Сама земля, которую они выбрали, сражается на их
стороне.
- Ты сказал, что Эсткарп не предложил им дружбы, - заметил Саймон. -
Но что это за клятва Меча и Щиа, Крови и Хлеба? Похоже, у вас имеется
какое-то взаимопонимание.
Корис с средоточенным видом занялся костями рыбы. Потом улыбнулся,
а Танстон открыто рассмеялся. Только Йивин выглядел слегка
смущенным, как будто речь шла о вещах, о которых он не имел
представления.
- Фальконеры - мужчины... - А гвардейцы Эсткарпа - тоже мужчины, -
продолжил Саймон.
Корис широко улыбнулся. "Не пойми нас превратно, Саймон. Мы
преклоняемся перед женщинами Власти. Но они по самой своей природе
отделены от нас и от того, что нам близко. Ты ведь знаешь, что Сила
уходит от волшебницы, которая становится истинной женщиной.
Поэтому они вдвойне ревностно относятся к своей силе, отдавая часть
жизни на то,чтобы удержать ее. И они гордятся тем,что они женщины.
Для них обычаи фальконеров, которые отрицают их гордость и силу,
которые признают в них лишь женское тело без разума и личности,
неприемлемы.
Мы можем не соглашаться с обычаями сокольничих, но, как бойцы,
уважаем их, и между нами нет вражды. Гвардия Эсткарпа и фальконеры
не ссорятся. И, - он отбросил в сторону кость, сняв с нее последний кусок
мяса,- скоро может наступить день, когда нам понадобится их помощь."
- Это верно! - горячо заговорил Танстон.- Карстен враждебен им. И
хотят этого властительницы или нет, фальконеры стоят между
Карстеном и Эсткарпом. Но мы хорошо это знаем, да и властительница
смотрела сквозь пальцы, когда выпал Большой Снег и зерно и скот
посыпались в поселки фальконеров.
- В этих поселках голодали женщины и дети, - заметил Йивин.
- Да. Запасы подоспели вовремя. - Сокол! - Йивин указал вверх, и они
увидели плывущую над ними черно-белую птицу. Она на этот раз
оказалась предвестником большого отряда. Всадники подъехали и
остановились, глядя на гвардейцев.
Их лошади походили на пони, это были грубошерстные животные,
проворные, сильные, пригодные для езды по горным тропам. Седлами
служили простые подушечки. Но у каждого всадника был раздвоенный
рог, на котором сидел сокол. Сокол-проводник подлетел к предводителю
и сел на его рог.
Как и гвардейцы и салкары, фальконеры были вооружены небольшими
щитами и одеты в кольчуги. Шлемы их походили на головы птиц,
которых они приручили. И хотя Саймон знал, что в прорези этих шлемов
на него смотрят человеческие глаза, он почувствовал себя неуютно под
их взглядом.
- Я Корис, служу Эсткарпу. Корис, опустив большой топор, стоял перед
четырьмя всадниками.
Человек, сокол которого вернулся на свой насест, поднял правую руку в
жесте, универсальном и старом,как время.
- Налин, с гор, - голос его глухо звучал в шлеме-маске. - Между нами
мир, - слова Кориса звучали полувопросом, полуутверждением.
- Между нами мир. Повелитель Крыльев приглашает капитана Эсткарпа
в Орлиное Гнездо.
Саймон сомневался, выдержат ли пони двойную тяжесть. Но когда он
сел верхом за одним из фальконеров, то обнаружил, что маленькое
животное не менее устойчиво. чем ослик, и даже как будто не замечает
дополнительного веса.
Тропа, ведущая на территорию фальконеров, была явно не рассчитана на
обычного путника. Саймон лишь силой воли заставлял себя не
закрывать глаза, когда они двигались по самому краю и ноги его свисали
над бездонной пропастью.
Время от времени птицы поднимались в воздух и улетали вперед, над
глубокими долинами, а затем возвращались к хозяевам. Саймону очень
хотелось расспросить об этом странном союзе человека и птицы: ему
казалось, что крикливые разведчики о чем-то докладывают своим
хозяевам.
Отряд спустился со склона на болеее широкую дорогу. Но они лишь
пресекли ее и снова углубились в бездорожную местность. Саймон
решился заговорить с человеком, за спиной которого сидел.
- Я новичок в этой южной местности. Разве нет дороги через горы?
- Есть торговые дороги. Мы держим их открытыми, это выгодно.
Значит, ты и есть тот выходец из чужого мира, который поступил на
службу Эсткарпа?
