Но это чувство быстро исчезло, когда он вернулся на пристань и увидел поджидавших его Одноглазого и Черепаху.
— Отлично! — уставился на него своим одним глазом Дракон. —Вот ты какой, оказывается. Изо рта кусок вырываешь! Меня перехитрить вздумал! Ешь, пьешь мое, а потом откалываешь такие номера. Видать, ты хорошего отношения не понимаешь! Придется тебя проучить. А ну, Черепаха...
Тот уже давно закатал рукава. Получив разрешение, он сразу бросился вперед и левой рукой попытался схватить Лян Юня за воротник, но тот
успел отскочить вбок. Тогда Черепаха правой рукой замахнулся ему в лицо, но он загородился локтем.
— Ха, шибздик! И нашим и вашим, значит?.. Показать свое «благородство» пришел, гад?..
Черепаха продолжал наскакивать. Он уже несколько раз ударил Лян Юня по шее и груди. Хотел схватить его в обхват. Лян Юнь снова ускользнул. Неудачи разгорячили Черепаху. Он опрометчиво прыгнул вперед, пытаясь еще раз поймать противника рукой за шею, и в эту секунду получил сильный удар кулаком в грудь. Отлетев на несколько шагов назад, со всего размаха шлепнулся на землю.
Но и Лян Юнь не успел увернуться: рядом мелькнула темная тень, и Одноглазый крепко, как клещами, стиснул его правую руку. Лян Юнь рванул руку, но освободиться не сумел. Одноглазый стал выворачивать ему руку назад. Ляп Юпь вскрикнул и повернулся к Черепахе спиной. Тот завладел его второй рукой. Теперь Лян Юнь был в полной власти своих врагов. Они начали выкручивать ему обе руки. Он с силой дернулся вперед — безуспешно! Было очень больно, но он не издал ни звука. Они продолжали выкручивать ему руки. Лян Юнь почти касался головой земли.
— Щенок, мы тебя сегодня проучим!.. — цедил сквозь зубы Одноглазый. — Будешь совать нос в чужие дела...
Лян Юнь рванулся было снова вперед, но в этот момент на его голову обрушился сильный удар. В затылке возникла острая боль. Это ударил его Черепаха. Лян Юнь не мог теперь даже заслониться. Одноглазый держал его за руки, а Черепаха бил. Больше по голове. В голове начало шуметь. Но Лян Юнь молчал и не просил пощады.
Когда они устали, Одноглазый ослабил руки, и Лян Юнь ткнулся головой в землю. Одноглазый презрительно спросил:
— Ну как, щенок?
Лян Юнь встал покачиваясь. Одноглазый и Черепаха двинулись к нему, прицеливаясь для новых ударов. Краем глаза он заметил, что от пристани в их
сторону идут несколько грузчиков. За углом вроде бы мелькнуло лицо Зайца. Лян Юнь стоял, качался и тяжело дышал. Затем шагнул вперед и коротким движением ударил Одноглазого по лицу. Тот покачнулся в сторону. Лян Юнь успел ударить его еще раз. Он смог бы нанести еще несколько ударов, но сзади цепкие руки Черепахи задержали его. Его бросили снова на землю и стали пинать ногами. Лян Юнь старался закрыть руками голову и катался по земле.
— Стой!.. — прогремел голос одного из грузчиков. Одноглазый и Черепаха не обратили на окрик внимания. Кули крикнул еще раз и подбежал к ним. Он схватил Черепаху за шиворот, приподнял его и дал такого пинка, что тот отлетел на несколько шагов в сторону. Одноглазый выпрямился и пошел навстречу незнакомцу, подняв кулаки. Тот в выжидательной позе остановился перед ним. Одноглазый попытался ударить его ногой. Незнакомец молниеносным движением перехватил его ногу за щиколотку. Стоя на одной ноге, Одноглазый размахивал руками, хотя и не мог достать противника, и в бессильной злобе выкрикивал угрозы. Незнакомец сильно дернул его за ногу. Одноглазый потерял равновесие и растянулся, на земле.
Вскочив на ноги, он вместе с пришедшим в себя Черепахой бросился на незнакомца. Остальные кули подошли ближе с намерением вмешаться. Но вмешательства не потребовалось. Ловко раздавая удары направо и налево, незнакомец раз за разом швырял на землю то одного своего противника, то другого. Первым обратился в бегство Черепаха. Одноглазый, отступая назад, продолжал выкрикивать угрозы:
— Сволочь, попомнишь еще меня!.. Узнаешь, как связываться! Дождешься!..
Из группы остановившихся грузчиков полетели насмешки.
