кокаин.
!Бесстрашный Сото дрожал. Фульвио предложил ему выпить.– Послушайте, друзья, не верьте в эти бабкины сказки, только наука – достоверна. Что касается меня, я не верю в проклятия.– Ваш кузен, княгиня Зефирина, прекрасно воспитан, я оценил его присутствие, хотя и ревновал немного, ибо он так привязан к вам! – заметил Сото.– Вот почти и вся история, Зефирина, – продолжал Фульвио, не обращая внимания на замечание Сото. – Мы познакомились с доблестным Фернандо, он сказал мне, что вы остались в Куско, и я отправился туда с армией Пизарро. По пути у нас было несколько стычек, и вы вошли в город во время праздника Солнца… Я искал вас везде. Мы встретили Гарсиласо де ла Вега, обеспокоенного вашей судьбой. Он думал, что толпа увлекла вас за собой в храм Солнца. Ходили слухи, что там приносят в жертвы людей. Гро Леон взвился в небо над нашими головами и вернулся с криком: «Sardin! Sang! Soleil! Secours!» Крошка! Кровь! Храм! (фр.).
Вместе с Сото, Паоло, несколькими аркебузирами и пушкой мы пробрались в храм Солнца. Там я встретил Пикколо, который бежал за помощью. Выстрелами аркебуз мы разогнали этих безбожников, я еле успел вспрыгнуть на помост и схватить палача за руку… Что случилось потом, вам известно, любовь моя!Фульвио похлопал Зефирину по руке.– Вы спасли мне жизнь, Фульвио, – прошептала Зефирина.Они обменялись Долгими взглядами.– Пизарро ни в коем случае не должен был убивать Атагуальпу, это политическая ошибка! – бросил Гарсиласо де ла Вега.– Инка Манко, брат Гуаскара, требует корону.– Ты ошибаешься, Сото… Кажется, Манко впоследствии исчез.– Можно ли опасаться восстания инков? – спросил Фульвио.– Нас двести, а их десять миллионов…Ужин подходил к концу. Глубокая грусть завладела Зефириной. Бывший свинопас Пизарро предал смерти наследника бога Солнца.Опустилась ночь. Оставив мужа и конкистадоров продолжать их споры, Зефирина вышла из флигеля на террасу. Вдали за серыми стенами парка слышались крики солдат-мародеров.Зефирина запрокинула голову. Взошла луна, и золотистые башни Куско замерцали в ее сиянии. Кроваво-красные блики отражались в серебряном диске. Крупные слезы брызнули из глаз Зефирины. Они струились по щекам, и молодая женщина не могла остановить их поток.– Скоро нужно будет идти туда!Рука Фульвио опустилась ей на плечо.– Вот, в самом центре земли мы, наконец, вместе, Зефирина! Мы бы и хотели в это верить, но не можем. Я часто мечтал об этом мгновении, когда сидел на веслах рядом с Паоло. Но никогда ничего не происходит так, как себе представляешь. Я думаю, может, к лучшему, что я исчез. Все-таки она вышла за меня замуж против воли. Вдова – молодая и красивая, она без труда найдет себе супруга.«Почему он так жесток?»– Вы не имеете права так говорить, Фульвио!Горькие рыдания замерли в груди у Зефирины. Фульвио поднял голову.– Ты красива, еще красивее, чем раньше! – проговорил он с какой-то грустью.Пальцами он вытер ее слезы.– Ты не должна плакать, Зефирина.– Я слишком страдала, Фульвио, вдали от вас, вдали от наших детей… Мне пришлось оставить нашу маленькую Коризанду во Франции у госпожи Маргариты… я… Я боюсь… Посмотрите на луну, этот кровавый свет – дурное предзнаменование.– Да нет, это всего лишь отблеск пожара в небе.– О, Фульвио, вы совсем не изменились, у вас всегда на все есть ответ! – простонала Зефирина, уткнувшись головой в грудь мужа.Фульвио очень крепко сжал ее.– Я знаю, вновь обрести друг друга – тяжело. Нам нужно время. В глубине души ты привыкла к свободе, я женился на маленькой Саламандре, юной и золотоволосой, а встретил женщину, свободную, вольную, оставляющую на своем пути разбитые сердца.– Как вы можете говорить такое, Фульвио, все это время я не переставала думать о вас, – прошептала Зефирина.