Перед каждым из них стоял стакан воды с мятой (в стак
ан Рика было добавлено немного водки). Так как жара усилилась еще на неско
лько градусов, к ним подошел парень, черный как эбеновое дерево и одетый к
ак оттоманский турок, и принялся обмахивать их огромным листом баобаба.
Али, бой, принес новую порцию ледяных напитков. Рик попросил приберечь дл
я него бутылку водки. Ждали захода солнца. В баре играл патефон, оттуда лил
ась негромкая восточная музыка. Двое мужчин в черных очках, не отрываясь,
смотрели на море, похожее на сверкеющее, режущее взгляд лезвие. Еще неско
лько чесов, и с наступлением ночи они отправятся в свой двенадцатый со вр
емени прибытия в Аблалах выход в море. Рик и Ромуальд не расставались, они
работали вместе. У каждого постояльца отеля была своя лодка, свой ныряль
щик и участок океана в его распоряжении. А потому споров не возникало и вс
е шло как по маслу.
Рик и Ромуальд безмятежно пообедали салатом из пальмовых листьев, бараш
ком на вертеле и финиками, запивая все это чаем с жасмином. В «Султене» все
было превосходно: возникало желание наведываться сюда чаще. К полуночи
жара стала чуть-чуть спадать. За ними пришел Джипанда, их ныряльщик. Джипа
нда был высокий и стройный индус, родом иэ Бомбея, профессиональный ныря
льщик, из-за жестокой конкуренции у себя на родине обосновавшийся в Южно
й Аравии, чтобы иметь возможность работать, не слишком напрягаясь. Это бы
л молодой человек лет двадцати пяти, постоянно улыбающийся и умеющий рас
смешить других, прекрасный пловец, который иногда по четварти часа прово
дил под водой и приносил сверкающие, бесценные камешки, атлет, весь состо
ящий из мускулов, с медной с красноватым отливом кожей, по утверждению Ри
ка, лучший ныряльщик в Джифаргатаре. Они наняли его буквально за кусок хл
еба.
Следом за Джипандой они двинулись к пляжу, где их ждала лодка, очень краси
вый каик, ни слишком длинный, ни слишком широкий готовый к отплытию. Рик и
Ромуальд сели в лодку, и Джипанда сразу же оттолкнулся от берега. Вскоре о
ни вышли в открытое море. Индус работал веслом так, словно всю жизнь тольк
о этим и занимался. В двух милях от берега лодка остановилась. Джипанда бр
осил якорь, потом он обмотал себя толстой веревкой, другой конец которой
был накрепко привязан к бетонной плите, которую он затем перебросил за б
орт. Плита ушла под воду. Ныряльщик надел защитные очки, прикрепил зажим н
а ногу и взял корзинку Ц классическое снаряжение всех профессиональны
х ловцов жемчуга, в работе которых абсолютно ничего не изменилось за два
тысячелетия.
Ц Берегись мурен, Джипанда! Ц бросил Рик.
Ц Да хранит вас Будда, друг мой, Ц оказал Ромуальд, незаметно подавив зе
воту.
Индус сказал «пока» по-своему и нырнул, зажав зубами ручку корзинки.
Рик и Ромуальд подождали с минуту, разговаривая о том, о сем и спрашивая са
ми себя, долго ли еще продержится эта невыносимая жара. Последний из рода
Мюзарденов мечтал поскорее обрести прохладную свежесть Кьефрана.

***

В просторной комнате отеля «Дворец муфтия», одного из самых шикарных оте
лей в Адене, заведения международного класса с душем, кондиционером и ам
ериканским баром, на широкой кровати, покрытой шкурой пантеры, лежал под
пологом от москитов Ромуальд, а рядом с кроватью стоял поднос с прохлади
тельными напитками. Ему нечем было дышать. Он не мог больше выносить эту д
икую, как в доменной печи, жару. Целый месяц он провел с Риком на берегу Ара
вийского моря, в 750 километрах к северу от Адена. Но зато какой месяц! Неделе
й ранее голландец и он расстались миллиардерами. Рик простился с ним и се
л в самолет, улетающий на Дальний Восток, где его ждали иные приключения и
не менее прибыльные дела. Хотя друг и звал его с собой, Ромуальд не чувство
вал никакого желания продолжать, несмотря на то, что ему улыбалась удача.
