— Ты, главное, будь самим собой. Таких мозгов, как у тебя, в целом мире раз-два и обчелся. Чем не объект для исследования?
Вслед за Роги и Дени в автобус ввалилась группка стариков. Гид посчитала всех по головам и сделала водителю знак: можно ехать.
— Я читал, что врачи изучают мозг. Копаются в нем, колют иголками, чтобы понять, как он действует. А я так не хочу. Мне любопытно, не к а к действует мозг, а почему. Почему из электрических импульсов и химических реакций происходят мысли? Почему энцефалограф их не показывает? И почему наш мозг управляет телом? Разве мозг велит мне держаться за сиденье? Чепуха, мозг — это же просто кусок мяса!
— Да, но в нем содержится разум.
— Правильно, — согласился Дени. — Разум! Про него-то я и хочу знать. Разум и мозг — не одно и то же.
— И я так думаю, хотя ученые до сих пор не пришли к единому мнению.
А от таких, как мы с тобой, у них и подавно мозги набекрень. Отчего мой мозг разговаривает с твоим? Ведь между нами нет радиоволн или другой энергии. Откуда берутся принуждение/психокинез/телепатия? Как передаются импульсы зрения/слуха/запаха/вкуса/осязания? Почему мы не видим и не слышим сквозь гранит? Почему ясновидение делается острее в темноте? Как мой разум лечит мое тело? Значит, разум управляет электричеством и химией у меня в мозгу? То есть материя подчиняется чему-то нематериальному? Но КАК?
Вот ты и выясни, мой мальчик! Изучай свой ум, и мой, и папин, и Виктора. Изучай нормальные умы, установи, что соединяет/разделяет их/нас. Уверяю тебя, это путешествие заманчивей, чем вылазки в горы, исследование океанских глубин, полеты в космическое пространство!
(Наивный детский скептицизм.) И опаснее.
Роги похлопал его по худенькому плечу.
— Да, конечно.
Автобус подпрыгивал по неровной дороге, виляя между кленов и тсуг. Но погруженные в беседу мальчик и мужчина не замечали ни тряски, ни оживленного гомона других туристов.
Поезд-кукушка, уже более ста лет курсирующий вверх-вниз по западному склону горы Вашингтон, — одно из тех безумных изобретений янки, которые, по логике вещей, не должны действовать, но почему-то действуют. Дени увидел, как закопченный паровозик с угольной топкой взбирается по крутому склону, и закричал:
— Ну и ну! Как ему это удается?
Старики одаривали его благодушными улыбками.
У автобусной станции скопилась толпа, ожидающая поезда. К паровозику был прицеплен всего один вагончик, окрашенный в ярко-желтый цвет. Тяга поступала снизу, от механизма реечной передачи. В центре пролегал трек, напоминающий лестницу из железных шипов, каждый толщиной в палец и длиной около десяти сантиметров. За них цеплялись двойные зубцы промеж колес, и таким образом состав с жутким грохотом полз к вершине. Двигатель паровоза натужно пыхтел и шипел, выпуская облака черного дыма.
За ними открывалась красивейшая панорама Бреттон-Вудз.
— Ух, здорово! — Дени старался перекричать грохот колес. — Вон твой отель!
Из окна моей комнаты видно, как они снуют по горе , без слов проговорил Роги. Когда вершина скрыта за облаками, кажется, что они уходят в небо. Изобретатель этого поезда обратился в государственный департамент за патентом. А чиновник предложил ему усовершенствовать проект — продлить железную дорогу от вершины Вашингтона прямо до Луны.
(Смех.) Здесь и вправду прохладно. А я еще не хотел брать куртку. Как хорошо, что можно разговаривать мысленно, а то за этим стуком мы бы друг друга не услышали.
Погода в горах очень переменчива. Только что солнце палило, и на тебе — стужа. Снегопады и ураганные ветры бывают в любое время года, особенно у вершины.
Я читал, что мировой рекорд скорости ветра на горе Вашингтон — триста семьдесят один километр в час. А еще говорят, будто индейцы считают, что на горе живет Великий Дух, и никогда на нее не ходят.
Слышал историю про вождя Небожителя?
?
В давние времена жил в Нью-Гемпшире старый и мудрый вождь, сотворивший много разных чудес. Когда он умер, волки на санках притащили его тело на гору. А оттуда волшебная колесница увезла его в рай.
Что-то вроде летающей тарелки, да?
Есть и другие легенды. Например, о Большом Карбункуле.
?
