Пару минут спустя девушка присоединилась к нему.— Он чудовище, правда? — спросила Кассандра, когда дверь скользнула на место за ее спиной. Найтхаук оторвался от книги.— Голубые Глазки?— Мой отец.— Я видел и похуже.— Готова спорить, что похуже лицезреть тебе не доводилось.— Ты еще молода, — ответил Найтхаук. — И я надеюсь, что ты никогда не увидишь тех, что похуже.— Он действительно хочет моей смерти?— Даже настаивает на этом.Кассандра помолчала.— Странно.— Почему?— Может, он и чудовище, но он — мой отец. Мысль о том, что он хочет моей смерти… — Она покачала головой, и по ее телу пробежала дрожь.— Ты же хочешь его смерти, — напомнил Найтхаук.— Это другое. Я ненавидела его всю, свою жизнь.— Может, взаимно.— Ерунда. Как можно ненавидеть младенца? Маленькую девочку? Он едва знает меня. Откуда у него столько ненависти?— Я не думаю, что он ненавидит тебя. Скорее, ты его раздражаешь.— Но это ужасно! — воскликнула Кассандра. — Убивать человека только за то, что он тебя раздражает!— Убийства случаются и по более мелким поводам. Опять же, это всего лишь догадка.— Скорее всего правильная. Он недостаточно хорошо знает меня, чтобы ненавидеть. И когда он наконец-то выяснит, кто такой Ибн-бен-Халид, тебе, возможно, не придется убивать его. Он умрет от шока.— Постарайся не думать об этом.— Как я могу не думать об этом? Он — мой отец!— Это воля случая. Он мог быть чьим-то еще отцом, ты — еще чьей-то дочерью.— Я в это не верю. А ты?— Я тоже. У тебя его воля, его уверенность в себе.— Правда?Найтхаук кивнул.— Этими чертами характера можно восхищаться, если они не подминают под себя остальные.— Спасибо тебе.— И у тебя его глаза.— У него они серые, а у меня — голубые.— Ни один из вас не отводит взгляда. Вы не боитесь того, что видите.— С чего мне бояться?— Я — Вдоводел. Я появился здесь, чтобы убить тебя. А он теперь знает, что я подумывал о том, чтобы убить его.— Лучше бы ты сосредоточился на наших различиях. Я ненавижу его.— Что ж, ты гораздо красивее.Кассандра скорчила гримаску.— Я не об этом.— Достойная награда за мой романтизм.— Вот уж не ожидала, что киллер окажется романтиком.— Ерунда, — отмахнулся Найтхаук. — Все киллеры. — настоящие романтики.— Естественно.— Уверяю тебя, — стоял он на своем. — Рано или поздно нам приходится убеждать себя, что работа наша необходима и исключительно полезна. Разве можно представить себе что-то более романтичное?— Послушай, почему бы тебе не перестать молоть всякую чушь и не уложить меня в постель?Найтхаук с удивлением уставился на нее.— Ты уверена, что это хорошая мысль? Ты же меня совсем не знаешь.— Ты — интересный мужчина. Я — привлекательная женщина. И, возможно, через две недели мы оба умрем. — Она помолчала. — Голубые Глазки — не единственный, кто может подсчитать наши шансы. Поэтому давай используем оставшееся у нас время по максимуму.Найтхаук поднялся.— Дельная мысль.И последовал за ней в спальню.— Я хочу получить от этого удовольствие, — предупредила Кассандра.— Он постарается.— Как давно ты этим не занимался?Найтхаук улыбнулся.— Лет сто, может, больше.Он начал раздеваться.— Надеюсь, ты не забыл, как это делается.Как выяснилось, не забыл. Глава 25
Три дня спустя Найтхаук сидел в «Синем драконе», когда к его столику подошел Киношита.— Можно присесть?— Располагайся.— Вчера я видел, как улетел твой корабль.— От тебя ничего не укроется, не так ли? — сухо осведомился Найтхаук.— Я думал, ты захочешь поговорить со мной об этом.— Особого желания не испытываю. — Найтхаук поднес к губам стакан.— Не будешь?— Я этого не говорил.— Так что же?— Это отвлекающий маневр.— И как я понимаю, часть плана, который ты разработал с Кассандрой Хилл?— Я слышу нотку неодобрения? — полюбопытствовал Найтхаук.