— Если ты вернешься, я тебя убью.
— Я вернусь, потому что готов рискнуть своей жизнью.
Когда Масаи Лайбон вошел в кабинет посла, тот оторвался от компьютера и мрачно посмотрел на него.
— Два часа тому назад я был готов вышвырнуть вас с планеты.
— Неужели? — Лицо Масаи Лайбона напоминало маску, взгляд не отрывался от снежной белизны за окном кабинета.
— Вы наведывались к Ночной ползунье, известной под именем Глаза-в-огне?
— Да.
— Вам же запретили приходить к ней!
— Я повинуюсь Божьей воле, а не законам Ночных ползунов.
— Вы должны повиноваться законам Республики, которые представляю здесь я, — сурово молвил посол. — Я запретил вам идти к ней, но вы пошли. Я мог бы арестовать вас за это. — Посол долго сверлил его тяжелым взглядом, потом вздохнул. — Но полчаса назад мне позвонили из здешнего министерства инопланетных дел.
— Однако.
— Глаза-в-огне не хочет, чтобы вам причиняли вред, задерживали или высылали с планеты помимо вашей воли. У меня нет иного выбора, как подчиниться… но я не понимаю ее мотивов. — Он покачал головой. — Чем дольше я общаюсь с инопланетянами, тем больше убеждаюсь, что их действия не объяснишь логикой.
— Если вы не арестовываете меня и не высылаете с планеты, зачем вы меня позвали? — спросил Масаи Лайбон.
— Потому что я хочу знать, что происходит. К примеру, кто такая эта Глаза-в-огне? За пределами этой планеты о ней никто и не слышал.
— У нее есть то, что ей не принадлежит.
— Вы думаете, что оно принадлежит вам?
— Моему народу.
— Послушай, черт побери, у нас с тобой народ один, но, уверяю тебя, у нее нет ничего такого, что принадлежит мне!
— Мой народ — масаи, и ей есть что вернуть нам.
— Да кто такие масаи? Я никогда о них не слышал.
— Человеческое племя.
— У людей теперь нет племен, Масаи Лайбон, — отчеканил посол. — Есть единое человечество, и ничего больше. Мы все противостоим галактике.
— Если это так, то в итоге галактика победит.
— Как бы не так, — усмехнулся посол. — Но мы уклонились от темы. Что из принадлежащего ей вы считаете своим?
— Два слоновьих бивня.
— Бивня? — удивился посол. — Она работает над ними почти полстолетия.
Взгляды мужчин встретились.
— Она не имела права начинать эту работу.
— Теперь слишком поздно говорить об этом. Как я понимаю, через десять лет она завершит этот грандиозный проект.
Масаи Лайбон покачал головой:
— Она его не завершит. Улетая с планеты, я заберу бивни с собой.
— Сможете вы доказать, что они ваши?
— Наши доказательства не покажутся вам убедительными.
— То есть законных оснований для возвращения бивней у вас нет.
— Они должны принадлежать нашему племени.
— Но суд ваши притязания не признает.
— Поэтому я и не обращаюсь в суд.
— Почему вы ждали сорок лет, а теперь пожелали вернуть бивни?
— На поиски ушло немало времени.
— Почему вы думаете, что бивни принадлежат вам?
— Вы не поймете.
— А вы попытайтесь объяснить.
— Нет.
— Черт бы вас побрал, я ваш единственный представитель на этой заснеженной планете! Если вы не можете убедить меня в справедливости ваших требований, как я сумею убедить их?
— Глаза-в-огне знает, почему я должен получить бивни.
— Вы сказали ей и не говорите мне? — взвился посол.
— Я ничего ей не говорил. Она знает.
— Она — червь-переросток, которая не отползала от своей пещеры и на десять миль. Откуда ей это знать? Масаи Лайбон пожал плечами.
— Вы ее не спросили?
— Нет.
— А не могут ли ее знания исходить от одного из ваших масаи? Если он оставил ей бивни, не следует ли вам поступить аналогичным образом?
— Она не встречалась с масаи.
— Тогда…
— Она — провидица, — ответил Масаи Лайбон. — Она видит то, что скрыто от других, понимает то, что недоступно остальным. Она знает историю бивней и может увидеть их будущее. Она ждала, что я приду за бивнями.
— Но она отказалась отдать их вам, — резонно заметил посол. — То есть она, несомненно, знает, что планету вы покинете без них.
— Как она объяснила мне, есть одно прошлое, но много будущих. Она пытается не манипулировать событиями, чтобы они реализовали оптимальный для нее вариант будущего. У нее, естественно, ничего не выйдет.
