А вы сами не догадываетесь? Ведь если он сам заявит,
что не обнаружил там, куда попал, ни рая, ни ада, ни чистилища, то что же
тогда произойдет с религией?
Теперь, в свою очередь, рассмеялся Карфакс.
- Вы уже опубликовали добрый десяток интервью. Если верующие
отвергают свидетельства пап, Иоанна XXII и Пия XI, какое значение будет
иметь для них заявление какого-то епископа?
- Потому что у них могут возникнуть сомнения в подлинности личностей
пап, а Шаллунд только что умер и...
Внезапно оборвав фразу, Тоурс посмотрел куда-то мимо Карфакса; тот
обернулся и увидел самолет над холмами. Это был двухмоторный реактивный
моноплан. Только, когда он пролетел над долиной и нырнул вниз, им стало
ясно, что вознамерился сделать пилот.
- Какой идиот! - воскликнул Тоурс. - Он хочет...
- Не-е-е-т! - закричал Карфакс и, перепрыгнув через перила, метнулся
в пластиковые кусты, ломая ветви. Рев реактивных двигателей усилился, а
затем что-то гигантское грубо подняло его и завертело, ударило о тугой
воздух...

10
Очнулся он лежащим на спине. У него ничего не болело (пока что), и он
не имел ни малейшего представления о том, что произошло и где он
находится. Руки и ноги не слушались его, словно парализованные, и он
ничего не слышал.
Мимо, высоко подняв руки, пробежала женщина. Ее почерневшее тело
прикрывала только изодранная кофта; волосы спутались обуглившейся массой.
Голубое небо потемнело, по нему проносились клубы дыма. Что-то
ударилось ему в бок, но он не смог повернуть голову, чтобы разглядеть, что
это было.
Через некоторое время над ним пролетел вертолет, совсем низко; он
ощутил, как его обдало горячим воздухом из-под лопастей, хотя и не слышал
рева двигателей. Он попытался закричать - в голове загудело, и его снова
окутала тьма.
Когда Карфакс очнулся во второй раз, то лежал уже на носилках,
укутанный в одеяло. Руки и ноги его были связаны. Он смог слегка
пошевелить ими, но сразу же пожалел об этом - голову рванула мучительная
боль, она показалась огромным сгустком запекшейся крови. Стоящий рядом
мужчина в белом халате прижал к его лицу респиратор.
На третий раз, открыв глаза, он увидел Патрицию. Она плакала. Стоящая
рядом медсестра писала что-то на листе бумаги, приколотом к дощечке.
Морщась от боли, он повернул голову.
- Это был самолет... - Голос, казалось, эхом отдавался в черепной
коробке. - Он умышленно врезался в здание.
Сестра положила дощечку и обошла кровать, направляясь к нему.
- Мистер Карфакс, вам сейчас нельзя напрягаться. Попробуйте снова
заснуть.
- У меня сломан позвоночник.
- Нет, только нога и два ребра. В остальном же все в порядке.
- Боюсь, что еще лопнули барабанные перепонки. Который час?
- Постарайтесь успокоиться, м-р Карфакс. Некоторое время вам придется
побыть здесь.
- Который час, Пат?
Патриция сквозь слезы взглянула на свои часы:
- Почти полночь.
- Полночь?
- Гордон, попробуй заснуть. Я буду здесь.
- Нет, я хочу знать, что произошло, - запротестовал он и попытался
приподняться, но первая же волна боли унесла в беспамятство.
Когда он снова очнулся, Патриции рядом не было. Так вот, полагайся на
женские обещания. Но мгновением позже она вошла в палату, бросилась к нему
и поцеловала.
- И надо же было проснуться в тот момент, когда мне пришлось выйти в
туалет!
- А я, кажется, уже сходил, - сказал он. - Позови, пожалуйста,
сестру.
К восьми часам утра Карфакс уже мог сидеть. На его правую ногу ниже
колена была наложена шина, а два ребра с левой стороны облегала тугая
повязка. Слышимость левого уха восстановилась полностью, но в правом еще
оставалось легкое гудение. Тело и лицо покрывало множество синяков и
шрамов. Голова болела так, словно он дня три беспробудно пьянствовал,
каждый неожиданный звук заставлял его вздрагивать.
Патриция рассказала все, что знала. Телевидение и газеты добавили
подробности.
