- Теневые скамейки спинками к подъезду, с них выходящих из дома не
понаблюдаешь, - догадался Казарян и огорчился. - Ты начал психовать, Саня,
ты ищешь логики в поступках пьяного.
- Может быть. Все может быть. Но почему ты думаешь, что после того,
что произошло, они меня с поводка спустят?
- Короткий поводок - заметен. Если тебя и ведут, то на длинном. Мы
куда, Саня?
Они катили по бульварам. А сейчас остановились на светофоре у площади
Пушкина.
- Сначала к тебе, а потом к Альке на дачу.
- Дела! Туда же сто верст! - горестно вспомнил Казарян. Спохватился:
- А ко мне зачем?
- Ты мне не все отдал, Рома.
- Глушитель тебе на кой черт?! Ты же защищаешься!
- В данном случае защищаться надо, не привлекая ничьего внимания.
- Господи, втянешь ты меня в историю! Да и тебя, Саня, вполне могут
прикончить. Я к Альке на дачу Галочку приглашу? - предложил Казарян и
остановил машину у телефона-автомата.
- Валяй, - разрешил Смирнов.
- Порядок, - констатировал быстро вернувшийся Казарян, включил мотор.
- Она что - не замужем? - поинтересовался Смирнов.
- Почему? Замужем. Муж - гениальный физик. А постоянно с гением -
скучно.
- С тобой - интересней, - пробурчал Смирнов.
- Скорее всего. Но, главное, мне с ней интересно. Такая разница в
годах сильно меня бодрит.

Роман привычно поцеловал жену в щеку и проследовал вглубь обширной,
полученной в наследство от отца-профессора квартиры. Смирнов и Зоя
остались в передней целоваться всерьез. Раздобрела, раздобрела тоненькая
машинистка из муровского машбюро. Смирнов отпустил Зойкины бока:
- А крестник где мой?
- Смылся, чтобы с тираном-папашей сегодня не встречаться.
- Завтра-то все равно встретится.
- Ну, к завтраму наш армянин остынет.
Неостывший армянин издали, от двери кабинета крикнул:
- Слава богу, нашел - в столе валялся! - и направился на кухню.
Оттуда явился с набитой матерчатой сумкой.
- Ну, мы поехали, - сказал жене Казарян и погладил ее по щеке.
- Куда? - робко поинтересовалась Зоя.
- К Альке на дачу. Армену скажи, что я ничего не забыл.
- Когда будешь?
- Когда буду, тогда и буду.
- Вот так и живу, Александр Иванович, - пожаловалась Зоя.
- Хорошо живешь, - осадил ее Казарян и Смирнову: - Поехали.
Смирнов поцеловал Зою еще раз. На прощанье.

В машине Казарян вытащил из сумки пистолетную сбрую:
- Дома не стал отдавать. Зойка увидела бы, забеспокоилась. Держи.
Смирнов скинул легкую куртку, вмиг приспособил сбрую, вытянул из-за
пояса пистолет, засунул его в положенное место, под мышкой, вновь надел
куртку и сказал:
- А глушитель где?
Казарян вынул глушитель из кармана и помедлил отдавать, полюбовался:
- Были же умельцы, Саня! Кто его тебе делал?
- Шофер Шадыкин. По американскому образцу.
Довольно долго ехали молча. Вдруг Казарян спросил:
- Дня не прошло, как ты, Саня, человека убил. Каково тебе, а?
- Я об этом не думаю, Рома. Я думаю о другом: дня не прошло, как меня
тихо и деловито хотели убить.
- Наверное, так и надо, - согласился Казарян и затормозил у
Галочкиного подъезда.
- Нас здесь муж на засечет? - забеспокоился Смирнов.
- Я же тебе сказал - гений.
Из подъезда выпорхнула небрежно-спортивная молодая Галочка, подбежала
к машине, заглянула в салон, улыбнулась очаровательно и приветствовала:
- Здорово, отцы!
- Привет, дочурочка, - отозвался Смирнов, а Казарян назидательно
укорил:
- Отцам про то, что они тебе в отцы годятся, неприятно слушать,
мадам.
- Вы отцы-молодцы! - пояснила Галочка, усаживаясь рядом с Казаряном.
До этого понятливый Смирнов, нарочито кряхтя, перебрался на заднее
сиденье. Перебрался и подтвердил:
- Эге!
Галочка молниеносно поцеловала Казаряна в щеку, и тот неохотно
смирился:
- Не очень вдохновляет, но приемлемо.
- Крути, Гаврила! - приказал Смирнов.
- Опять по Ярославке? - обеспокоенно спросила Галя, на светофорах
ВДНХ вспомнив позавчерашнюю поездку в Болшево.
