Что-то толкнуло его перегнуться через перила, внизу он увидел миссис Марлоу.
Со своего наблюдательного пункта Аллердайк мог осмотреть больше половины коридора. Это была спокойная часть отеля, нечто вроде флигеля, пристроенного к главному корпусу.
В этом коридоре были расположены комнаты Фулльвея, а напротив находились отдельные номера. В то мгновение, когда Аллердайк рассматривал коридор, одна из дверей медленно и бесшумно отворилась и в ней показалась голова миссис Марлоу. Она внимательно огляделась по сторонам, бесшумно вышла в коридор и заперла дверь ключом, который спрятала в карман.
Потом она прокралась по коридору и скрылась в апартаментах Фулльвея. Все это длилось не более минуты, и Аллердайк, иронически улыбаясь, вернулся к себе в номер.
— Она огляделась по сторонам, — сказал он про себя. — Но она забыла посмотреть наверх. Вот они, предательские мелочи. На мое счастье, я знаю из какой комнаты она вышла.
Он поглядел на часы — они показывали половину двенадцатого. Он отметил время в своей записной книжке и лег спать.На следующее утро, вместо того, чтобы как обычно воспользоваться лифтом, он спустился по лестнице, прошел мимо двери, из которой вчера вышла миссис Марлоу, и запомнил номер на двери. «Пятьдесят три! Номер пятьдесят три!»
Аллердайк не мог отказать себе в движении и свежем воздухе. Поэтому он, как обычно, совершил перед завтраком прогулку. Он прошелся по набережной Темзы, попытался внести ясность в мысли, одолевавшие его со вчерашнего дня.
Что скрывается за странным поведением этой женщины? Чего ради направлялась она в такой поздний час и, по-видимому, тайком, в чужую комнату? Он должен был выяснить это, и проще всего это можно было выяснить в разговоре сФулльвеем.
Американец завтракал всегда за одним и тем же столиком, за которым частенько сидел и Аллердайк.И сегодня, вернувшись с прогулки, Аллердайк подсел к нему, обронив ничего не значащее замечание о погоде.
— Я вчера вечером не видел вас, — сказал он, расправляя салфетку. — Вас, очевидно, не было дома?
— Да, я был в городе, — ответил Фулльвей. — Ван Коон и я
— вы знаете Ван Коона? Это мой земляк, очень толковый человек — мы вместе пообедали в Карльтон-клубе, а затем отправились в театр Геймаркетт. Я хотел и вам предложить присоединиться к нам, но вас не оказалось дома, а дожидаться вас мы не могли. Было поздно.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Аллердайк.
— Я вернулся домой после семи часов и весь вечер провел дома.
— Никаких новостей? — продолжал расспрашивать Фулльвей. — Полиция ничего не сообщила?
— Ничего, — ответил Аллердайк, — я подозреваю, что чиновники в этом деле верны себе.
— Как будто, — подтвердил Фулльвей. — А вы знаете, это странно, что еще никто не явился за вознаграждением. Это просто невероятно, каким образом убийца француженки, которого мы так точно описали, до сих пор никем не замечен. Для меня это загадка.
— Все дело для меня загадка, — сказал Аллердайк. Он взял в руки газету и заговорил о вешах, лишенных особого значения, пока, наконец, американец не сослался на неотложные дела и не удалился из столовой.
После его ухода Аллердайк снова погрузился в размышления. Значит вчера Фулльвея не было дома. Он был в театре и вернулся поздно. Очевидно он ничего не знал, что его секретарша была в его комнатах, а также и о том, что она успела побывать и в другой комнате отеля.
— Нет, несомненно, Фулльвей и не подозревает этой истории!
После завтрака Аллердайк прошел в холл и ознакомился со списком обитателей отеля. На его счастье, в это время никого не было около доски, и он мог спокойно выяснить то, что его
интересовало. Под номером 53 был записан:
«Мистер Джон Ван Коон,
Нью-Йорк-Сити, С. Ш. С.»
Глава 21
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК С МОПСАМИ
Аллердайк, погруженный в размышления, вошел в вестибюль отеля и поглядел на оживленное уличное движение.
— Проклятая история, — пробормотал он. — Кто такой Ван Коон и чего ради вчера мисс Слэд, или миссис Марлоу, побывала у него в комнате?
Он ломал себе голову, пытаясь найти хоть какой-то ответ на занимавший его вопрос. Заэтим занятием застал его Фулльвей.Он окликнул Аллердайка и когда Маршалл обернулся на его оклик, то увидел американца в обществе человека, в котором сразу же предположил того, кто занимал его мысли.
