Она продолжала говорить. Она стерла кровь, натекшую на верхнюю губу, и продолжала говорить. Ей никто не отвечал, но она продолжала. Сверхпроводник «Чарли» исторг из себя последние шипящие вольты, и вся бортовая аппаратура вырубилась. Радиопередатчик, впрочем, продолжал работать – у него была собственная батарея. И Джейн не замолкала.
Через полчаса Алекс появился вновь. Ветер начал немного ослабевать, делая судорожные передышки, долгие стеклянные секунды неестественного покоя посреди рева урагана. Кроме того, было уже не так темно – на западе показался ободок подводного зеленоватого света. Ф-6 смещался к востоку. Ф-6 уходил от них.
И, очевидно, цивилизация была не так уж отчаянно далеко, как казалось с покосившегося сиденья их разбитой машины, поскольку Алекс, к ее изумлению, принес с собой махровое детское полотенце в виде капюшона, упаковку пива в биоразлагаемых банках и полбуханки хлеба.
Она попыталась заговорить с ним, перекрикивая непрерывные громовые раскаты и ловя секунды затишья, но он покачал головой и похлопал себя по уху. Он оглох. Возможно, он был глух с самого первого мгновения, когда разразился Ф-6.
«Возможно, – подумала она, – он останется теперь глухим навсегда».
Хуже того, он казался совершенно безумным. Его лицо было залито дождем, и тем не менее оно было черным от грязи – это была не грязь, налипшая на кожу, а грязь, втатуированная в кожу. Его лицо было сплошь исколото летящими на огромной скорости частицами земли.
Он предложил ей банку пива. Джейн не могла бы придумать ничего, чего ей хотелось бы в этот момент меньше, чем пива, – тем более этого продукта дешевой оклахомской микропивоварни под названием «Оклахомское XX», – однако от потрясения у нее совершенно пересохло в горле. Поэтому она чуть-чуть выпила. Затем вытерла свое залитое кровью лицо полотенцем, что оказалось гораздо более болезненной процедурой, чем она предполагала.
Алекс снова куда-то исчез – ушел на охоту, в это непроглядно-черное месиво деревьев снаружи. Что он мог там искать? Зонтик? Галоши? Кредитную карточку и работающую факс-машину? Что?
Не прошло и двух минут после этого, как появился Лео Малкэхи и спас ее.

Лео прибыл в стареньком пыхтящем восьмиколеснике, который когда-то использовали техасские рейнджеры для подавления беспорядков, с облупленной «одинокой звездой» на черной керамической броне. Каким чертом могло занести рейнджерский автомобиль в такую даль от зоны техасской юрисдикции, было для Джейн настоящей загадкой, но управлять этой штуковиной было делом очень непростым, и Лео сидел в крошечном кресле водителя, нацепив головную гарнитуру, погруженный в просматривание каких-то виртуальных блоков. Джейн примостилась сзади, обмякнув в узеньком шатком креслице и дрожа с головы до ног. Внимание Лео было полностью поглощено нелегкой задачей вести машину.
Они проехали, может быть, километров десять. Это была ужасная поездка, машину бросало во все стороны, полдюжины раз приходилось притормаживать, объезжая наваленные друг на друга деревья или проламываясь насквозь. Затем Лео завел машину по мокрому бетонному скату в подземный гараж. Стальная дверь, скользнув, защелкнулась за ними, словно переходный шлюз на космическом корабле, и поток воющего ветра резко оборвался. Включились флюоресцентные лампы.
Они находились в погодном убежище.
Убежище было частным, но весьма вместительным. Они спустились в него из гаража по лестнице – восхитительное место, по виду настоящий подземный особняк. Под ногами толстые ковры, на стенах картины маслом, продуманное освещение плюс здоровенный сверхпроводниковый аккумулятор, скрывавшийся где-то в недрах и снабжавший все эти лампы энергией. Снаружи по-прежнему бесновался ад, но они словно запечатали себя в огромной, выстланной деньгами ячейке оклахомского банка.
Лео зашел в маленькую выложенную кафелем душевую, совмещенную с туалетом, открыл дверцы шкафчика у себя над головой и протянул ей толстое, канареечно-желтого цвета полотенце. Потом, спохватившись, вытащил из ушей пенорезиновые затычки и пригладил свою взъерошенную шевелюру.
– Ну что ж, Хуанита, – сказал он ей, улыбаясь. – Джейни… Вот мы и встретились наконец, Джейн!
