Часов в пять утра опомнились…
– Сдаешься?
– Ну и черт с тобой! Обыграл слабую нежную девочку.
Роланд от смеха смазал последний удар и не сбил ни одной кегли. Правда, Эми это уже не могло спасти.
Выйдя из боулинга, они неспешно пошли по улице.
– На ногах не держусь, – пожаловалась Эми.
– Ну давай машину поймаем, мигом доберемся.
– Зачем? Я отключусь прямо в машине, придется тебе меня оттуда вытаскивать, – жалобно посетовала Эми.
– Куда ж я денусь, вытащу. Не оставлять же тебя водителю.
– Да уж только попробуй оставить.
В итоге они все-таки благополучно добрались до дома Эми, никого не потеряв и не забыв по дороге.
– Хорошего сна, – пожелал Эми Роланд, стоя в дверях. – Вернее, спокойного дня. Не забудь выключить телефон, чтобы никто не разбудил.
– Стоять! – возмутилась она. – Куда ты сейчас поедешь в таком состоянии? Оставайся, хоть поспишь нормально. – С этими словами Эми попыталась затащить Роланда в дом, но безрезультатно.
– Это на диване-то как следует высплюсь, под колючим пледом? Благодарю покорно! – усмехнулся он.
– Скажите, пожалуйста, – засмеялась Эми. – А как же тебе надо?
– Как-как. Нормально. Приняв душ, под одеялом.
– Что с тобой делать, поделюсь родной кроватью, – обреченно вздохнула Эми. – Она у меня большая, практически по диагонали спать можно.
– Как это великодушно с твоей стороны.
– Да ладно, Роланд, оставайся, в самом деле.
– Ты так упрашиваешь, я сейчас дрогну и сдамся…
– Только давай договоримся, чтобы без приставаний.
Роланд как будто даже немного проснулся.
– Вот так вот, категорически и безапелляционно?
– Да, – сказала Эми, глядя мимо него.
– Почему, Эми?
– Разве для тебя не имеет значения, что по ту сторону не будет никакого ответа?
Он пристально посмотрел на нее.
– И зачем мне тогда оставаться?
– Какое корыстолюбие. Брось, не вредничай. Пойдем спать, может хоть к вечеру в себя придем.
– Образ жизни сурка, однако. Ладно, остаюсь, сам не знаю зачем. Но в случае чего я смогу оправдаться тем, что ты сама меня всячески убеждала остаться.
– Вот негодяй!
…Они даже отыскали второе одеяло для Роланда. И через некоторое время он уже спал без задних ног. А вот Эми, как ни странно, совсем не спалось.
Все было хорошо, пока Роланд не дал ей понять, что хочет большего, нежели быть просто друзьями.
Это вызвало у нее какой-то ступор. Она не была к этому готова. Был ли это страх перед тем, что в очередной раз придется довериться, попытаться открыться или же это было что-то другое? Эми не понимала.
Она поворочалась еще немного, потом накрыла голову подушкой, и внутренний диалог отступил, сдаваясь перед крепким сном.
И хватит об этом.
Почему же она ничем не может ответить Роланду?
Одно лишь то, что он не боится чувствовать, проявлять это и действовать в соответствии со своими переживаниями, заслуживает внимания и интереса.
Да и закрыта она отнюдь не из-за того, что еще задевает за живое прошлое и царапают свежие воспоминания. Отрыдавшись, она сделала выводы, усвоила урок и готова шагнуть вперед. Не стала усугублять ошибку, постоянно возвращаясь в мыслях к нереализованной возможности, лелея собственные сожаления. Тот персонаж кажется ей теперь лишь сложенным в форме конфеты ярким фантиком. Внутри фантика, однако, неприятно сквозит пустота.
Пусть так. Но если говорить о настоящем, почему же не получается разобраться в отношениях с Роландом? Почему не удается просто поставить точку? Эми никогда не держалась за людей из нежелания и страха остаться одной, не стремилась к тому, чтобы рядом был хоть кто-то. Если чувствовала, что это не ее – разрывала отношения без промедлений, без сожаления, с непременными извинениями, какими бы обходительными мужчины ни были, сколько бы внимания ни уделяли.
Почему же сейчас она никак не может оторваться от точки, на которой замерла в прострации?
– Сюрприз, – в третий раз повторил Роланд. Его лицо было непроницаемым, но в глазах угадывалось предвкушение авантюры.
