— Не исключено, — отозвался Найтхаук.. — Хотя, с другой стороны, я, возможно, разочарую тебя и найду убийцу самостоятельно.— Мне уже приходилось разочаровываться. Я переживу. — Маркиз как бы говорил: ты, возможно, нет, а я вот точно переживу.— Однако, пока я его не нашел, я могу поработать и на тебя. Мне понадобится работа после того, как я выполню задание.— Даже Вдоводел не чужд логики, — удовлетворенно отметил Маркиз.— Случается и такое, — согласился Найтхаук. — Когда мне начинать? С чего?— Поначалу даю тебе несколько дней, чтобы подлечиться. Наш поединок не прошел для тебя бесследно. Привыкни к Клондайку, познакомься с мужчинами и женщинами, которые работают здесь. У меня «люкс» на шестом этаже отеля в этом же квартале. Он твой.— А где будешь ты?— На десятом этаже, — с улыбкой ответил Маркиз. — Мне нравятся пентхаузы. Я пришлю врача, чтобы он заштопал тебя и поправил нос. Если тебе что-то потребуется, достаточно позвонить в бюро обслуживания. Если пойдешь в город за едой, выпивкой или одеждой, называй свое имя, пока тебя не начнут узнавать. Прежде чем ты покинешь мой кабинет, я дам всем знать, что ты работаешь на меня.— Твои люди обслуживаются по столь высокому разряду? Я удивлен, что торговцы еще не покинули Тундру.— Я бизнесмен, а не филантроп, — рассмеялся Маркиз. — Как я возьму с них налоги, если они останутся без прибыли? Нет, carte blanche* Полная свобода действий (фр. ).
есть только у тебя и Мелисенд.— Мелисенд?— Девушка, к которой ты никогда не прикоснешься.— Жемчужина Маракаибо?— Это ее профессиональный псевдоним. Как Маркиз Куинзберри или Вдоводел.— Ладно, она — Мелисенд, я — Джефферсон Найтхаук. А кто ты?— Мое настоящее имя тебе ничего не скажет.— Мне все равно хочется его знать.— Я знаю, что хочется. Но я не собираюсь называть его тебе. Пусть все по-прежнему думают, что я умер.— Как скажешь. — Найтхаук пожал плечами. — Но мне представляется, что это несправедливо.— Разумеется, несправедливо, — кивнул Маркиз. — Я — босс, а ты нет. При чем здесь справедливость? Учитывается ли она хоть при каком-то раскладе?— Пожалуй, что нет.— Интересное выражение у тебя на физиономии.— Правда?Маркиз кивнул.— И вот что оно вещает: «Как-нибудь, застав Маркиза врасплох, я напомню ему об этих словах… вероятно, после того, как отберу его женщину и вышибу почву у него из-под ног». — Маркиз помолчал. — Забудь об этом. Такому не бывать.— Это твоя фантазия, не моя.— А какие у тебя фантазии… сколько в них женщин?— Ни одной.— Совсем нет женщин? Что же это за фантазии?— Я скажу тебе, когда мы будем лучше знать друг друга, — Ответил Найтхаук. — Возможно, я даже обращусь к тебе за помощью.— Это успокаивает.— Неужели?— Конечно, — улыбнулся Маркиз. — Сие означает, что в твоих фантазиях отсутствует мое убийство.— Да уж, я нацелился на рыбку покрупнее.Не только крупную, но и старую, которую надо убить до того, как его адвокаты и врачи решат убить меня.— Правда? — в голосе Маркиза слышался неподдельный интерес. — Ты думаешь, что убийца более крупная рыба, чем я?— Хочешь начистоту?— Конечно.— Я думаю, убийца — ты.— Я же сказал, что нет.— Знаю. Но я тебе не поверил.— И что ты собираешься теперь делать?— Накапливать информацию. Не спеша. И надеяться, что ты окажешься прав.— Что-то я тебя не понимаю, — нахмурился Маркиз. — Вроде бы ты убеждал меня, что твоя первейшая обязанность — найти убийцу.— Моя первейшая обязанность — искать его. Не найду — значит, не судьба.— Ага, значит, я не ошибся, — покивал Маркиз. — Если ты выполнишь свою миссию, тебя вновь отправят в чан с протоплазмой.— Я приложу все силы, чтобы не отправили.— Оставайся здесь, и тебя никогда не найдут.— Есть один человек, который найдет меня где угодно, — ответил Найтхаук.— Ерунда! Ты — Вдоводел.— Как и он… если они его вылечат, на следующее утро он кинется за мной.— С чего ты это взял?— Я бы так поступил… а я — это он.— Глупость какая-то, — запротестовал Маркиз. — Зачем Вдоводелу убивать свой клон? Тем более что за это ему никто не заплатит.