- Да. - Похоже, вас изрядно потрепало море. - Человек не может
командовать бурей, - уклончиво ответил Саймон. - Мы живы... и за это
спасибо.
- Поблагодарите и за то, что вас не унесло дальше к югу. Грабители
Верлейна многое извлекают из моря. Но они не заботятся о живых
людях. Настанет день, - голос всадника зазвучал угрожающе, - и Верлейн
поймет, что степи и рифы - недостаточная защита. Там, куда ступит
герцог, уже не будет места для костра грабителей, скорее уж разгорится
целый пожар.
- Верлейн принадлежит Карстену? - спросил Саймон. Он везде, где
можно, собирал факты, добавляя штрих за штрихом к картине мира.
- Дочь Верлейна должна была выйти замуж за герцога. Эти иноземцы
считают, что право наследования переходит к женщине! И поэтому
герцог мог бы претендовать на Верлейн из-за его богатств, извлеченных
из моря, а главное - из-за того,что Верлейн дает возможность захватить
всю береговую линию. Издавна мы отдавали свои мечи торговцам, хотя
море - это не наше поле битвы. Может, нам и придется вмешаться, если
понадобится.
- Вы оказывали помощь и людям Салкаркипа? Птичья голова на шлеме
резко кивнула. "На кораблях салкаров мы пришли из-за моря, гвардеец!
И салкары имеют право ожидать нашей помощи."
- Но больше они не ждут! - Саймон не знал, почему он сказал это, и тут
же пожелел о своей несдержанности.
- Вы несете новости, гвардеец? Наши соколы летают далеко, но все же не
до северных пещер. Что случилось с Салкаркипом?
Саймон колебался, не зная, что ответить. В это время над ними повис
сокол. Он хрипло крикнул.
- Отцепись и спрыгни! - резко приказал всадник. Саймон повиновался, и
четверо гвардейцев остались на тропе, а фальконеры осторожно
двинулись вперед. Корис подозвал к себе остальных.
- Засада. - Он побежал за всадниками, вскинув на плечо топор; стройные
ноги быстро несли его, и лишь Саймон смог двигаться с ним рядом.
Впереди послышались крики и звон металла о металл. - Силы Карстена?
- выдохнул Саймон, поравнявшись с капитаном.
- Не думаю. В этой пустыне живут стоящие вне закона, и Налин говорит,
что они становятся смелее. По моему мнению, это лишь часть общей
схемы. Ализон угрожает с севера, Колдер шевлится на западе, ожили
разбойничьи банды, и пришел в движение Карстен. Давно уже волки и
ночные птицы мечтают вонзить когти в Эсткарп. Хотя они непрерывно
ссорятся между собой из-за добычи. Некоторые люди переживают вечер
и уходят во тьму, защищая остатки того, что они уважают.
- И это вечер Эсткарпа? - решился спросить Саймон. - Кто может
сказать? Ага, вот они! Они смотрели вниз, на торговую дорогу. Там
кипела битва. Всадники в птичьих шлемах спешились, потому что
дорога была слишком узка для действий кавалерии. Они теснили
разбойников. Но на склонах прятались снайперы, и немало их стрел
нашли свою цель среди фальконеров.
Корис прыгнул в углубление, в котором скрывались два таких стрелка.
Саймон, подобрав камень, обрушил его на противника, готовившегося
вступить в схватку. Лишь мгновение понадобилось ему, чтобы снять с
тела самострел и другое вооружение и направить против товарищей
прежнего владельца.
С криками летали соколы, клюя лица и глаза, раздирая тело жесткими
когтями. Саймон выстрелил, прицелился, снова выстрелил, с угрюмым
удовлетворением встретив свой успех. Часть горечи от поражения в
Салкаркипе рассеялась.
Послышался резкий сигнал рога. Над долиной яростно заметался
разорванный флаг, и те разбойники, которые еще сопротивлялись,
побежали и скрылись в скалах, где их не могли преследовать всадники.
День быстро склонялся к вечеру, и все вокруг заполнилось тенями.
Скрыться от людей можно, но спрятаться от соколов гораздо труднее.
Птицы камнем падали вниз, и часто взрыв криков боли свидетельствовал
о том, что они настигали добычу. Саймон увидел на дороге Кориса. Тот
держал в руке топор, лезвие кторого было выпачкано чем-то темным. Он
что-то говорил фальконеру. Остальные сокольничьи ходили меж телами,
время от времени наклоняясь и нанося короткий удар мечом. Саймон
занялся подгонкой снаряжения, стараясь не смотреть на эту
деятельность.
