Преодолевая отвращение, Зефирина приблизилась к ней.– Я прощаю вам, сударыня, все зло, что вы причинили моей семье. Прощаю убийство моей матери, отца и все ваши козни против моего мужа, ребенка и меня! Головой моего Луиджи клянусь молиться за вас и ваши грехи… Прощайте, донья Гермина!Зефирина обернулась. Фульвио поднял аркебузу Бизантена.– Нет, только не это! – взвыла донья Гермина.– А вот я не прощаю вам, сударыня, зло, которое вы причинили моей жене и моему ребенку. Но из соображений гуманности освобождаю вас от страданий. Покайтесь, вам предстоит явиться перед Богом!– Мой Бог – дьявол… Я вас ненавижу, князь Фарнелло, я ненавижу тебя, Зефирина… Будьте прокляты, будь…Фульвио выстрелил. Голова доньи Гермины дернулась. Злодейка была мертва.Щелчок аркебузы отозвался под сводами. Упало несколько обломков скалы.Зефирина застыла, как вкопанная. Фульвио обнял ее за плечи.– Не будем терять время!Пандо-Пандо уже сделал перевязку Манко. Буа-де-Шен и Фульвио смастерили с помощью двух брусов носилки. На них был уложен Сапа Инка…Фульвио приказал своим соратникам набить карманы драгоценными камнями. Он сам показал пример и заставил Зефирину сделать то же.– Боюсь, эти богатства принесут нам несчастье, – прошептала молодая женщина.– Ребячество, дорогая…, наоборот, они помогут нам! – возразил Фульвио.Зефирина с волнением отметила, что он называет ее, как прежде, ласковыми итальянскими словами.Фульвио, погладив прижавшиеся друг к другу головки жены и сына, произнес вполголоса:– Вперед, мои любимые…Князь, взяв Луиджи из рук Зефирины, повел жену и всех своих соратников к узкому ходу, который спускался к подземной реке.Прежде чем покинуть зал, хранивший сокровища Саладина, Зефирина не смогла удержаться и оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на сломанных золотых змей, разбитые статуи, перевернутые раковины короля сарацинов.Последнее убежище доньи Гермины и Каролюса…На какие только преступления не толкало сокровище Саладина!– Скорей, Зефирина.Фульвио, вернувшись за женой, повлек ее к проходу. Впереди Буа-де-Шен и Пандо-Пандо тащили носилки, на которых стонал Инка. Паоло бежал, прихрамывая.Наконец, они добрались до реки.Раздался глухой рокот, и волна пыли вырвалась из подземного хода, который только что покинули беглецы.– Все рухнуло… нам повезло! – воскликнул Фульвио.Зефирина подумала, что отныне никто в мире не сможет открыть тайну Мачу Пикчу.Хотя положение было не блестящим, она почувствовала облегчение.Вода шумела у их ног. Беглецы были замурованы на глубине пятисот футов под землей, в горном массиве Анд.Тем не менее Зефирина следовала вдоль подземной реки за мужем и вновь обретенным сыном с сердцем, исполненным надежды. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯТЕМ КРЕПЧЕ БУДЕТ ЛЮБОВЬ ГЛАВА XXXIXВ ЛОВУШКЕ Вода угрожающе вздымалась. Беглецы оказались перед узким проломом, где речной поток пенился водопадом.– Ваша светлость, – сказал Паоло, – мы похожи на крыс!Фульвио отдал Луиджи в руки матери. Курчавый князь-малыш начал подавать признаки нетерпения. Он проголодался. Зефирина дала ему пососать свои пальцы, смоченные водой. Чтобы успокоить, она – качала его на руках. Особый детский инстинкт подсказывал ему, что родители в опасности.Гро Леон то парил над ними, то взлетал, то спускался, то бил крыльями вровень с кипящими волнами.– Sur! Sortie! Верно! Выход!
