— А вы уже успели обновить свою спецовку! — засмеялся Франтишек, увидев спину доктора.— Наверное, всю паутину там собрали.
Доктор засмеялся, отряхиваясь.
— Можем идти?
— Пожалуй, да...
Стараясь держать тележку как можно ровнее, следя за тем, чтобы не вывалился груз, Франтишек толкал ее вверх, к асфальтированной дороге.
— Я помогу! — крикнул ему вдогонку доктор Костович.— Только, прошу вас, друг мой, подождите меня немного.— И он скрылся в доме.
Возвратился Костович довольно быстро, с толстым потрепанным портфелем в руке.
— Вот теперь можно идти,— с улыбкой проговорил он, отдуваясь.
— Положите портфель на тележку,— предложил Франтишек.
— Нет-нет, я сам понесу. У меня здесь очень хрупкие вещи,— похлопал он ладонью по пузатому портфелю.
— Смотрите, идти далеко...
Еще с понедельника Франтишек ломал голову над тем, как бы эти ржавые прутья, которые ему с гордостью показал доктор Костович, поскорей превратить в обещанный тепличный каркас. Договориться со Стугаром на ближайшее время ему не удалось, и, думая, что предпринять, он вспомнил про старого Вондру — когда-то у себя дома тот мастерил такого рода вещи.
Собираясь к матери, он решил заодно заглянуть и к старому голубятнику.
Вондра удивился, когда Франтишек спросил, есть ли у него в мастерской все необходимое для сварки.
— Кому это ты хочешь делать? — полюбопытствовал Вондра.— Себе?
— Нет, соседу, пенсионеру...
— Раз такое дело,— развел руками голубятник,— вези все сюда.
— Можно послезавтра, в субботу?
— А почему бы и нет,— согласился голубятник.
Немного далековато, но как-нибудь дотащимся, подумал Франтишек и на следующий день сообщил доктору Костовичу приятное известие.
Они добирались маленькими боковыми улочками. Франтишек — в старых вельветовых брюках и выцветшей футболке, Костович — в новом комбинезоне, с толстым адвокатским портфелем в руке.
Старый голубятник уже поджидал их у ворот.
— Добрались, мужики? — сказал он по-свойски
вместо приветствия, хотя и не знал доктора Костовича.
Франтишек их познакомил.
— Доктор! Неужели настоящий? — Вондра смерил доктора Костовича недоверчивым взглядом, что-то, видимо, вызывало у него сомнения.— Феро, послушай, неужели...
— Доктор, доктор,— быстро заверил его Франтишек.
— Так,— кивнул Вондра.— А где он лечит? — адресовал он свой вопрос Франтишеку, а не тому, кого он непосредственно касался.
— Он не лечит, уже на пенсии, хотя и раньше не лечил, по специальности он юрист...
— Вот как. А ты говоришь — доктор.— Вондра укоризненно посмотрел на Франтишека, и было видно, что после этого объяснения престиж доктора Костовича в его глазах резко упал.
Франтишек вкатил тележку во двор и сбросил груз на землю.
— Говорите, у вас тут все есть? Тогда, может, и железные полосы найдутся?
— Тут много чего найдется... Глянь-ка там, в углу,— ответил Вондра.
— И впрямь есть,— бормотал Франтишек, копаясь в груде металлического хлама, сваленного в дальнем углу мастерской.
— Ты какой каркас хочешь сделать? Неразборный? — спросил Вондра.
— На кой черт? Как же мы тогда отвезем его на участок?
— И то правда,— кивнул Вондра.
— Вот, посмотрите! — Франтишек присел на корточки и концом сварочного электрода начертил на земле схему каркаса.— Ширина — два метра, длина — исходя из того, сколько у нас получится ребер, а высота...— он задумался,— по-моему, метр шестьдесят хватит...
— Н-да,— протянул Вондра, изучая схему.
— То, что надо, друг мой,— признательно произнес доктор Костович.
— Вы себе это так представляли, доктор? — спросил Франтишек.
— Именно так, но ничего страшного, если он и не выйдет таким в точности...
— Вот эти ушки,— вынул Франтишек из кармана несколько стальных пластинок с уже просверленными отверстиями,— мы приварим к ребрам. Из железных полос
сделаем стрингеры, которые протянутся вдоль каркаса, и в них также просверлим отверстия. Потом ребра со стрингерами скрепим болтами, затянем гайками, и каркас готов!
— Каркас получится что надо,— одобрил Вондра.
— А я все время гадал, как же мы доставим эту махину на участок. Никогда бы не додумался,— с восхищением признался Костович.
