Даже не оглянувшись, она почувствовала присутствие того, кто сейчас стоял всего лишь в нескольких ярдах от нее и тихо ждал с ружьем наперевес.
«Ну, давайте! — мысленно крикнула она машине, падавшей прямо на них. Песня, ревущая в крови, подобно натянутой струне. Давай кончать с этим со Всем!».
Темный контур заполнил круглое пространство объектива, затмив собою небо.
«Так вот значит, что это за ощущение. Твердое и холодное, словно спрессованные в единый кристалл все острые бритвы мира. А я думал, будет что-то еще».
Внешняя сторона бытия оставалась для Легге-ра прежней. Солнце сгущалось в скользящих по металлу отблесках, пыль перекрывала отраженный свет подобно слою мертвой кожи. «И все это над нами, — подумал Леггер, — а мы все на каком-то новом уровне... и падаем все ниже и ниже с каждым разом».
Дорц вздрогнул, обернулся и посмотрел ему прямо в глаза.
«Он знает все, - подумал Леггер. — Читает прямо на моем лице. Да, только это теперь не мое лицо; это лицо моего отца, вновь возвращенное к жизни... Хотя, впрочем, именно поэтому мы здесь и оказались. Иначе зачем Дорц вез меня в такую даль, откапывал давно позабытую погребенной в толще земли машине пленку, и почему мы все, обступив крохотный экран монитора, смотрел на эти давно мертвые образы, вновь ожившие и вынесенные на свет божий? Последняя пленка, отснятая моей матерью. Все движения моего отца, зафиксированные прямо здесь, в этом месте. И на этот раз круг замыкается. Эстафету принимается там, где ее передали».
Леггер ощущал кое-что еще, новую перемену, выворачивающую все его нутро. Сила, которую он чувствовал инстинктивно... Прямая Смерти, подобная черному проводу, связывающему его прижатое к животу ружье со Стрезличком.
«Вот оно, — подумал Леггер, - как раз то, чего не хватало».
И он не заставит себя ждать.
— С тобою все в порядке? — спросил Дорц. Леггер кивнул.
— Я чувствую себя прекрасно.
И впрямь, он как будто впервые проснулся и внутри его образовалось нечто подобное новой планете. Он чувствовал пальцы Рэйчел на своем запястье, ее взгляд, внимательно его изучавший. Она явно искала следы происшедших в нем перемен.
— Что-то неважно ты выглядишь, — промолвил Дорц.
Смерив его взглядом, Леггер почувствовал приступ внезапного раздражения.
«И почему это Дорц несет подобный бред?! Может, он всего не знает? Всей правды о моем отце и о том, чего так ищет Стрезличек. Но если бы он ничего не знал, то как бы он сюда попал?»
Леггер зажмурился, глядя на солнце. Хотя, впрочем, это не имеет ровно никакого значения. Сейчас прошлое вернулось.
— Со мною все в порядке, — повторил он. — Отныне все будет просто великолепно!
Дорц довольно странно на него посмотрел.
— А что ты имеешь в виду?
Он уже увидел. Ему всего лишь стоило поднять слегка голову, и тогда бы остальные скопировали его движение.
Блиставший в далеком прошлом край карьера, словно некий отблеск видеопленки, материализовавшейся в Реальность. Вертолет Стрезличка — любой другой в данном месте просто бы не объявился, — зависнув над ними, стал не спеша снижаться на дно рудника. Отблески солнца на его лопастях заиграли в глазах Рэйчел.
— Да, — прошептала она. — Ты же знал, что он придет. Теперь уже ничего не остановишь, прямым курсом к концу.
Он ничего не сказал, просто перевел взгляд с нее на пыль, поднявшуюся от завалов брошенной техники. Как только вертолет сёл, лопасти значительно замедлили свой бег. Леггер выжидал. В конце-концов он и так уже ждал двадцать лет. «Круг замкнулся, — подумал он, глядя, как садится пыль. — От Лос-Анджелеса — сюда».
И более не было никаких движений до тех пор, пока всего лишь через несколько минут на краю чистой площадки не появились люди, пробирающиеся через завалы ржавого металлолома. Один из них был в белом, а трое - одеты в черную униформу охранников. Они в молниеносном броске заломили руки Дорцу и Энн и потащили их прочь.
Леггер стоял и смотрел на идущего к нему навстречу Стрезличка, чувствуя, как пульсирует кровь под прижатым к животу стволом. И вот Стрезличек оказался прямо против него. Глаза старика, окруженные морщинистой и белой, как бумага, кожей, пробежались по лицу Леггера. Правда была известна им обоим еще до того, как Стрезличек заговорил.