– прокаркала птица. Буа-де-Шен и Пандо-Пандо опустили носилки с Инкой на каменистый берег.– Canchas culu manon… pussamanchic, – прошептал Манко.– Что он говорит? – спросил Фульвио.– Могущественный Сапа Инка, владыка неба и земли, играл здесь ребенком! – перевел Пандо-Пандо.– И что?– Nucanquis pincullus уо way aya taqui… taqui! – продолжил Манко.– Могущественный Сапа Инка, владыка…– Да, хорошо, дальше? – нетерпеливо произнес Фульвио, обеспокоенный тем, как поднимается вода в реке.– Сапа Инка говорит, что под скалами есть проход; если ты нырнешь, бледнолицый муж Зефирины, то найдешь его! – ответил Пандо-Пандо.Один из факелов погас. Скоро они останутся во мраке. Фульвио разделся. Оставшись только в штанах из хлопка, обнаженный по пояс, он приблизился к Зефирине.– Если я не вернусь после ста ударов сердца, сделайте вы в свой черед попытку вместе с Луиджи, обещаете, мне, Зефирина?У молодой женщины перехватило горло, но она утвердительно кивнула.– Фульвио…Она потянулась к нему губами. Князь поцеловал ее.– Тебя и нашего мальчика я люблю больше всего на свете.Фульвио коснулся волос Луиджи и погрузился в волны.С берега беглецы не отрывали глаз от поверхности воды, которая низвергалась в воронку.«Фульвио, во имя Отца! Я вас приветствую, Сына и Святого Духа, добрая Дева Мария!»Зефирина молилась, путая слова.– Ура, вон капитан! – проорал Буа-де-Шен. Голова Фульвио снова появилась среди водоворотов.Он плыл, широко взмахивая руками. Пандо-Пандо и Буа-де-Шен вытянули его на берег.– Фульвио, как вы себя чувствуете? – воскликнула Зефирина, бросаясь к нему.Весь мокрый, он восстанавливал дыхание.– Да, Манко прав, нужно нырнуть примерно на глубину восьми футов. Под скалой есть узкая дыра, достаточная, чтобы проскользнуть. По ту сторону пещера с небольшим озером. В конце пещеры выход на волю.– А снаружи?– Там все еще темно… гроза продолжается, я не пошел дальше, чтобы скорей вернуться.К Фульвио возвращались силы.– Буа-де-Шен, теперь пойдешь ты.Нормандец попятился.– Только не это, капитан! Я совсем не умею плавать.– Научишься… Я дотащу тебя до прохода, потом тебе придется только подняться наверх и зацепиться за плоские камни, чтоб дождаться других и помочь им.– Бог мой, почему я первый, капитан?Не слушая протестов нормандца, Фульвио заставил его раздеться.– Всем приготовиться! – скомандовал князь.Он столкнул Буа-де-Шена в воду. Оба исчезли в бурлящей воде. Фульвио не замедлил появиться вновь.– Он прошел. Теперь ты, Паоло.Оруженосец дрожал на скалах.– Ваша светлость, я лучше умру здесь.– Ты мне нужен, чтобы спасти жену и Луиджи.Преодолевая боль в груди, Паоло нырнул в воду.Князь повторил ту операцию, что уже проделал. Когда он вернулся, Зефирина с сыном были готовы. Она сняла с себя почти все и раздела Луиджи.Зефирина не боялась воды. В Сицилии Фульвио научил ее плавать.– Гро Леон, иди сюда! – скомандовала Зефирина.Птица, которая терпеть не могла воду, отказалась подчиняться.– Salere! Saumatre! Мерзость! Дрянь! (фр.).