Это огромный рубин, спрятанный в глубине горы. Его свет приманивает алчных людей, и они пускаются на поиски. Но их застигают лавины и бураны. Никому так и не удалось добыть драгоценный камень. Все погибли. Натаниэль Готорн вставил эту легенду в свой рассказ.
Готорн? Поищу в берлинской библиотеке. Дядя Роги, а ты веришь в летающие тарелки?
Мне они не попадались, Но Элмер Пибоди — он работает у нас на газонокосилке — клянется, что видел. А он не какой-нибудь чокнутый. И вообще многие люди, заслуживающие доверия, утверждают, что видели НЛО. Даже не знаю… У нас в Нью-Гемпшире все словно помешались на этих тарелках.
Я читал две книжки и тоже не знаю, верить или нет. В одной говорится, как Мужчина и женщина пробирались через ущелье, недалеко отсюда, и вроде их на время похитили пришельцы. А много лет спустя один парапсихолог все выведал у них путем гипноза. Пришельцы сказали, что прибыли с далекой звезды и никому не хотят зла. А в другой книжке один парень рассказывает, что увидел большую тарелку с красными огнями и сразу позвонил в полицию. Полицейские приехали и тоже увидели! А с ними еще куча народу… Ты как думаешь?..
Я думаю… это возможно.
Да? Маленькие зеленые человечки прилетают на Землю с неофициальными визитами? Но почему, дядя Роги? Если они не желают нам зла, зачем скрываться?
Не так все просто, милый мой. Мы с тобой тоже скрываемся.
Игрушечный поезд выполз из рощи карликовых деревьев на ковер белых, розовых, бледно-желтых субарктических цветов, распустившихся средь луговой осоки и серых каменных россыпей. В тенистых лощинках до сих пор лежал снег, а камни с северной стороны были подернуты корочкой инея. На вершине маячили какие-то постройки. Они миновали огромные, заслоняющие весь вид цистерны для воды, и в глаза им бросилась простая дощечка, установленная прямо на склоне.
ЛИЗЗИ БУРН
Погибла в 1855 году
— Ей было двадцать три года, — сказал Роги. — Всего здесь погибло семьдесят человек — больше, чем на любой другой горе Северной Америки. Кто сорвался, кто в буран попал… Приезжают люди в погожий день, на небе ни облачка, гуляют себе спокойно — и вдруг снег, ветер, такая круговерть, что в двух шагах ничего не видно, да к тому же температура мгновенно падает ниже нуля. Самый непригодный для жизни климат на земном шаре — ну, кроме разве полярных областей — именно в нашем штате, на горе высотой всего-то тысячу девятьсот шестнадцать метров. Я сюда много раз поднимался — и на поезде, и пешком, напрямик из отеля — но, честное слово, ни разу спокойно себя не чувствовал. Поверь на слово, коварнейшее место!
Поезд остановился перед каким-то сараем, который сопровождающая отрекомендовала «отель на вершине». Затем объявила пассажирам, что на осмотр окрестностей у них только сорок пять минут и что обратный путь займет примерно час с лишним.
Дул холодный, порывистый ветер; Роги предупредил Дени, чтобы смотрел под ноги. Снегу почти нет, однако наветренная сторона скал, ограждений, перил изрядно обледенела. Огромные ледяные наросты чем-то напоминали коралловые рифы — причудливое нагромождение шишек, пластин, веточек.
Отелем Дени нисколько не заинтересовался. Ему хотелось взобраться на монолит конической формы, где находилась высшая точка горы. Потом он сбежал вниз — посмотреть, пускают ли посетителей в метеообсерваторию, в радио — и телестудию. Но посторонних туда не пускали. Покосившись на обледенелую антенну, мальчик передал Роги жутковатый образ, представив себе, что должно здесь твориться во время ревущего урагана, при скорости ветра двести-триста километров в час. Ум его буквально искрился от возбуждения. Они поднялись на скалистый уступ и глянули вниз на Великую тропу аппачей: метрах в тридцати просматривался приют для альпинистов, окруженный небольшими озерами.
— Облачные озера, — сказал Роги. — Когда приедешь в следующий раз, обязательно сходим к ним.
— Правда?! — обрадовался Дени и стал внимательно рассматривать скалы прямо под уступом. — А что это за камни… Желтые какие-то…
— Желтой краской отмечают маршрут. Такие камни везде есть, следи за ними — и никогда не заблудишься. На высокогорье тропы совсем не такие, как в лесу. Почти все они пролегают по голому камню.