– Выкладывай, что задумал, а не то останусь дома, – потребовала Эми, еще не теряя надежды выпытать подробности.
– Если быстро не оденешься, опоздаем, – невозмутимо ответил он.
Эми пожала плечами и отправилась переодеваться.
Отоспавшись после боулинга, они, страдая явным недостатком фантазии, отправились исследовать кинотеатры. Пересмотрев все мало-мальски приличные фильмы, подключили отдохнувшую и повеселевшую фантазию к поиску интересных занятий.
Они наведались в Национальную галерею Шотландии, куда Эми не заглядывала еще со студенческих времен. Побывали на одной из театральных премьер. Испытали реакцию Эми на картинге.
Потом их занесло на вечеринку сальсы, проводимую в одном из уютных эдинбургских клубов. Туда Роланда пригласили страстно влюбленные в этот танец знакомые.
У Эми нежданно-негаданно получался самый настоящий отпуск, незапланированный, но очень насыщенный, и она гадала, сколько еще это может продолжаться.
После чего Роланду позвонили из Греции, и он сорвался разруливать рабочие проблемы. Он отсутствовал целый день, успев, впрочем, мимолетно заглянуть к ней и оставить ей большущий букет трогательных белых тюльпанов с нежным ароматом. Свежих. В декабре. Ее любимых.
Теперь, появившись к ужину, Роланд заставил ее куда-то спешно собираться. Эми натягивала джинсы и размышляла, что он мог придумать на этот раз…
Эми совсем не следила за тем, куда они едут.
– Смотри, какая очередь… – рассеянно заметила она, вылезая из такси.
– Вот она-то нам и нужна.
– Это еще зачем?
– А ты посмотри, куда она направляется.
– Мм?
– Эми, включи мозги. В «The Hub».
– Что мы там забыли?
– Ты меня удивляешь. Там сегодня выступают Brainstorm. Помнишь, ты обмолвилась, что они приезжают в Эдинбург и ты хотела бы пойти? Я взял билеты.
– Роланд! Спасибо. Ну ты даешь! Я, честно говоря, со всеми этими событиями… – Потерявшись в словах, она неожиданно обняла его.
Он не стал прижимать ее к себе в ответ, а просто сказал:
– А поцеловать?
– Нет, какая наглость, до чего корыстные стали люди! – возмутилась Эми. – Не успеешь протянуть палец, как тотчас лишишься руки.
– Естественно. Бескорыстных людей не бывает по определению. Идем.
В зале не было сидячих мест. Народ рассеялся по залу, и, не зная, чем себя занять в ожидании, пил пиво. Роланд и Эми подошли поближе к сцене, декорированной причудливыми светильниками в виде гигантских бледных поганок.
Интересное у латышей чувство юмора, ничего не скажешь, весело подумала Эми.
Высыпавшиеся на сцену горохом латыши полностью переключили на себя внимание Эми с декораций. Солист Ренарс Кауперс был при полном параде – в костюме-тройке, да еще и с галстуком. Даже в этом костюме он напоминал ребенка, еще не миновавшего детсадовский возраст.
Но как он владел вниманием зала! Как заряжал всех позитивом и улыбками! Какой драйв, какую мощную и слаженную игру демонстрировала группа!
Латыши, к радости Эми, оказались из той редкой категории исполнителей, которые поют вживую ярче и выразительней, чем на студийных альбомах, импровизируя и виртуозно обыгрывая мелодии. Голос необычного тембра и харизматичного звучания взмывал под потолок зала и разбивался каплями оттепели на печальных нотах, случись им быть в песне.
На какой-то особенно нежной песне Роланд попытался взять ее за руку. Но Эми резко отдернула ладонь. Сама не понимая причины и наверняка обидев его…
А потом пожалела об этом.
Если бы знать заранее, что ждет впереди. Если бы понимать причины и скрытый смысл происходящего. Если бы ориентироваться в событиях, прежде чем станет слишком поздно.
Тогда многие вещи изначально воспринимались бы совсем по-другому. Не приходилось бы жалеть о несделанном. Не оставалась бы горечь от иных поступков, слов, действий. Удавалось бы вовремя обращать внимание на то, что позже окажется для тебя таким важным. Можно было бы не терять драгоценного времени, посвящая его тому, о чем впоследствии ты сможешь только грезить.
И совсем иначе можно было бы проживать жизнь.
Неизвестно… может быть, от этого чья-то жизнь стала бы более предсказуемой и менее интересной?
Но боль от осознания того, что многое можно было сделать по-другому, не оставляла ее.
