— Неужели вы думаете, что это не так? — воскликнула она. — Или вы думаете...
— Я утверждаю, — возразил Фулльвей, — что вы так же, как и покойный мистер Аллердайк, были ограблены на борту «Периско». И потому я прошу вас дать ответ на следующий вопрос: куда исчезла ваша прежняя камеристка?
Мисс Леннард откинулась на спинку стула и побледнела.
— Моя камеристка? — переспросила она слабым голосом. — Боже, неужели вы полагаете, что она воровка? Это невозможно. Видите ли, когда мы прибыли в Гулль, то за ней явился человек, которого она представила мне как своего брата.Он был очень взволнован и сказал, что спешно приехал за ней в Гулль, потому
что их мать лежит в Лондоне при смерти. Разумеется, я тут же отпустила ее, и она немедленно уехала. Что я могла сделать? У меня не было и тени подозрения.
Фулльвей наполнил стакан вином.
— Ведь вам известны, — сказал он, заставляя ее подкрепиться глотком вина, — ее имя и адрес. Через несколько часов мы узнаем, правдива ли эта история с умирающей матерью?
Глава 10
ВТОРОЕ УБИЙСТВО
Аллердайк заметил, что вопрос Фулльвея об исчезнувшей камеристке привел певицу в сильное смущение: она переменилась в лице, поминутно бледнела и краснела. Глаза ее увлажнились слезами и голос задрожал. Последний вопрос американца
окончательно смутил се.
— Этого я не могу сказать! — воскликнула она. — Я совершенно упустила из виду ее адрес. Она живет где-то в Лондоне, кажется, в Бломсберри. Год тому назад, когда она поступила ко мне на службу, я знала ее адрес, но теперь..-Неужели вы предполагаете, что она может быть причастна ко всему этому?
— В конце концов, то, что мы думаем обо всем этом, не имеет никакого значения, — продолжал Фулльвей. — Скажите, этота самая камеристка, что приезжала с вами, когда вы бывали у меня по делу покупки ожерелья Пинки Пелль?
— Да, это она, — ответила певица.
— Француженка? — продолжал расспрашивать Фулльвей.
— Да. Ее зовут Лизетта. Она служила у меня всего лишь год, но прибыла ко мне с прекраснейшими отзывами и рекомендациями. Я никак не могу поверить, что она...
— Вы не имеете возможности установить ее адрес? — настаивал Фулльвей. — Это чрезвычайно важно.
Целия нахмурила брови и попыталась припомнить.
— Мне кажется, что он у меня где-то записан, возможно, что он имеется у меня дома в моей адресной книжке.
— Кто находится у вас дома?
— Моя экономка и одна служанка, — ответила мисс Целия . — Но им все равно не удастся добраться до этого адреса: адресная книжка заперта у меня со всеми документами.
Фулльвей отодвинул тарелку.
— В таком случае остается лишь одно, — сказал он решительно. — Мы должны немедленно выехать в Лондон.
— В самом деле, больше не имеет смысла оставаться здесь, — подтвердил Аллердайк. — Если горничная мисс Целии причастна к исчезновению драгоценностей, то, возможно, что она имеет и касательство к смерти моего кузена... Я предлагаю немедленно выехать в Лондон.
Целия покачала головой.
— Я готова была бы ехать десять ночей подряд, лишь бы это облегчило мне находку драгоценностей, — печально сказала она. — Но вы уверены, что они пропали не в Эдинбурге и что не имеет смысла искать их здесь?
— Да, — ответил Фулльвей.
Ужин быстро пришел к концу. Мисс Целия принялась спешно укладывать вещи, мужчины позаботились обо всем остальном, и через два часа они уже мчались в Лондон. Аллердайк и Фулльвей, занявшие отдельное купе, укладывались спать. Прежде чем лечь, Аллердайк скорчил гримасу и сказал:
— Милый друг,- я убежден, что в Лондоне не обойдется без неожиданностей.
Лондон встретил их чудесным майским утром. Они немедленно же поехали на квартиру мисс Леннард. Целия долго рылась в горе разных бумаг и записок, пока, наконец, не обнаружила разыскиваемую записную книжку.
— Вот она! — радостно воскликнула она. — Лизетта Боре-пер, Берналрд-стрит, 911, Бломсберри... Во всяком случае, это был ее адрес в то время, когда она поступила ко мне на службу.
— Мы должны немедленно же направиться к ней, — заявил Фулльвей. — Быть может, мы выясним что-либо там, на месте.
