Но
он все же боится. Пусть Смит - свинья, его совет неплох: новый клиент -
это всегда серьезно. Все остальное - вздор.
Он не получает удовольствия от своих размышлений, слишком все
серьезно, да еще и не уложилось в голове. Удивительно, как совпали его
мысли с замечанием Жанетт. Теперь Герб даже не уверен: может, и он
считает, что Смит - свинья. Свинья среди людей - это свинья, говорит он
себе, а свинья среди свиней - это человек.
- Что он натворил?
- Ты пойди посмотри. Он тебе покажет. Тилли с ума сходит.
- О чем ты все-таки, дорогая.
- Извини, дорогой. Это объявление, вроде как плакат, он повесил его в
комнате для игр.
- Напоминание сдать на анализ мочу?
- Еще хуже. Сам увидишь.

- Что дальше, Филос?
- Нужно непредвзято посмотреть на себя, - ответил Филос и сгладил
улыбкой суровость своего ответа. - Я имею в виду соблюдение объективности.
Ты не можешь оценивать Лидом без связи его с другими цивилизациями.
- Думаю, что уже могу. Во-первых...
Филос прервал Чарли:
- Можешь? - Тон его был таков, что Чарли тут же умолк.
Последнюю милю между Детским и Научным блоками они прошли молча.
Несколько обиженный, Чарли начал:
- Я достаточно знаю своих людей и думаю, что...
Филос с сардонической усмешкой на губах вновь прервал его:
- Полагаешь, что знаешь?
- Если ты думаешь иначе, - обиделся Чарли, - что ж, выкладывай!
- А что потом?
- Поправишь меня.
- Ладно, - Филос не обиделся, - мы сделаем это с помощью
церебростиля. Это будет быстрее, легче, подробнее и, - тут он улыбнулся, -
без споров и перерывов процесса познания.
- Я не буду спорить и прерывать.
- Будешь, ты так устроен. Фактически, в истории человечества не было
другого такого предмета, который настолько не поддавался бы объективному
изучению, как секс. Написаны бессчетные тома об истории и исторической
мотивации, но нигде секс даже не упоминается. Целые поколения, десятки
поколений студентов корпели над ними и считали их истиной, эти же "истины"
вдалбливали в головы последующим поколениям даже когда уже была ясна
важность сексуальной мотивации индивидуума и когда каждый индивидуум
интерпретировал свое мироощущение с сексом, наполняя мысли и язык
сексуальной символикой. Для многих людей история осталась сборником
анекдотов о каких-то чудаках, которые действовали и осуществляли свои
желания в странном отрыве от сексуального поведения своей эпохи,
поведения, являвшегося одновременно и результатом и причиной их действий.
Это поведение создало и историю и этих слепых историков... полагаю, что и
сама слепота также была обусловлена им. Однако, мне следует говорить об
этом после того, как ты пройдешь курс, и не ранее.
- Думаю, - сухо отвечал Чарли, - лучше перейти к делу.
Они обошли вокруг Научного блока и вошли в метро, чтобы попасть в
Медицинский блок. Филос вел Чарли по уже знакомым горизонтальным галереям
и они вновь взлетали ввысь на невидимых лифтах. Проходя через большой зал,
напомнивший Чарли зал ожидания на вокзале, они увидели лидомцев, певших
свои мелодии. Чарли был особенно поражен видом двух одинаково одетых
лидомцев, каждый из которых держал на коленях спящего ребенка и пел, для
извлечения звука мягко ударяя другого пониже горла.
- Чего они все ожидают?
- Я кажется уже говорил тебе - все должны приходить сюда один раз в
двадцать восемь дней для проверки.
- Зачем?
- А почему нет? Лидом - небольшой, нас пока что меньше восьмисот
человек, и никто не живет далее двух часов хода пешком. У нас есть все
необходимое оборудование - почему же не проходить обследование?
- Насколько тщательно оно проводится?
- Очень тщательно.
На самом верху здания Филос остановился перед щелью в двери.
- Открой ладонью, - сказал он.
Чарли приложил к щели ладонь, и ничего не произошло.
Тогда Филос приложил свою ладонь, и дверь открылась.
