Казалось, он не заботится о том, что противник может сделать с ним. Какой-то зритель выплюнул окурок и раздавил его каблуком:
— Этот парень сумасшедший! Если он продолжит в том же духе, он и двух раундов не продержится... И поделом!
В самом деле, Уала беспрерывно наносил удары. Не все достигали цели, но все были опасны. Кид «танцевал» на ринге. В ушах у него шумело, он ничего больше не слышал. У него была одна мысль, одна лишь мысль: живот противника там, перед ним, ниже грудной клетки.
Трижды он достал его, и трижды Уала отступил. Марсель был прав. Это слабое место чемпиона. Но вдруг, прежде чем Кид успел понять, в чем дело, свинг в нос ослепил его, и брызнула кровь. Он инстинктивно нанес ответный удар и, когда вновь открыл глаза, увидел, что негр в растерянности отступает.
Кид Черч перешел в наступление. Он не мог слышать изумленного перешептывания в зале —оно бы его еще больше подстегнуло. Понемногу симпатии зрителей начали склоняться в его сторону. Их удивила быстрота и выносливость этого неизвеснюго боксера.
Однако свинг Уалы был суровым уроком для Кида. Следовало переждать ураган, дать Уале выдохнуться. В конце концов, тактика была простой: обороняться, чтобы избежать сильных ударов, так как Уала был упорен, а его удары хлестки, и обрабатывать его живот, только живот, используя для этого любую возможность. Этих возможностей, впрочем, хватало, Уала стремился нокаутировать противника апперкотои в подбородок. Это самый опасный удар, потому что он приводит к сотрясению мозга и боксер теряет всякое представление о том, что происходит, и способность реагировать.
Но эта тактика часто заставляла негра забывать о защите и открывать торс ударам Кида.Нельзя позволить, чтобы Уала слишком часто доставал лицо. Кид дал противнику приблизиться. Он почти прислонился к канатам и в тот же миг нанес молниеносный удар в область желчного пузыря с такой силой, что негр сморщился, покачнулся и отступил. Он почувствовал тошноту и непроходящую колющую боль. От этой боли у него подгибались ноги, она парализовала его движения.
В зале возбужденно зашумели. Кид Черч вновь кинулся в атаку. Уала открылся. Он был растерян и превратился в легкую добычу. Слезы надежды застилали глаза Кида. Он наступал, но раздался гонг, и между боксерами выросла белая фигура рефери,
— Тайм!
Кид Черч вернулся в свой угол, помятый и слегка разочарованный. Толстяк Марсель стоял за его табуретом, и в глазах у него тоже блестели слезы.
— Молодец, сынок,— сказал он.— Получается еще лучше, чем я надеялся. Продолжай его готовить во втором раунде. Только теперь будь осторожен. Он не дурак, этот парень. Он многое понял, поверь мне. Окончательную тактику всегда принимают во втором раунде. Кид Черч отдал бы все на свете, чтобы, это испытание уже было позади. Вновь начинать всегда тяжело. Он еще не успел дожевать лимон, когда прозвучал гонг и охваченный яростью Уала стал посреди ринга.
— Вечно,одно и то же,—.проворчал Валентин.— С тобой никогда нельзя прийти вовремя. Самое интересное приходится пропускать.
Молодой адвокат с трудом прокладывал себе дорогу, переступая через ноги зрителей, сидящих в креслах у ринга. За ним следовала Роберта, стараясь, как могла, успокоить одновременно и своего спутника и тех, кого они побеспокоили. Через каждые два шага она поворачивалась к рингу.
— Взгляни-ка,— говорила журналистка...— Но не останавливайся же, мы всем мешаем! Иди вперед!.. Нет, ты посмотри на этого парня... он в порядке, а? Ты не находишь?.. Простите, месье... Ты видел когда-нибудь, чтобы новичок так боксировал?.. Хотела бы я- знать, где... Простите, мадам... Что? Может, я и опоздала, но это еще не причина вытягивать ноги так, будто вы закупили весь зал... Валентин, пожалуйста, посмотри на этого парня! Как это, я виновата? Повторяю тебе, милый, что...
Валентин обернулся к своей спутнице:
— Умоляю тебя, перестань вопить, иначе нас линчуют. Действительно, у зрителей, которых они побеспокоили в самый ответственный момент матча Уала — Кид Черч, были разъяренные физиономии.
— Сядьте!.. Эй, брюнетка, знаешь, ты не прозрачная! Вдруг зал издал страшный вопль.