Дом 911 по Берналрд-стрит оказался густонаселенным домом, и владелец, которого они отыскали, с трудом вспомнил, прибегнув к помощи засаленной книжки, о том, что у него действительно какая-то француженка сняла чердачную комнату. Она прожила всего пять недель, и он больше не видел ее. Не знал он также ни ее имени, ни того, откуда она прибыла.
— Так, — сказал Аллердайк, когда они втроем, разочарованные, снова оказались на улице. — След обрывается. Хотя вы, мисс Леннард, сказали, что она представила вам рекомендации. Они сохранились у вас?
— Да, у нее были рекомендации, — пояснила Целия, — и, возможно, что где-либо в моих бумагах они и имеются. Во всяком случае, для того, чтобы во всем этом разобраться и найти то, что вам нужно, потребуется немало времени. А между тем...
— Между тем, — перебил ее Фулльвей, подзывая автомобиль, — мы можем предпринять что-либо более существенное. Мы едем в Скотланд-Ярд.
Аллердайк подивился тому, сколько в этом американце было ловкости и находчивости. Казалось, он всегда знал, что ему следует делать. Не прошло и трех минут, как они сидели в обществе одного из высших чиновников сыскной полиции, внимательно и молчаливо слушавшего точное изложение Фулльвеем всех событий.
После того, как американец закончил свой рассказ, чиновник обратился к Целии:
— Вы можете предоставить мне точное описание этой девушки?
— Разумеется.
— В таком случае, я попрошу вас заняться этим, — продолжал он, передавая ей лист бумаги.
— Она француженка, — начала Целия. — Примерно около двадцати шести лет от роду. Высокого роста, стройная. Хорошо сложена. Черные волосы. Черные, проницательные глаза. Свежий цвет лица. Не красива, но привлекательна — истая парижанка. В Гулле она носила черный костюм, черное, отделанное мехом, пальто, которое я ей подарила в Польше.
— Какие-нибудь вещи у нее были при себе?
— Небольшой ручной чемоданчик.
— Во всяком случае, он был достаточно велик для того, чтобы в него можно было упрятать шкатулку с драгоценностями?
— О да.
Полицейский инспектор сложил свои бумаги и затем остановил свой взгляд на певице.
— Вы должны приготовиться выслушать серьезную нов ость. Я имею кое-что сообщить вам об этой девушке. После того, что вы мне рассказали, я знаю, о ком идет речь и где эта девушка находится.
— Где? — взволнованно спросила Целия. — Вы знаете, где она?
— Она находится в Паддингтонском морге, — спокойно ответил чиновник.
Лицо Целии выразило испуг и изумление.
— Она мертва, — продолжал чиновник, — и ,как я полагаю, убита так же, как был убит и мистер Аллердайк в Гулле: она убита каким-то особым улетучивающимся газом.
На несколько минут воцарилось молчание. Наконец его нарушил Аллердайк.
— Мы должны что-либо предпринять. Я не могу больше выносить этого. Если убийца моего кузена и убийца этой девушки одно и то же лицо, то мы не должны терять ни одной минуты времени. Я готов пожертвовать всем — временем, деньгами, трудом — лишь бы обнаружить убийцу. Я готов...
— Все. что следует предпринять, уже предпринято, — спокойно перебил его инспектор. — Вот уже сутки, как мы занимаемся делом этой молодой девушки, и кое-что нам удалось уже выяснить. Я еше до вашего прихода установил, что между ее смертью и смертью в Гулле существует связь. Но прежде всего я вам расскажу о том, что произошло с этой девушкой. В Паддингтоне, недалеко от вокзала имеется ряд меблированных комнат, в которых останавливаются проезжающие. В одном из этих заведений 13 мая вечером, в девять часов (то есть ровно сутки спустя после того, как мисс Лсннард прибыла в Гулль), появились мужчина и женщина, назвавшиеся братом и сестрой и потребовавшие себе две комнаты. Женщина соответствует описанию, которое вы дали своей камеристке, а мужчину я опишу потом. У нихбыл небольшой чемоданчик и после ужина они удалились к себе. В них не было ничего подозрительного, они производили впечатление порядочных, спокойных людей, можно было предположить, что они иностранцы, хотя они и хорошо говорили по-английски. На следующее утро мужчина вызвал прислугу и потребовал чаю. Чай был подан и прислуга заметила, что он отнес в комнату своей сестры чашку чая. Через час он появился внизу и потребовал, чтобы его сестру не беспокоили, так как она устала и хочет отдохнуть. Он сказал, что если ей что-нибудь понадобится, то она сама позвонит. Потом он прошел в столовую, плотно, не торопясь, позавтракал, потом сказал, что они останутся еще на одну ночь. После этого он спокойно выкурил сигарету и покинул отель. Кое-кто заметил, что он пересек улицу по направлению к вокзалу и больше его не видели. Прошел день, а сестра этого человека не подавала и признаков жизни. Вечером, после того как мужчина не вернулся, а она не отозвалась, несмотря на несколько попыток разбудить ее, дверь была взломана, и хозяйка увидела мертвую девушку. По заявлению врача, смерть наступила в десять или в одиннадцать часов утра.