Он считал себя достаточно богатым, чтобы вернуться во Францию, с помпой в
ъехать в Кьефран, отстроить замок и завладеть Ирен. Воздух так обжигал, чт
о деже лежа под вентилятором, он не чувствовал ни малейшего дуновения. Ро
муальду казалось, что он буквально тает. Он с трудом поднялся, достал из-п
од кровати обыкновенного вида сумку, поставил ее себе не колени и, тяжело
дыша, словно это движение стоило ему огромного труда, открыл сумку и запу
стил в нее обе руки. Двести редчайших жемчужин, найденных для него замеча
тельным Джипандой, сверкали тысячами огней, перекатываясь у него в руках
. Среди них были кремовато-розоватые, желтые, золотистые, даже красные; др
угие, с голубоватым оттенком, имели почти металлический блеск; больше вс
его было розовых, они считались самыми красивыми и самыми редкими. Позав
чера знаменитый Бен Задриф, лучший в Адене эксперт по жемчугу, тщательно
осмотрев и взвесив каждую жемчужину Ц а стоимость морского жемчуга опр
еделяется умножением квадрата веса жемчужины на стоимость одного кара
та, Ц заявил Ромуальду, что такая необычная партия может быть легко оцен
ена в 80 миллионов долларов, то есть, почти в 40 миллиардов старых франков. Ес
ть от чего голове пойти кругом. Естественно, крупный эксперт выказал впо
лне законное любопытство по поводу происхождения столь сказочных жемч
ужин. Не называя точно места, Ромуальд пробормотал, мол, «где-то в Индийск
ом океане». Еще в Джифаргатарв ему как-то пришло в голову, что Джипанда, до
лжно быть, доставал жемчужины с борта затонувшего корабля, какого-нибуд
ь галиона или корабля финикийцев, потерпевшего кораблекрушение в давни
е времена. Ни индус, ни Рик не пожелали его в этом разубедить. Правда Джипа
нда утверждал, положа руку на сердце, что он находит жемчужины в раковина
х.
Но главное Ц жемчуг здесь, у него. Ромуальд закрыл сумку и снова задвинул
ее под кровать. Он не был очень-то спокоен. Обладая таким сокровищем, он не
осмеливался покидать комнату. Теперь, чтобы выйти вечером на набережную
подышать свежим воздухом, ему приходилось брать сумку с собой. Но не неве
чно же он застрял в этом Адене. Прогуливаясь как кассир с сумкой подмышко
й, он, в конце концов, привлечет к себе внимание, а Аден просто кишит авантю
ристами, какими-то типами с физиономиями преступников, рядом с которыми
прохвосты из Кьефрана выглядели ангелочками с картон Буше. По этой же пр
ичине, он не осмеливался положить сумку с жемчугом в сейф отеля. В наши дни
сейфы вскрывают с ошеломляющей легкостью. Скорей бы пришло то время, ког
да, чтобы припрятывать денежки, найдут способ понадежнее.
Ромуальду не терпелось сесть на самолет, улетающий во Францию, но как это
ни покажется смешным, имея при себе двести редчайших жемчужин, у него не б
ыло ни одного франка наличными, чтобы купить билет на самолет Ц и оплати
ть счет за гостиницу! Представитель рода Мюзарденов даже прозябая в Арав
ии не мог опуститься до того, чтобы мыть посуду в ресторане, чтобы расплат
иться с долгами. С таким сокровищем в руках не могло быть и речи о том, чтоб
ы возвращаться обратно во Францию так же, как он прибыл сюда Ц морем поск
ольку люди на торговом флоте Ц таково мнение Ромуальда Мюзардена и толь
ко него одного Ц не всегда бескорыстны, особенно помощники кочегаров и
кухонные рабочие, народ случайный, использующий судно главным образом д
ля того, чтобы попасть с одного континента на другой, не затратив ни гроша.

Глядя на изумительные жемчужины, Ромуальд вспомнил своего отца и нажито
е им в Америке состояние, улетучившееся как дым в тот черный четверг 1929 год
а. Он-то не станет влезать ни в какое дело. Он положит свое богатство в кубы
шку, Добрая часть денег, которую он выручит от продажи жемчуга, пойдет на р
емонт Фальгонкуля и его обустройство всем не зависть, далее, на финансир
ование его предвыборной компании, поскольку он ведь надеялся скинуть со
циалиста-радикала и стать самым влиятельным и уважаемым лицом в округе.

Сидя не кровати с сумкой на коленях, он предавался этим весьма прозаичес
ким мечтам, как вдруг в дверь его номера чуть слышно постучали. Он вздрогн
ул:
Ц Войдите!