— Если нужно дожидаться, так у меня времени нет. А если хочешь меня разыскать, то живу я в бараке для кули. А зовут меня Фын Дэ-шэн. А тебя,
подонка такого, я давно хотел проучить. Позор!.. Двое на одного напали. Таких поганцев даже бандитами совестно назвать!
— Будь спокоен, Фын Дэ-шэн, я тебя запомню. Благородному человеку и через три года отомстить не стыдно. Я не вода без источника, слов на ветер не бросаю! Я — помощник Хозяина Тяня, запомни это...
Одноглазый еще кричал что-то, когда незнакомец притопнул ногой, сделав вид, что хочет погнаться за ним. Тот повернулся и припустил со всех ног бежать. Все захохотали. Улыбался даже Лян Юнь.
Фын обернулся к нему. Брови его удивленно приподнялись.
— Ты откуда, парень? Где живешь?
— Нигде не живу.
— Э, вот ты действительно вода без источника. Где же ты ночуешь?
— В храме Царя Драконов.
— В храме? Да ведь там живут только нищие. А что будет, если ты вернешься туда и придет этот Одноглазый?
Лян Юнь стиснул зубы.
— Буду с ним драться.
— Так просто драться не стоит. Пойдем-ка, дружок, со мной. У нас в бараке хоть тесновато, но все получше, чем у Царя Драконов.
Лян Юнь благодарно кивнул. Барак для кули представлял собой просторное, грубо сколоченное из досок строение. На земляном полу в беспорядке были разбросаны охапки травы и одеяла. Грузчики, вернувшиеся с работы, лежали или сидели на них. Кто ел, а кто мурлыкал себе под нос.
Фын провел Лян Юня в дальний угол, поправил травяную подстилку, пригласил сесть. Потом ненадолго вышел и вернулся с двумя чашками вкусно
пахнувшей лапши. Одну чашку он протянул Лян Юню.
Пока он ел, Фын рассказывал товарищам о драке. Его рассказ был полон ярких сравнений и описаний. Он так хвалил Лян Юня, что тот смутился. Грузчики одобрительно поглядывали на него.
В барак вошел еще один — долговязый, худой человек. Фын окликнул его:
— Старший брат, у меня тут родственничек объявился... Знаешь, паренек один дрался с Одноглазым и его дружком. Молодец!..
Человек, которого он назвал старшим братом, сел рядом с Ляп Юнем. Стал расспрашивать его о семье. Выслушал его, сдвинул брови и задумался. Фын, присев на корточки, выжидательно смотрел на пришельца. Длинный отозвал его в сторону, что-то сказал и ушел. У Фына просветлело лицо. Вернулся он довольный и ласково спросил:
— Ну, малец, как думаешь дальше жить?
— Я? А можно мне... с вами? — неуверенно проговорил Лян Юнь.
— Идет! — воскликнул Фын. — Брат Большой Лян! Вы с новичком однофамильцы. По-моему, тебе следует признать его младшим братом. А я отведу его к подрядчику и запишу на твою фамилию.
Большой Лян, здоровенный чернявый малый, отвечал низким громовым голосом. На его лице играла простодушная улыбка.
— Что ж, я не против. Пусть он будет моим братом. Только давай договоримся: кормить его будешь ты.
Лян Юня зарегистрировали у подрядчика. Он стал полноправным обитателем барака для кули. Несколько дней он ничего не делал, и Фын, как мог, подкармливал его. От него Лян Юнь узнал, что длинного и худого зовут Шан. Он тоже портовый рабочий, но живет отдельно, не в общем бараке. У него семья. У очень немногих портовых рабочих были семьи. Грузчики надрывали на работе все жилы, но заработка с трудом хватало, чтобы прокормиться одному.
В семье Щана работали все трое, поэтому она кое-как поддерживала свое существование.
Когда Лян Юнь окреп, Фын вывел его на работу. Лян Юнь вырос на побережье и не боялся моря. Ходить по гибким раскачивающимся сходням казалось ему развлечением. Работа его заключались в том, чтобы выдавать грузчикам тонкие и длинные бамбуковые планки, служившие бирками. Он стоял на пристани с этими бирками в руках и, когда грузчик с тюком товара проходил мимо, давал ему одну из них. За такую работу ему платили тридцать фы-ней в день. Двадцать он тратил на еду. Остальные десять откладывал, надеясь позднее переслать матери.
Он задумался, вспомнив родных. Сильный удар по лицу вернул его к действительности. Перед ним стоял грузчик, согнувшийся под тяжестью громадного тюка, и, протянув руку, ждал бирку. Человек, ударивший его, топтался рядом и смотрел зло, прищурив глаз. Это был подрядчик. Лян Юнь торопливо вручил грузчику бирку. Тот тяжело ступая, ушел.