В ответ на свистки своих хозяев возвращались соколы под аркой
вечернего неба. Два тела в птичьих шлемах положили на спины нервно
вздрагивающих пони, некоторые фальконеры ехали в повязках,
поддерживаемые товарищами. Но потери разбойников были гораздо
тяжелее.
Саймон снова сидел за фальконером, но на этот раз за другим. Этот
всадник не хотел разговаривать. Он дотрагивался до раны на груди и
негромко бранился при каждом толчке.
Ночь быстро опустилась на горы, вершины еще отражали солнечные
лучи, а внизу уже спустилась тьма. Дорога, по которой они теперь
двигались, была гораздо шире и ровнее предыдущей. Она привела их к
крутому подъему - здесь изгнанники фальконеры устроили свой новый
дом. Их крепость вызвала у Саймона возглас удивления.
Его по-настоящему поразили древние стены Эсткарпа, казалось,
созданные из костей земли в момент ее рождения. И Салкаркип, хотя и
закрытый неестественным туманом, производил впечатление могучей
крепости. Но эта крепость была частью самого утеса, частью горы.
Саймон решил, что строителям удалось найти утес, изрытый сетью
пеещр, которые были расширены и обработаны. Потому что Орлиное
Гнездо было не замком, а горой, превращенной в крепость.
Они прошли по опускаемому мосту, переброшенному над пропастью,
которую, к счастью, скрывала тьма. Мост был настолько узок, что
двигаться по нему можно было только гуськом. Саймон перевел
дыхание, только когда пони, миновав столбы, оказались в пещере. Он
помог раненому фальконеру спешиться и оглянулся в поисках
гвардейцев. Первым ему бросилось в глаза темное лицо Танстона.
Корис пробивался к ним, за ним шел Йивин. На какое-то время хозяева
их, казалось, забыли. Лошадей увели, перед уходом в коридор каждый
фальконер посадил своего сокола на кожаную перчатку. Наконец один
из птичьих шлемов повернулся в их направлении, приблизился офицер.
- Повелитель крыльев будет говорить с вами, гвардейцы. Кровь и Хлеб,
Меч и Щит к вашим услугам!
Корис взметнул топор, поймал его и повернул лезвие в сторону в знак
приветствия. "Меч и Щит, Кровь и Хлеб, хозяин соколов!"
3. Волшебница в Карсе
Саймон сел на узкой койке, зажав кулаками болящую голову. Он видел
сон, яркий и пугающий, а теперь мог вспомнить только ощущуние ужаса.
Проснувшись, он обнаружил себя в келье - скальном помещении в
крепости фальконеров. Отчаянно болела голова. Но более важным, чем
головная боль, казалась ему настоятельная необходимость повиноваться
какому-то приказу - или просьбе?
Боль ослабла, но тревога не позволяла оставаться в постели. Саймон
надел кожаную одежду, которую ему дали хозяева, и вышел, решив, что
скоро утро.
Они уже пять дней находились в Орлином Гнезде, и Саймон собирался
вскоре пробиваться на север, к Эсткарпу, через районы, занятые
разбойниками. Он знал, что капитан хочет склонить фальконеров к
защите северного соседа. В столице Эсткарпа он употребит все свое
влияние, чтобы победить предрассудки волшебниц, и тогда бойцы с
птичьими шлемами смогут участвовать в борьбе Эсткарпа.
Падение Салкаркипа подняло суровых людей гор, и в их крепостях шла
подготовка к войне. В нижних этажах необычной крепости кузнецы и
оружейники напряженно трудились над воружением, а небольшая группа
техников готовила те крошечные устройства, при помощи которых
кружащая птица докладывала своему хозяину. Это была наиболее
охраняемая тайна сокольничьих, и Саймон мог лишь догадываться, что
это какое-то техническое устройство.
Трегарт часто ошибался в оценке людей этого странного мира. Те, кто
вооружен мечами и щитами, не может производить сложные
коммуникационные устройства. Эти странные несоответсвия в сведениях
и оборудовании сбивали с толку. Саймон гораздо легче воспринимал
"магию" волшебниц, чем голоса птиц.
Магия волшебниц... Саймон, взобравшись по каменным ступеням,
поднялся на наблюдательный пункт. Туман не скрывал горные цепи,
видные в свете раннего утра. Благодаря какой-то инженерной хитрости
Саймон мог видеть далеко сквозь горы в том направлении, где, как он
знал, находится Карстен.
