Киношита приказал кораблю взять курс на систему Барриоса и пошел на камбуз, чтобы перекусить, гадая, с чего бы это Вдоводела потянуло на инопланетянок. Вроде бы ни один из его биографов не упоминал о столь странных сексуальных привязанностях. Глава 4
Звездная система Барриоса располагалась между Терразином, мощным форпостом Олигархии, и звездным скоплением Квинелла, относящимся к Внутреннему Пограничью.Вокруг Барриоса вращалось четырнадцать планет. Восемь газовых гигантов, четыре старательских мира, из которых давным-давно выгребли все полезные ископаемые. Тринадцатую окружала аммиачная атмосфера. И лишь на Барриосе II жизнь била ключом. Поначалу планету использовали как заправочную станцию. Потом на ней открыли богатые месторождения плутония, доходов от продажи которого хватило на несколько столетий. Когда запасы плутония иссякли, на Барриосе II серьезно занялись сельским хозяйством, и планета стала кормить население полдюжины окрестных звездных систем. И наконец, благодаря исключительно выгодному местоположению и постоянно увеличивающемуся населению Барриос II превратился в крупный финансовый центр, где проводились сделки с любыми товарами, поставляемыми Внутренним Пограничьем, за которые расплачивались сотней различных валют.Одной из достопримечательностей Барриоса II по праву считался «Гоморра Палас», самый большой публичный дом Пограничья и, вполне возможно, самый старый. Его не отличали элегантность и роскошь, свойственные «Бархатной комете», публичному дому, который притягивал самых богатых мужчин и женщин галактики. Наоборот, в «Гоморра Палас» во главу угла ставилось быстрое и качественное обслуживание, а не удовлетворение экзотических фантазий. Началось все более ста лет тому назад со скромного заведения, обслуживающего местный непритязательный люд. Но со временем бордель расширялся и перестраивался и теперь занимал целый квартал. Некоторые местные жители требовали его закрытия, как требовали этого же их отцы и деды, но ни одно из сменяющих друг друга правительств не обращало внимания на протесты: по прибыли с борделем могло сравниться лишь отделение Делуросского банка. И пока бордель аккуратно платил налоги, о его закрытии не могло быть и речи.Найтхаук оглядел центральный подъезд «дворца».— Не впечатляет, знаешь ли, — поделился он своим мнением с Киношитой.— Я же предупреждал. — В голосе Киношиты слышалась обида. — Нам следовало остановиться на Поллуксе IV.— Я комментирую увиденное, а не жалуюсь. Именно это заведение мне и нужно.— Не могу понять, почему.— Потому что в самом большом борделе самый большой выбор.— Точно так же, как в самом лучшем борделе самый лучший выбор, — пробурчал Киношита. — А теперь до лучшего борделя примерно четыре с половиной тысячи световых лет.— «Гоморра Палас» меня вполне устраивает.— Уж не знаю, какие у вас потребности, но на Поллуксе IV их бы удовлетворили в лучшем виде.— Я в этом сомневаюсь, — ответил Найтхаук.— Что ж, вас тут, возможно, все устраивает, а вот меня нет.— И хорошо. Мы тут не задержимся, так что тебе не придется воспользоваться услугами местных дам.Киношита удивленно уставился на него.— Посиди в баре, пропусти стаканчик-другой, — добавил Найтхаук. — Я за это время управлюсь.— Может, в конце концов вы и правы.— В чем? — полюбопытствовал Найтхаук.— Если вы такой шустрик, то не оцените достоинства публичных домов на Поллуксе IV.Найтхаук добродушно улыбнулся, и они направились к двери, которая растаяла при их приближении, но материализовалась на прежнем месте, как только гости переступили порог. Они очутились в огромном зале. Стены украшали фотографии и голограммы, слева тянулась длинная стойка бара. Несколько мужчин сидели в кабинках, выбирая партнерш на вечер.Когда-то прекрасная, но все еще симпатичная женщина средних лет, несомненно, мадам или одна из них, подошла к Найтхауку и Киношите, как только бармен принял у них заказ.— Добро пожаловать в «Гоморра Палас», — поприветствовала она новых посетителей. — Не припоминаю ваши лица.— Мы тут впервые, — ответил Киношита.— Предпочитаете что-нибудь особенное?— В общем-то нет.— Может, вас интересуют особенные дамы? — Она многозначительно улыбнулась.