– Я думаю, ваше преосвященство, что… этот человек покушался на мою честь.Вилье де Лиль-Адан побледнел. Насильник на борту судна, принадлежащего рыцарям, служителям Господа. Какой стыд!– Святым Иоанном, нашим покровителем клянусь, княгиня Фарнелло, что если мы найдем негодяя, в присутствии всей команды его руки будут прибиты к мачте, язык пронзен кинжалом, и, прежде чем бросить его в море, ему выльют на голову кипящую смолу…Дав это обещание, вызвавшее у Зефирины отвращение, Вилье де Лиль-Адан откланялся.Зефирина же, которая, казалось бы, должна была волноваться, успокоилась. Убийцу не нашли, что избавило ее от зрелища, обещанного великим магистром. Но, самое главное, Зефирина теперь была уверена, – донья Гермина жива. Это она подослала головореза, чтобы убить ее!У Зефирины было доказательство, что ее мачеха по-прежнему упорствует в своей ненависти. Но молодая женщина была счастлива. Если донья Гермина жива, значит, Луиджи – тоже.Единственное, что оставалось непонятным: это она преследует донью Гермину или же донья Гермина охотится за ней. Минуло несколько дней, когда можно было не опасаться за жизнь рыцаря, и очень бледный Фолькер появился на палубе. Лоб его украшала большая повязка, и теперь у несчастного пропало всякое желание любезничать.Неверные варвары предприняли несколько попыток атаковать флот ордена. Обе стороны обменялись пушечными залпами, чтобы продемонстрировать свое господство на Средиземном море, но ни одно из ядер не достигло цели.Не считая этих происшествий, в целом плавание прошло довольно спокойно. Благодаря своей хозяйке, мадемуазель Плюш открыла целебные свойства токайского. Она провела остаток путешествия в постели, и никто не знал, являлась ли тому причиной качка, или доброй Артемизе представился прекрасный случай отдать должное своей слабости к Бахусу.На двадцать восьмой день плавания, когда Зефирина с Коризандой находились в каюте, рыцарь Фолькер, к которому стали возвращаться повадки дамского угодника, постучал в дверь.– Сударыня… видны берега Испании. ГЛАВА IVВАЛЕНСИЙСКИЙ НИЩИЙ Если и существовало в начале XVI столетия место, где путешественник пожелал бы остаться навсегда, то это была, конечно, восхитительная Валенсия.Все там утопало в зелени: зеленые деревья, зеленая трава, виноградники и пальмы.Regalada – так называли ее арагонцы, Зефирина переводила это как «Дарованная земля».Едва она ступила на берег, опьяняющие ароматы лимонных, апельсиновых, тутовых деревьев наполнили ее новыми силами.Расположенная в долине Лирии, похожая на клубочек, свернувшийся на правом берегу Турии, или, как называли ее арабы «Белой реки», Валенсия была изумительным городом, чьи улочки вычерчивали своенравные пируэты.Великий магистр совершил высадку во главе двадцати рыцарей, оседлавших своих боевых коней. Чтобы соблюсти приличия, необходимые Вилье, Зефирина следовала за ними в портшезе, а ее люди – на мулах. Двое этих мощных животных тянули маленькую повозку, где находились походные сундуки и… Розали.Проезжая в портшезе по городу, Зефирина заметила огромное количество памятников, напомнивших ей, что Валенсия находилась в руках мавров до 1238 года, когда Иаков I, король Арагона, по прозвищу «El Conguistador», вернул его христианскому миру.– Да, сударыня, вы вновь стали думать о своих бесценных занятиях, и мне это очень приятно. Значит, вы поправляетесь, – заявила Плюш.Она держала на руках Коризанду. Гро Леон спал.– Вы тоже, милая Артемиза! Токайское спасло вам жизнь! В багаже я обнаружила несколько кувшинов. Разумеется, я оставила их на борту! – с серьезным видом ответила Зефирина.– Святая дева! Вы не могли этого сделать! Мой бедный больной кишечник и моя изжога вновь возьмутся за старое. Портшез качается, словно ореховая скорлупа на волнах, среди которых мы недавно находились, – захныкала несчастная мадемуазель.– Soib! Soib! Пить! Пить! (фр.).