Зефирина не могла заставлять Фульвио ждать. Она присоединилась к мужу, который крикнул:– Пандо-Пандо, приготовься, Инка тоже, я вернусь за вами.Фульвио протянул Зефирине руку. В другую он взял Луиджи.– Все нормально? Ты не боишься?У Зефирины перехватило горло, но она отрицательно покачала головой.– Хорошо, давай я поведу тебя. С той стороны ты поднимешься одна, и я передам тебе Луиджи. Договорились?Зефирина, сделав глубокий вдох, погрузилась под воду, влекомая мужем. Он втолкнул ее в расщелину скалы. Зефирине не хватало воздуха. Задыхаясь, она почувствовала пинок в ягодицы и стала всплывать. Ее голова показалась из воды.– Мадам Зефирина, это вы?Со скал Буа-де-Шен протягивал ей руку.– Луиджи! – воскликнула Зефирина.Фульвио вынырнул около жены. Он протянул ей возмущенного младенца, который орал и барахтался, разбрызгивая воду.– Настоящий маленький леопард! – произнес, тяжело дыша, гордый Фульвио.Вид у него был усталый.– Отдохните, Фульвио! – взмолилась Зефирина, прижимая к груди пухлое тельце Луиджи.Не слушая Зефирину, Фульвио уже снова нырнул. Поверхность озера озарялась молниями, вспышки которых освещали вход в пещеру. На скалах Паоло, Буа-де-Шен и Зефирина вглядывались в воду.Пандо-Пандо не заставил себя ждать, а потом появился и Манко, который не мог плыть со сломанной ногой. Буа-де-Шен и Пандо-Пандо вытянули Инку на плоские камни.– Где Фульвио? – в тревоге спросила Зефирина.– Смелый бледнолицый мужчина потерял орлиное дыхание, – прошептал Сапа Инка, сам пребывавший в плачевном состоянии.Зефирина, не мешкая, передала Луиджи в волосатые руки Буа-де-Шена. Под испуганными взглядами своих спутников она нырнула в озеро.– Сударыня, не надо этого делать! – возопил Паоло.Меж тем Зефирина уже достигла дна. На ощупь она нашла щель в скале и устремилась в нее, изо всех сил работая руками. Фульвио из-за слишком частых погружений потерял сознание и застрял в скале.Зефирина потянула его со всей энергией отчаяния. Оказалось, что он зацепился штанами за скалу. Зефирина порвала ткань. Толкая бесчувственное тело мужа, она поднялась на поверхность.Буа-де-Шен и Пандо-Пандо вытащили их из воды. Зефирина опасалась самого худшего. Голова Фульвио безжизненно опустилась на скалы.Мертвенно бледный, с заострившимися чертами лица, он казался бездыханным. Зефирина припала к нему. Она обвила руками его грудь, целовала в губы, дышала в рот.– Фульвио, любовь моя, вернись к нам… – повторяла она.Губы Фульвио были холодны. Под поцелуями Зефирины он еле заметно шевельнулся и сердце забилось вновь. У него началась рвота, он выплевывал воду. Сознание вернулось к нему, когда он увидел над собой в полумраке искаженное ужасом лицо жены.– Кто бы сказал, что вы нас так напугаете, капитан!Без мадам Зефирины как бы вы переправились с той стороны! – заключил Буа-де-Шен.– Что до несчастного Гро Леона, увы, я не нашел его, Зефирина, – прошептал Фульвио.Он сделал неожиданный жест. Заключив лицо жены в свои ладони, вздохнул:– Надо же, за тобой всегда остается последнее слово, дорогая…Когда оставшиеся в живых полунагие путники выбрались из пещеры, они не удержались от возгласа изумления. Буря, которую они ожидали увидеть на горных склонах, оказалась настоящим ураганом, ливню сопутствовал шквальный ветер.Вспышки молний освещали верхушки трех гор: Мачу Пикчу, Уайну Пикчу и Пата Марка. Странные огненные шары Шаровые молнии.
лопались в ночном мраке, натыкаясь на горные пики.Зефирина услышала голос Нострадамуса, шептавший: «Когда огненные шары упадут с небес, когда задрожат три земли, тогда будут погребены три гидры… мерзкие… злобные… страшные… три змеиных лика».– Всегда падать огонь с неба, когда земля дрожала! – изрек Пандо-Пандо с самым любезным видом.Следовало переждать в укрытии, пока стихии успокоятся.Несмотря на шум, Луиджи заснул. Зефирина горячо поцеловала мальчика в лоб и вложила свою руку в большую ладонь мужа.Он улыбнулся ей, и Зефирина подумала, что должна еще осуществить главное: истинное завоевание Леопарда!В последующие дни они зализывали раны во дворце Инки, изуродованном подземными толчками. Там и сям образовались трещины и провалы, но в недрах земли толчки были гораздо мощнее.Мадемуазель Плюш и Пикколо, оправившись в своем приюте от пережитых страхов, сделались санитарами и нянями.Фульвио и Зефирину сотрясала лихорадка. Паоло харкал кровью. Не получили пощады ни здоровяк Буа-де-Шен, ни Пандо-Пандо. Огорчение от пропажи Гро Леона сменилось радостью. Сметливая птица в конце концов нашла в скале лазейку, ведущую на волю.Не найдя никакого пропитания, кроме нескольких червей, каковых ценил не слишком высоко, Гро Леон в довольно плачевном состоянии присоединился к своим хозяевам с криками:– Sucre! Saperlipopette! Soins! Сахар! Черт побери! Заботы! (фр.).