- Ничего не получится, — устало промолвил он. Безумие, благодаря которому Леггер чувствовал себя столь сильным, теперь, кажется, навсегда покинуло его. Дар покинул его, впрочем, он так никогда им и не обладал. Тот Дар, те способности по-прежнему оставались в могиле.
— Я ведь не отец, — проговорил Леггер. — Так что ничего не получится.
— Нет, — сказал Стрезличек, и в голосе его была такая далекая печаль. Память Потерь.
Обыкновенный старик. Леггер почувствовал, как к лицу его стала приливать кровь. Мускулы сковало напряжение, дыхание стало лихорадочным. Он полез за пазуху и ощутил прохладу только что заряженной обоймы.
— И нет никакого выхода, — констатировал Стрезличек. - И никогда не было.
Сереющее лицо в обрамлении клочковатой бороды.
— Я был глупцом... Мы оба были хороши.
— Нет, — выдохнул это слово Леггер. — Дураком был лишь ты!
Он выхватил из-за пазухи ствол и направил его на Стрезличка.
— Убить-то ведь может кто угодно. Об этом ты почему-то забыл.
— Нет! — Словно воздух, с шипением покидающий воздушный шарик, Стрезличек стал отдаляться, уменьшаясь. Он замахал руками, словно пытаясь отмахнуться от окружившей его Реальности.
— Это несправедливо! — взвизгнул он. — Твой отец... ведь это он призвал меня!
— Отец мой мертв, — подытожил Леггер. — И ты бы мог жить еще целую вечность...
Держа ружье двумя руками, Леггер прицелился. Блики солнца заиграли на ледяном стволе, огонь блеснул в напряженном зрачке.
— Я больше не верю во все это дерьмо.
«Одна смерть ничем не лучше и не хуже другой», — подумал он, и эти слова прозвучали у него в мозгу — за секунду до грохота, который отозвался эхом, потом звучал еще целую вечность никак не прекращался. Но все-таки этот грохот стих. И в оглушающей тишине Леггер никак не мог сообразить, что же случилось. «Быть может, мое лицо взорвалось, - мелькнула у него безумная мысль. Возможно ли это? У него уже давно было такое чувство, что оно непременно рванет... Правда, он никак не мог вспомнить, с каких именно пор. Сейчас он был совершенно опустошен. И он мог прекрасно это видеть — на земле перед ним лежало нечто забрызганное кровью. Темно-красные пятна расплывались по белой материи, ноги казались, подвернутыми под свесившееся тельце.
Так значит, он все-таки смог. «Ведь на пленке труп был словно сокрушен молниеносным ударом молота, как он падал, разбрызгивая во все стороны кровь, — вспомни!». Пуля подобна молоту.
«Но ведь это же не пленка», — подумал Леггер, пытаясь выйти из оцепенения. Смятение...
«Не мой отец, а я это сделал. Я давно уже понимал, что именно здесь происходит. Я был подобен заведенной кем-то бомбе с часовым механизмом».
От сознания этого Леггеру стало не по себе. «Нет, Стрезличек не мог такого, — подумал он. — Он не в состоянии был внушить мне такую способность. Просто он в конце-концов меня достал, любой другой несчастный придурок с оружием в руках на моем месте сейчас поступил бы точно так же. Это как кролик, что впивается зубами в руку, юли сможет до нее дотянуться. Точка, когда тебе уже наплевать на то, что будет дальше. Ты просто хочешь видеть кровь».
Как теперь тихо. Он не мог совершенно ничего расслышать, и чувствовал лишь лучи солнца, скользящие по его лицу. Быть может, этот выстрел его оглушил... «А может, мне уже больше и не надо ничего слышать?». И тут он почувствовал, как его что-то коснулось. Леггер повернулся и увидел Рэйчел; губы ее зашевелились.
— Леггер... — промолвила она, и весь этот борный карьер и все, что в нем было, сразу встало на свои места.
— Я убил его, — просто сказал он, указывая стволом на труп.
— Знаю, — быстро прошептала Рэйчел. Теперь она уже была совершенно другой. Никакой лихорадки, движения четкие, быстрые. Силы вновь вернулись к ней, осознал Леггер, и теперь она может ВСЕ.
— Послушай! - она схватила его за грудки, а у него уже не осталось никаких сил, чтобы сопротивляться. — Мы должны убираться отсюда!
— Но почему? — подумал он... — Ведь солнышко теперь так прекрасно греет. Я бы остался здесь навсегда.
— Телохранители... Те, что прилетели со Стрезличеком.