Карстен! Он так задумался над проблемой этого герцогства, что не
заметил часового, пока тот не заговорил:
- У тебя сообщение, гвардеец? Сообщение? Это слово спустило какой-то
невидимый рычаг в мозгу Саймона. На мгновенье он снова ощутил боль
и убеждение, что что-то необходимо сделать. Предчувствие, но не такое,
как на пути в Салкаркип. Его не предупреждали, а вызывали. Корис и
гвардейцы пусть едут на север, если хотят, а он должен двигаться на юг.
Саймон отказался от всех преград, позволив чему-то незаметному
поглотить себя.
- Приходили какие-нибудь собщения с юга? - спросил он у часового.
- Спроси Повелителя Крыльев, гвардеец. - Часовой почувствовал
подозрение. Саймон направился к лестнице.
- Спрошу! Но прежде чем идти к командиру фальконеров, он разыскал
капитана. Корис занималя подготовкой к походу. Он поднял взгляд от
седла, руки его прекратили проверять прочность кожи.
- Что случилось? - Смейся, если хочешь, - коротко ответил Саймон. -
Моя дорога лежит на юг.
Корис сел на край стола и свесил ноги в сапогах. "Почему тебя влечет
Карстен?"
- Именно влечет! - Саймон пытался выразить в словах свое ощущение.
Он никогда не был красноречив, и сейчас ему было трудно. - Меня
притягивает..
Раскачивание ноги прекратилось. На прекрасном лице застыло
непроницаемое выражение. "С каких пор... и как это случилось с тобой?"
- Вопрос быстрый и резкий, как приказ командира подчиненному.
Саймон сказал правду. "Я видел сон, потом проснулся. А поглядев в
сторону Карстена, понял, что моя дорога лежит туда."
- А сон?
- В нем была опасность, больше я ничего не могу вспомнить.
Корис ударил кулаком в ладонь. "Да будет так! Я хотел бы, чтобы ты
обладал большей силой. Но если у тебя сейчас был сон, мы едем на юг."
- Мы? - Танстон и Йивин отвезут известие в Эсткарп. Колдер пока не
может прорваться сквозь барьер Власти. И Танстон сможет временно
командовать гвардией. Послушай, Саймон, я из Горма, а ведь Горм
сражался против гвардии, пусть даже этот Горм мертв и заселен
демонами. Я служил всеми своими силами Эсткарпу с тех пор, как
властительница дала мне приют, и буду продолжать служить. Но теперь
я могу принести пользу за границами Эсткарпа.
Откуда мне знать... - У Кориса под глазами видны темные пятна, глаза
усталые, затянутые какой-то пеленой, - откуда мне знать, может, через
меня - ведь я тоже из Горма - опасность ударит в самое сердца Эсткарпа.
Мы видели, что сделал Колдер с людьми, которых я хорошо знал. Как
может человек сказать, на что еще способны эти дьяволы? Они
прилетели по воздуху и захватили Салкаркип.
- Но может, это не плод волшебства, - прервал его Саймон. - В моем мире
полеты в воздухе - самый обычный способ передвижения. Хотел бы я
взглянуть на то, как они летают! Это о многом сказало бы нам.
Корис сухо рассмеялся. "Несомненно, у нас будет немало возможностей
наблюдать за их методами. Говорю тебе, Саймон, если тебя тянет на юг,
для этого должна быть важная цель. А два меча или скорее, - с легкой
улыбкой поправился он, - один топор и один самострел лучше, чем
только один самострел. Сам факт этого призыва - хорошее
прдзнаменование. Значит, та, что ехала с неми в Салкаркип, жива и
действует."
- Но откуда ты знаешь, что это она? - У Саймона тоже возникло такое
подозрение, теперь его подкрепила уверенность Кориса.
- Откуда. Владеющие Силой могут направлять ее по определенным
линиям мозга, как эти фальконеры обращаются к птицам в воздухе. Мне
кажется, что та, кого ты спас от погони в Ализоне, обращается к тебе,
потому что хорошо тебя знает.
Ты не плоть от нашей плоти, Саймон Трегарт, и похоже, в твоем мире
СИЛА принадлежит не только женщинам. Разве ты не почувствовал
засаду на береговой дороге, как настоящая волшебница? Да, я поеду с
тобой на юг, Саймон, и мне не нужно других доказательств. Кроме того,
я сражался рядом с тобой. Дай мне только отдать приказания Танстону,
и мы отправимся ловить крупную рыбу в беспокойных водах."
Они отправились на юг, хорошо вооружившись, одетые в кольчуги, со
щитом без герба, указывавшим на то, что они наемники, готовые
поступить на службу. Фальконеры провожали их до края гор и вывели на
торговую дорогу, ведещую в Карс.
Руководствуясь неуловимым чувством в качестве проводника, Саймон
размышлял об опрометчивости их решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
стороне.
