VadikV


59
Пьер Синьяк: «Жемчуг пере
д свиньями»



Пьер Синьяк
Жемчуг перед свиньями




«Жемчуг перед свиньями»: Азбука; СПб.; 1998
ISBN 5-300-01692-6

Аннотация

Смеху, иронии и насмешке есть ме
сто и в детективе. Это еще раз доказывает один из лучших «детективщиков»
Франции Ц Пьер Синьяк. Интрига, человеческая низость, любовь, смерть и… с
лучайность Ц вот его герои, с кем впервые знакомится российский читател
ь.

Пьер Синьяк
Жемчуг перед свиньями

Посвящается Фюванне, которая
любит «черные» феерии

Четверг, 24 октября 1929 года

Ц Стой, папа, стой! Ц завопил Ромуальд и, вытянув руки, бросился к королю
спичек двухразового использования.
Но было уже слишком поздно. Крупный промышленник Иоахим Мюзарден де Фаль
гонкуль, десятью годами ранее покинувший Францию и составивший себе сос
тояние в Америке, уже перешагнул оконное ограждение в номере, взятом им п
оутру на восьмом этаже гостиницы «Уолдорф Астория». Ручонки мальчишки
Ц а Ромуальду было тогда всего четыре года Ц не в силах были удержать из
вестного финансиста за полы приличествовавшего ему редингтона, и знаме
нитый Мюзарден провалился в пустоту. Покружившись в воздухе, тело шлепну
лось на тротуар: череп треснул словно переспелый плод, а раздутый живот л
юбителя пива лопнул, кишки вывалились наружу и свернулись на асфальте на
подобие связки сосисок на витрине колбасной лавки. Он упал как раз между
биржевым маклером с Уолл-Стрит, который, тоже разорившись, на свой страх и
риск торговал на улице леденцами, и королем восковой мастики для полов П
ьерпоном Эдгаром Хайтнингбладом, который опустился до состояния после
днего бродяги и спал в это время, закутавшись в газеты, у стены гостиницы.

Несколько прохожих и двое полицейских, подтянув брючины, чтобы не испачк
ать их в луже крови, бросились к расползшемуся телу, а наверху, у окна, где р
азыгралась трагедия, осиротевший малыш душераздирающе звал папу.
Полицейские с помощью тех, кто посмелее, оттащили окровавленный труп к г
руде других, ему подобных Ц останкам тех, кто покончил с собой в то утро, у
знав о своем внезапном разорении. (Все утро, с шести до одиннадцати, стоял
небывалый спрос на номера и апартаменты на верхних этажах гостиницы «Уо
лдорф»). Кто-то из полицейских вызвал карету скорой помощи Ц врач был явн
о ни к чему, но не на багажной же тележке везти в морг тела разорившихся ми
ллиардеров.
Иоахим Мюзарден де Фальгонкуль, выходец из старинного и знатного, но раз
орившегося рода Лотарингии и Франш-Контэ, в 1919 году сел на корабль и отправ
ился в Америку. Там он женился, и в 1925 году родился Ромуальд. (В том же году Ио
ахим овдовел. Его жена, перебрав спиртного, что, увы, и раньше частенько сл
учалось, упала во время экскурсии в Ниагарский водопад). Он быстро сколот
ил себе состояние на спичках, но тут пришел этот ужасный день Ц черный Че
тверг. В первые же часы биржевого краха акции Мюзардена упали на сорок че
тыре пункта. Когда-то Мюзарден выпустил на мировой рынок знаменитые спи
чки, каждой из которых можно было воспользоваться дважды, их еще, вероятн
о, помнят те, кому сейчас за семьдесят. С одного конца спички, и в этом нет ни
чего нового, была серная головка, а хитрость заключалась в том, что находч
ивый Мюзарден додумался поместить вторую такую головку посредине спич
ки. Ведь, гениально, не так ли? Чиркаешь спичку как обычно, но не даешь ей дол
го гореть и нужно успеть ее загасить прежде, чем огонь дойдет до другой го
ловки, той, что посредине. Несколько миллиметров обгоревшего кончика лег
ко обламываются ногтем Ц и вы становитесь счастливым обладателем став
шей немного короче, но снова годной к употреблению спички. Краткое поясн
ение по пользованию спичками было наклеено на каждом коробке. Сначала Мю
зарден продавал свои спички по цене в два раза превышавшей стоимость обы
чного коробка, но тут он ошибся в расчетах: люди предпочитали покупать сп
ички, которые служат лишь единожды Ц как единожды поступаются честью ге
рои Паньоля. В 1924 году Мюзардену пришла в голову счастливая мысль продава
ть свои двухразовые спички по цене обычных. И тогда его спички стали поль
зоваться бешеным спросом. В этом даже видели своего рода снобизм, а искус
ство загасить прежде, чем огонь успеет дойти до второй серной головки ст
ало своего рода игрой в университетах, на заводах Ц во время обеденного
перерыва Ц и в тюрьмах Америки. Симпатичное племя взрослых детей нашло
в них новую для себя забаву.
Но всего за семь минут в тот черный четверг двадцать пять тысяч акций ком
пании Мюзардена по производству спичек, любовно прозванных «мюзи», стал
и на бирже невостребованными. Сам себя сделавший француз, как и его в одно
часье разорившиеся друзья Ц магнат консервов из куриных потрохов Херс
тгью и король утюгов на батарейках Гноустолл Ц пытался торговать яблок
ами на улице, но больше двух часов он не выдерживал. Перспектива поселить
ся вместе с сыном в «гувервиле» ужасала его, а от благотворительной похл
ебки, за которой он вместе со своими друзьями, вчерашними миллиардерами,
ходил несколько раз в день, его просто тошнило Ц даже рабочие заводов Фо
рда не стали бы ее есть. И тогда Мюзарден начал подумывать Ц он потерял ни
много ни мало 750 миллионов долларов Ц а не нырнуть ли ему на своем двенадц
атицилиндровом Ц вместе с мальчуганом Ц в какую-нибудь пропасть в Нью-
Мексико, прыгнуть на скорости 100 километров в час в какой-нибудь каньон; по
том пришла мысль броситься вниз головой с небоскреба на берегу озера Мич
иган. В конце концов он последовал примеру Мак Хадсела Ц бумажные мочал
ки, Ц ставшего за два часа бедным, как Иов, и снял номер на восьмом этаже «У
олдорфа». Сын, если захочет, может пойти вслед за ним… После меня хоть пото
п…
Но мальчик остался у окна. У Ромуальда не было желания покончить с собой. В
этом возрасте других забот хватает.
Ромуальда Мюзардена де Фальгонкуля отправили во Францию, и там его приня
ла у себя бабушка с отцовской стороны, старая дама, жившая в бедности в поч
ти полностью развалившемся родовом замке, расположенном между городам
и Грей и Везуль в департаменте Верхняя Сона. И юный отпрыск стал ходить в ш
колу вместе с деревенской детворой и вскоре забыл Америку с ее великолеп
ием и коварством.