– каркнул в подтверждение Гро Леон.Не зная, смеяться или жалеть свою любимую компаньонку, Зефирина вынула один кувшин, спрятанный в корзине.– Успокойтесь, милая Плюш, я подумала о вашей изжоге.Наполнив кубок токайским, молодая княгиня собиралась уже протянуть его мадемуазель Плюш, но замерла, увидев процессию вымаливающих прощения грешников. На головах у них были высокие капюшоны, одеты они были в широкие рубахи. Они с покаянными воплями до крови бичевали себя, направляясь к собору.Портшез Зефирины вынужден был остановиться около готического портала, чтобы пропустить их. Несчастный нищий, бедный горемыка, потерявший руку и ногу, умолял:– Сжальтесь! Один реал! Я голоден и хочу пить…– Возьмите, добрый человек.Зефирина отодвинула занавески на портшезе. Одноногий несчастный устремился за подаянием. Молодая женщина вложила ему в руку несколько монет, которые нашла в кармане, затем протянула кусок хлеба с салом и кубок вина.– Мое токайское! – запротестовала Артемиза.Под негодующим взглядом Зефирины дуэнья мгновенно притихла.– Благослови вас Господь, сударыня, – прошептал бедняга.Он выпил кубок до дна и, протянув его Зефирине, с жадностью принялся за ломоть хлеба.Процессия прошла. По знаку Ла Дусера портшез тронулся в путь. И тут ужасный звериный крик заставил окаменеть Зефирину и ее спутников.Нищий повалился на землю, на губах его выступила зеленая пена, он выл:– Ко мне… умираю… внутри огонь… Ах, сударыня… это дурно… Гореть вам в аду… Отравить… несчастного… попрошайку… Священника… я хочу священника… Ааа…Зефирина, объятая ужасом, вышла из портшеза. Пикколо, Эмилия, Ла Дусер бросились на помощь несчастному, Зефирина заметила фонтан. Она зачерпнула воды, но когда вернулась, нищий уже был мертв. Лицо его исказила гримаса. Вокруг них начала собираться толпа. Зефирина ощущала на себе злобные, недоверчивые взгляды. Все видели, как молодая женщина подала несчастному кувшин вина и ломоть хлеба.К ним уже спешил священник из собора. Зефирина со слезами на глазах на очень хорошем испанском рассказала, что произошло. У нее хватило сообразительности высказать предположение, что нищий, видимо, поперхнулся хлебом.Она назвала себя. Титул княгини оказал магическое действие на служителя Господа.После того как долгое объяснение, казалось, было почти закончено, в разговор вмешались два монаха, чьи зеленые кресты инквизиции, нашитые на плечах, заставили вздрогнуть Зефирину: Кто не слышал об огромной власти инквизиции в Испании? Зефирина знала, что они могут заточить ее со всей прислугой в каменном мешке.– Вот вам за ваши добрые дела, святые отцы!Зефирина достала кошелек, полный реалов. Трое священников рассыпались в благодарностях. Толпа расступилась, и Зефирина смогла пройти, осыпаемая благословениями за щедрость.В портшезе Плюш беспрестанно бормотала, стуча зубами:– Боже милостивый, сударыня, ведь это выпить должна была я. Боже милостивый, сударыня, это я…Едва они выехали из Валенсии, Зефирина приказала остановиться. Она вынула кувшин и опрокинула его содержимое на траву. Под воздействием яда растения съежились.– Soufre! Soufre! Cepa! Сера! (фр.).