- Ты сказал, что Эсткарп не предложил им дружбы, - заметил Саймон. -
Но что это за клятва Меча и Щиа, Крови и Хлеба? Похоже, у вас имеется
какое-то взаимопонимание.
Корис с средоточенным видом занялся костями рыбы. Потом улыбнулся,
а Танстон открыто рассмеялся. Только Йивин выглядел слегка
смущенным, как будто речь шла о вещах, о которых он не имел
представления.
- Фальконеры - мужчины... - А гвардейцы Эсткарпа - тоже мужчины, -
продолжил Саймон.
Корис широко улыбнулся. "Не пойми нас превратно, Саймон. Мы
преклоняемся перед женщинами Власти. Но они по самой своей природе
отделены от нас и от того, что нам близко. Ты ведь знаешь, что Сила
уходит от волшебницы, которая становится истинной женщиной.
Поэтому они вдвойне ревностно относятся к своей силе, отдавая часть
жизни на то,чтобы удержать ее. И они гордятся тем,что они женщины.
Для них обычаи фальконеров, которые отрицают их гордость и силу,
которые признают в них лишь женское тело без разума и личности,
неприемлемы.
Мы можем не соглашаться с обычаями сокольничих, но, как бойцы,
уважаем их, и между нами нет вражды. Гвардия Эсткарпа и фальконеры
не ссорятся. И, - он отбросил в сторону кость, сняв с нее последний кусок
мяса,- скоро может наступить день, когда нам понадобится их помощь."
- Это верно! - горячо заговорил Танстон.- Карстен враждебен им. И
хотят этого властительницы или нет, фальконеры стоят между
Карстеном и Эсткарпом. Но мы хорошо это знаем, да и властительница
смотрела сквозь пальцы, когда выпал Большой Снег и зерно и скот
посыпались в поселки фальконеров.
- В этих поселках голодали женщины и дети, - заметил Йивин.
- Да. Запасы подоспели вовремя. - Сокол! - Йивин указал вверх, и они
увидели плывущую над ними черно-белую птицу. Она на этот раз
оказалась предвестником большого отряда. Всадники подъехали и
остановились, глядя на гвардейцев.
Их лошади походили на пони, это были грубошерстные животные,
проворные, сильные, пригодные для езды по горным тропам. Седлами
служили простые подушечки. Но у каждого всадника был раздвоенный
рог, на котором сидел сокол. Сокол-проводник подлетел к предводителю
и сел на его рог.
Как и гвардейцы и салкары, фальконеры были вооружены небольшими
щитами и одеты в кольчуги. Шлемы их походили на головы птиц,
которых они приручили. И хотя Саймон знал, что в прорези этих шлемов
на него смотрят человеческие глаза, он почувствовал себя неуютно под
их взглядом.
- Я Корис, служу Эсткарпу. Корис, опустив большой топор, стоял перед
четырьмя всадниками.
Человек, сокол которого вернулся на свой насест, поднял правую руку в
жесте, универсальном и старом,как время.
- Налин, с гор, - голос его глухо звучал в шлеме-маске. - Между нами
мир, - слова Кориса звучали полувопросом, полуутверждением.
- Между нами мир. Повелитель Крыльев приглашает капитана Эсткарпа
в Орлиное Гнездо.
Саймон сомневался, выдержат ли пони двойную тяжесть. Но когда он
сел верхом за одним из фальконеров, то обнаружил, что маленькое
животное не менее устойчиво. чем ослик, и даже как будто не замечает
дополнительного веса.
Тропа, ведущая на территорию фальконеров, была явно не рассчитана на
обычного путника. Саймон лишь силой воли заставлял себя не
закрывать глаза, когда они двигались по самому краю и ноги его свисали
над бездонной пропастью.
Время от времени птицы поднимались в воздух и улетали вперед, над
глубокими долинами, а затем возвращались к хозяевам. Саймону очень
хотелось расспросить об этом странном союзе человека и птицы: ему
казалось, что крикливые разведчики о чем-то докладывают своим
хозяевам.
Отряд спустился со склона на болеее широкую дорогу. Но они лишь
пресекли ее и снова углубились в бездорожную местность. Саймон
решился заговорить с человеком, за спиной которого сидел.
- Я новичок в этой южной местности. Разве нет дороги через горы?
- Есть торговые дороги. Мы держим их открытыми, это выгодно.
Значит, ты и есть тот выходец из чужого мира, который поступил на
службу Эсткарпа?
- Да. - Похоже, вас изрядно потрепало море. - Человек не может
командовать бурей, - уклончиво ответил Саймон. - Мы живы... и за это
спасибо.