В 9 часов 20 минут предыдущего дня мистер Кристиан Хоувелл,
проживающий в комплексе Аугуста, переулок Суиторэндс 13748, квартира 6H,
вылетел на взятом напрокат четырехместном реактивном "Лангере" из
аэропорта "Санта-Барбара". В соответствии с маршрутной картой он должен
был лететь над Тихим океаном в Эуреку - город на севере штата Калифорния.
Вместо этого м-р Хоувелл круто свернул к югу и, несмотря на распоряжения
диспетчеров аэропортов "Санта-Барбара" и "Риверсайд", продолжал свой
незаконный полет в южном направлении. Через несколько минут он опустился
так низко, что радары потеряли его. Свидетельства очевидцев подтвердили,
что самолет летел на высоте около ста метров - чуть выше самых высоких
зданий и вершин холмов.
Приближаясь к району каньона Никольса, м-р Хоувелл поднялся до высоты
трехсот метров, выполнил два круга (по-видимому, чтобы опознать особняк
Вестерна), затем пошел на снижение и направился прямо к своей цели. На
борту самолета, кроме м-ра Хоувелла, было примерно (судя по результатам)
25 килограммов динамита, который м-р Хоувелл, будучи химиком, приготовил в
рабочее время. Самолет, пилот, динамит и дом, объятые пламенем, взлетели
на воздух.
А вместе с ними - "Медиум", тридцать служащих Вестерна, включая
Тоурса, миссис Моррис и Хармонса, и два клиента, которые брали интервью у
покойного Франклина Рузвельта.
В это самое время м-р Вестерн, два его телохранителя и еще один
клиент находились в полуподвале под гаражом, все они остались живы. Что
там делал клиент, как его звали, осталось неизвестным - в суматохе он
исчез, а м-р Вестерн не дал никаких объяснений по этому поводу.
Таким образом, м-ру Хоувеллу не удалось выполнить свою великую миссию
по отправлению м-ра Вестерна в небытие.
Карфакс, наряду со многими другими, предположил, что Хоувелл
принадлежал к какой-то религиозной секте, дискредитированной "Медиумом".
Но, как выяснилось, это предположение было неверным. М-р Хоувелл прослыл
убежденным атеистом. Он высмеивал все религии и однажды даже был избит в
баре "Серебряное озеро" за то, что назвал христианство величайшим из зол,
известных когда-либо на земном шаре. Почему м-ру Хоувеллу захотелось
погубить человека, который пошел по пути разрушения всех существующих
религий и большинства будущих?
Этого никто не знал, но телевизионные обозреватели считали, что,
по-видимому, м-ру Хоувеллу не импонировало то, что Вестерн доказал
существование загробной жизни. В одном из репортажей были показаны
развалины дома. Съемка велась с вертолета, и черная яма, окруженная
обломками дерева и металла, напоминала гигантскую ромашку, общипанную на
предмет выяснения "любит-не любит".
М-р Вестерн, его телохранители и безымянный клиент выкарабкались из
подвала через несколько минут после взрыва, отделавшись лишь сильными
ожогами.
Показали и самого м-ра Вестерна. Он был весь забинтован, но выглядел
довольным и даже заявил, что здание будет восстановлено, в нем будет
работать новый "Медиум", попытки убить его безрезультатны, поскольку это
бессмертное дело будет продолжено его последователями.
- Ох, как мне хочется узнать, чем он занимался в этом подвале и кто
был его клиентом, - задумчиво сказал Карфакс.
- Жаль, что он не погиб! - со злобой произнесла Патриция. - Это было
бы очень справедливо! Может быть, тогда бы он сознался, наконец, что убил
моего отца и украл его изобретение!
- С какой стати? - удивился Карфакс.
- Будучи покойником, он не стал бы лгать.
- Став покойником, вряд ли кто станет менее лицемерным или злобным, -
сказал Гордон.
- Ты опять противоречишь сам себе. То настаиваешь на том, что это не
покойники, то говоришь так, словно не веришь более в свою гипотезу...
- Да. Слишком велик соблазн поддаться этой вере. Человек умирает, а
затем ты с ним разговариваешь. И только благодаря строжайшей дисциплине
ума можно отделить друг от друга некогда жившего человека и существо,
которое выдает себя за него. Если, то есть...