- Мое личное убежище, - объяснил он. - Нечто вроде замка,
единственного на всем Лидоме.
- Зачем запираться?
Чарли уже отметил отсутствие всяких запоров, особенно в Детском
блоке.
Филос пригласил Чарли внутрь, и дверь за ними закрылась. - У нас на
Лидоме очень мало табу, - пояснил Филос, - но одно из них связано с
запретом на свободное хранение инфекционных материалов.
Чарли уже понял, что он шутит; при этом какая-то доля правды в этом
была.
- На самом деле, - продолжал объяснять Филос, - очень малое число
лидомцев станут возиться со всем этим. Филос небрежным движением указал на
ряды книжных шкафов от стен до потолка и стеллаж с небольшими рядами
прозрачных кубиков. - Сейчас мы значительно больше интересуемся будущим,
все это больше никому не нужно. И все же... ведь сказано: "человек, познай
себя"... Многие станут несчастными, если слишком хорошо будут знать себя.
Филос приблизился к стеллажу, посмотрел в картотеку и выбрал один из
кубиков. На нем были нанесены красным цифры. Филос сверил их с картотекой,
подошел к стоявшей у стены кушетке и извлек из открывшейся в стене нише
какое-то устройство. Это был шлем в виду чаши со штативом. - Церебростиль,
- с этими словами Филос показал Чарли внутреннюю часть шлема. Там ничего
не было кроме, примерно, дюжины резиновых нашлепок, охватывавших голову со
всех сторон.
- Тут нет ни электродов, ни щупов, и это совсем не больно.
Взяв кубик, Филос открыл небольшую камеру в верхней части шлема и,
вставив внутрь кубик, закрыл крышку на защелку. Затем он лег на кушетку,
одел шлем и плотно прижал его к голове. Шлем несколько наклонился вперед,
потом назад и принял нужное положение.
Филос спокойно лежал и улыбался Чарли.
- Теперь извини меня на пару минут.
Он закрыл глаза, поднял руку и дотронулся до выступающего на гребне
шлема кнопки. Кнопка осталась в нажатом положении, а рука Филоса безвольно
упала.
Воцарилась глубокая тишина.
Кнопка щелкнула и выдвинулась, Филос открыл глаза. Сняв шлем, он сел.
Никаких признаков усталости или перенесенных усилий заметно не было.
- Совсем недолго, правда?
- Что ты делал?
Филос указал на небольшую камеру, куда он опустил кубик. - Это
небольшая работа, которую я подготовил по определенным аспектам хомо
сапиенс. Ее нужно было слегка... отредактировать. Ты говорил, что
некоторые вещи ты предпочитаешь не знать, кроме того я хотел передать эти
знания тебе в виде скорее письма, чем в виде сухого изложения учебника.
- Ты хочешь сказать, что можешь вот так сходу изменять записи?
- Для этого требуется некоторая практика и большая концентрация, но в
принципе - да, могу.
Ну, давай начнем.
Чарли глядел на шлем и все еще колебался. Филос рассмеялся. - Давай,
одевай. Больно не будет, и ты окажешься значительно ближе к дому.
Чарли собрался с духом и улегся. Филос одел на него шлем и приладил
его на голове. Чарли почувствовал, как мягкие нашлепки, как пальцы,
ощупывают голову. Что-то щелкнуло. Шлем чуть изменил свое положение и
застыл. Филос взял руку Чарли и поднес ее к кнопке. - Нажимай сам, когда
будешь готов. Пока не нажмешь, ничего не будет происходить.
Филос отступил назад.
- Расслабься.
Лежа, Чарли посмотрел на него. Ни злости, ни хитрости нельзя было
прочесть в странных темных глазах - только мягкое одобрение.
Он нажал кнопку.

Герб пересекает задний двор, ломая голову, как бы удобнее навести
Смитти на разговор о плакате - ведь именно он взбесил Жанетт - и в это же
время не дать ему понять, что Жанетт рассердилась.
Смитти возится над грядкой с маргаритками. При виде Герба он
выпрямляется, отряхивает колени и сразу же разрешает проблему Герба.
- Привет. Заходи, хочу тебе что-то показать. Думаю, до тебя уже
дошло.