- Поблагодарите и за то, что вас не унесло дальше к югу. Грабители
Верлейна многое извлекают из моря. Но они не заботятся о живых
людях. Настанет день, - голос всадника зазвучал угрожающе, - и Верлейн
поймет, что степи и рифы - недостаточная защита. Там, куда ступит
герцог, уже не будет места для костра грабителей, скорее уж разгорится
целый пожар.
- Верлейн принадлежит Карстену? - спросил Саймон. Он везде, где
можно, собирал факты, добавляя штрих за штрихом к картине мира.
- Дочь Верлейна должна была выйти замуж за герцога. Эти иноземцы
считают, что право наследования переходит к женщине! И поэтому
герцог мог бы претендовать на Верлейн из-за его богатств, извлеченных
из моря, а главное - из-за того,что Верлейн дает возможность захватить
всю береговую линию. Издавна мы отдавали свои мечи торговцам, хотя
море - это не наше поле битвы. Может, нам и придется вмешаться, если
понадобится.
- Вы оказывали помощь и людям Салкаркипа? Птичья голова на шлеме
резко кивнула. "На кораблях салкаров мы пришли из-за моря, гвардеец!
И салкары имеют право ожидать нашей помощи."
- Но больше они не ждут! - Саймон не знал, почему он сказал это, и тут
же пожелел о своей несдержанности.
- Вы несете новости, гвардеец? Наши соколы летают далеко, но все же не
до северных пещер. Что случилось с Салкаркипом?
Саймон колебался, не зная, что ответить. В это время над ними повис
сокол. Он хрипло крикнул.
- Отцепись и спрыгни! - резко приказал всадник. Саймон повиновался, и
четверо гвардейцев остались на тропе, а фальконеры осторожно
двинулись вперед. Корис подозвал к себе остальных.
- Засада. - Он побежал за всадниками, вскинув на плечо топор; стройные
ноги быстро несли его, и лишь Саймон смог двигаться с ним рядом.
Впереди послышались крики и звон металла о металл. - Силы Карстена?
- выдохнул Саймон, поравнявшись с капитаном.
- Не думаю. В этой пустыне живут стоящие вне закона, и Налин говорит,
что они становятся смелее. По моему мнению, это лишь часть общей
схемы. Ализон угрожает с севера, Колдер шевлится на западе, ожили
разбойничьи банды, и пришел в движение Карстен. Давно уже волки и
ночные птицы мечтают вонзить когти в Эсткарп. Хотя они непрерывно
ссорятся между собой из-за добычи. Некоторые люди переживают вечер
и уходят во тьму, защищая остатки того, что они уважают.
- И это вечер Эсткарпа? - решился спросить Саймон. - Кто может
сказать? Ага, вот они! Они смотрели вниз, на торговую дорогу. Там
кипела битва. Всадники в птичьих шлемах спешились, потому что
дорога была слишком узка для действий кавалерии. Они теснили
разбойников. Но на склонах прятались снайперы, и немало их стрел
нашли свою цель среди фальконеров.
Корис прыгнул в углубление, в котором скрывались два таких стрелка.
Саймон, подобрав камень, обрушил его на противника, готовившегося
вступить в схватку. Лишь мгновение понадобилось ему, чтобы снять с
тела самострел и другое вооружение и направить против товарищей
прежнего владельца.
С криками летали соколы, клюя лица и глаза, раздирая тело жесткими
когтями. Саймон выстрелил, прицелился, снова выстрелил, с угрюмым
удовлетворением встретив свой успех. Часть горечи от поражения в
Салкаркипе рассеялась.
Послышался резкий сигнал рога. Над долиной яростно заметался
разорванный флаг, и те разбойники, которые еще сопротивлялись,
побежали и скрылись в скалах, где их не могли преследовать всадники.
День быстро склонялся к вечеру, и все вокруг заполнилось тенями.
Скрыться от людей можно, но спрятаться от соколов гораздо труднее.
Птицы камнем падали вниз, и часто взрыв криков боли свидетельствовал
о том, что они настигали добычу. Саймон увидел на дороге Кориса. Тот
держал в руке топор, лезвие кторого было выпачкано чем-то темным. Он
что-то говорил фальконеру. Остальные сокольничьи ходили меж телами,
время от времени наклоняясь и нанося короткий удар мечом. Саймон
занялся подгонкой снаряжения, стараясь не смотреть на эту
деятельность.