— Не могут два Джефферсона Найтхаука одновременно ходить по земле. Я получил то, что он по крупицам собирал всю жизнь: его личность. Он захочет ее вернуть.— Не понимаю, почему ты в этом так уверен.— Потому что я хочу убить его по той же причине, — ответил Найтхаук. — Пока он жив, я всего лишь тень. Официально я даже не существую. Каждая заработанная мною кредитка принадлежит ему, все, что я делаю, хорошее или плохое, записывается на его счет. — Молодой человек замолчал, собираясь с мыслями. — Джефферсон Найтхаук — всего лишь имя, одно из многих, набор звуков, ничего больше. Я могу откликаться на него, как на любое другое. А вот Вдоводел — Это четко и определенно. Пока он жив, мне Вдоводелом не быть.— Но у него такой проблемы нет, — резонно заметил Маркиз. — Он — настоящий… — Найтхаук поморщился, — …прости, оригинал, Вдоводел. Его деньги, его личность, все это принадлежит ему.— Но кого будут нанимать те, кому понадобятся услуги Вдоводела, — старика, на которого больно смотреть, или меня? Он не может позволить мне жить точно так же, как я не могу позволить жить ему. Господь Бог не хотел, чтобы мы существовали бок о бок.Маркиз долго смотрел на молодого человека.— Не хотел бы я жить с твоими фантазиями.— Фантазии у меня приятные, — сухо ответил Найтхаук. — А сложности — только в жизни.— Что ж, давай постепенно от них избавимся, завтра и начнем.— Хорошо бы. — Найтхаук поднялся, чтобы уйти, но услышал, как за его спиной открылась дверь, и увидел в зеркале Жемчужину Маракаибо, появившуюся на пороге соседней комнаты, в которой стояла большая кровать.Но я в этом сомневаюсь, добавил он про себя, выходя из кабинета, чтобы вернуться к Мэллою.И внезапно почувствовал, что рядом с ним бодро шагает очень старый, очень больной человек.— Ты думаешь, будет легко? — спросил старик. — Думаешь, что убьешь плохих людей, хапнешь девушку и будешь всю жизнь выслеживать злодеев во Внутреннем Пограничье?— Я не заглядывал так далеко вперед, — признался Найтхаук. — Но лучшего будущего и вообразить невозможно.— Ох уж эти розовые мечты! Ты действительно думаешь, что я позволю тебе жить, как только выберусь из этой ледяной гробницы? Бог создал одного Вдоводела, не двух.— Как ты остановишь меня? Ты — старик, я — в расцвете сил.— Но я — настоящий Вдоводел. Ты — всего лишь тень, которая исчезнет в свете моего дня. Подумай об этом. Чем лучше ты станешь, тем быстрее я смогу избавиться от тебя.Старик исчез… но его слова звучали в голове Найтхаука даже после того, как он сел за столик рядом с Мэллоем. Глава 6
Маркиз показал себя человеком слова. Найтхаук получал все, что просил, и нигде у него не требовали оплаты.Пару дней он обследовал Клондайк. Побывал во всех четырех ресторанах, в многочисленных барах, казино, борделях. Наркосалонов избегал: заемные воспоминания становились все более призрачными, замещаясь собственными, но они подсказывали ему, что ни от наркотиков, ни от наркоманов ничего полезного или толкового ждать не приходится.Однако большую часть времени Найтхаук проводил в казино Маркиза, ожидая вызова от босса. Ящерица Мэллой прилепился к нему, словно банный лист, полагая, наверное, что только Найтхаук убережет его от беды. В обмен Найтхаук подробно расспрашивал своего спутника о встреченных в этих злачных местах мужчинах и женщинах.Впрочем, казино Маркиза притягивало Найтхаука еще по одной причине, не укрывшейся и от Мэллоя.— Даже не думай о ней, — предупредил он молодого человека, любующегося Жемчужиной Маракаибо, которая танцевала на плавающей над баром платформе.— Я получил работу у Маркиза только потому, что подумал о ней, — ответил Найтхаук.— И все же не стоит перегибать палку.— Интересно, что она в нем находит?— Помимо того, что он десяти футов ростом и правит пятьюдесятью мирами?— Он не такой высокий, а миров у него только одиннадцать.— Велика разница, — голос Мэллоя сочился сарказмом.— Откуда она родом?— Не знаю.— Выясни к завтрашнему дню, — и он улыбнулся Жемчужине Маракаибо, закончившей танец.— У тебя, знаешь ли, исключительно сильная жажда смерти, — пробурчал Мэллой.— Все-таки выясни.