Не отвечая, Фульвио взъерошил золотую шевелюру жены.– Пойдем, пора. Нам нужно приготовиться. Иди, Зефирина.Вздохнув, князь Фарнелло повел свою жену во флигель.Испанцы откланялись. Они собирались отправиться за приказаниями в генеральный штаб Пизарро, расположившийся в бывшем дворце Верховного Инки.Их не удерживали.– Доброй ночи, Зефирина.Сото очень нежно поцеловал руку молодой женщине. Она поспешно отдернула ее. Однако от сверкающего взгляда Фульвио ничто не ускользнуло из этой сцены.Было где-то около десяти вечера, когда князь и княгиня Фарнелло в сопровождении Паоло, Пикколо, Пандо-Пандо и мадемуазель Плюш, которая наотрез отказалась снова остаться одной в этом «дьявольском городе», вышли на опустевшие улицы.Кроме Гро Леона, летевшего над их головами, да нескольких мародеров, пробегавших то там, то здесь, казалось, в Куско не осталось больше ни одной живой души. ГЛАВА XXXIVОЗЕРО ТИТИКАКА От стены отделилась тень. Это был Буа-де-Шен.– Что там? – прошептал Фульвио.– Ни одной живой души, и никто не входит и не выходит из этого их чертова собора, капитан… Кроме солдат, которые там все разграбили, клянусь честью нормандца, там больше никого нет!– Вы слышали, Зефирина? – прошептал Фульвио.– Держи, приятель!Паоло принес немного еды для Буа-де-Шена, и пока нормандец с аппетитом уплетал ее, Фульвио представил его Зефирине.– Это Буа-де-Шер, Зефирина, мой добрый товарищ по галерам!– А, так эта великодушная дама заботилась о вас, капитан, – с набитым ртом воскликнул Буа-де-Шен. – Это вы о ней так горько вздыхали? Да, она того стоит, никогда еще я не встречал такой хорошенькой юбки.Сомневаясь, чтобы и Фульвио отзывался о ней в таких же выражениях, Зефирина поблагодарила Буа-де-Шена за помощь и еще крепче прижалась к Фульвио.При свете факела князь вместе с Паоло и Пикколо тщательно осмотрели внутреннее убранство огромного зала Кориканша. Среди опрокинутых статуй на выложенном плитками полу валялись тела священников. Под сводами раздался гулкий звук: это, набив мешок золотыми сосудами, удирал очередной мародер.Князь и княгиня Фарнелло не хотели больше сталкиваться с испанцами. Гарнизон Пизарро, празднуя «победу», был мертвецки пьян.Фульвио и его люди внимательно осматривали стены и лестницы.– Нашли какой-нибудь знак?– Ничего… Вы находились под действием наркотика, Зефирина, вы уверены, что видели, как сюда входила донья Гермина?– Совершенно! – уверенно ответила Зефирина.– И обратно она не вышла?– Нет, она была вместе с высоким жрецом!Фульвио покачал головой. Он свистнул, подавая знак Паоло и Пикколо, и они вместе направились в сад. Мадемуазель Плюш сидела на некоем подобии саркофага. Почтенная старая дева теперь раскаивалась, что согласилась последовать за своими господами в это опасное путешествие.– Отец небесный, ну и мрачные же эти сады! – вздыхала она.Почтенная матрона содрогнулась.– Все в порядке, любезная Плюш? – спросил ее, проходя мимо, Фульвио.– Сударь, все так ужасно, что я вся дрожу!– Конечно, вам не следовало приходить сюда! – заметила Зефирина.Она села рядом со своей милой Артемизой, чтобы немного передохнуть.Внезапно Зефирина вздрогнула.– Фульвио, там кто-то шевелится!Князь приложил ухо к саркофагу. Шум доносился из-под земли. По знаку Фульвио Паоло и Пикколо подошли к нему, чтобы помочь сдвинуть плиту. Но плита была неимоверно тяжелой. И десять человек вряд ли бы справились с ней.В разоренном саду показался Пандо-Пандо; над ним вился Гро Леон.– Помоги нам, Пандо-Пандо.– Т-с-с, бледноликая Зефирина, в подземелье много людей.– Что ты хочешь сказать, Пандо-Пандо?– Бледноликая Зефирина, у тебя чистое сердце, но белые люди Веракоши идут не за желтым металлом!