– закаркал Гро Леон.Ла Дусер понюхал горлышко:– Точно, это смесь на основе серы и мышьяка!– Так делается яд Борджиа… – прошептала Зефирина. – Какой-то мерзавец покушался на…– На меня! – простонала Плюш.– Нет, черт возьми, старая дура, – оборвал ее Ла Дусер, – на княгиню! Нужно смотреть в оба, быть начеку, разрази меня гром! Убийца идет по нашим следам, мамзель Зефи. Я так думаю, что он действует по указке вашей негодяйки-мачехи, доньи Гермины, чтоб ее черти разорвали!Ла Дусер в присущей ему манере, как всегда, верно ухватил суть вещей.– Ты прав, Ла Дусер, но больше всего я ненавижу убийц за то, что они погубили невинного человека. Они должны были подумать, что во время путешествия не только я могу выпить это вино.Спутники Зефирины переглянулись. Холодная решимость доньи Гермины обрекала на гибель их всех. Что же касается Коризанды, то чудовище, видимо, уготовило ей судьбу Луиджи…Надо ли говорить, что остаток дня прошел мрачно. Погруженные в свои мысли, Зефирина, Плюш и Ла Дусер не произнесли ни слова. За ними следом, также в молчании, верхом на мулах ехали Эмилия и Пикколо.Через несколько лье рыцарь Фолькер и вооруженный слуга догнали портшез Зефирины. Предусмотрительный Вилье де Лиль-Адан приказал им следовать на расстоянии за княгиней Фарнелло и в случае необходимости оказать помощь.– У вашей светлости были неприятности в Валенсии? – спросил Фолькер.– Нет, мессир… только один несчастный калека отдал богу душу, когда мы проезжали мимо собора.– Ну тогда я спокоен, сударыня. Мы будем ехать сзади на расстоянии пятисот шагов. Если вам что-либо понадобится, взмахните белым платком.Зефирина видела, что Фолькеру не терпится остаться рядом с портшезом. Она сама в его присутствии почувствовала бы себя увереннее, но ей не хотелось нарушать приказа великого магистра.Кроме того, какая-то гордость мешала ей рассказать Фолькеру, как все произошло на самом деле. Она попросила своих людей ничего не говорить вечером и магистру.Ла Дусеру это не понравилось. Следующей ночью он не сомкнул глаз, бродя вместе с Гро Леоном вокруг постоялого двора.Инстинкт подсказывал ему, что убийца еще вернется, чтобы удостовериться в своем злодеянии. ГЛАВА VДОПРОС На башне пробило два часа, когда Ла Дусер услышал какой-то шорох в роще.Гро Леон прокричал по-совиному. Тренированное ухо великана уловило этот сигнал.Прячась за кустами, Ла Дусер совсем распластался по земле. Через минуту снова все стихло, и в свете луны он увидел, как кто-то выскользнул из леска. Вдали залаяла собака. Человек побежал к сараям. И, пробравшись внутрь, бесшумно приблизился к портшезу. Вероятно, того, что он увидел, ему показалось недостаточно, и он стал подниматься по деревянной лестнице, ведущей в комнаты. Тяжелая ручища Ла Дусера опустилась ему на плечо. Мужчина, довольно коротконогий, но с мощным торсом, обернулся и сделал попытку вцепиться в горло оруженосцу. Но несмотря на свою силу, справиться с гигантом был не в состоянии.– Saigne! Saigne! Зарезать! Зарезать! (фр.).
– каркал Гро Леон.Ла Дусер не нуждался в советах. В руке его блеснул кинжал. Он приставил его к шее незнакомца, не выпуская того из своих железных объятий.– Кто ты такой?– Заблудившийся путешественник.Тиски Ла Дусера сжались сильнее. Человек задыхался.– Пощадите, иначе я сейчас умру.– Как бедняжка княгиня Фарнелло? – проревел Ла Дусер.– Она умерла? – прохрипел мужчина.– Сознаешься в своем злодеянии?– Мерзавец! Предатель! – повторял Гро Леон.– Кто приказал тебе убить нашу госпожу?Ла Дусер заставил бандита встать на колени и приставил кинжал к его горлу.– Я Гр… Гр… – сипел незнакомец, и в горле у него что-то клокотало.Вне себя от ярости, Ла Дусер уже не соизмерял своих сил. Кости негодяя захрустели.– Остановись, Ла Дусер.С фонарем в руках на верхней ступени лестницы появилась Зефирина. Она была одета и держала палку, доказывающую, что тоже ждала ночного нападения.– Дай ему говорить!Зефирина бесстрашно приблизилась, сощурилась, разглядывая тяжело дышащего человека с изрытым оспой лицом.– Я узнаю тебя. Ты – матрос со «Святой Маргариты», который уронил, когда я проходила мимо, бухту каната…– Чего вам надо? Я не понимаю вас, синьора…– Ты итальянец? – продолжала Зефирина.– Венецианец! Я не имею никакого отношения к вашей истории… Я… только искал кусок хлеба… когда этот ненормальный набросился на меня.– Покажи руки.Мужчина, стоявший на коленях, согнувшись в три погибели под гигантским коленом Ла Дусера, был вынужден повиноваться. На правом указательном пальце у него красовалась огромная бородавка.– Это ты напал на меня в трюме. Кто приказал тебе убить меня? Говори! Или мой оруженосец сделает из тебя отбивную.Человек застонал:– Синьора, кто вам внушил такое… Я только…– Выколи ему глаза, – холодно произнесла Зефирина.Ла Дусер не заставил себя просить дважды. Кинжал вплотную приблизился к глазному яблоку негодяя, и тот, обезумев от ужаса, взмолился:– Только не это… Пощадите!.. Я все вам скажу… Три месяца назад я находился в Канди Древнее название Крита.