Мэллой пожал плечами и промолчал. А мгновением позже к их столику подошел бармен и отправил Найтхаука к боссу.— Что случилось? — спросил молодой человек, усаживаясь напротив Маркиза.— Возникла маленькая проблема на Юконе. Я хочу, чтобы ты ее уладил.— На Юконе?Маркиз кивнул.— Одна дамочка открыла там свое дело без моего разрешения. Я послал своего представителя, чтобы объяснить ей местные порядки, а она убила его. Такое мы терпеть не можем. Иначе и другие начнут играть мускулами.— Дамочка?— Ее зовут Испанская Кружевница.— Интригующее имя.— Нет в ней ничего интригующего. Она действует на моей территории без разрешения. Это нарушение закона.— Твоего закона?— А ты знаешь другой? — спросил Маркиз.— На Юконе и Тундре — нет, — признался Найтхаук.— Тогда принимайся за работу.— Внеси, пожалуйста, ясность. Ты хочешь, чтобы я продал ей лицензию, позволяющую вести хозяйственную деятельность на твоей территории, или я должен выгнать ее?— Я хочу, чтобы ты ее убил, — отрезал Маркиз. — И я хочу, чтобы ее останки были прибиты к кресту или вывешены на суке для всеобщего обозрения. Как предупреждение тем, у кого могут возникнуть схожие идеи.— На Юконе всего несколько тысяч жителей. Сколько из них увидит эту дамочку, прибитую к кресту или висящую на суке?— Там холодно. Она провисит долго.— А почему бы просто не оштрафовать ее на пару миллионов кредиток и не отослать восвояси?— На этот раз я тебе отвечу: ты только начал работать на меня и еще не знаешь, что я ничего не делаю без причины. Тебе еще не известно, что мои приказы не обсуждаются. И не оспариваются, этого я в подчиненных не терплю. — Он выдержал паузу. — Если ты попытаешься оспорить еще один приказ, готовь себе место на кладбище. И мне без разницы, хорошо ты мне служил или плохо — я убью тебя на месте. А если мне это не удастся, у меня есть две сотни парней, которые проследят за тем, чтобы ты не покинул Клондайк.Найтхаук молча смотрел на него.— Теперь о деле. Взяв с нее штраф и изгнав с Юкона, можно нажить могущественного врага. Она решит, что я несправедливо унизил ее и присвоил ее деньги, хотя, разумеется, у меня есть все права на деньги, которые она заработала или привезла на один из моих миров. С другой стороны, убив ее, мы получим те же деньги, а может, и больше, и избавимся от озлобленной женщины, которая наверняка где-то там, — Маркиз обвел рукой половину галактики, — затаится, строя планы мести.— То есть тебя особо не волнует, увидит ли кто ее тело?— Разумеется, волнует, но не ради этого я жажду ее смерти. — Маркиз выразительно посмотрел на Найтхаука. — Есть еще вопросы?— Чем она занимается и сколько у нее людей?— Испанская Кружевница? Все зависит от того, на какой планете задать этот вопрос. Специализация — не ее стихия. Она грабит банки, поджигает, изгоняет дьявола, убивает. Обычно работает одна, но, возможно, держит небольшую охрану.— Ты говоришь, она убийца?— Не питай ложных иллюзий. К Трилейну она не имеет никакого отношения.— Откуда ты знаешь?— В здешних краях я знаю все.— Ладно, — кивнул Найтхаук. — Когда мне отправляться?— Немедленно. Иначе чего ради я перед тобой распинаюсь?— Где я ее найду?— Координаты места посадки уже введены в бортовой компьютер твоего звездолета. Возьми с собой этого чешуйчатого подонка Мэллоя. Он уже бывал на Юконе, так что, может, и пригодится, — Маркиз хохотнул. — По крайней мере он не заслонит тебе обзор при стрельбе. Никогда не видел большего труса.— Вот почему он скорее всего переживет нас обоих, — ответил Найтхаук.— Возможно… но надо учитывать, что это за жизнь.— Его больше заботит не жизнь, а смерть. Встречи с которой он всячески старается избежать.— Кто-нибудь должен объяснить ему, что в постели умирают редко.— Я скажу ему об этом.— Правда, в постели Мелисенд такое возможно, — со значением добавил Маркиз.— Я не собираюсь умирать из-за синекожей мутантки, — ответил Найтхаук.— Я не имел в виду именно тебя. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Но ты всего три месяца как из лаборатории. Откуда мне знать, из-за чего ты готов или не готов умереть?