Зефирина раздраженно топнула ногой.– Наконец-то ты это понял! Не забывай, что я первая предупредила тебя, а ты не хотел меня слушать, ни ты, ни Атагуальпа. Надеюсь, теперь ты помнишь, что нам нужно найти Мамму Оккло и моего ребенка, а вовсе не золото!– Да, бледноликая Зефирина, но новый белый человек…Пандо-Пандо не доверял Фульвио.– Новый белый человек – мой муж, друг инков. Помоги нам, Пандо-Пандо.Молодая женщина замолчала. Фульвио высоко поднял факел. Обняв Зефирину за плечи, он сделал знак остальным, чтобы все спрятались за деревьями или разграбленными алтарями.«Он обнял меня, он сжимает меня в своих объятиях», – пронеслось в голове у Зефирины.И она, счастливая, крепче прижалась к Фульвио. Она вновь почувствовала знакомый запах амбры и мускуса. «Фульвио, любовь моя».Показался безмолвный кортеж паломников. Это были люди-пумы, те самые, что участвовали в утренней процессии. На головы у них были наброшены звериные шкуры; они вошли в храм и явно не собирались покидать его.Пандо-Пандо задрожал всем телом. Зефирина знала, что люди-пумы принадлежали к кровавой секте горных индейцев и всегда наводили страх на равнинных инков.– Если они нас видеть, они нас убивать! – прошептал Пандо-Пандо, делая жест, словно отрезая себе голову.Фульвио бесшумно поднялся. Пригнувшись и спрятавшись за плитой саркофага, он подал знак Паоло, Буа-де-Шену и Пикколо, чтобы те подобрались к нему. Притаившись за огромным идолом, четверо друзей молча набросились на замыкавших кортеж индейцев. Процессия исчезла в храме, и никто не заметил исчезновения замыкающих.Фульвио быстро роздал звериные шкуры. Их хватило на всех. Потом они затащили за саркофаг тела задушенных индейцев. Мадемуазель Плюш и Пандо-Пандо наотрез отказались влезать в вонючие шкуры. Чтобы убедить их, понадобился весь авторитет Фульвио.– Если вы не оденете это, я оставлю вас здесь, мадемуазель Плюш. А ты, Пандо-Пандо, своим отказом рискуешь навлечь на себя гнев Виракоши!Его доводы сломили последнее сопротивление, и маленький отряд, облаченный в одеяния людей-пум двинулся в храм. К несчастью, они опоздали, двери уже были заперты. Вокруг не было ни единой метки, по которой можно было бы определить, где находится потайной ход. При свете вновь зажженного факела они обшарили каждый выступ стены, нажимали на каждый вделанный в нее драгоценный камень, пытались сдвинуть золотые статуи, но Кориканша хранил свою тайну. Над их головами вился Гро Леон.– Secret! Spectactateur! Sauve gui peut! Секрет! Соглядатай! Спасайся, кто может! (фр.).
Он уселся на руку гигантского идола с глазами из изумрудов. От его прикосновения рука пришла в движение, заставив испуганную птицу вновь подняться в воздух. Статуя медленно повернулась, открыв скрытую за ней мраморную лестницу. Увлекая за собой спутников, Фульвио и Зефирина устремились в образовавшийся проход.Лишний шум мог им повредить, поэтому Зефирина поймала за крыло Гро Леона и спрятала его под своим одеянием из шкуры пумы.В конце лестницы виднелся золотой рычаг, украшенный рубинами. Фульвио опустил его. Над их головами идол бесшумно занял свое место. Подземное помещение было как две капли воды похоже на то, которое они только что покинули.Преследователям больше не были нужны факелы. Сверкавшие фосфорическим блеском камни освещали комнату зеленоватым светом.Фульвио снял черную повязку, которая делала его чересчур приметным. Взяв Зефирину за руку, он двинулся в высеченную в скале галерею. Впереди доносился звук, напоминавший шарканье тысячи ног. В том месте, где проход разветвлялся на три подземные галереи, Пандо-Пандо приложил ухо к стене. Этот туннель напомнил Зефирине римские катакомбы См. «Княгиня Ренессанса».