Это был Пьянити, невысокого роста тип в костюме из белой альпаги, с улыбаю
щимся, морщинистым лицом и толстыми красными вздернутыми губами, похожи
й на обезьяну, весьма странный, себе на уме и очень решительный Ц тут же х
лопает вас по плечу Ц с которым он вчера вечером пропустил стаканчик в б
аре. В пылу разговора Ромуальд по собственной глупости пообещал словоох
отливому собеседнику сыграть с ним партию в покер. Ничего особо неприятн
ого ему это, как будто, не сулило. Пьянити прошел до середины комнаты и, выт
ирая потную шею, выжидательно посмотрел на него:
Ц Ну что, друг, мы все ждем. Это в моем номере, наверху, прямо над вами. Я веле
л подать холодной лососины, шампанского, прохладительных напитков со ль
дом, здешних даров моря. Не беспокойтесь, еды там хватит на неделю.
Этот самый Пьянити был француз, но его сильный акцент и деланная улыбка с
разу стали раздражать Ромуальда. Кем он был на самом деле, этот тип? Он что-
то ему такое говорил про импорт Ц экспорт. Ах да, покер. Ромуальд умел в не
го играть. Посещая дешевые заведения, чему немало способствовала его про
летаризация Ц в дни, когда он томился, не зная, чем себя занять, а такое час
то выпадало на его долю холостяка Ц одиночество или безделье приводили
его в кабачки в районе Бастилии, где он садился сыграть партию в покер, час
то выходя проигравшим из этих жарких схваток.
Ц Мы вас ждем, мсье Мюзердвн.
Ц Вот как?
Ц Партия в покер, лтуг. Вы обещали.
Ц Я обещал?
Ц Да-а, Ц уверенно заявил Пьянити, перестав улыбаться. Он коснулся руко
й бокового кармана куртки, который сильно оттопыривался, причем, явно не
от пачки сигарет.
«Ну, что ж, придется идти, сказал себе Ромуадьл. Этот тип пристает ко мне со
вчерашнего вечера. Если я откажусь, он вообше не отвяжется».
Пьянити смотрел, не мигая Ц обезьянья улыбка вновь появилась на его мел
еньком, плоском, бледном и морщинистом лице Ц на сумку на коленях Ромуал
ьда.
Ц Уж не собираетесь ли вы тащить с собой ваш багаж? Ц пошутил он.
Ц Гм, да… (Ромуальд поднялся). Да, да. Именно так. Там, внутри, моя кошка. Если
я оставлю ее одну, малышка будет беспокоиться. А когда она чувствует, что я
рядом, она спокойно спит.
Ц Ладно, как вам будет угодно. Только приходите побыстрей, а то остальные
уже ждут. У меня приятель улетает завтра утром, мы не хотим попусту терять
времени.
Ц Вы что, собираетесь играть всю ночь напролет?
Ц Там видно будет, как решим.
«Если я выиграю, будет чем заплатить за отель и за билет на самолет», подум
ал Ромуальд. Он знал, что в Адене ему не продать даже часть своего жемчуга.
Эксперт, у которого он консультировался, заранее предупредил его не сей
счет. Его немек можно было понять как: «Только я могу купить у вас этот жем
чуг», но поскольку тот был явный жулик Ц это было написано крупными букв
ами прямо у него на физиономии Ц то надул бы его, дав в обмен не жемчуг ров
но столько, что едва хватило бы на ремонт одного западного донжона Фальг
онкуля. Нечего было и думать о том, чтобы продать жемчуг в этой дыре. Серье
зно думать о продаже можно было только в Париже, Лондоне или Амстердаме, г
ородах, где процветает честность.
«А если я проиграю? Ц спросил себя Ромуальд, выходя с сумкой в руках из но
мера следом за неотвязным Пьянити. Ладно, посмотрим. Я дам им одну или две
жемчужины. У них нет причин, чтобы их не брать. Меньше, чем через пять минут
они получат доказательства того, что каждая жемчужина стоит целой пачки
банкнот».
Наверху, как раз над комнатой Ромуальда, в салоне 318-го номера их ждали, ове
ваемые струями вентилятора, двое мужчин и одна женщина. Мужчины сидели з
а карточным столом, за которым должна была состояться партия в покер. Жен
щина стояла возле одного из игроков, своего любовника, и занималась тем, ч
то теребила ему уши и нежно поглаживала шею, словом, недоедала ему. Прохла
дительные и крепкие напитки, а также закуски, принятые в Южной Аравии: хол
одная лососина, свежие фиги в мятном желе, рахат-лукум, обсыпанный сахарн
ой пудрой, финики в сиропе Ц были выставлены рядом со столиком. Один из иг
роков, судя по виду швед, спортивного вида, очень светлый блондин, о лицом,
изборожденным морщинами, с мешками под голубыми глазами Ц что от национ
альности не зевисит Ц расстелил коврик на карточном столе и заканчивал
раскладывать карты. Другим игроком был Нини Комбинас, приятель Пьянити.