Явившаяся полиция не обнаружила ничего, что могло бы установить личность погибшей. Вскрытие трупа установило, что девушка была отравлена каким-то своеобразным и неизвестным нам ядом.
Чиновник позвонил и в комнату вошел человек средних лет.
— Я прошу вас, мисс Леннард, вместе с этим господином (это один из наших чиновников), проехать в морг и опознать покойную. Быть может, эти господа отправятся вместе с вами? После вашего возвращения мы продолжим нашу беседу.
Автомобиль быстро домчал их до Паддингтона и остановился перед мрачным красным зданием. Чиновник повел своих спутников в маленький флигель, одна из стен которого была стеклянная. За стеклом лежала неподвижная, закутанная в полотно женская фигура. Над ее бледным лицом чернели густые волосы.
Целия бросила взгляд на труп и воскликнула:
— Это она! Она... Лизетта! Боже, уведите меня отсюда!
Глава 11
ПОЛЬСКИЕ БАНКНОТЫ
Молча ехали они назад в Скотланд-Ярд. Целия Леннард была совершенно разбита. Она словно окаменела — казалось, словно она еще видит перед собой это бледное неподвижное лицо, обрамленное черными волосами. Аллердайк равнодушно разглядывал прохожих — казалось, что его острый ум был притуплён всем этим обилием событий и впечатлений и что он тщетно пытался продумать их и привести в систему. Даже Фулльвей, несмотря на всю свою жизнерадостность и сильную волю, не проронил ни слова — никогда в жизни не приходилось ему стоять перед такой глубокой, непроницаемой и мрачной
тайной.Детектив, сопровождавший их в морг, отвел их в ту же комнату, в которой они беседовали с шефом сыскного отделения. Шеф предложил всем занять места, задержал собравшегося уходить детектива и затем обратился к Целии:
— Вы опознали эту женщину? Мне очень жаль, что принужден был подвергнуть вас такому тяжкому испытанию, но это необходимо. Теперь я попрошу вас самым точным образом описать человека, который явился к вам в Гулль, выдав себя за брата вашей камеристки. Вы его видели?
— Разумеется, видела, — ответила Целия. — И я могла бы опознать этого негодяя.
Чиновник улыбнулся и поглядел на Фулльвея.
— Значит вы убеждены в том, что человек, который явился к вам за ней. и лицо, доставившее ее в отель, в котором нашли ее труп. — действительно одно и то же лицо? Впрочем, это вполне возможно, хотя и нет уверенности в этом. Для того, чтобы точнее установить его личность, я попрошу вас описать его внешность.
— Я надеюсь, что мне это удастся, — сказала Целия. — Я также могу изложить все обстоятельства, при которых это произошло. «Периско» причалил к набережной в четверть восьмого. Когда к нам причалил буксир, то на пароход взошло много людей, и я прошла к себе в каюту, чтобы еще раз проверить сохранность своих вещей. Затем ко мне в каюту вошла взволнованная Лизетта и сообщила, что на буксире прибыл ее брат и что она должна немедленно ехать с ним в Лондон, где у нее умирает мать. Она попросила у меня позволения уехать. Разумеется, я не отказала ей в этом. Она взяла свой чемоданчик и пальто, и я проводила ее на палубу. Она в сопровождении человека, которого выдавала за своего брата, села в лодку и отчалила. Я видела их вместе всего лишь две минуты.
— Теперь опишите мне его, — сказал начальник сыскного отделения.
— Это был молодой человек, примерно в возрасте Лизетты. Темные волосы, усики, темные глаза и смуглый цвет лица. Я не сомневалась в том, что это ее брат, во всяком случае, я приняла его за француза, несмотря на то, что он совершенно" свободно говорил по-английски и без малейшего акцента. Он был одет в хороший темный костюм и имел при себе пальто. Он производил впечатление молодого солидного конторщика или приказчика. Я перекинулась с ним всего лишь несколькими словами, причем обратила внимание на его любезную и вежливую манеру держать себя. Разумеется, они спешили. Он сказал, что рассчитывает вместе с Лизеттой попасть на последний поезд, отходящий в Лондон.