Герб перелазит через низкий парапет и следует за Смитти в дом. У того
отличная комната для отдыха. Нагревательный котел выглядит как музыкальный
центр, а музыкальный центр похож на радиатор. Стиральная машина с сушкой
смахивает на телевизор, телевизор - на кофейный столик, бар совсем как
бар, и все отделано настоящей сучковатой сосной.
Центральное место над баром занимает плакат, в красивой рамке и под
стеклом. Он исполнен крупными буквами готическим шрифтом, поэтому читать
его приходится медленно, и от этого еще смешнее. Плакат - это цитата,
источник которой указан мелкими буквами внизу: "из сочинений
Средневекового Философа".
Хорошая женщина (по наблюдениям древнего
философа) подобна угрю в мешке с 500 змеями,
и если мужчине посчастливится найти этого
угря среди всех змей, то он будет в лучшем
случае держать мокрого угря за хвост.
Герб уже готов внутренне присоединиться к Жанетт в ее негодовании, но
содержание плаката для него полная неожиданность, и он вместо этого
покатывается со смеха, а Смитти лишь подхихикивает. Потом Герб спрашивает,
как восприняла плакат Тилли.
- Женщины, - важно отвечает Смит, - отсталый народ.

Филос правильно сказал: это похоже на письмо. Однако, чтение его
оказалось совершенно новым опытом для Чарли. Он нажал кнопку, раздался
мягкий щелчок - сколько затем времени прошло сказать невозможно, так как
внутренние часы человека, подсказывающие ему, как долго звенит звонок -
пять секунд, пять минут или пять часов - были сразу же остановлены.
Слишком долго эта процедура занять не могла, сознания он не терял. Когда
кнопка щелкнула во второй раз, он увидел стоящего над ним и улыбающегося
Филоса. Чувствовал он себя так, как человек, прочитавший и отложивший в
сторону длинное и интересное письмо от друга.
Вздрогнув, он сказал по-английски:
- Ну, слава Богу!
"Чарли Джонс (так начиналось "письмо"), ты не можешь быть объективным
в этой дискуссии. Но постарайся. Пожалуйста, постарайся.
Ты не можешь быть объективным, потому что был воспитан, погружен,
обучен, принужден, наконец, относиться к этой проблеме именно так с тех
пор, как начал носить синие пинетки. Ты пришел к нам из времени и из
места, где мужское начало у мужчин и женское начало у женщин, а также вся
важность различия между ними считались почти главным фактором.
Поэтому начну с того, что ты можешь считать главной гипотезой.
Фактически, это - истина, и если в заключение она пройдет испытание тобой,
то и ты согласишься, что это есть истина. В противном случае, нельзя будет
считать это твоей виной - в этом виновата твоя ориентация.
Между мужчиной и женщиной больше сходств, чем различий.
Прочти внимательно учебник анатомии. Легкое есть легкое и почка есть
почка и у мужчин, и у женщин. Статистически, скелет женщины легче, голова
меньше и так далее. Однако, нельзя исключить, что такое положение
сложилось в результате многих лет эволюции. Если отбросить в сторону
подобные предположения, то можно заметить, что многие женщины выше,
сильнее, имеют более широкую кость, чем большинство мужчин, в то же время
многие мужчины меньше, легче, слабее, чем большинство женщин. У многих
мужчин отверстие таза больше по размерам, чем у многих женщин.
Что касается вторичных сексуальных характеристик, то мы можем
отметить существенные различия только при статистическом подходе; многие
женщины имеют на теле больший волосяной покров, чем многие мужчины; у
многих мужчин голос более высокий, чем у многих женщин... Я вновь прошу
тебя быть объективным: отбрось на время твою убежденность, что
статистическое большинство - это норма, и изучи отдельные случаи во всем
их многообразии, существующие за пределами этой фикции - нормы. Продолжим:
Даже в самих половых органах имеются различия в развитии - имеется в
виду патология - бесчисленные случаи, например, недоразвития члена,
увеличенного клитора, отделенных половых губ... Все это можно объективно
рассматривать как небольшие отклонения от нормы, способные создавать в
исходном мужском или исходном женском теле фактически идентичные
мочеполовые органы. Я не намерен утверждать, что такое положение является
или должно считаться нормальным - по крайней мере не ранее четвертого
месяца развития плода, хотя до этого срока оно не только нормально, но и
универсально - я хочу лишь указать тебе, что повторяемость таких случаев
лежит в пределах допустимого для природы, начиная с доисторических времен.