Это был сорокалетний мужчина среднего роста, гладко выбритый, с несколько бледным лицом, носивший пенсне в золотой оправе.
— Алло, Аллердайк, — воскликнул Фулльвей. — Вы любуетесь уличным движением? Разрешите представить вам мистера Ван Коона. Вы как будто еще не встречались с ним под одной крышей. Мистер Ван Коон, это и есть мистер Аллердайк, о котором я вам говорил.
Они обменялись рукопожатиями и оглядели друг друга. «Кто мог быть этот человек?» — подумал Аллердайк. У него был открытый взгляд и твердая рука — два признака, по которым обычно Аллердайк причислял своих знакомыхк категории честных людей.
— Впрочем, до сего времени я не имел удовольствия познакомиться с вами, — сказал Ван Коон. — Но ведь я мало бываю в отеле, я предпочитаю в хорошую погоду бывать на свежем воздухе. Вы оба хорошо знакомы с Лондоном, а я желаю использовать время моего пребывания здесь для того, чтобы ознакомиться с ним.
— Вы давно в Лондоне? — осведомился Аллердайк.
— С первыхдней апреля, — ответил Ван Коон. — И так как это мое первое посещение Англии, то я считаю своим долгом получше ознакомиться с городом. Фулльвей рассказал мне, мистер Аллердайк, что вы прибыли из Бредфорда, из этого текстильного центра. Бредфорд — один из городов, в которых я рассчитываю побывать. Алло! — вдруг воскликнул он, прерывая свою речь. — Вот человек, который, по-моему, хочет переговорить с вами, фулльвей!
Фулльвей посмотрел в окно и увидел Блиндуэя, который в этот момент вышел из автомобиля и поспешил пройти в подъезд отеля. Он поздоровался с американцем и Аллердайком и осведомился, не согласятся ли они проехать с ним в Скотланд-Ярд — его шеф хочет переговорить с ними.
— Пойдемте, Аллердайк, — сказал Фулльвей. — Мы поедем в Скотланд-Ярд, а вас, мистер Ван Коон, я попрошу оказать мне любезность и сообщить миссис Марлоу, что через час я вернусь. Она, должно быть, уже пришла, хотя десять минут назад ее еще не было.
Ван Коон кивнул головой и прошел в отель, в то время как Аллердайк, Фулльвей и сыщик поехали в Скотланд-Ярд.
— Что-нибудь новое? — осведомился Фулльвей.
— Право, не знаю, — ответил Блиндуэй. — К шефу явилась какая-то женщина, изъявившая желание дать показания о покойной француженке, и поэтому меня послали за вами, а еще кто-то отправился за мисс Леннард.
Возможно, что случилось что-то важное. А в общем, — закончил он, покачав головой, — я ничего нового не знаю. Никогда я не слыхивал о чем-либо, что давало так мало материала для расследования, как это дело. И на таком деле можно заработать пятьдесят тысяч фунтов!
— А вы не слышали, что рассказала эта женщина? — спросил Фулльвей.
— Нет, — ответил Блиндуэй. — Но мы это узнаем сейчас. Он привез их к тому же чиновнику, с которым они виделись в первое посещение Скотланд-Ярда.
По одну сторону стола сидела Целия Леннард, а по другую — какая-то скромно одетая женщина средних лет.
После нескольких приветственных слов чиновника Фулльвей и Аллердайк заняли места рядом с певицей.
— Это миссис Перриго, — представил чиновник женщину. — Миссис Перриго с... простите, каков ваш адрес?
— Я живу на Парк-стрит, — ответила женщина ровным, приглушенным голосом, — номер 14. Я работаю в прачечной.
— Запишите, Блиндуэй, — сказал чиновник, указав последнему кивком на место рядом с собой. — Записывайте все, что сообщит нам миссис Перриго. Итак, вы утверждаете, что часто встречали покойную Лизетту Боренер в обществе молодого
человека? Где и когда?
— Я встречала их три раза. И затем в четвертый раз я как будто встретила их, но в этом я не уверена. Если вы разрешите рассказать мне по порядку...
— Пожалуйста, прошу вас, миссис Перриго, рассказывайте так, как вам будет удобно.
— Это было, насколько я сейчас могу припомнить, в середине марта, — начала миссис Перриго. — Два месяца тому назад. Я сильно обожгла себе правую руку и так как погода стояла теплая, то я завела обыкновение сидеть в Кенсингтонском парке. И там я видела молодую девушку, портрет которой был
напечатан в газете.