— Я такой же человек, как и ты! — резко бросил Найтхаук.— Именно так! Иначе я бы не беспокоился, что из-за Мелисендты сморозишь какую-нибудь глупость.Ответ успокоил Найтхаука, он заметно расслабился.— А теперь, раз ты решил не убивать меня, выметайся отсюда. И в дальнейшем постарайся убивать только тех, за кого тебе платят, — добавил Маркиз.Найтхаук кивнул, поднялся.— Сигару?— Я еще не решил, нравятся они мне или нет.— То есть, в принципе, ты еще не можешь сказать, нравятся ли тебе синекожие женщины, — заметил Маркиз.— Перестань цеплять меня, а? — вновь взвился Найтхаук. — Я все-таки человек, а не машина-убийца.— И ты убьешь меня, чтобы это доказать?Найтхаук пронзил Маркиза взглядом, повернулся и вышел из кабинета, выдернул из-за столика Мэллоя, надел скафандр, нашел другой своему спутнику. По ледяной равнине они добрались до космопорта. Не прошло и часа, как оба сидели в рубке корабля Найтхаука, поднимающегося с Тундры, чтобы взять курс на Юкон.— Как же я ненавижу полеты внутри звездной системы! — жаловался Мэллой, глядя на обзорный экран. — От одной планеты до другой добираешься дольше, чем до соседней звезды.— В звездных системах нельзя летать на сверхсветовых скоростях, — ответил Найтхаук. — И ты это прекрасно знаешь.— Да, но мне это не нравится.— Найди себе занятие, чтобы скоротать время. К примеру, расскажи о Мелисенд.— Я тут кое-что выяснил. Она с Гринвельдта.— Пограничный мир?— Да.— И все колонисты на Гринвельдте синекожие?Мэллой покачал головой.— Она — продукт мутации. Не эволюции.— Объясни.— Она — исключение. Таких больше нет.— Мне это нравится.— Правда? Почему?— Видишь ли, я испытываю самые теплые чувства к исключениям из рода человеческого, которые существуют в единственном экземпляре.— Тогда тебе придется по душе Испанская Кружевница, — заметил Мэллой. — Второй, как она, тоже нет.Найтхаук сверился с навигационным компьютером: до выхода на орбиту Юкона осталось еще сорок минут.— Время у нас есть. Рассказывай.— Разве Маркиз не ввел тебя в курс дела?— Лишь сказал, что она вторглась на его территорию и надо это прекратить.— Он не упомянул, что она убила трех человек, которым была поручена та же работа, что и тебе?— Нет.— И не объяснил, что она не совсем человек?— Что-что?— На вид Кружевница самая обычная женщина. Но я слышал о ней кое-какие истории. Она обладает способностями, которые не даны людям.— Например.— Не знаю.— Тогда, возможно, все это болтовня.— Если болтовня, почему мертвы три киллера Маркиза?— Продолжай. И побольше подробностей.— Никто ничего не знает. Известно только, что она ограбила несколько банков в Олигархии. Говорят, голыми руками убила Большого Уиллогби. И еще это дело на Терразане…— Какое дело?— Там взорвали парламент. Погибло примерно триста мужчин и женщин. Никто ничего не доказал, но ходят слухи, что Испанская Кружевница приложила к этому руку. И если не сама взорвала бомбу, то позаботилась, чтобы она взорвалась.— Интересная дамочка.— Скорее, смертельно опасная, — гнул свое Мэллой.— Не волнуйся, тебе встречаться с ней не придется.— Как бы не так. Я буду рядом с тобой.Найтхаук удивленно посмотрел на него.— В этом нет никакой необходимости.— Все равно. Я пойду с тобой.— По моему разумению, ты не из тех, кого радует передовая.— А ты думаешь, приятно сидеть в корабле или в баре и ждать, кто придет, ты или самый жестокий убийца планеты? — возразил Мэллой. — Нет, благодарю! Да я умру от страха, едва откроется дверь или люк.— Причины меня не интересуют, — отмахнулся Найтхаук. — А вот за верность спасибо. — Он помолчал. — Странно, конечно, но ты — мой единственный друг.