И теперь Леггер вновь стоял у полицейского участка. А ведь он мог попросить, чтобы его куда-нибудь подвезли. Он направился в том же направлении, как и несколько минут назад, прежде чем его не перехватила машина и ее призракоподобный обитатель. За спиной послышался какой-то механический грохот. Леггер обернулся. Он попал в слабый, дрожащий луч света, спазматическое тарахтение мотора становилось все явственнее. По мере приближения, Леггер распознал трактороподобный экипаж, виденный им у аэровокзала перед самым убийством Натана Кей-та. На тракторе восседал все тот же старичок, только теперь, явно спасаясь от ночного холода, он был укутан в выцветший плед.
— Эй! — закричал Леггер, размахивая руками. — Давай сюда...
— Жди, — отозвался морщинистый возница. — Щас подъеду.
Тракторное средство остановилось, поровняв-шись с Леггером.
— Залезай.
Леггер помешкал, вспомнив предупреждение толстого агента безопасности. Но ведь это всего-навсего старый... кто? Как называли тех, кто остался, когда страх вынудил бежать всех, живших восточнее Скалистых Гор? Остки... точно, остки... Вероятно, это сокращение от слова «останки», а может, «остатки». Но так или иначе, это всего лишь старый осток. Что для Лос-Анджелеса неудивительно. Он уселся рядом с почтенным водителем.
— Вот твоя сумка, — сказал старик, тыча куда-то пальцем через него. — Она оказалась единственной забытой сегодня в аэропорту, потому я ее для тебя и забрал...
Трактор рванул вперед, набирая скорость.
— Спасибо.
Он уже позабыл, что забирал кое-что с собою с ковчежца. Впрочем, в сумке ничего стоящего не было — одна лишь одежда. Он извлек небольшую холщовую сумку из сколоченного из досок ящика за водительским сиденьем и положил себе на колени. Затем некоторое время сидел, размышляя, в окружении тьмы и тарахтенья мотора. Если полицейский участок закрыли, тогда, значит, и аэропорт и все офисы СКРАПа, где бы они ни находились, тоже на ночь будут закрыты. И ничего сейчас не остается, как ждать наступления утра... а там уж он что-нибудь придумает. Быть может, найдет себе какую-нибудь работенку... место жительства... и позабудет про те безумные ночи в машине.
— Вы можете доставить меня куда-нибудь, где я мог бы до утра вздремнуть? — спросил он у старика.
— Само собой, — ответствовала сморщенная голова. — Мы туда как раз и направляемся.
— А как насчет чего-нибудь поесть? — В животе у него уже давно бурчало с голодухи. — Есть тут столовка какая-нибудь?
— Ну что ж, раз так... то вполне можно... мясо любишь?
— Мясо... Ты говоришь о всамделишном мясе? Старик кивнул, усмехаясь. ВИР — Думаю, оно приведет тебя в норму.
Они тарахтели, углубляясь в темные городские дебри; хлопки двигателя эхом отдавались от стен , пустых небоскребов.
— Ну что, застращали они тебя там?
— Что-что? - Леггер очнулся от внезапно охватившей его дремы. — Ах... да... ну, самую малость.
Старик с отвращением фыркнул.
— Они думают, что они такие крутые. Дерьмо! Никакие они не крутые... Хлещут кофе с утра до ночи да суют свой нос куда не надо, прям как всамделишные копы. Да только я говорю, что никакие они не полицейские. — В трескучем голоске чувствовалось озлобление. — Так себе, хулиганский сброд, доставленный сюда этой краповой дрисней.
— «Дрисня»... «крап»?.. Верно, вы хотели сказать СКРАП?
— Как бы они ее ни называли, суть остается та же. - Судя по всему, его презрение к этой организации было непреодолимым. — А ты что, собираешься на них работать?
— Да... а... именно поэтому я сюда и прибыл.
— Страх, который изгнал тебя отсюда в первый раз, уже прошел.
— Я был младенцем, когда все это произошло, и совсем ничего не помню... — В душу Леггера закралось сомнение. — Что, что... что ты сказал? Значит, ты можешь угадать, что я родился именно здесь? Что я отсюда родом?
— Ну, есть своего рода отметины, если ты, конечно, можешь их видеть... Да... есть отметины.
— Да нет же, — пробормотал Леггер, он плотно обхватил себя руками, пытаясь согреться. Темные контуры зданий уменьшились и как бы растянулись... Небо стало чище, и вскорости он заснул на трясущемся сидении.
— На вот, возьми это, — сказал ему психонавт, но на сей раз в его голосе не чувствовалось ни спешки, ни паники.