— Одну минуту, миссис Перриго, — перебил ее чиновник. — Мы несколько упростим все это тем, что я задам вопрос мисс Леннард. Скажите, вы были в середине марта в Лондоне?
— Да, — ответила певица, — я вернулась с континента третьего марта и оставалась в Лондоне до самого отъезда в Польшу, то есть до 29 марта.
— Прошу вас, миссис Перриго, продолжайте, — сказал чиновник.
— Итак, когда я увидела ее фотографию в газетах, — возобновила рассказ миссис Перриго, — я узнала в ней ту даму и сказала своей соседке, миссис Ватсон, с которой я частенько беседую: «Это и есть та девушка, что я встречала в Кенсингтон-ском парке и чья элегантная внешность и красивое лицо привлекли мое внимание. Я ведь опознаю ее среди тысяч других лиц». Я всегда, сударь, сидела на одном и том же определенном месте, недалеко от поваленного дерева. И вот на этом самом месте я и встретила трижды эту молодую женщину. Было это всегда в одно и то же время — в четыре часа пополудни. Она встречалась там с молодым человеком, которого я смутно
припоминаю, потомучто больше внимания обращала на девушку. И...
— Еще раз прерву вас, миссис Перриго, — остановил ее чиновник и обратился с вопросом к Целии: — Случалось, что ваша камеристка уходила в это время?
— Я думаю, что она уходила каждый день посте обеда, — ответилаЦелия. — С11 по 18 марта я гостилау своихзнакомых. а так как я не взяла ее с собой, то она могла располагать всем свободным временем.
Чиновник снова обратился к миссис Перриго.
— Итак, вы трижды встречали молодую женшину, чей портрет был помещен в газетах, в Кенсингтонском парке в обществе молодого человека?
— Да, они сидели неподалеку от меня на стульях, за которые платят один пенни. И они беседовали на иностранном языке — я, конечно, не поняла, на каком именно. Затем я как-то видела, как они прошли мимо пруда — я узнала молодую женщину по ее стройной фигуре. Я успела разглядеть ее, так как вообще я очень наблюдательный человек, и готова присягнуть, что это былата самая женщина, которая изображенавот здесь, в газете.
Миссис Перриго вынула старую смятую газету и торжественно положила на нее руку. Затем она покачала головой.
— А вот молодого человека я, к сожалению, не могу описать подробнее, — огорченно заметила она. — Я мало обращала на него внимания. Но он был в ее годах. В этом-то я уверена.
— Они сидели недалеко от вас?
— Так же близко, как сидит сейчас от меня эта дама. И молодой человек при мне заплатил за места. Они всегда сидели на одном и том же месте и в одно и то же время — три раза в течение одной недели. И затем я как-то видела их в отдалении.
— Неужели вы ничего не можете рассказать нам о молодом человеке, миссис Перриго? — спросил начальник. — Попытайтесь вспомнить. Это правда очень важно. Хоть примерно опишите его внешность.
Миссис Перриго жалобно посмотрела на него, словно прося у него помощи. Мгновенье она молчала, а потом кивнула головой, словно что-то осенило ее.
— Каждый раз, когда я встречала его, — сказала она, оживившись, — с ним были две собаки с обрубленными хвостами и приплюснутыми носами.
— Мопсы? — спросил сыщик.
— Да, как будто так ихназывают, — ответила миссис Перриго. - Мне они незнакомы, потому что у меня никогда не водились такие животные. Во всяком случае, они выглядели именно так, как я сказала. И он их водил на цепочке — то были породистые собаки, это было заметно с первого взгляда. И на шеях у них были ошейники с голубыми бантами. И как мне помнится, молодой человек был брюнетом, и у него были темные глаза.
— Может, вы еще что-нибудь вспомните? — спросил приветливо чиновник.
— Нет, я сказала все, что знала. Готова хоть присягнуть в этом, — ответила миссис Перриго. — И если то, что я вам рассказала, приведет вас к чему-нибудь, то я осмелюсь вам напомнить, что я бедная вдова и что...
Пять минут спустя миссис Перриго покинула Скотланд-Ярд, получив кое-какое вознаграждение, а Аллердайк несся на Грэшем-стрит со всей скоростью, на которую было способно его
авто.И все-таки он опоздал на совещание.Всю дорогу он повторял про себя то, о чем сообщила в Скотланд-Ярде женщина:
«Молодой человек с темными глазами и такими же волосами. И при нем два мопса. Два мопса с голубыми бантами на ошейниках!»