— Я — не твой друг. — Найтхаук хотел было запротестовать, однако Мэллой остановил его, подняв руку. — Но давай прикинемся на минуту друзьями, чтобы я мог дать тебе дружеский совет. — Найтхаук молча смотрел на Мэллоя, поэтому тот продолжил. — Я знаю, что у тебя не было ни матери, ни семьи, и ты, возможно, никогда не знал женщину, не говоря уже о том, чтобы жить с ней. Я знаю, что ты не только охотишься за злодеями, но одновременно ищешь людей, с которыми мог бы поговорить и выпить. Так позволь мне кое-что сказать, сказать то, что наверняка знал первый Джефферсон Найтхаук, раз уж он прожил столько лет: здесь, в Пограничье, ты никогда не должен путать личного интереса с дружбой. Народ здесь не такой, как в Олигархии. Более жесткий, менее сентиментальный. Они знают, зачем пришли сюда, знают, почему остались тут, и дружба в эти «зачем» и «почему» никак не вписывается. Поэтому будь вежлив и обходителен с людьми, если тебе этого хочется, Вдоводел, и большинство людей будут с тобой вежливы и обходительны, потому что знают, кто ты и что можешь с ними сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
есть только у тебя и Мелисенд.— Мелисенд?— Девушка, к которой ты никогда не прикоснешься.— Жемчужина Маракаибо?— Это ее профессиональный псевдоним. Как Маркиз Куинзберри или Вдоводел.— Ладно, она — Мелисенд, я — Джефферсон Найтхаук. А кто ты?— Мое настоящее имя тебе ничего не скажет.— Мне все равно хочется его знать.— Я знаю, что хочется. Но я не собираюсь называть его тебе. Пусть все по-прежнему думают, что я умер.— Как скажешь. — Найтхаук пожал плечами. — Но мне представляется, что это несправедливо.— Разумеется, несправедливо, — кивнул Маркиз. — Я — босс, а ты нет. При чем здесь справедливость? Учитывается ли она хоть при каком-то раскладе?— Пожалуй, что нет.— Интересное выражение у тебя на физиономии.— Правда?Маркиз кивнул.— И вот что оно вещает: «Как-нибудь, застав Маркиза врасплох, я напомню ему об этих словах… вероятно, после того, как отберу его женщину и вышибу почву у него из-под ног». — Маркиз помолчал. — Забудь об этом. Такому не бывать.— Это твоя фантазия, не моя.— А какие у тебя фантазии… сколько в них женщин?— Ни одной.— Совсем нет женщин? Что же это за фантазии?— Я скажу тебе, когда мы будем лучше знать друг друга, — Ответил Найтхаук. — Возможно, я даже обращусь к тебе за помощью.— Это успокаивает.— Неужели?— Конечно, — улыбнулся Маркиз. — Сие означает, что в твоих фантазиях отсутствует мое убийство.— Да уж, я нацелился на рыбку покрупнее.Не только крупную, но и старую, которую надо убить до того, как его адвокаты и врачи решат убить меня.— Правда? — в голосе Маркиза слышался неподдельный интерес. — Ты думаешь, что убийца более крупная рыба, чем я?— Хочешь начистоту?— Конечно.— Я думаю, убийца — ты.— Я же сказал, что нет.— Знаю. Но я тебе не поверил.— И что ты собираешься теперь делать?— Накапливать информацию. Не спеша. И надеяться, что ты окажешься прав.— Что-то я тебя не понимаю, — нахмурился Маркиз. — Вроде бы ты убеждал меня, что твоя первейшая обязанность — найти убийцу.— Моя первейшая обязанность — искать его. Не найду — значит, не судьба.— Ага, значит, я не ошибся, — покивал Маркиз. — Если ты выполнишь свою миссию, тебя вновь отправят в чан с протоплазмой.— Я приложу все силы, чтобы не отправили.— Оставайся здесь, и тебя никогда не найдут.— Есть один человек, который найдет меня где угодно, — ответил Найтхаук.— Ерунда! Ты — Вдоводел.— Как и он… если они его вылечат, на следующее утро он кинется за мной.— С чего ты это взял?— Я бы так поступил… а я — это он.— Глупость какая-то, — запротестовал Маркиз. — Зачем Вдоводелу убивать свой клон? Тем более что за это ему никто не заплатит.— Не могут два Джефферсона Найтхаука одновременно ходить по земле. Я получил то, что он по крупицам собирал всю жизнь: его личность. Он захочет ее вернуть.— Не понимаю, почему ты в этом так уверен.— Потому что я хочу убить его по той же причине, — ответил Найтхаук. — Пока он жив, я всего лишь тень. Официально я даже не существую. Каждая заработанная мною кредитка принадлежит ему, все, что я делаю, хорошее или плохое, записывается на его счет. — Молодой человек замолчал, собираясь с мыслями. — Джефферсон Найтхаук — всего лишь имя, одно из многих, набор звуков, ничего больше. Я могу откликаться на него, как на любое другое. А вот Вдоводел — Это четко и определенно. Пока он жив, мне Вдоводелом не быть.