, человек, назвавшийся Бизантеном… – Зефирина еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Значит, Бизантен, вернейший сообщник доньи Гермины, уцелел во время извержения Этны.– …Пришел поговорить со мной в порт, сославшись на одного из моих венецианских друзей. Тем же вечером он назначил мне встречу. Я отправился туда. Меня приняла дама, лицо ее скрывала вуаль. Она дала мне тысячу золотых цехинов и обещала, что я получу столько же, если сейчас же отправлюсь на Мальту и… займусь вами. Я должен был представить ей доказательство, что вы мертвы… но, главное, она хотела…– Этот медальон… – Зефирина показала золотой кулон, который всегда носила на груди.– Да… Но, клянусь небом… я не знаю зачем… Она хорошо мне заплатила… и все… Клянусь, я ничего не имею против вас, синьора.– Я убью его, – прорычал Ла Дусер.– Отпусти этого человека! – приказала Зефирина.– Но…– Слушайся меня.Ла Дусер убрал колено, позволив венецианцу подняться, схватил своей огромной ручищей его запястья и крепко связал их ремнем.Зефирина присела на сундук и на несколько минут погрузилась в размышления.– Если ты говоришь искренне, даю тебе честное слово, что тебя оставят в живых… Если нет, мой оруженосец придушит тебя, как крысу.– Сударыня… – взмолился убийца.– Отвечай просто и кратко. Ты знаешь имя этой дамы?– Бизантен представил мне ее как синьору Триниту Орандо.«Имя, под которым обычно путешествует донья Гермина!»– Где ты должен был с ней встретиться, чтобы доложить об успехе своего предприятия?– Я обещал вернуться в Канди в следующем месяце, если бы мне удалось сесть на корабль, после того, как… гм…– Убил бы меня, – спокойно закончила Зефирина.– Ну да… хм… Но вас хорошо охраняли рыцари и… я вместе с вами сел на «Святую Маргариту», но…– Ты не ответил на мой вопрос. Теперь тебе нужно возвращаться в Канди?– Нет, прошло два месяца, и я должен отправиться в Мадрид… Синьора Орландо будет там уже завтра.Зефирина с трудом сдерживала дрожь. Она попыталась сохранить спокойный тон, когда задала следующий вопрос:– Где?– Что где, синьора?– Где у тебя встреча с синьорой Орландо?– Она сама должна оставить мне свои распоряжения у оружейника на площади Майор… Больше я ничего не знаю…Человек казался искренним. Какой слабый след! В который раз волчица недосягаема. Зефирина откашлялась.– А эта дама была одна в своем доме в Канди?– Во всяком случае, я видел только ее, вернее, вместе с Бизантеном, могу поклясться в этом…На какое-то мгновение Зефирина поддалась отчаянию, но затем вновь продолжила допрос.– Я верю тебе, но попытайся вспомнить… Говорила ли она о ком-нибудь? Называла ли кого-нибудь, чье-то имя?Мужчина наморщил лоб, затем прошептал:– Нет, ничего не помню, кроме того, что какой-то младенец где-то рядом орал во все горло, а госпожа Орландо крикнула: «Каролюс, утихомирь же Рикардо, у нас деловой разговор…»Видимо, бледность Зефирины испугала венецианца, потому что он пробормотал:– Это вы и хотели услышать, синьора?Зефирине удалось овладеть собой, и она проговорила:– В конце концов, ты просто хочешь получить свою тысячу цехинов… Если я дам их тебе, ты поступишь ко мне на службу?– Это не очень-то правильно… Договор есть договор… Теперь вы, наверное, захотите, чтобы я свернул шею этой Орландо. Честно говоря, это мне не слишком-то по нутру… Все-таки и у нас есть свое достоинство.– Он еще говорит о достоинстве, этот головорез. Я убью его! – воскликнул Ла Дусер.– Успокойся. Слушай внимательно, венецианец, эта женщина похитила моего ребенка, моего сына Луиджи… итальянца, как и ты.Венецианец перекрестился.– О, мадонна, я этого не знал, синьора… Украсть ребенка у матери, это… это очень плохо.Видимо, у бандита были абсолютно четкие представления, что является христианским поступком, а что нет.– Подожди!Зефирина наклонилась и вынула из потайного кармашка на юбке, пришитого Плюш, кошелек.– Вот пятьсот реалов. Обещаю тебе столько же, когда найдется мой сын, если нам поможешь.Она положила кошелек на сундук.– За такую цену, Principessa Княгиня.