Глава 22
УВЕЛИЧИВАЮЩЕЕСЯ СМЯТЕНИЕ
Аллердайк прибыл в Грэшем-стрит в половине двенадцатого. Четтль стоял в дверях и, по-видимому, поджидал его. Завидев Аллердайка, он подошел к нему.
— Два слова, прежде чем мы войдем к ним, — сказал он. — После того, как я вчера говорил с вами, я успел все обдумать. Как вам известно, здесь предполагают, что я все еще нахожусь в Гулле. Я должен сейчас же явиться в управление, избегнуть этого нельзя. И, конечно, мне придется объяснить, какая причина заставила меня вернуться сюда. Теперь весь вопрос сводится к тому, что именно из того, что мне известно, я расскажу им. Если вы почему-либо желаете, чтобы я что-либо утаил, то я готов умолчать. В конце концов я смогу изобрести причину для своего приезда. Но в этом случае...
— Что? — нетерпеливо спросил Аллердайк.
— Я буду с вами совершенно откровенен, — сказал сыщик смущенно. — Я бедный человек и обременен большой семьей, перед которой у меня есть ряд обязанностей, И если бы в случае успеха я получил часть вознаграждения... и если мы откроем что-либо независимо от действия полиции...
Аллердайк покачал головой.
— Нет, это не годится, Четтль, — сказал он. — Вы должны выполнять свой долг по отношению к начальству. Если полиция добьется какого-нибудь результата, то и вы получите свою долю награды, но мы не можем действовать тайно. Это не годится!
— Вы меня не понимаете, мистер Аллердайк, — боязливо сказал сыщик, — вы ведь понимаете, какие все это может иметь последствия. Ведь если я расскажу в Скотланд-Ярде о том, что нашел в часах Лиденбсрга фотографию вашего кузена и что по вашему свидетельству эта фотография была ранее у миссис Марлоу, то что произойдет?
— Что же произойдет? — переспросил Аллердайк.
— Через полчаса после моего рапорта она будет арестована, — ответил Четтль. — Несомненно, это так и будет.
— А почему бы этому не быть? — спросил Аллердайк.
— Потому что это может испортить все! — воскликнул Четтль.
Наконец Аллердайк понял, что таилось в мыслях Четтля. Четтль был совершенно прав, полагая, что один стремительный опрометчивый шаг мог погубить все.
— Знаете что, — сказал Аллердайк, — мы пройдем ко мне и побеседуем с мистером Апплейярдом. Я придаю особое значение его мнению.
Оба Гаффнея тоже дожидались в конторе. Аллердайк попросил их запастись терпением и прошел с сыщиком в кабинет Апплейярда.Он рассказал последнему все, что произошло, и закончил свой рассказ, изложив точку зрения Четтля.Амблер быстро схватил положение и нашел выход.Четтль должен был ограничиться сообщением лишь того, что входило в его обязанности. Разумеется, по долгу службы он не могумолчать о фотографии и имеющейся на ней надписи. Но он не был обязан сообщать то, что ему рассказал Аллердайк.
Поэтому Четтлю следовало отправиться в Скотланд-Ярд и доложить о своей находке, а об остальном умолчать. Свои разоблачения Аллердайк может сообщить позднее, и он же должен позаботиться, чтобы Четтль не понес ущерба от своей
тактики.
— Да, так будет лучше всего, — подтвердил Аллердайк. — Четтль, ступайте к шефу и расскажите ему о своей находке. Но обо мне не упоминайте. Когда настанет мое время, я выступлю со своими разоблачениями и позабочусь о вас. Если вас снова отправят в Гулль, то разыщите меня перед своим отъездом.
После ухода Четтля Аллердайк бросил на своего управляющего радостный взгляд.
— Вы знаете, Амблер, он совершенно прав, — сказал он. — Одно опрометчивое движение, чрезмерная стремительность может испортить нам всю игру. Что мы теперь будем делать с обоими Гаффнеями?
— Я не знаю, — ответил Апплейярд, — прибегнем ли мы вообще к их помощи? Быть может мы обойдемся и без них, потому что мне кое-что удалось выяснить о Райнере. Несомненно он имеет какое-то отношение к мисс Слэд. Мы видели его в половине двенадцатого в Вальдорф-отсле, а через полчаса она вернулась вместе с ним к нам в пансион. По наведенным мной справкам, он имеет контору на Арондель-стрит под именем Джавина Рамзая. Я бы предложил вам, мистер Аллердайк, для того, чтобы более точно разузнать о нем, нанести ему деловой
визит.