Эми сдалась.
Этого она боялась и боязнь заставляла ее строить стены, быть резкой и отчужденной. А когда сдалась, ее словно обняло морской волной, белоснежной пеной, окутало дыханием прибоя и все стало простым и легким.
На уровне размытых и незаконченных обрывков мыслей это выглядело примерно так: в конце концов, Роланду скоро улетать. Почему бы не провести оставшиеся до отлета дни так, чтобы им обоим было приятно, весело и интересно?
Да и потом, невозможно все время только принимать, не отдавая ничего взамен и не делясь…
Они практически не расставались, причем не прикладывали к этому особых усилий. Все происходило как-то само собой. Но чем больше времени они проводили вместе, тем яснее Эми становилось, что она не на шутку привязывается к нему.
Эми обнаруживала схожесть их мыслей, совпадение жизненных ориентиров, а его мнение по вопросам, в которых они не сходились, интриговало ее и вызывало еще больший интерес. Чем больше она узнавала Роланда, тем более привлекательным он ей казался. Ее завораживала его мягкая уверенная сила. То, что он не боялся выглядеть сентиментальным, лишь подчеркивало его основательность и решительность. Эми могла только поражаться, где раньше были ее глаза…
20
– Эми, просыпайся, пожалуйста.
– Что такое? Который час? Опять будишь спозаранку… – Эми вновь уткнулась в подушку и подтащила одеяло повыше.
– Еще и одиннадцати нет. Мне просто снова звонили по работе, – вздохнул Роланд. – Нужно добраться до ноутбука и кое-что для них сделать.
– Ну вот, опять. Давно бы привез сюда ноутбук и не мучился.
Роланд пожал плечами.
– Как-то не подумал. И потом, сколько можно бессовестно пользоваться твоим гостеприимством?
– А куда тебе надо ехать? – поинтересовалась она.
– Мои вещи в квартире приятеля. Он сейчас на съемках во Флориде, удалось пересечься лишь на короткое время, а заодно я взял у него ключи. Иногда останавливаюсь там, иногда бронирую гостиницу.
– Все с тобой ясно. Что делать, надо – значит надо. – Огромным усилием воли Эми оторвалась от подушки и потянулась за халатиком.
– А хочешь поехать со мной? – неожиданно предложил Роланд. – Будешь рядом, мне не придется дергаться, что ты здесь одна осталась.
– Скажешь тоже, дергаться, – засмеялась Эми. – Ладно, согласна. Правда, непонятно, чем мне там заниматься…
– Увидишь, – туманно пообещал Роланд. – Тебе наверняка понравится.
Квартира оказалась впечатляющей: два этажа, и если первый был более-менее приспособлен для жизни с комфортом, то второй… Второй этаж сильно смахивал на выставочный зал.
Приятель Роланда оказался фотографом, причем великолепным. Пока Роланд валялся на диване с ноутбуком на животе, Эми как завороженная бродила по залу и рассматривала нескончаемые фотографии, в рамках и без, развешанные по стенам и лежавшие стопками на подоконниках, разложенные по альбомам и даже шуршавшие под ногами. Рассматривала и думала: а ведь это то, чем когда-то хотела заниматься и я, но забыла, слишком увлекшись чужими играми.
Многие, рассматривая ее любительские фотоальбомы, отмечали чувство композиции, вкус, умение видеть необычное и способность делать оригинальные снимки.
Эми продолжала изучать фотографии. Лица, тела, фантастически красивые пейзажи, животные, радуги, мотоциклы, фьорды, камни, водоросли, пустыни… Роланд давно закончил работать, а она все никак не могла справиться с обрушившейся на нее лавиной снимков удивительной красоты и цельности.
Наконец Эми захлопнула последний альбом.
– Ну? – спросил Роланд, сидя на полу и обхватив колени руками.
– Что? – спросила Эми.
– Тебе понравилось?
– Очень понравилось. Не то слово. Кстати, ведь у нас с тобой ни одной фотографии нет… Даже из Лита! – обиженно воскликнула она.
– В этот раз я не брал с собой фотоаппарат, – согласился Роланд. – Но это же не главное… Впрочем, действительно жалко, согласен. Ну что, едем?
– Куда? – не поняла Эми.
Роланд неожиданно засмеялся:
– Да сам не знаю толком, если честно… Просто я привык к тому, что в последнее время мы с тобой постоянно в движении, все время куда-то собираемся или едем, торопимся, опаздываем. А ведь так приятно просто побыть где-то, никуда не спеша.