Дени полюбопытствовал, виден ли отсюда Берлин, и повернулся на север. Ну, конечно, виден: вон дымки тянутся из труб целлюлозно-бумажной фабрики в долине Андроскоггина. Воздух был так прозрачен, что отсюда можно было разглядеть далекие вершины и в Мэне, и в Вермонте, и в Нью-Йорке.
— Смотри, еще туристы. — Дени указал на группу людей, движущуюся вдоль железной дороги. Невольно прибегая к помощи ясновидения, он увеличил в уме крохотные фигурки.
—… восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Двадцать три человека.
— Да здесь полно туристов. Вон та тропа ведет к Клею, Джефферсону и Адамсу. И на каждой горе в нескольких местах есть альпийские приюты.
Дени прикрыл глаза от солнца, поежился на пронизывающем ветру и вдруг ахнул, обдав мозг Роги волной ужаса.
— Дени! Что с тобой?
Цепочка людей уже скрылась за каким-то выступом, а Дени все еще тыкал посиневшим пальчиком в ту сторону. Первоначальный умственный образ он увеличил до невероятных размеров.
— Дядя Роги… там… впереди… женщина… Я ее слышу.
— Что?!
От избытка чувств мальчик расплакался.
— Я слышу ее ум! Она такая же, как мы! Только ее проекции очень слабы, я не все улавливаю.
Он смахнул слезы и снова поежился. Роги быстро сдернул меховую куртку и укутал племянника. Опустился перед ним на колени, совсем не чувствуя жестких оледенелых камней, оттого что в сердце вспыхнула горячая надежда.
— Успокойся, Дени. Попробуй сосредоточиться и помоги мне услышать то, что слышишь ты. — Он обнял мальчика и закрыл глаза.
О Боже!
Напевает мелодию без слов, какой-то классический фрагмент — Роги не смог определить откуда. Но что-то очень веселое. Изредка поверх музыки сверкают мысли — точно паутинки на солнце.
Ответили… они ответили… никаких сомнений… пусть другие не верят, но… они ответили…
Отчетливые звуковые волны и образ, нарисованный ясновидением, погасли, как только женщина снова скрылась за каменной складкой, но в памяти живее всего сохранилось то первое, колышимое ветром видение, и когда бы он ни думал о ней — до или после того, как потерял навсегда, — первое место в мыслях занимало именно оно. Волевые черты лица (красивой в традиционном смысле ее не назовешь, но очень эффектна), смуглая кожа, светло-голубые глаза с серебряным отливом, блистательная — о Боже, вот где моя погибель! — улыбка, отразившая всю глубину внутреннего ликования, белокурые с рыжинкой волосы под зеленой шерстяной шапочкой, сильное стройное тело.
Дени вырвался у него из рук.
— Дядя Роги, а как же ты без куртки?! Простудишься ведь!
Он пришел в себя. Туристы были все еще вне поля зрения. Дени поднял к нему взволнованное, залитое слезами лицо.
— Эта женщина… — с трудом выговорил Роги. — Ты уверен, что именно она излучает мелодию и телепатическую речь?
— Конечно! Она такая же… Хотя нет, погоди! Она себя не контролирует. Потому что не знает, наверно, ей не с кем было поговорить мысленно. И все-таки, дядя Роги, мы не одни…
— Надо же, чтобы именно она, — прошептал Роги. — C'est un miracle. Un vrai miracle note 35.
Эхом застарелого раскаяния до него долетел голос Солнышка:
Quand le coup de foudre frappe…
Паровоз дал три гудка.
— Ох, нет! — воскликнул мальчик. — Неужели мы так и уедем от нее?
Роги подхватил его на руки.
— Они будут здесь через полчаса. Мы их подождем.
— А поезд?
— Поедем следующим.
Пьяный от счастья, Роги ступал по холодным камням. Только сейчас он понял, что имела в виду Солнышко. Если молния сверкнет, человек не ведает никакой логики и не в силах защищаться. Чудо открытия родственного ума растворилось в другом великом чуде. Он даже не сразу осмыслил слова Дени.
— Наверно, такой ум не один на свете. Давай подумаем, как отыскать его.
Ветер пел в проводах, горбатый паровозик натужно запыхтел перед отелем. Туристы, перекликаясь, занимали места. Дени на руках Роги весь дрожал, излучая волны испуга и нетерпения почти такой же силы, как у Роги. Он внес племянника по лестнице в хорошо протопленный отель. Бородач в костюме альпиниста, открыв перед ними дверь, заботливо осведомился:
— Малыш, часом, не ушибся?
Роги поставил мальчика на пол, снял с него куртку и ответил:
— Да нет, нам бы погреться малость.