Что касается Инки Манко, за ним ухаживали его сородичи и собственные врачи. Последние по его приказанию применили свою науку и к бледнолицым. Благодаря травяным отварам, Фульвио, Зефирина и их друзья встали на нога.Благодарный Инка отвел им великолепные апартаменты с видом на долину. Зефирина проводила там целые дни, заново знакомясь со своим сыном. Она не переставала удивляться тому, как легко сын привык к ней, и без конца сжимала его в своих объятиях.Как все родители в мире, Фульвио и Зефирина восхищались своим младенцем. Каждый вечер молодая княжеская семья ужинала с Инкой, который тоже постепенно выздоравливал. Манко умел говорить по-испански, хотя раньше скрывал это.– Что Манко быть в силах сделать для мои братья бледнолицый Фульвио и бледнолицая Зефирина?– Ничего, Сапа Инка! – ответил Фульвио. – Мы скоро спустимся в долину.– Вы остаться здесь с Манко, потом идти с ним и его народом.– Наша страна, наша семья ждут нас, Сапа Инка.– Манко Капак спуститься с воинами, чтобы прогнать злых бледнолицых… Вы идти с ним!Фульвио и Зефирина с беспокойством переглянулись.– Будь осторожен, Сапа Инка, опасайся вероломства лживых Виракоша! – шепотом произнесла Зефирина.– Ты и бледнолицый Фульвио мочь оставить Манко в реке, я доверять, слушать вас!– В таком случае, достойный Сын Солнца, не покидай эту гору, скройся здесь навсегда, чтобы остаться жить! – посоветовал Фульвио.Очень взволнованные разговором с Инкой, Фульвио и Зефирина вернулись в свое жилище. Луиджи спал с мадемуазель Плюш на шкуре гуанако. Фульвио увлек Зефирину на террасу, благоухавшую жасмином.– Мы на краю света или у себя в Милане? – вздохнул Фульвио.– Ты веришь, любовь моя, что мы снова увидим свет Италии?– Может быть, дорогая… Но я знаю одно: никогда бы не поверил, что могу так любить женщину, как люблю тебя!Услышанное от этого гордеца признание в собственной «слабости» чрезвычайно взволновало Зефирину. Столь долгожданный момент настал.Она подняла к Фульвио глаза.– Любовь моя, – шепнула она.Под звездным небом Фульвио жадно обнял Зефирину. Его ладони скользнули к ее талии. В то время, как губы их соединились, он осторожно поднял ее, чтобы отнести на королевское ложе из шкур ламы. Князь Фарнелло, великий кривой Ломбардец, наконец, соединился с ней по ту сторону времени, морей и обид.Фульвио любил Зефирину, Зефирина любила Фульвио. Трепеща от наслаждения, обретя вновь своего мужа, своего возлюбленного, свою единственную любовь, Зефирина отдалась страсти. Сначала почти робко, потом с жаром она отвечала на его поцелуи.С ним все было просто, волшебно, прекрасно.В конце концов они слились в одно целое… ГЛАВА XLВОЗВРАЩЕНИЕ – Пусть пена волн будет благоприятна для тебя, путник Виракоши! – сказал Манко.– Пусть солнечные лучи греют твой народ, Сапа Инка! – отвечал Фульвио.– Прощай, бледнолицая Зефирина с золотыми волосами. Прощай, Фульвио, борода до звезд.Сапа Инка прощался со своими гостями присущим ему витиеватым слогом. Князь и княгиня Фарнелло испытывали неподдельную грусть, прощаясь с молодым, храбрым и верным государем. Манко казался им слишком хрупким, чтобы успешно выполнить ту тяжелую миссию, которая его ожидала: спасти свой народ.За Фульвио, Зефириной и их товарищами следовала вереница лам, нагруженных мешками с подарками Инки (золотые блюда, пища, шкуры животных).Манко опрометчиво хотел дать в сопровождение своим друзьям «почетный караул». Фульвио и Зефирина отказались, понимая, какой опасности будут подвергаться эти индейцы. Их сопровождал единственный представитель инков – Пандо-Пандо. Он уже начинал скучать без своей дорогой жены, оставленной в Тюмбесе.Маленький князь был удобно устроен в корзине из плетеного камыша на спине черной ламы вместе с Гро Леоном, которого определили к нему «няней».Достигнув дна ущелья, Зефирина окинула взором три вершины, тянувшиеся к небу. Затерянный Город исчез.– Фульвио, ты думаешь, испанцы найдут их? – с тревогой прошептала она.Фульвио отрицательно покачал головой.– Нет, мой друг… Я всем сердцем надеюсь, что Мачу Пикчу сохранит свою тайну.– Да хранит тебя Бог, Манко Капак! – вздохнула Зефирина.– Вперед, Зефирина, красное Солнце Инков не погаснет!Фульвио положил руку на плечи молодой жены и повел за остальными их попутчиками.В трех днях ходьбы от города маленький отряд встретился с первыми испанскими солдатами, гордо скакавшими на гнедых лошадях.