– Не могу с тобой не согласиться, – улыбнулась Эми.
Я совсем не прочь еще раз, без спешки, пересмотреть все эти потрясающие фотографии.
– А может, ты хочешь принять ванну? – неожиданно предложил он. – Тут совершенно потрясающая ванная. Огромная и отделана, между прочим, бирюзовой плиткой.
– Бирюзовой плиткой? Да хоть кирпичом – главное, чтобы была большая! – решительно заявила Эми.
– Большая, большая, – успокоил ее Роланд. – Ну и предпочтения у тебя… Не знаю, с кирпичом там плоховато. А вот плитку гарантирую. Так хочешь?
– Знаешь, как-то неудобно в чужом доме… А впрочем, давай! – неожиданно загорелась Эми.
Как-то так получилось, что Роланд резко выпрямился, поднимаясь, а Эми как раз в это время шагнула вперед.
Он оказался совсем вплотную к ней. Эми увидела его глаза и не поверила, что этот самый мужчина несколько ночей подряд делил с ней кровать, отгороженный от нее лишь тонким одеялом, и при этом держал себя в руках…
Он смотрел на нее так, как никогда не смотрел на нее Стэнли.
Потом он вздохнул и, кажется, собирался отвернуться.
Он не заслуживает того, чтобы мучиться, пронеслось в голове у Эми. Она остановила его, положив руку ему на плечо.
– Роланд, – прошептала она.
– Что? – Его темные глаза, казалось, еще больше потемнели от желания.
Эми ничего не ответила – она просто положила вторую руку на его грудь и прижалась к нему, уткнувшись лбом в его плечо. Роланд чуть помедлил и обнял ее, его сильные руки скользнули по ее талии, а потом крепко сомкнулись у нее на спине.
Эми порывисто подняла голову и встретилась губами с губами Роланда. Сперва касания их губ были трепетными и нежными, потом его напор усилился. Он легко подхватил ее на руки и отнес на руках на диван.
Ей показалось или он собирался спросить ее о чем-то вроде: «Ты уверена?».
Или он предпочел ни о чем ее не спрашивать?
Или ей решительно все показалось?
– Посмотри на меня, – проговорил он, и Эми открыла глаза.
Несколько секунд он силился насладиться очертаниями ее нежного лица, потом снова стал целовать, и Эми отвечала ему безудержно и страстно.
Она запустила пальцы в его волосы, сомкнула руки на затылке, потом провела по шее и вернулась к груди, где пальцы стали ловко перебирать пуговицы на его рубашке. Вместе они окончательно освободили его от рубашки, потом Эми запрокинула руки и он стащил с нее водолазку и маечку.
Когда Роланд прижался губами к ее груди, Эми окончательно потеряла контроль над собой.
– Не смей останавливаться, – прошептала она, не помня себя.
– Ни в коем случае, – прошептал он в ответ.
Ей показалось или он при этом улыбнулся?
Когда он вошел в нее бережным и одновременно стремительным движением, Эми застонала. У нее было ощущение, что круг замкнулся, что две половинки чего-то целого встретились, что в его руках она наконец там, где ей и надлежит быть.
И она подалась ему навстречу, раскрываясь и прижимаясь к нему как можно сильнее. Движение продолжалось до тех пор, пока Эми не застонала и не выгнулась, как цветок какого-то диковинного растения, а Роланд не прошептал бессознательно ее имя и не затих, уткнувшись ей в плечо…
Когда прошло немного времени и он заботливо укрыл ее одеялом, а она прижалась к нему, не желая терять ни секунды из времени, что осталось им на двоих, он прошептал:
– Интересно, понимаешь ли ты, насколько я сейчас счастлив?
Нет, подумала Эми, это ты не понимаешь, насколько ты сделал меня счастливой. Но вслух она ничего не сказала – наверное, побоялась что-то разрушить.
…В квартире фотографа они провели все оставшееся до отлета Роланда время.
Странно, но неожиданно Эми почувствовала себя там очень комфортно. Хотя ей всегда было немного не по себе, когда приходилось жить в чужом доме. Тем более при наличии собственной квартиры. Со своей ванной, со своим компьютером и ноутбуком, со своим гардеробом, полным любимой одежды, со своими книгами и со своей музыкой… И со своими друзьями, которые наверняка оборвали ей городской телефон, потеряв ее и пребывая в недоумении, куда же пропала Эми Белнил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Сдаешься?