— Щенок, только и думаешь как бы отлынить от работы... — заворчал подрядчик. — Будешь неправильно бирки выдавать — убью! — Он проворчал еще что-то и ушел.
Фын предупреждал его, что с подрядчиком нужно держать ухо востро: в его руках были сила и влияние. Он откупил всю работу на пристани, сам нанимал рабочих, наживаясь на их труде.
Лян Юнь спросил у Фына:
— А мы сами почему не можем брать подряды?
— Мы? Да кто нам их отдаст? Вот слушай: за то, чтобы отнести тюк с парохода на склад, платят семь с половиной фыней; а подрядчик выдает нам только два. Целый день как проклятый вертишься, перетащишь три десятка больших тюков, а заработаешь шестьдесят фыней. Остальное он все себе забирает.
Кули приняли Лян Юня в свою среду как младшего брата. Каждый старался принести ему кусок получше. Жили они очень плохо. Часто пароходы не приходили, и они слонялись по пристани без дела. В дождливую погоду работы тоже не было. В такие дни люди голодали. Бывали и другие времена, когда грузов приходило очень много. Тогда кули уставали до изнеможения. Получив денег больше, чем обычно, они шли в винные лавки, напивались, затевали между собой драки. Лян Юнь сочувствовал им. Работа его на пристани проходила очень однообразно. Целыми днями он только и делал, что выдавал бирки. Иногда он спускался с другими грузчиками в трюм, выбирал там себе тюк полегче и нес его наверх.
Он присматривался к окружавшим его людям и учился разбираться в них.
Маленький портовый кули начинал самостоятельную жизнь.
Неподалеку от барака кули ежедневно располагался сигаретный лоток. За лотком обычно стояла девочка лет тринадцати-четырнадцати. У девочки было нежное, прелестное личико, короткие волосы с челочкой на лбу и большие блестящие глаза под длинными изогнутыми ресницами. По внешности — сама приветливость и доброта. Но только по внешности. На самом же деле нравом она отличалась упрямым — хуже мальчишеского, говорила грубым голосом и никого на свете не боялась. Она без колебаний ввязывалась в драку с любым парнем, независимо от того, насколько тот был сильнее и старше ее. Если кто-нибудь из портовых бродяг пытался стащить у нее пачку сигарет, девчонка бросалась на него, колотила ру-
ками и ногами, даже кусалась и всегда заставляла возвратить украденное.
Как-то под вечер Фын попросил Лян Юня купить ему пачку сигарет. Лян Юнь пошел к лотку. Он купил сигареты, девочка дала ему сдачу. В это время расхлябанной походкой, с парой рваных башмаков в руках к лотку приблизился Черепаха. Лян Юнь насторожился, но отвернулся в сторону, сделав вид, будто не замечает его. Черепаха подошел, вскрыл одну из пачек, вытащил сигарету. Взяв тут же спички, закурил. С сигаретой в зубах, он лениво потянулся и буркнул: — Сейчас нет денег, завтра расплачусь.
— Что такое?! Мы в кредит не продаем, — с вызовом ответила девочка.
— А кто просит у тебя в кредит? Отдам завтра — и все.
— Не выйдет! — Девчонка загородила ему дорогу. — На эти деньги я еще должна купить риса.
— Заткнись! — отмахнулся от нее Черепаха. Девчонка громко завопила и бросилась на него.
Черепаха оттолкнул ее и попытался удрать. Она по-висла у него на руках. Черепаха, разозленный, стал оттягивать ее от себя за волосы. Она, взвизгнув, укусила его за руку, в которой он продолжал держать сигарету. Укус был так силен, что Черепаха завизжал. Он поднял руку и со всего размаха ударил девочку по лицу. От удара она покачнулась, но рук не разжала.
Дальше Лян Юнь уже не мог стерпеть. Забыв про все советы старших, он бросился сзади на Черепаху, обвил рукой за шею, пригнул книзу, уперся коленом в спину и с силой швырнул на землю. Затем руками, как клешнями, ухватил его за горло, да так, что у Черепахи глаза полезли из орбит. Но все-таки Лян Юнь был раза в два меньше своего противника. Черепаха, изловчившись, ударил его ногой в живот. Лян Юнь упал навзничь. Теперь они поменялись ролями.. Сверху был Черепаха. Они яростно катались по земле. Девчонка отчаянно кричала. Из барака
выскочили несколько грузчиков. Впереди бежал Фын, Мгновенно оценив ситуацию, Черепаха вскочил и обратился в бегство, оставив на месте боя свои рваные башмаки.
— Дядя Фын, догони его! Догони!.. Не дай ему удрать! — кричала девочка.