– Подготовьтесь! – скомандовал Фульвио своим спутникам.Речь шла о новых подкреплениях, спешивших поучаствовать в «конкисте». На чистейшем кастильском Фульвио рассказал им, что он сам и его отряд – товарищи великого Пизарро, что они участвовали в «сдаче» Куско и ведут оттуда раба: Пандо-Пандо. За спиной князя прятали свои лица Зефирина и Плюш, стараясь остаться незамеченными. Это было бесполезно, потому что встретить белую женщину в этих местах было большой редкостью.Так как сержанта удивил индейский наряд Фульвио и его спутников, князь объяснил, что во время пожаров в городе они потеряли одежду. Испанцы замешкались в нерешительности. Мешки, навьюченные на лам, вызывали у них вожделение. Это были восемь молодцеватых здоровяков без чести и совести, с горящими алчностью глазами. Они начали перешептываться, оценивая силы путешественников. Сжимая аркебузу в руке, князь решил начать с хитрости.– Видели бы вы эти богатства! В Куско, друзья, золото повсюду!– А мы не приедем слишком поздно? Нам останется? – забеспокоился сержант.– Там горы всего, вы найдете свою долю, я вас уверяю!– Туда еще далеко?.. – спросил солдат-андалузец.– Около четырех часов пешего ходу, не правда ли, друзья? – заверил князь, поворачиваясь к своей группе, которая произнесла дружное «да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– прокаркала птица. Буа-де-Шен и Пандо-Пандо опустили носилки с Инкой на каменистый берег.– Canchas culu manon… pussamanchic, – прошептал Манко.– Что он говорит? – спросил Фульвио.– Могущественный Сапа Инка, владыка неба и земли, играл здесь ребенком! – перевел Пандо-Пандо.– И что?– Nucanquis pincullus уо way aya taqui… taqui! – продолжил Манко.– Могущественный Сапа Инка, владыка…– Да, хорошо, дальше? – нетерпеливо произнес Фульвио, обеспокоенный тем, как поднимается вода в реке.– Сапа Инка говорит, что под скалами есть проход; если ты нырнешь, бледнолицый муж Зефирины, то найдешь его! – ответил Пандо-Пандо.Один из факелов погас. Скоро они останутся во мраке. Фульвио разделся. Оставшись только в штанах из хлопка, обнаженный по пояс, он приблизился к Зефирине.– Если я не вернусь после ста ударов сердца, сделайте вы в свой черед попытку вместе с Луиджи, обещаете, мне, Зефирина?У молодой женщины перехватило горло, но она утвердительно кивнула.– Фульвио…Она потянулась к нему губами. Князь поцеловал ее.– Тебя и нашего мальчика я люблю больше всего на свете.Фульвио коснулся волос Луиджи и погрузился в волны.С берега беглецы не отрывали глаз от поверхности воды, которая низвергалась в воронку.«Фульвио, во имя Отца! Я вас приветствую, Сына и Святого Духа, добрая Дева Мария!»Зефирина молилась, путая слова.– Ура, вон капитан! – проорал Буа-де-Шен. Голова Фульвио снова появилась среди водоворотов.Он плыл, широко взмахивая руками. Пандо-Пандо и Буа-де-Шен вытянули его на берег.– Фульвио, как вы себя чувствуете? – воскликнула Зефирина, бросаясь к нему.Весь мокрый, он восстанавливал дыхание.– Да, Манко прав, нужно нырнуть примерно на глубину восьми футов. Под скалой есть узкая дыра, достаточная, чтобы проскользнуть. По ту сторону пещера с небольшим озером. В конце пещеры выход на волю.– А снаружи?– Там все еще темно… гроза продолжается, я не пошел дальше, чтобы скорей вернуться.К Фульвио возвращались силы.– Буа-де-Шен, теперь пойдешь ты.Нормандец попятился.– Только не это, капитан! Я совсем не умею плавать.– Научишься… Я дотащу тебя до прохода, потом тебе придется только подняться наверх и зацепиться за плоские камни, чтоб дождаться других и помочь им.– Бог мой, почему я первый, капитан?Не слушая протестов нормандца, Фульвио заставил его раздеться.– Всем приготовиться! – скомандовал князь.Он столкнул Буа-де-Шена в воду. Оба исчезли в бурлящей воде. Фульвио не замедлил появиться вновь.– Он прошел. Теперь ты, Паоло.Оруженосец дрожал на скалах.– Ваша светлость, я лучше умру здесь.– Ты мне нужен, чтобы спасти жену и Луиджи.Преодолевая боль в груди, Паоло нырнул в воду.Князь повторил ту операцию, что уже проделал. Когда он вернулся, Зефирина с сыном были готовы. Она сняла с себя почти все и раздела Луиджи.Зефирина не боялась воды. В Сицилии Фульвио научил ее плавать.– Гро Леон, иди сюда! – скомандовала Зефирина.Птица, которая терпеть не могла воду, отказалась подчиняться.– Salere! Saumatre! Мерзость! Дрянь! (фр.).