— Ступайте в столовую, — предложил тот. — Там и камин, и всю гору из окна видно. Посмотрите, как поезд спускается вниз, и закажете себе чего-нибудь горяченького.
Поблагодарив человека, Роги повел Дени в столовую. Мальчик настолько пришел в себя, что даже остановился у прилавка сувенирных изделий.
— Дядя Роги, давай купим путеводитель с картой. И бумажных салфеток, а то у нас с тобой из носу течет. — Он критически оглядел нескладную фигуру дядюшки. — Ты бы хоть причесался.
Роги захохотал.
— Mais naturellement! note 36 Надо предстать перед ней во всей красе.
— Ну, не то чтобы… — смутился Дени. — Я просто хочу, чтоб мы ей понравились.
— А не понравимся — пустим в ход принуждение.
— Нет, правда, что мы ей скажем?
— Надо подумать. Но сперва давай приведем себя в порядок и перекусим.
Взявшись за руки, они направились в мужской туалет.
20
ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Ее звали Элен Донован-Хэррингтон.
Тридцать один год, разведена, живет в «деревушке» для увлекающихся НЛО. Чуть позже я выяснил, что белокурые с рыжеватым волосы и экстрасенсорику она, скорей всего, унаследовала от покойного Коула Донована, торговца недвижимостью. От матери же ей досталась изысканная элегантность и достаточно денег, чтобы не думать о заработках (никому из Ремилардов такое богатство в те времена и не снилось).
Познакомился я с ней без труда — и все благодаря Дени.
Мы устроили на нее облаву в столовой высокогорного отеля, и когда она появилась вместе с отрядом продрогших, измученных эфирианцев, Дени сразу же зацепил ее на крючок. Оглядываясь в прошлое, я с ужасом отдаю себе отчет, что невероятное ясновидение позволяло ему читать все наши тайные мысли. Но в тот момент я лишь разинув рот следил за тем, как ловко мой племянник обвел ее вокруг пальца. Подлетел, засыпал сведениями, похищенными из ее ума, представился как страстный поклонник журнала «Пришельцы», узнавший его главного редактора по фотографии на первой странице. Элен пришла в восторг от не по годам развитого мальчугана и вступила с ним в оживленный разговор о летающих тарелках, предоставив спутникам занимать столики и заказывать еду.
Улучив момент, я подошел за своим юным родственником. Дени представил меня:
— Мой дядя Ро… Роже… Он служит управляющим в отеле Уайт-Маунтинс. Слышали про такой, миссис Хэррингтон?.. Большущий дворец у подножия горы Вашингтон.
— Я там живу. — Она приподняла уголки губ в улыбке. — Отдых в горах — наша семейная традиция, и все мы непременно останавливаемся в этом отеле. Добрый день, мистер Ремилард.
Я поставил рвущимся наружу эмоциям самую прочную преграду. Но едва почувствовал на себе взгляд этих серебристо-голубых глаз, как мне показалось, будто я стою перед ней совершенно голый. Язык и мысли отказывались мне повиноваться, одному Богу известно, что она прочла у меня в мозгу.
Видимо, что-то все же прочла, потому что сжала мою руку окоченелыми ладонями.
— Не возражаете, если я немного погреюсь. Руки совсем застыли, а у вас внутри, видно, атомный реактор.
— Я… нет, не возражаю, — промямлил я, как полный идиот, и завершил наэлектризованное пожатие второй рукой.
Дени злорадно ухмыльнулся; спутники Элен бросали заинтересованные взгляды в нашу сторону.
Когда мы наконец разъединили руки, она небрежно бросила:
— И чем вы занимаетесь в отеле?
Я сказал, и Элен вздохнула с явным облегчением. Должно быть, работу в управленческой сфере она считала мало-мальски престижной.
— Надеюсь, вас тоже интересуют пришельцы из космоса?
Я заверил ее в этом и посетовал на то, что ни разу не видел в продаже ее журнал. Она кивнула.
— У нас огромные трудности с распространением. По возвращении в отель непременно покажу вам последний номер. Я буду счастлива, если у нас появится новый подписчик.
— О, это было бы чудесно! То есть я… подпишусь с удовольствием.
Она понимающе улыбнулась.
— Тогда встретимся вечером… часиков в десять, на первом этаже.
— Я в такое время уже сплю, — изъявил сожаление Дени.
Она лукаво покосилась на него.