В ответ на свистки своих хозяев возвращались соколы под аркой
вечернего неба. Два тела в птичьих шлемах положили на спины нервно
вздрагивающих пони, некоторые фальконеры ехали в повязках,
поддерживаемые товарищами. Но потери разбойников были гораздо
тяжелее.
Саймон снова сидел за фальконером, но на этот раз за другим. Этот
всадник не хотел разговаривать. Он дотрагивался до раны на груди и
негромко бранился при каждом толчке.
Ночь быстро опустилась на горы, вершины еще отражали солнечные
лучи, а внизу уже спустилась тьма. Дорога, по которой они теперь
двигались, была гораздо шире и ровнее предыдущей. Она привела их к
крутому подъему - здесь изгнанники фальконеры устроили свой новый
дом. Их крепость вызвала у Саймона возглас удивления.
Его по-настоящему поразили древние стены Эсткарпа, казалось,
созданные из костей земли в момент ее рождения. И Салкаркип, хотя и
закрытый неестественным туманом, производил впечатление могучей
крепости. Но эта крепость была частью самого утеса, частью горы.
Саймон решил, что строителям удалось найти утес, изрытый сетью
пеещр, которые были расширены и обработаны. Потому что Орлиное
Гнездо было не замком, а горой, превращенной в крепость.
Они прошли по опускаемому мосту, переброшенному над пропастью,
которую, к счастью, скрывала тьма. Мост был настолько узок, что
двигаться по нему можно было только гуськом. Саймон перевел
дыхание, только когда пони, миновав столбы, оказались в пещере. Он
помог раненому фальконеру спешиться и оглянулся в поисках
гвардейцев. Первым ему бросилось в глаза темное лицо Танстона.
Корис пробивался к ним, за ним шел Йивин. На какое-то время хозяева
их, казалось, забыли. Лошадей увели, перед уходом в коридор каждый
фальконер посадил своего сокола на кожаную перчатку. Наконец один
из птичьих шлемов повернулся в их направлении, приблизился офицер.
- Повелитель крыльев будет говорить с вами, гвардейцы. Кровь и Хлеб,
Меч и Щит к вашим услугам!
Корис взметнул топор, поймал его и повернул лезвие в сторону в знак
приветствия. "Меч и Щит, Кровь и Хлеб, хозяин соколов!"
3. Волшебница в Карсе
Саймон сел на узкой койке, зажав кулаками болящую голову. Он видел
сон, яркий и пугающий, а теперь мог вспомнить только ощущуние ужаса.
Проснувшись, он обнаружил себя в келье - скальном помещении в
крепости фальконеров. Отчаянно болела голова. Но более важным, чем
головная боль, казалась ему настоятельная необходимость повиноваться
какому-то приказу - или просьбе?
Боль ослабла, но тревога не позволяла оставаться в постели. Саймон
надел кожаную одежду, которую ему дали хозяева, и вышел, решив, что
скоро утро.
Они уже пять дней находились в Орлином Гнезде, и Саймон собирался
вскоре пробиваться на север, к Эсткарпу, через районы, занятые
разбойниками. Он знал, что капитан хочет склонить фальконеров к
защите северного соседа. В столице Эсткарпа он употребит все свое
влияние, чтобы победить предрассудки волшебниц, и тогда бойцы с
птичьими шлемами смогут участвовать в борьбе Эсткарпа.
Падение Салкаркипа подняло суровых людей гор, и в их крепостях шла
подготовка к войне. В нижних этажах необычной крепости кузнецы и
оружейники напряженно трудились над воружением, а небольшая группа
техников готовила те крошечные устройства, при помощи которых
кружащая птица докладывала своему хозяину. Это была наиболее
охраняемая тайна сокольничьих, и Саймон мог лишь догадываться, что
это какое-то техническое устройство.
Трегарт часто ошибался в оценке людей этого странного мира. Те, кто
вооружен мечами и щитами, не может производить сложные
коммуникационные устройства. Эти странные несоответсвия в сведениях
и оборудовании сбивали с толку. Саймон гораздо легче воспринимал
"магию" волшебниц, чем голоса птиц.
Магия волшебниц... Саймон, взобравшись по каменным ступеням,
поднялся на наблюдательный пункт. Туман не скрывал горные цепи,
видные в свете раннего утра. Благодаря какой-то инженерной хитрости
Саймон мог видеть далеко сквозь горы в том направлении, где, как он
знал, находится Карстен.
Карстен! Он так задумался над проблемой этого герцогства, что не
заметил часового, пока тот не заговорил:
- У тебя сообщение, гвардеец? Сообщение? Это слово спустило какой-то
невидимый рычаг в мозгу Саймона. На мгновенье он снова ощутил боль
и убеждение, что что-то необходимо сделать. Предчувствие, но не такое,
как на пути в Салкаркип. Его не предупреждали, а вызывали. Корис и
гвардейцы пусть едут на север, если хотят, а он должен двигаться на юг.