Зефирина не могла заставлять Фульвио ждать. Она присоединилась к мужу, который крикнул:– Пандо-Пандо, приготовься, Инка тоже, я вернусь за вами.Фульвио протянул Зефирине руку. В другую он взял Луиджи.– Все нормально? Ты не боишься?У Зефирины перехватило горло, но она отрицательно покачала головой.– Хорошо, давай я поведу тебя. С той стороны ты поднимешься одна, и я передам тебе Луиджи. Договорились?Зефирина, сделав глубокий вдох, погрузилась под воду, влекомая мужем. Он втолкнул ее в расщелину скалы. Зефирине не хватало воздуха. Задыхаясь, она почувствовала пинок в ягодицы и стала всплывать. Ее голова показалась из воды.– Мадам Зефирина, это вы?Со скал Буа-де-Шен протягивал ей руку.– Луиджи! – воскликнула Зефирина.Фульвио вынырнул около жены. Он протянул ей возмущенного младенца, который орал и барахтался, разбрызгивая воду.– Настоящий маленький леопард! – произнес, тяжело дыша, гордый Фульвио.Вид у него был усталый.– Отдохните, Фульвио! – взмолилась Зефирина, прижимая к груди пухлое тельце Луиджи.Не слушая Зефирину, Фульвио уже снова нырнул. Поверхность озера озарялась молниями, вспышки которых освещали вход в пещеру. На скалах Паоло, Буа-де-Шен и Зефирина вглядывались в воду.Пандо-Пандо не заставил себя ждать, а потом появился и Манко, который не мог плыть со сломанной ногой. Буа-де-Шен и Пандо-Пандо вытянули Инку на плоские камни.– Где Фульвио? – в тревоге спросила Зефирина.– Смелый бледнолицый мужчина потерял орлиное дыхание, – прошептал Сапа Инка, сам пребывавший в плачевном состоянии.Зефирина, не мешкая, передала Луиджи в волосатые руки Буа-де-Шена. Под испуганными взглядами своих спутников она нырнула в озеро.– Сударыня, не надо этого делать! – возопил Паоло.Меж тем Зефирина уже достигла дна. На ощупь она нашла щель в скале и устремилась в нее, изо всех сил работая руками. Фульвио из-за слишком частых погружений потерял сознание и застрял в скале.Зефирина потянула его со всей энергией отчаяния. Оказалось, что он зацепился штанами за скалу. Зефирина порвала ткань. Толкая бесчувственное тело мужа, она поднялась на поверхность.Буа-де-Шен и Пандо-Пандо вытащили их из воды. Зефирина опасалась самого худшего. Голова Фульвио безжизненно опустилась на скалы.Мертвенно бледный, с заострившимися чертами лица, он казался бездыханным. Зефирина припала к нему. Она обвила руками его грудь, целовала в губы, дышала в рот.– Фульвио, любовь моя, вернись к нам… – повторяла она.Губы Фульвио были холодны. Под поцелуями Зефирины он еле заметно шевельнулся и сердце забилось вновь. У него началась рвота, он выплевывал воду. Сознание вернулось к нему, когда он увидел над собой в полумраке искаженное ужасом лицо жены.– Кто бы сказал, что вы нас так напугаете, капитан!Без мадам Зефирины как бы вы переправились с той стороны! – заключил Буа-де-Шен.– Что до несчастного Гро Леона, увы, я не нашел его, Зефирина, – прошептал Фульвио.Он сделал неожиданный жест. Заключив лицо жены в свои ладони, вздохнул:– Надо же, за тобой всегда остается последнее слово, дорогая…Когда оставшиеся в живых полунагие путники выбрались из пещеры, они не удержались от возгласа изумления. Буря, которую они ожидали увидеть на горных склонах, оказалась настоящим ураганом, ливню сопутствовал шквальный ветер.Вспышки молний освещали верхушки трех гор: Мачу Пикчу, Уайну Пикчу и Пата Марка. Странные огненные шары Шаровые молнии.
