Ему не хотелось обидеть или потерять ее, так как между ними установились очень теплые отношения. В конце концов, его ответ мог бы нанести непоправимый ущерб этому взаимопониманию, установившемуся между ними. С другой стороны, ему всегда претило обманывать кого-либо. Он любил правду. Он был убежден, что все несчастья мира – здесь, там, везде – в конце концов, проистекают от того, что была скрыта или подавлена правда. Где-то в цепочке человеческих взаимоотношений.
Он сказал мягко и спокойно:
– Мне кажется, что некоторые люди поднимут вокруг этого много шума. Он сделал паузу. – Но другие, в том числе большинство наших учителей, включая меня, были бы счастливы увидеть твое семейство в Соерсвилле. Он снова помолчал, внимательно наблюдая за ней. – Будут и такие – а их большинство, кто не определит свою позицию. – Он сделал еще одну паузу. – Будет небольшая драчка, и я не знаю, чем она закончится.
И он продолжал спокойно сидеть, наблюдать за ней, любоваться ею. Интересно бы знать, думает ли ее семья так же, как и он. И вообще, ему интересно бы познакомиться с ее семейством. Говорят, что они неплохие люди. У нее два брата – старше ее, им обоим уже за двадцать. Он это тоже знал.
– А та небольшая горстка людей – наших противников, они причинят нам какой-нибудь вред? – спросила она, – Ну, я имею в виду, будут ли они швырять камни нам в окна, возможно, даже подорвут наш дом… или что-нибудь еще сделают… Вы полагаете, они пойдут на это?
Тигр задумался. Она, безусловно, показала себя предельно осмотрительной девушкой.
– Они способны на это, – сказал он. – Среди них есть типы, готовые пойти. – Он помолчал. – Ты сама это прекрасно понимаешь, Мона. – И добавил. – В стране хватает этой нечисти, что поделаешь. – Он сделал паузу. – Посмотри, что они сделали с Кеннеди… – Он умолк, дав ей возможность все остальное домыслить самой.
– Да… – мрачно сказала она, – да, я знаю, мне все это известно… Тигр… – Она остановилась.
– Мне приятно, что ты назвала меня этим именем.
– Почему я назвала вас этим именем?
– Я бы сам хотел знать. – Он остановился и улыбнулся. – Правда же, Мона?
– Почему вас вообще так прозвали?
Он пожал плечами, продолжая улыбаться.
– Мне дали эту кличку, когда я еще играл в футбол, много лет назад. Я полагаю, что был очень свирепым игроком! Или еще что-то, вроде этого. Я не знаю точно, какая была первопричина. В любом случае, эта кличка пристала ко мне с тех пор. – Он сделал паузу. – А тебе она разве не нравится?
– И вся команда названа этим вашим именем? – Она имела в виду, конечно же, кличку «Тигры» – боевую кличку сборной команды Соерсвилльской средней школы.
– Нет, – ответил он, слегка покраснев. – Эта кличка нашей команды существует уже давно, еще до моего прихода в эту школу. Это простое совпадение,… – вот и все! – Он немного помолчал. – Многие думают, как ты!
Снова повисло молчание.
– Тебе не нравится моя кличка? – спросил он.
Она тепло улыбнулась.
– Ну… если бы это был кто-нибудь другой, а не вы… – Она запнулась. – Потому что вы… – Она одарила его самой обаятельной улыбкой.
И умолкла.
– Ты очень хорошая, – мягко сказал ей Тигр.
– Вы женаты? – спокойно осведомилась она.
– Я женат, – мягко ответил он.
– Я это знала.
– Как ты себя чувствуешь? – нежно осведомился он.
– Мне хорошо.
– Какую музыку ты любишь?
– Всякую…
– Нет никаких любимых певцов?
– Я люблю танцевать… мне нравится танцевальная музыка. Очень.
– Ты хорошо танцуешь? – Все зависит от партнера.
– А как бы ты танцевала со мной?
Наступило неловкое молчание. Ее глаза неотрывно смотрели ему прямо в глаза. Это был наивысший пик взаимопонимания, которое установилось между ними. Он был в этом уверен.