— Черт побери, мы — часть твоей команды, я, Мелисенд, инопланетяне, — со злостью воскликнул Киношита. — Мы все знаем, что ты спишь с Кассандрой, никто и не возражает, но нам не нравится, что нас держат в неведении. Раз что-то затевается и нам придется рисковать жизнью за ее идеи, ее — не наши, ты должен держать нас в курсе событий.Найтхаук молча смотрел на него. Киношита заглянул в его холодные глаза и с трудом подавил желание сорваться с места и броситься за дверь.— Хорошо, — нарушил тишину Найтхаук. — Пожалуй, ты прав. — Он допил стакан и знаком попросил бармена принести второй. — Мы собираемся высадиться на Перикле, чтобы свести счеты с Кассием Хиллом.— Мы? — повторил Киношита. — Ты про ее армию?Найтхаук покачал головой.— Армия Кассандры — сборище плохо вооруженных, недисциплинированных оборванцев, разбросанных по всему Внутреннему Пограничью. Более того, солдат у Хилла все равно в четыре раза больше. Если мы решимся двинуть на Перикл всю армию, нас разнесут в клочья еще до того, как первый корабль коснется земли.— Кто же тогда высадится на Перикле?— Мы.— Мы? — У Киношиты засосало под ложечкой.— Ты, я, она, Мелисенд, Пятница, Голубые Глазки, Джори и, может, двадцать ее наиболее верных мужчин и женщин.— Постой, постой. Ты собираешься штурмовать великолепно укрепленную крепость Кассия Хилла с горсткой мужчин?— И женщин, — добавил Найтхаук.— Ты хорош, Вдоводел. Лучше, чем я мог ожидать, с тобой вообще никого нельзя сравнивать. Но не столь хорош, чтобы взять верх в этой битве.— Я рад, что ты так высоко ценишь мои способности.— Дело не в способностях, а в количественных соотношениях.— Если уж пошел такой разговор, дело исключительно и тщательном планировании операции.— У Кассия Хилла четыре миллиона человек. Пусть даже половина из них будет спать. Пусть даже его особняк охраняют всего десять тысяч солдат, — Киношита помолчал. — Послушай, даже если ты убьешь его, нам придется выбираться оттуда. Сколько у нас будет… кораблей? Три? Пять? Против целого флота и планетарной системы обороны?— С некоторыми проблемами я уже разобрался. И мы не двинемся с места, пока я не разберусь с остальными.— А как насчет Кассандры?— Что тебя интересует?— У меня такое ощущение, что она тебе небезразлична.— Верно… только это не твое дело.— Ты не можешь, да и не хочешь рисковать ее жизнью.— Ты дурак, Ито, — усмехнулся Найтхаук. — Не в моей власти остановить Кассандру. Более того, она дорога мне именно потому, что готова пойти до конца и рискнуть жизнью ради дела, в которое верит.— И в критической ситуации она поведет себя так, как должно?— Более чем. Она же Ибн-бен-Халид, не так ли?— Тебя, я вижу, это привлекает.— В Пограничье особенно ценятся храбрость и способности. У нее есть и первое, и второе. Я рад, что она красивая женщина, но меня бы влекло к ней, будь она весом в триста фунтов, и с рябым лицом.— Занятно.— Почему?— Я-то думал, что человека, который живет одним мгновением, должна привлекать форма, а не содержание.— С чего ты решил, что я живу одним мгновением? — спросил Найтхаук.— Такая уж у тебя профессия.— Если твои планы не простираются дальше чем на шаг, значит, ты признаешь свое поражение. Первый Вдоводел перевалил за шестьдесят, а когда найдут способ излечения эплазии, доживет до ста лет. У него и мысли не было, что он может умереть, зарабатывая на жизнь. Я знаю — его воспоминания стали моими. — Найтхаук задумался. — Мне нужна женщина храбрая и компетентная. Я такую нашел. — Вновь пауза. — И вот что я тебе скажу: она читает книги, и для меня это важнее изощренности в любовных играх.— Естественно, важнее. — В голосе Киношиты отчетливо Слышались ехидные нотки.— В конце концов ты перестаешь трахаться и начинаешь разговаривать. Я хочу, чтобы рядом был человек, который мне не наскучит, с которым я смогу обсудить все что угодно.— Ты не перестаешь меня удивлять, — признал Киношита.