Джейн провела рукой по лицу и волосам – грязные. Из носа все еще шла кровь. Было просто жалко пачкать кровью такое красивое, толстое, сухое полотенце.
– Как ты нашел меня там, снаружи?
– Услышал твой сигнал бедствия. Я с трудом отважился выйти наружу, но тут наступило затишье, а ты была так близко к убежищу… Ну и вот, – Лео улыбнулся, – мы оба здесь, целы и невредимы, так что риск был в конечном счете оправдан.
– Мой брат остался наверху.
– Да, – кивнул Лео, – это я тоже понял. Очень жаль, что твоему брату – его зовут Алекс, не так ли? – не хватило мудрости остаться в машине. Когда все это уляжется, мы, возможно, сделаем попытку отыскать малыша Алекса. Что скажешь?
– Но почему ты не хочешь спасти его прямо сейчас?
– Джейн, я не метеоролог, но я в состоянии прочесть «сезамовский» отчет. Там, наверху, сейчас сущий ад. Мне очень жаль, но я не стану прочесывать несколько акров леса в поисках исчезнувшего мальчика, пока окружающий ландшафт кишит смерчами. Нам с тобой повезло, что мы вернулись сюда живыми.
– Я поеду одна. Я умею водить такие машины.
– Джейн, не создавай лишних проблем. Этот автомобиль мне не принадлежит.
– Кому же он тогда принадлежит?
– Он принадлежит группе. Видишь ли, я здесь не один. У меня здесь друзья. Друзья, которые с самого начала решительно не одобряли мысль о том, чтобы я вообще куда-нибудь ездил. Прошу, подумай об этом немножко, хорошо? Посмотри на это с моей точки зрения.
Джейн примолкла. Но потом все-таки не сдержалась:
– Но жизнь моего брата!
– А также и моего, – жестко сказал Лео. – Ты знаешь, сколько людей уже погибло там, в этом кошмаре?
Пять городов стерты с лица земли, и эф-шесть двигается прямо на Оклахома-Сити! Сегодня умрут десятки тысяч людей, кроме этого одного человека, которого тебе случайно довелось знать близко! Там, наверху, настоящая мясорубка, и я не хочу принимать в ней участие! Возьми себя в руки.
Он открыл стенной шкаф.
– Вот, смотри, здесь халаты. Снимай с себя эту мокрую бумагу, Джейн, и постарайся успокоиться. Ты сейчас в штормовом бункере, именно там, где должны находиться во время бури все разумные люди. И пока что мы останемся здесь! Мы больше не станем выходить наружу.
Лео закрыл за собой дверь ванной. Оставшись одна, Джейн начала непроизвольно трястись. Она взглянула на себя в зеркало и похолодела при виде собственного лица: зрелище было ужасным. Это было лицо умалишенной, окровавленный лик горгоны.
Она открыла кран. Показалась тоненькая струйка воды, с затхлым запахом и чрезвычайно хлорированной. В Оклахоме, если ты богат, ты можешь высверлить себе в земле большую пещеру и устроить в ней дворец, но это еще не значит, что там будет хорошая вода. Она закупорила раковину пробкой и быстро сполоснула лицо. Затем вылила пригоршню воды себе на волосы – с ее головы в раковину стекло примерно с килограмм оклахомской рыже-коричневой почвы. Ее бумажный комбинезон был весь перемазан грязью; она выбралась из него, положила в раковину и налила сверху немного воды. Потом вымыла над ним руки и запястья, вытащила комбинезон обратно, вытерла его полотенцем – и бумажный костюм оказался вполне чистым. Он высох за считанные минуты. Старая добрая бумага! Джейн снова влезла в комбинезон и застегнула «молнию».
Она открыла дверь ванной. Откуда-то издалека, с того конца наклонного коридора, слышались голоса. Джейн затопала вниз но коридору в своих охотничьих ботинках.
– Лео?
– Я здесь.
Он вручил ей кружку с чем-то горячим: cafй con leche. Кофе был великолепен и более чем уместен.
– Лео, скажи ради бога, что ты делаешь в этом месте?
– Интересный вопрос, – признал Лео. – Разумеется, это не случайное совпадение.
– Почему-то я так и подумала.
– Даже у самой черной тучи есть желтая подбивка, – высказался Лео с осторожной улыбкой.