— Что это? — Леггер покрутил в руках незапятнанную пачку бумаг. По какой-то непонятной причине она была удивительно тяжелой, такой тяжелой, что он чуть не уронил ее на землю. Отец его не ответил, он лишь печально посмотрел на сына...
И Леггер тотчас же проснулся... Тьфу ты, черт, он чуть не свалился с трактора. Прошло еще несколько секунд, прежде чем он смог вспомнить, как же выглядело лицо, которое он никогда не видел живым. Затем вновь постарался отогнать от себя этот образ.
— Где мы? — Он внимательно изучил очертания по обеим сторонам дороги и наконец-то признал в них дома.
Трактор въехал в небольшой обитаемый район, узкую улочку с маленькими домишками. Все они были темными и густо позарастали плющом. Неосвещенный лос-анджелесский горизонт по-прежнему виднелся за ними.
— Это здесь, — сказал старик. Его громыхающая мототелега уткнулась колесом в бордюр и наконец-таки затихла. — Вот тут ты и остановишься.
— Здесь?
Леггер в растерянности уставился на домишко, к которому они подъехали. Темный и покосившийся, он еле просматривался из обступивших его зарослей. С одной стороны поблескивало растрескавшееся витражное окно.
- Внутри довольно-таки чисто. Этот твой «крап» готовил этот район для новых поселенцев, вроде тебя... но почему-то они потом его бросили. — Старик спрыгнул с трактора и показал на узенькую тропинку. - Следуй за мной.
Леггер с холщовой сумкой в руке пошел за ним до самого крыльца. Старик несколько секунд искал в кармане ключ.
— Отряд по расчистке оставил его в замке, когда они привели все в порядок... и поэтому я решил его на всякий случай сохранить.
В следующее мгновение он уже открыл дверь... Из темного нутра постройки пахнуло спертым воздухом. Старик щелкнул выключателем. Верхнее освещение, помигав некоторое время, стабилизировалось, заливая ровным светом пустую комнату.
- Видал? - похвалился старик. - Это вот я сделал самодельное ответвление к новопостроенной подстанции.
Похоже, что стены и полы начисто отдирали от какого-то мха, оставившего после себя огромные пятна, подобные бурым татуировкам повсюду. Леггер ходил за стариком из комнаты в комнату, включая свет.
— Тут даже есть холодильник... И плита... — сообщил старик.
Посреди кухни располагался шаткий стол со стульями. Створки платяного шкафа были распахнуты, демонстрируя пустые полки.
— А вот тут — кровать, — он открыл очередную дверь. Кровать прогнулась до самого пола и более всего напоминала некое большое животное, умирающее от перелома позвоночника. — Не правда ли, довольно миленькая?
— Да... похоже на то... — От взвешенной в воздухе плесени у Леггера засвербило в носу.
— Может, оно и к лучшему, что этот твой «крап» разрешил тебе сюда переехать, — нервно поозиравшись по сторонам, старик прокашлялся. — В общем, ну... короче говоря, все это будет стоить пять долларов...
— Ах... да... за то, что вы меня сюда доставили.
— Ага... — морщинистое личико скривилось в извиняющуюся гримасу. — Вообще-то у них есть автобус, подбирающий новоприбывших, но иногда... я могу подвезти странников вроде вас... И я подброшу вам мясца, которое обещал...
— Я не могу вам заплатить прямо сейчас... Простите... у меня с собой лишь несколько йен... а так больше ничего...
— Не надо. Сейчас в округе все пользуются местными облигациями. Так что вы скажете мне свое имя, а я попозже сполна все с вас получу.
Он порылся в своем засаленном кармане рубахи, достал карандаш и клочок бумаги, который затем протянул Леггеру. Старик внимательным образом изучил бумажку, когда Леггер вернул ему ее обратно, и вновь спрятал.
— Рад был с вами познакомиться, мистер Леггер. Меня зовут Хови Динер.
— Вот и ладненько, — констатировал Леггер. Его охватил внезапный приступ крайней усталости. Который же сейчас час? Он понятия не имел, сколь долго ему пришлось трястись на этом допотопном тракторе по ночным улицам Лос-Анджелеса.
— Сказать по правде, я очень устал, — так что лучше будет...
— Подожди-ка минутку, — старик побежал на улицу и быстро вернулся с рюкзаком приличных размеров. Оттуда он вывалил на стол несколько завернутых в серую бумагу кусков. — Вот, это вот свиная вырезка, — сказал дед, указывая на один из свертков. — А вот здесь ребрышки, а вот там — бекон.