.– Народ инка прячет Яавирка на острове Солнца. Не ходить сюда… это плохой ход, с ловушками для непрошеных гостей! – заявил Пандо-Пандо.Заглянув в последнюю галерею, он сделал несколько Шагов вперед, внимательно вглядываясь в испещренные знаками стены. Затем вошел в следующий проход и тут же остановил всех, кто собрался следовать за ним:– Пожалуйста, сюда не ходить, там большая дыра, нехорошая!Зефирина увидела, что он стоит на краю пропасти. Не будь Пандо-Пандо, они скорее всего не заметили бы ее и рухнули вниз. Пандо-Пандо осторожно провел их по краю рва, дно которого было утыкано острыми кольями.Подземные галереи были хорошо защищены, и конкистадоры не отваживались сюда соваться.– Большой галерея Сапа Инка идти Тиагуанако, пересекать озеро, пройти через Пуна и Кача… Виракоша остановился, прежде чем вернуться в Куско, – пояснил Пандо-Пандо.Фульвио и Зефирина с трудом разбирались, где кончается легенда и начинается правда. Молодые князь и княгиня чувствовали, что были единственными белыми людьми, кому выпал шанс увидеть эти каменные туннели. Испуганный Гро Леон спрятал голову в складки рубашки Зефирины и не шевелился. Через каждые несколько шагов приходилось останавливаться, чтобы Плюш могла перевести дух.Однако кортеж впереди продвигался еще медленнее. На извилистом повороте Фульвио, шедший следом за Пандо-Пандо заметил впереди какие-то темные силуэты. Он сжал руку Зефирины и знаками приказал своему маленькому отряду надвинуть на головы шкуры пум. Вскоре они догнали процессию, но никто не обернулся и не обратил на них внимания.Так они шли уже несколько часов. Даже Зефирина выказывала признаки усталости. Не будь поддерживающего ее Фульвио, она бы уже несколько раз упала.«Он не отпускает меня, значит, он по-прежнему меня любит; но почему тогда он так холоден? Ему нажаловалась Малинцин? И что рассказал ему Кортес?» – повторяла она про себя.Совесть ее была неспокойна.«Все, что я делала, я делала только ради него, чтобы найти и освободить его, я не предавала! Я никогда не переставала любить его, мечтать о нем… даже, когда была с доном Рамоном и Кортесом!»Понимая определенную уязвимость своих доводов, Зефирина двигалась как во сне. Она заметила, что из каменных стен сочится вода и обратила на это внимание Фульвио. Туннель снова стал подниматься вверх. Вскоре в лицо Зефирины ласково подул свежий ветер. Она судорожно перевела дух и поняла, что, несмотря на прекрасную вентиляцию подземных ходов, ей всю дорогу не хватало воздуха.Следуя за людьми-пумами, распевавшими монотонную протяжную песнь, маленький отряд по мраморной лестнице вышел из туннеля.Над землей всходило громадное оранжевое солнце. Они шли всю ночь.Зефирина и Фульвио с трудом сдержали возглас изумления, пораженные открывшейся перед ними величественной картиной. Пандо-Пандо не обманул их. Вместе со своими спутниками они находились на острове. Вокруг раскинулись серебристые воды озера Титикака, сверкавшие в лучах восходящего солнца.Потайные туннели действительно вели на остров Солнца.Две или три тысячи верных людей последовали за братом Гуаскара Манко. Уяснив, наконец, коварство «белых богов», новый Верховный Инка решил бежать из Куско вместе со своим сокровищем.Индейцы, погруженные в гипнотический транс, воздавали хвалы Явирке – страшному змею, свитому из огромной золотой цепи, толщиной с бедро взрослого мужчины и длиной семьсот футов 220 метров.