Уала отступал, согнувшись от боли, а Кид Черч вновь готовился к атаке. Негр напрягся в ожидании, слегка открылся, когда Кид приблизился к нему, и изо всех сил провел страшный удар левой. Но сделал это слишком рано. Кид Черч отскочил чуть в сторону и избежал удара. В тот момент, когда Уала пошел на него, он опустил, рук»,сделал обманное движение и провел боковой справа. Уала вскинулся от удара, пошатнулся и упал.
—Потрясающе!— прокомментировала Роберта, продвигаясь дальше, пока рефери считал секунды, на каждый счет поднимая и опуская руки, как молоток.
— Раз! Два! Три!.. — И тем не менее,— заметил Валентин,— я по-прежнему считаю, что было бы интересно посмотреть начало этой встречи. Ох, извините, месье!
— Но я же не виновата, если на улицах пробки! — сказала Роберта.
— Пробки! — простонал Валентин.— Нам ни разу не попался даже красный свет!
— О! Перестань бурчать. До чего же ты бываешь нудным! Если тебе не нравится, мог не приходить.
Они обошли угол ринга, у которого стояли секунданты Кида Черча.
— Вот здесь,—сказала журналистка. Удовлетворенно вздохнув, она опустилась в кресло как раз в тот момент, когда Уала, придя в себя, встал на ноги и бросился в атаку. Роберта посмотрела вокруг и нахмурила брови: Валентин сидел рядом с молодой черноволосой женщиной восточного типа в красном, плотно облегающем платье, под которым, казалось, на ней ничего больше не было.
Валентин повернулся к Роберте, подмигнул и улыбнулся. Роберта ответила ему гневным взглядом. Она чувствовала, что присутствие этой женщины испортит ей все удовольствие. Было одно свободное место между брюнеткой и каким-то зрителем, курившим отвратительную сигару. И надо же было, чтобы незнакомка оказалась как раз рядом с адвокатом!
— Бой происходит на ринге, а не рядом,— строго прошептала Роберта.
Однако женщину в красном интересовал и ринг и зал. Она, казалось, нервничала и слишком часто поглядывала на часы. Время от времени она слегка приподнималась в кресле и смотрела в сторону входа. Она явно кого-то ждала, и, вероятно, поэтому место рядом с ней пустовало.
Роберта подумала, что вряд ли женщина без сопровождения мужчины пойдет смотреть бокс. Следовательно, и эта неизвестная особа ждет мужчину. Такое умозаключение успокоило журналистку. Валентин, даже если захочет, не успеет поухаживать.
Новый вопль вырвался из сотен глоток. К ид Черч разошелся. Он вновь провел удар прямой в печень и несколько ударов в лицо. Уала с трудом защищался, маневрировал. Апперкот Кида отбросил его на канаты, он повис на них, уцепившись руками за оттяжки, И тогда началось избиение.
Зал неистовствовал. Негр, видимо, уже не чувствовал ударов, а у Кида не было нужды обороняться. Он молотил беззащитного противника левой и правой, как «грушу».Кид наносил удары, словно машина, движимая неисчерпаемой энергией. Эти удары были разнообразны и точны, как никогда раньше.Менеджер Уалы бросил на середину ринга полотенце. Рефери поднял руку и вмешался. Кид остановился. Он стоял неподвижно, тяжело дыша. Постепенно Кид приходил в себя и осознавал свою победу. До этого в течение нескольких мгновений он пребывал в каком-то другом мире. Вся его жизнь ушла в кулаки, в два огромных кожаных шара, которые Толстяк Марсель зашнуровал ему на запястьях перед боем. Он больше не знал, в тени он или на свету, наяву или и кошмарном сне. В ушах звенело, во рту был вкус крови и пота.
Рефери поднял его руку.
— Победил Кпд Черч! — выкрикнул он.
Зал устроил овацию. И у Кида глаза опять наполнились слезами. Он выиграл в этот вечер, выиграл свое будущее! Он вернулся к себе в угол и тут же обернулся, ища взглядом красное платье Жасмины, которое приметил раньше. Но красное платье исчезло. На этом месте сидел элегантный молодой человек, совсем не спортивного вида, а рядом с ним курила черноволосая, похожая на мальчишку девушка.
Жасмина Сильвер не могла больше усидеть на месте. Она смотрела на пустое кресло рядом с собой, предназначенное для главного хозяина, великого тренера. Сильвер не пришел. Сильвера не было здесь. Впервые Сильвер оставил своего боксера одного во время матча.