Посол молча смотрел на него. Он уже понял, что сидящий перед ним человек такой же безумец, как и все эти инопланетяне, с которыми ему приходилось иметь дело, но гораздо более опасный.
— Вот что я вам скажу, Масаи Лайбон. Если с Глазами-в-огне или с бивнями что-то случится, я не успокоюсь, пока вы не понесете достойное наказание.
— У вас свои обязанности. — Масаи Лайбон поднялся и направился к двери. — У меня — свои.
На следующее утро корабль Масаи Лайбона приземлился в полумиле от пещеры, в которой обитала Глаза-в-огне. Он опять надел защитный костюм, проверил, заряжены ли батареи лазерного пистолета и молекулярного дезинтегратора, засунул оружие за пояс, подождал, пока укол, который он сделал себе, обеспечит выброс адреналина в кровь, и двинулся к пещере, не обращая внимания на ледяной ветер, швыряющий хлопья снега ему в лицо.
Двадцать минут спустя он вошел в пещеру. Хотя костюм поддерживал внутреннюю температуру постоянной, ему показалось, что стало теплее: сказалось отсутствие ветра и снега. Он зашагал к тому месту, где встретился с Глазами-в-огне. Мощный фонарь на шлеме разгонял тени.
Он увидел ее там, где и ожидал найти. В темноте светились ее красные глаза.
— Ты пришел снова, Масаи Лайбон, — прошипела она.
— Пришел. — Вновь его голос эхом отозвался в стенах пещеры. — Почему ты просила посла не высылать меня с планеты?
— Потому что предопределено, что ты снова придешь, так что нет нужды вовлекать в эту историю посла или просить его предотвратить неизбежное.
Он вытащил лазерный пистолет, нацелил на нее.
— Я должен забрать бивни. Пожалуйста, не заставляй меня стрелять.
— Моя жизнь — ничто. Меня заботят мои творения.
— Не следовало тебе использовать эти бивни.
— Использование мною слоновой кости было предопределено, как и наша встреча в это время и в этом месте.
— Предопределено кем? — спросил Масаи Лайбон.
— Создателем всего, — ответила она.
— Ты веришь в Бога?
— В того же Бога, в которого веришь и ты, Масаи Лайбон, — ответила Глаза-в-огне. — Того самого Бога, который лишил твое племя былого величия и не вернет его потому только, что вор прибыл на далекую планету, чтобы украсть у художника ее работу.
— Я должен увезти бивни.
— Я знаю. Но они принесут масаи лишь несчастья, а потом вновь уйдут из их рук.
— Это проклятие обреченной Ночной ползуньи?
— Нет, — прошипела Глаза-в-огне, — это предвидение Ночной ползуньи, для которой открыто будущее. Ты убьешь меня и заберешь бивни, но они не принесут тебе того, на что ты надеешься.
— Убивать тебя нет нужды. Отползи в сторону, и я унесу бивни, не тронув тебя.
Она покачала головой, по стенам и полу забегали страшные тени.
— Сначала ты должен меня убить.
— В этом нет необходимости.
— Есть. Вчера я вырезала на малом бивне последнюю сцену: свою смерть от твоей руки.
— Искусство не всегда отражает жизнь. У меня нет желания убивать тебя. Позволь мне забрать бивни и уйти.
— Печальная вас ждет судьба, Масаи Лайбон. Масаи будет становиться все меньше и меньше, остатки вашего могущества будут таять как дым, внуки твоих детей даже не будут знать, что олицетворяют собой бивни, и в конце концов все вы обратитесь в пыль.
— Ты ошибаешься!
— Я права. — Она поползла к нему. — А теперь ты должен меня убить, или я убью тебя.
Он отступил на шаг, еще на один, но она продолжала надвигаться на него, и тогда он выстрелил. Она застыла на полу, но лишь через пять минут жизнь покинула ее горящие красным глаза. А десять минут спустя он заставил себя перешагнуть через ее тело.
Он нашел бивни в маленькой пещере в тридцати ярдах от ее тела, по одному перетащил в свой космический корабль. От тонкой резьбы, естественно, не осталось и следа.
ДЕВЯТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
Круг замкнулся. В следующий раз бивни появились во время той фатальной партии в покер, в которую ввязался Тембо Лайбон. Я узнал все о бивнях Слона Килиманджаро, за исключением двух ключевых моментов: где они сейчас и что Букоба Мандака собирается с ними делать.
— Компьютер?
— Да, Дункан Роджас?
— Ты нашел информацию о местопребывании бивней после того, как Таити Бено похитила их с Винокса IV?