, я его и в аду сыщу, твоего сынишку! – заявил венецианец, с вожделением покосившись на золото.– Освободи его, Ла Дусер. Этой ночью ты будешь спать в сарае. А завтра мы вместе отправимся в путь.– Разрази меня гром! Тысяча чертей! Вы не в своем уме, мамзель Зефи! А если он смажет пятки салом, этот недоделанный рогоносец.Ла Дусер кипел от бешенства.– Я его лучше в пруд закину! Понятно тебе!Ударом кулака великан уложил венецианца на землю.– Я дала слово. Слушайся меня, Ла Дусер.Гигант пропустил это мимо ушей, он прошептал:– Нужно его прирезать, мамзель Зефи… Я сделаю это за гумном, ни одна живая душа ни сном ни духом…Валяясь в пыли, венецианец с вполне понятным беспокойством прислушивался к этому разговору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– каркнул в подтверждение Гро Леон.Не зная, смеяться или жалеть свою любимую компаньонку, Зефирина вынула один кувшин, спрятанный в корзине.– Успокойтесь, милая Плюш, я подумала о вашей изжоге.Наполнив кубок токайским, молодая княгиня собиралась уже протянуть его мадемуазель Плюш, но замерла, увидев процессию вымаливающих прощения грешников. На головах у них были высокие капюшоны, одеты они были в широкие рубахи. Они с покаянными воплями до крови бичевали себя, направляясь к собору.Портшез Зефирины вынужден был остановиться около готического портала, чтобы пропустить их. Несчастный нищий, бедный горемыка, потерявший руку и ногу, умолял:– Сжальтесь! Один реал! Я голоден и хочу пить…– Возьмите, добрый человек.Зефирина отодвинула занавески на портшезе. Одноногий несчастный устремился за подаянием. Молодая женщина вложила ему в руку несколько монет, которые нашла в кармане, затем протянула кусок хлеба с салом и кубок вина.– Мое токайское! – запротестовала Артемиза.Под негодующим взглядом Зефирины дуэнья мгновенно притихла.– Благослови вас Господь, сударыня, – прошептал бедняга.Он выпил кубок до дна и, протянув его Зефирине, с жадностью принялся за ломоть хлеба.Процессия прошла. По знаку Ла Дусера портшез тронулся в путь. И тут ужасный звериный крик заставил окаменеть Зефирину и ее спутников.Нищий повалился на землю, на губах его выступила зеленая пена, он выл:– Ко мне… умираю… внутри огонь… Ах, сударыня… это дурно… Гореть вам в аду… Отравить… несчастного… попрошайку… Священника… я хочу священника… Ааа…Зефирина, объятая ужасом, вышла из портшеза. Пикколо, Эмилия, Ла Дусер бросились на помощь несчастному, Зефирина заметила фонтан. Она зачерпнула воды, но когда вернулась, нищий уже был мертв. Лицо его исказила гримаса. Вокруг них начала собираться толпа. Зефирина ощущала на себе злобные, недоверчивые взгляды. Все видели, как молодая женщина подала несчастному кувшин вина и ломоть хлеба.К ним уже спешил священник из собора. Зефирина со слезами на глазах на очень хорошем испанском рассказала, что произошло. У нее хватило сообразительности высказать предположение, что нищий, видимо, поперхнулся хлебом.Она назвала себя. Титул княгини оказал магическое действие на служителя Господа.После того как долгое объяснение, казалось, было почти закончено, в разговор вмешались два монаха, чьи зеленые кресты инквизиции, нашитые на плечах, заставили вздрогнуть Зефирину: Кто не слышал об огромной власти инквизиции в Испании? Зефирина знала, что они могут заточить ее со всей прислугой в каменном мешке.– Вот вам за ваши добрые дела, святые отцы!Зефирина достала кошелек, полный реалов. Трое священников рассыпались в благодарностях. Толпа расступилась, и Зефирина смогла пройти, осыпаемая благословениями за щедрость.В портшезе Плюш беспрестанно бормотала, стуча зубами:– Боже милостивый, сударыня, ведь это выпить должна была я. Боже милостивый, сударыня, это я…Едва они выехали из Валенсии, Зефирина приказала остановиться. Она вынула кувшин и опрокинула его содержимое на траву. Под воздействием яда растения съежились.– Soufre! Soufre! Cepa! Сера! (фр.).