— Как привезли, так и увезем. На тележке,— засмеялся Франтишек.— Погрузим в разобранном виде и потом на месте смонтируем.
— У вас светлая голова, друг мой! — восторженно заявил доктор.
— Осенью можно взять гаечный ключ, развинтить болты, все разобрать и сложить где-нибудь в сарае,— посоветовал старый голубятник.— Зачем добру под дождем ржаветь...
— Это правильно,— согласился Костович.
Франтишек приступил к работе. Начал готовить прутья
к сварке.
— Тут все есть.— Вондра обвел рукой мастерскую.— Если что потребуется, крикни, я наверху.— И он стал взбираться по крутой лестнице на голубятню.
Костович путался под ногами у Франтишека, то и дело заглядывал ему через плечо, чем очень нервировал его, все время бросался то подать, то поддержать. К счастью, доктор быстро сообразил, что он скорее помеха, чем подмога, и покорно отошел в сторону, сел в тени шелковицы и оттуда бросал на мастера сочувственные взгляды.
Вскоре — в тот момент, когда Франтишек проверял трансформатор,— во двор, никем не замеченный, вошел
Богуш.
— Собираешься варить? — хмыкнул он над склонившимся Франтишеком.
— Ага.
— А Войта где?
— Там,— мотнул Франтишек головой вверх.
— Опять воркует со своими голубками!
— Познакомьтесь, это доктор Костович, мой сосед по дому,— сказал Франтишек.
— А я — Богуш, тоже сосед,— улыбнулся он.
— Так, можно начинать,— решил Франтишек.
— Ну-ка, покажи, что тут у тебя.— Богуш склонился над заготовками.— Один ты много не наработаешь...
И он натянул на руки рабочие рукавицы, что валялись рядом.— Поехали!
Франтишек сваривал, а Богуш, уклоняясь от жара и летящих искр, поддерживал состыкованные стальные части, пока остывали сварные швы.
Минут через сорок устроили перекур.
Войта в этот момент как раз сходил вниз.
— Куда же ты пропал? Как работать надо, тебя всегда нет,— подковырнул его Богуш.
— Сколько же там яиц, страшно сказать! Надо же, господи, приспичило им откладывать как раз сейчас, когда всему этому скоро конец. Подождали бы, пока на остров переедут.
— А ты прикажи им, ведь ты у них начальник,— засмеялся Богуш.
Доктор Костович понял, что о нем забыли. С явным удовольствием он открыл пузатый портфель, вытащил оттуда одну из раздувавших его бутылок, а также стаканчики из тонкого, пожалуй, даже слишком тонкого для данного случая стекла и, счастливый тем, что может оказаться полезным, позвал мужчин:
— Друзья мои, прошу вас, выпьем за то, чтобы несчастья нас миновали...
Все согласились, подошли к столику у шелковицы, на котором были разбросаны всякие голубеводческие штуки. Костович аккуратно сдвинул их на одну половину стола, а на другой поставил стаканчики и уже открытую бутылку вина.
— Попробуйте,— предложил он.
— Первый сорт! — прищелкнул языком Богуш и стал медленно поглощать содержимое стаканчика.— Откуда? — спросил он, опорожнив стакан.
— От Петра.
— Чувствуется! — с видом знатока сказал Богуш и снова взял стаканчик, который Костович уже успел наполнить.
— За вином я всегда хожу к Гайташу, давненько уже к нему хожу.— Доктор, улыбаясь, доливал вино себе и остальным.— Еще на моей свадьбе было вино от Гайташа. В то время — от Гайташа-отца, а сейчас я покупаю вино у его сына.— На щеках доктора выступил румянец.— Выпьем, друзья мои! Выпить с хорошими людьми хорошего вина, я вам скажу, большое счастье!
— А меня, ей-богу, уже пробирает.— Богуш расстегнул рубашку на груди.
— Смотрите, господа пенсионеры, как бы вас на сон не потянуло,— предостерег Франтишек.
— Это пустяки! — махнул рукой доктор Костович.— Вот когда я работал с парнями в бригаде, я по-другому выпивал. Я вам скажу, друзья мои, в то время для меня абсолютно все, даже самое лучшее, к чему стремится под этим небом молодой человек, имело другой привкус!
— А ты говорил — доктор! — уловил несоответствие Вондра, вино еще не притупило его бдительности.— Мне сразу показалось что-то не так,— с укором взглянул он на Франтишека.
— Да доктор он! — ответил тот.
— Слыхал, где он работал?..
— Постойте, друг мой, постойте,— вмешался в их разговор Костович.— Сейчас я все сам объясню...
— Чего тут объяснять? — ухмыльнулся Вондра.