– Ну и черт с тобой! Обыграл слабую нежную девочку.
Роланд от смеха смазал последний удар и не сбил ни одной кегли. Правда, Эми это уже не могло спасти.
Выйдя из боулинга, они неспешно пошли по улице.
– На ногах не держусь, – пожаловалась Эми.
– Ну давай машину поймаем, мигом доберемся.
– Зачем? Я отключусь прямо в машине, придется тебе меня оттуда вытаскивать, – жалобно посетовала Эми.
– Куда ж я денусь, вытащу. Не оставлять же тебя водителю.
– Да уж только попробуй оставить.
В итоге они все-таки благополучно добрались до дома Эми, никого не потеряв и не забыв по дороге.
– Хорошего сна, – пожелал Эми Роланд, стоя в дверях. – Вернее, спокойного дня. Не забудь выключить телефон, чтобы никто не разбудил.
– Стоять! – возмутилась она. – Куда ты сейчас поедешь в таком состоянии? Оставайся, хоть поспишь нормально. – С этими словами Эми попыталась затащить Роланда в дом, но безрезультатно.
– Это на диване-то как следует высплюсь, под колючим пледом? Благодарю покорно! – усмехнулся он.
– Скажите, пожалуйста, – засмеялась Эми. – А как же тебе надо?
– Как-как. Нормально. Приняв душ, под одеялом.
– Что с тобой делать, поделюсь родной кроватью, – обреченно вздохнула Эми. – Она у меня большая, практически по диагонали спать можно.
– Как это великодушно с твоей стороны.
– Да ладно, Роланд, оставайся, в самом деле.
– Ты так упрашиваешь, я сейчас дрогну и сдамся…
– Только давай договоримся, чтобы без приставаний.
Роланд как будто даже немного проснулся.
– Вот так вот, категорически и безапелляционно?
– Да, – сказала Эми, глядя мимо него.
– Почему, Эми?
– Разве для тебя не имеет значения, что по ту сторону не будет никакого ответа?
Он пристально посмотрел на нее.
– И зачем мне тогда оставаться?
– Какое корыстолюбие. Брось, не вредничай. Пойдем спать, может хоть к вечеру в себя придем.
– Образ жизни сурка, однако. Ладно, остаюсь, сам не знаю зачем. Но в случае чего я смогу оправдаться тем, что ты сама меня всячески убеждала остаться.
– Вот негодяй!
…Они даже отыскали второе одеяло для Роланда. И через некоторое время он уже спал без задних ног. А вот Эми, как ни странно, совсем не спалось.
Все было хорошо, пока Роланд не дал ей понять, что хочет большего, нежели быть просто друзьями.
Это вызвало у нее какой-то ступор. Она не была к этому готова. Был ли это страх перед тем, что в очередной раз придется довериться, попытаться открыться или же это было что-то другое? Эми не понимала.
Она поворочалась еще немного, потом накрыла голову подушкой, и внутренний диалог отступил, сдаваясь перед крепким сном.
И хватит об этом.
Почему же она ничем не может ответить Роланду?
Одно лишь то, что он не боится чувствовать, проявлять это и действовать в соответствии со своими переживаниями, заслуживает внимания и интереса.
Да и закрыта она отнюдь не из-за того, что еще задевает за живое прошлое и царапают свежие воспоминания. Отрыдавшись, она сделала выводы, усвоила урок и готова шагнуть вперед. Не стала усугублять ошибку, постоянно возвращаясь в мыслях к нереализованной возможности, лелея собственные сожаления. Тот персонаж кажется ей теперь лишь сложенным в форме конфеты ярким фантиком. Внутри фантика, однако, неприятно сквозит пустота.
Пусть так. Но если говорить о настоящем, почему же не получается разобраться в отношениях с Роландом? Почему не удается просто поставить точку? Эми никогда не держалась за людей из нежелания и страха остаться одной, не стремилась к тому, чтобы рядом был хоть кто-то. Если чувствовала, что это не ее – разрывала отношения без промедлений, без сожаления, с непременными извинениями, какими бы обходительными мужчины ни были, сколько бы внимания ни уделяли.
Почему же сейчас она никак не может оторваться от точки, на которой замерла в прострации?
– Сюрприз, – в третий раз повторил Роланд. Его лицо было непроницаемым, но в глазах угадывалось предвкушение авантюры.
– Выкладывай, что задумал, а не то останусь дома, – потребовала Эми, еще не теряя надежды выпытать подробности.