— Но ты же видел номер. А если хочешь еще полистать, твой дядя Роже даст его тебе завтра утром. А теперь извините, смертельно проголодалась. Мы уже два дня сидим на сухом пайке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Вслед за Роги и Дени в автобус ввалилась группка стариков. Гид посчитала всех по головам и сделала водителю знак: можно ехать.
— Я читал, что врачи изучают мозг. Копаются в нем, колют иголками, чтобы понять, как он действует. А я так не хочу. Мне любопытно, не к а к действует мозг, а почему. Почему из электрических импульсов и химических реакций происходят мысли? Почему энцефалограф их не показывает? И почему наш мозг управляет телом? Разве мозг велит мне держаться за сиденье? Чепуха, мозг — это же просто кусок мяса!
— Да, но в нем содержится разум.
— Правильно, — согласился Дени. — Разум! Про него-то я и хочу знать. Разум и мозг — не одно и то же.
— И я так думаю, хотя ученые до сих пор не пришли к единому мнению.
А от таких, как мы с тобой, у них и подавно мозги набекрень. Отчего мой мозг разговаривает с твоим? Ведь между нами нет радиоволн или другой энергии. Откуда берутся принуждение/психокинез/телепатия? Как передаются импульсы зрения/слуха/запаха/вкуса/осязания? Почему мы не видим и не слышим сквозь гранит? Почему ясновидение делается острее в темноте? Как мой разум лечит мое тело? Значит, разум управляет электричеством и химией у меня в мозгу? То есть материя подчиняется чему-то нематериальному? Но КАК?
Вот ты и выясни, мой мальчик! Изучай свой ум, и мой, и папин, и Виктора. Изучай нормальные умы, установи, что соединяет/разделяет их/нас. Уверяю тебя, это путешествие заманчивей, чем вылазки в горы, исследование океанских глубин, полеты в космическое пространство!
(Наивный детский скептицизм.) И опаснее.
Роги похлопал его по худенькому плечу.
— Да, конечно.
Автобус подпрыгивал по неровной дороге, виляя между кленов и тсуг. Но погруженные в беседу мальчик и мужчина не замечали ни тряски, ни оживленного гомона других туристов.
Поезд-кукушка, уже более ста лет курсирующий вверх-вниз по западному склону горы Вашингтон, — одно из тех безумных изобретений янки, которые, по логике вещей, не должны действовать, но почему-то действуют. Дени увидел, как закопченный паровозик с угольной топкой взбирается по крутому склону, и закричал:
— Ну и ну! Как ему это удается?
Старики одаривали его благодушными улыбками.
У автобусной станции скопилась толпа, ожидающая поезда. К паровозику был прицеплен всего один вагончик, окрашенный в ярко-желтый цвет. Тяга поступала снизу, от механизма реечной передачи. В центре пролегал трек, напоминающий лестницу из железных шипов, каждый толщиной в палец и длиной около десяти сантиметров. За них цеплялись двойные зубцы промеж колес, и таким образом состав с жутким грохотом полз к вершине. Двигатель паровоза натужно пыхтел и шипел, выпуская облака черного дыма.
За ними открывалась красивейшая панорама Бреттон-Вудз.
— Ух, здорово! — Дени старался перекричать грохот колес. — Вон твой отель!
Из окна моей комнаты видно, как они снуют по горе , без слов проговорил Роги. Когда вершина скрыта за облаками, кажется, что они уходят в небо. Изобретатель этого поезда обратился в государственный департамент за патентом. А чиновник предложил ему усовершенствовать проект — продлить железную дорогу от вершины Вашингтона прямо до Луны.
(Смех.) Здесь и вправду прохладно. А я еще не хотел брать куртку. Как хорошо, что можно разговаривать мысленно, а то за этим стуком мы бы друг друга не услышали.
Погода в горах очень переменчива. Только что солнце палило, и на тебе — стужа. Снегопады и ураганные ветры бывают в любое время года, особенно у вершины.
Я читал, что мировой рекорд скорости ветра на горе Вашингтон — триста семьдесят один километр в час. А еще говорят, будто индейцы считают, что на горе живет Великий Дух, и никогда на нее не ходят.
Слышал историю про вождя Небожителя?
?
В давние времена жил в Нью-Гемпшире старый и мудрый вождь, сотворивший много разных чудес. Когда он умер, волки на санках притащили его тело на гору. А оттуда волшебная колесница увезла его в рай.
Что-то вроде летающей тарелки, да?
Есть и другие легенды. Например, о Большом Карбункуле.
?