— Потому что ты ожидал, что я и легенда — одно и то же. Ты думаешь, что я живу, чтобы убивать… тогда как в наибольшей степени я наслаждаюсь часами и днями между убийствами.— Я тебя понял.— Есть еще вопросы? — спросил Найтхаук. — Давай уж разберемся с этим сейчас — в дальнейшем я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.— Одного я все равно не могу взять в толк. У нас всех есть причина следовать за тобой, но, если Кассандра тебе дорога, зачем посылать ее против вооруженных до зубов солдат?— Ты никак не запомнишь, что это ее война. Я полечу на Перикл только ради денег. Кроме того, весит Кассандра сто десять фунтов или триста десять, оружие — великий уравнитель.— Ладно, задам тебе другой вопрос.— Слушаю.— Зачем в эту свалку лезу я? Мисс Хилл — чтобы свергнуть своего отца, так же как Джори и Голубые Глазки. Ты — ради денег. Мелисенд — потому что ты ей платишь. Пятница — потому что мечтает взорвать несколько тысяч людей. Но я-то зачем?— Кажется, ты Полетел со мной, чтобы увидеть, как я работаю, — сухо напомнил Найтхаук.— Я помню, — раздраженно бросил Киношита. — Но почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой до конца? Я знаю тебя, Вдоводел… просто так ты ничего не делаешь. Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой, значит, на то есть причина. Надеюсь, я заслуживаю того, чтобы знать, о чем речь?— Вопрос уместный. Твое задание — остаться в живых.Киношита нахмурился.— Не понял.— Если в операции выживет хоть один человек, этим человеком должен быть ты.— Я? — удивился Киношита. — Почему?— Потому что ты — единственный, кому можно доверять и кто знает, как перевести деньги, которые я намереваюсь получить, на счет Вдоводела в фирме «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес». Только ты можешь гарантировать, что Марк Диннисен и остальные не попытаются использовать их для своих целей.— Ты им не доверяешь?— Они адвокаты, не так ли? — Найтхаук не пытался скрыть своего презрения.— О какой сумме мы говорим?— Пяти миллионах, может, и больше. Твое вознаграждение, если деньги попадут по назначению, составит десять процентов.Киношита заулыбался.— Кажется, штурм Перикла больше не вызывает у меня такого неприятия.— Неудивительно.— Но я все-таки не понимаю человека, который посылает под пули любимую женщину.— Под пули я ее и не посылаю. Мы постараемся обойтись без стрельбы.— Ты знаешь, о чем я.— Разумеется, знаю. Некоторые мужчины ставят женщин на пьедестал. Я предпочитаю работать с ними бок о бок. Просто моя работа опаснее, чем у большинства.Киношита пожал плечами.— Ладно, устал я спорить. Поступай с ней, как знаешь. Не мне обсуждать твои планы, если я — первый кандидат на выживание.— По моим планам, выжить должны мы все, — уточнил Найтхаук. — Но ты выживешь обязательно, мы приложим к этому максимум усилий.— Приятно слышать. Когда атакуем?— Еще не время. Во-первых, мне надо убедиться, что основная часть флота Перикла преследует мой корабль.— А куда он направляется?— К Сократу VII.— Это же на другом конце Внутреннего Пограничья!— Правильно. И во-вторых, как я уже говорил, мне надо проработать кое-какие детали. Мы закончим подготовку через шесть или семь стандартных дней.— Мне не хочется говорить об этом…— О чем?— Я серьезно. — Чувствовалось, что говорит Киношита с неохотой. — Если уж ты собрался кого-то оберегать, пусть это будет Мелисенд. В ближнем бою эмпат тебе не понадобится. А я могу пригодиться.— Ты очень великодушен. Но мне определенно понадобится эмпат.— Ты уверен?— Уверен.— Тогда мне не остается ничего другого, как выжить. — Киношита улыбнулся. — Что передать остальным?— Завтра и послезавтра я переговорю с каждым, — ответил Найтхаук. — Нам еще надо многое уточнить.Киношита всмотрелся в него.— Ты не очень-то нервничаешь.— А должен?— Вроде бы ты собрался с горсткой непрофессионалов взять верх над четырьмя миллионами солдат и при этом убить политика, которого во Внутреннем Пограничье охраняют, как никого другого. Большинство людей занервничает, увидев перед собой такую перспективу.— Большинство людей, — согласился Найтхаук.— Но не ты?— Не Вдоводел, — последовал спокойный ответ. Глава 26
