Язофт был худощав и энергичен, его редкие волосы казались
снежно-белыми, лицо мрачным. "Вылитый древний бюрократ в карикатуре", - с
усмешкой подумал Майкл. Этому впечатлению не соответствовали только
пронзительные зеленые глаза. Парц в своем изящном, плотно облегающем тело
костюме двигался гораздо свободнее в этих протоках, чем Пул в неуклюжем
орбитальном скафандре. Однако наблюдая за Парцем, скользящим, словно рыба,
в зловонных протоках, Майкл с удовольствием отметил, что в его собственном
костюме тепло, сухо и нет никакого запаха.
Внизу Туннеля они увидели небольшое, закрытое мясистой пластиной
отверстие. Пул с криком отпрянул, однако Парц осторожно остановился и стал
изучать происходящее. Небольшой шар размером с кулак выскочил из
отверстия, проплыл неподалеку от ноги Пула, а затем проник внутрь
висевшего рядом антитела - один из этих чертовых роботов, облепивших
снаружи весь поврежденный корабль. Этот был размером с голову.
Перестраиваясь, робот носился от одной стенки к другой. Затем тело зависло
перед Пулом; крошечные лазерные зайчики заплясали по его ногам, он
напрягся, ожидая приступа боли. Но ярко-красный зайчик тут же переместился
с его ноги на стенки Туннеля.
Тело с реактивной вспышкой промелькнуло мимо них и исчезло из поля
зрения.
Пул обнаружил, что его бьет мелкая дрожь.
Парц засмеялся.
- Не надо бояться этих шариков, - пояснил он. - Это простейший
монтажный модуль.
- Ну да, с лазерами.
- Он использует их только для получения информации, мистер Пул.
- Можно подумать, что их нельзя использовать для других целей.
- Против нас? Тела Сплайна совершенно индифферентны к людям. Они,
вероятно, считают, что мы сотрудники монтажной команды. Они и не думают
атаковать людей. Конечно, если не поступит другого приказа.
- Это радует, - неуверенно признался Гарри. - Но как бы там ни было,
что они делают здесь? Я думал, этот чертов Сплайн давно сдох.
- Конечно, сдох, - сказал Язофт с нотками сожаления в голосе. - Но
что это значит? Внедрения двигателей вашего корабля в тело Сплайна
оказалось достаточным для разрушения большинства командных каналов, для
подавления большинства их функций. Вроде разрушения позвоночника у
человека. Но - умер? Вообразите, мистер Пул: большого динозавра ранили
пулей, попавшей в мозг. Вроде бы он умрет, его мозг разрушен. Но сколь
долго жизнедеятельность отдельных его органов будет поддерживаться без
контроля центральной нервной системы? Сколь долго цепи обратной связи
будут обеспечивать поддержание гомеостаза? Антитела действуют фактически
автономно, они саморегулируемы. С угасанием сознания Сплайна они
продолжают действовать без централизованного управления. Большинство из
них со временем перестанет функционировать. Но некоторые, наиболее
совершенные, - вроде того, которого мы видели сейчас, - не будут ждать
поступления инструкций. Они начнут бродить по телу Сплайна, выделяя
уничтоженные и подавленные функциональные системы, начнут ремонтировать и
восстанавливать их. Это выглядит крайне беспорядочно, я понимаю, но в
конечном итоге оказывается чрезвычайно эффективным. Такая система
восстановления подвижна, способна к быстрой модернизации, гибка, обладает
высокоразвитым распределенным интеллектом... Она похожа на идеальное
человеческое общество; свободные личности ищут собственные возможности
ради коллективной пользы индивидов. - Парц вежливо улыбнулся. "Почти
истощенно", - подумалось Пулу. - Возможно, мы вправе надеяться, что одно
разумное существо поймет другое и что антитела найдут эффективные средства
для решения стоящей перед ними задачи.
Пул нахмурился, изучая круглое серьезное лицо Парца. Ему внезапно
показалось, что в Язофте Парце есть что-то необъяснимо отталкивающее, как
в насекомом. Невзыскательному вкусу Пула его юмор казался излишне
выхолощенным, его взгляды - чрезмерно заумными, излишне ироничными,
отделенными от обычных интересов рядового человеческого восприятия.
