Даже если вы и решили ничего не сообщать полиции, то это не исключает возможности узнать что-либо новое от нее.
— Пожалуй, вы правы, — сказал Фулльвей. — Вызовите авто, и через две минуты я к вашим услугам.
Они подъехали к Скотланд-Ярду одновременно с машиной Целии Леннард. Казалось, она была не особенно довольна новым вызовом в это учреждение.
— Снова! — воскликнула она. — Что теперь предложат нашему вниманию! Опять старушку с какими-нибудь бреднями. К чему все это? О моих драгоценностях мне, по-видимому, не суждено услышать.
— Ничего нельзя знать заранее, — ответил Фулльвей. — Быть может, именно сегодня нас ожидает какая-нибудь приятная неожиданность. Значит вас тоже вызвали сюда?
— Да. Меня оторвали от завтрака, — ответила певица. — Посмотрим, что за новость нам предстоит узнать сегодня.,
В комнате начальника Скотланд-Ярда сидел маленький человечек, не то француз, не то швейцарец, с орденской лентой в петлице. Он казался взволнованным, и его черные глаза поблескивали.
Увидев входящую в комнату даму, он приподнялся со своего места и церемонно поклонился.
— Это господин Аристид Боншоз, — представил его, слегка улыбаясь, начальник Скотланд-Ярда. — Господин Боншоз полагает, что может сообщить нам нечто новое. Он как бы является дополнением к сообщению миссис Перриго. Оно касается молодого человека, о котором упоминала миссис — молодого человека с мопсами с голубыми ленточками.
— Это мопсы моей супруги, — заявил Боншоз, слегка изогнувшись в торжественном поклоне. — Два мопса — Зизи и Шушу.
— Господин Боншоз — владелец увеселительного заведения...
— Кафе-ресторана, —быстро дополнил слова полицейского упомянутый Боншоз. — Кафе Боншоз, Оксфорд-стрит, невелико, но элегантно и уютно. Оно было основано девять лет тому назад, и я перенял его после смерти первого владельца.
— Я полагаю, что лучше всего будет, если мы предоставим господину Боншозу возможность рассказать все на собственный лад, — заметил шеф. — Сегодня утром он прочел в газете сообщение миссис Перриго и немедленно поспешил сюда. Он заявил, что знает молодого человека, который весной несколько раз проявил любезность и выводил на прогулку породистых собачек его супруги. Очевидно, это и есть действительно тот молодой человек, о котором упоминала миссис Перриго. А теперь я попрошу вас продолжить рассказ, господин Боншоз.
Француз уселся поудобнее и расправил усы. Было заметно, что он преисполнен сознанием важности этой минуты.
— С удовольствием, — начал он. — Вам будет понятно, если я вам скажу, что как я, так и моя супруга очень заняты. У нас очень скромный штат прислуги, и поэтому многое приходится делать самим и у нас нет свободного времени для прогулок. Моя супруга — большая любительница собак, в настоящее время у нас ихдве, два мопса — Зизи и Шушу. Очень породистые собаки с родословной и к тому же очень красивые. Моя жена всегда огорчена тем, что лишена возможности водить их на прогулку. Так вот, весной этого года к нам в ресторан стал захаживать один молодой человек — мой земляк, француз из Швейцарии. Иногда он завтракал, а иногда ограничивался тем, что пил только кофе. И когда мы выяснили, что происходим из одной и той же местности, то вскоре стали приятелями.
— Как звали молодого человека? — спросил полицейский.
— Он называл себя Федерманном, — ответил боншоз. —
Карл Федерманн. Он говорил Мне, что ищет место камердинера у какого-нибудь богатого человека. Он где-то в Лондоне был слугой — кажется, в каком-то отеле, — я не особенно прислушивался к тому, что он говорил по этому поводу. Во всяком случае, он располагал деньгами: к завтраку он заказывал всегда самое лучшее, а иногда приходил вечером, и тогда обедал у нас. Мы не берем дорого: хороший завтрак два шиллинга, обед — три шиллинга, он никогда не стеснялся в расходах. Так как ему нечего было делать, то он часто беседовал с моей женой. Как-то, когда мы заговорили о собаках, он заметил, что они жиреют. Моя жена вздохнула и сказала, что это потому, что у них мало возможности бывать на свежем воздухе, и тогда он предложил пойти погулять с ними. На следующий день моя жена нацепила им голубые банты и отправила ихна прогулку с Федерманном. И так он гулял с ними несколько раз — иногда в Гайд-парке, а иногда и в Кенсингтонском парке. Моя жена была ему очень благодарна, она считала его необыкновенно добрым человеком. Затем в один прекрасный день он исчез, и мы о нем больше ничего не слышали. Пока, наконец, не прочли о нем в газетах. Когда мы прочли о нем в газетах, мы посмотрели друг на друга й одновременно сказали: «Это Федерманн. Его разыскивают. Он что-то натворил». И затем я сказал супруге, что должен немедленно же отправиться в полицию, что я и сделал.