, инкрустированной алмазами, рубинами, изумрудами. Двести человек с трудом поднимали ее.Первые конкистадоры успели увидеть ее; затем она исчезла навсегда.Фульвио и Зефирина поняли, почему им удалось нагнать инков. Спрятать эту невероятно тяжелую змею и протащить ее по подземным галереям, ускользнув от алчных взоров захватчиков, было делом нелегким. Чтобы остаться незамеченными, Фульвио и его спутники принялись раскачиваться, подражая движениям ритуального танца, который исполняли все присутствующие. Плюш с огромным трудом удавалось подстраиваться к ритму.– Смотрите, Фульвио, – прошептала Зефирина.Она вцепилась в руку мужа. На возвышении, выстроенном на берегу озера Титикака, Манко и великий жрец протягивали навстречу солнечным лучам три головы фантастического змея.Покрытые красноватым металлом, испещренным узорами, словно кожа рептилии, они являли собой головы орла, леопарда и змеи.Это было гигантское воспроизведение знаменитого изумрудного ожерелья.Фульвио сжал руку Зефирины, чтобы успокоить ее. По ступенькам навстречу Манко поднималась фигура в черном.– Мамма Оккло! Спасать Явирка! – пронесся шепот по рядам инков.– Донья Гермина, – яростно прошептала Зефирина.Словно обезумев, она рванулась к возвышению. Волчица несла на руках ребенка. Однако Фульвио не дал ей двинуться с места.– Луиджи! – простонала Зефирина.– Стой смирно, Зефирина, подождем! – прошептал ей на ухо Фульвио.– Но там же наш ребенок! – возмутилась Зефирина.– Вы лишь подвергнете опасности свою жизнь, мы окружены и безоружны. Если Луиджи будет грозить опасность, я прорвусь вперед, и мы умрем все вместе, – пообещал Фульвио.Сознавая правильность доводов мужа, Зефирина, трепеща от страха за сына, как завороженная смотрела на разворачивающееся перед ней зрелище.Стоя между великим жрецом и Манко, Мамма Оккло повелительным жестом указала пальцем на озеро. Инки быстро спустили на воду тростниковые гондолы. Не переставая петь, они выстроились в цепочку, борт к борту, образовав огромный понтонный мост, затем, подняв золотого змея, медленно, друг за другом двинулись вперед. Пройдя восемьсот футов среди спокойных вод Титикака, они повернулись, ожидая приказа великого жреца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
!Бесстрашный Сото дрожал. Фульвио предложил ему выпить.– Послушайте, друзья, не верьте в эти бабкины сказки, только наука – достоверна. Что касается меня, я не верю в проклятия.– Ваш кузен, княгиня Зефирина, прекрасно воспитан, я оценил его присутствие, хотя и ревновал немного, ибо он так привязан к вам! – заметил Сото.– Вот почти и вся история, Зефирина, – продолжал Фульвио, не обращая внимания на замечание Сото. – Мы познакомились с доблестным Фернандо, он сказал мне, что вы остались в Куско, и я отправился туда с армией Пизарро. По пути у нас было несколько стычек, и вы вошли в город во время праздника Солнца… Я искал вас везде. Мы встретили Гарсиласо де ла Вега, обеспокоенного вашей судьбой. Он думал, что толпа увлекла вас за собой в храм Солнца. Ходили слухи, что там приносят в жертвы людей. Гро Леон взвился в небо над нашими головами и вернулся с криком: «Sardin! Sang! Soleil! Secours!» Крошка! Кровь! Храм! (фр.).