Четверг, 24 октября 1969 года

Прекрасным осенним днем, таким солнечным и теплым, будто все еще стояло л
ето, которое, казалось, так и будет тянуться до самого дня Всех Святых, по у
зкой извилистой дороге в департаменте Верхняя Сона неспешно катил фург
ончик Ромуальда Мюзардена. Было около четырех часов пополудни. На какое-
то мгновение красота мест, где он провел детство, заставила Ромуальда за
быть о своих заботах. Он вел машину, спокойно держа руки на руле и насвисты
вая «Маленькую ночную серенаду».
Огромный полуразвалившийся замок Фальгонкуль, куда сорок лет назад вер
нулся последний из Мюзарденов, все же еще стоял, тщетно ожидая, что его зан
есут в список исторических памятников. Старый дом был неподалеку. «Почем
у бы мне и не завернуть туда?» Ц подумал сын человека, в тот черный четвер
г покончившего с собой.
У въезда в какую-то дыру он остановился около кафе, чтобы обдумать этот во
прос за стаканчиком белого вина из Кот-Дор, соседнего департамента, куда
местные жители охотно ездили запастись вином.
В кафе не было никого, если не считать навалившегося на стойку и похожего
на огромного спящего крокодила хозяина, старого бурдюка с вином, в мален
ькой засаленной фуражке на голове с гипертрофированным черепом. Приотк
рыв один глаз, он наблюдал за клиентом, фургончик которого стоял перед би
стро. Ромуальду было в то время немногим более сорока. Худощавый, стройны
й, подвижный Ц он выглядел юношей: невысокого роста Ц он носил ботинки н
а толстом каблуке чтобы казаться повыше. Ходил он быстро перебирая ногам
и, ставя одну перед другой, словно, Бог знает почему, вынужден был ходить п
о строго намеченной мелом прямой Ц как канатоходец по канату, только бы
стрее. И размахивая при этом согнутыми руками с торчащими в стороны локт
ями словно их обладатель участвует в забеге по маршруту Париж-Страсбург
. Такая походка придавала Ромуальду Мюзардену вид человека делового и за
нятого. Подвижное тело было словно составлено из шарниров и резко выступ
ающих частей Ц лопаток, коленей, адамова яблока и т. д.,Ц а венчала его зат
аившаяся в ожидании лучшей участи голова с иссиня черными волосами, напо
маженными как у Рудольфо Валентино. На бледном лице, выражавшем в одно и т
о же время радость и печаль, с большими голубыми глазами, обведенными тем
ными кругами, узким лбом и маленьким орлиным носом выделялись только ярк
о-красные губы. Несмотря ни на что Ц интересное лицо, и ничего вампиричес
кого во взоре. Костюм из черной саржи, блестящий сверх всякой меры, белая р
убашка сомнительной свежести, если не сказать просто грязная. От этого ч
еловека пахло потом, на подбородке, который никогда не бывал чисто выбри
тым, торчали седоватые волоски. Огромный галстук-бабочка, покачиваясь, ц
еплялся за ворот засаленой рубашки. Отложными манжетами, наверное, были
обтерты столы всех бистро Парижа и его пригородов: радужные разводы, сло
вно вышедшие из-под кисти художника-набиста
Fгруппа французских художн
иков конца XIX века Ц Серюзье, Боннар, Морис Дени, Рансон и др. Ц стороннико
в декоративного направления в живописи (прим. перев.).
Ц разводы, полученные благодаря усердному смешиванию паршивого
вина, горчицы, соуса бешамель и клубничного джема. В нем чувствовался зав
сегдатай самых дешевых забегаловок, таких, в которых столы никогда не вы
тирают Ц тут мы верны традициям, Ц а тарелки несут на себе какое-то восп
оминание. В грязную бабочку была воткнута самая что ни на есть дурацкая б
улавка. Добавьте ко всему этому слащавый голос и высокомерный вид, говор
ивший о сидевшей в нем мизантропии и нескрываемом отвращении к роду чело