Эндокринология дает нам ряд интересных фактов. И в мужском и в
женском организме могут вырабатываться мужские и женские гормоны, и
фактическое доминирование одних над другими обеспечивается весьма
небольшими количествами. Если нарушить этот деликатный баланс, то
происходят кардинальные изменения. За несколько месяцев у женщин вырастают
борода и исчезает грудь, а у мужчин грудь наоборот появляется и даже может
начать давать лактацию.
Эти важные и граничные случаи я привел только в целях иллюстрации
своих мыслей. Существовало много женщин-атлетов, которые по силе, скорости
и искусству превосходили большинство мужчин, но которые, тем не менее,
являлись "настоящими" женщинами, и много мужчин, которые занимались такой
традиционно женской специальностью как моделирование одежды и достигли в
этом деле значительно больших успехов. И такие мужчины тоже были
"настоящими" мужчинами. Все это я говорю к тому, что когда мы начинаем
углубляться в "культурные" различия между полами, то очевидной становится
различие в половом признаке. Что говорят по этому случаю ученые:
У женщин длинные волосы. Но они же наблюдаются и у индейцев сиу,
которых некоторые считают самыми воинственным народом из когда-либо
существовавших. Кавалеры ХVIII века носили парчовые камзолы и кружева на
воротниках и рукавах. Женщины носят юбки. Но их же носит и шотландец, и
греческий пехотинец, китаец, полинезиец, и ни о ком из них нельзя сказать,
что они феминизированы.
Объективный взгляд на историю человечества выявляет бесчисленное
множество таких примеров. В различных областях периодически наблюдаются
сферы, в которых мужское и женское перемешивается, разделяется,
группируется и разделяется подобно колебаниям солености в устьях впадающих
в море рек... До первой мировой войны сигареты и наручные часы считались
чисто женскими атрибутами; через двадцать лет они же полностью перешли к
мужчинам. Европейцы, в частности жители Центральной Европы, были крайне
поражены, узнав, что американские фермеры доят коров и кормят цыплят,
потому что они привыкли, что эти работы выполняют только женщины.
Таким образом, явно видно, что символы пола сами по себе ничто,
поскольку в разное время и в разных местах они могут принадлежать обоим
полам, противоположному полу или не принадлежать ни тем, ни другим.
Другими словами, юбка не представляет собой атрибута, который делает
женщину женщиной. Необходимо, что к юбке добавлялась определенная
социальная роль.
Вместе с тем, в истории человечества, фактически, в каждой
цивилизации существовали определенно "женские" области и "мужские"
области, различия между которыми в большинстве случаев служили основаниями
для фантастических, иногда болезненно экстремальных явлений.
Почему?
Прежде всего, легко заметить и легко отбросить теорию о том, что в
примитивном обществе первобытных охотников и рыболовов более слабый,
медленнее передвигающийся пол, иногда носящий ребенка или вынужденный
делать остановки для ухода за детьми, не очень хорошо приспособлен для
охоты и борьбы по сравнению с быстрыми, ничем не обремененными,
мускулистыми мужчинами. Однако, можно предположить, что первобытная
женщина была не намного меньше, медленнее и слабее, чем ее партнер.
Возможно, теория путает причину и следствие, возможно, отсутствие влияния
других факторов могло бы привести к появлению женщин, ничем не уступавшим
в смысле охоты мужчинам, а более слабые, медленно передвигавшиеся мужчины
стали бы вести хозяйство вместе с беременными и кормящими женщинами. Эти
процессы имели место, хотя и в меньшинстве случаев.
Различие существовало - это несомненно. И оно не было статическим.
Различие продолжало существовать и после того, как отпала необходимость в
охоте. Само человечество поддерживало такое различие, сделало его своим
кредо. И вновь возникает вопрос:
Почему?
Представляется, что существует могущественная сила, поддерживающая и
углубляющая это противоречие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21