— И это все, что вам известно, господин Боншоз? — спросил начальник полиции.
— Все. Абсолютно все.
— Когда он в первый раз пришел к вам в кафе?
— Не то в начале марта, не то в конце февраля. После того, как установилась теплая погода.
— А когда он исчез?
— В начале апреля. С того времени мы больше не видели его. «Кудаделся наш Федерманн?» И так он больше никогда не появлялся.
— Послушайте, мистер Боншоз, он ничего не рассказывал вам о себе?
— Нет. По крайней мере ничего, кроме того, что я вам сообщил.
— Он никогда не сообщал вам, где он живет?
— Нет.
— Он никогда не приходил к вам в чьем-либо обществе? Он не приводил с собой подруги?
Боншоз хлопнул себя по лбу. - Ах да! — воскликнул он, обрадовавшись. — Как-то он привел с собой даму, француженку. Она была высокого роста и стройна, очень хорошо одета. У нее были темные волосы и черные глаза. Она не была красива, но очень привлекательна.
— Лизетта! — воскликнула Целия.
— Вы, кажется, сказали, что это было всего лишь один раз? Вы не помните, когда это было?
— Это было именно в то время, про которое я вам рассказывал. Они пришли вечером и ужинали у меня.
— Он не сказал вам, кто была эта женщина?
— Нет, он ничего о ней не рассказывал. Он вообще был очень скрытен, этот Федерманн.
— Он никогда не приводил с собой кого-нибудь из мужчин? Боншоз отрицательно покачал головой. Затем лицо его оживилось.
— Позвольте! — воскликнул он. — Как-то однажды я видел его на улице, он разговаривал с каким-то мужчиной. Это было на Шефтсбюри-авеню. Он разговаривал с каким-то плотным, чисто выбритым мужчиной, по-видимому, иностранцем и также французом.
Начальник полиции обменялся быстрыми взглядами с Фулльвеем и Аллердайком. Оба поняли, что означал этот взгляд. Описание Боншоза как нельзя лучше подходило к описанию того человека, который доставил Лизетту в отель в Паддингтоне.
Начальник полиции собирался задать Боншозу еще какой-то вопрос, но в это мгновенье в комнату вошел один из полицейских со спешным сообщением.Начальник полиции покинул свое место и поспешил ему навстречу. Он выслушал донесение и тут же отозвал в сторону Блиндуэя, и они втроем покинули комнату.
Через мгновенье он вернулся назад. Он был очень серьезен.
Оглядев своих посетителей, он начал:
— Только что мы получили известие, касающееся того человека, о котором мы только что беседовали, — сказал он. — Сегодня утром в одном из отелей Сити обнаружен труп молодого человека. Обстоятельства, при которых он найден, напоминают обстоятельства, при которых был обнаружен труп француженки. Судя по этому описанию, — и он пробежал взглядом по листу бумаги, — это не кто иной, как Карл Федерманн.
— Еще один! — воскликнул Аллердайк.
В то же мгновенье он вспомнил многозначительные слова Четтля. Итак, оповещение полиции действительно оказалось для молодого человека смертным приговором.Начальник полиции бросил на него быстрый взгляд. Казалось, что он инстинктивно угадал то, что творилось в голове Аллердайка.
— Право, мне очень жаль, но я принужден снова беспокоить вас, — сказал он. — Вам придется проехать со мной в отель. Мы не имеем права ничего упускать из виду, и вам придется опознать этого молодого человека.
— О, неужели и мне придется поехать свами?! — воскликнула певица. — Право, отпустите меня! У меня такое отвращение ко всему этому.
— Я вас понимаю, мисс Леннард, — сказал шеф. — Но я нуждаюсь в вас более, чем в ком бы то ни было другом. В вас и в господине Боншозе. Блиндуэи пошел распорядиться, и сейчас к нашим услугам будут два автомобиля.
Блиндуэи вместе с Боншозом и Фулльвеем поехали в Сити в первой машине, а Целия, Аллердайк и начальник полиции сели во вторую. Они подъехали к старомодному дому, расположенному в тихой улочке, недалеко от набережной. Их встретил хозяин гостиницы в сопровождении нескольких полицейских.