— Но у него такой проблемы нет, — резонно заметил Маркиз. — Он — настоящий… — Найтхаук поморщился, — …прости, оригинал, Вдоводел. Его деньги, его личность, все это принадлежит ему.— Но кого будут нанимать те, кому понадобятся услуги Вдоводела, — старика, на которого больно смотреть, или меня? Он не может позволить мне жить точно так же, как я не могу позволить жить ему. Господь Бог не хотел, чтобы мы существовали бок о бок.Маркиз долго смотрел на молодого человека.— Не хотел бы я жить с твоими фантазиями.— Фантазии у меня приятные, — сухо ответил Найтхаук. — А сложности — только в жизни.— Что ж, давай постепенно от них избавимся, завтра и начнем.— Хорошо бы. — Найтхаук поднялся, чтобы уйти, но услышал, как за его спиной открылась дверь, и увидел в зеркале Жемчужину Маракаибо, появившуюся на пороге соседней комнаты, в которой стояла большая кровать.Но я в этом сомневаюсь, добавил он про себя, выходя из кабинета, чтобы вернуться к Мэллою.И внезапно почувствовал, что рядом с ним бодро шагает очень старый, очень больной человек.— Ты думаешь, будет легко? — спросил старик. — Думаешь, что убьешь плохих людей, хапнешь девушку и будешь всю жизнь выслеживать злодеев во Внутреннем Пограничье?— Я не заглядывал так далеко вперед, — признался Найтхаук. — Но лучшего будущего и вообразить невозможно.— Ох уж эти розовые мечты! Ты действительно думаешь, что я позволю тебе жить, как только выберусь из этой ледяной гробницы? Бог создал одного Вдоводела, не двух.— Как ты остановишь меня? Ты — старик, я — в расцвете сил.— Но я — настоящий Вдоводел. Ты — всего лишь тень, которая исчезнет в свете моего дня. Подумай об этом. Чем лучше ты станешь, тем быстрее я смогу избавиться от тебя.Старик исчез… но его слова звучали в голове Найтхаука даже после того, как он сел за столик рядом с Мэллоем. Глава 6
Маркиз показал себя человеком слова. Найтхаук получал все, что просил, и нигде у него не требовали оплаты.Пару дней он обследовал Клондайк. Побывал во всех четырех ресторанах, в многочисленных барах, казино, борделях. Наркосалонов избегал: заемные воспоминания становились все более призрачными, замещаясь собственными, но они подсказывали ему, что ни от наркотиков, ни от наркоманов ничего полезного или толкового ждать не приходится.Однако большую часть времени Найтхаук проводил в казино Маркиза, ожидая вызова от босса. Ящерица Мэллой прилепился к нему, словно банный лист, полагая, наверное, что только Найтхаук убережет его от беды. В обмен Найтхаук подробно расспрашивал своего спутника о встреченных в этих злачных местах мужчинах и женщинах.Впрочем, казино Маркиза притягивало Найтхаука еще по одной причине, не укрывшейся и от Мэллоя.— Даже не думай о ней, — предупредил он молодого человека, любующегося Жемчужиной Маракаибо, которая танцевала на плавающей над баром платформе.— Я получил работу у Маркиза только потому, что подумал о ней, — ответил Найтхаук.— И все же не стоит перегибать палку.— Интересно, что она в нем находит?— Помимо того, что он десяти футов ростом и правит пятьюдесятью мирами?— Он не такой высокий, а миров у него только одиннадцать.— Велика разница, — голос Мэллоя сочился сарказмом.— Откуда она родом?— Не знаю.— Выясни к завтрашнему дню, — и он улыбнулся Жемчужине Маракаибо, закончившей танец.— У тебя, знаешь ли, исключительно сильная жажда смерти, — пробурчал Мэллой.— Все-таки выясни.Мэллой пожал плечами и промолчал. А мгновением позже к их столику подошел бармен и отправил Найтхаука к боссу.— Что случилось? — спросил молодой человек, усаживаясь напротив Маркиза.— Возникла маленькая проблема на Юконе. Я хочу, чтобы ты ее уладил.— На Юконе?Маркиз кивнул.— Одна дамочка открыла там свое дело без моего разрешения. Я послал своего представителя, чтобы объяснить ей местные порядки, а она убила его. Такое мы терпеть не можем. Иначе и другие начнут играть мускулами.— Дамочка?— Ее зовут Испанская Кружевница.— Интригующее имя.— Нет в ней ничего интригующего. Она действует на моей территории без разрешения. Это нарушение закона.— Твоего закона?— А ты знаешь другой? — спросил Маркиз.