Фын поднял Лян Юня с земли. У того был разбит нос. Он вытирал льющуюся кровь и рвался в погоню за Черепахой. Фын укоризненно сказал:
— Опять ты сцепился с ними!..
— Этот негодяй украл у меня сигареты, и еще дерется, — ответила за него девочка. — А он мне помогал, — кивнула она в сторону Лян Юня.
Девочка пристально смотрела на своего заступника, не зная, как его отблагодарить. Достав из лотка несколько листков папиросной бумаги, она примяла их и предложила ему, чтобы остановить кровь из носа. Лян Юнь смутился.
— А вы познакомьтесь. Это Лян Юнь, наш новый товарищ. Ты смотри, не вздумай задираться с Эр-мань, она у нас злая.
Девочка покраснела и отвернулась.
— Дядя Фын всегда шутит. Я вовсе не злая. Фын и рабочие вокруг рассмеялись. Один Лян Юнь чувствовал себя неловко.
Фын всегда будил Лян Юня засветло. Они выходили на улицу и начинали тренироваться, Фын учился в молодости ушу и теперь всем известным ему приемам обучал своего нового друга.
После двух месяцев работы на пристани Лян Юнь значительно вырос и окреп. Изменилась и внешность подростка. С деревенской одеждой и обувью он рас-
стался. Теперь Лян Юнь носил городскую рубашку, брюки и туфли на резиновой подошве.
Подрядчик в последнее время почему-то стал относиться к Лян Юню заметно лучше. Он часто останавливался рядом, присматриваясь к нему. Иногда он заговаривал с ним, настойчиво расспрашивая о родных. Лян Юню это начало казаться подозрительным.
Как-то молодой кули пришел на пристань очень рано. С судов, пришедших в порт ночью, еще не были спущены сходни. На палубах — пустынно и тихо. Вдали в тумане неясно вырисовывались серые паруса рыбачьих лодок. В этот день предстояла большая работа. Сейчас же пока делать было нечего. Он уселся на тумбу, к которой пришвартовывались суда. Вдоль всей пристани вытянулся ровный ряд деревянных свай, похожих на выстроившихся маленьких солдат. Некоторые из них были свободны, другие — обвиты канатами. В такт прибою эти канаты то натягивались, то ослаблялись и с тихим шелестом терлись о камни.
Невдалеке несколько ребятишек лет по десяти ловили с берега рыбу. Они о чем-то оживленно переговаривались, то и дело вздергивая кверху удочки. Один из них уже вытащил маленькую рыбешку и тем самым посеял волнение среди соперников.
Лян Юню вспомнилась родная деревня. Дома он частенько бегал на берег рыбачить. Уже по одному тому, как дрогнет в руках удилище, он мог с уверенностью сказать, какая рыба схватила приманку. Вот, например, морской карась. О, какой это хитрец! Сначала своим острым носиком он тихонько ткнет приманку. Рыбка как будто проверяет, нет ли тут какого-нибудь подвоха. Неопытный рыболов, думая, что добыча уже на крючке, непременно вытащит пустой крючок. А опытный — выжидает. Морской карась «проверит» так приманку два-три раза, не в силах превозмочь соблазн, быстро заглатывает ее вместе с крючком и сразу же пускается наутек. Тогда только остается тихонько подтянуть кверху удилище —
и рыбка в руках. А вот толстолобик, пелингас и бычок ведут себя совсем иначе. Они ищут добычу у самого дна и, увидев что-либо съедобное, не раздумывая, разевают большой рот и хватают приманку.
Лян Юнь грезил, как в сладком сне. Он вздохнул и уселся на тумбу, подперев подбородок рукой. Его интересовало все, что происходило у ребят, но подойти к ним ближе не решался — считал себя взрослым. Ему не к лицу заниматься такими пустяками.
Но доносившиеся до него один за другим взрывы хохота неудержимо влекли его. Наконец он встал, заложил руки за спину и, подражая походке взрослых, медленно двинулся к рыболовам. До чего же неумелы и торопливы были эти горе-рыбаки! Они надо и не надо вытаскивали поминутно из воды удочки. В каждом ведерке плавало лишь по нескольку морских пескарей — самой мелкой, глупой и невкусной рыбы. Нет, они решительно просто зря переводят приманку!
Теперь уж у него зачесались руки. Ему нестерпимо захотелось показать этим несмышленышам настоящее рыбацкое уменье. Он присел на корточки подле самого маленького рыбака и сказал:
— Слушай, ты очень торопишься выдергивать удочку. Рыба не успевает проглотить приманку. Дайка я попробую.