Со всех сторон выглядывали любопытные. Они поднялись наверх и подошли к дверям, охраняемым двумя полицейскими. Начальник полиции сказал несколько ободряющих слов Це-лии.
— Одного взгляда будет достаточно. Но смотрите внимательно.
В следующее мгновенье все шестеро оказались перед узкой кроватью, на которой лежал труп молодого человека. Казалось, он спал — его спокойное лицо ничего не выражало.
— Итак, — спросил начальник полиции, обращаясь к Це-лии. — Что скажете, мисс Леннард?
Целия глубоко вздохнула.
— Это... Это и есть тот человек, о котором я вам рассказывала, — человек, приехавший за Лизеттой в Гулль. Я узнала его.
— А вы, господин Боншоз? Что вы скажете? — продолжал спрашивать шеф Скотланд-Ярда. — Узнаете вы его?
Француз возбужденно закивал головой.
— Да. Федерманн! — воскликнул он. — Несомненно, это господин Федерманн. Бедный господин Федерманн!
Шеф Скотланд-Ярда повернулся, собираясь удалиться, и заявил, что это все, что ему было нужно.Но Фулльвей, продолжавший смотреть на труп, удержал его за руку.
— Я также узнаю его, — начал он. — Я знаю его. Но не в качестве Федерманна. И я также уверен, что знаю его, как мисс Леннард и мистер Боншоз. Я знаю его в качестве Фреда Эберса. С начала апреля до первых чисел мая он служил в Вальдорф-отеле в качестве моего камердинера. Теперь, когда вам все известно, я хочу высказать свое мнение. Этот покойник — последнее их орудие в руках великого незнакомца. Лиденберг, француженка, этот человек — и все они мертвы, всех их устрани. Но кто он — этот незнакомец, скрывающийся за ними? что он? Кто убийца?
Глава 25
КАРТОЧКА НА ДВЕРЯХ
Начальник Скотланд-Ярда не сразу среагировал на ошеломляющее заявление Фулльвея. Он вышел из комнаты со своими спутниками и сказал певице:
— Это все, мисс Леннард, благодарю вас. Мне очень жаль, что пришлось вовлечь вас в неприятную историю, но этого нельзя было избегнуть. Я очень признателен вам, господин Боншоз, — обратился он к французу, — вы скоро услышите обо мне. А пока я попрошувасвоздержаться от лишнихразговоров: никому, кроме вашей супруги, не вздумайте рассказывать о том, что произошло, и не болтайте с посетителями вашего ресторана. А вы, мистер Аллердайк, проводите мисс Леннард до автомобиля и возвращайтесь сюда. Нам следует еще переговорить с персоналом гостиницы и с полицейскими.
Вернувшись в отель, Аллердайк встретил поджидавшего его в подъезде Блиндуэя. Сыщик отвел его в одну из комнат гостиницы, в которой находились начальник Скотланд-Ярда, Фулль-вей, полицейский инспектор Сити и хозяин гостиницы со своей женой.
Хозяин гостиницы, мрачный человек, казалось, неохотно отвечал на вопросы.
— Я знаю о нем не больше того, что знаешь о любом случайном постояльце, проведшем здесь одну ночь, — сказал он. — В моей гостинице останавливаются всякие люди, связанные делами с доками. В большинстве случаев это моряки, коммерсанты или что-нибудь в этом роде. Многие из них отплы-
вают в иностранные порты — Роттердам, Гамбург, Антверпен и ночуют у меня в ожидании парохода. Я принял молодого человека за одного из подобных путешественников и, помнится, он осведомлялся у меня насчет парохода.
— Да, он осведомлялся об этом, — вмешалась хозяйка. — Он спросил Виллиама — нашего старого кельнера, когда отойдет пароход на Роттердам.
— И это все, что нам известно о нем, — продолжал хозяин. — Я больше не обращал на него внимания и...
— Я попрошу вас все же ответить еще на несколько вопросов, — перебил его начальник полиции. -- Мне тогда легче будет установить то, что меня интересует. В какое время он прибыл к вам вчера?
Хозяин указал рукой на жену.
— Спросите-ка лучше об этом ее, — ответил он. — Она ведает у меня этими делами. Я не занимаюсь конторой.
— Он прибыл к нам вчера в семь часов вечера, — сказала хозяйка. — Я была в бюро, записала его в книгу и отвела ему комнату номер 27.
— Он был один?