Это огромный рубин, спрятанный в глубине горы. Его свет приманивает алчных людей, и они пускаются на поиски. Но их застигают лавины и бураны. Никому так и не удалось добыть драгоценный камень. Все погибли. Натаниэль Готорн вставил эту легенду в свой рассказ.
Готорн? Поищу в берлинской библиотеке. Дядя Роги, а ты веришь в летающие тарелки?
Мне они не попадались, Но Элмер Пибоди — он работает у нас на газонокосилке — клянется, что видел. А он не какой-нибудь чокнутый. И вообще многие люди, заслуживающие доверия, утверждают, что видели НЛО. Даже не знаю… У нас в Нью-Гемпшире все словно помешались на этих тарелках.
Я читал две книжки и тоже не знаю, верить или нет. В одной говорится, как Мужчина и женщина пробирались через ущелье, недалеко отсюда, и вроде их на время похитили пришельцы. А много лет спустя один парапсихолог все выведал у них путем гипноза. Пришельцы сказали, что прибыли с далекой звезды и никому не хотят зла. А в другой книжке один парень рассказывает, что увидел большую тарелку с красными огнями и сразу позвонил в полицию. Полицейские приехали и тоже увидели! А с ними еще куча народу… Ты как думаешь?..
Я думаю… это возможно.
Да? Маленькие зеленые человечки прилетают на Землю с неофициальными визитами? Но почему, дядя Роги? Если они не желают нам зла, зачем скрываться?
Не так все просто, милый мой. Мы с тобой тоже скрываемся.
Игрушечный поезд выполз из рощи карликовых деревьев на ковер белых, розовых, бледно-желтых субарктических цветов, распустившихся средь луговой осоки и серых каменных россыпей. В тенистых лощинках до сих пор лежал снег, а камни с северной стороны были подернуты корочкой инея. На вершине маячили какие-то постройки. Они миновали огромные, заслоняющие весь вид цистерны для воды, и в глаза им бросилась простая дощечка, установленная прямо на склоне.
ЛИЗЗИ БУРН
Погибла в 1855 году
— Ей было двадцать три года, — сказал Роги. — Всего здесь погибло семьдесят человек — больше, чем на любой другой горе Северной Америки. Кто сорвался, кто в буран попал… Приезжают люди в погожий день, на небе ни облачка, гуляют себе спокойно — и вдруг снег, ветер, такая круговерть, что в двух шагах ничего не видно, да к тому же температура мгновенно падает ниже нуля. Самый непригодный для жизни климат на земном шаре — ну, кроме разве полярных областей — именно в нашем штате, на горе высотой всего-то тысячу девятьсот шестнадцать метров. Я сюда много раз поднимался — и на поезде, и пешком, напрямик из отеля — но, честное слово, ни разу спокойно себя не чувствовал. Поверь на слово, коварнейшее место!
Поезд остановился перед каким-то сараем, который сопровождающая отрекомендовала «отель на вершине». Затем объявила пассажирам, что на осмотр окрестностей у них только сорок пять минут и что обратный путь займет примерно час с лишним.
Дул холодный, порывистый ветер; Роги предупредил Дени, чтобы смотрел под ноги. Снегу почти нет, однако наветренная сторона скал, ограждений, перил изрядно обледенела. Огромные ледяные наросты чем-то напоминали коралловые рифы — причудливое нагромождение шишек, пластин, веточек.
Отелем Дени нисколько не заинтересовался. Ему хотелось взобраться на монолит конической формы, где находилась высшая точка горы. Потом он сбежал вниз — посмотреть, пускают ли посетителей в метеообсерваторию, в радио — и телестудию. Но посторонних туда не пускали. Покосившись на обледенелую антенну, мальчик передал Роги жутковатый образ, представив себе, что должно здесь твориться во время ревущего урагана, при скорости ветра двести-триста километров в час. Ум его буквально искрился от возбуждения. Они поднялись на скалистый уступ и глянули вниз на Великую тропу аппачей: метрах в тридцати просматривался приют для альпинистов, окруженный небольшими озерами.
— Облачные озера, — сказал Роги. — Когда приедешь в следующий раз, обязательно сходим к ним.
— Правда?! — обрадовался Дени и стал внимательно рассматривать скалы прямо под уступом. — А что это за камни… Желтые какие-то…
— Желтой краской отмечают маршрут. Такие камни везде есть, следи за ними — и никогда не заблудишься. На высокогорье тропы совсем не такие, как в лесу. Почти все они пролегают по голому камню.