– закаркал Гро Леон.Ла Дусер понюхал горлышко:– Точно, это смесь на основе серы и мышьяка!– Так делается яд Борджиа… – прошептала Зефирина. – Какой-то мерзавец покушался на…– На меня! – простонала Плюш.– Нет, черт возьми, старая дура, – оборвал ее Ла Дусер, – на княгиню! Нужно смотреть в оба, быть начеку, разрази меня гром! Убийца идет по нашим следам, мамзель Зефи. Я так думаю, что он действует по указке вашей негодяйки-мачехи, доньи Гермины, чтоб ее черти разорвали!Ла Дусер в присущей ему манере, как всегда, верно ухватил суть вещей.– Ты прав, Ла Дусер, но больше всего я ненавижу убийц за то, что они погубили невинного человека. Они должны были подумать, что во время путешествия не только я могу выпить это вино.Спутники Зефирины переглянулись. Холодная решимость доньи Гермины обрекала на гибель их всех. Что же касается Коризанды, то чудовище, видимо, уготовило ей судьбу Луиджи…Надо ли говорить, что остаток дня прошел мрачно. Погруженные в свои мысли, Зефирина, Плюш и Ла Дусер не произнесли ни слова. За ними следом, также в молчании, верхом на мулах ехали Эмилия и Пикколо.Через несколько лье рыцарь Фолькер и вооруженный слуга догнали портшез Зефирины. Предусмотрительный Вилье де Лиль-Адан приказал им следовать на расстоянии за княгиней Фарнелло и в случае необходимости оказать помощь.– У вашей светлости были неприятности в Валенсии? – спросил Фолькер.– Нет, мессир… только один несчастный калека отдал богу душу, когда мы проезжали мимо собора.– Ну тогда я спокоен, сударыня. Мы будем ехать сзади на расстоянии пятисот шагов. Если вам что-либо понадобится, взмахните белым платком.Зефирина видела, что Фолькеру не терпится остаться рядом с портшезом. Она сама в его присутствии почувствовала бы себя увереннее, но ей не хотелось нарушать приказа великого магистра.Кроме того, какая-то гордость мешала ей рассказать Фолькеру, как все произошло на самом деле. Она попросила своих людей ничего не говорить вечером и магистру.Ла Дусеру это не понравилось. Следующей ночью он не сомкнул глаз, бродя вместе с Гро Леоном вокруг постоялого двора.Инстинкт подсказывал ему, что убийца еще вернется, чтобы удостовериться в своем злодеянии. ГЛАВА VДОПРОС На башне пробило два часа, когда Ла Дусер услышал какой-то шорох в роще.Гро Леон прокричал по-совиному. Тренированное ухо великана уловило этот сигнал.Прячась за кустами, Ла Дусер совсем распластался по земле. Через минуту снова все стихло, и в свете луны он увидел, как кто-то выскользнул из леска. Вдали залаяла собака. Человек побежал к сараям. И, пробравшись внутрь, бесшумно приблизился к портшезу. Вероятно, того, что он увидел, ему показалось недостаточно, и он стал подниматься по деревянной лестнице, ведущей в комнаты. Тяжелая ручища Ла Дусера опустилась ему на плечо. Мужчина, довольно коротконогий, но с мощным торсом, обернулся и сделал попытку вцепиться в горло оруженосцу. Но несмотря на свою силу, справиться с гигантом был не в состоянии.– Saigne! Saigne! Зарезать! Зарезать! (фр.).