Мелисенд подошла к Найтхауку, который стоял на улице у дверей «Синего дракона».— Ты посылал за мной?— Да. Мне надо кое-что узнать о твоих возможностях.— Какие уж тут возможности! У балатаи не жизнь, а каторга. Ты даже представить себе не можешь, каково каждый день жить под градом эмоций.— А ты живешь?Она нахмурилась.— К чему ты клонишь?— Ты можешь отсечь их?— Иногда получается.— На какое расстояние к тебе нужно подойти, чтобы ты уловила эмоции?— Все зависит от того, что это за эмоции и какова их интенсивность, — ответила Мелисенд.— Очень уж неопределенно.— Почему бы тебе не сказать, что тебя интересует, а я попытаюсь ответить.— Хорошо. Допустим, ты на пастбище или на поле, в миле от тебя находится человек, который идет в твоем направлении. Ты его не видишь. Он ни на кого не зол. Не испуган. Не думает о своей женщине. Его не распирает от радости. Он просто шагает, ни о чем особо не думая, мысли текут, сменяя друг друга. Как близко он подойдет к тебе, прежде чем ты его засечешь?— Не знаю. Возможно, я сначала увижу его, а уж потом почувствую.— Время — полночь, а луны нет.— Я полагаю, ты к чему-то клонишь? — спросила Мелисенд.— Естественно. Ты засечешь его за пятьсот ярдов?— Не знаю.— За триста?— Черт, не знаю!— Что ж, придется нам это выяснить. — Он указал на «Синий дракон». — Сколько там сейчас человек?Мелисенд закрыла глаза и напряглась.— Семь.— Шесть, — поправил ее Найтхаук.— Я чувствую эмоциональное излучение семи человек.— Там бармен и пятеро посетителей.— Ты ошибаешься.— Ну, конечно же, ты права. Я забыл про Кассандру. Она наверху. Ты можешь выделить ее?— Могу ли я сказать, что один из семи на втором этаже? Отсюда — нет, а вот из зала смогу.Найтхаук взял ее за руку и отвел на сотню ярдов.— Ты по-прежнему можешь улавливать их излучения?— Конечно.— Сколько там человек?Мелисенд вновь сосредоточилась, а затем удивленно подняла глаза на Найтхаука.— Четверо.— Совершенно верно. Я велел троим выйти, как только они увидят, что мы с тобой шагаем по улице.Он остановился в двухстах ярдах от таверны, Мелисенд всмотрелась в «Синего дракона».— Шесть?— Ты спрашиваешь или утверждаешь?Она на мгновение опустила голову.— Шесть!— Еще раз, — Найтхаук отвел Мелисенд на следующую сотню ярдов.— Два, — сказала она, как только они остановились.— Ты уверена?— Да.Найтхаук взмахнул рукой. Киношита вышел из таверны и трижды поднял сжатую в кулак руку.— Одного ты упустила.— Я не выдержала какого-то испытания?— Отнюдь. Мы просто должны знать предел твоих возможностей. Выходит, от двухсот до трехсот ярдов, если кто-то не проецирует сильных эмоций.— Похоже, — кивнула Мелисенд. — Теперь мы все знаем, и хотелось бы услышать, зачем это надо.— В ближайшие дни Ито проведет еще несколько тестов, чтобы уточнить результаты.— А потом?— Потом, когда мы высадимся на Перикле, ты станешь сигнальной системой Пятницы.— Чем?— Его задача — отвлечь охрану. Закладывая заряды, он не сможет думать о чем-то еще. Ты предупредишь его, если в непосредственной близости появятся посторонние.— А зачем этот эксперимент? — спросила Мелисенд. — Если вооруженный охранник подумает, что он что-то услышал или заметил, последует выброс эмоций и…— Мы постараемся учесть и это. В ближайшие дни определим, с какого расстояния ты реагируешь на злость, сладострастие, страх. Однако если все пойдет в соответствии с нашими планами, на вас могут наткнуться только случайно. Сейчас мы знаем, что охранника, который каждую ночь патрулирует знакомую территорию, у которого нет оснований предполагать, что на его маршруте появились незваные гости, ты засечешь с двухсот ярдов. И нам надо отработать сигнал, который ты подашь Пятнице, чтобы он или застыл, дожидаясь, пока охранник пройдет, или убил его.