— Не дам. — Мальчишка испуганно зажал удилище под мышкой, закрывая его от незнакомца всем телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Отлично! — уставился на него своим одним глазом Дракон. —Вот ты какой, оказывается. Изо рта кусок вырываешь! Меня перехитрить вздумал! Ешь, пьешь мое, а потом откалываешь такие номера. Видать, ты хорошего отношения не понимаешь! Придется тебя проучить. А ну, Черепаха...
Тот уже давно закатал рукава. Получив разрешение, он сразу бросился вперед и левой рукой попытался схватить Лян Юня за воротник, но тот
успел отскочить вбок. Тогда Черепаха правой рукой замахнулся ему в лицо, но он загородился локтем.
— Ха, шибздик! И нашим и вашим, значит?.. Показать свое «благородство» пришел, гад?..
Черепаха продолжал наскакивать. Он уже несколько раз ударил Лян Юня по шее и груди. Хотел схватить его в обхват. Лян Юнь снова ускользнул. Неудачи разгорячили Черепаху. Он опрометчиво прыгнул вперед, пытаясь еще раз поймать противника рукой за шею, и в эту секунду получил сильный удар кулаком в грудь. Отлетев на несколько шагов назад, со всего размаха шлепнулся на землю.
Но и Лян Юнь не успел увернуться: рядом мелькнула темная тень, и Одноглазый крепко, как клещами, стиснул его правую руку. Лян Юнь рванул руку, но освободиться не сумел. Одноглазый стал выворачивать ему руку назад. Ляп Юпь вскрикнул и повернулся к Черепахе спиной. Тот завладел его второй рукой. Теперь Лян Юнь был в полной власти своих врагов. Они начали выкручивать ему обе руки. Он с силой дернулся вперед — безуспешно! Было очень больно, но он не издал ни звука. Они продолжали выкручивать ему руки. Лян Юнь почти касался головой земли.
— Щенок, мы тебя сегодня проучим!.. — цедил сквозь зубы Одноглазый. — Будешь совать нос в чужие дела...
Лян Юнь рванулся было снова вперед, но в этот момент на его голову обрушился сильный удар. В затылке возникла острая боль. Это ударил его Черепаха. Лян Юнь не мог теперь даже заслониться. Одноглазый держал его за руки, а Черепаха бил. Больше по голове. В голове начало шуметь. Но Лян Юнь молчал и не просил пощады.
Когда они устали, Одноглазый ослабил руки, и Лян Юнь ткнулся головой в землю. Одноглазый презрительно спросил:
— Ну как, щенок?
Лян Юнь встал покачиваясь. Одноглазый и Черепаха двинулись к нему, прицеливаясь для новых ударов. Краем глаза он заметил, что от пристани в их
сторону идут несколько грузчиков. За углом вроде бы мелькнуло лицо Зайца. Лян Юнь стоял, качался и тяжело дышал. Затем шагнул вперед и коротким движением ударил Одноглазого по лицу. Тот покачнулся в сторону. Лян Юнь успел ударить его еще раз. Он смог бы нанести еще несколько ударов, но сзади цепкие руки Черепахи задержали его. Его бросили снова на землю и стали пинать ногами. Лян Юнь старался закрыть руками голову и катался по земле.
— Стой!.. — прогремел голос одного из грузчиков. Одноглазый и Черепаха не обратили на окрик внимания. Кули крикнул еще раз и подбежал к ним. Он схватил Черепаху за шиворот, приподнял его и дал такого пинка, что тот отлетел на несколько шагов в сторону. Одноглазый выпрямился и пошел навстречу незнакомцу, подняв кулаки. Тот в выжидательной позе остановился перед ним. Одноглазый попытался ударить его ногой. Незнакомец молниеносным движением перехватил его ногу за щиколотку. Стоя на одной ноге, Одноглазый размахивал руками, хотя и не мог достать противника, и в бессильной злобе выкрикивал угрозы. Незнакомец сильно дернул его за ногу. Одноглазый потерял равновесие и растянулся, на земле.
Вскочив на ноги, он вместе с пришедшим в себя Черепахой бросился на незнакомца. Остальные кули подошли ближе с намерением вмешаться. Но вмешательства не потребовалось. Ловко раздавая удары направо и налево, незнакомец раз за разом швырял на землю то одного своего противника, то другого. Первым обратился в бегство Черепаха. Одноглазый, отступая назад, продолжал выкрикивать угрозы:
— Сволочь, попомнишь еще меня!.. Узнаешь, как связываться! Дождешься!..
Из группы остановившихся грузчиков полетели насмешки.