– Если быстро не оденешься, опоздаем, – невозмутимо ответил он.
Эми пожала плечами и отправилась переодеваться.
Отоспавшись после боулинга, они, страдая явным недостатком фантазии, отправились исследовать кинотеатры. Пересмотрев все мало-мальски приличные фильмы, подключили отдохнувшую и повеселевшую фантазию к поиску интересных занятий.
Они наведались в Национальную галерею Шотландии, куда Эми не заглядывала еще со студенческих времен. Побывали на одной из театральных премьер. Испытали реакцию Эми на картинге.
Потом их занесло на вечеринку сальсы, проводимую в одном из уютных эдинбургских клубов. Туда Роланда пригласили страстно влюбленные в этот танец знакомые.
У Эми нежданно-негаданно получался самый настоящий отпуск, незапланированный, но очень насыщенный, и она гадала, сколько еще это может продолжаться.
После чего Роланду позвонили из Греции, и он сорвался разруливать рабочие проблемы. Он отсутствовал целый день, успев, впрочем, мимолетно заглянуть к ней и оставить ей большущий букет трогательных белых тюльпанов с нежным ароматом. Свежих. В декабре. Ее любимых.
Теперь, появившись к ужину, Роланд заставил ее куда-то спешно собираться. Эми натягивала джинсы и размышляла, что он мог придумать на этот раз…
Эми совсем не следила за тем, куда они едут.
– Смотри, какая очередь… – рассеянно заметила она, вылезая из такси.
– Вот она-то нам и нужна.
– Это еще зачем?
– А ты посмотри, куда она направляется.
– Мм?
– Эми, включи мозги. В «The Hub».
– Что мы там забыли?
– Ты меня удивляешь. Там сегодня выступают Brainstorm. Помнишь, ты обмолвилась, что они приезжают в Эдинбург и ты хотела бы пойти? Я взял билеты.
– Роланд! Спасибо. Ну ты даешь! Я, честно говоря, со всеми этими событиями… – Потерявшись в словах, она неожиданно обняла его.
Он не стал прижимать ее к себе в ответ, а просто сказал:
– А поцеловать?
– Нет, какая наглость, до чего корыстные стали люди! – возмутилась Эми. – Не успеешь протянуть палец, как тотчас лишишься руки.
– Естественно. Бескорыстных людей не бывает по определению. Идем.
В зале не было сидячих мест. Народ рассеялся по залу, и, не зная, чем себя занять в ожидании, пил пиво. Роланд и Эми подошли поближе к сцене, декорированной причудливыми светильниками в виде гигантских бледных поганок.
Интересное у латышей чувство юмора, ничего не скажешь, весело подумала Эми.
Высыпавшиеся на сцену горохом латыши полностью переключили на себя внимание Эми с декораций. Солист Ренарс Кауперс был при полном параде – в костюме-тройке, да еще и с галстуком. Даже в этом костюме он напоминал ребенка, еще не миновавшего детсадовский возраст.
Но как он владел вниманием зала! Как заряжал всех позитивом и улыбками! Какой драйв, какую мощную и слаженную игру демонстрировала группа!
Латыши, к радости Эми, оказались из той редкой категории исполнителей, которые поют вживую ярче и выразительней, чем на студийных альбомах, импровизируя и виртуозно обыгрывая мелодии. Голос необычного тембра и харизматичного звучания взмывал под потолок зала и разбивался каплями оттепели на печальных нотах, случись им быть в песне.
На какой-то особенно нежной песне Роланд попытался взять ее за руку. Но Эми резко отдернула ладонь. Сама не понимая причины и наверняка обидев его…
А потом пожалела об этом.
Если бы знать заранее, что ждет впереди. Если бы понимать причины и скрытый смысл происходящего. Если бы ориентироваться в событиях, прежде чем станет слишком поздно.
Тогда многие вещи изначально воспринимались бы совсем по-другому. Не приходилось бы жалеть о несделанном. Не оставалась бы горечь от иных поступков, слов, действий. Удавалось бы вовремя обращать внимание на то, что позже окажется для тебя таким важным. Можно было бы не терять драгоценного времени, посвящая его тому, о чем впоследствии ты сможешь только грезить.
И совсем иначе можно было бы проживать жизнь.
Неизвестно… может быть, от этого чья-то жизнь стала бы более предсказуемой и менее интересной?
Но боль от осознания того, что многое можно было сделать по-другому, не оставляла ее.