— Ах, да... - он понимал, что она права. Даже если Стрезличек и получил то, чего так хотел — пулю от мертвеца, — он наверняка успел дать соответствующие распоряжения своим людям...
«Мы всего лишь обыкновенные убийцы, — подумал Леггер. — И вряд ли они даже станут нас куда-нибудь перевозить для того, чтобы убить. Расстреляют на месте!».
— Вертолет, — потащила его за рукав Рэйчел.
Пойдем... мы сможем на нем улететь...
- А ты можешь управлять вертолетом? — сейчас он уже ничему не удивлялся.
- Нет... но он-то умеет, — она показала на лежащее на земле окровавленное тело Стрезличека.
«Я не хочу этого видеть», — подумал Леггер. Он вспомнил ту ночь давным-давно, когда мертвечина шастала по полу домишки в Лос-Анджелесе, оставляя на пыльном линолеуме кровавые дорожки, словно размотанные видеоленты, и потом тот жуткий звук из рассеченной глотки собаки.
«Все это было так мерзко», — подумал он, ощущая, как скользит изнутри блевотный комок воспоминаний.
Привкус рвоты во рту. А ведь ему уже почти удалось забыть о ее Даре, о той мнимой жизни, которой она была способна наделять мертвых... Но вот теперь, пропитанные кровью шмотки задергались. Седая прядь блеснула на солнце. Растопыренные пальцы правой руки стали медленно чертить в пыли линии с каким-то жутким утробным стоном. Разо- -рванное туловище попыталось встать. Одна рука искала, на что бы ей опереться. Лицо, подобное руинам здания, бессмысленно воззрилось на них. Черные зрачки уже успели подернуться туманистой поволокой. Розовая слюна текла по бороде.
- Ты должен помочь этой кукле встать, — сказала Рэйчел. - Видишь ли, оно... короче говоря, я не могу напитать это мертвое тело достаточным количеством сил.
Пот струился по ее лицу...
«Господи, да оно даже дышит, — подумал Леггер, - или же совершает движения как марионетка...»
Под пропитанным кровью комбинезоном простреленная грудь то поднималась, то опускалась! Непонятно почему Леггер еще пытался здраво рассуждать, каким-то образом дар Рэйчел способен активизировать системы, независимые друг от друга. Смерть отняла жизненную координацию, спасшую эту кучу мяса от разложения на отдельные составляющие. Мнимая жизнь сейчас собрала эти составляющие в единое целое и даже заставила тело двигаться. Мнимая жизнь — это словно роговая оболочка, служащая внешним скелетом жидкому внутри насекомому.
«Двигается...», — подумал Леггер, глядя на то, как вяло копошится в пыли мертвое тело... «И говорит», — вдруг с тошнотой осознал он. Ведь мозги этого трупа — всего лишь очередная система, которую легко вновь привести в действие одним-единственным щелчком. «То же самое сейчас творится и с моим разумом», — подумал он.
Леггер уронил ружье в грязь и подошел к трупу Стрезличка.
«Я перешел на автоматическое функционирование, словно какая-нибудь ящерка... Просто пытаюсь куда-нибудь убежать, проползти еще пару дюймов, неважно, в каком направлении, лишь бы что-нибудь делать. И неважно, что может случиться через несколько секунд».
Леггер остановился перед сидящей фигурой и протянул ей руку. Это было как жест из ночного кошмара. Время застыло, но тем не менее несется к какому-то моменту, который не хочется видеть... и никогда видеть не хотелось.
Рука трупа была ледяной, но пальцы впились в ладонь Леггера похлеще железных клещей. Он чуть не упал от этого пожатия. Леггер уловил запах его
Ш дыхания, смешанного с запахом крови и мочи и,
(плотно зажмурив глаза, помог трупу подняться... Тело Стрезличка поднялось очень легко, словно бы оно теперь было из папье-маше, и через секунду, покачиваясь, оно опиралось на Леггера. Дыхание из полуоткрытого рта щекотало Леггеру ухо. Труп издал нечто напоминающее вздох. Схватив его за запястье, Леггер высвободил свою руку. — Скорее, — тараторила Рэйчел. - Он сам пойдет...
— А как же Дорц? Энн? — Леггер показал рукой на тот край карьера, куда потащили их спутников телохранители Стрезличка.
— У нас на них уже нет времени, - отрезала Рэйчел. — Пойдем!
«Она права», — подумал Леггер, в голове его все затуманилось. Звук произведенного ружьем выстрела, похоже, стер указания, данные Стрезлич-ком охранникам. Быть может, всего лишь за минуту до того, как они решили разузнать, в чем же дело...