— Возможно, — ответил Найтхаук. — Кого можете предложить?— У нас слишком много девушек, чтобы поставить их в ряд, — ответила мадам. — Но мы можем показать вам голограмму каждой.— Отлично, — кивнул Найтхаук. — Давайте посмотрим.— Большинство мужчин предпочитает делать выбор в кабинке.— Мой друг пришел только выпить, а мне застенчивость несвойственна.Мадам коснулась крошечного выступа на браслете, и тут же в паре дюймов над стойкой возникла голограмма роскошной рыжеволосой женщины. Найтхаук никак не прокомментировал ее появление, поэтому пару мгновений спустя первая голограмма сменилась другой.К тому времени, когда над стойкой возникло сороковое изображение, мадам с Киношитой уже гадали, что же ищет Найтхаук. Ответ они получили на сорок первой голограмме.— Стоп!Киношита вытаращился на голограмму, словно не мог поверить своим глазам.— Это что, шутка? — наконец вырвалось у него.— Почему ты так думаешь?— Да в ней триста футов. И посмотрите внимательнее: она же не человек!Найтхаук повернулся к мадам.— Я хочу ее.— Боюсь, это невозможно. Она в больнице.— У вас есть другая?..— Балатаи? — закончила за него мадам. — Только одна. Их не так уж много, знаете ли.— Мне говорили.— Соответственно, и цена на них выше.— Сколько?Мадам оценивающе оглядела Найтхаука.— Тысяча двести кредиток? — Она то ли спрашивала, то ли называла цену.Найтхаук молча смотрел на нее, и под его взглядом женщине стало не по себе.— Вы ведь у нас впервые?— Да.— Черт, тогда ровно тысяча. Я хочу, чтобы вам здесь понравилось. — Она помолчала. — Мы берем фунты Далекого Лондона, талеры Марии-Терезии или рупии Нового Бомбея. И пять процентов за конвертацию. Если у вас другая валюта, вам придется поменять ее в банке.— Я заплачу кредитками. Цена меня устраивает.Мадам повернулась к Киношите.— А как насчет вас? Неужели мы не сможем подобрать для вас что-нибудь интересное?— Я уверен, что сможете, — с горечью ответил Киношита. — Но я посижу в баре и подожду моего друга.Мадам пожала плечами.— Как вам будет угодно.— Мне это не угодно, но решаю не я, — пробормотал Киношита.— Показывайте дорогу. — Найтхаук соскользнул с высокого стула. — Стоимость напитков, которые выпьет мой друг, снимите с моего счета.— С радостью, — ответила мадам и увела его в длинный, тускло освещенный коридор.Открылась дверь, и они перешли в другое здание, на аэролифте поднялись на третий этаж.— Вот мы и пришли. — Мадам показала на дверь без таблички или надписи. — Расплатитесь со мной. Если захотите отблагодарить даму чаевыми — это ваше право.Она достала карманный компьютер, который зафиксировал ретинаграмму и отпечаток большого пальца Найтхаука, выдержал паузу, а потом зажег на дисплее зеленый квадрат.— Наслаждайтесь, — улыбнулась ему мадам, повернулась и зашагала к аэролифту.Найтхаук не нашел ни ручки, ни кнопки, а потому сказал: «Открывайся». Дверь откатилась в стену и вновь закрылась за его спиной.На стоящей в углу кровати лежала женщина, одетая в черные кружева. Издалека она могла сойти за человека, но при ближайшем рассмотрении выявлялись существенные отличия. Корни у балатаи, несомненно, были человеческими, но нескончаемая череда мутаций увела их достаточно далеко от главной магистрали эволюции.Круглые уши без мочек. Все пальцы одной длины. На каждой ноге по четыре пальца. Зрачки — вертикальные щелочки. Колени и локти раздуты.Найтхаук остался у двери, внимательно разглядывая хозяйку комнаты. Поначалу женщина приняла соблазнительную позу, потом другую. Наконец удивленно уставилась на клиента.— Ладно, — минуту спустя нарушила она затянувшееся молчание. — Чего ты пришел?— Я купил тебя на ночь.— Зачем? Ты же меня не хочешь.— Очень даже хочу.— Ты знаешь, что лгать бесполезно? Я с Балатаи.— Знаю.— Так в чем же дело? Почему ты оплатил мое время, если не хочешь со мной переспать?— Потому что у меня есть к тебе деловое предложение, и я не нашел другого способа связаться с тобой.— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожала плечами женщина. — Ты уже сделал деловое предложение, и мадам оно вполне устроило. Иначе ты бы сюда не попал.— С мадам мы договорились. А теперь я хочу поговорить с тобой.