— На Юконе и Тундре — нет, — признался Найтхаук.— Тогда принимайся за работу.— Внеси, пожалуйста, ясность. Ты хочешь, чтобы я продал ей лицензию, позволяющую вести хозяйственную деятельность на твоей территории, или я должен выгнать ее?— Я хочу, чтобы ты ее убил, — отрезал Маркиз. — И я хочу, чтобы ее останки были прибиты к кресту или вывешены на суке для всеобщего обозрения. Как предупреждение тем, у кого могут возникнуть схожие идеи.— На Юконе всего несколько тысяч жителей. Сколько из них увидит эту дамочку, прибитую к кресту или висящую на суке?— Там холодно. Она провисит долго.— А почему бы просто не оштрафовать ее на пару миллионов кредиток и не отослать восвояси?— На этот раз я тебе отвечу: ты только начал работать на меня и еще не знаешь, что я ничего не делаю без причины. Тебе еще не известно, что мои приказы не обсуждаются. И не оспариваются, этого я в подчиненных не терплю. — Он выдержал паузу. — Если ты попытаешься оспорить еще один приказ, готовь себе место на кладбище. И мне без разницы, хорошо ты мне служил или плохо — я убью тебя на месте. А если мне это не удастся, у меня есть две сотни парней, которые проследят за тем, чтобы ты не покинул Клондайк.Найтхаук молча смотрел на него.— Теперь о деле. Взяв с нее штраф и изгнав с Юкона, можно нажить могущественного врага. Она решит, что я несправедливо унизил ее и присвоил ее деньги, хотя, разумеется, у меня есть все права на деньги, которые она заработала или привезла на один из моих миров. С другой стороны, убив ее, мы получим те же деньги, а может, и больше, и избавимся от озлобленной женщины, которая наверняка где-то там, — Маркиз обвел рукой половину галактики, — затаится, строя планы мести.— То есть тебя особо не волнует, увидит ли кто ее тело?— Разумеется, волнует, но не ради этого я жажду ее смерти. — Маркиз выразительно посмотрел на Найтхаука. — Есть еще вопросы?— Чем она занимается и сколько у нее людей?— Испанская Кружевница? Все зависит от того, на какой планете задать этот вопрос. Специализация — не ее стихия. Она грабит банки, поджигает, изгоняет дьявола, убивает. Обычно работает одна, но, возможно, держит небольшую охрану.— Ты говоришь, она убийца?— Не питай ложных иллюзий. К Трилейну она не имеет никакого отношения.— Откуда ты знаешь?— В здешних краях я знаю все.— Ладно, — кивнул Найтхаук. — Когда мне отправляться?— Немедленно. Иначе чего ради я перед тобой распинаюсь?— Где я ее найду?— Координаты места посадки уже введены в бортовой компьютер твоего звездолета. Возьми с собой этого чешуйчатого подонка Мэллоя. Он уже бывал на Юконе, так что, может, и пригодится, — Маркиз хохотнул. — По крайней мере он не заслонит тебе обзор при стрельбе. Никогда не видел большего труса.— Вот почему он скорее всего переживет нас обоих, — ответил Найтхаук.— Возможно… но надо учитывать, что это за жизнь.— Его больше заботит не жизнь, а смерть. Встречи с которой он всячески старается избежать.— Кто-нибудь должен объяснить ему, что в постели умирают редко.— Я скажу ему об этом.— Правда, в постели Мелисенд такое возможно, — со значением добавил Маркиз.— Я не собираюсь умирать из-за синекожей мутантки, — ответил Найтхаук.— Я не имел в виду именно тебя. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Но ты всего три месяца как из лаборатории. Откуда мне знать, из-за чего ты готов или не готов умереть?— Я такой же человек, как и ты! — резко бросил Найтхаук.— Именно так! Иначе я бы не беспокоился, что из-за Мелисендты сморозишь какую-нибудь глупость.Ответ успокоил Найтхаука, он заметно расслабился.— А теперь, раз ты решил не убивать меня, выметайся отсюда. И в дальнейшем постарайся убивать только тех, за кого тебе платят, — добавил Маркиз.Найтхаук кивнул, поднялся.— Сигару?— Я еще не решил, нравятся они мне или нет.— То есть, в принципе, ты еще не можешь сказать, нравятся ли тебе синекожие женщины, — заметил Маркиз.— Перестань цеплять меня, а? — вновь взвился Найтхаук. — Я все-таки человек, а не машина-убийца.— И ты убьешь меня, чтобы это доказать?