– каркал Гро Леон.Ла Дусер не нуждался в советах. В руке его блеснул кинжал. Он приставил его к шее незнакомца, не выпуская того из своих железных объятий.– Кто ты такой?– Заблудившийся путешественник.Тиски Ла Дусера сжались сильнее. Человек задыхался.– Пощадите, иначе я сейчас умру.– Как бедняжка княгиня Фарнелло? – проревел Ла Дусер.– Она умерла? – прохрипел мужчина.– Сознаешься в своем злодеянии?– Мерзавец! Предатель! – повторял Гро Леон.– Кто приказал тебе убить нашу госпожу?Ла Дусер заставил бандита встать на колени и приставил кинжал к его горлу.– Я Гр… Гр… – сипел незнакомец, и в горле у него что-то клокотало.Вне себя от ярости, Ла Дусер уже не соизмерял своих сил. Кости негодяя захрустели.– Остановись, Ла Дусер.С фонарем в руках на верхней ступени лестницы появилась Зефирина. Она была одета и держала палку, доказывающую, что тоже ждала ночного нападения.– Дай ему говорить!Зефирина бесстрашно приблизилась, сощурилась, разглядывая тяжело дышащего человека с изрытым оспой лицом.– Я узнаю тебя. Ты – матрос со «Святой Маргариты», который уронил, когда я проходила мимо, бухту каната…– Чего вам надо? Я не понимаю вас, синьора…– Ты итальянец? – продолжала Зефирина.– Венецианец! Я не имею никакого отношения к вашей истории… Я… только искал кусок хлеба… когда этот ненормальный набросился на меня.– Покажи руки.Мужчина, стоявший на коленях, согнувшись в три погибели под гигантским коленом Ла Дусера, был вынужден повиноваться. На правом указательном пальце у него красовалась огромная бородавка.– Это ты напал на меня в трюме. Кто приказал тебе убить меня? Говори! Или мой оруженосец сделает из тебя отбивную.Человек застонал:– Синьора, кто вам внушил такое… Я только…– Выколи ему глаза, – холодно произнесла Зефирина.Ла Дусер не заставил себя просить дважды. Кинжал вплотную приблизился к глазному яблоку негодяя, и тот, обезумев от ужаса, взмолился:– Только не это… Пощадите!.. Я все вам скажу… Три месяца назад я находился в Канди Древнее название Крита.