Дени полюбопытствовал, виден ли отсюда Берлин, и повернулся на север. Ну, конечно, виден: вон дымки тянутся из труб целлюлозно-бумажной фабрики в долине Андроскоггина. Воздух был так прозрачен, что отсюда можно было разглядеть далекие вершины и в Мэне, и в Вермонте, и в Нью-Йорке.
— Смотри, еще туристы. — Дени указал на группу людей, движущуюся вдоль железной дороги. Невольно прибегая к помощи ясновидения, он увеличил в уме крохотные фигурки.
—… восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Двадцать три человека.
— Да здесь полно туристов. Вон та тропа ведет к Клею, Джефферсону и Адамсу. И на каждой горе в нескольких местах есть альпийские приюты.
Дени прикрыл глаза от солнца, поежился на пронизывающем ветру и вдруг ахнул, обдав мозг Роги волной ужаса.
— Дени! Что с тобой?
Цепочка людей уже скрылась за каким-то выступом, а Дени все еще тыкал посиневшим пальчиком в ту сторону. Первоначальный умственный образ он увеличил до невероятных размеров.
— Дядя Роги… там… впереди… женщина… Я ее слышу.
— Что?!
От избытка чувств мальчик расплакался.
— Я слышу ее ум! Она такая же, как мы! Только ее проекции очень слабы, я не все улавливаю.
Он смахнул слезы и снова поежился. Роги быстро сдернул меховую куртку и укутал племянника. Опустился перед ним на колени, совсем не чувствуя жестких оледенелых камней, оттого что в сердце вспыхнула горячая надежда.
— Успокойся, Дени. Попробуй сосредоточиться и помоги мне услышать то, что слышишь ты. — Он обнял мальчика и закрыл глаза.
О Боже!
Напевает мелодию без слов, какой-то классический фрагмент — Роги не смог определить откуда. Но что-то очень веселое. Изредка поверх музыки сверкают мысли — точно паутинки на солнце.
Ответили… они ответили… никаких сомнений… пусть другие не верят, но… они ответили…
Отчетливые звуковые волны и образ, нарисованный ясновидением, погасли, как только женщина снова скрылась за каменной складкой, но в памяти живее всего сохранилось то первое, колышимое ветром видение, и когда бы он ни думал о ней — до или после того, как потерял навсегда, — первое место в мыслях занимало именно оно. Волевые черты лица (красивой в традиционном смысле ее не назовешь, но очень эффектна), смуглая кожа, светло-голубые глаза с серебряным отливом, блистательная — о Боже, вот где моя погибель! — улыбка, отразившая всю глубину внутреннего ликования, белокурые с рыжинкой волосы под зеленой шерстяной шапочкой, сильное стройное тело.
Дени вырвался у него из рук.
— Дядя Роги, а как же ты без куртки?! Простудишься ведь!
Он пришел в себя. Туристы были все еще вне поля зрения. Дени поднял к нему взволнованное, залитое слезами лицо.
— Эта женщина… — с трудом выговорил Роги. — Ты уверен, что именно она излучает мелодию и телепатическую речь?
— Конечно! Она такая же… Хотя нет, погоди! Она себя не контролирует. Потому что не знает, наверно, ей не с кем было поговорить мысленно. И все-таки, дядя Роги, мы не одни…
— Надо же, чтобы именно она, — прошептал Роги. — C'est un miracle. Un vrai miracle note 35.
Эхом застарелого раскаяния до него долетел голос Солнышка:
Quand le coup de foudre frappe…
Паровоз дал три гудка.
— Ох, нет! — воскликнул мальчик. — Неужели мы так и уедем от нее?
Роги подхватил его на руки.
— Они будут здесь через полчаса. Мы их подождем.
— А поезд?
— Поедем следующим.
Пьяный от счастья, Роги ступал по холодным камням. Только сейчас он понял, что имела в виду Солнышко. Если молния сверкнет, человек не ведает никакой логики и не в силах защищаться. Чудо открытия родственного ума растворилось в другом великом чуде. Он даже не сразу осмыслил слова Дени.
— Наверно, такой ум не один на свете. Давай подумаем, как отыскать его.
Ветер пел в проводах, горбатый паровозик натужно запыхтел перед отелем. Туристы, перекликаясь, занимали места. Дени на руках Роги весь дрожал, излучая волны испуга и нетерпения почти такой же силы, как у Роги. Он внес племянника по лестнице в хорошо протопленный отель. Бородач в костюме альпиниста, открыв перед ними дверь, заботливо осведомился:
— Малыш, часом, не ушибся?
Роги поставил мальчика на пол, снял с него куртку и ответил:
— Да нет, нам бы погреться малость.