— Я? Деловой визит? — переспросил удивленный Аллердайк. — Какие могут быть у меня с ним дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Со своего наблюдательного пункта Аллердайк мог осмотреть больше половины коридора. Это была спокойная часть отеля, нечто вроде флигеля, пристроенного к главному корпусу.
В этом коридоре были расположены комнаты Фулльвея, а напротив находились отдельные номера. В то мгновение, когда Аллердайк рассматривал коридор, одна из дверей медленно и бесшумно отворилась и в ней показалась голова миссис Марлоу. Она внимательно огляделась по сторонам, бесшумно вышла в коридор и заперла дверь ключом, который спрятала в карман.
Потом она прокралась по коридору и скрылась в апартаментах Фулльвея. Все это длилось не более минуты, и Аллердайк, иронически улыбаясь, вернулся к себе в номер.
— Она огляделась по сторонам, — сказал он про себя. — Но она забыла посмотреть наверх. Вот они, предательские мелочи. На мое счастье, я знаю из какой комнаты она вышла.
Он поглядел на часы — они показывали половину двенадцатого. Он отметил время в своей записной книжке и лег спать.На следующее утро, вместо того, чтобы как обычно воспользоваться лифтом, он спустился по лестнице, прошел мимо двери, из которой вчера вышла миссис Марлоу, и запомнил номер на двери. «Пятьдесят три! Номер пятьдесят три!»
Аллердайк не мог отказать себе в движении и свежем воздухе. Поэтому он, как обычно, совершил перед завтраком прогулку. Он прошелся по набережной Темзы, попытался внести ясность в мысли, одолевавшие его со вчерашнего дня.
Что скрывается за странным поведением этой женщины? Чего ради направлялась она в такой поздний час и, по-видимому, тайком, в чужую комнату? Он должен был выяснить это, и проще всего это можно было выяснить в разговоре сФулльвеем.
Американец завтракал всегда за одним и тем же столиком, за которым частенько сидел и Аллердайк.И сегодня, вернувшись с прогулки, Аллердайк подсел к нему, обронив ничего не значащее замечание о погоде.
— Я вчера вечером не видел вас, — сказал он, расправляя салфетку. — Вас, очевидно, не было дома?
— Да, я был в городе, — ответил Фулльвей. — Ван Коон и я
— вы знаете Ван Коона? Это мой земляк, очень толковый человек — мы вместе пообедали в Карльтон-клубе, а затем отправились в театр Геймаркетт. Я хотел и вам предложить присоединиться к нам, но вас не оказалось дома, а дожидаться вас мы не могли. Было поздно.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Аллердайк.
— Я вернулся домой после семи часов и весь вечер провел дома.
— Никаких новостей? — продолжал расспрашивать Фулльвей. — Полиция ничего не сообщила?
— Ничего, — ответил Аллердайк, — я подозреваю, что чиновники в этом деле верны себе.
— Как будто, — подтвердил Фулльвей. — А вы знаете, это странно, что еще никто не явился за вознаграждением. Это просто невероятно, каким образом убийца француженки, которого мы так точно описали, до сих пор никем не замечен. Для меня это загадка.
— Все дело для меня загадка, — сказал Аллердайк. Он взял в руки газету и заговорил о вешах, лишенных особого значения, пока, наконец, американец не сослался на неотложные дела и не удалился из столовой.
После его ухода Аллердайк снова погрузился в размышления. Значит вчера Фулльвея не было дома. Он был в театре и вернулся поздно. Очевидно он ничего не знал, что его секретарша была в его комнатах, а также и о том, что она успела побывать и в другой комнате отеля.
— Нет, несомненно, Фулльвей и не подозревает этой истории!
После завтрака Аллердайк прошел в холл и ознакомился со списком обитателей отеля. На его счастье, в это время никого не было около доски, и он мог спокойно выяснить то, что его
интересовало. Под номером 53 был записан:
«Мистер Джон Ван Коон,
Нью-Йорк-Сити, С. Ш. С.»
Глава 21
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК С МОПСАМИ
Аллердайк, погруженный в размышления, вошел в вестибюль отеля и поглядел на оживленное уличное движение.
— Проклятая история, — пробормотал он. — Кто такой Ван Коон и чего ради вчера мисс Слэд, или миссис Марлоу, побывала у него в комнате?
Он ломал себе голову, пытаясь найти хоть какой-то ответ на занимавший его вопрос. Заэтим занятием застал его Фулльвей.Он окликнул Аллердайка и когда Маршалл обернулся на его оклик, то увидел американца в обществе человека, в котором сразу же предположил того, кто занимал его мысли.