Она нахмурилась.— О чем ты? Ты хочешь меня не больше, чем я — тебя.— Может, и меньше, — ответил Найтхаук. — Так ты выслушаешь меня или нет?— Ты оплатил мое время. Если хочешь провести его за разговором, валяй. И следи за собой: ты начинаешь злиться.— Раздражаться, — поправил ее Найтхаук.— Раздражаться, злиться, какая разница? И то, и другое может привести к тому, что ты меня изобьешь.— Я не трону тебя и пальцем. Проверь меня. Лгу я сейчас или нет?Она долго смотрела на него.— Ладно, не лжешь. Поехали. Выкладывай, я тебя слушаю.— Меня зовут Джефферсон Найтхаук. Тебе это что-нибудь говорит?— Нет. А должно?— Необязательно. В некоторых местах меня знают, как Вдоводела.— Помнится, в детстве я читала о Вдоводеле.— Значит, обо мне.— Не может быть. — Женщина села, в ее взгляде читались недоверие и любопытство. — Он умер сто лет назад.— Проверь меня. Я тебе лгу?Она нахмурилась.— Нет. Но это еще не значит, что ты не псих. Сумасшедший может искренне верить, что он Вдоводел, и я не определю, что он лжет.— Логично, — кивнул Найтхаук. — Если я начну вести себя, как сумасшедший, нажмешь кнопку тревоги у изголовья и вызовешь вышибал. А пока почему бы тебе не предположить, что с головой у меня все в порядке, и не выслушать меня? В конце концов твое время я оплатил.Женщина продолжала смотреть на Найтхаука.— Хорошо, Джефферсон Найтхаук, давай послушаем, что ты хочешь сказать.— Начнем с того, что я — клон настоящего Вдоводела.— Я думала, клоны вне закона.— Большинство из них.— Включая тебя?— Очень может быть.— Ладно, ты — клон. — Она подошла к бару, наполнила стакан. — Что дальше?— Я — необычный клон. Меня снабдили воспоминаниями оригинала.Она вновь оценивающе оглядела Найтхаука.— Разве такое возможно?— Как видишь. — Пауза. — Все воспоминания при мне.— И за тобой кто-нибудь гонится?Найтхаук улыбнулся.— Гонюсь я.— За мной? — Балатаи резко поставила стакан, напряглась. — Что я тебе сделала?Найтхаук покачал головой.— Не за тобой. Мне поручено вызволить похищенную девушку и разобраться с похитителем.— Разобраться? — повторила она. — То есть убить?— Правильно.— Но при чем здесь я?— Похититель — знаменитый террорист. Его и девушку охраняет целая армия. То есть напрямую я на него выйти не могу. Чтобы добраться до этого типа, я должен внедриться в его организацию. — Найтхаук помолчал. — В 4986 году передо мной ставилась задача внедриться в банду контрабандистов…— Перед тобой?— Нет, я про настоящего Найтхаука, — последовал раздраженный ответ. — Иногда я нас путаю. — Он поморщился. — Внедрился он, а я помню, как ему это удалось.— И как же?— С помощью женщины с Балатаи, — ответил Найтхаук. — Я думаю, самое время последовать его примеру.Глаза женщины заинтересованно сверкнули.— Ты использовал одну из нас?— Да, — ответил Найтхаук. — Если бы не она, думаю, меня бы убили.— Как ее звали?— Я не смогу произнести ее настоящее имя. У нее было и другое, принятое у людей, но оно тебе ничего не скажет.— Как интересно! — промурлыкала женщина. — Кому-то хватило ума использовать балатаи для серьезного дела, а не для развлечений в кровати. — Она встретилась с Найтхауком взглядом. — А почему ты пришел сюда? Почему не полетел на мою планету?— Я не знаю, где она.— А моя соотечественница тебе не сказала?Найтхаук покачал головой.— Сто лет назад это был тщательно охраняемый секрет. Возможно, с тех пор он стал достоянием широкой общественности, но я все равно ничего не знаю.— Не стал, — ответила женщина. — Нам хватает проблем и без эксплуататоров, которые начнут выжимать из нас последние соки.— Но из тебя-то выжимают.— У меня есть причины работать здесь.— Какие же?— Личные.Найтхаук присел на единственный в комнате стул.— Я заплатил тысячу кредиток, чтобы провести с тобой ночь. Сколько получишь ты?— Триста плюс чаевые, на которые мы договоримся.— Уедем со мной, и я буду платить тебе две тысячи в день, пока не закончу работу.Она улыбнулась.— Ты заплатишь мне больше, Вдоводел. Кто-то крепко потратился, чтобы создать тебя. С них не убудет, если они оплатят труд того, кто защитит их инвестиции.— Две с половиной.— Пять тысяч.— Ты жадничаешь. Тысяча семьсот процентов прибавки — явный перебор.