Он привел ее в сводчатую, как бомбоубежище, пещеру. В одной ее части находилось нечто вроде партера – углубление, где было оборудовано место для сидения и разговоров, с низкими, мягкими кожаными диванчиками. Стены были покрыты керамической штукатуркой, а крыша представляла собой толстый ударопрочный керамический купол, словно внутренняя часть яйца птицы Рух. С верхушки купола на цепи свисала медная люстра. Она слегка покачивалась.
Это был медиацентр с парой включенных без звука телевизоров, старинным палисандровым баром и разбросанными повсюду низенькими скамеечками, медными, обтянутыми отделанной бело-бурым мехом воловьей кожей. Здесь была пара ремингтоновских бронзовых статуэток, изображавших усатых ковбоев в седле, проделывающих маловероятные и смертельные для лошади трюки, а на стене висели две устрашающие винтовки времен колонизации Америки с восьмигранным стволом.
В убежище находилось восемь человек, включая Лео. Две женщины и семеро мужчин. Из мужчин двое играли в шахматы ониксовыми мексиканскими фигурками в дальнем конце партера; еще один осторожно манипулировал воющим широкополосным сканером, подключенным к антенне. Остальные четверо сидели за кофейным столиком, играя в некую бестолковую карточную игру – то ли пинокль, то ли покер, – и угощались разогретыми в микроволновке закусками, расставленными на красном лакированном подносе.
– Итак, вот и она, – провозгласил Лео. – Позвольте представить: Джейн Унгер!
Все подняли головы, на лицах было написано легкое любопытство. Никто ничего не сказал. Джейн отхлебнула теплый кофе, держа кружку между ладонями.
– Прошу меня извинить, что никого тебе не представляю, сказал ей Лео.
– Знаешь, Лео, что было бы лучше всего? – мягко проговорил один из шахматистов, глядя на него поверх очков без оправы. – Лучше всего было бы, если бы ты отвез мисс Унгер обратно туда, где ты ее подобрал.
– Всему свое время, – ответил Лео, поворачиваясь к телевизору. – Бог мой, вы только посмотрите на этот хаос!
Его голос прозвучал настолько тускло и невыразительно, что Джейн была несколько обескуражена. Она поставила кружку с кофе на столик. Лео взглянул на нее; она снова взяла кружку.
– Он тут почти сровнял с землей Эль-Рино, – весело заметил второй шахматист. – И надо сказать, съемка чертовски неплохая!
– Как там, ту радиовышку под Вудвардом еще не взломали? – спросил Лео.
– Уже готово. Накрылась минуты три назад. Отличный взлом, Лео, добротный. Видно, что поработали профессионалы.
– Замечательно, – отозвался Лео. – Просто великолепно. Итак, Джейн, чего бы тебе хотелось? Может быть, пару фаршированных блинчиков в горчичном соусе? Тебе ведь нравится тайская кухня, если не ошибаюсь? Кажется, у нас было что-то тайское в холодильнике…
Он взял ее за локоть и повел к открытой кухоньке тут же рядом. Джейн высвободила руку.
– Чем ты здесь занимаешься, черт подери?
Лео улыбнулся.
– Объяснить покороче или подлиннее?
– Покороче, и поторопись.
– Ну-с, – произнес Лео, – если вкратце, нас с моими друзьями очень интересуют мертвые точки. Здесь находится очень крупная мертвая точка, и поэтому мы здесь. Мы поместили себя сюда совершенно обдуманно, так же как и ты с твоей бригадой, – поскольку мы знали, что этот район будет зоной катастрофы, эпицентром урагана, предсказанного моим братом.
– Да, Лео, я должен признать, что твой брат оказался прав, – заметил второй шахматист, в голосе которого звучало нечто похожее на действительную благодарность. – Честно говоря, лично я имел серьезнейшие сомнения относительно существования какого-либо так называемого эф-шесть. Мне это казалось просто бредовой выдумкой, возможно, не без дальнего прицела… Но, Лео, сейчас я не могу этого не признать!
Шахматист выпрямился за своим столиком и поднял вверх палец.
– Твой брат действительно настоящий подарок. Вон, только взгляни на этот репортаж! Катастрофа просто первоклассная!
Он оживленно показал на телевизор.
– Благодарю, – отозвался Лео. – Видишь ли, Джейн, в Америке есть множество мест, где люди не могут больше жить, но это не относится к нашим средствам коммуникации. Машины есть в буквальном смысле повсюду: в Соединенных Штатах – даже на Аляске! – не осталось ни одного квадратного метра поверхности, который не прослеживался бы со спутников, не входил бы в зону радионавигационной триангуляции, не обслуживался бы сотовой сетью, был бы вне охвата сетевых сайтов или беспроводного кабельного телевидения… «Беспроводное кабельное телевидение» – какой идиотский оксюморон, не правда ли? Лео покачал головой.