— Совершенно один. При нем был небольшой чемоданчик, который находится наверху в комнате, пальто и зонтик.
— Он, разумеется, назвал себя? Быть может, он указал свой адрес?
— Он назвался Франком Германном, — ответила хозяйка, заглянув в книгу постояльцев. — Вот записано его почерком.
Начальник Скотланд-Ярда заглянул в книгу и положил ее перед собой.
— Ладно. А что он делал в течение вечера?
— Ничего особенного, — ответила хозяйка. — Он съел в столовой две котлеты и выпил кофе. До половины одиннадцатого он читал газеты, я видела, как незадолго до одиннадцати он поднялся наверх. Так как наутро он не показался, я осведомилась о нем у прислуги,, и она мне сказала, что на его дверях висит карточка, на которой написано, чтобы его не беспокоили ранее одиннадцати.
— Где эта карточка? — спросил шеф полиции.
— Вот она, — ответила хозяйка, казавшаяся значительно расторопнее своего мужа. — Я спрятала ее после того, как увидела, что произошло. Вам она понадобится?
— Да, — ответил полицейский. Он взял у хозяйки карточку, завернутую в бумагу, а затем снова обратился к ней:
— Кто обнаружил происшествие?
— Горничная. Вскоре после одиннадцати часов она явилась ко мне и сказала, что на ее стук в номер 27 никто не отзывается. Так как мне было известно, что он хотел уехать на пароходе, отходящем в полдень в Роттердам, то я и послала своего мужа наверх. А так как и он не добился ответа, то...
— Я пошел за девушкой, — перебил ее муж, — у меня был запасной ключ. И мы обнаружили его — в том самом состоянии, в котором он находится сейчас. Он уже закоченел и, как мне кажется, давно мертв.
— По мнению врача, он скончался шесть или семь часов назад, —доложил начальнику инспектор Сити. — Врач предполагает, что смерть наступила около четырех часов ночи.
— Вы ничего необычного не заметили в комнате? — спросил шеф хозяина. — В ней не было беспорядка?
— Нет, — ответил тот. — Комната выглядела как обычно. Все было на месте, что может подтвердить полиция, которую мы тотчас вызвали. Его деньги, часы и прочее оказались налицо, так что ограбления здесь не было. Вы можете говорить, что вам будет угодно, — с неожиданным возбуждением заговорил он, — но это не убийство. Это самоубийство. Я не хочу, чтобы о моем заведении пошла слава, что в нем убивают. Я ничего не могу поделать, если ко мне является порядочный и спокойный с виду молодой человек и затем кончает жизнь самоубийством, но если случается убийство...
— Пока что никто не говорил об убийстве, — спокойно перебил его шеф сыщиков. — Но раз вы сами заговорили об этом, то давайте посмотрим, кто у вас ночевал в эту ночь, с этими словами он раскрыл книгу постояльцев и принялся изучать ее. — Я вижу здесь три записи после занесения в книгу имени Франка Германна. Это вы записали их? — спросил он хозяйку. — Все они были известны и ранее?
— Только один из них, — ответила хозяйка. — Только вот этот Петер Дональдсон из Дундея. Он часто приезжает сюда по коммерческим делам. Он и по сие время находится у нас в гостинице, по крайней мере, еще пару часов назад он был здесь. И он пробудет у нас два или три дня. Вот эта запись — супруги Нильсен, как мне кажется, иностранцы. Тихие, спокойные люди. Они заночевали у нас, в обычное время позавтракали и затем слуга проводил их на вокзал. Спокойные старые люди.
— А вот эта последняя запись — Джон Маркомб из Манчестера — вам она знакома? — спросил шеф Скотланд-Ярда, указывая на последнюю запись. — Я вижу, вы поместили его в номер 29, то есть через номер от Германна...
— Нет, я его не знаю, — ответила хозяйка. — Он явился в девять часов и закусил, прежде чем подняться наверх. В восемь утра он потребовал завтрак и покинул отель. Так поступают очень многие. Они ночуют, завтракают и уходят. Это не обращает на себя внимания.
— Вы успели рассмотреть этого Маркомба? — продолжал расспрашивать хозяйку шеф.
— Ничего особенного я в нем не заметила, но все же я довольно отчетливо представляю его себе. Он был плотный, крепко сколоченный человек, с несколько бледным лицом, светлыми волосами и такими же усами. На нем был темный костюм, и вещей у него при себе не было. Он сказал, что ему неожиданно пришлось застрять на ночь в Лондоне. Очень спокойный и порядочный на вид человек — он тут же расплатился за комнату и еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
— Пожалуй, вы правы, — сказал Фулльвей. — Вызовите авто, и через две минуты я к вашим услугам.