— Понятно. А если охранник вооружен, где гарантия, что Пятница сможет его убить? Кроме того, остальные услышат шум.— Вы окажетесь в более выигрышном положении. Охранник не будет знать о вашем присутствии.— Я не убийца. И ты не ответил на мой вопрос.— Когда я нанимал тебя, ты умела заставить мужчин думать только о тебе. Если возникнет такая необходимость, я уверен, что ты сможешь сделать с охранником то же самое, пока Пятница не подойдет и не оглушит его, — неожиданно Найтхаук улыбнулся. — Поверь мне, если охранник первым делом увидит тебя, он не начнет тут же искать подрывника-инопланетянина.— И сколько зарядов должен заложить Пятница?— Сколько потребуется.— Скольких людей мы убьем этими зарядами?— Меньше, чем ты думаешь.— А если я откажусь?Найтхаук вздохнул.— Ты отказываешься?— По крайней мере думаю об этом.— Тогда я куплю тебе билет до Барриоса II, и мы расстанемся.— Без последствий для меня, без угроз Вдоводела?Найтхаук покачал головой.— Я нанимал тебя для другого. Но правила игры изменились, так же как игроки. Если ты хочешь уехать, я оплачу твои услуги и отвезу в космопорт.Мелисенд долго смотрела на него.— Ты говоришь правду.— Разумеется, я говорю правду. Какой мне смысл лгать женщине-балатаи.— Все знают тебя как киллера по прозвищу Вдоводел. Я знаю тебя как Джефферсона Найтхаука, который никогда не лгал мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Три дня спустя Найтхаук сидел в «Синем драконе», когда к его столику подошел Киношита.— Можно присесть?— Располагайся.— Вчера я видел, как улетел твой корабль.— От тебя ничего не укроется, не так ли? — сухо осведомился Найтхаук.— Я думал, ты захочешь поговорить со мной об этом.— Особого желания не испытываю. — Найтхаук поднес к губам стакан.— Не будешь?— Я этого не говорил.— Так что же?— Это отвлекающий маневр.— И как я понимаю, часть плана, который ты разработал с Кассандрой Хилл?— Я слышу нотку неодобрения? — полюбопытствовал Найтхаук.— Черт побери, мы — часть твоей команды, я, Мелисенд, инопланетяне, — со злостью воскликнул Киношита. — Мы все знаем, что ты спишь с Кассандрой, никто и не возражает, но нам не нравится, что нас держат в неведении. Раз что-то затевается и нам придется рисковать жизнью за ее идеи, ее — не наши, ты должен держать нас в курсе событий.Найтхаук молча смотрел на него. Киношита заглянул в его холодные глаза и с трудом подавил желание сорваться с места и броситься за дверь.— Хорошо, — нарушил тишину Найтхаук. — Пожалуй, ты прав. — Он допил стакан и знаком попросил бармена принести второй. — Мы собираемся высадиться на Перикле, чтобы свести счеты с Кассием Хиллом.— Мы? — повторил Киношита. — Ты про ее армию?Найтхаук покачал головой.— Армия Кассандры — сборище плохо вооруженных, недисциплинированных оборванцев, разбросанных по всему Внутреннему Пограничью. Более того, солдат у Хилла все равно в четыре раза больше. Если мы решимся двинуть на Перикл всю армию, нас разнесут в клочья еще до того, как первый корабль коснется земли.— Кто же тогда высадится на Перикле?— Мы.— Мы? — У Киношиты засосало под ложечкой.— Ты, я, она, Мелисенд, Пятница, Голубые Глазки, Джори и, может, двадцать ее наиболее верных мужчин и женщин.— Постой, постой. Ты собираешься штурмовать великолепно укрепленную крепость Кассия Хилла с горсткой мужчин?— И женщин, — добавил Найтхаук.— Ты хорош, Вдоводел. Лучше, чем я мог ожидать, с тобой вообще никого нельзя сравнивать. Но не столь хорош, чтобы взять верх в этой битве.— Я рад, что ты так высоко ценишь мои способности.— Дело не в способностях, а в количественных соотношениях.— Если уж пошел такой разговор, дело исключительно и тщательном планировании операции.