Рядом с ним, казалось Пулу, находится человек, который сумел
дистанцироваться от своих эмоций. Он являлся таким же чужаком, как Квакс.
Мир был для него игрой, абстрактной головоломкой, которую необходимо
решить, чем-то вроде древней игры, которая называлась "шахматы".
Без сомнения, это была единственно приемлемая стратегия выживания в
тех кругах, к которым принадлежал Парц; Пул обнаружил, что в глубине души
жалеет этого человека из Будущего. Парц, продвигаясь впереди Пула вдоль
Туннеля, продолжал разговор.
- Я еще никогда не был на борту мертвого Сплайна, мистер Пул; я
предполагаю, что пройдет много дней, прежде чем основные функциональные
органы остановятся окончательно; так что вы можете все это время
обнаруживать как минимум признаки продолжающейся жизни. - Он тихо фыркнул.
- Со временем, конечно, это прекратится. Вакуум проникает во все полости
организма, и мы станем свидетелями соревнования между биологическим
процессом гниения и физическим процессом замерзания. - Он вздохнул. - А
где другие корабли вашей эры, которые и должны были нас перехватить? Я
имею в виду человеческие корабли?
Пул засмеялся.
- Их целая флотилия, там собрались корабли со всех концов Системы.
Они обладают огромной мощью.
Главная битва протекала считанные минуты и закончилась еще до того,
как большинство правительств внутренних планет Солнечной системы были
предупреждены о начавшемся вторжении из Будущего. Но Пул знал, что
космическое сражение во всей его жуткой красе проецировалось гигантскими
виртуалами в небе над планетами...
- Мы ожидали их действий очень долго, многие часы, до тех пор, пока
сами не закончили всю работу. Нам хотелось быть совершенно уверенными, что
эта штука безвредна, мертва, уничтожена еще до того, как появится еще
кто-нибудь из Будущего.
- О, я думаю, что Сплайн уже совершенно безвреден, - сухо сказал
Пари. - Если бы Сплайн мог продолжать бороться, будьте уверены, вы были бы
уже мертвы. Ну вот, наконец-то мы пришли.
Внезапно перед Язофтом открылся выход из кровеносного сосуда, в
котором они двигались с Майклом. Он осторожно вошел в пустое пространство,
освещая себе дорогу светящимся мячиком. Белый свет шара тускло освещал
стенки полости, которую Пул по внимательном рассмотрении оценил примерно в
четверть мили шириной. Розоватые стенки камеры были покрыты багровыми
вздувшимися венами. Напоминающая кровь жидкость продолжала пульсировать по
широким трубам, трепещущие шары кроветворного вещества в метр шириной,
будто величавые галеоны, проплывали в темноте.
Но и здесь были повреждения. В тусклом свете лампы Пул едва смог
разглядеть металлическую штангу около метра в диаметре, пронзившую камеру
насквозь от стенки до стенки; это был элемент конструкции "Краба".
Вещество, покрывающее стенки полости, плотно опломбировало входные и
выходные отверстия, проделанные ею, так что вблизи поврежденной области
штанга была плотно облеплена толстым слоем мясистой ткани. Повсюду до сих
пор плавали десятки антител, освещая пространство реактивными струями и
вспышками зондов-лазеров в попытке удалить эту гигантскую занозу. Пул
внимательно разглядывал поврежденные ткани, гигантские ранения, тяжелейшие
и болезненно ненатуральные в этих необычно нежных стенках космического
монстра.
Он развернул намотанный вокруг талии кусок каната и закрепил его
конец на пульсирующей стенке камеры. Стенка слегка дернулась от боли,
Майкл вздрогнул, рывком натянул канат и, оттолкнувшись от стены, поплыл
вслед за Парцем.
Язофт, продвигавшийся вперед при помощи небольшого ранцевого
двигателя, легко и плавно перемещался по камере. Его костюм был заляпан
комками свернувшейся крови, придававшей ему странный и неестественный вид
новорожденного.
- Это желудочная камера, - сказал Парц. - Главная в Сплайне. Здесь в
качестве пассажира находился Квакс. Квакса времен Оккупационного режима я
уже вам описывал: это было жидкостное турбулентное образование.
Майкл оглядел скрытые в тусклом свете потаенные ниши камеры; все это
странно напоминало ужасный и пустой, сделанный из мяса собор.