Когда Жасмина выходила замуж за Сильвера, он еще не был тем крупным менеджером, каким.стал потом. Однако после многих лет безвестности к нему пришли и успех, и деньги. Когда они поженились, ей было шестнадцать лет, а ему сорок. Наверное, никогда Жасмина не забудет живописный и грустный уголок Менилмонтана, где она выросла, где впервые полюбила. Иногда у нее в голове вертелись мелодии аккордеона. Достаточно было закрыть глаза, чтобы увидеть вновь пустынные переулки, покрытые мхом стены, поросшие травой склоны холмов и улыбку Франсуа.
Только она работала у кожевника из Бельвиля, а Франсуа в гараже, и на их зарплату было не купить особняка в Пасси, американскую машину. Так, во всяком случае, считал отец Жасмины, которого судьба швыряла в разные уголки Востока и Европы и который вынес из этих скитаний безумный страх перед нищетой и повой эмиграцией.
Хоть Сильвер и был старше ее на 25 лет, эту разницу компенсировали нажитые им миллионы.Может быть, вначале она его и ненавидела. До такой степени, что однажды вечером, пытаясь спасти свою молодость, она приехала в Менилмонтан, встретилась со своим бывшим возлюбленным. Но теперь что-то разделяло их, может быть, американская машина, меховое манто, бриллианты. Ее разочаровал этот молодой человек, которого она когда-то так любила. Он напоминал ей минувшие черные дни. А потом она немножко стыдилась, что так быстро забыла весну Менилмонтана, дешевые балы и пакетик жареного картофеля, который покупался после танцев.
Что касалось Франсуа, он теперь робел перед ней. Он злился на нее за то, что она покинула его, и за то, что преуспела. Он прекрасно знал, что никогда не смог бы дать Жасмине того, что давал ей этот старик, каковым был в его глазах Сильвер. И тогда он посмеялся над ней, потащил ее в бар, где они бывали когда-то, унизил прекрасную даму перед приятелями. А потом напился, чтобы
скрыть слезы.И между ними ничего не произошло. А ведь она приехала, чтобы подарить ему крохи своей роскоши, аромат дорогих духов, шелковистость мехов и пьянящее наслаждение своих поцелуев. Она вернулась домой обескураженная, а Сильвер приписал ее слезы нервам. Этот деловой человек не мог догадаться, что она оплакивала себя.
С тех пор прошло десять лет, десять лет золоченого полумрака, среди сладострастного аромата духов, сверкания драгоценных камней, в комфорте модных курортов и тишине авеню Моцарта.
Иногда она вновь обретала скромные и не слишком изящные манеры своей юности, когда встречалась с боксерами, которыми руководил ее муж. Вот так однажды она встретила Анри Лонгье, прозванного Кид Черч. В ту пору это был застенчивый новичок, ослепленный блеском звезд ринга, ярмарочной атмосферой крупных матчей. Он напоминал того бледного и худого парня, каким был Франсуа десять лет назад, в их последнюю весну, наполненную благоуханием сирени Куртия. Кид был так похож на него, что для Жасмины начался сон,— она даже не отдавала себе в этом отчета,— подкрепленный, правда, чувственной реальностью. И до сегодняшнего вечера все было очень легко...
Валентина удивила нервозность женщины в красном, которая раз двадцать взглянула на часы. Внезапно она встала, случайно задела Валентина и застенчиво улыбнулась,
— Простите...
Она поспешила к раздевалкам, хотя доступ туда для публики был закрыт. Но, в конце концов, она была жена Сильвера, и ей надо было кое-что узнать.Она толкнула дверь и пошла по коридору. Никто не обратил на нее внимания. Секунданты, журналисты, какие-то непонятные люди бегали взад-вперед. Ни одной женщины здесь не было.
Чарли нахмурил брови и кончиком сигары указал на Жасмину.
— Это что за птичка? — спросил он.
Он стоял перед раздевалкой Роберта Барка. Дверь оставалась приоткрытой, и Жасмина, проходя, отвернулась— испанец был абсолютно голый. На стене висели фотографии чемпионов и подкова, которая должна привлекать на сторону «гладиаторов» капризное счастье.
— Да это же жена Сильвера! — ответил секундант.
— Жена Сильвера?! — воскликнул Чарли.
Он бросил сигару и кинулся догонять Жасмину.
— Простите, мадам,— сказал он.— Меня уверяют, что вы жена Сильвера, менеджера?
Жасмина пристально взглянула на него.
— Да, месье.
— О'кей,— произнес Чарли, протягивая ей жирную руку и расплываясь в улыбке.— Ужасно рад, что встретил вас. Ваш муж, наверное, где-то здесь? Я менеджер Барка и хотел бы повидать вашего мужа. Матч начинается через пять минут.