Вместе с Сото, Паоло, несколькими аркебузирами и пушкой мы пробрались в храм Солнца. Там я встретил Пикколо, который бежал за помощью. Выстрелами аркебуз мы разогнали этих безбожников, я еле успел вспрыгнуть на помост и схватить палача за руку… Что случилось потом, вам известно, любовь моя!Фульвио похлопал Зефирину по руке.– Вы спасли мне жизнь, Фульвио, – прошептала Зефирина.Они обменялись Долгими взглядами.– Пизарро ни в коем случае не должен был убивать Атагуальпу, это политическая ошибка! – бросил Гарсиласо де ла Вега.– Инка Манко, брат Гуаскара, требует корону.– Ты ошибаешься, Сото… Кажется, Манко впоследствии исчез.– Можно ли опасаться восстания инков? – спросил Фульвио.– Нас двести, а их десять миллионов…Ужин подходил к концу. Глубокая грусть завладела Зефириной. Бывший свинопас Пизарро предал смерти наследника бога Солнца.Опустилась ночь. Оставив мужа и конкистадоров продолжать их споры, Зефирина вышла из флигеля на террасу. Вдали за серыми стенами парка слышались крики солдат-мародеров.Зефирина запрокинула голову. Взошла луна, и золотистые башни Куско замерцали в ее сиянии. Кроваво-красные блики отражались в серебряном диске. Крупные слезы брызнули из глаз Зефирины. Они струились по щекам, и молодая женщина не могла остановить их поток.– Скоро нужно будет идти туда!Рука Фульвио опустилась ей на плечо.– Вот, в самом центре земли мы, наконец, вместе, Зефирина! Мы бы и хотели в это верить, но не можем. Я часто мечтал об этом мгновении, когда сидел на веслах рядом с Паоло. Но никогда ничего не происходит так, как себе представляешь. Я думаю, может, к лучшему, что я исчез. Все-таки она вышла за меня замуж против воли. Вдова – молодая и красивая, она без труда найдет себе супруга.«Почему он так жесток?»– Вы не имеете права так говорить, Фульвио!Горькие рыдания замерли в груди у Зефирины. Фульвио поднял голову.– Ты красива, еще красивее, чем раньше! – проговорил он с какой-то грустью.Пальцами он вытер ее слезы.– Ты не должна плакать, Зефирина.– Я слишком страдала, Фульвио, вдали от вас, вдали от наших детей… Мне пришлось оставить нашу маленькую Коризанду во Франции у госпожи Маргариты… я… Я боюсь… Посмотрите на луну, этот кровавый свет – дурное предзнаменование.– Да нет, это всего лишь отблеск пожара в небе.– О, Фульвио, вы совсем не изменились, у вас всегда на все есть ответ! – простонала Зефирина, уткнувшись головой в грудь мужа.Фульвио очень крепко сжал ее.– Я знаю, вновь обрести друг друга – тяжело. Нам нужно время. В глубине души ты привыкла к свободе, я женился на маленькой Саламандре, юной и золотоволосой, а встретил женщину, свободную, вольную, оставляющую на своем пути разбитые сердца.– Как вы можете говорить такое, Фульвио, все это время я не переставала думать о вас, – прошептала Зефирина.Не отвечая, Фульвио взъерошил золотую шевелюру жены.– Пойдем, пора. Нам нужно приготовиться. Иди, Зефирина.Вздохнув, князь Фарнелло повел свою жену во флигель.Испанцы откланялись. Они собирались отправиться за приказаниями в генеральный штаб Пизарро, расположившийся в бывшем дворце Верховного Инки.Их не удерживали.– Доброй ночи, Зефирина.Сото очень нежно поцеловал руку молодой женщине. Она поспешно отдернула ее. Однако от сверкающего взгляда Фульвио ничто не ускользнуло из этой сцены.Было где-то около десяти вечера, когда князь и княгиня Фарнелло в сопровождении Паоло, Пикколо, Пандо-Пандо и мадемуазель Плюш, которая наотрез отказалась снова остаться одной в этом «дьявольском городе», вышли на опустевшие улицы.Кроме Гро Леона, летевшего над их головами, да нескольких мародеров, пробегавших то там, то здесь, казалось, в Куско не осталось больше ни одной живой души. ГЛАВА XXXIVОЗЕРО ТИТИКАКА От стены отделилась тень. Это был Буа-де-Шен.– Что там? – прошептал Фульвио.– Ни одной живой души, и никто не входит и не выходит из этого их чертова собора, капитан… Кроме солдат, которые там все разграбили, клянусь честью нормандца, там больше никого нет!– Вы слышали, Зефирина? – прошептал Фульвио.– Держи, приятель!Паоло принес немного еды для Буа-де-Шена, и пока нормандец с аппетитом уплетал ее, Фульвио представил его Зефирине.– Это Буа-де-Шер, Зефирина, мой добрый товарищ по галерам!– А, так эта великодушная дама заботилась о вас, капитан, – с набитым ртом воскликнул Буа-де-Шен. – Это вы о ней так горько вздыхали? Да, она того стоит, никогда еще я не встречал такой хорошенькой юбки.Сомневаясь, чтобы и Фульвио отзывался о ней в таких же выражениях, Зефирина поблагодарила Буа-де-Шена за помощь и еще крепче прижалась к Фульвио.При свете факела князь вместе с Паоло и Пикколо тщательно осмотрели внутреннее убранство огромного зала Кориканша. Среди опрокинутых статуй на выложенном плитками полу валялись тела священников. Под сводами раздался гулкий звук: это, набив мешок золотыми сосудами, удирал очередной мародер.Князь и княгиня Фарнелло не хотели больше сталкиваться с испанцами. Гарнизон Пизарро, празднуя «победу», был мертвецки пьян.Фульвио и его люди внимательно осматривали стены и лестницы.– Нашли какой-нибудь знак?