— Это здесь я стою триста кредиток за ночь, но для тебя моя ценность куда как выше. В конце концов кто как не балатаи скажет тебе, что ты раскрыт и враг знает о твоем присутствии? — Женщина позволила себе улыбнуться. — Конечно, если ты сможешь найти другую балатаи, подешевле…— Может, и смогу. Но у меня нет времени.— Существует, правда, одна загвоздка. У меня контракт с «Гоморра Палас».— Об этом не беспокойся.— Почему?— Потому что охранник, который записывает наш разговор, не помешает тебе уйти. Ты бы стала связываться с Вдоводелом из-за того, что какая-то проститутка решила разорвать контракт?— Пожалуй, нет. — Улыбка стала шире. — Так мы договорились?Найтхаук пожал плечами, кивнул.— Все равно я трачу не свои деньги.— Этого не следовало говорить, — молвила женщина. — Теперь тебе придется платить мне на тысячу больше.— Как бы не так. Ты назвала цену, я на нее согласился. Для меня переговоры закончены.— Если не заплатишь, я остаюсь.— Так оставайся. — Найтхаук направился к двери.— Ты блефуешь.Он остановился, посмотрел на женщину.— Блефую?Она ответила не сразу.— Нет, не блефуешь.— Так что? Я ухожу один или с тобой.— Я только оденусь. — Она направилась к стенному шкафу, потом повернулась. — Мистер Найтхаук, вы прикупили себе эмпата. Глава 5
— Почему не телепат? — спросил Киношита, когда их корабль поднялся с Барриоса II, держа курс в глубины Пограничья.— Найди его, и я тут же его найму. — Найтхаук устроился поудобнее в кресле пилота.— Говорят, что домарийцы — телепаты.— Инопланетяне.— У них меньше оснований бояться и не доверять тебе, чем у большинства людей.— Лебеди плавают с лебедями, утки — с утками, — ответил Найтхаук.— И что сие означает?— Я и с балатаи привлеку достаточно внимания к своей особе.Киношита повернулся к балатаи, которая сидела у навигационного блока и наблюдала, как на голограмме их корабль перемещается среди звезд Пограничья.— Извини, что задаю эти вопросы, но моя судьба переплелась с судьбой Вдоводела. Противник у него сильный, вот я и хочу, чтобы он наилучшим образом подготовился к встрече.— Я знаю, — ответила женщина. — Возможно, вы мне не поверите, мистер Киношита, но особой разницы между чтением эмоций и мыслей нет.— Правда?— В девяти случаях из десяти.— А в десятом? — спросил Киношита.Женщина улыбнулась.— В десятом эмоции важнее.Киношита долго смотрел на нее, потом кивнул.— Ты нам подходишь. Как тебя зовут?— А какое имя вам нравится? — спросила женщина.— Я не знал, что решаем мы.— Выбирайте.— Мелисенд, — отозвался Найтхаук.— Отлично. Значит, я — Мелисенд. — Женщина помолчала. — Кем она была?— Да никем, — ответил Найтхаук.— Твои эмоции говорят, что ты лжешь. — Мелисенд повернулась к Киношите. — Может, ты мне скажешь?— Женщиной, предавшей его предшественника, — ответил Киношита.Мелисенд посмотрела на Найтхаука.— Ты полагаешь, я тебя предам?— Нет.— Тогда почему…— Имя хорошее. Я подумал, ты сможешь его очистить.— В таком случае я буду им гордиться.Киношита долго смотрел на Найтхаука, прежде чем заговорить:— Сначала Эрнандес, теперь Мелисенд. По-моему, тебе следует побыстрее забыть о жизни предыдущего Найтхаука и сосредоточиться на своей.— Я люблю порядок, так уж у меня устроена голова. Поэтому не могу оставить без внимания то, что касается всех Джефферсонов Найтхауков.— На твоем месте я бы больше думал об Ибн-бен-Халиде.— На моем месте ты был бы на шесть дюймов выше, гораздо лучше стрелял… и любил порядок.— Мне представляется, что человек, который любит порядок, должен действовать по заранее намеченному плану. Как ты собираешься выйти на Халида?— Самым простым и эффективным способом.— Джефф… твой предшественник… застрелил нескольких подручных Маркиза Куинзбери и предложил себя на их место, — напомнил Киношита. — Насколько я помню, он также схлестнулся с Маркизом, правда, ни один не смог победить.— Моему предшественнику было три месяца. Можно простить ему подобное ребячество.— А что собираешься делать ты?— Использовать средства, которые у меня под рукой.Киношита нахмурился.— Средства?— Господь дал тебе мозги, — раздраженно бросил Найтхаук. — Ты оскорбляешь Его, отказываясь использовать их по назначению.