Комбинас был страшно толстый, жирный великан, с нежной загорелой кожей. Т
рудно было на вид определить его возраст. Ему явно грозила слоновья боле
знь. Он носил очень тонкое белье и галстук, как у Чарли Чана. Рубашка у него
подмышками была мокрой от пота. От него сильно пахло духами и мускусом. Ше
я была толстая, лицо круглое, лоснящееся, одутловатое, зато без единой мор
щинки, волосы цвета воронова крыла, ресчесенные не ровный боковой пробор
, глаза очень темные, маленькие брови домиком, губы толстые, необыкновенн
о красные Ц впечатление было такое, будто он целовался в засос с куском с
вежей кровяной колбесы в зубах или выпил флакончик лака для ногтей. Подб
ородок и пухлые, с ямочками щеки были как у маленького ребенке, уши Ц мале
нькие, слегка оттопыренные. Эти-то уши и теребила Гертруда, его подружка.
Одета она была совсем легко, как баядерка, лицо сильно накрашено. Длинные
серьги свисали до самых ключиц, а не ногах, руках и даже пальцах ног было н
адето огромное количество фальшивых браслетов. Гертруда состояла в тру
ппе восточных танцовщиц и каждую ночь выступала в дансинге-кабаре по со
седству с отелем. Она зарабатывала себе на жизнь, занимаясь танцами и лег
ким стриптизом, пока ее толстый любовник играл в покер. Нини Комбинас ник
огда не расставался с оружием: великолепный пистолет венгерского произ
водства лежал в специальном внутреннем кармане: его портной пришивал та
кие карманы ко всем его пиджакам. Кроме того, не поясе, в специальных ножна
х из кожи он носил изящный флорентийский кинжал. Комбинасу в то время при
шлось бежать из Франции из-за целого ряда совершенных там преступлений.
Конечно же, все только и ждали, когда его можно будет осудить зе убийство
Ц хотя у полиции не было ни малейших улик против этой туши сырого мяса,
Ц но самое резкое осуждение вызывал даже не столько сам факт предумышле
нного убийства а жестокий, зверский характер этих преступлений. У него б
ыла мания расчленять труп своим кинжалом, выкалывать глаза, отрезать бол
ьшой пелец или срезать лезвием чересчур большой нос, словом, отвратитель
но, патологически терзать труп человека, попросту убитого выстрелом из р
евольвера.
Нини Комбинас с раздражением сбросил руку Гертруды со своего плеча:
Ц Отстань! Ты мне надоела. Шла бы ты лучше на работу.
Молодая женщина слегка зевнула, прикрыв унизанной кольцами рукой свой п
охожий на куриную гузку рот, в который несчастному Комбинасу не удавалос
ь даже при помощи рожка для обуви всунуть что-либо значительное. Толстяк
хлопнул ее по заду:
Ц Иди, ягодка, трудись! У меня дела. Где он там пропадает, этот Пьянити?
Ц Хочешь, я схожу за ним? Ц Предложил швед.
Ц Подождем еще немного.
Ц Приятного вечера, мои птенчики, Ц сказала Гертруда, удаляясь, при это
м ее зад ходил ходуном как ялик в бурю у мыса Горн. Она вышла из номера, оста
вляя за собой запах духов, словно шлейф дыма за самолетом «Мираж» в день п
раздника 14-го июля.
Ц Как я мечтаю поскорее смыться из этой страны верблюдов, Ц вздохнул Ко
мбинес.
Вот уже восемь месяцев он отсиживался в Адене со своими дружками. Поскол
ьку французская полиция села ему на хвост, он был вынужден покинуть Фран
цию вместе с преданным ему Пьянити, своей правой рукой. Со шведом он позна
комился во время одного из своих невздоь в Рим, после чего скандинав и при
мкнул к ним. После нескольких мелких краж в Африке, они совершили вынужде
нную посадку в Адене. И вот уже восемь месяцев Нини Комбинес пытался верн
уть себе удачу. Но в Аден редко залетали птичкм, которым можно было пощипа
ть перышки. К тому же, слух о том, что он карточный шулер, разнесся так широк
о, что сыскать партнеров для игры в покер Ц это была уже целая проблема.
Когда Бен Задриф, эксперт-ювелир сказал им, что какой-то тип из их отеля пр
огуливается с сумкой, полной редчайших жемчужин, они задумали, было, выкр
асть этот жемчуг. Им не везло Ц а виноваты в этом были вредные типы из Фра
нцузской полиции, недаром евшие свой хлеб Ц с Рима у них не хвосте висел И
нтерпол. В отеле местный детектив не спускал с них глаз, словно они были ка
торжники. Попробуй они умыкнуть жемчуг у француза не улице, и их бы срезу н
акрыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14