— Ступайте в столовую, — предложил тот. — Там и камин, и всю гору из окна видно. Посмотрите, как поезд спускается вниз, и закажете себе чего-нибудь горяченького.
Поблагодарив человека, Роги повел Дени в столовую. Мальчик настолько пришел в себя, что даже остановился у прилавка сувенирных изделий.
— Дядя Роги, давай купим путеводитель с картой. И бумажных салфеток, а то у нас с тобой из носу течет. — Он критически оглядел нескладную фигуру дядюшки. — Ты бы хоть причесался.
Роги захохотал.
— Mais naturellement! note 36 Надо предстать перед ней во всей красе.
— Ну, не то чтобы… — смутился Дени. — Я просто хочу, чтоб мы ей понравились.
— А не понравимся — пустим в ход принуждение.
— Нет, правда, что мы ей скажем?
— Надо подумать. Но сперва давай приведем себя в порядок и перекусим.
Взявшись за руки, они направились в мужской туалет.
20
ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Ее звали Элен Донован-Хэррингтон.
Тридцать один год, разведена, живет в «деревушке» для увлекающихся НЛО. Чуть позже я выяснил, что белокурые с рыжеватым волосы и экстрасенсорику она, скорей всего, унаследовала от покойного Коула Донована, торговца недвижимостью. От матери же ей досталась изысканная элегантность и достаточно денег, чтобы не думать о заработках (никому из Ремилардов такое богатство в те времена и не снилось).
Познакомился я с ней без труда — и все благодаря Дени.
Мы устроили на нее облаву в столовой высокогорного отеля, и когда она появилась вместе с отрядом продрогших, измученных эфирианцев, Дени сразу же зацепил ее на крючок. Оглядываясь в прошлое, я с ужасом отдаю себе отчет, что невероятное ясновидение позволяло ему читать все наши тайные мысли. Но в тот момент я лишь разинув рот следил за тем, как ловко мой племянник обвел ее вокруг пальца. Подлетел, засыпал сведениями, похищенными из ее ума, представился как страстный поклонник журнала «Пришельцы», узнавший его главного редактора по фотографии на первой странице. Элен пришла в восторг от не по годам развитого мальчугана и вступила с ним в оживленный разговор о летающих тарелках, предоставив спутникам занимать столики и заказывать еду.
Улучив момент, я подошел за своим юным родственником. Дени представил меня:
— Мой дядя Ро… Роже… Он служит управляющим в отеле Уайт-Маунтинс. Слышали про такой, миссис Хэррингтон?.. Большущий дворец у подножия горы Вашингтон.
— Я там живу. — Она приподняла уголки губ в улыбке. — Отдых в горах — наша семейная традиция, и все мы непременно останавливаемся в этом отеле. Добрый день, мистер Ремилард.
Я поставил рвущимся наружу эмоциям самую прочную преграду. Но едва почувствовал на себе взгляд этих серебристо-голубых глаз, как мне показалось, будто я стою перед ней совершенно голый. Язык и мысли отказывались мне повиноваться, одному Богу известно, что она прочла у меня в мозгу.
Видимо, что-то все же прочла, потому что сжала мою руку окоченелыми ладонями.
— Не возражаете, если я немного погреюсь. Руки совсем застыли, а у вас внутри, видно, атомный реактор.
— Я… нет, не возражаю, — промямлил я, как полный идиот, и завершил наэлектризованное пожатие второй рукой.
Дени злорадно ухмыльнулся; спутники Элен бросали заинтересованные взгляды в нашу сторону.
Когда мы наконец разъединили руки, она небрежно бросила:
— И чем вы занимаетесь в отеле?
Я сказал, и Элен вздохнула с явным облегчением. Должно быть, работу в управленческой сфере она считала мало-мальски престижной.
— Надеюсь, вас тоже интересуют пришельцы из космоса?
Я заверил ее в этом и посетовал на то, что ни разу не видел в продаже ее журнал. Она кивнула.
— У нас огромные трудности с распространением. По возвращении в отель непременно покажу вам последний номер. Я буду счастлива, если у нас появится новый подписчик.
— О, это было бы чудесно! То есть я… подпишусь с удовольствием.
Она понимающе улыбнулась.
— Тогда встретимся вечером… часиков в десять, на первом этаже.
— Я в такое время уже сплю, — изъявил сожаление Дени.
Она лукаво покосилась на него.
— Но ты же видел номер. А если хочешь еще полистать, твой дядя Роже даст его тебе завтра утром. А теперь извините, смертельно проголодалась. Мы уже два дня сидим на сухом пайке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71