— Почему бы тебе просто не сказать, что ты намерен делать, вместо того чтобы оскорблять меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Звездная система Барриоса располагалась между Терразином, мощным форпостом Олигархии, и звездным скоплением Квинелла, относящимся к Внутреннему Пограничью.Вокруг Барриоса вращалось четырнадцать планет. Восемь газовых гигантов, четыре старательских мира, из которых давным-давно выгребли все полезные ископаемые. Тринадцатую окружала аммиачная атмосфера. И лишь на Барриосе II жизнь била ключом. Поначалу планету использовали как заправочную станцию. Потом на ней открыли богатые месторождения плутония, доходов от продажи которого хватило на несколько столетий. Когда запасы плутония иссякли, на Барриосе II серьезно занялись сельским хозяйством, и планета стала кормить население полдюжины окрестных звездных систем. И наконец, благодаря исключительно выгодному местоположению и постоянно увеличивающемуся населению Барриос II превратился в крупный финансовый центр, где проводились сделки с любыми товарами, поставляемыми Внутренним Пограничьем, за которые расплачивались сотней различных валют.Одной из достопримечательностей Барриоса II по праву считался «Гоморра Палас», самый большой публичный дом Пограничья и, вполне возможно, самый старый. Его не отличали элегантность и роскошь, свойственные «Бархатной комете», публичному дому, который притягивал самых богатых мужчин и женщин галактики. Наоборот, в «Гоморра Палас» во главу угла ставилось быстрое и качественное обслуживание, а не удовлетворение экзотических фантазий. Началось все более ста лет тому назад со скромного заведения, обслуживающего местный непритязательный люд. Но со временем бордель расширялся и перестраивался и теперь занимал целый квартал. Некоторые местные жители требовали его закрытия, как требовали этого же их отцы и деды, но ни одно из сменяющих друг друга правительств не обращало внимания на протесты: по прибыли с борделем могло сравниться лишь отделение Делуросского банка. И пока бордель аккуратно платил налоги, о его закрытии не могло быть и речи.Найтхаук оглядел центральный подъезд «дворца».— Не впечатляет, знаешь ли, — поделился он своим мнением с Киношитой.— Я же предупреждал. — В голосе Киношиты слышалась обида. — Нам следовало остановиться на Поллуксе IV.— Я комментирую увиденное, а не жалуюсь. Именно это заведение мне и нужно.— Не могу понять, почему.— Потому что в самом большом борделе самый большой выбор.— Точно так же, как в самом лучшем борделе самый лучший выбор, — пробурчал Киношита. — А теперь до лучшего борделя примерно четыре с половиной тысячи световых лет.— «Гоморра Палас» меня вполне устраивает.— Уж не знаю, какие у вас потребности, но на Поллуксе IV их бы удовлетворили в лучшем виде.— Я в этом сомневаюсь, — ответил Найтхаук.— Что ж, вас тут, возможно, все устраивает, а вот меня нет.— И хорошо. Мы тут не задержимся, так что тебе не придется воспользоваться услугами местных дам.Киношита удивленно уставился на него.— Посиди в баре, пропусти стаканчик-другой, — добавил Найтхаук. — Я за это время управлюсь.— Может, в конце концов вы и правы.— В чем? — полюбопытствовал Найтхаук.— Если вы такой шустрик, то не оцените достоинства публичных домов на Поллуксе IV.Найтхаук добродушно улыбнулся, и они направились к двери, которая растаяла при их приближении, но материализовалась на прежнем месте, как только гости переступили порог. Они очутились в огромном зале. Стены украшали фотографии и голограммы, слева тянулась длинная стойка бара. Несколько мужчин сидели в кабинках, выбирая партнерш на вечер.Когда-то прекрасная, но все еще симпатичная женщина средних лет, несомненно, мадам или одна из них, подошла к Найтхауку и Киношите, как только бармен принял у них заказ.— Добро пожаловать в «Гоморра Палас», — поприветствовала она новых посетителей. — Не припоминаю ваши лица.— Мы тут впервые, — ответил Киношита.— Предпочитаете что-нибудь особенное?— В общем-то нет.— Может, вас интересуют особенные дамы? — Она многозначительно улыбнулась.— Возможно, — ответил Найтхаук. — Кого можете предложить?