Они подъехали к Скотланд-Ярду одновременно с машиной Целии Леннард. Казалось, она была не особенно довольна новым вызовом в это учреждение.
— Снова! — воскликнула она. — Что теперь предложат нашему вниманию! Опять старушку с какими-нибудь бреднями. К чему все это? О моих драгоценностях мне, по-видимому, не суждено услышать.
— Ничего нельзя знать заранее, — ответил Фулльвей. — Быть может, именно сегодня нас ожидает какая-нибудь приятная неожиданность. Значит вас тоже вызвали сюда?
— Да. Меня оторвали от завтрака, — ответила певица. — Посмотрим, что за новость нам предстоит узнать сегодня.,
В комнате начальника Скотланд-Ярда сидел маленький человечек, не то француз, не то швейцарец, с орденской лентой в петлице. Он казался взволнованным, и его черные глаза поблескивали.
Увидев входящую в комнату даму, он приподнялся со своего места и церемонно поклонился.
— Это господин Аристид Боншоз, — представил его, слегка улыбаясь, начальник Скотланд-Ярда. — Господин Боншоз полагает, что может сообщить нам нечто новое. Он как бы является дополнением к сообщению миссис Перриго. Оно касается молодого человека, о котором упоминала миссис — молодого человека с мопсами с голубыми ленточками.
— Это мопсы моей супруги, — заявил Боншоз, слегка изогнувшись в торжественном поклоне. — Два мопса — Зизи и Шушу.
— Господин Боншоз — владелец увеселительного заведения...
— Кафе-ресторана, —быстро дополнил слова полицейского упомянутый Боншоз. — Кафе Боншоз, Оксфорд-стрит, невелико, но элегантно и уютно. Оно было основано девять лет тому назад, и я перенял его после смерти первого владельца.
— Я полагаю, что лучше всего будет, если мы предоставим господину Боншозу возможность рассказать все на собственный лад, — заметил шеф. — Сегодня утром он прочел в газете сообщение миссис Перриго и немедленно поспешил сюда. Он заявил, что знает молодого человека, который весной несколько раз проявил любезность и выводил на прогулку породистых собачек его супруги. Очевидно, это и есть действительно тот молодой человек, о котором упоминала миссис Перриго. А теперь я попрошу вас продолжить рассказ, господин Боншоз.
Француз уселся поудобнее и расправил усы. Было заметно, что он преисполнен сознанием важности этой минуты.
— С удовольствием, — начал он. — Вам будет понятно, если я вам скажу, что как я, так и моя супруга очень заняты. У нас очень скромный штат прислуги, и поэтому многое приходится делать самим и у нас нет свободного времени для прогулок. Моя супруга — большая любительница собак, в настоящее время у нас ихдве, два мопса — Зизи и Шушу. Очень породистые собаки с родословной и к тому же очень красивые. Моя жена всегда огорчена тем, что лишена возможности водить их на прогулку. Так вот, весной этого года к нам в ресторан стал захаживать один молодой человек — мой земляк, француз из Швейцарии. Иногда он завтракал, а иногда ограничивался тем, что пил только кофе. И когда мы выяснили, что происходим из одной и той же местности, то вскоре стали приятелями.
— Как звали молодого человека? — спросил полицейский.
— Он называл себя Федерманном, — ответил боншоз. —
Карл Федерманн. Он говорил Мне, что ищет место камердинера у какого-нибудь богатого человека. Он где-то в Лондоне был слугой — кажется, в каком-то отеле, — я не особенно прислушивался к тому, что он говорил по этому поводу. Во всяком случае, он располагал деньгами: к завтраку он заказывал всегда самое лучшее, а иногда приходил вечером, и тогда обедал у нас. Мы не берем дорого: хороший завтрак два шиллинга, обед — три шиллинга, он никогда не стеснялся в расходах. Так как ему нечего было делать, то он часто беседовал с моей женой. Как-то, когда мы заговорили о собаках, он заметил, что они жиреют. Моя жена вздохнула и сказала, что это потому, что у них мало возможности бывать на свежем воздухе, и тогда он предложил пойти погулять с ними. На следующий день моя жена нацепила им голубые банты и отправила ихна прогулку с Федерманном. И так он гулял с ними несколько раз — иногда в Гайд-парке, а иногда и в Кенсингтонском парке. Моя жена была ему очень благодарна, она считала его необыкновенно добрым человеком. Затем в один прекрасный день он исчез, и мы о нем больше ничего не слышали. Пока, наконец, не прочли о нем в газетах. Когда мы прочли о нем в газетах, мы посмотрели друг на друга й одновременно сказали: «Это Федерманн. Его разыскивают. Он что-то натворил». И затем я сказал супруге, что должен немедленно же отправиться в полицию, что я и сделал.