— Если нужно дожидаться, так у меня времени нет. А если хочешь меня разыскать, то живу я в бараке для кули. А зовут меня Фын Дэ-шэн. А тебя,
подонка такого, я давно хотел проучить. Позор!.. Двое на одного напали. Таких поганцев даже бандитами совестно назвать!
— Будь спокоен, Фын Дэ-шэн, я тебя запомню. Благородному человеку и через три года отомстить не стыдно. Я не вода без источника, слов на ветер не бросаю! Я — помощник Хозяина Тяня, запомни это...
Одноглазый еще кричал что-то, когда незнакомец притопнул ногой, сделав вид, что хочет погнаться за ним. Тот повернулся и припустил со всех ног бежать. Все захохотали. Улыбался даже Лян Юнь.
Фын обернулся к нему. Брови его удивленно приподнялись.
— Ты откуда, парень? Где живешь?
— Нигде не живу.
— Э, вот ты действительно вода без источника. Где же ты ночуешь?
— В храме Царя Драконов.
— В храме? Да ведь там живут только нищие. А что будет, если ты вернешься туда и придет этот Одноглазый?
Лян Юнь стиснул зубы.
— Буду с ним драться.
— Так просто драться не стоит. Пойдем-ка, дружок, со мной. У нас в бараке хоть тесновато, но все получше, чем у Царя Драконов.
Лян Юнь благодарно кивнул. Барак для кули представлял собой просторное, грубо сколоченное из досок строение. На земляном полу в беспорядке были разбросаны охапки травы и одеяла. Грузчики, вернувшиеся с работы, лежали или сидели на них. Кто ел, а кто мурлыкал себе под нос.
Фын провел Лян Юня в дальний угол, поправил травяную подстилку, пригласил сесть. Потом ненадолго вышел и вернулся с двумя чашками вкусно
пахнувшей лапши. Одну чашку он протянул Лян Юню.
Пока он ел, Фын рассказывал товарищам о драке. Его рассказ был полон ярких сравнений и описаний. Он так хвалил Лян Юня, что тот смутился. Грузчики одобрительно поглядывали на него.
В барак вошел еще один — долговязый, худой человек. Фын окликнул его:
— Старший брат, у меня тут родственничек объявился... Знаешь, паренек один дрался с Одноглазым и его дружком. Молодец!..
Человек, которого он назвал старшим братом, сел рядом с Ляп Юнем. Стал расспрашивать его о семье. Выслушал его, сдвинул брови и задумался. Фын, присев на корточки, выжидательно смотрел на пришельца. Длинный отозвал его в сторону, что-то сказал и ушел. У Фына просветлело лицо. Вернулся он довольный и ласково спросил:
— Ну, малец, как думаешь дальше жить?
— Я? А можно мне... с вами? — неуверенно проговорил Лян Юнь.
— Идет! — воскликнул Фын. — Брат Большой Лян! Вы с новичком однофамильцы. По-моему, тебе следует признать его младшим братом. А я отведу его к подрядчику и запишу на твою фамилию.
Большой Лян, здоровенный чернявый малый, отвечал низким громовым голосом. На его лице играла простодушная улыбка.
— Что ж, я не против. Пусть он будет моим братом. Только давай договоримся: кормить его будешь ты.
Лян Юня зарегистрировали у подрядчика. Он стал полноправным обитателем барака для кули. Несколько дней он ничего не делал, и Фын, как мог, подкармливал его. От него Лян Юнь узнал, что длинного и худого зовут Шан. Он тоже портовый рабочий, но живет отдельно, не в общем бараке. У него семья. У очень немногих портовых рабочих были семьи. Грузчики надрывали на работе все жилы, но заработка с трудом хватало, чтобы прокормиться одному.
В семье Щана работали все трое, поэтому она кое-как поддерживала свое существование.
Когда Лян Юнь окреп, Фын вывел его на работу. Лян Юнь вырос на побережье и не боялся моря. Ходить по гибким раскачивающимся сходням казалось ему развлечением. Работа его заключались в том, чтобы выдавать грузчикам тонкие и длинные бамбуковые планки, служившие бирками. Он стоял на пристани с этими бирками в руках и, когда грузчик с тюком товара проходил мимо, давал ему одну из них. За такую работу ему платили тридцать фы-ней в день. Двадцать он тратил на еду. Остальные десять откладывал, надеясь позднее переслать матери.
Он задумался, вспомнив родных. Сильный удар по лицу вернул его к действительности. Перед ним стоял грузчик, согнувшийся под тяжестью громадного тюка, и, протянув руку, ждал бирку. Человек, ударивший его, топтался рядом и смотрел зло, прищурив глаз. Это был подрядчик. Лян Юнь торопливо вручил грузчику бирку. Тот тяжело ступая, ушел.