— У нас слишком много девушек, чтобы поставить их в ряд, — ответила мадам. — Но мы можем показать вам голограмму каждой.— Отлично, — кивнул Найтхаук. — Давайте посмотрим.— Большинство мужчин предпочитает делать выбор в кабинке.— Мой друг пришел только выпить, а мне застенчивость несвойственна.Мадам коснулась крошечного выступа на браслете, и тут же в паре дюймов над стойкой возникла голограмма роскошной рыжеволосой женщины. Найтхаук никак не прокомментировал ее появление, поэтому пару мгновений спустя первая голограмма сменилась другой.К тому времени, когда над стойкой возникло сороковое изображение, мадам с Киношитой уже гадали, что же ищет Найтхаук. Ответ они получили на сорок первой голограмме.— Стоп!Киношита вытаращился на голограмму, словно не мог поверить своим глазам.— Это что, шутка? — наконец вырвалось у него.— Почему ты так думаешь?— Да в ней триста футов. И посмотрите внимательнее: она же не человек!Найтхаук повернулся к мадам.— Я хочу ее.— Боюсь, это невозможно. Она в больнице.— У вас есть другая?..— Балатаи? — закончила за него мадам. — Только одна. Их не так уж много, знаете ли.— Мне говорили.— Соответственно, и цена на них выше.— Сколько?Мадам оценивающе оглядела Найтхаука.— Тысяча двести кредиток? — Она то ли спрашивала, то ли называла цену.Найтхаук молча смотрел на нее, и под его взглядом женщине стало не по себе.— Вы ведь у нас впервые?— Да.— Черт, тогда ровно тысяча. Я хочу, чтобы вам здесь понравилось. — Она помолчала. — Мы берем фунты Далекого Лондона, талеры Марии-Терезии или рупии Нового Бомбея. И пять процентов за конвертацию. Если у вас другая валюта, вам придется поменять ее в банке.— Я заплачу кредитками. Цена меня устраивает.Мадам повернулась к Киношите.— А как насчет вас? Неужели мы не сможем подобрать для вас что-нибудь интересное?— Я уверен, что сможете, — с горечью ответил Киношита. — Но я посижу в баре и подожду моего друга.Мадам пожала плечами.— Как вам будет угодно.— Мне это не угодно, но решаю не я, — пробормотал Киношита.— Показывайте дорогу. — Найтхаук соскользнул с высокого стула. — Стоимость напитков, которые выпьет мой друг, снимите с моего счета.— С радостью, — ответила мадам и увела его в длинный, тускло освещенный коридор.Открылась дверь, и они перешли в другое здание, на аэролифте поднялись на третий этаж.— Вот мы и пришли. — Мадам показала на дверь без таблички или надписи. — Расплатитесь со мной. Если захотите отблагодарить даму чаевыми — это ваше право.Она достала карманный компьютер, который зафиксировал ретинаграмму и отпечаток большого пальца Найтхаука, выдержал паузу, а потом зажег на дисплее зеленый квадрат.— Наслаждайтесь, — улыбнулась ему мадам, повернулась и зашагала к аэролифту.Найтхаук не нашел ни ручки, ни кнопки, а потому сказал: «Открывайся». Дверь откатилась в стену и вновь закрылась за его спиной.На стоящей в углу кровати лежала женщина, одетая в черные кружева. Издалека она могла сойти за человека, но при ближайшем рассмотрении выявлялись существенные отличия. Корни у балатаи, несомненно, были человеческими, но нескончаемая череда мутаций увела их достаточно далеко от главной магистрали эволюции.Круглые уши без мочек. Все пальцы одной длины. На каждой ноге по четыре пальца. Зрачки — вертикальные щелочки. Колени и локти раздуты.Найтхаук остался у двери, внимательно разглядывая хозяйку комнаты. Поначалу женщина приняла соблазнительную позу, потом другую. Наконец удивленно уставилась на клиента.— Ладно, — минуту спустя нарушила она затянувшееся молчание. — Чего ты пришел?— Я купил тебя на ночь.— Зачем? Ты же меня не хочешь.— Очень даже хочу.— Ты знаешь, что лгать бесполезно? Я с Балатаи.— Знаю.— Так в чем же дело? Почему ты оплатил мое время, если не хочешь со мной переспать?— Потому что у меня есть к тебе деловое предложение, и я не нашел другого способа связаться с тобой.— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожала плечами женщина. — Ты уже сделал деловое предложение, и мадам оно вполне устроило. Иначе ты бы сюда не попал.— С мадам мы договорились. А теперь я хочу поговорить с тобой.Она нахмурилась.— О чем ты? Ты хочешь меня не больше, чем я — тебя.— Может, и меньше, — ответил Найтхаук. — Так ты выслушаешь меня или нет?