- То есть, кем бы они были, ты находишь их опасными?
- Боюсь, что так. Очень опасными. Я абсолютно уверен, хотя у меня и
нет никаких доказательств, что одно из них пыталось овладеть мной,
подчинить меня, когда я беседовал с твоим отцом.
- Но каким образом они могут это сделать?
- Откуда мне знать? Если бы я рассказал об этом в интервью, Вестерн
безусловно стал бы напирать на мою умственную слабость. Все сделали бы
вывод, что я сошел с ума. Может быть, так оно и есть.
- Я так не считаю, - улыбнулась Патриция. - Давай лучше обдумаем наши
дальнейшие действия. Сейчас, когда Вестерн поглощен восстановлением
особняка и "Медиума", мы должны что-нибудь предпринять.
Карфакс задумался.
Посетить миссис Уэбстер? Он не ожидал слишком многого от этого
сеанса. Кроме того, можно разузнать кое-что о покойном Карфаксе в
Бигсурском университете.
Его размышления прервало сообщение, переданное по телевизору - через
несколько дней будет опубликован официальный доклад федеральной комиссии.

11
Бизнес на призраках процветал во все времена, но сейчас он переживал
свой Золотой Век. Там, где до Вестерна был один медиум, теперь стало около
20. Некоторые из них работали по старинке, презирая использование
электромеханических вспомогательных средств, полагаясь только на свои
психические способности. А также, думал Карфакс, на легковерие своих
клиентов. Другие шли в ногу со временем и применяли различные устройства
собственного изготовления, образцом для которых, как они утверждали был
"Медиум" Вестерна. Все они, как предполагал Карфакс, были явными
подделками. Однако, независимо от применяемых средств, медиумы все больше
и больше привлекали клиентов и их сбережения.
Миссис Уэбстер не была исключением, во всяком случае во всем том, что
касалось денег. Она жила в фешенебельной шестикомнатной квартире на крыше
тридцатишестиэтажного жилого дома в Санта-Монике, всего в двух кварталах
от Тихого океана.
В вестибюле Гордон и Патриция предъявили свои документы и были
переданы охраннику, который сопровождал их до передней миссис Уэбстер, где
они еще раз были подвергнуты проверке. Служанка, похожая на уроженку
Аравии (как оно и было на самом деле), провела их в комнату для
спиритических сеансов. Там, к удивлению Карфакса, не было никаких
мистических атрибутов, которые, как ему казалось, свойственны всем
подобным помещениям. Это была большая, ярко освещенная комната, почти
пустая, со светло-желтыми стенами, покрытыми росписями, очень похожими на
подлинники Казетти (какими они и являлись). Несколько картин были
представлены Матиссом и Ренуаром, предположительно, оригиналами (и были
ими). Мебель была, выполнена в хрупком неокритском стиле, ставшем столь
популярным. В комнату вело несколько дверей.
Миссис Уэбстер своей хрупкостью удивительно гармонировала с мебелью.
Она поднялась с веретенообразного диванчика и, улыбаясь, пошла навстречу
гостям, протягивая вперед руки. На вид ей было около пятидесяти лет. Рост
ее вряд ли превышал 150 см, руки и ноги были тонкими, а грудь и задница -
мощными, что вызывало невольное восхищение Карфакса. На овальном лице с
высокими скулами сияли огромные глаза. Волосы, черные и длинные, свободно
сбегали по плечам и спине. На ней не было никаких украшений, кроме
маленького золотого кольца с лазурным камешком (каким точно, Карфаксу не
удалось определить). Когда он взял ее руку, то увидел, что выполнено оно в
форме змеи.
Голос миссис Уэбстер, весьма сильный, резко дисгармонировал с ее
хрупким сложением.
- Пожалуйста, садитесь. Остальные прибудут через несколько минут.
Курите, если хотите. Могу предложить сигареты из Кении. И прошу прощения -
мне нужно переодеться в рабочее одеяние.
Переодевание затянулось надолго. Патриция за это время выкурила
несколько крепких кенийских сигарет. Гордон расхаживал по комнате, то и
дело поглядывая на океан из высокого широкого окна. Заметив проводки,
идущие от стены к подоконнику, он поднял брови - электрическая поляризация
оконных стекол была довольно дорогим удовольствием.