Саймон отказался от всех преград, позволив чему-то незаметному
поглотить себя.
- Приходили какие-нибудь собщения с юга? - спросил он у часового.
- Спроси Повелителя Крыльев, гвардеец. - Часовой почувствовал
подозрение. Саймон направился к лестнице.
- Спрошу! Но прежде чем идти к командиру фальконеров, он разыскал
капитана. Корис занималя подготовкой к походу. Он поднял взгляд от
седла, руки его прекратили проверять прочность кожи.
- Что случилось? - Смейся, если хочешь, - коротко ответил Саймон. -
Моя дорога лежит на юг.
Корис сел на край стола и свесил ноги в сапогах. "Почему тебя влечет
Карстен?"
- Именно влечет! - Саймон пытался выразить в словах свое ощущение.
Он никогда не был красноречив, и сейчас ему было трудно. - Меня
притягивает..
Раскачивание ноги прекратилось. На прекрасном лице застыло
непроницаемое выражение. "С каких пор... и как это случилось с тобой?"
- Вопрос быстрый и резкий, как приказ командира подчиненному.
Саймон сказал правду. "Я видел сон, потом проснулся. А поглядев в
сторону Карстена, понял, что моя дорога лежит туда."
- А сон?
- В нем была опасность, больше я ничего не могу вспомнить.
Корис ударил кулаком в ладонь. "Да будет так! Я хотел бы, чтобы ты
обладал большей силой. Но если у тебя сейчас был сон, мы едем на юг."
- Мы? - Танстон и Йивин отвезут известие в Эсткарп. Колдер пока не
может прорваться сквозь барьер Власти. И Танстон сможет временно
командовать гвардией. Послушай, Саймон, я из Горма, а ведь Горм
сражался против гвардии, пусть даже этот Горм мертв и заселен
демонами. Я служил всеми своими силами Эсткарпу с тех пор, как
властительница дала мне приют, и буду продолжать служить. Но теперь
я могу принести пользу за границами Эсткарпа.
Откуда мне знать... - У Кориса под глазами видны темные пятна, глаза
усталые, затянутые какой-то пеленой, - откуда мне знать, может, через
меня - ведь я тоже из Горма - опасность ударит в самое сердца Эсткарпа.
Мы видели, что сделал Колдер с людьми, которых я хорошо знал. Как
может человек сказать, на что еще способны эти дьяволы? Они
прилетели по воздуху и захватили Салкаркип.
- Но может, это не плод волшебства, - прервал его Саймон. - В моем мире
полеты в воздухе - самый обычный способ передвижения. Хотел бы я
взглянуть на то, как они летают! Это о многом сказало бы нам.
Корис сухо рассмеялся. "Несомненно, у нас будет немало возможностей
наблюдать за их методами. Говорю тебе, Саймон, если тебя тянет на юг,
для этого должна быть важная цель. А два меча или скорее, - с легкой
улыбкой поправился он, - один топор и один самострел лучше, чем
только один самострел. Сам факт этого призыва - хорошее
прдзнаменование. Значит, та, что ехала с неми в Салкаркип, жива и
действует."
- Но откуда ты знаешь, что это она? - У Саймона тоже возникло такое
подозрение, теперь его подкрепила уверенность Кориса.
- Откуда. Владеющие Силой могут направлять ее по определенным
линиям мозга, как эти фальконеры обращаются к птицам в воздухе. Мне
кажется, что та, кого ты спас от погони в Ализоне, обращается к тебе,
потому что хорошо тебя знает.
Ты не плоть от нашей плоти, Саймон Трегарт, и похоже, в твоем мире
СИЛА принадлежит не только женщинам. Разве ты не почувствовал
засаду на береговой дороге, как настоящая волшебница? Да, я поеду с
тобой на юг, Саймон, и мне не нужно других доказательств. Кроме того,
я сражался рядом с тобой. Дай мне только отдать приказания Танстону,
и мы отправимся ловить крупную рыбу в беспокойных водах."
Они отправились на юг, хорошо вооружившись, одетые в кольчуги, со
щитом без герба, указывавшим на то, что они наемники, готовые
поступить на службу. Фальконеры провожали их до края гор и вывели на
торговую дорогу, ведещую в Карс.
Руководствуясь неуловимым чувством в качестве проводника, Саймон
размышлял об опрометчивости их решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19