– Ничего… Вы находились под действием наркотика, Зефирина, вы уверены, что видели, как сюда входила донья Гермина?– Совершенно! – уверенно ответила Зефирина.– И обратно она не вышла?– Нет, она была вместе с высоким жрецом!Фульвио покачал головой. Он свистнул, подавая знак Паоло и Пикколо, и они вместе направились в сад. Мадемуазель Плюш сидела на некоем подобии саркофага. Почтенная старая дева теперь раскаивалась, что согласилась последовать за своими господами в это опасное путешествие.– Отец небесный, ну и мрачные же эти сады! – вздыхала она.Почтенная матрона содрогнулась.– Все в порядке, любезная Плюш? – спросил ее, проходя мимо, Фульвио.– Сударь, все так ужасно, что я вся дрожу!– Конечно, вам не следовало приходить сюда! – заметила Зефирина.Она села рядом со своей милой Артемизой, чтобы немного передохнуть.Внезапно Зефирина вздрогнула.– Фульвио, там кто-то шевелится!Князь приложил ухо к саркофагу. Шум доносился из-под земли. По знаку Фульвио Паоло и Пикколо подошли к нему, чтобы помочь сдвинуть плиту. Но плита была неимоверно тяжелой. И десять человек вряд ли бы справились с ней.В разоренном саду показался Пандо-Пандо; над ним вился Гро Леон.– Помоги нам, Пандо-Пандо.– Т-с-с, бледноликая Зефирина, в подземелье много людей.– Что ты хочешь сказать, Пандо-Пандо?– Бледноликая Зефирина, у тебя чистое сердце, но белые люди Веракоши идут не за желтым металлом!Зефирина раздраженно топнула ногой.– Наконец-то ты это понял! Не забывай, что я первая предупредила тебя, а ты не хотел меня слушать, ни ты, ни Атагуальпа. Надеюсь, теперь ты помнишь, что нам нужно найти Мамму Оккло и моего ребенка, а вовсе не золото!– Да, бледноликая Зефирина, но новый белый человек…Пандо-Пандо не доверял Фульвио.– Новый белый человек – мой муж, друг инков. Помоги нам, Пандо-Пандо.Молодая женщина замолчала. Фульвио высоко поднял факел. Обняв Зефирину за плечи, он сделал знак остальным, чтобы все спрятались за деревьями или разграбленными алтарями.«Он обнял меня, он сжимает меня в своих объятиях», – пронеслось в голове у Зефирины.И она, счастливая, крепче прижалась к Фульвио. Она вновь почувствовала знакомый запах амбры и мускуса. «Фульвио, любовь моя».Показался безмолвный кортеж паломников. Это были люди-пумы, те самые, что участвовали в утренней процессии. На головы у них были наброшены звериные шкуры; они вошли в храм и явно не собирались покидать его.Пандо-Пандо задрожал всем телом. Зефирина знала, что люди-пумы принадлежали к кровавой секте горных индейцев и всегда наводили страх на равнинных инков.– Если они нас видеть, они нас убивать! – прошептал Пандо-Пандо, делая жест, словно отрезая себе голову.Фульвио бесшумно поднялся. Пригнувшись и спрятавшись за плитой саркофага, он подал знак Паоло, Буа-де-Шену и Пикколо, чтобы те подобрались к нему. Притаившись за огромным идолом, четверо друзей молча набросились на замыкавших кортеж индейцев. Процессия исчезла в храме, и никто не заметил исчезновения замыкающих.Фульвио быстро роздал звериные шкуры. Их хватило на всех. Потом они затащили за саркофаг тела задушенных индейцев. Мадемуазель Плюш и Пандо-Пандо наотрез отказались влезать в вонючие шкуры. Чтобы убедить их, понадобился весь авторитет Фульвио.– Если вы не оденете это, я оставлю вас здесь, мадемуазель Плюш. А ты, Пандо-Пандо, своим отказом рискуешь навлечь на себя гнев Виракоши!Его доводы сломили последнее сопротивление, и маленький отряд, облаченный в одеяния людей-пум двинулся в храм. К несчастью, они опоздали, двери уже были заперты. Вокруг не было ни единой метки, по которой можно было бы определить, где находится потайной ход. При свете вновь зажженного факела они обшарили каждый выступ стены, нажимали на каждый вделанный в нее драгоценный камень, пытались сдвинуть золотые статуи, но Кориканша хранил свою тайну. Над их головами вился Гро Леон.– Secret! Spectactateur! Sauve gui peut! Секрет! Соглядатай! Спасайся, кто может! (фр.).
Он уселся на руку гигантского идола с глазами из изумрудов. От его прикосновения рука пришла в движение, заставив испуганную птицу вновь подняться в воздух. Статуя медленно повернулась, открыв скрытую за ней мраморную лестницу. Увлекая за собой спутников, Фульвио и Зефирина устремились в образовавшийся проход.Лишний шум мог им повредить, поэтому Зефирина поймала за крыло Гро Леона и спрятала его под своим одеянием из шкуры пумы.В конце лестницы виднелся золотой рычаг, украшенный рубинами. Фульвио опустил его. Над их головами идол бесшумно занял свое место. Подземное помещение было как две капли воды похоже на то, которое они только что покинули.Преследователям больше не были нужны факелы. Сверкавшие фосфорическим блеском камни освещали комнату зеленоватым светом.Фульвио снял черную повязку, которая делала его чересчур приметным. Взяв Зефирину за руку, он двинулся в высеченную в скале галерею. Впереди доносился звук, напоминавший шарканье тысячи ног. В том месте, где проход разветвлялся на три подземные галереи, Пандо-Пандо приложил ухо к стене. Этот туннель напомнил Зефирине римские катакомбы См. «Княгиня Ренессанса».