Наконец в комнату вошла служанка, одетая теперь в свободно свисающие
белые одежды, что еще больше подчеркивало ее арабское происхождение. За
ней следовали три женщины и трое мужчин разного возраста, очень хорошо
одетые. Одна из женщин, блондинка лет двадцати, была даже слишком хорошо
одета, отметил Карфакс. Наряд ее составляли юбка колоколом, доходившая до
пола, и парчовый жакет, который наиболее смелые девушки из больших городов
надевали в честь своего недавно умершего кумира - певицы Кибелы Фидестес
(урожденной Люси Шварц). Полоску из дымчатой ткани, которой обычно
прикрывали груди на улице, она сбросила, и Карфакс изумленно задумался над
тем, как можно рассчитывать, что ум его будет занят чисто духовными
материями, в то время как взгляду будет представать столь великолепная
плоть? Или, может быть, это сделано с тонким расчетом? Вряд ли клиент,
увлеченный столь восхитительным зрелищем, будет в состоянии поймать
медиума на мошенничестве.
При появлении девушки Карфакс заметил, что глаза Патриции зловеще
сузились. Она перевела взгляд с блондинки на него, но он только
ухмыльнулся и подмигнул ей.
Миссис Уэбстер пояснила ранее по телефону, что гости эти будут
приглашены исключительно с целью создания должной психической атмосферы и
ускорения общения. Карфакс предположил, что, по сути, они являются ее
служащими и получают свою долю из весьма высоких гонораров миссис Уэбстер.
Это были: профессор-психиатр, программист, отставной флотский офицер, жена
профессионального живописца, секретарша финского консульства в
Лос-Анджелесе. Блондинку звали Глориана Чегети, работала она в конторе
социального страхования в Шерман-Оуксе (но, разумеется, подумал Карфакс,
не в этой одежде).
Разговаривая с Гордоном, Глориана почти касалась его обнаженной
грудью.
- Мне казалось, что у вас сломана нога, м-р Карфакс, - произнесла она
нежным голоском.
- Да, была, да и сейчас сломана, мисс Чегети, - ответил он. - Но шину
сняли на следующий же день после того, как наложили. Разлом был скреплен
эпоксидным клеем. То же самое сделали и с моими ребрами. Я могу, по
крайней мере теоретически, без особого труда пробежать стометровку. На
самом же деле мои мышцы чертовски болят, и, если случайная судорога
исказит мое лицо, то вызвана она будет этой болью. А может быть, и моим
восторгом перед вами, - галантно добавил он.
Мисс Чегети рассмеялась. Патриция стиснула губы и отвернулась.
- Я читала о применении эпоксидных смол в таких случаях на востоке,
но не знала, что теперь это практикуется у нас, - прощебетала девушка.
- Я - один из первых, кто прошел подобный курс лечения.
Тут одна из дверей открылась, и в комнату вошла миссис Уэбстер. Все
притихли. Карфакс испытал очередное потрясение: под белым прозрачным
хитоном на ней ничего не было одето. Груди были на вид такими твердыми,
что казались ненастоящими. Видимо, накачены большой дозой клинита,
догадался Карфакс. Это что же? Еще одно средство отвлечения внимания
клиента? Если это так, то она преуспела в этом.
- Рассаживайтесь, пожалуйста, - пригласила миссис Уэбстер, указывая
на большой круглый стол из черного дерева, столешница которого была
выложена яркими фигурами рыб, дельфинов и осьминогов.
Все, кроме мисс Чегети, прошли к столу. Миссис Уэбстер нажала на
кнопку в нижней части одной из стен. Свет из окна потускнел. К тому
времени, когда Глориана заняла свое место, окно превратилось в
темно-красный прямоугольник с голубым солнцем в центре. Комнату залил
красноватый свет. Мисс Чегети, сидящая напротив Карфакса, превратилась в
темно-голубую статую с черными сосками. Он взглянул на Патрицию и увидел
синее приведение. Его собственные руки тоже стали синими.
Кондиционер понизил температуру в комнате по меньшей мере градусов на
пять. Карфакс неожиданно начал дрожать. Миссис Уэбстер, сидящая справа от
него, взяла его руку в свою маленькую холодную ладонь и сказала:
- Все образуют живую цепь.
Карфакс протянул вторую руку миссис Эпплгард, жене художника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23