лопались в ночном мраке, натыкаясь на горные пики.Зефирина услышала голос Нострадамуса, шептавший: «Когда огненные шары упадут с небес, когда задрожат три земли, тогда будут погребены три гидры… мерзкие… злобные… страшные… три змеиных лика».– Всегда падать огонь с неба, когда земля дрожала! – изрек Пандо-Пандо с самым любезным видом.Следовало переждать в укрытии, пока стихии успокоятся.Несмотря на шум, Луиджи заснул. Зефирина горячо поцеловала мальчика в лоб и вложила свою руку в большую ладонь мужа.Он улыбнулся ей, и Зефирина подумала, что должна еще осуществить главное: истинное завоевание Леопарда!В последующие дни они зализывали раны во дворце Инки, изуродованном подземными толчками. Там и сям образовались трещины и провалы, но в недрах земли толчки были гораздо мощнее.Мадемуазель Плюш и Пикколо, оправившись в своем приюте от пережитых страхов, сделались санитарами и нянями.Фульвио и Зефирину сотрясала лихорадка. Паоло харкал кровью. Не получили пощады ни здоровяк Буа-де-Шен, ни Пандо-Пандо. Огорчение от пропажи Гро Леона сменилось радостью. Сметливая птица в конце концов нашла в скале лазейку, ведущую на волю.Не найдя никакого пропитания, кроме нескольких червей, каковых ценил не слишком высоко, Гро Леон в довольно плачевном состоянии присоединился к своим хозяевам с криками:– Sucre! Saperlipopette! Soins! Сахар! Черт побери! Заботы! (фр.).
Что касается Инки Манко, за ним ухаживали его сородичи и собственные врачи. Последние по его приказанию применили свою науку и к бледнолицым. Благодаря травяным отварам, Фульвио, Зефирина и их друзья встали на нога.Благодарный Инка отвел им великолепные апартаменты с видом на долину. Зефирина проводила там целые дни, заново знакомясь со своим сыном. Она не переставала удивляться тому, как легко сын привык к ней, и без конца сжимала его в своих объятиях.Как все родители в мире, Фульвио и Зефирина восхищались своим младенцем. Каждый вечер молодая княжеская семья ужинала с Инкой, который тоже постепенно выздоравливал. Манко умел говорить по-испански, хотя раньше скрывал это.– Что Манко быть в силах сделать для мои братья бледнолицый Фульвио и бледнолицая Зефирина?– Ничего, Сапа Инка! – ответил Фульвио. – Мы скоро спустимся в долину.– Вы остаться здесь с Манко, потом идти с ним и его народом.– Наша страна, наша семья ждут нас, Сапа Инка.– Манко Капак спуститься с воинами, чтобы прогнать злых бледнолицых… Вы идти с ним!Фульвио и Зефирина с беспокойством переглянулись.– Будь осторожен, Сапа Инка, опасайся вероломства лживых Виракоша! – шепотом произнесла Зефирина.– Ты и бледнолицый Фульвио мочь оставить Манко в реке, я доверять, слушать вас!– В таком случае, достойный Сын Солнца, не покидай эту гору, скройся здесь навсегда, чтобы остаться жить! – посоветовал Фульвио.Очень взволнованные разговором с Инкой, Фульвио и Зефирина вернулись в свое жилище. Луиджи спал с мадемуазель Плюш на шкуре гуанако. Фульвио увлек Зефирину на террасу, благоухавшую жасмином.– Мы на краю света или у себя в Милане? – вздохнул Фульвио.– Ты веришь, любовь моя, что мы снова увидим свет Италии?– Может быть, дорогая… Но я знаю одно: никогда бы не поверил, что могу так любить женщину, как люблю тебя!Услышанное от этого гордеца признание в собственной «слабости» чрезвычайно взволновало Зефирину. Столь долгожданный момент настал.Она подняла к Фульвио глаза.– Любовь моя, – шепнула она.Под звездным небом Фульвио жадно обнял Зефирину. Его ладони скользнули к ее талии. В то время, как губы их соединились, он осторожно поднял ее, чтобы отнести на королевское ложе из шкур ламы. Князь Фарнелло, великий кривой Ломбардец, наконец, соединился с ней по ту сторону времени, морей и обид.