— Щенок, только и думаешь как бы отлынить от работы... — заворчал подрядчик. — Будешь неправильно бирки выдавать — убью! — Он проворчал еще что-то и ушел.
Фын предупреждал его, что с подрядчиком нужно держать ухо востро: в его руках были сила и влияние. Он откупил всю работу на пристани, сам нанимал рабочих, наживаясь на их труде.
Лян Юнь спросил у Фына:
— А мы сами почему не можем брать подряды?
— Мы? Да кто нам их отдаст? Вот слушай: за то, чтобы отнести тюк с парохода на склад, платят семь с половиной фыней; а подрядчик выдает нам только два. Целый день как проклятый вертишься, перетащишь три десятка больших тюков, а заработаешь шестьдесят фыней. Остальное он все себе забирает.
Кули приняли Лян Юня в свою среду как младшего брата. Каждый старался принести ему кусок получше. Жили они очень плохо. Часто пароходы не приходили, и они слонялись по пристани без дела. В дождливую погоду работы тоже не было. В такие дни люди голодали. Бывали и другие времена, когда грузов приходило очень много. Тогда кули уставали до изнеможения. Получив денег больше, чем обычно, они шли в винные лавки, напивались, затевали между собой драки. Лян Юнь сочувствовал им. Работа его на пристани проходила очень однообразно. Целыми днями он только и делал, что выдавал бирки. Иногда он спускался с другими грузчиками в трюм, выбирал там себе тюк полегче и нес его наверх.
Он присматривался к окружавшим его людям и учился разбираться в них.
Маленький портовый кули начинал самостоятельную жизнь.
Неподалеку от барака кули ежедневно располагался сигаретный лоток. За лотком обычно стояла девочка лет тринадцати-четырнадцати. У девочки было нежное, прелестное личико, короткие волосы с челочкой на лбу и большие блестящие глаза под длинными изогнутыми ресницами. По внешности — сама приветливость и доброта. Но только по внешности. На самом же деле нравом она отличалась упрямым — хуже мальчишеского, говорила грубым голосом и никого на свете не боялась. Она без колебаний ввязывалась в драку с любым парнем, независимо от того, насколько тот был сильнее и старше ее. Если кто-нибудь из портовых бродяг пытался стащить у нее пачку сигарет, девчонка бросалась на него, колотила ру-
ками и ногами, даже кусалась и всегда заставляла возвратить украденное.
Как-то под вечер Фын попросил Лян Юня купить ему пачку сигарет. Лян Юнь пошел к лотку. Он купил сигареты, девочка дала ему сдачу. В это время расхлябанной походкой, с парой рваных башмаков в руках к лотку приблизился Черепаха. Лян Юнь насторожился, но отвернулся в сторону, сделав вид, будто не замечает его. Черепаха подошел, вскрыл одну из пачек, вытащил сигарету. Взяв тут же спички, закурил. С сигаретой в зубах, он лениво потянулся и буркнул: — Сейчас нет денег, завтра расплачусь.
— Что такое?! Мы в кредит не продаем, — с вызовом ответила девочка.
— А кто просит у тебя в кредит? Отдам завтра — и все.
— Не выйдет! — Девчонка загородила ему дорогу. — На эти деньги я еще должна купить риса.
— Заткнись! — отмахнулся от нее Черепаха. Девчонка громко завопила и бросилась на него.
Черепаха оттолкнул ее и попытался удрать. Она по-висла у него на руках. Черепаха, разозленный, стал оттягивать ее от себя за волосы. Она, взвизгнув, укусила его за руку, в которой он продолжал держать сигарету. Укус был так силен, что Черепаха завизжал. Он поднял руку и со всего размаха ударил девочку по лицу. От удара она покачнулась, но рук не разжала.
Дальше Лян Юнь уже не мог стерпеть. Забыв про все советы старших, он бросился сзади на Черепаху, обвил рукой за шею, пригнул книзу, уперся коленом в спину и с силой швырнул на землю. Затем руками, как клешнями, ухватил его за горло, да так, что у Черепахи глаза полезли из орбит. Но все-таки Лян Юнь был раза в два меньше своего противника. Черепаха, изловчившись, ударил его ногой в живот. Лян Юнь упал навзничь. Теперь они поменялись ролями.. Сверху был Черепаха. Они яростно катались по земле. Девчонка отчаянно кричала. Из барака
выскочили несколько грузчиков. Впереди бежал Фын, Мгновенно оценив ситуацию, Черепаха вскочил и обратился в бегство, оставив на месте боя свои рваные башмаки.
— Дядя Фын, догони его! Догони!.. Не дай ему удрать! — кричала девочка.