веческому.
В четырнадцать лет, после того как отдала Богу душу старая дама, последня
я из рода Мюзарденов, воспитывавшая среди крыс, сов и пауков вернувшегос
я в Фальгонкуль Ромуальда, он был вынужден бросить учение. В 1940 году он поки
нул деревню и отправился в Париж добывать себе хлеб насущный. Сначала уб
орщиком на заводе, затем рабочим, а потом пошел вверх по социальной лестн
ице и стал служить посыльным в конторе Тартинела и Майякура, щеточных фа
брикантов с улицы Тампль. Вплоть до призыва в армию (разряд 46/1). А потом он вы
учился на фотографа на вечерних курсах при мэрии тринадцатого округа и о
чень быстро нашел себе место у Баленкена и Люэ, известных торговцев почт
овыми открытками. Теперь он, уложив все необходимое для съемок в свой фур
гончик, целыми днями колесил по дорогам, выискивая исторические, занимат
ельные или просто красивые виды и снимая их для своих патронов. Жизнь дов
ольно вольная, и начальство не стоит за спиной. Зарабатывал он не слишком-
то много, но знал, что однажды, совсем скоро Ц он в течение двадцати лет ле
леял эту надежду Ц он снова займет подобающее ему место в жизни. Потомок
настоящих аристократов, он вернет себе достояние своих предков, владель
цев замка Фальгонкуль. Он еще вернется в Кьефран, где в детстве его постоя
нно унижали малолетние негодяи, бросаясь в него камнями и то и дело подст
раивая жестокие каверзы. Он, отпрыск славного, пусть и разорившегося род
а, разбогатев, снова поселится в деревне, и тогда этим неучам придется нау
читься его уважать и, следуя древнему обычаю, снимать шляпу при виде Мюза
рдена и низко кланяться ему.
Но замок предков стоял в руинах, практически непригодный для жилья, и не с
его доходами, на тысячу-другую превышающими минимальную заработную пла
ту, начинать сызнова жизнь, о которой он так мечтал Ц жизнь дворянина в со
бственной усадьбе. Нужно было гдето найти первоначальный капитал. На вос
становление замка, владельцем которого он все еще являлся. Водвориться н
а собственных землях и, став вновь настоящим Мюзарденом де Фальгонкуль,
выдвинуть свою кандидатуру в депутаты или сенаторы, заполучить должнос
ть в том же духе, а потом так развернуться, что местные прохвосты от злости
на стенку полезут. Хотя, даже если он и сумеет добиться своей цели, эти нед
оумки, живущие под сенью башен Фальгонкуля, еще не готовы к тому, чтобы был
и у них современные дороги, водопровод, сельскохозяйственные кооперати
вы и другие блага, благодаря которым деревня и вся округа приобщатся к ци
вилизации. Сейчас, если полученные им сведения верны, от Кьефрана был сво
й депутат-социалист, который пытался вытащить десяток деревенек этого з
ахолустья из их вековечного прозябания. Надо будет как можно скорее поло
жить всему этому конец. Эти слизняки так и будут прозябать и сидеть по уши
в дерьме, и не скоро еще наступит тот день, когда он, если станет их избранн
иком, осушит болото Ц а оно, не стоит этого забывать, принадлежит ему Ц и
на его месте устроит искусственное озеро или еще что-нибудь в этом роде д
ля привлечения туристов. Да эти олухи ничего другого кроме нищеты и не за
служивают.
Думая о том, как он отомстит всем этим тварям, а месть эта, как он чувствова
л, не за горами, Ромуальд коснулся рукой того места на лбу, где когда-то был
а шишка и гноящаяся рана, а все оттого что накануне его отъезда в Париж на
заработки эти недомерки забросали его острыми камнями, чуть не убив при
этом и чуть-чуть не выбив ему глаз. Они ему за это еще заплатят. Ненависть о
тразилась у него на лице, и хозяин бистро обеспокоенно поглядел на него.