Чиновник покачал головой.
- Это не тот человек, что привез ее в меблированные комнаты, — сказал он. — Теперь я вам опишу его по показаниям хозяйки и прислуги. Возраст: от сорока до сорока пяти лет, среднего роста, гладко выбрит, потертый серый костюм и коричневое пальто, коричневая шляпа, коричневая обувь. Вы видите, мисс Леннард, здесь речь идет о совершенно другом человеке. Это описание никого не напоминает вам, вы никогда не видели в обществе вашей камеристки кого-либо похожего на этого человека? '
— Я вообще не видела мою камеристку в чьем-либо обще-
стве, — ответила Целия. — Со времени ее поступления ко мне на службу мы вообще мало времени проводили в Лондоне. Я все время была в турне. Разумеется, когда мы бывали в Лондоне, у нее было много свободного времени и она могла уходить по вечерам, но в каком обществе она проводила свой досуг, мне неизвестно. Во всяком случае, я не знаю никого, кто бы соответствовал вашему описанию.
— Я хочу воспользоваться вашим пребыванием здесь, — сказал полицейский чиновник, — и хотел бы, чтобы вы осведомили меня о вашем путешествии на «Периско» и о том, что имеет отношение к мистеру Аллердайку: когда и каким образом
вы познакомились с ним?
— Я познакомилась с ним на пароходе за несколько часов по прибытии в Осло.
— Это было дорожное знакомство?
— Да, мы случайно оказались соседями за столом.
— Известно ли вам, где находилась его каюта?
— Да, она была напротив моей каюты. Мы были немногими пассажирами, занимавшими отдельные каюты.
— Говорил ли он вам когда-нибудь о драгоценностях, которые он вез в Англию?
— Нет, никогда.
— Вы видели его, когда он сходил с парохода на берег?
— Разумеется. Мы сошли с парохода одновременно. После того, как Лизетта покинула меня, я случайно встретила мистера Аллердайка. Я рассказала ему происшедшее и попросила его помочь мне. Он посоветовал пересесть в одну из лодок, причаливших к Пароходу, и съехать на ней на берег. Он сказал мне, что сам очень спешит, потому что в гостинице его ожидает друг. Мы наняли лодку и съехали на берег.
— Разумеется, вашу шкатулку с драгоценностями вы держали при себе? Наверное, шкатулка, с которой вы приехали в Эдинбург была подложена.
— Да, с той минуты, когда меня покинула Лизетта, я не выпускала ее из рук.
— Попытайтесь вспомнить, не было ли у мистера Аллердайка какого-нибудь пакета при себе?
— Он имел при себе портфель. Он не расставался с ним, и мне бросилось в глаза, что он имел его при себе даже во время обеда. Этот же портфель я заметила у него в комнате впоследствии, когда зашла к нему за проспектами норвежской лесопромышленной фирмы. Впрочем, эти проспекты хранились у него не в портфеле, а в одном из боковых отделений чемодана.
— Скажите, в тот вечер вы ужинали вместе с ним?
— Нет. Он сидел за другим столиком и беседовал с одной из пассажирок «Периско». В отеле было множество пассажиров с «Периско» — не менее двадцати человек.
— Никто не подсаживался к столику Аллердайка? Я имею в виду во время ужина.
— Я не могу вспомнить, но мне кажется, что нет. Он сидел у стены и прислонил к ней свой портфель. Я удивилась тому, что он таскает этот портфель с собой. А в то же время я таскала с собой шкатулку, в которой, как я думала, хранились мои драгоценности.
— Вы не заметили, не говорил ли он с кем-нибудь из пассажиров «Периско»-в тот вечер?
— Да. Я видела, он беседовал в холле с бородатым доктором. Они стояли в дверях курительной.
— Вам не бросилось в глаза ничего странного в ком-либо из ваших спутников по пароходу?
— Нет. Ничего.
Чиновник, стенографировавший показания мисс Целии, помолчал мгновение, а затем, улыбаясь, спросил:
— Скажите, что заставило вас покинуть отель так неожиданно? Разумеется, у вас были для этого какие-то основания, и я был бы не прочь ознакомиться с ними.
— Никаких оснований у меня не было, — ответила певица с нескрываемой искренностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19