Эми сдалась.
Этого она боялась и боязнь заставляла ее строить стены, быть резкой и отчужденной. А когда сдалась, ее словно обняло морской волной, белоснежной пеной, окутало дыханием прибоя и все стало простым и легким.
На уровне размытых и незаконченных обрывков мыслей это выглядело примерно так: в конце концов, Роланду скоро улетать. Почему бы не провести оставшиеся до отлета дни так, чтобы им обоим было приятно, весело и интересно?
Да и потом, невозможно все время только принимать, не отдавая ничего взамен и не делясь…
Они практически не расставались, причем не прикладывали к этому особых усилий. Все происходило как-то само собой. Но чем больше времени они проводили вместе, тем яснее Эми становилось, что она не на шутку привязывается к нему.
Эми обнаруживала схожесть их мыслей, совпадение жизненных ориентиров, а его мнение по вопросам, в которых они не сходились, интриговало ее и вызывало еще больший интерес. Чем больше она узнавала Роланда, тем более привлекательным он ей казался. Ее завораживала его мягкая уверенная сила. То, что он не боялся выглядеть сентиментальным, лишь подчеркивало его основательность и решительность. Эми могла только поражаться, где раньше были ее глаза…
20
– Эми, просыпайся, пожалуйста.
– Что такое? Который час? Опять будишь спозаранку… – Эми вновь уткнулась в подушку и подтащила одеяло повыше.
– Еще и одиннадцати нет. Мне просто снова звонили по работе, – вздохнул Роланд. – Нужно добраться до ноутбука и кое-что для них сделать.
– Ну вот, опять. Давно бы привез сюда ноутбук и не мучился.
Роланд пожал плечами.
– Как-то не подумал. И потом, сколько можно бессовестно пользоваться твоим гостеприимством?
– А куда тебе надо ехать? – поинтересовалась она.
– Мои вещи в квартире приятеля. Он сейчас на съемках во Флориде, удалось пересечься лишь на короткое время, а заодно я взял у него ключи. Иногда останавливаюсь там, иногда бронирую гостиницу.
– Все с тобой ясно. Что делать, надо – значит надо. – Огромным усилием воли Эми оторвалась от подушки и потянулась за халатиком.
– А хочешь поехать со мной? – неожиданно предложил Роланд. – Будешь рядом, мне не придется дергаться, что ты здесь одна осталась.
– Скажешь тоже, дергаться, – засмеялась Эми. – Ладно, согласна. Правда, непонятно, чем мне там заниматься…
– Увидишь, – туманно пообещал Роланд. – Тебе наверняка понравится.
Квартира оказалась впечатляющей: два этажа, и если первый был более-менее приспособлен для жизни с комфортом, то второй… Второй этаж сильно смахивал на выставочный зал.
Приятель Роланда оказался фотографом, причем великолепным. Пока Роланд валялся на диване с ноутбуком на животе, Эми как завороженная бродила по залу и рассматривала нескончаемые фотографии, в рамках и без, развешанные по стенам и лежавшие стопками на подоконниках, разложенные по альбомам и даже шуршавшие под ногами. Рассматривала и думала: а ведь это то, чем когда-то хотела заниматься и я, но забыла, слишком увлекшись чужими играми.
Многие, рассматривая ее любительские фотоальбомы, отмечали чувство композиции, вкус, умение видеть необычное и способность делать оригинальные снимки.
Эми продолжала изучать фотографии. Лица, тела, фантастически красивые пейзажи, животные, радуги, мотоциклы, фьорды, камни, водоросли, пустыни… Роланд давно закончил работать, а она все никак не могла справиться с обрушившейся на нее лавиной снимков удивительной красоты и цельности.
Наконец Эми захлопнула последний альбом.
– Ну? – спросил Роланд, сидя на полу и обхватив колени руками.
– Что? – спросила Эми.
– Тебе понравилось?
– Очень понравилось. Не то слово. Кстати, ведь у нас с тобой ни одной фотографии нет… Даже из Лита! – обиженно воскликнула она.
– В этот раз я не брал с собой фотоаппарат, – согласился Роланд. – Но это же не главное… Впрочем, действительно жалко, согласен. Ну что, едем?
– Куда? – не поняла Эми.
Роланд неожиданно засмеялся:
– Да сам не знаю толком, если честно… Просто я привык к тому, что в последнее время мы с тобой постоянно в движении, все время куда-то собираемся или едем, торопимся, опаздываем. А ведь так приятно просто побыть где-то, никуда не спеша.