— Ты оплатил мое время. Если хочешь провести его за разговором, валяй. И следи за собой: ты начинаешь злиться.— Раздражаться, — поправил ее Найтхаук.— Раздражаться, злиться, какая разница? И то, и другое может привести к тому, что ты меня изобьешь.— Я не трону тебя и пальцем. Проверь меня. Лгу я сейчас или нет?Она долго смотрела на него.— Ладно, не лжешь. Поехали. Выкладывай, я тебя слушаю.— Меня зовут Джефферсон Найтхаук. Тебе это что-нибудь говорит?— Нет. А должно?— Необязательно. В некоторых местах меня знают, как Вдоводела.— Помнится, в детстве я читала о Вдоводеле.— Значит, обо мне.— Не может быть. — Женщина села, в ее взгляде читались недоверие и любопытство. — Он умер сто лет назад.— Проверь меня. Я тебе лгу?Она нахмурилась.— Нет. Но это еще не значит, что ты не псих. Сумасшедший может искренне верить, что он Вдоводел, и я не определю, что он лжет.— Логично, — кивнул Найтхаук. — Если я начну вести себя, как сумасшедший, нажмешь кнопку тревоги у изголовья и вызовешь вышибал. А пока почему бы тебе не предположить, что с головой у меня все в порядке, и не выслушать меня? В конце концов твое время я оплатил.Женщина продолжала смотреть на Найтхаука.— Хорошо, Джефферсон Найтхаук, давай послушаем, что ты хочешь сказать.— Начнем с того, что я — клон настоящего Вдоводела.— Я думала, клоны вне закона.— Большинство из них.— Включая тебя?— Очень может быть.— Ладно, ты — клон. — Она подошла к бару, наполнила стакан. — Что дальше?— Я — необычный клон. Меня снабдили воспоминаниями оригинала.Она вновь оценивающе оглядела Найтхаука.— Разве такое возможно?— Как видишь. — Пауза. — Все воспоминания при мне.— И за тобой кто-нибудь гонится?Найтхаук улыбнулся.— Гонюсь я.— За мной? — Балатаи резко поставила стакан, напряглась. — Что я тебе сделала?Найтхаук покачал головой.— Не за тобой. Мне поручено вызволить похищенную девушку и разобраться с похитителем.— Разобраться? — повторила она. — То есть убить?— Правильно.— Но при чем здесь я?— Похититель — знаменитый террорист. Его и девушку охраняет целая армия. То есть напрямую я на него выйти не могу. Чтобы добраться до этого типа, я должен внедриться в его организацию. — Найтхаук помолчал. — В 4986 году передо мной ставилась задача внедриться в банду контрабандистов…— Перед тобой?— Нет, я про настоящего Найтхаука, — последовал раздраженный ответ. — Иногда я нас путаю. — Он поморщился. — Внедрился он, а я помню, как ему это удалось.— И как же?— С помощью женщины с Балатаи, — ответил Найтхаук. — Я думаю, самое время последовать его примеру.Глаза женщины заинтересованно сверкнули.— Ты использовал одну из нас?— Да, — ответил Найтхаук. — Если бы не она, думаю, меня бы убили.— Как ее звали?— Я не смогу произнести ее настоящее имя. У нее было и другое, принятое у людей, но оно тебе ничего не скажет.— Как интересно! — промурлыкала женщина. — Кому-то хватило ума использовать балатаи для серьезного дела, а не для развлечений в кровати. — Она встретилась с Найтхауком взглядом. — А почему ты пришел сюда? Почему не полетел на мою планету?— Я не знаю, где она.— А моя соотечественница тебе не сказала?Найтхаук покачал головой.— Сто лет назад это был тщательно охраняемый секрет. Возможно, с тех пор он стал достоянием широкой общественности, но я все равно ничего не знаю.— Не стал, — ответила женщина. — Нам хватает проблем и без эксплуататоров, которые начнут выжимать из нас последние соки.— Но из тебя-то выжимают.— У меня есть причины работать здесь.— Какие же?— Личные.Найтхаук присел на единственный в комнате стул.— Я заплатил тысячу кредиток, чтобы провести с тобой ночь. Сколько получишь ты?— Триста плюс чаевые, на которые мы договоримся.— Уедем со мной, и я буду платить тебе две тысячи в день, пока не закончу работу.Она улыбнулась.— Ты заплатишь мне больше, Вдоводел. Кто-то крепко потратился, чтобы создать тебя. С них не убудет, если они оплатят труд того, кто защитит их инвестиции.— Две с половиной.— Пять тысяч.— Ты жадничаешь. Тысяча семьсот процентов прибавки — явный перебор.