— Большое вам спасибо.
— Тебе бы лучше положить все это в холодильник, сынок, ты же понимаешь...
— Да, да, я так и сделаю...
— Ну что ж, тогда все о'кей,.. Может, завтра еще увидимся.
Леггер наблюдал сквозь открытую входную дверь, как с грохотом завелся трактор, потарахтевший затем к центру города.
Тьма была столь кромешная, что казалось, будто бы старика поглотил холодный космический вакуум. Пустота простиралась подобно неподвижному океану во все стороны от островка света, разливавшегося в ветхом домишке. «Лос-Анджелесские ночи... — подумалось Леггеру, — неужели все они такие?». Он вернулся на кухню и заглянул в холодильник. Свертки с мясом ощущались непривычной тяжестью в руках, твердые и мягкие одновременно. Он ощутил влагу на ладонях и где-то на полпути между холодильником и столом посмотрел на то, что было у него в руке — кровь просочилась сквозь обертку... Сырое красное пятно... Он застыл на месте... Вид промокшей от крови бумаги. Он очнулся, стоя нагнувшись над раковиной, вцепившись побелевшими пальцами в ее край... Ему так хотелось хоть что-то выблевать... Он слабо застонал, когда его живот свела судорога, но наружу так ничего и не вышло. Рот наполнился кислой слюной, и он сплюнул ее в раковину, после чего выпрямился. Его тело охватила дрожь. Когда дом вновь погрузился во тьму, он наощупь пробрался до спальни и наконец-то лег... Одеяло было тонким, но все же согревало. Пролежав под ним несколько минут, он вдруг услышал отчетливое шуршание, доносившееся из кухни. Странно, но сохраняя ночное спокойствие, он встал и, подойдя к дверям, наощупь нашел выключатель. Собачонка, коротконогая дворняжка, удивленно заморгала на него на ярком свету. Песик нашел сверток с мясом, который обронил Леггер, и теперь пытался содрать с него бумагу. Грязные следы на полу вели к обрывку растрескавшейся черной резины, которой была подбита вторая дверь, выходившая с кухни на улицу. Обитатели дома, где бы они сейчас ни находились, должно быть, держали собаку.
«Долждо быть, мамашу вот этой самой», — подумал Леггер. Поколения собачьей преданности, ожидавшие, когда же вернется пораженный страхом хозяин.
— Прости, дорогой, - сказал Леггер, поднимая сверток с пола. Собачонка предусмотрительно посеменила назад на своих кривеньких ножках. — Но они еще не вернулись.
Леггер развернул сырую бумагу. Содержимое свертка теперь уже совершенно ничего для него не значило. Расстелив бумагу на полу, он направился обратно в спальню. Собака изучала обстановку всего лишь несколько секунд, а затем поспешила к мясу. «Доверчивая душа», — сказал себе Леггер... А может, он просто голодный. Выключив свет, Леггер забрался в постель. Чуть позже, когда он уже почти засыпал, то почувствовал, как что-то тяжелое опустилось ему на ногу, и он услышал частое собачье дыхание, тепло и запах псины. «Ну теперь он мой, — подумал Леггер в сонном удовлетворении. - И как это все движется по нарастающей, причем, с каждым разом я становлюсь все реальнее».
ГЛАВА 3
Чей-то голос:
— Эй, давай-ка, дружок, вставай.
— Чего? - Леггер с трудом продрал один глаз. Дневной свет заливал лишенную занавесок комнату. — Чего?
— Давай, давай, — человек, склонившийся над Леггером, снова потряс его за плечо.
— Что, собственно, происходит? — он оттолкнул руку незнакомца и с трудом заставил свои глаза открыться.
— Вставай, ты меня понял? — заявил невесть кто, вломившийся к нему с утра пораньше.
— Вот дерьмо... Мать честная...
Леггер наконец-то признал это лицо. Он видел его прежде всего лишь один раз, на фотографии, которую ему показывал агент СКРАПа. Пронзительный взгляд из-под длинной челки, падающей наискосок на лоб. Голова Леггера снова упала на подушку, и он вновь закрыл глаза. Такое впечатление, что пыль копилась во рту всю ночь напролет.
— Убирайся отсюда, кто бы ты ни был, я не хочу иметь с тобой дело. Так что давай; пошевеливайся.
Резкий металлический щелчок. Леггер вновь открыл глаза и обнаружил, что смотрит в дуло внушительного вида старинного пистолета. Крохотные пятна ржавчины словно капельки крови на вороненой стали.
— Мать твою, ты встанешь или нет? — злобно процедил обладатель челки. — Ты же уже проснулся, так что давай, поднимай свою задницу.