— Что я когда-то работал на стройке. Это правда, друг мой, как ни странно...
— Бросили вас на производство, да? — засмеялся Богуш.— Таких тогда было много.
— Вот именно. Послали работать бетонщиком, я даже по этой специальности курсы закончил,— стал рассказывать Костович.
— Бетонщиком?! Черт побери! И я был бетонщиком! — обрадовался Богуш.— Бетонщиком и арматурщиком аж до пенсии...
— Вы учились на курсах, уже будучи доктором?! — удивился Франтишек.
— Именно так. Но тогда я своим дипломом не размахивал, ни к чему было. А вот когда меня мастером сделали, пришлось вытащить, и погнали меня в юридический отдел!
— Я бетонщик, и его отец был бетонщиком.— Богуш показал на Франтишека.— По такому случаю надо выпить...
— Ладно, пейте! — буркнул Франтишек, смирившись с тем, что заканчивать работу, вероятно, придется одному.
Он пошел искать дрель, чтобы просверлить отверстия в железных полосах, которые он намеревался использовать в своей конструкции в качестве стрингеров.
— Феро, пойди сюда! — позвал его Богуш.— Слышь, чуть не забыл... Мать просила тебя зайти. Она меня и послала за тобой, ступай, не то она меня взгреет.
— Не знаете, зачем зовет?
— Не знаю. Не спрашивай, иди скорей! — подгонял его Богуш.
— А вам хватит пить, пора работать,— строго наказал Франтишек.
— Сейчас, друг мой, сейчас,— улыбнулся ему доктор Костович.
— Мы все сделаем, а ты ступай! — не унимался Богуш.
— Что ты все ищешь? — спросил Вондра; он откололся от компании, вошел в мастерскую.
— В этих полосах нужно просверлить отверстия,— объяснил ему Франтишек,— вот здесь, где намечено...
— Отправляйся! — подтолкнул его Вондра.
— Я мигом! — крикнул Франтишек и помчался по улице.
— Что с тобой? — спросила мать, встретив его в дверях.
— Ничего,— ответил он.— Ты звала меня?
— Хотела пригласить тебя и твоего соседа ко мне на обед,— сказала она.
— Сегодня он уже не будет обедать,— махнул рукой Франтишек.
— А ты?
— Пожалуй, немного перекушу,— кивнул он.
— Зузка тебе ничего не говорила? — спросила мать, ставя перед сыном тарелку с лапшой.
— О чем?
— О том вечере. Приглашают всех к себе на дачу. В будущую субботу.
— В честь чего?
— В честь того, что Лацо закончил школу.
— А устраивают сейчас? Ведь уже месяц, как он закончил...
— Ждали сестер Тибора, что живут в Чехии, говорят, раньше они никак не могли в отпуск вырваться...
— Значит, будет торжество.— Франтишек улыбнулся, он вспомнил, как сам отмечал окончание вечернего техникума пять лет назад. Прощальный вечер был устроен в винном ресторанчике за городом. После изнуряющего знойного дня всех сморило, и вино, приятное, холодное, пилось легко, как вода... К полуночи все, включая нескольких приглашенных преподавателей, изрядно захмелели. Жара и вино сделали свое коварное дело — ноги подкашивались, языки заплетались, а ведь в тот вечер и учителям, и ученикам хотелось напоследок столько сказать друг другу.
— Они позвали уйму народа, я ей говорила — зачем так много, но она и слушать не захотела.
— Значит, у них денег много.
— Видать, много.
— Сейчас такая мода — выставляться друг перед другом.
— И с чего люди так бесятся?
— Некоторые ясно с чего.
— А вас она пригласила?
— Недавно о чем-то таком упоминала вскользь, но не приглашала.
— А мне говорила, что позовет вас обоих,— недоумевала мать, покачивая головой,
Вероятно, это было еще до той дождливой субботы, когда она приходила к нему отвести душу, подумал он, но промолчал.
— Она еще тебе сообщит,— убежденно сказала мать.
— Сообщит, не сообщит — какая разница!
— Как так? От них там будет полно народу, а от нас никого?!
— Что делать, их больше,— усмехнулся он.
— Нет, вы должны пойти, там будет человек сорок, надо же, столько денег на ветер выбросить! — вздохнула мать.
— Прямо как на свадьбу,— проворчал он.
— Я ей все время говорю — не рвитесь слишком высоко, пониже летайте, пониже... Но куда там...— сокрушалась мать.
— Теперь уже поздно, на земле они жить не смогут, их уже не удержать, мама...
— Из дому я ее никогда не гнала, сама ушла... не хотелось ей тут жить, но потом все удачно сложилось, обоим им повезло...
— Повезло,— сказал он.