– Не могу с тобой не согласиться, – улыбнулась Эми.
Я совсем не прочь еще раз, без спешки, пересмотреть все эти потрясающие фотографии.
– А может, ты хочешь принять ванну? – неожиданно предложил он. – Тут совершенно потрясающая ванная. Огромная и отделана, между прочим, бирюзовой плиткой.
– Бирюзовой плиткой? Да хоть кирпичом – главное, чтобы была большая! – решительно заявила Эми.
– Большая, большая, – успокоил ее Роланд. – Ну и предпочтения у тебя… Не знаю, с кирпичом там плоховато. А вот плитку гарантирую. Так хочешь?
– Знаешь, как-то неудобно в чужом доме… А впрочем, давай! – неожиданно загорелась Эми.
Как-то так получилось, что Роланд резко выпрямился, поднимаясь, а Эми как раз в это время шагнула вперед.
Он оказался совсем вплотную к ней. Эми увидела его глаза и не поверила, что этот самый мужчина несколько ночей подряд делил с ней кровать, отгороженный от нее лишь тонким одеялом, и при этом держал себя в руках…
Он смотрел на нее так, как никогда не смотрел на нее Стэнли.
Потом он вздохнул и, кажется, собирался отвернуться.
Он не заслуживает того, чтобы мучиться, пронеслось в голове у Эми. Она остановила его, положив руку ему на плечо.
– Роланд, – прошептала она.
– Что? – Его темные глаза, казалось, еще больше потемнели от желания.
Эми ничего не ответила – она просто положила вторую руку на его грудь и прижалась к нему, уткнувшись лбом в его плечо. Роланд чуть помедлил и обнял ее, его сильные руки скользнули по ее талии, а потом крепко сомкнулись у нее на спине.
Эми порывисто подняла голову и встретилась губами с губами Роланда. Сперва касания их губ были трепетными и нежными, потом его напор усилился. Он легко подхватил ее на руки и отнес на руках на диван.
Ей показалось или он собирался спросить ее о чем-то вроде: «Ты уверена?».
Или он предпочел ни о чем ее не спрашивать?
Или ей решительно все показалось?
– Посмотри на меня, – проговорил он, и Эми открыла глаза.
Несколько секунд он силился насладиться очертаниями ее нежного лица, потом снова стал целовать, и Эми отвечала ему безудержно и страстно.
Она запустила пальцы в его волосы, сомкнула руки на затылке, потом провела по шее и вернулась к груди, где пальцы стали ловко перебирать пуговицы на его рубашке. Вместе они окончательно освободили его от рубашки, потом Эми запрокинула руки и он стащил с нее водолазку и маечку.
Когда Роланд прижался губами к ее груди, Эми окончательно потеряла контроль над собой.
– Не смей останавливаться, – прошептала она, не помня себя.
– Ни в коем случае, – прошептал он в ответ.
Ей показалось или он при этом улыбнулся?
Когда он вошел в нее бережным и одновременно стремительным движением, Эми застонала. У нее было ощущение, что круг замкнулся, что две половинки чего-то целого встретились, что в его руках она наконец там, где ей и надлежит быть.
И она подалась ему навстречу, раскрываясь и прижимаясь к нему как можно сильнее. Движение продолжалось до тех пор, пока Эми не застонала и не выгнулась, как цветок какого-то диковинного растения, а Роланд не прошептал бессознательно ее имя и не затих, уткнувшись ей в плечо…
Когда прошло немного времени и он заботливо укрыл ее одеялом, а она прижалась к нему, не желая терять ни секунды из времени, что осталось им на двоих, он прошептал:
– Интересно, понимаешь ли ты, насколько я сейчас счастлив?
Нет, подумала Эми, это ты не понимаешь, насколько ты сделал меня счастливой. Но вслух она ничего не сказала – наверное, побоялась что-то разрушить.
…В квартире фотографа они провели все оставшееся до отлета Роланда время.
Странно, но неожиданно Эми почувствовала себя там очень комфортно. Хотя ей всегда было немного не по себе, когда приходилось жить в чужом доме. Тем более при наличии собственной квартиры. Со своей ванной, со своим компьютером и ноутбуком, со своим гардеробом, полным любимой одежды, со своими книгами и со своей музыкой… И со своими друзьями, которые наверняка оборвали ей городской телефон, потеряв ее и пребывая в недоумении, куда же пропала Эми Белнил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15