- Но не туда, - успокоил ее Смирнов. - На этот раз прямо.
За Кольцевой, у Тайнинки, Казарян приткнулся к обочине и разрешил:
- Вези нас, Галочка.
Только перевалило за полдень. За город ехать уже поздно, а в Москву
возвращаться рано. Не шоссе - автодром. Галочка с удовольствием пересела к
баранке, подогнала под себя кресло и, повернув ключ, посоветовала:
- А теперь покрепче держитесь!
- До Тарасовки не очень-то, - предупредил Казарян.
- Знаем, знаем, - успокоила его Галочка и с ходу перешла в первый
ряд.
На спидометре было сто двадцать. Хорошо!
Через десять минут Казарян распорядился:
- Сейчас направо.
Направо так направо. По более узкой дороге "восьмерка" катила
медленнее. Вдоль бесконечного забора начальнических дач.
- Чьи? - спросил Смирнов.
- Моссоветовские, - ответил всезнающий Казарян. Он опустил свое
стекло, Смирнов - свое, и теплый ветер прилетел в машину. Гулял как хотел:
ласково бил по глазам, поднимал волосы, щекоча теплом, забирался под
рубахи. Открыв левый глаз, Казарян приказал:
- Теперь налево.
Галочка послушно повернула налево, в пробитую сквозь густой ельник
асфальтированную просеку. Тотчас скомандовал Смирнов:
- Остановись, Галя.
- Одни начальники кругом! - посетовала Галя, прижалась к кювету и
остановилась.
Казарян и Смирнов выбрались на обочину.
- Проверяешься, Саня?
- Береженого бог бережет.
Подождали три минуты. За это время мимо них проследовала лишь
доисторическая "Победа", набитая детьми.
Вышли напрямую к Кержачу. Не доезжая до Кержача верст пятнадцать, они
увидели дачный поселок на берегу скудной речушки. Дачный - слишком громко
сказано. Садово-огородные, или, как их величал Смирнов, навозно-гнойные
участки института, где преподавала Варвара. Проехали мимо деревни,
проскочили мостик и осторожно вкатили в поселок. Ну а домики ничего.
Интеллигентные садовники-огородники, утомленные педагогической
деятельностью, здесь трудились с энтузиазмом с понаставили ряды нарядных
нерусских миниатюрных коттеджей. Игрушечный швейцарский кантон Ури.
- Нам вон к той, - указал на единственную в стиле "рюс" дачку
Казарян. Шикарно тормознули у ее калитки. Их встречали как в деревне: все
семейство у забора. Алик в шортах, Варвара в шортах, и Ксюшка без порток.
- Милости просим, - пропела Варвара и, работая под крестьянку, низко
поклонилась.
- Гость - говно, не бывал давно, - бабкиным присловьем отметил факт
прибытия друзей Алик. А Ксюшка ничего не сказала. Пускала пузыри и
беззвучно хохотала.
Занесли казаряновскую сумку в дом и пошли играть в футбол за околицу.
Команда прибывших против команды местных. На опушке отметили ворота, в
которые встали Варвара (за команду местные) и бесполезный в поле хромой
Смирнов (за команду прибывших). Ксюшка пока за основной состав не могла
выступать, ее застегнули в сидячей коляске, а в напарники Алику был
приглашен соседский десятилетний разбойник. Поначалу все было на равных, и
прибывшие даже открыли счет: совершенно неожиданно для себя Галочка забила
мяч в ворота Варвары, но Казарян не забивал, а Смирнов пропускал.
- Все, не могу, смирился с поражением Казарян и лег на траву.
- Ура! - заорал десятилетний разбойник и закривлялся в восторге.
- Пойду что-нибудь пожрать приготовлю, - горестно определила свою
незавидную женскую обязанность Варвара и покатила коляску с Ксюшкой к
дому.
- Я вам помогу, Варвара Викторовна, - вежливо напросилась ей в
помощницы Галочка и направилась вслед за ней. Разбойник постоял, постоял,
было неинтересно - и отправился неизвестно куда искать интересное. Трое
лежали на траве.
- Что случилось, ребята? - спросил Алик.
Ему рассказали, что случилось.
- Сурово, - понял, как обстоят дела, Алик.
- Это все у вас на квартире произошло, так я сразу вот к тебе и
кинулся. Виниться, - отнюдь не виновато пояснил появление их компании на
даче Смирнов.
- Иди ты! - вяло отмахнулся Алик. - Главное, чтобы тебя не кокнули.
Что будем делать, Рома?
- Для начала ни под каким видом не оставлять его одного, -
откликнулся Казарян. - С ним всегда или я, или ты.