— У Кассия Хилла четыре миллиона человек. Пусть даже половина из них будет спать. Пусть даже его особняк охраняют всего десять тысяч солдат, — Киношита помолчал. — Послушай, даже если ты убьешь его, нам придется выбираться оттуда. Сколько у нас будет… кораблей? Три? Пять? Против целого флота и планетарной системы обороны?— С некоторыми проблемами я уже разобрался. И мы не двинемся с места, пока я не разберусь с остальными.— А как насчет Кассандры?— Что тебя интересует?— У меня такое ощущение, что она тебе небезразлична.— Верно… только это не твое дело.— Ты не можешь, да и не хочешь рисковать ее жизнью.— Ты дурак, Ито, — усмехнулся Найтхаук. — Не в моей власти остановить Кассандру. Более того, она дорога мне именно потому, что готова пойти до конца и рискнуть жизнью ради дела, в которое верит.— И в критической ситуации она поведет себя так, как должно?— Более чем. Она же Ибн-бен-Халид, не так ли?— Тебя, я вижу, это привлекает.— В Пограничье особенно ценятся храбрость и способности. У нее есть и первое, и второе. Я рад, что она красивая женщина, но меня бы влекло к ней, будь она весом в триста фунтов, и с рябым лицом.— Занятно.— Почему?— Я-то думал, что человека, который живет одним мгновением, должна привлекать форма, а не содержание.— С чего ты решил, что я живу одним мгновением? — спросил Найтхаук.— Такая уж у тебя профессия.— Если твои планы не простираются дальше чем на шаг, значит, ты признаешь свое поражение. Первый Вдоводел перевалил за шестьдесят, а когда найдут способ излечения эплазии, доживет до ста лет. У него и мысли не было, что он может умереть, зарабатывая на жизнь. Я знаю — его воспоминания стали моими. — Найтхаук задумался. — Мне нужна женщина храбрая и компетентная. Я такую нашел. — Вновь пауза. — И вот что я тебе скажу: она читает книги, и для меня это важнее изощренности в любовных играх.— Естественно, важнее. — В голосе Киношиты отчетливо Слышались ехидные нотки.— В конце концов ты перестаешь трахаться и начинаешь разговаривать. Я хочу, чтобы рядом был человек, который мне не наскучит, с которым я смогу обсудить все что угодно.— Ты не перестаешь меня удивлять, — признал Киношита.— Потому что ты ожидал, что я и легенда — одно и то же. Ты думаешь, что я живу, чтобы убивать… тогда как в наибольшей степени я наслаждаюсь часами и днями между убийствами.— Я тебя понял.— Есть еще вопросы? — спросил Найтхаук. — Давай уж разберемся с этим сейчас — в дальнейшем я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.— Одного я все равно не могу взять в толк. У нас всех есть причина следовать за тобой, но, если Кассандра тебе дорога, зачем посылать ее против вооруженных до зубов солдат?— Ты никак не запомнишь, что это ее война. Я полечу на Перикл только ради денег. Кроме того, весит Кассандра сто десять фунтов или триста десять, оружие — великий уравнитель.— Ладно, задам тебе другой вопрос.— Слушаю.— Зачем в эту свалку лезу я? Мисс Хилл — чтобы свергнуть своего отца, так же как Джори и Голубые Глазки. Ты — ради денег. Мелисенд — потому что ты ей платишь. Пятница — потому что мечтает взорвать несколько тысяч людей. Но я-то зачем?— Кажется, ты Полетел со мной, чтобы увидеть, как я работаю, — сухо напомнил Найтхаук.— Я помню, — раздраженно бросил Киношита. — Но почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой до конца? Я знаю тебя, Вдоводел… просто так ты ничего не делаешь. Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой, значит, на то есть причина. Надеюсь, я заслуживаю того, чтобы знать, о чем речь?— Вопрос уместный. Твое задание — остаться в живых.Киношита нахмурился.— Не понял.— Если в операции выживет хоть один человек, этим человеком должен быть ты.— Я? — удивился Киношита. — Почему?