— Это здесь я стою триста кредиток за ночь, но для тебя моя ценность куда как выше. В конце концов кто как не балатаи скажет тебе, что ты раскрыт и враг знает о твоем присутствии? — Женщина позволила себе улыбнуться. — Конечно, если ты сможешь найти другую балатаи, подешевле…— Может, и смогу. Но у меня нет времени.— Существует, правда, одна загвоздка. У меня контракт с «Гоморра Палас».— Об этом не беспокойся.— Почему?— Потому что охранник, который записывает наш разговор, не помешает тебе уйти. Ты бы стала связываться с Вдоводелом из-за того, что какая-то проститутка решила разорвать контракт?— Пожалуй, нет. — Улыбка стала шире. — Так мы договорились?Найтхаук пожал плечами, кивнул.— Все равно я трачу не свои деньги.— Этого не следовало говорить, — молвила женщина. — Теперь тебе придется платить мне на тысячу больше.— Как бы не так. Ты назвала цену, я на нее согласился. Для меня переговоры закончены.— Если не заплатишь, я остаюсь.— Так оставайся. — Найтхаук направился к двери.— Ты блефуешь.Он остановился, посмотрел на женщину.— Блефую?Она ответила не сразу.— Нет, не блефуешь.— Так что? Я ухожу один или с тобой.— Я только оденусь. — Она направилась к стенному шкафу, потом повернулась. — Мистер Найтхаук, вы прикупили себе эмпата. Глава 5
— Почему не телепат? — спросил Киношита, когда их корабль поднялся с Барриоса II, держа курс в глубины Пограничья.— Найди его, и я тут же его найму. — Найтхаук устроился поудобнее в кресле пилота.— Говорят, что домарийцы — телепаты.— Инопланетяне.— У них меньше оснований бояться и не доверять тебе, чем у большинства людей.— Лебеди плавают с лебедями, утки — с утками, — ответил Найтхаук.— И что сие означает?— Я и с балатаи привлеку достаточно внимания к своей особе.Киношита повернулся к балатаи, которая сидела у навигационного блока и наблюдала, как на голограмме их корабль перемещается среди звезд Пограничья.— Извини, что задаю эти вопросы, но моя судьба переплелась с судьбой Вдоводела. Противник у него сильный, вот я и хочу, чтобы он наилучшим образом подготовился к встрече.— Я знаю, — ответила женщина. — Возможно, вы мне не поверите, мистер Киношита, но особой разницы между чтением эмоций и мыслей нет.— Правда?— В девяти случаях из десяти.— А в десятом? — спросил Киношита.Женщина улыбнулась.— В десятом эмоции важнее.Киношита долго смотрел на нее, потом кивнул.— Ты нам подходишь. Как тебя зовут?— А какое имя вам нравится? — спросила женщина.— Я не знал, что решаем мы.— Выбирайте.— Мелисенд, — отозвался Найтхаук.— Отлично. Значит, я — Мелисенд. — Женщина помолчала. — Кем она была?— Да никем, — ответил Найтхаук.— Твои эмоции говорят, что ты лжешь. — Мелисенд повернулась к Киношите. — Может, ты мне скажешь?— Женщиной, предавшей его предшественника, — ответил Киношита.Мелисенд посмотрела на Найтхаука.— Ты полагаешь, я тебя предам?— Нет.— Тогда почему…— Имя хорошее. Я подумал, ты сможешь его очистить.— В таком случае я буду им гордиться.Киношита долго смотрел на Найтхаука, прежде чем заговорить:— Сначала Эрнандес, теперь Мелисенд. По-моему, тебе следует побыстрее забыть о жизни предыдущего Найтхаука и сосредоточиться на своей.— Я люблю порядок, так уж у меня устроена голова. Поэтому не могу оставить без внимания то, что касается всех Джефферсонов Найтхауков.— На твоем месте я бы больше думал об Ибн-бен-Халиде.— На моем месте ты был бы на шесть дюймов выше, гораздо лучше стрелял… и любил порядок.— Мне представляется, что человек, который любит порядок, должен действовать по заранее намеченному плану. Как ты собираешься выйти на Халида?— Самым простым и эффективным способом.— Джефф… твой предшественник… застрелил нескольких подручных Маркиза Куинзбери и предложил себя на их место, — напомнил Киношита. — Насколько я помню, он также схлестнулся с Маркизом, правда, ни один не смог победить.— Моему предшественнику было три месяца. Можно простить ему подобное ребячество.— А что собираешься делать ты?— Использовать средства, которые у меня под рукой.Киношита нахмурился.— Средства?— Господь дал тебе мозги, — раздраженно бросил Найтхаук. — Ты оскорбляешь Его, отказываясь использовать их по назначению.— Почему бы тебе просто не сказать, что ты намерен делать, вместо того чтобы оскорблять меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21