– Насколько извращенным должно быть общество, чтобы изобрести подобную терминологию!
На мгновение он погрузился в свои мысли, но потом встряхнулся.
– Да, Джейн, за исключением этого места и этого момента! На одно сияющее мгновение все это не относится к месту, которое нас окружает! Поскольку мы находимся внутри эф-шесть – зоны наиболее интенсивного, всеохватывающего, полномасштабного опустошения, какое только переживала национальная коммуникационная инфраструктура за все прошедшие годы! Это больше, чем ураган. Больше, чем землетрясение. Гораздо больше, чем любой поджог или диверсия, поскольку поджоги и диверсии в таких масштабах были бы слишком рискованным занятием и требовали бы слишком больших усилий. И вот мы здесь, видишь? В тишине! И никто не может нас подслушать! Никто не может увидеть нас на мониторе! Ни единая душа!
– Так вот как вы узнали, что я неподалеку? Сумели услышать мой сигнал бедствия? Потому что вы олень внимательно следили за всеми передачами, да?
– Именно, именно так! Мы прослушиваем весь спектр – надеясь и рассчитывая услышать абсолютную тишину. К счастью, мы располагаем ресурсами, чтобы немного поспособствовать своему проекту – снять несколько наиболее важных антенн, взорвать несколько наиболее крепких вышек и тому подобное. Потому что, бог свидетель, эти чертовы ремонтники очень скоро снова вернутся сюда во всей своей силе и славе, со своей аварийной сотовой службой и аварийными радиопередатчиками; сюда припрутся даже эти идиоты-радиолюбители со своей треклятой любительской аппаратурой, собранной в каких-нибудь радиобудках и чуть ли не в сортирах, помоги нам Господь! Но сейчас у нас ненадолго воцарилась великолепная, совершенная тишина, и в этот момент возможно все! Все, что угодно, – даже свобода.
Кто-то вяло похлопал в ладоши. Джейн отхлебнула кофе.
– Зачем вам нужно столько тишины?
– Ты знаешь, что такое «электронный пароль»?
– Ну да. Это когда, например, правительство надевает электронные браслеты на условно освобожденных. С устройством слежения и вмонтированным передатчиком. Собственно, мой бригадный браслет представляет собой что-то в этом роде. – Она показала свое запястье.
– Вот именно. И мы все здесь тоже носим сходные устройства.
Она была поражена.
– Вы все выпущены под пароль?
– Не так, как это бывает обычно. Наши браслеты – особого рода, гораздо более изощренные. Более правильно было бы сказать, что мои друзья и я связаны узами. Мы все дали слово, которое нас связывает. Мы тоже принадлежим к своего рода бригаде – бригаде людей, связанных круговой порукой.
– Прошу прощения, – произнес человек, сидевший возле широкополосного сканера.
Это был крупный, плотный мужчина средних лет с короткой стрижкой ежиком.
– Могу я поближе посмотреть на ваше устройство?
– На мой бригадный браслет?
– Совершенно верно, мэм.
Джейн отстегнула его и протянула незнакомцу.
– Благодарю.
Человек поднялся, внимательно рассмотрел браслет Джейн и отошел к кухне. Аккуратно положив браслет возле раковины, он открыл кухонный шкафчик, быстро вытащил из него молоток для отбивания мяса и принялся дробить браслет сильными ударами.
– Зачем вы делаете это? – воскликнула Джейн.
– Мы живем в большом мире, – отвечал Лео между точными, размеренными ударами молотка своего друга. – Это старый мир, и это очень печальный и испорченный мир… И мы – все, кто сидит в этой комнате, – без всяких сомнений, принадлежим этому миру, Джейн. Мы весьма мирская компания!
Радист тщательно промыл разбитый браслет Джейн водой из раковины.
– В свое время мы сделали кое-что для этого мира, – продолжал Лео. – Но невозможно приобрести подобную власть, не беря на себя определенную ответственность. Власть не приходит без некоторых обязательств, без некоторых счетов, но которым приходится платить. Те, кто надел на нас эти браслеты… да, пожалуй, можно сказать, что мы сами добровольно надели их друг на друга, честно говоря… Эти браслеты служили для нас почетной эмблемой. Мы так и рассматривали их – как эмблемы. Как обеспечение надежности, нечто вроде морального страхования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42