Фульвио любил Зефирину, Зефирина любила Фульвио. Трепеща от наслаждения, обретя вновь своего мужа, своего возлюбленного, свою единственную любовь, Зефирина отдалась страсти. Сначала почти робко, потом с жаром она отвечала на его поцелуи.С ним все было просто, волшебно, прекрасно.В конце концов они слились в одно целое… ГЛАВА XLВОЗВРАЩЕНИЕ – Пусть пена волн будет благоприятна для тебя, путник Виракоши! – сказал Манко.– Пусть солнечные лучи греют твой народ, Сапа Инка! – отвечал Фульвио.– Прощай, бледнолицая Зефирина с золотыми волосами. Прощай, Фульвио, борода до звезд.Сапа Инка прощался со своими гостями присущим ему витиеватым слогом. Князь и княгиня Фарнелло испытывали неподдельную грусть, прощаясь с молодым, храбрым и верным государем. Манко казался им слишком хрупким, чтобы успешно выполнить ту тяжелую миссию, которая его ожидала: спасти свой народ.За Фульвио, Зефириной и их товарищами следовала вереница лам, нагруженных мешками с подарками Инки (золотые блюда, пища, шкуры животных).Манко опрометчиво хотел дать в сопровождение своим друзьям «почетный караул». Фульвио и Зефирина отказались, понимая, какой опасности будут подвергаться эти индейцы. Их сопровождал единственный представитель инков – Пандо-Пандо. Он уже начинал скучать без своей дорогой жены, оставленной в Тюмбесе.Маленький князь был удобно устроен в корзине из плетеного камыша на спине черной ламы вместе с Гро Леоном, которого определили к нему «няней».Достигнув дна ущелья, Зефирина окинула взором три вершины, тянувшиеся к небу. Затерянный Город исчез.– Фульвио, ты думаешь, испанцы найдут их? – с тревогой прошептала она.Фульвио отрицательно покачал головой.– Нет, мой друг… Я всем сердцем надеюсь, что Мачу Пикчу сохранит свою тайну.– Да хранит тебя Бог, Манко Капак! – вздохнула Зефирина.– Вперед, Зефирина, красное Солнце Инков не погаснет!Фульвио положил руку на плечи молодой жены и повел за остальными их попутчиками.В трех днях ходьбы от города маленький отряд встретился с первыми испанскими солдатами, гордо скакавшими на гнедых лошадях.– Подготовьтесь! – скомандовал Фульвио своим спутникам.Речь шла о новых подкреплениях, спешивших поучаствовать в «конкисте». На чистейшем кастильском Фульвио рассказал им, что он сам и его отряд – товарищи великого Пизарро, что они участвовали в «сдаче» Куско и ведут оттуда раба: Пандо-Пандо. За спиной князя прятали свои лица Зефирина и Плюш, стараясь остаться незамеченными. Это было бесполезно, потому что встретить белую женщину в этих местах было большой редкостью.Так как сержанта удивил индейский наряд Фульвио и его спутников, князь объяснил, что во время пожаров в городе они потеряли одежду. Испанцы замешкались в нерешительности. Мешки, навьюченные на лам, вызывали у них вожделение. Это были восемь молодцеватых здоровяков без чести и совести, с горящими алчностью глазами. Они начали перешептываться, оценивая силы путешественников. Сжимая аркебузу в руке, князь решил начать с хитрости.– Видели бы вы эти богатства! В Куско, друзья, золото повсюду!– А мы не приедем слишком поздно? Нам останется? – забеспокоился сержант.– Там горы всего, вы найдете свою долю, я вас уверяю!– Туда еще далеко?.. – спросил солдат-андалузец.– Около четырех часов пешего ходу, не правда ли, друзья? – заверил князь, поворачиваясь к своей группе, которая произнесла дружное «да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38