— И это все, что вам известно, господин Боншоз? — спросил начальник полиции.
— Все. Абсолютно все.
— Когда он в первый раз пришел к вам в кафе?
— Не то в начале марта, не то в конце февраля. После того, как установилась теплая погода.
— А когда он исчез?
— В начале апреля. С того времени мы больше не видели его. «Кудаделся наш Федерманн?» И так он больше никогда не появлялся.
— Послушайте, мистер Боншоз, он ничего не рассказывал вам о себе?
— Нет. По крайней мере ничего, кроме того, что я вам сообщил.
— Он никогда не сообщал вам, где он живет?
— Нет.
— Он никогда не приходил к вам в чьем-либо обществе? Он не приводил с собой подруги?
Боншоз хлопнул себя по лбу. - Ах да! — воскликнул он, обрадовавшись. — Как-то он привел с собой даму, француженку. Она была высокого роста и стройна, очень хорошо одета. У нее были темные волосы и черные глаза. Она не была красива, но очень привлекательна.
— Лизетта! — воскликнула Целия.
— Вы, кажется, сказали, что это было всего лишь один раз? Вы не помните, когда это было?
— Это было именно в то время, про которое я вам рассказывал. Они пришли вечером и ужинали у меня.
— Он не сказал вам, кто была эта женщина?
— Нет, он ничего о ней не рассказывал. Он вообще был очень скрытен, этот Федерманн.
— Он никогда не приводил с собой кого-нибудь из мужчин? Боншоз отрицательно покачал головой. Затем лицо его оживилось.
— Позвольте! — воскликнул он. — Как-то однажды я видел его на улице, он разговаривал с каким-то мужчиной. Это было на Шефтсбюри-авеню. Он разговаривал с каким-то плотным, чисто выбритым мужчиной, по-видимому, иностранцем и также французом.
Начальник полиции обменялся быстрыми взглядами с Фулльвеем и Аллердайком. Оба поняли, что означал этот взгляд. Описание Боншоза как нельзя лучше подходило к описанию того человека, который доставил Лизетту в отель в Паддингтоне.
Начальник полиции собирался задать Боншозу еще какой-то вопрос, но в это мгновенье в комнату вошел один из полицейских со спешным сообщением.Начальник полиции покинул свое место и поспешил ему навстречу. Он выслушал донесение и тут же отозвал в сторону Блиндуэя, и они втроем покинули комнату.
Через мгновенье он вернулся назад. Он был очень серьезен.
Оглядев своих посетителей, он начал:
— Только что мы получили известие, касающееся того человека, о котором мы только что беседовали, — сказал он. — Сегодня утром в одном из отелей Сити обнаружен труп молодого человека. Обстоятельства, при которых он найден, напоминают обстоятельства, при которых был обнаружен труп француженки. Судя по этому описанию, — и он пробежал взглядом по листу бумаги, — это не кто иной, как Карл Федерманн.
— Еще один! — воскликнул Аллердайк.
В то же мгновенье он вспомнил многозначительные слова Четтля. Итак, оповещение полиции действительно оказалось для молодого человека смертным приговором.Начальник полиции бросил на него быстрый взгляд. Казалось, что он инстинктивно угадал то, что творилось в голове Аллердайка.
— Право, мне очень жаль, но я принужден снова беспокоить вас, — сказал он. — Вам придется проехать со мной в отель. Мы не имеем права ничего упускать из виду, и вам придется опознать этого молодого человека.
— О, неужели и мне придется поехать свами?! — воскликнула певица. — Право, отпустите меня! У меня такое отвращение ко всему этому.
— Я вас понимаю, мисс Леннард, — сказал шеф. — Но я нуждаюсь в вас более, чем в ком бы то ни было другом. В вас и в господине Боншозе. Блиндуэи пошел распорядиться, и сейчас к нашим услугам будут два автомобиля.
Блиндуэи вместе с Боншозом и Фулльвеем поехали в Сити в первой машине, а Целия, Аллердайк и начальник полиции сели во вторую. Они подъехали к старомодному дому, расположенному в тихой улочке, недалеко от набережной. Их встретил хозяин гостиницы в сопровождении нескольких полицейских.
