранил
самообладание, несмотря на нахлынувшие чувства. Он еще был в состоянии
насладиться пикантной иронией своего положения. Замечательно! Смех! Правду
говорил философ: жизнь - самый большой шутник. Эван шел, полз и карабкался
по враждебной территории, надеясь выступить в роли благородного спасителя,
а в самом конце пути сам оказался нуждающимся в спасении. И спасти его,
возможно, могла та, которую он собирался спасти.
Но эта мысль была еще преждевременной и маловероятной. Каким способом
чудовище смогло завладеть маяком Мартины Офемерт? Эван мог попробовать
догадаться как-нибудь на досуге, но неизвестно было главное - жива ли она?
Если она съедена прожорливыми обитателями Призмы, тогда не удивительно,
что ее маяк оказался здесь.
- Чем ты расстроен? - поинтересовался голос. - Я надеюсь, что ты не
пострадал?
Эван при всей трагичности положения готов был рассмеяться.
- Ты считаешь, мы нисколько не пострадали? Ты напал на нас, унес в
эту тюрьму, залил нас этой желтой гадостью, которая, как я предполагаю,
является частью тебя, и после этого ты заявляешь, что ничего особенного не
произошло?
- Я думаю, с вами все в порядке. Вы участвуете в великом
эксперименте.
- Что за эксперимент?
- Эксперимент - это я. Я - интегратор. Я - это вы, а вы - это я. Все
станут мной, и я стану всеми.
Не новая философия, размышлял Эван. Если заглянуть в историю, такое
было присуще многим тиранам и диктаторам. Но вряд ли когда-нибудь это
воплощалось на биологическом уровне. Моя смерть будет поистине уникальной,
он будет убит колоссальной маниакальной меланомой.
- Войдут все. Особенно я ценю интеллигентность. Ты и твои товарищи -
интеллигентны. Они пришли из Ассоциативы, но я - самая большая Ассоциатива
из всех, что были, из всех, что будут. Я - единственная истинная
Ассоциатива.
- Ты - не Ассоциатива, потому что ты хаотичен и не организован. -
Эван узнал голос библиотеки, звучавший теперь горько и обвинительно, но
очень слабо.
- Организация будет потом. Я интегратор, и моя цель - объединить все
формы жизни в один огромный механизм, это будет Ассоциатива во всем мире,
и ничего, кроме нее.
Библиотека, обессиленный и беспомощный, не соглашался:
- Твой рост так же хаотичен, как и твои намерения, ты не Ассоциатива,
а анархия, ты не интегрирован.
- Для создания организации надо только интегрировать достаточное
разнообразие форм жизни. Это пока не сделано.
- Ты не понимаешь себя. Ты можешь расти количественно, но не
качественно. Высокая организация не возникнет сама собой.
- Ты - лишь фрагмент, - с презрением ответил Интегратор - Что ты
можешь знать? У меня есть несколько библиотек, и каждая отдает мне свои
знания.
- У тебя есть их знания, таланты, но ты не можешь использовать их как
следует, потому что ты лишил их индивидуальности. Они уже не могут
спорить, обсуждать и сравнивать. Они могут только накапливать данные. Ты
уничтожил в них самое ценное.
- В истинной Ассоциативе нет места индивидуализму. Ты оценишь это,
уверяю тебя. Ты обретешь свое истинное достоинство библиотеки, как части
великого ценного.
- Без индивидуальности не может быть новаторства, а значит, развития.
Ты будешь расти, но не будешь созревать. Ты сможешь повторять, но не
сможешь творить. Ты не способен оригинально мыслить.
- Ты не прав, не являюсь ли я сам самой оригинальной идеей? Ты,
наверное, нигде и никогда не видел такого?
- Только в ночных кошмарах, - пробормотал Эван.
- Ты - сумасшедший, - добавил библиотека, - и не понимаешь этого. -
Индивидуальности не могут быть интегрированы силой.
- Нет, ты не прав! Это можно и нужно сделать. Я сделал это.
Поверхность Интегратора вокруг Эвана сверкала ярким зеленым светом,
выплескивая свои чувства, этот свет был воплощенным криком.
- Ты прав, - тихо сказал Эван. - Это можно сделать. - Он почувствовал
удивление товарищей. - Это возможно, и доказательством являюсь я.
Посмотри:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30