Ц Сколько с меня, дружище?
Ромуальд был вежлив с пройдохой. Он всегда был любезен со скотами. Фальго
нкуль совсем рядом. Километров десять-пятнадцать. Трактирщик, небось, ро
дом из тамошних крестьян.
Ромуальд небрежно бросил пятифранковую монету на стойку, покрытую винн
ыми пятнами Ц это в порядке вещей, Ц а вдобавок еще и коричневатыми разв
одами от глины и навоза. Сельские пьянчуги в вельветовых куртках, должно
быть, возили по стойке локтями, нудно и злобно перепевая привычный вздор
о постоянно растущих ценах на зерно и молодняк Ц мол, это их разорит.
«Уж если мне удастся стать вашим депутатом, не надейтесь, сволочи, что цен
ы снизятся» Ц подумал про себя Ромуальд.
Ц Что у вас новенького, любезнейший? Ц спросил странствующий фотограф.
Ц Есть здесь что-нибудь приметное для съемки?
Ц То есть…
Он объяснил сонливому крокодилу, кем он работает, чем на жизнь зарабатыв
ает, рассказал про открытки и все такое прочее.
Ц Памятников здесь никаких нет, Ц отвечал простофиля, Ц разве что нам
огильные у нас на кладбище. Но если вы проедете до Мон-Су-Водрей, что за лес
ом Шо…
Ромуальд принял высокомерный вид.
Ц Памятник Жюлю Греви? Нет, друг мой, не пойдет, его уже снимали.
Но никто и никогда этот памятник не фотографировал. В архивах торгового
дома «Баленкен и Люэ» не было ни единого снимка памятника Греви, того сам
ого, зять которого торговал из-под полы наградами, но не имело никакого см
ысла сообщать этому грязному плуту, что он, Ромуальд Мюзарден, никогда, со
вершенно никогда не станет фотографировать эту республиканскую сволоч
ь. Ромуальд был монархистом до мозга костей. Став кандидатом в депутаты, о
н немножечко сплутует и для своих обращений найдет что-нибудь в социали
стическом духе, чтобы понравиться людям этих отсталых, но и, вот ведь что з
абавно, приобщенных к современности мест. Телевидение забило здесь людя
м голову целой уймой всяческих передовых идей, и к несчастью идет это быс
трее чем с неграми через книги. В наши дни деревенские много чего знают.
Ц Есть еще замок Обуантро в двух лье отсюда. С часовней времен Ренессанс
а и красивым прудом.
Ромуальд подумал, что у него еще есть время, до того как отправиться в Кьеф
ран, поснимать местную достопримечательность. При мысли, что он снова ок
ажется в родной деревне, в которой не бывал со времени своего отъезда вес
ной сорокового года, его охватило волнение. Остановка в замке Обуантро д
аст ему возможность снять напряжение.
Испросив на то разрешение у графа, Ромуальд установил свой штатив в парк
е, разбитом во французском стиле и запечатлел замок и пруд. После этого вл
аделец замка угостил его стаканчиком мадеры в огромной библиотеке. Мелк
опоместный дворянин, хотя и вполне демократичный Ц высокий одеревенел
ый старик, бледный и с седой бородой, одетый в поношенный охотничий костю
м Ц с любопытством и живой искрой в глазах рассматривал Ромуальда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14