Он коснулся ладонью спины трупа — наощупь ткань комбинезона была мокрой — и слегка, чтобы не опрокинуть, подтолкнул его вперед.
— Пойдем, — громко сказал он на ухо мертвецу. — Твой вертолет. Ты его помнишь?
Голова Стрезличка упала на покатое плечо, подернутые матовой поволокой глаза попытались сфокусироваться.
— Хо...ро...шо.., — прошептали черные губы, и струйка крови побежала из уголка его рта. Пошатываясь, тело заковыляло к вертолету... Леггер смотрел несколько секунд на то, как оно движется, а затем пошел вслед. Кровь все еще сочилась из рваной дыры у лопатки, но обильное кровотечение уже прекратилось, словно бы дар Рэйчел распространялся даже собственно и на саму кровь.
Они пробирались через завалы техники, тело Стрезличка неуклюже цеплялось за ржавые железки, пока наконец они не оказались на чистой площадке, куда и совершил посадку вертолет. Тут оказалось еще несколько одетых в черную униформу охранников. Трое жались около металлического трапа, четвертый торчал в проеме дверцы с винтовкой наперевес.
Глаза охраны обратились к трем фигуркам, вышедшим на чистое пространство всего лишь в нескольких ярдах от вертолета. Труп застыл на месте, когда Леггер споткнулся о моток ржавой проволоки. У Рэйчел перехватило дыхание. Леггер видел, как мертвец медленно поднимает руку и судорожно машет охранникам. Голос Стрезличка — хриплый, но на удивление сильный — вырвался из его глотки.
— Все в порядке! Прошу очистить вертолет! Охрана не шелохнулась, они, не отрывая глаз, смотрели на подошедшую троицу. «Интересно, как это смотрится со стороны, — подумал Леггер. — Мертвец, который ходит, да еще и говорит... Но они не догадываются, что перед ними труп. Хотя вся эта кровь... вряд ли пройдет этот номер!»
Он повернулся к Рэйчел и понял, Что та же самая мысль пришла и ей в голову. Ее глаза зафиксировались на трупе, и Стрезличек, или точнее то, что когда-то было, вновь разомкнул рот.
— Со мной все в порядке. Я не ранен. А это — он указал на кровавые разводы ни белом комбинезоне - вовсе не мое. Я не ранен. Это один из них... из тех, что были здесь... когда мы подошли к ним, пришлось одного убить, а он еще успел сделать несколько шагов и упал прямо на меня... Так что теперь я по уши в крови, но это не моя кровь...
Попытка хоть что-то объяснить вязла в его коченеющей глотке, и Рэйчел пришлось как следует напрячься, прежде чем мертвец вновь разлепил губы.
— А теперь, — продолжил он, — мне бы хотелось... с этими двумя в вертолете... наедине, я хочу, чтобы вы сейчас отсюда ушли и присоединились к остальным, они там. — Рука его показала куда-то в завалы захламленного дна карьера.
«По идее они должны были бы просто взять и убить нас, — подумал Леггер, глядя на представление, которое разыгрывала при помощи трупа Рэйчел. — Я больше этого не вынесу. Смотреть на эту кровавую тряпичную куклу и ее идиотский танец. Павшего короля вытаскивают на всеобщее обозрение пред очи его племени. Кровавые ритуалы древности». Странно, но этого оказалось достаточно.
Когда телохранители стали отходить от вертолета, Леггер вдруг понял, сколь глубоко проникли в этих людей нити, при помощи которых ими манипулировал Стрезличек. Патриарх, — в голову пришло именно это слово. Для них он — Глас Божий. А потому, даже если они и понимали, что человек этот мертв, они все еще продолжали повиноваться голосу. И быть может, куда более чем прежде — в своем воскрешении он как бы одерживал окончательную победу, подтверждавшую его силу и власть.
Через несколько мгновений телохранители ушли, даже тот, что торчал в проеме двери. Прихватив с собой оружие, они скрылись за рядами ржавых машин.
— Пойдем, — сказала Рэйчел. Она толкнула Леггера в спину.
Он посмотрел на нее и заметил, что она по-прежнему в ударе. Никакого напряжения. Как-будто управлять трупом ей ровно ничего не стоило, никаких энергетических затрат. «По крайней мере, чисто внешне», — подумал Леггер, позволяя ей толкать позади него пританцовывающего трупа. Мертвец вскарабкался по ступенькам, опираясь на поручни. Поступь его была тяжела.
Оказавшись внутри вертолета, труп щелкнул переключателем над дверным проемом. Стоя совсем рядом с ним, Леггер видел, как металлические ступеньки сложились и стали убираться в фюзеляж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21