Это был сорокалетний мужчина среднего роста, гладко выбритый, с несколько бледным лицом, носивший пенсне в золотой оправе.
— Алло, Аллердайк, — воскликнул Фулльвей. — Вы любуетесь уличным движением? Разрешите представить вам мистера Ван Коона. Вы как будто еще не встречались с ним под одной крышей. Мистер Ван Коон, это и есть мистер Аллердайк, о котором я вам говорил.
Они обменялись рукопожатиями и оглядели друг друга. «Кто мог быть этот человек?» — подумал Аллердайк. У него был открытый взгляд и твердая рука — два признака, по которым обычно Аллердайк причислял своих знакомыхк категории честных людей.
— Впрочем, до сего времени я не имел удовольствия познакомиться с вами, — сказал Ван Коон. — Но ведь я мало бываю в отеле, я предпочитаю в хорошую погоду бывать на свежем воздухе. Вы оба хорошо знакомы с Лондоном, а я желаю использовать время моего пребывания здесь для того, чтобы ознакомиться с ним.
— Вы давно в Лондоне? — осведомился Аллердайк.
— С первыхдней апреля, — ответил Ван Коон. — И так как это мое первое посещение Англии, то я считаю своим долгом получше ознакомиться с городом. Фулльвей рассказал мне, мистер Аллердайк, что вы прибыли из Бредфорда, из этого текстильного центра. Бредфорд — один из городов, в которых я рассчитываю побывать. Алло! — вдруг воскликнул он, прерывая свою речь. — Вот человек, который, по-моему, хочет переговорить с вами, фулльвей!
Фулльвей посмотрел в окно и увидел Блиндуэя, который в этот момент вышел из автомобиля и поспешил пройти в подъезд отеля. Он поздоровался с американцем и Аллердайком и осведомился, не согласятся ли они проехать с ним в Скотланд-Ярд — его шеф хочет переговорить с ними.
— Пойдемте, Аллердайк, — сказал Фулльвей. — Мы поедем в Скотланд-Ярд, а вас, мистер Ван Коон, я попрошу оказать мне любезность и сообщить миссис Марлоу, что через час я вернусь. Она, должно быть, уже пришла, хотя десять минут назад ее еще не было.
Ван Коон кивнул головой и прошел в отель, в то время как Аллердайк, Фулльвей и сыщик поехали в Скотланд-Ярд.
— Что-нибудь новое? — осведомился Фулльвей.
— Право, не знаю, — ответил Блиндуэй. — К шефу явилась какая-то женщина, изъявившая желание дать показания о покойной француженке, и поэтому меня послали за вами, а еще кто-то отправился за мисс Леннард.
Возможно, что случилось что-то важное. А в общем, — закончил он, покачав головой, — я ничего нового не знаю. Никогда я не слыхивал о чем-либо, что давало так мало материала для расследования, как это дело. И на таком деле можно заработать пятьдесят тысяч фунтов!
— А вы не слышали, что рассказала эта женщина? — спросил Фулльвей.
— Нет, — ответил Блиндуэй. — Но мы это узнаем сейчас. Он привез их к тому же чиновнику, с которым они виделись в первое посещение Скотланд-Ярда.
По одну сторону стола сидела Целия Леннард, а по другую — какая-то скромно одетая женщина средних лет.
После нескольких приветственных слов чиновника Фулльвей и Аллердайк заняли места рядом с певицей.
— Это миссис Перриго, — представил чиновник женщину. — Миссис Перриго с... простите, каков ваш адрес?
— Я живу на Парк-стрит, — ответила женщина ровным, приглушенным голосом, — номер 14. Я работаю в прачечной.
— Запишите, Блиндуэй, — сказал чиновник, указав последнему кивком на место рядом с собой. — Записывайте все, что сообщит нам миссис Перриго. Итак, вы утверждаете, что часто встречали покойную Лизетту Боренер в обществе молодого
человека? Где и когда?
— Я встречала их три раза. И затем в четвертый раз я как будто встретила их, но в этом я не уверена. Если вы разрешите рассказать мне по порядку...
— Пожалуйста, прошу вас, миссис Перриго, рассказывайте так, как вам будет удобно.
— Это было, насколько я сейчас могу припомнить, в середине марта, — начала миссис Перриго. — Два месяца тому назад. Я сильно обожгла себе правую руку и так как погода стояла теплая, то я завела обыкновение сидеть в Кенсингтонском парке. И там я видела молодую девушку, портрет которой был
напечатан в газете.