, человек, назвавшийся Бизантеном… – Зефирина еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Значит, Бизантен, вернейший сообщник доньи Гермины, уцелел во время извержения Этны.– …Пришел поговорить со мной в порт, сославшись на одного из моих венецианских друзей. Тем же вечером он назначил мне встречу. Я отправился туда. Меня приняла дама, лицо ее скрывала вуаль. Она дала мне тысячу золотых цехинов и обещала, что я получу столько же, если сейчас же отправлюсь на Мальту и… займусь вами. Я должен был представить ей доказательство, что вы мертвы… но, главное, она хотела…– Этот медальон… – Зефирина показала золотой кулон, который всегда носила на груди.– Да… Но, клянусь небом… я не знаю зачем… Она хорошо мне заплатила… и все… Клянусь, я ничего не имею против вас, синьора.– Я убью его, – прорычал Ла Дусер.– Отпусти этого человека! – приказала Зефирина.– Но…– Слушайся меня.Ла Дусер убрал колено, позволив венецианцу подняться, схватил своей огромной ручищей его запястья и крепко связал их ремнем.Зефирина присела на сундук и на несколько минут погрузилась в размышления.– Если ты говоришь искренне, даю тебе честное слово, что тебя оставят в живых… Если нет, мой оруженосец придушит тебя, как крысу.– Сударыня… – взмолился убийца.– Отвечай просто и кратко. Ты знаешь имя этой дамы?– Бизантен представил мне ее как синьору Триниту Орандо.«Имя, под которым обычно путешествует донья Гермина!»– Где ты должен был с ней встретиться, чтобы доложить об успехе своего предприятия?– Я обещал вернуться в Канди в следующем месяце, если бы мне удалось сесть на корабль, после того, как… гм…– Убил бы меня, – спокойно закончила Зефирина.– Ну да… хм… Но вас хорошо охраняли рыцари и… я вместе с вами сел на «Святую Маргариту», но…– Ты не ответил на мой вопрос. Теперь тебе нужно возвращаться в Канди?– Нет, прошло два месяца, и я должен отправиться в Мадрид… Синьора Орландо будет там уже завтра.Зефирина с трудом сдерживала дрожь. Она попыталась сохранить спокойный тон, когда задала следующий вопрос:– Где?– Что где, синьора?– Где у тебя встреча с синьорой Орландо?– Она сама должна оставить мне свои распоряжения у оружейника на площади Майор… Больше я ничего не знаю…Человек казался искренним. Какой слабый след! В который раз волчица недосягаема. Зефирина откашлялась.– А эта дама была одна в своем доме в Канди?– Во всяком случае, я видел только ее, вернее, вместе с Бизантеном, могу поклясться в этом…На какое-то мгновение Зефирина поддалась отчаянию, но затем вновь продолжила допрос.– Я верю тебе, но попытайся вспомнить… Говорила ли она о ком-нибудь? Называла ли кого-нибудь, чье-то имя?Мужчина наморщил лоб, затем прошептал:– Нет, ничего не помню, кроме того, что какой-то младенец где-то рядом орал во все горло, а госпожа Орландо крикнула: «Каролюс, утихомирь же Рикардо, у нас деловой разговор…»Видимо, бледность Зефирины испугала венецианца, потому что он пробормотал:– Это вы и хотели услышать, синьора?Зефирине удалось овладеть собой, и она проговорила:– В конце концов, ты просто хочешь получить свою тысячу цехинов… Если я дам их тебе, ты поступишь ко мне на службу?– Это не очень-то правильно… Договор есть договор… Теперь вы, наверное, захотите, чтобы я свернул шею этой Орландо. Честно говоря, это мне не слишком-то по нутру… Все-таки и у нас есть свое достоинство.– Он еще говорит о достоинстве, этот головорез. Я убью его! – воскликнул Ла Дусер.– Успокойся. Слушай внимательно, венецианец, эта женщина похитила моего ребенка, моего сына Луиджи… итальянца, как и ты.Венецианец перекрестился.– О, мадонна, я этого не знал, синьора… Украсть ребенка у матери, это… это очень плохо.Видимо, у бандита были абсолютно четкие представления, что является христианским поступком, а что нет.– Подожди!Зефирина наклонилась и вынула из потайного кармашка на юбке, пришитого Плюш, кошелек.– Вот пятьсот реалов. Обещаю тебе столько же, когда найдется мой сын, если нам поможешь.Она положила кошелек на сундук.– За такую цену, Principessa Княгиня.
, я его и в аду сыщу, твоего сынишку! – заявил венецианец, с вожделением покосившись на золото.– Освободи его, Ла Дусер. Этой ночью ты будешь спать в сарае. А завтра мы вместе отправимся в путь.– Разрази меня гром! Тысяча чертей! Вы не в своем уме, мамзель Зефи! А если он смажет пятки салом, этот недоделанный рогоносец.Ла Дусер кипел от бешенства.– Я его лучше в пруд закину! Понятно тебе!Ударом кулака великан уложил венецианца на землю.– Я дала слово. Слушайся меня, Ла Дусер.Гигант пропустил это мимо ушей, он прошептал:– Нужно его прирезать, мамзель Зефи… Я сделаю это за гумном, ни одна живая душа ни сном ни духом…Валяясь в пыли, венецианец с вполне понятным беспокойством прислушивался к этому разговору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38