Леггер вылез из-под выцветшего одеяла и свесил ноги с кровати. «И почему это я всегда оказываюсь крайним?» — с отвращением подумал он.
— Быстро, взял туфли и на кухню! — крикнул злодей, махнув пистолетом в сторону двери.
Песик был уже на кухне, где его почесывала за ушком молодая женщина. Была она одета в свитер, затертый до дыр от ветхости и долгой носки, и точь-в-точь такие же джинсовые куртку и штаны, как и у того парня, что держал сейчас пистолет. Она подняла взгляд на Леггера, когда он вошел в кухню, повернув к нему на пару секунд свое бледное узкое лицо. Лицо, абсолютно ничего не выражавшее. Затем с видом, будто бы ей уже наскучило смотреть на Леггера, она вновь обратила все свое внимание на сидевшую перед ее стулом собаку. Дворняга завиляла хвостом.
Тот, что держал пистолет, сел на один из свободных стульев, после чего указал дулом на другой, находившийся с противоположного края стола.
— Ну, а теперь ближе к делу, — промолвил он, облокотившись на стол; он теперь вертел в руках свое оружие. — Хотелось просто задать тебе несколько вопросов... А чуть попозже, может быть, ты нам кой в чем слегка поможешь. Вот, в общем-то, и все.
«Отлично... Просто великолепно. Должно быть, моя нервная система окончательно перегружена, — подумал Леггер. - Или же я окончательно адаптировался в этой части света».
Он поставил одну ногу на край стула и стал зашнуровывать туфли.
— А вы знаете, что, вероятнее всего, СКРАП сейчас наблюдает за мной и за вами?
— А, эти недоделки... — На лице изверга отразилась презрительная усмешка. — Ты из-за них не беспокойся... Они ведь ни хрена не умеют. Так себе... Клоуны...
— Может, оно и так. — Он завязал второй ботинок и опустил ногу. — Но все-таки они же как следует вооружены.
Мушка пистолета, который держал сейчас в руках его собеседник, была направлена на грудь Леггера.
— Да ладно тебе... Это мы уже проходили... И они предупредили тебя, чтобы ты остерегался таких людей, как я. Ведь так же? А они сказали тебе, кто мы такие?
— Нет, просто предупредили, чтобы я не болтался по Лос-Анджелесу с разными подозрительными личностями.
— Типичный пример их узколобости. Нет, вероятно, им и впрямь удалось значительно понизить интеллектуальный уровень полиции, не говоря уже о профессиональных навыках. На самом деле меня зовут Дорц, Эдди Дорц. Это на тот случай, когда они тебя потом об этом спросят. А вот это вот - Энн... Энн Мэнкс... - Он крутнул головой в сторону безучастной женщины, затем замолчал, изучая Леггера сквозь прицел пистолета. — А ты знаешь, кто был тот, которого пристрелили в аэропорту?
Леггер тяжело вздохнул. Державший пистолет подался вперед
— Почему он к тебе подошел?
— Я не знаю и знать не хочу.
— А ты знаешь, что именно он пытался тебе передать?
Леггер пожал плечами.
— Так, связку каких-то бумаг... может быть, рукопись?
— А ты хоть какую-то часть ее видел? Леггер отрицательно покачал головой.
— Бумаги забрала полиция, по-моему, я и притронуться к ним не успел.
— Но почему же именно ты?
Леггер заметил, что руки допрашивающего изодраны и сбиты. Кулак грохнул по столу.
— Так ты кто?! Никто?! Кто, мать твою, ты такой?!
Опаска, с которой Леггер посматривал в дуло пистолета, переросла в крайнюю степень раздражения.
— У меня нет удостоверения личности или каких бы то ни было других документов. Но меня зовут Р. Д. Леггер.
Глаза Дорца сузились, и он изучающе посмотрел на сидящего напротив.
— Тебе что, полиция это подсказала? — Да нет, это и впрямь мое имя.
— А ты не брешешь?
— Да что ты, вот-те крест, это правда. А в чем дело?
— Неужели ты сын Ричарда Леггера? - Он бросил пистолет на стол. Ну вот, наконец-таки хоть что-то сказал об этом вслух.
— Ну и что же в этом такого? Я своего отца не стыжусь... — «А какого черта им может быть известно о моем отце?»
— Ты это слышала? — Дорц повернулся к женщине. — Ты можешь в это поверить? Сходство улавливаешь?
Она внимательно посмотрела на Леггера, не меняя безучастного выражения своего лица. Лег-геру стало не по себе под столь пристальным взором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21