— Обязательно приходите в субботу, ты скажи Йолке...
— Без приглашения?
— Она еще пригласит.
— Наверное, дождь собирается,— перевел он разговор.
— Ну и пусть.— Она махнула рукой.— Супу не хочешь?
— Нет, достаточно. Мне пора, а то они там напьются до чертиков.— Он поднялся и пошел к калитке.
— Неужто пьют? А я думала, работают,— сказала мать уже вдогонку ему.
— Если бы, черт бы их побрал!
Они не работали. Сидели вокруг стола, как святая троица, под столом валялись пустые бутылки.
— А ваша старуха, Богуш, уже идет сюда, кончилась ваша райская жизнь,— вспугнул их Франтишек.
— Правда идет? — встрепенулся Богуш.
— Да нет, я пошутил,— улыбнулся Франтишек.— Ну что, сделали вы хоть что-нибудь, пока меня не было?
— Дырки просверлены, и отвяжись от нас,— раздраженно отмахнулся хозяин дома.
— Чем выше сидишь, тем ты больше на виду. Это же закономерно, не так ли? — Доктор Костович продолжал распространяться на тему, обсуждение которой, судя по всему, началось еще в отсутствие Франтишека.— На своем веку я, друзья мои, повидал всякое и еще многое мог бы вам поведать. Рассказывать можно до бесконечности, но зачем? По-моему, не стоит. Жаль, право, такими откровениями портить это чудное вино!
— Вино знатное, ей-богу знатное! — поддакнул Богуш, отпивая из стакана.
— А помнишь, Йожко, первомайские праздники, помнишь, как мы их отмечали? — спросил Вондра у Богуша.— Никто нас не гнал тогда на демонстрацию, сами шли раным-раненько, еще шести не было, собирались вон там, у Братиславских ворот, духовой оркестр играл, аж стены тряслись, солнце светило на всю катушку, мне сейчас кажется, что тогда ни одного Первого мая не было без солнышка, все кругом зеленело, цвело, пахло, ты помнишь, Йожко?
— Как не помнить,— растроганно ответил Богуш.— Мальчишки приезжали на велосипедах, в спицы они вплетали такие яркие бумажные ленты — белые, синие и красные, украшали ими и руль, и раму...
— На демонстрацию мы шли вот с такими огромными кувалдами,— широко развел руки Вондра.— С ненастоящими, конечно,— фанерными. Эти игрушки в черный цвет выкрашивались.
— Народу на всех улицах полным-полно, можно было встретить даже тех, с кем целый год не виделся. Потом всей толпой валили на набережную и сливались в одну колонну, широкую, как наша река,— Богуш кивнул головой в сторону порта,— и уже колонной шли в город.
— А мы надевали новенькие спецовки, вот такие, как на тебе сейчас.— Вондра по-дружески положил руку на плечо Костовича.— Куртки рабочие новые, на голове берет и кувалда на плече, а впереди оркестр духовой — так гремел, что даже воздух дрожал.
— Сколько же людей собиралось, кто не видел, не
поверит, сколько наша улица может вместить! — Богуш обвел всех глазами, призывая в свидетели.
— Точно, собиралось,— подтвердил Вондра.— Спецовки эти мы получали в конце апреля, а ботинки рабочие начищали к Маю так, что блестели как зеркало...
Франтишек послушал их еще немного, потом пошел посмотреть, как продвинулось дело.
Из прутьев, заготовленных доктором, получилось пять ребер. Хватит, подумал Франтишек, по размеру каркас будет примерно такой, какой хотел Костович. И Вондра не обманул: в полосах уже просверлены отверстия, причем аккуратно и точно.
Осталось приварить к ребрам ушки, размышлял Франтишек, и можно собирать всю конструкцию...
— Ну как? Доделаем? Остались пустяки,— призвал он троицу, сидящую за столом.
Но те и ухом не повели.
— Никто не хочет мне помочь?
— Брось все как есть! — рявкнул Богуш.— Присядь-ка лучше к нам. На вот, выпей! — Чуть ли не силой он сунул ему в руку стакан с вином.— Отдохни, Ферко, успокойся, выпей за наше здоровье...
— Что-то не хочется...
— Времени у нас вагон, Ферко, успеем,— махнул рукой Богуш.
— Там же на полчаса работы,— робко вразумлял их Франтишек.
— Слушай, отстань! — резко оборвал его старый голубятник.— Ну чего ты ноешь? Завтра закончим.
— Как «завтра»? Не знаю, смогу ли я, у меня других дел полно,— возмутился Франтишек.
— А мы и без тебя справимся,— ответил Вондра, обнимая своих приятелей за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16