— Нет.
— Ты определил место и время смерти Таити Бено?
— Нет.
— Продолжай искать.
— Хорошо, Дункан Роджас.
— А я немного вздремну. — Я откинулся на спинку кресла. — Разбуди меня через два часа.
— То есть в пять пятьдесят три утра, — уточнил компьютер.
— Как скажешь.
— Включить музыку?
— Нет. Я собираюсь спать, а не думать. Но у меня ничего не вышло. Чем больше я старался заснуть, тем активней становился мозг. Почему бивни исчезли из виду на целых шесть столетий? Почему Масаи Лайбон пошел на убийство ради того, чтобы завладеть бивнями? Почему Лийо Нельон решился на кражу, зная, что наказание — пожизненное заключение? Почему Букоба Мандака готов на любое преступление, от убийства до предательства, ради все тех же бивней?
И тут в памяти всплыло имя еще одного масаи: Лай-бон Сендейо. Почему единственное упоминание им Слона Килиманджаро послужило причиной того, что вероятность влияния бивней на падение масаи стала отличной от нуля?
Я все еще искал ответы на эти вопросы, когда компьютер сообщил мне, что уже без семи шесть.
— Ты нашел бивни? — без особой надежны спросил я.
— Нет, но я выяснил, где и когда умерла Таити Бено.
— Пожалуйста, скажи.
— Она умерла в пять тысяч семьсот тридцать втором году Галактической эры на планете Бартий III, известной также как Небесная Синь.
— Как она умерла?
— От аневризмы мозга. Согласно отчету коронера, смерть наступила мгновенно.
— Перед смертью она какое-то время жила на Небесной Сини?
— Да.
— Превосходно! — воскликнул я. — Если она не продала бивни, то к моменту ее смерти они находились на Небесной Сини!
— Это логично.
— А если бы она их продала, ты бы нашел хоть какое-то упоминание о них?
— На текущий момент, с учетом просмотренного мною материала, вероятность справедливости последнего утверждения составляет пятьдесят четыре и двести тридцать одну тысячную процента.
— То есть скорее всего бивни на Небесной Сини.
— Нет, Дункан Роджас, — поправил меня компьютер. — Скорее всего бивни были на Небесной Сини в момент ее смерти.
— Хорошо. — Я поднялся. — Пойду позавтракаю. А ты пока определи, увезли бивни с Небесной Сини после смерти Таити Бено или нет. Используй всю располагаемую мощность.
— Приступаю…
Я вышел из кабинета, на воздушном лифте спустился в вестибюль, кивнул охранникам, попросил одного открыть мне дверь. Движущаяся дорожка доставила меня к ресторану, где я часто бывал, если обедал вне дома, но я понял, что слишком взволнован, чтобы есть. Если бивни не проданы, если компьютер не сможет найти свидетельства того, что они покинули Небесную Синь, если бивни находились у Таити Бено до самой ее смерти…
Дорожка понесла меня дальше. Накопившаяся во мне энергия требовала выхода, и я, вместо того чтобы стоять, зашагал по дорожке. Два часа спустя мне бы такое не удалось, более того, полиция могла наложить на меня штраф. Но город еще не проснулся, так что дорожки практически пустовали. И в конце концов мне удалось нагулять аппетит.
Я сошел с дорожки у первого же попавшегося мне ресторана, чтобы узнать, что открывался ресторан лишь через пять часов. Но рядом оказался еще один, работавший круглосуточно. Я заглянул в окно, увидел, что пустых столиков хватает, и вошел.
Трехногий менеджер с Хесполита III провел меня к столику в дальнем конце зала, включил транслейтор и объяснил мне, что я должен просмотреть меню и сделать заказ, если только я не постоянный клиент и мои любимые блюда не занесены в компьютер.
Я приказал столику показать мне меню, изучил голограмму и сделал заказ. Еда прибыла меньше чем через минуту в вакуумной упаковке, открывающейся по звуковой команде.
Пока я пил кофе и ел омлет, столик вновь ожил, предложив мне голограмму последних новостей, включая спорт и бизнес. За дополнительные десять кредиток, информировал он меня, я могу посмотреть вчерашний поединок средневесов на первенство планеты. Цена показалась мне разумной, и я согласился. И лишь потом понял, почему с меня запросили так мало: бой продолжался две минуты и сорок три секунды, и я едва успел проглотить пару кусков омлета.
Расплатившись, я вышел из ресторана и поехал в «Брэкстон».
— Что-то вы очень уж быстро вернулись, мистер Роджас, — улыбнулся мне один из охранников, — Полно работы, — ответил я, надеясь, что не ошибся.