Найтхаук пронзил Маркиза взглядом, повернулся и вышел из кабинета, выдернул из-за столика Мэллоя, надел скафандр, нашел другой своему спутнику. По ледяной равнине они добрались до космопорта. Не прошло и часа, как оба сидели в рубке корабля Найтхаука, поднимающегося с Тундры, чтобы взять курс на Юкон.— Как же я ненавижу полеты внутри звездной системы! — жаловался Мэллой, глядя на обзорный экран. — От одной планеты до другой добираешься дольше, чем до соседней звезды.— В звездных системах нельзя летать на сверхсветовых скоростях, — ответил Найтхаук. — И ты это прекрасно знаешь.— Да, но мне это не нравится.— Найди себе занятие, чтобы скоротать время. К примеру, расскажи о Мелисенд.— Я тут кое-что выяснил. Она с Гринвельдта.— Пограничный мир?— Да.— И все колонисты на Гринвельдте синекожие?Мэллой покачал головой.— Она — продукт мутации. Не эволюции.— Объясни.— Она — исключение. Таких больше нет.— Мне это нравится.— Правда? Почему?— Видишь ли, я испытываю самые теплые чувства к исключениям из рода человеческого, которые существуют в единственном экземпляре.— Тогда тебе придется по душе Испанская Кружевница, — заметил Мэллой. — Второй, как она, тоже нет.Найтхаук сверился с навигационным компьютером: до выхода на орбиту Юкона осталось еще сорок минут.— Время у нас есть. Рассказывай.— Разве Маркиз не ввел тебя в курс дела?— Лишь сказал, что она вторглась на его территорию и надо это прекратить.— Он не упомянул, что она убила трех человек, которым была поручена та же работа, что и тебе?— Нет.— И не объяснил, что она не совсем человек?— Что-что?— На вид Кружевница самая обычная женщина. Но я слышал о ней кое-какие истории. Она обладает способностями, которые не даны людям.— Например.— Не знаю.— Тогда, возможно, все это болтовня.— Если болтовня, почему мертвы три киллера Маркиза?— Продолжай. И побольше подробностей.— Никто ничего не знает. Известно только, что она ограбила несколько банков в Олигархии. Говорят, голыми руками убила Большого Уиллогби. И еще это дело на Терразане…— Какое дело?— Там взорвали парламент. Погибло примерно триста мужчин и женщин. Никто ничего не доказал, но ходят слухи, что Испанская Кружевница приложила к этому руку. И если не сама взорвала бомбу, то позаботилась, чтобы она взорвалась.— Интересная дамочка.— Скорее, смертельно опасная, — гнул свое Мэллой.— Не волнуйся, тебе встречаться с ней не придется.— Как бы не так. Я буду рядом с тобой.Найтхаук удивленно посмотрел на него.— В этом нет никакой необходимости.— Все равно. Я пойду с тобой.— По моему разумению, ты не из тех, кого радует передовая.— А ты думаешь, приятно сидеть в корабле или в баре и ждать, кто придет, ты или самый жестокий убийца планеты? — возразил Мэллой. — Нет, благодарю! Да я умру от страха, едва откроется дверь или люк.— Причины меня не интересуют, — отмахнулся Найтхаук. — А вот за верность спасибо. — Он помолчал. — Странно, конечно, но ты — мой единственный друг.— Я — не твой друг. — Найтхаук хотел было запротестовать, однако Мэллой остановил его, подняв руку. — Но давай прикинемся на минуту друзьями, чтобы я мог дать тебе дружеский совет. — Найтхаук молча смотрел на Мэллоя, поэтому тот продолжил. — Я знаю, что у тебя не было ни матери, ни семьи, и ты, возможно, никогда не знал женщину, не говоря уже о том, чтобы жить с ней. Я знаю, что ты не только охотишься за злодеями, но одновременно ищешь людей, с которыми мог бы поговорить и выпить. Так позволь мне кое-что сказать, сказать то, что наверняка знал первый Джефферсон Найтхаук, раз уж он прожил столько лет: здесь, в Пограничье, ты никогда не должен путать личного интереса с дружбой. Народ здесь не такой, как в Олигархии. Более жесткий, менее сентиментальный. Они знают, зачем пришли сюда, знают, почему остались тут, и дружба в эти «зачем» и «почему» никак не вписывается. Поэтому будь вежлив и обходителен с людьми, если тебе этого хочется, Вдоводел, и большинство людей будут с тобой вежливы и обходительны, потому что знают, кто ты и что можешь с ними сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22