- Вы мне пока не нужны.
- Зато ты нам пока нужен. И потом тоже, - немедленно срезал Смирнова
Алик.
- Ребята, мне необходимо вызвать их огонь на себя. А откроют они его
только по мне одному. Такая вот альтернатива.
- Ты там, у моря, что, словарь иностранных слов изучаешь? -
полюбопытствовал Казарян.
- Началось, - Смирнов пошарил руками вокруг - искал палку, - нашел,
поднялся. - Меня, пацаны, интересует сейчас один вопрос: каким образом
покойник столь свободно ориентировался в твоей, Алик, абсолютно темной
квартире?
- Скорее всего они навестили квартиру днем, в твое отсутствие, -
предположил Казарян.
- Все может быть, - без энтузиазма согласился Смирнов, а Алик
оскорбленно заметил:
- Так уж и навестили! У меня замки западногерманские, с секретом...
- Хи-хи, - прокомментировал это заявление Казарян.
- Что - "хи-хи"? - злобно вопросил Алик.
- "Хи-хи" - это, мой друг, означает, что для такой команды, которая
там орудовала, твой западногерманский замок - и хиханьки, и хаханьки. Я
понятно излагаю? - Казарян тоже встал и потянулся: после футбола
нетренированные мышцы затекли. Алик спросил снизу, с травы:
- Ребята, а дубинка эта где?
Казарян подошел к своей куртке, временно изображавшей стойку
футбольных ворот, поднял ее, нашарил в кармане дубинку и кинул ее Алику.
Тот поймал ее и, рассматривая, ликовал, как дитя:
- Изящная какая вещь!
- Слава богу, что эта изящная вещь не соединилась с темечком
уважаемого Александра Ивановича Смирнова, - заметил Казарян.
- Да, об этом я как-то не подумал. Но все равно - прикладистая
штучка. - Алик вскочил и замахнулся дубинкой на Казаряна. - Ну, держись!
Казарян присел от неожиданности, но тут же выпрямился и, злясь на
себя, все презрение вылил на Алика:
- Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие.
- Ничего, паренек, это оперативнику пугаться не положено, а
кинорежиссеру - можно! - успокоил его Алик - и Смирнову: - Саша, подари ее
мне.
- Она и так твоя, в твоей квартире найдена.

Потом обедали на маленькой террасе. И опять было хорошо, даже
замечательно. Попивая "Эчмиадзинское", вспоминали былое. В связи с
истечением срока давности мужская часть позволяла себе воспоминания
несколько двусмысленные. Варвара великодушно посмеивалась, а Галочка
смущалась, застенчиво прыская. Роль у нее сегодня такая была -
пай-девочки.
Часов в шесть налетчики стали собираться домой. Собрались и
потянулись к машине, и тут Алик умильно заканючил:
- Варь, можно я с ними поеду?
- Тебе же завтра на телевидение только во второй половине дня! -
возмутилась Варвара. - Мне, ты думаешь, здесь одной очень интересно?
- Ну, ты пойми, мне на записи нужно быть свеженьким, как огурчик!
Какой я после рейсовых автобусов буду?! Я же старый, Варвара! - завыл
Алик.
- А твой автомобиль где? - поинтересовался Смирнов.
- Он его Нюшке отдал, - объяснила положение дел Варвара.
- Так Нюшка в отпуске!
- А ему лень! Ему все лень. На стоянку съездить, машину водить... -
Варвара махнула рукой и отправилась к заревевшей вдруг Ксюше, которая,
видимо, не хотела, чтобы уезжали эти беспрерывно и громко говорящие люди.
- Варь, ну как? - опять заныл Алик.
- Да убирайся ты с глаз моих долой! - решила Варвара.
Алик кинулся в помещение - переодеваться.
Только помахав ручкой через заднее стекло уплывающему назад забору,
за которым, провожая их, стояли Варвара и Ксюшка, он вздохнул
освобожденно:
- Ну, все!
- Трусливый раб, замыслил я побег, - как всегда, цитатой оценил
происходящее Казарян, сидевший рядом с шофером Галочкой. - К соньке
тянет... - признался он, зевнув.
- Так вы поспите! - предложила Галочка. - Пока в придорожные кусты не
тянет.
- Сейчас заснем, - пообещал Смирнов. - Алька, пока Нюшка в отъезде,
дай мне машину, а? А то надоело на кривой ноге пешком передвигаться.
- У тебя права с собой?
- У меня всегда все документы с собой, - нравоучительно ответил
Смирнов.
- Раз ты у нас такой молодец, завтра обязательно на тебя доверенность
оформим, - пообещал Алик.