На аэролифте, поднялся на свой этаж, чуть ли не бегом добрался до кабинета.
— Компьютер! — воскликнул я, едва открылась дверь.
— Да, Дункан Роджас?
— Слоновьи бивни покидали Небесную Синь?
— Нет.
— Значит, мы их нашли!
— Диаметр Небесной Сини — примерно восемь тысяч миль, — сообщил мне компьютер. — Суша занимает двадцать восемь процентов поверхности планеты. Нам известно, что бивни на Небесной Сини, но это не значит, что вы их нашли.
Я взглянул на часы. Без девяти семь.
— Я их найду до того, как откроется «Брэкстон», — уверенно заявил я. — Я хочу, чтобы ты связался со всеми музеями и художественными галереями, всеми публичными и частными коллекциями охотничьих трофеев, всеми обществами по изучению естественной истории. Выясни, нет ли у кого бивней.
— Приступаю…
— И соедини меня с Букобой Мандакой.
— Исполнено.
Мгновением позже над компьютером возник образ Букобы Мандаки. Вероятно, я его разбудил, потому что он моргал и хмурился, пытаясь сосредоточиться.
— Мистер Мандака, это Дункан Роджас.
— Мистер Роджас! — воскликнул он. — Вы их нашли?
— Почти. Я определил планету, на которой они находятся.
— Когда вы будете точно знать их местонахождение? Я пожал плечами.
— Через час или два. Может, быстрее.
— Я еду к вам.
— В этом нет нужды. Я позвоню вам, как только выясню, где они. Если хотите, оставайтесь на связи с моим компьютером.
— Нет, — отрезал он. — Я хочу при этом присутствовать.
— Но…
— Нам надо еще кое-что обсудить. Наедине.
— Как вам будет угодно.
— Именно это мне и угодно. — И он разорвал контакт.
— Компьютер. — Я посмотрел на кристалл. — Ты уже нашел бивни?
— Нет.
— Какова численность населения Небесной Сини?
— Три миллиона человек.
— Сколько там музеев, художественных галерей и коллекционеров?
— Музей только один. Одиннадцать художественных галерей и двадцать четыре зарегистрированных коллекционера. Общества естественной истории нет.
— Что ты успел проверить?
— Все, за исключением одной галереи и двух частных коллекций. Завершаю проверку… Бивней нигде нет.
— Где-то они должны быть, — пробормотал я.
— Все ответы отрицательные, Дункан Роджас.
— Может, они принадлежат галерее или коллекционеру, который не хочет с ними расставаться, — не очень уверенно предположил я. Глубоко задумался, вновь посмотрел на потухший кристалл. — Компьютер, а какое сейчас время в музее Небесной Сини?
— Вторая половина рабочего дня.
— Соедини меня с куратором отдела естественной истории.
— Приступаю… — Пауза. — Куратора отдела естественной истории нет.
— Тогда соедини меня с кем-нибудь из музейного начальства.
— Приступаю… Исполнено.
Над компьютером возникло лицо женщины с большими сережками.
— Добрый день, — поздоровался я. — Меня зовут Дункан Роджас. Я возглавляю департамент поиска компании «Уилфорд Брэкстон».
— Я — Хейзл Гутридж, куратор планетарного музея Небесной Сини. Чем я могу вам помочь?
— У меня есть серьезные основания предполагать, что на Небесной Сини могут находиться бивни Слона Килиманджаро. У меня есть клиент, который готов щедро заплатить за них.
— Слона? — Она нахмурилась. — Нет, слонов в нашей экспозиции нет.
— Я разыскиваю не чучело слона, а только его бивни, — терпеливо объяснил я.
— Это я поняла. Но в нашем музее представлены только флора и фауна Небесной Сини.
— По моей информации, полученной из очень надежного источника, бивни попали на Небесную Синь пятьсот семьдесят пять лет тому назад и не покидали ее. Возможно, их приняли за рога какого-нибудь представителя местной фауны.
Она покачала головой:
— Я представляю себе габариты слона. Среди местных животных таких нет. — Она помолчала. — Почему эти бивни такие дорогие?
— Они — часть семейного наследства. И представляют ценность лишь для моего клиента.
— Но не для музея, специализирующегося на земных животных? — спросила она.
— Позвольте выразиться иначе. Только мой клиент готов заплатить больше той суммы, в которую оценили бы бивни на обычном музейном аукционе.
— Понятно, — кивнула она. — Но я все равно не знаю, как вам помочь, мистер Роджас. Я уже сказала, у нас представлены только местные флора и фауна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32