— Потому что ты — единственный, кому можно доверять и кто знает, как перевести деньги, которые я намереваюсь получить, на счет Вдоводела в фирме «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес». Только ты можешь гарантировать, что Марк Диннисен и остальные не попытаются использовать их для своих целей.— Ты им не доверяешь?— Они адвокаты, не так ли? — Найтхаук не пытался скрыть своего презрения.— О какой сумме мы говорим?— Пяти миллионах, может, и больше. Твое вознаграждение, если деньги попадут по назначению, составит десять процентов.Киношита заулыбался.— Кажется, штурм Перикла больше не вызывает у меня такого неприятия.— Неудивительно.— Но я все-таки не понимаю человека, который посылает под пули любимую женщину.— Под пули я ее и не посылаю. Мы постараемся обойтись без стрельбы.— Ты знаешь, о чем я.— Разумеется, знаю. Некоторые мужчины ставят женщин на пьедестал. Я предпочитаю работать с ними бок о бок. Просто моя работа опаснее, чем у большинства.Киношита пожал плечами.— Ладно, устал я спорить. Поступай с ней, как знаешь. Не мне обсуждать твои планы, если я — первый кандидат на выживание.— По моим планам, выжить должны мы все, — уточнил Найтхаук. — Но ты выживешь обязательно, мы приложим к этому максимум усилий.— Приятно слышать. Когда атакуем?— Еще не время. Во-первых, мне надо убедиться, что основная часть флота Перикла преследует мой корабль.— А куда он направляется?— К Сократу VII.— Это же на другом конце Внутреннего Пограничья!— Правильно. И во-вторых, как я уже говорил, мне надо проработать кое-какие детали. Мы закончим подготовку через шесть или семь стандартных дней.— Мне не хочется говорить об этом…— О чем?— Я серьезно. — Чувствовалось, что говорит Киношита с неохотой. — Если уж ты собрался кого-то оберегать, пусть это будет Мелисенд. В ближнем бою эмпат тебе не понадобится. А я могу пригодиться.— Ты очень великодушен. Но мне определенно понадобится эмпат.— Ты уверен?— Уверен.— Тогда мне не остается ничего другого, как выжить. — Киношита улыбнулся. — Что передать остальным?— Завтра и послезавтра я переговорю с каждым, — ответил Найтхаук. — Нам еще надо многое уточнить.Киношита всмотрелся в него.— Ты не очень-то нервничаешь.— А должен?— Вроде бы ты собрался с горсткой непрофессионалов взять верх над четырьмя миллионами солдат и при этом убить политика, которого во Внутреннем Пограничье охраняют, как никого другого. Большинство людей занервничает, увидев перед собой такую перспективу.— Большинство людей, — согласился Найтхаук.— Но не ты?— Не Вдоводел, — последовал спокойный ответ. Глава 26
Мелисенд подошла к Найтхауку, который стоял на улице у дверей «Синего дракона».— Ты посылал за мной?— Да. Мне надо кое-что узнать о твоих возможностях.— Какие уж тут возможности! У балатаи не жизнь, а каторга. Ты даже представить себе не можешь, каково каждый день жить под градом эмоций.— А ты живешь?Она нахмурилась.— К чему ты клонишь?— Ты можешь отсечь их?— Иногда получается.— На какое расстояние к тебе нужно подойти, чтобы ты уловила эмоции?— Все зависит от того, что это за эмоции и какова их интенсивность, — ответила Мелисенд.— Очень уж неопределенно.— Почему бы тебе не сказать, что тебя интересует, а я попытаюсь ответить.— Хорошо. Допустим, ты на пастбище или на поле, в миле от тебя находится человек, который идет в твоем направлении. Ты его не видишь. Он ни на кого не зол. Не испуган. Не думает о своей женщине. Его не распирает от радости. Он просто шагает, ни о чем особо не думая, мысли текут, сменяя друг друга. Как близко он подойдет к тебе, прежде чем ты его засечешь?— Не знаю. Возможно, я сначала увижу его, а уж потом почувствую.— Время — полночь, а луны нет.— Я полагаю, ты к чему-то клонишь? — спросила Мелисенд.— Естественно. Ты засечешь его за пятьсот ярдов?— Не знаю.— За триста?— Черт, не знаю!— Что ж, придется нам это выяснить. — Он указал на «Синий дракон». — Сколько там сейчас человек?