— Но я как раз...—пробормотала молодая женщина.—Он не появлялся?
Чарли нахмурился.
— Вы хотите сказать, что не знаете, где он?
— В самом деле не знаю. Вы ему не звонили?
— Звонил только что в его контору. Было занято. Три раза подряд.
— Но этого не может быть!
— Действительно. Что ему делать в конторе в это время? Наверное, его секретарь...
— Его секретарь в Лондоне,— ответила Жасмина дрожащим голосом.—Он, правда, должен был в начале вечера зайти к себе в контору, но... Я могу позвонить?
Чарли проводил ее в небольшую комнату, где царила духота еще большая, чем в других помещениях. Она набрала номер телефона конторы Сильвера. В ответ раздались короткие гудки. Она повесила трубку, набрала опять, еще и еще раз, все больше волнуясь. Номер был занят.
Чарли, наблюдавший за ней, увидел, как она побледнела.Жасмина решила позвонить домой. Аппарат исказил голос Розины, и она сначала подумала, что ошиблась номером.
— Нет, мадам,— ответила горничная.— Месье не вернулся.
— Он не звонил? — Нет, мадам.
— Спасибо.
Она повесила трубку и вышла в коридор. Ее лицо выражало тревогу.
— Ну, что? — спросил Чарли.
— Не знаю... не понимаю... В конторе телефон по-прежнему занят. Я позвонила домой, но он и там не появлялся.
Дверь коридора раскрылась. Вошел Кид Черч в сопровождении секундантов и сияющего Марселя и остановился перед Жасминой. Он был ужасен и прекрасен —с разбитым носом, рассеченными губами и подбитым глазом.
— Рада? — спросил он вполголоса.
Она кивнула. С Кидом она объяснится позднее. Внезапно истинное значение в ее жизни приобрело лишь то, что было действительно важно.
- Я увижусь с вами позже,— сказала Жасмина. Кид посмотрел на нее печально и удивленно. Теперь, когда все закончилось, ему казалось, что сражался он лишь ради нее.
— Что могло произойти? —сказал Чарли.—Такого еще не бывало!
Кид отошел, а мимо них проходил теперь Уала, поддерживаемый тренером.
— Поеду посмотрю, в чем дело,— вдруг решила Жасмина.— Возможно, мы разминемся. Скажите ему, пусть меня подождет.
Испанец поклонился, и Жасмина стремительно удалилась.На улице было совсем темно, летний город задыхался от жары. Жасмина нашла такси. Выйдя из машины, она подняла голову и взглянула на окна четвертого этажа. В конторе ее мужа еще горел свет.
У себя в комнате привратник задергивал шторы на окошке, выходящем во двор.
— Мой муж здесь?
— Я не видел, чтобы он спускался, мадам Сильвер. Я думаю, он еще наверху.
Жасмина быстро поднялась по лестнице. Ее сердце забилось сильнее. Она позвонила. Где-то далеко, нарушив тишину, отозвался звонок. Опять тревога сжала ее грудь. Она надавила на ручку, и дверь с легким скрипом открылась. Жасмина шагнула вперед, и из ее груди вырвался вопль ужаса. Это был страшный, нечеловеческий крик. Она не могла больше'сделать ни шага вперед и не могла убежать от зрелища, которое открылось ее глазам.
Сильвер лежал ничком посреди комнаты. Стены были забрызганы кровью. Черная лужа крови образовалась вокруг его головы, превратившейся в месиво из костей и волос.
— Я не говорил, что это плохое дельце,— произнес Гюсту.— Впрочем, я в безопасности. Эмиль, дай мне еше кружечку.Он вытащил из кармана шелковый платок, величиной с простыню, снял шляпу, вытер лоб и шею.Это был марселец лет пятидесяти, которого удалось втянуть в это дело с большим трудом. У Гюсту был свой
верный бизнес. Во второй половине дня он открывал в «Золотой звезде» на улице Сен-Дени свою «контору» и спокойно поджидал клиентов.Все проходимцы, околачивающиеся у ворот Сен-Дени, знали его. Они знали, что у Гюсту есть возможность, если надо отправить какую-нибудь девицу в Бельгию или Англию, в провинцию или в колонии. Недавно через его посредство к Ибн-Сеуду переправили даже целую группку, что подняло его авторитет среди джентльменов, живущих ' таким ремеслом.
Было известно, что с трех до семи его можно найти в зале почтенного заведения «Золотая звезда».Иногда заходила какая-нибудь девица.
— Знаешь, с меня хватит Парило,— говорила она.— Мне эта жара... И потом мне не везет с туристами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13