Со всех сторон выглядывали любопытные. Они поднялись наверх и подошли к дверям, охраняемым двумя полицейскими. Начальник полиции сказал несколько ободряющих слов Це-лии.
— Одного взгляда будет достаточно. Но смотрите внимательно.
В следующее мгновенье все шестеро оказались перед узкой кроватью, на которой лежал труп молодого человека. Казалось, он спал — его спокойное лицо ничего не выражало.
— Итак, — спросил начальник полиции, обращаясь к Це-лии. — Что скажете, мисс Леннард?
Целия глубоко вздохнула.
— Это... Это и есть тот человек, о котором я вам рассказывала, — человек, приехавший за Лизеттой в Гулль. Я узнала его.
— А вы, господин Боншоз? Что вы скажете? — продолжал спрашивать шеф Скотланд-Ярда. — Узнаете вы его?
Француз возбужденно закивал головой.
— Да. Федерманн! — воскликнул он. — Несомненно, это господин Федерманн. Бедный господин Федерманн!
Шеф Скотланд-Ярда повернулся, собираясь удалиться, и заявил, что это все, что ему было нужно.Но Фулльвей, продолжавший смотреть на труп, удержал его за руку.
— Я также узнаю его, — начал он. — Я знаю его. Но не в качестве Федерманна. И я также уверен, что знаю его, как мисс Леннард и мистер Боншоз. Я знаю его в качестве Фреда Эберса. С начала апреля до первых чисел мая он служил в Вальдорф-отеле в качестве моего камердинера. Теперь, когда вам все известно, я хочу высказать свое мнение. Этот покойник — последнее их орудие в руках великого незнакомца. Лиденберг, француженка, этот человек — и все они мертвы, всех их устрани. Но кто он — этот незнакомец, скрывающийся за ними? что он? Кто убийца?
Глава 25
КАРТОЧКА НА ДВЕРЯХ
Начальник Скотланд-Ярда не сразу среагировал на ошеломляющее заявление Фулльвея. Он вышел из комнаты со своими спутниками и сказал певице:
— Это все, мисс Леннард, благодарю вас. Мне очень жаль, что пришлось вовлечь вас в неприятную историю, но этого нельзя было избегнуть. Я очень признателен вам, господин Боншоз, — обратился он к французу, — вы скоро услышите обо мне. А пока я попрошувасвоздержаться от лишнихразговоров: никому, кроме вашей супруги, не вздумайте рассказывать о том, что произошло, и не болтайте с посетителями вашего ресторана. А вы, мистер Аллердайк, проводите мисс Леннард до автомобиля и возвращайтесь сюда. Нам следует еще переговорить с персоналом гостиницы и с полицейскими.
Вернувшись в отель, Аллердайк встретил поджидавшего его в подъезде Блиндуэя. Сыщик отвел его в одну из комнат гостиницы, в которой находились начальник Скотланд-Ярда, Фулль-вей, полицейский инспектор Сити и хозяин гостиницы со своей женой.
Хозяин гостиницы, мрачный человек, казалось, неохотно отвечал на вопросы.
— Я знаю о нем не больше того, что знаешь о любом случайном постояльце, проведшем здесь одну ночь, — сказал он. — В моей гостинице останавливаются всякие люди, связанные делами с доками. В большинстве случаев это моряки, коммерсанты или что-нибудь в этом роде. Многие из них отплы-
вают в иностранные порты — Роттердам, Гамбург, Антверпен и ночуют у меня в ожидании парохода. Я принял молодого человека за одного из подобных путешественников и, помнится, он осведомлялся у меня насчет парохода.
— Да, он осведомлялся об этом, — вмешалась хозяйка. — Он спросил Виллиама — нашего старого кельнера, когда отойдет пароход на Роттердам.
— И это все, что нам известно о нем, — продолжал хозяин. — Я больше не обращал на него внимания и...
— Я попрошу вас все же ответить еще на несколько вопросов, — перебил его начальник полиции. -- Мне тогда легче будет установить то, что меня интересует. В какое время он прибыл к вам вчера?
Хозяин указал рукой на жену.
— Спросите-ка лучше об этом ее, — ответил он. — Она ведает у меня этими делами. Я не занимаюсь конторой.
— Он прибыл к нам вчера в семь часов вечера, — сказала хозяйка. — Я была в бюро, записала его в книгу и отвела ему комнату номер 27.
— Он был один?
— Совершенно один. При нем был небольшой чемоданчик, который находится наверху в комнате, пальто и зонтик.