- Я полагаю, что ему необходимо пространство в кубический метр, не
более.
Парц взглянул на Пула, его зеленые глаза по-кошачьи блеснули в
темноте.
- Мистер Пул, вы не должны удивляться тому, что чувствуете себя не
совсем в своей тарелке, передвигаясь по Сплайну; это не самая подходящая
среда для человека. Но он без особых хлопот может быть переоборудован в
соответствии с человеческими потребностями и специфическими особенностями.
- Его лицо в этот момент показалось Майклу подобревшим и даже ласковым.
- Вы знаете, я достаточно насмотрелся на Сплайны в своей жизни; после
свержения Квакса земляне переоборудуют Сплайны для полетов человека,
облицуют туннели-коридоры, сделают металлический модуль внутри желудочной
камеры...
- После свержения Квакса? - резко переспросил Пул. - Что вы знаете об
этом?
- Только то, что рассказал мне Правитель, - мечтательно улыбнулся
Парц. - Я имею в виду второго Правителя... Он рассказал мне про Будущее,
окончательно убедившись, что я умру, не увидев больше ни одного человека.
Майкл почувствовал, как напряглись его мышцы.
- Знаете, Язофт, - искренне признался он, - сейчас я впервые радуюсь,
что рисковал жизнью, доставая вас из вашего нелепого глаза.
Парц плавно повернулся, поплыл к стене, расположенной невдалеке от
пораженной "Крабом" области, и остановился рядом с металлической канистрой
высотой с человека, прикрепленной к мясистой стенке толстыми
металлическими обручами.
- Что там? - поинтересовался Пул. - Нашли что-нибудь?
Они опрокинули бочку; шар-фонарь привычно осветил знакомую Парцу
поверхность. Он умело ощупал бочку длинными пальцами. Его лицо все время
оставалось непроницаемым и бесстрастным.
- Поглядите-ка сюда, - сказал Парц.
- Что это такое?
- Это Квакс! - Он провел по бочке своей обтянутой перчаткой рукой. -
Правитель Земли. Мертвый и безвредный...
- Как?
- Квакс управлял Сплайном, непосредственно воздействуя на сознание.
Его собственный интеллект являлся одновременно продолжением сознания
Сплайна.
- Не очень-то приятно было Сплайну, - нахмурился Пул.
- У Сплайна не было выбора, - сказал Парц. - Это эффективный метод
управления. Но чреватый особой опасностью. Когда столкновение с вашим
кораблем уничтожило высшие формы нервной деятельности Сплайна, Квакс,
по-видимому, мог бы освободиться. Но он этого не сделал. Движимый
ненавистью, он закрылся внутри и, лишившись со смертью Сплайна нормального
жизнеобеспечения, умер сразу же вслед за ним.
Пул задумчиво поглаживал рукой металлический ободок бочки.
- Я бы сильно удивился, если бы Сплайн мог выжить после того, что с
ним произошло. Не говоря обо всем прочем, один его гипердвигатель
потребует столетий напряженного ремонта. Возможно, мы могли бы подключить
Сплайн к системе искусственного интеллекта "Краба", чтобы поддержать
жизнедеятельность уцелевших органов.
- Для того чтобы использовать метод управления Квакса, - вздохнул
Парц, - вам потребуется смоделировать форму организации интеллекта,
соответствующую принципам работы мозга Сплайна. Они должны будут
воспринимать вещи идентично. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Ну что же, - усмехнулся Пул, - это верно.
- И, кажется, я знаю мыслящее существо, которое попытается это
сделать.
Парц на мгновение замолчал. Его обтянутые перчаткой пальцы нежно
поглаживали поверхность металлической канистры. Казалось, он слегка
раскачивается взад и вперед. Майкл придвинулся ближе, вглядываясь в Парца,
но его лицо было непроницаемым, как и раньше.
- Язофт, - поинтересовался Пул, - о чем вы все время думаете?
Парц посмотрел на него.
- Мне кажется, что я в трауре, - признался он.
- В трауре по Кваксу? - изумился Пул. Тварь, сородичи которой
обратили в прах земные города, которая собиралась, если бы ей чуть-чуть
повезло, уничтожить всю цивилизацию до последнего человека еще до того,
как люди узнали бы про его появление, существо, превратившее самого Парца
в вечного предателя - и по нему траур? - Язофт, вы не больны?