.– Народ инка прячет Яавирка на острове Солнца. Не ходить сюда… это плохой ход, с ловушками для непрошеных гостей! – заявил Пандо-Пандо.Заглянув в последнюю галерею, он сделал несколько Шагов вперед, внимательно вглядываясь в испещренные знаками стены. Затем вошел в следующий проход и тут же остановил всех, кто собрался следовать за ним:– Пожалуйста, сюда не ходить, там большая дыра, нехорошая!Зефирина увидела, что он стоит на краю пропасти. Не будь Пандо-Пандо, они скорее всего не заметили бы ее и рухнули вниз. Пандо-Пандо осторожно провел их по краю рва, дно которого было утыкано острыми кольями.Подземные галереи были хорошо защищены, и конкистадоры не отваживались сюда соваться.– Большой галерея Сапа Инка идти Тиагуанако, пересекать озеро, пройти через Пуна и Кача… Виракоша остановился, прежде чем вернуться в Куско, – пояснил Пандо-Пандо.Фульвио и Зефирина с трудом разбирались, где кончается легенда и начинается правда. Молодые князь и княгиня чувствовали, что были единственными белыми людьми, кому выпал шанс увидеть эти каменные туннели. Испуганный Гро Леон спрятал голову в складки рубашки Зефирины и не шевелился. Через каждые несколько шагов приходилось останавливаться, чтобы Плюш могла перевести дух.Однако кортеж впереди продвигался еще медленнее. На извилистом повороте Фульвио, шедший следом за Пандо-Пандо заметил впереди какие-то темные силуэты. Он сжал руку Зефирины и знаками приказал своему маленькому отряду надвинуть на головы шкуры пум. Вскоре они догнали процессию, но никто не обернулся и не обратил на них внимания.Так они шли уже несколько часов. Даже Зефирина выказывала признаки усталости. Не будь поддерживающего ее Фульвио, она бы уже несколько раз упала.«Он не отпускает меня, значит, он по-прежнему меня любит; но почему тогда он так холоден? Ему нажаловалась Малинцин? И что рассказал ему Кортес?» – повторяла она про себя.Совесть ее была неспокойна.«Все, что я делала, я делала только ради него, чтобы найти и освободить его, я не предавала! Я никогда не переставала любить его, мечтать о нем… даже, когда была с доном Рамоном и Кортесом!»Понимая определенную уязвимость своих доводов, Зефирина двигалась как во сне. Она заметила, что из каменных стен сочится вода и обратила на это внимание Фульвио. Туннель снова стал подниматься вверх. Вскоре в лицо Зефирины ласково подул свежий ветер. Она судорожно перевела дух и поняла, что, несмотря на прекрасную вентиляцию подземных ходов, ей всю дорогу не хватало воздуха.Следуя за людьми-пумами, распевавшими монотонную протяжную песнь, маленький отряд по мраморной лестнице вышел из туннеля.Над землей всходило громадное оранжевое солнце. Они шли всю ночь.Зефирина и Фульвио с трудом сдержали возглас изумления, пораженные открывшейся перед ними величественной картиной. Пандо-Пандо не обманул их. Вместе со своими спутниками они находились на острове. Вокруг раскинулись серебристые воды озера Титикака, сверкавшие в лучах восходящего солнца.Потайные туннели действительно вели на остров Солнца.Две или три тысячи верных людей последовали за братом Гуаскара Манко. Уяснив, наконец, коварство «белых богов», новый Верховный Инка решил бежать из Куско вместе со своим сокровищем.Индейцы, погруженные в гипнотический транс, воздавали хвалы Явирке – страшному змею, свитому из огромной золотой цепи, толщиной с бедро взрослого мужчины и длиной семьсот футов 220 метров.
, инкрустированной алмазами, рубинами, изумрудами. Двести человек с трудом поднимали ее.Первые конкистадоры успели увидеть ее; затем она исчезла навсегда.Фульвио и Зефирина поняли, почему им удалось нагнать инков. Спрятать эту невероятно тяжелую змею и протащить ее по подземным галереям, ускользнув от алчных взоров захватчиков, было делом нелегким. Чтобы остаться незамеченными, Фульвио и его спутники принялись раскачиваться, подражая движениям ритуального танца, который исполняли все присутствующие. Плюш с огромным трудом удавалось подстраиваться к ритму.– Смотрите, Фульвио, – прошептала Зефирина.Она вцепилась в руку мужа. На возвышении, выстроенном на берегу озера Титикака, Манко и великий жрец протягивали навстречу солнечным лучам три головы фантастического змея.Покрытые красноватым металлом, испещренным узорами, словно кожа рептилии, они являли собой головы орла, леопарда и змеи.Это было гигантское воспроизведение знаменитого изумрудного ожерелья.Фульвио сжал руку Зефирины, чтобы успокоить ее. По ступенькам навстречу Манко поднималась фигура в черном.– Мамма Оккло! Спасать Явирка! – пронесся шепот по рядам инков.– Донья Гермина, – яростно прошептала Зефирина.Словно обезумев, она рванулась к возвышению. Волчица несла на руках ребенка. Однако Фульвио не дал ей двинуться с места.– Луиджи! – простонала Зефирина.– Стой смирно, Зефирина, подождем! – прошептал ей на ухо Фульвио.– Но там же наш ребенок! – возмутилась Зефирина.– Вы лишь подвергнете опасности свою жизнь, мы окружены и безоружны. Если Луиджи будет грозить опасность, я прорвусь вперед, и мы умрем все вместе, – пообещал Фульвио.Сознавая правильность доводов мужа, Зефирина, трепеща от страха за сына, как завороженная смотрела на разворачивающееся перед ней зрелище.Стоя между великим жрецом и Манко, Мамма Оккло повелительным жестом указала пальцем на озеро. Инки быстро спустили на воду тростниковые гондолы. Не переставая петь, они выстроились в цепочку, борт к борту, образовав огромный понтонный мост, затем, подняв золотого змея, медленно, друг за другом двинулись вперед. Пройдя восемьсот футов среди спокойных вод Титикака, они повернулись, ожидая приказа великого жреца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38