Фын поднял Лян Юня с земли. У того был разбит нос. Он вытирал льющуюся кровь и рвался в погоню за Черепахой. Фын укоризненно сказал:
— Опять ты сцепился с ними!..
— Этот негодяй украл у меня сигареты, и еще дерется, — ответила за него девочка. — А он мне помогал, — кивнула она в сторону Лян Юня.
Девочка пристально смотрела на своего заступника, не зная, как его отблагодарить. Достав из лотка несколько листков папиросной бумаги, она примяла их и предложила ему, чтобы остановить кровь из носа. Лян Юнь смутился.
— А вы познакомьтесь. Это Лян Юнь, наш новый товарищ. Ты смотри, не вздумай задираться с Эр-мань, она у нас злая.
Девочка покраснела и отвернулась.
— Дядя Фын всегда шутит. Я вовсе не злая. Фын и рабочие вокруг рассмеялись. Один Лян Юнь чувствовал себя неловко.
Фын всегда будил Лян Юня засветло. Они выходили на улицу и начинали тренироваться, Фын учился в молодости ушу и теперь всем известным ему приемам обучал своего нового друга.
После двух месяцев работы на пристани Лян Юнь значительно вырос и окреп. Изменилась и внешность подростка. С деревенской одеждой и обувью он рас-
стался. Теперь Лян Юнь носил городскую рубашку, брюки и туфли на резиновой подошве.
Подрядчик в последнее время почему-то стал относиться к Лян Юню заметно лучше. Он часто останавливался рядом, присматриваясь к нему. Иногда он заговаривал с ним, настойчиво расспрашивая о родных. Лян Юню это начало казаться подозрительным.
Как-то молодой кули пришел на пристань очень рано. С судов, пришедших в порт ночью, еще не были спущены сходни. На палубах — пустынно и тихо. Вдали в тумане неясно вырисовывались серые паруса рыбачьих лодок. В этот день предстояла большая работа. Сейчас же пока делать было нечего. Он уселся на тумбу, к которой пришвартовывались суда. Вдоль всей пристани вытянулся ровный ряд деревянных свай, похожих на выстроившихся маленьких солдат. Некоторые из них были свободны, другие — обвиты канатами. В такт прибою эти канаты то натягивались, то ослаблялись и с тихим шелестом терлись о камни.
Невдалеке несколько ребятишек лет по десяти ловили с берега рыбу. Они о чем-то оживленно переговаривались, то и дело вздергивая кверху удочки. Один из них уже вытащил маленькую рыбешку и тем самым посеял волнение среди соперников.
Лян Юню вспомнилась родная деревня. Дома он частенько бегал на берег рыбачить. Уже по одному тому, как дрогнет в руках удилище, он мог с уверенностью сказать, какая рыба схватила приманку. Вот, например, морской карась. О, какой это хитрец! Сначала своим острым носиком он тихонько ткнет приманку. Рыбка как будто проверяет, нет ли тут какого-нибудь подвоха. Неопытный рыболов, думая, что добыча уже на крючке, непременно вытащит пустой крючок. А опытный — выжидает. Морской карась «проверит» так приманку два-три раза, не в силах превозмочь соблазн, быстро заглатывает ее вместе с крючком и сразу же пускается наутек. Тогда только остается тихонько подтянуть кверху удилище —
и рыбка в руках. А вот толстолобик, пелингас и бычок ведут себя совсем иначе. Они ищут добычу у самого дна и, увидев что-либо съедобное, не раздумывая, разевают большой рот и хватают приманку.
Лян Юнь грезил, как в сладком сне. Он вздохнул и уселся на тумбу, подперев подбородок рукой. Его интересовало все, что происходило у ребят, но подойти к ним ближе не решался — считал себя взрослым. Ему не к лицу заниматься такими пустяками.
Но доносившиеся до него один за другим взрывы хохота неудержимо влекли его. Наконец он встал, заложил руки за спину и, подражая походке взрослых, медленно двинулся к рыболовам. До чего же неумелы и торопливы были эти горе-рыбаки! Они надо и не надо вытаскивали поминутно из воды удочки. В каждом ведерке плавало лишь по нескольку морских пескарей — самой мелкой, глупой и невкусной рыбы. Нет, они решительно просто зря переводят приманку!
Теперь уж у него зачесались руки. Ему нестерпимо захотелось показать этим несмышленышам настоящее рыбацкое уменье. Он присел на корточки подле самого маленького рыбака и сказал:
— Слушай, ты очень торопишься выдергивать удочку. Рыба не успевает проглотить приманку. Дайка я попробую.
— Не дам. — Мальчишка испуганно зажал удилище под мышкой, закрывая его от незнакомца всем телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23