- Мешаете спать, пацаны, - глухо проворчал с переднего сиденья
Казарян. Галочка успокаивающе запела:
- Спи, моя радость, усни...
Они и заснули.
Галочка заблудилась в обильно разветвляющихся солидных военных
дорогах и выбралась на Ярославское шоссе аж почти у Загорска. Выбралась и
наддала.
- Где мы? - хрипло осведомился проснувшийся от перемены скорости
Смирнов.
- У Загорска, - раздраженно ответила Галочка.
- Мы что, в Ярославль помчались?
- Да заблудилась я немного, Александр Иванович, - призналась Галочка.
- Теперь наверстываю.
- А, ну тогда давай, - Смирнов опять пристроился поспать, но уже не
спалось. Стал смотреть. Первый по-настоящему европейский бан при Москве, и
поэтому Галочка без напряжения держала сто двадцать-сто тридцать. Без
напряжения и с острым удовольствием. Мчались назад неразличимые леса, как
забор выстраивались километровые столбы, жалобно-однообразно звенел
рассекаемый воздух. Проскочили мост - поворот на Пушкино, и Смирнов
попросил:
- Сейчас бабы местные с цветами будут. Ты останови, Галина.
Бабы были всякие: с огурцами, с помидорами и с цветами, конечно.
Галина остановила. Смирнов долго прицеливался, долго приценивался. У
интеллигентной старушки купил букет роз и вернулся на свое место.
- Тебе, Галина. За храбрость.
- Спасибо. - Галочка взяла букет, наклонилась к розово-алым цветам,
вдохнула их запах. Еще раз сказала: - Спасибо, Александр Иванович, вы -
настоящий рыцарь!
- Мы когда-нибудь поедем?! - подал недовольный голос Казарян, и Алик,
тоже проснувшийся, подал голос:
- И орут, и орут!
- Эх вы, представители творческой интеллигенции! - огорчилась за всю
творческую интеллигенцию Галочка и сказала уже одному Казаряну: - Раз до
рыцаря не доросли, оставайтесь пажом. Будете букет держать.
Казарян взял букет и от растерянности понюхал. Поехали.

К Москве их снова убаюкало. Не спал один Смирнов. Путепровод у
Северянина, ВДНХ, Рижский вокзал. У перекрестка проспекта Мира с Садовым
встали вслед за троллейбусом. И, как открылся зеленый, Галочка, привыкшая
за долгий день ехать по прямой, рванула вслед за муниципальным
транспортом. Прямо на Сретенку, улицу с односторонним встречным движением.
Неизвестно от чего, скорее всего от интуитивного ужаса, первым проснулся
Казарян и взревел:
- Куда, куда?!!
Но было поздно - они ехали по Сретенке.
- Быстро, Галочка, направо, в переулок, - приказал Смирнов, и они
покатились вниз. - Теперь еще раз направо и во двор. Стоп. Ты молодец,
Галочка.
Казаряновская "восьмерка" стояла с выключенным мотором. Милицейских
свистков не было слышно.
- Такой уж молодец, что прямо деваться некуда! - уже успокоенный
Казарян сказал это всего лишь с легкой укоризной. Смирнов хлопнул его
сзади по плечу:
- Дурашка, она гениально отрубила хвост!
- А был? - быстро спросил Казарян.
- На Ярославском ждали. У поворота на Алькину дачу. Оттуда и повели.
- Ребята, вы о чем? - спросил окончательно проснувшийся Алик.
- О том, дорогой товарищ Спиридонов, - ответил Смирнов, - что игроки
той команды знают, где находится твоя дача. Поэтому и хвостом за нами не
последовали в безмашинные места. Откуда знают - вот вопрос.
- Ничего не понял, - признался Алик.
- После поймешь, - прекратил Алькину болтовню Казарян. - Саня, зачем
им так пристально за тобой следить?
- Контакты контролируют. А у меня сегодня никаких контактов. Галочка,
вези нас домой.
Осторожно, еще опасаясь милиции, выехали на бульвары. Неторопливо
доехали до Алькиного дома. Вылезли все - прощаться.
- Мы с Галочкой - в Дом кино, поужинать, - сообщил Казарян, - а часов
в одиннадцать я вам позвоню.
Так и расстались. Алик и Смирнов пошли домой, а Казарян с Галочкой
поехали в Дом кино.
Не соврал Казарян, ровно в одиннадцать позвонил. И не просто так - с
новостями:
- Я, Санек, совместил приятное с полезным. Бармен твой, Денис, в
нашем ресторане гулять изволил.
- Ты его щупал?
- Зачем же молодому человеку вечер портить. Но главное не в этом,
Саня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19