— Одну минуту, миссис Перриго, — перебил ее чиновник. — Мы несколько упростим все это тем, что я задам вопрос мисс Леннард. Скажите, вы были в середине марта в Лондоне?
— Да, — ответила певица, — я вернулась с континента третьего марта и оставалась в Лондоне до самого отъезда в Польшу, то есть до 29 марта.
— Прошу вас, миссис Перриго, продолжайте, — сказал чиновник.
— Итак, когда я увидела ее фотографию в газетах, — возобновила рассказ миссис Перриго, — я узнала в ней ту даму и сказала своей соседке, миссис Ватсон, с которой я частенько беседую: «Это и есть та девушка, что я встречала в Кенсингтон-ском парке и чья элегантная внешность и красивое лицо привлекли мое внимание. Я ведь опознаю ее среди тысяч других лиц». Я всегда, сударь, сидела на одном и том же определенном месте, недалеко от поваленного дерева. И вот на этом самом месте я и встретила трижды эту молодую женщину. Было это всегда в одно и то же время — в четыре часа пополудни. Она встречалась там с молодым человеком, которого я смутно
припоминаю, потомучто больше внимания обращала на девушку. И...
— Еще раз прерву вас, миссис Перриго, — остановил ее чиновник и обратился с вопросом к Целии: — Случалось, что ваша камеристка уходила в это время?
— Я думаю, что она уходила каждый день посте обеда, — ответилаЦелия. — С11 по 18 марта я гостилау своихзнакомых. а так как я не взяла ее с собой, то она могла располагать всем свободным временем.
Чиновник снова обратился к миссис Перриго.
— Итак, вы трижды встречали молодую женшину, чей портрет был помещен в газетах, в Кенсингтонском парке в обществе молодого человека?
— Да, они сидели неподалеку от меня на стульях, за которые платят один пенни. И они беседовали на иностранном языке — я, конечно, не поняла, на каком именно. Затем я как-то видела, как они прошли мимо пруда — я узнала молодую женщину по ее стройной фигуре. Я успела разглядеть ее, так как вообще я очень наблюдательный человек, и готова присягнуть, что это былата самая женщина, которая изображенавот здесь, в газете.
Миссис Перриго вынула старую смятую газету и торжественно положила на нее руку. Затем она покачала головой.
— А вот молодого человека я, к сожалению, не могу описать подробнее, — огорченно заметила она. — Я мало обращала на него внимания. Но он был в ее годах. В этом-то я уверена.
— Они сидели недалеко от вас?
— Так же близко, как сидит сейчас от меня эта дама. И молодой человек при мне заплатил за места. Они всегда сидели на одном и том же месте и в одно и то же время — три раза в течение одной недели. И затем я как-то видела их в отдалении.
— Неужели вы ничего не можете рассказать нам о молодом человеке, миссис Перриго? — спросил начальник. — Попытайтесь вспомнить. Это правда очень важно. Хоть примерно опишите его внешность.
Миссис Перриго жалобно посмотрела на него, словно прося у него помощи. Мгновенье она молчала, а потом кивнула головой, словно что-то осенило ее.
— Каждый раз, когда я встречала его, — сказала она, оживившись, — с ним были две собаки с обрубленными хвостами и приплюснутыми носами.
— Мопсы? — спросил сыщик.
— Да, как будто так ихназывают, — ответила миссис Перриго. - Мне они незнакомы, потому что у меня никогда не водились такие животные. Во всяком случае, они выглядели именно так, как я сказала. И он их водил на цепочке — то были породистые собаки, это было заметно с первого взгляда. И на шеях у них были ошейники с голубыми бантами. И как мне помнится, молодой человек был брюнетом, и у него были темные глаза.
— Может, вы еще что-нибудь вспомните? — спросил приветливо чиновник.
— Нет, я сказала все, что знала. Готова хоть присягнуть в этом, — ответила миссис Перриго. — И если то, что я вам рассказала, приведет вас к чему-нибудь, то я осмелюсь вам напомнить, что я бедная вдова и что...
Пять минут спустя миссис Перриго покинула Скотланд-Ярд, получив кое-какое вознаграждение, а Аллердайк несся на Грэшем-стрит со всей скоростью, на которую было способно его
авто.И все-таки он опоздал на совещание.Всю дорогу он повторял про себя то, о чем сообщила в Скотланд-Ярде женщина:
«Молодой человек с темными глазами и такими же волосами. И при нем два мопса. Два мопса с голубыми бантами на ошейниках!»