Парц медленно покачал головой, мягкая оболочка костюма складками
сморщилась вокруг шеи.
- Пул, однажды земляне сами уничтожат планету Кваксов. Мы почти
сотрем их в порошок. Но на самом деле они уникальны. Их всего лишь -
страшно подумать - несколько сотен особей. Каждая несет в себе зерна
бессмертия, потенциально они могут жить столь долго, что способны стать
свидетелями гибели своей звезды от протонного распада. Пул, это второй
Квакс, которого я вижу мертвым. - Парц уронил голову на канистру, глядя
вперед невидящими глазами. - Да, я в трауре.
Пул стоял рядом с ним и молча глядел на мертвого Квакса.

Мириам Берг и Джаар вошли в разрушенное сердце Стоунхенджа.
Перелопаченная земля тянулась по поверхности огромными бороздами. Кое-где
сохранились островки выгоревшей травы. Древние камни были разбросаны,
многие превратились в щебень под небрежными ударами гравитационного оружия
Сплайна.
Джаар легко прикоснулся к ее плечу и указал на небо - на овал
Юпитера.
- Взгляни, - сказал он.
Мириам, прищурившись, посмотрела туда же: на кричаще ярком фоне
Юпитера вырисовывался грубый прямоугольный силуэт, медленно уплывавший
вдаль.
- Последний камень, - пробормотала она.
- Да как минимум один из них сохранился. Теперь он будет вращаться
вокруг Юпитера, наверное, многие сотни тысяч лет.
Берг тряхнула головой.
- Черт с ним! Я чувствую себя необыкновенно счастливой! Мы - подумать
только - спасли нашу расу! Правда, дорогой ценой.
Джаар осторожно наклонился к ней.
- Мириам, я думаю, что древний строитель Стоунхенджа - попробуйте
себе его представить - был бы счастлив, узнав о такой судьбе обтесанного
им камня.
- Возможно, - согласилась Мириам. Она огляделась вокруг. Хижинки
Друзей трепыхались, как палатки на сильном ветру, повсюду бессмысленно
суетились кучки растерянных Друзей. Хотя основные системы жизнеобеспечения
аппарата, расположенные в плоскости сингулярностей, уцелели, Мириам уже
знала, что большинство личных вещей Друзей пропало во время штурма.
Семейные альбомы и дорогие сердцу сувениры - все то, что скрашивало
однообразный быт, - все утратило свой смысл в сравнении с судьбой
цивилизации.
Только теперь Берг заметила, что дрожит - ее легкие, об излечении
которых после сногсшибательных прыжков в заатмосферное пространство нечего
было и думать, тупо и непрерывно болели. Атмосферное давление на корабле,
вызванное уменьшением гравитационного поля при разрушении сингулярного
слоя, понизилось, и очень заметно. Некоторые области аппарата стали
фактически непригодными для обитания. По последним оценкам Друзей, не
менее сорока процентов от общего числа сингулярностей были запущены в
Юпитер либо потеряны во время атак Сплайна. Юпитер теперь, казалось, был
буквально засеян ими - и непременно в один прекрасный день, столетия
спустя, должен был взорваться. Однако сингулярности могли быть не того
размера или неправильного спина - множество их параметров было неизвестно
Так что об успехе проекта Друзей можно было судить лишь по их собственным
таинственным критериям. А теперь сингулярностей было уже недостаточно,
чтобы завершить их грандиозную, но непонятную работу.
- Итак, - спросила Мириам, повернувшись к Джаару, - что у нас на
очереди, уважаемый "Друг Вигнера"?
Он задумчиво улыбнулся, и большая неестественно хрупкая голова
повернулась как на механическом шарнире.
- Кораблю причинено столько повреждений, что он не сможет долго
поддерживать себя в пригодном для обитания состоянии.
- Утечка атмосферы?
- Да, но более опасна потеря гипердвигателя при разрушении внешнего
корпуса аппарата. - Он сжал свои длинные пальцы в кулак. - А без
гипердвигателя мы неспособны обеспечить эффективную радиационную защиту.
Этот жалкий остаток атмосферы способен хоть немного защищать нас, лишь
пока мы находимся в околоюпитерианском пространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52