Мелисенд закрыла глаза и напряглась.— Семь.— Шесть, — поправил ее Найтхаук.— Я чувствую эмоциональное излучение семи человек.— Там бармен и пятеро посетителей.— Ты ошибаешься.— Ну, конечно же, ты права. Я забыл про Кассандру. Она наверху. Ты можешь выделить ее?— Могу ли я сказать, что один из семи на втором этаже? Отсюда — нет, а вот из зала смогу.Найтхаук взял ее за руку и отвел на сотню ярдов.— Ты по-прежнему можешь улавливать их излучения?— Конечно.— Сколько там человек?Мелисенд вновь сосредоточилась, а затем удивленно подняла глаза на Найтхаука.— Четверо.— Совершенно верно. Я велел троим выйти, как только они увидят, что мы с тобой шагаем по улице.Он остановился в двухстах ярдах от таверны, Мелисенд всмотрелась в «Синего дракона».— Шесть?— Ты спрашиваешь или утверждаешь?Она на мгновение опустила голову.— Шесть!— Еще раз, — Найтхаук отвел Мелисенд на следующую сотню ярдов.— Два, — сказала она, как только они остановились.— Ты уверена?— Да.Найтхаук взмахнул рукой. Киношита вышел из таверны и трижды поднял сжатую в кулак руку.— Одного ты упустила.— Я не выдержала какого-то испытания?— Отнюдь. Мы просто должны знать предел твоих возможностей. Выходит, от двухсот до трехсот ярдов, если кто-то не проецирует сильных эмоций.— Похоже, — кивнула Мелисенд. — Теперь мы все знаем, и хотелось бы услышать, зачем это надо.— В ближайшие дни Ито проведет еще несколько тестов, чтобы уточнить результаты.— А потом?— Потом, когда мы высадимся на Перикле, ты станешь сигнальной системой Пятницы.— Чем?— Его задача — отвлечь охрану. Закладывая заряды, он не сможет думать о чем-то еще. Ты предупредишь его, если в непосредственной близости появятся посторонние.— А зачем этот эксперимент? — спросила Мелисенд. — Если вооруженный охранник подумает, что он что-то услышал или заметил, последует выброс эмоций и…— Мы постараемся учесть и это. В ближайшие дни определим, с какого расстояния ты реагируешь на злость, сладострастие, страх. Однако если все пойдет в соответствии с нашими планами, на вас могут наткнуться только случайно. Сейчас мы знаем, что охранника, который каждую ночь патрулирует знакомую территорию, у которого нет оснований предполагать, что на его маршруте появились незваные гости, ты засечешь с двухсот ярдов. И нам надо отработать сигнал, который ты подашь Пятнице, чтобы он или застыл, дожидаясь, пока охранник пройдет, или убил его.— Понятно. А если охранник вооружен, где гарантия, что Пятница сможет его убить? Кроме того, остальные услышат шум.— Вы окажетесь в более выигрышном положении. Охранник не будет знать о вашем присутствии.— Я не убийца. И ты не ответил на мой вопрос.— Когда я нанимал тебя, ты умела заставить мужчин думать только о тебе. Если возникнет такая необходимость, я уверен, что ты сможешь сделать с охранником то же самое, пока Пятница не подойдет и не оглушит его, — неожиданно Найтхаук улыбнулся. — Поверь мне, если охранник первым делом увидит тебя, он не начнет тут же искать подрывника-инопланетянина.— И сколько зарядов должен заложить Пятница?— Сколько потребуется.— Скольких людей мы убьем этими зарядами?— Меньше, чем ты думаешь.— А если я откажусь?Найтхаук вздохнул.— Ты отказываешься?— По крайней мере думаю об этом.— Тогда я куплю тебе билет до Барриоса II, и мы расстанемся.— Без последствий для меня, без угроз Вдоводела?Найтхаук покачал головой.— Я нанимал тебя для другого. Но правила игры изменились, так же как игроки. Если ты хочешь уехать, я оплачу твои услуги и отвезу в космопорт.Мелисенд долго смотрела на него.— Ты говоришь правду.— Разумеется, я говорю правду. Какой мне смысл лгать женщине-балатаи.— Все знают тебя как киллера по прозвищу Вдоводел. Я знаю тебя как Джефферсона Найтхаука, который никогда не лгал мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21