Глава 22
УВЕЛИЧИВАЮЩЕЕСЯ СМЯТЕНИЕ
Аллердайк прибыл в Грэшем-стрит в половине двенадцатого. Четтль стоял в дверях и, по-видимому, поджидал его. Завидев Аллердайка, он подошел к нему.
— Два слова, прежде чем мы войдем к ним, — сказал он. — После того, как я вчера говорил с вами, я успел все обдумать. Как вам известно, здесь предполагают, что я все еще нахожусь в Гулле. Я должен сейчас же явиться в управление, избегнуть этого нельзя. И, конечно, мне придется объяснить, какая причина заставила меня вернуться сюда. Теперь весь вопрос сводится к тому, что именно из того, что мне известно, я расскажу им. Если вы почему-либо желаете, чтобы я что-либо утаил, то я готов умолчать. В конце концов я смогу изобрести причину для своего приезда. Но в этом случае...
— Что? — нетерпеливо спросил Аллердайк.
— Я буду с вами совершенно откровенен, — сказал сыщик смущенно. — Я бедный человек и обременен большой семьей, перед которой у меня есть ряд обязанностей, И если бы в случае успеха я получил часть вознаграждения... и если мы откроем что-либо независимо от действия полиции...
Аллердайк покачал головой.
— Нет, это не годится, Четтль, — сказал он. — Вы должны выполнять свой долг по отношению к начальству. Если полиция добьется какого-нибудь результата, то и вы получите свою долю награды, но мы не можем действовать тайно. Это не годится!
— Вы меня не понимаете, мистер Аллердайк, — боязливо сказал сыщик, — вы ведь понимаете, какие все это может иметь последствия. Ведь если я расскажу в Скотланд-Ярде о том, что нашел в часах Лиденбсрга фотографию вашего кузена и что по вашему свидетельству эта фотография была ранее у миссис Марлоу, то что произойдет?
— Что же произойдет? — переспросил Аллердайк.
— Через полчаса после моего рапорта она будет арестована, — ответил Четтль. — Несомненно, это так и будет.
— А почему бы этому не быть? — спросил Аллердайк.
— Потому что это может испортить все! — воскликнул Четтль.
Наконец Аллердайк понял, что таилось в мыслях Четтля. Четтль был совершенно прав, полагая, что один стремительный опрометчивый шаг мог погубить все.
— Знаете что, — сказал Аллердайк, — мы пройдем ко мне и побеседуем с мистером Апплейярдом. Я придаю особое значение его мнению.
Оба Гаффнея тоже дожидались в конторе. Аллердайк попросил их запастись терпением и прошел с сыщиком в кабинет Апплейярда.Он рассказал последнему все, что произошло, и закончил свой рассказ, изложив точку зрения Четтля.Амблер быстро схватил положение и нашел выход.Четтль должен был ограничиться сообщением лишь того, что входило в его обязанности. Разумеется, по долгу службы он не могумолчать о фотографии и имеющейся на ней надписи. Но он не был обязан сообщать то, что ему рассказал Аллердайк.
Поэтому Четтлю следовало отправиться в Скотланд-Ярд и доложить о своей находке, а об остальном умолчать. Свои разоблачения Аллердайк может сообщить позднее, и он же должен позаботиться, чтобы Четтль не понес ущерба от своей
тактики.
— Да, так будет лучше всего, — подтвердил Аллердайк. — Четтль, ступайте к шефу и расскажите ему о своей находке. Но обо мне не упоминайте. Когда настанет мое время, я выступлю со своими разоблачениями и позабочусь о вас. Если вас снова отправят в Гулль, то разыщите меня перед своим отъездом.
После ухода Четтля Аллердайк бросил на своего управляющего радостный взгляд.
— Вы знаете, Амблер, он совершенно прав, — сказал он. — Одно опрометчивое движение, чрезмерная стремительность может испортить нам всю игру. Что мы теперь будем делать с обоими Гаффнеями?
— Я не знаю, — ответил Апплейярд, — прибегнем ли мы вообще к их помощи? Быть может мы обойдемся и без них, потому что мне кое-что удалось выяснить о Райнере. Несомненно он имеет какое-то отношение к мисс Слэд. Мы видели его в половине двенадцатого в Вальдорф-отсле, а через полчаса она вернулась вместе с ним к нам в пансион. По наведенным мной справкам, он имеет контору на Арондель-стрит под именем Джавина Рамзая. Я бы предложил вам, мистер Аллердайк, для того, чтобы более точно разузнать о нем, нанести ему деловой
визит.
— Я? Деловой визит? — переспросил удивленный Аллердайк. — Какие могут быть у меня с ним дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19