— Он, разумеется, назвал себя? Быть может, он указал свой адрес?
— Он назвался Франком Германном, — ответила хозяйка, заглянув в книгу постояльцев. — Вот записано его почерком.
Начальник Скотланд-Ярда заглянул в книгу и положил ее перед собой.
— Ладно. А что он делал в течение вечера?
— Ничего особенного, — ответила хозяйка. — Он съел в столовой две котлеты и выпил кофе. До половины одиннадцатого он читал газеты, я видела, как незадолго до одиннадцати он поднялся наверх. Так как наутро он не показался, я осведомилась о нем у прислуги,, и она мне сказала, что на его дверях висит карточка, на которой написано, чтобы его не беспокоили ранее одиннадцати.
— Где эта карточка? — спросил шеф полиции.
— Вот она, — ответила хозяйка, казавшаяся значительно расторопнее своего мужа. — Я спрятала ее после того, как увидела, что произошло. Вам она понадобится?
— Да, — ответил полицейский. Он взял у хозяйки карточку, завернутую в бумагу, а затем снова обратился к ней:
— Кто обнаружил происшествие?
— Горничная. Вскоре после одиннадцати часов она явилась ко мне и сказала, что на ее стук в номер 27 никто не отзывается. Так как мне было известно, что он хотел уехать на пароходе, отходящем в полдень в Роттердам, то я и послала своего мужа наверх. А так как и он не добился ответа, то...
— Я пошел за девушкой, — перебил ее муж, — у меня был запасной ключ. И мы обнаружили его — в том самом состоянии, в котором он находится сейчас. Он уже закоченел и, как мне кажется, давно мертв.
— По мнению врача, он скончался шесть или семь часов назад, —доложил начальнику инспектор Сити. — Врач предполагает, что смерть наступила около четырех часов ночи.
— Вы ничего необычного не заметили в комнате? — спросил шеф хозяина. — В ней не было беспорядка?
— Нет, — ответил тот. — Комната выглядела как обычно. Все было на месте, что может подтвердить полиция, которую мы тотчас вызвали. Его деньги, часы и прочее оказались налицо, так что ограбления здесь не было. Вы можете говорить, что вам будет угодно, — с неожиданным возбуждением заговорил он, — но это не убийство. Это самоубийство. Я не хочу, чтобы о моем заведении пошла слава, что в нем убивают. Я ничего не могу поделать, если ко мне является порядочный и спокойный с виду молодой человек и затем кончает жизнь самоубийством, но если случается убийство...
— Пока что никто не говорил об убийстве, — спокойно перебил его шеф сыщиков. — Но раз вы сами заговорили об этом, то давайте посмотрим, кто у вас ночевал в эту ночь, с этими словами он раскрыл книгу постояльцев и принялся изучать ее. — Я вижу здесь три записи после занесения в книгу имени Франка Германна. Это вы записали их? — спросил он хозяйку. — Все они были известны и ранее?
— Только один из них, — ответила хозяйка. — Только вот этот Петер Дональдсон из Дундея. Он часто приезжает сюда по коммерческим делам. Он и по сие время находится у нас в гостинице, по крайней мере, еще пару часов назад он был здесь. И он пробудет у нас два или три дня. Вот эта запись — супруги Нильсен, как мне кажется, иностранцы. Тихие, спокойные люди. Они заночевали у нас, в обычное время позавтракали и затем слуга проводил их на вокзал. Спокойные старые люди.
— А вот эта последняя запись — Джон Маркомб из Манчестера — вам она знакома? — спросил шеф Скотланд-Ярда, указывая на последнюю запись. — Я вижу, вы поместили его в номер 29, то есть через номер от Германна...
— Нет, я его не знаю, — ответила хозяйка. — Он явился в девять часов и закусил, прежде чем подняться наверх. В восемь утра он потребовал завтрак и покинул отель. Так поступают очень многие. Они ночуют, завтракают и уходят. Это не обращает на себя внимания.
— Вы успели рассмотреть этого Маркомба? — продолжал расспрашивать хозяйку шеф.
— Ничего особенного я в нем не заметила, но все же я довольно отчетливо представляю его себе. Он был плотный, крепко сколоченный человек, с несколько бледным лицом, светлыми волосами и такими же усами. На нем был темный костюм, и вещей у него при себе не было. Он сказал, что ему неожиданно пришлось застрять на ночь в Лондоне. Очень спокойный и порядочный на вид человек — он тут же расплатился за комнату и еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19