– Я не знаю… – наконец, очень мягко ответила она. – Мне нужно попытаться потанцевать с вами… – прошептала она.
– Я знаю…
Наступило долгое, казалось, бесконечное, молчание.
– Мы можем попытаться потанцевать здесь? – тепло предложил он.
– Я не знаю…
– Как ты себя чувствуешь?
– Я чувствую себя хорошо…
– Поднимись же… – прошептал он. – Любимая.
Мгновение она застыла в своем кресле, просто смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он чувствовал себя великолепно. Он знал, что ей стало тепло, и что она вся дрожит изнутри, под своим тоненьким платьицем. Она медленно поднялась. Он ее просто боготворил.
– Подойди к двери… Она подчинилась.
– Закрой ее на ключ, – прошептал он.
Она выполнила и эту просьбу. Затем обернулась лицом к нему.
– Тигр… – прошептала она дрожащим голосом.
Она была рядом с ним.
– Как ты? – спросил он ее нежно, через всю комнату.
– Немного испугана… честно…
– Подойди ко мне.
Она подошла к его креслу, очень медленно. Он следил за ней ободряющим, теплым взглядом.
– У тебя очень хорошенькое платье, – сказал он. – Мне нравится твое платье.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Можно его потрогать руками?
– Вы можете… дотронуться до него…
– А что мы сейчас будем делать?
– Я… я не знаю…
– Тебе нравится, когда я дотрагиваюсь до тебя?
– Да… мне это приятно…
– Тебе не хочется?
– Тигр…
– Ты уже пробовала?
– Несколько раз…
– Понравилось?
– Иногда.
– Как ты себя чувствуешь?
– Вы все время спрашиваете…
– Ты – красивая девушка…
– Правда?
– Ты сама это знаешь…
– Я думаю, что вы хороший…
– Что на тебе надето?
– Тигр…
– Подойди поближе…
– Хорошо…
Он притянул ее к себе на колени. Для этого ему пришлось слегка отодвинуть кресло от стола.
– Прекрасная… – прошептал он. – Ты просто прекрасная… – Шептал он, обнимая ее, чувствуя, как сильно стучит сердце у нее в груди, как слегка трепещет ее теплое изящное тело в его любящих руках.
– Тебе хорошо? – Спокойно спросила она. Голос у нее слегка дрожал, – я имею в виду… тебе удобно?
– Прекрасно, – ответил он. – Не беспокойся.
Ее лицо было повернуто к нему, она дышала мягко, но учащенно. Она закрыла глаза и поцеловала его. Это был роскошный поцелуй, очень нежный, ему понравилось, как она его поцеловала. Его руки ласкали ее тело, скользя поверх этого роскошного платья. Они нашли ее груди. Она слегка застонала.
– Когда у тебя менструация? – мягко спросил он, наконец прервав поцелуй, рука его скользнула за ворот платья, лаская ее груди.
– Не волнуйся… – сказала она… ее губы жадно тянулись к нему…
– Прекрасно… – сказал он. – Это просто великолепно… – повторил он, снова прижавшись губами к ее рту.
Его руки гладили ее спину, он нашел крючок, на котором держался бюстгальтер. Он ловко расстегнул его.
– Ты красавица, – шептал он. – Красавица из красавиц. Раскрасавица… – продолжал он страстно нашептывать ей в ухо.
– Мне с тобой очень хорошо… – начала она нашептывать ему между поцелуями, такими горячими и роскошными.
Она ласкала его. Его руки держали ее сокровища, играли с ними. Он нежно ласкал их, гладил верхушки, уже набрякшие. Она вздыхала, стонала, припав к нему всем телом. Ее ноги раскрылись. Его руки потянулись к ее ногам, и поползли вверх по голеням, все выше и выше. Он уже нежно ласкал ее бедра, прекрасные, нежные и гладкие, он достиг рукой влажную мягкую ложбинку. Он ласкал ее. Она стонала все громче и громче. Ее поцелуи были безумные. Он заставил ее слезть с колен. Он поднялся на ноги, взял ее в обе руки и поцеловал. Она была прекрасна.
– Тигр, – стонала она, шепча его имя.
Она дрожала и трепетала, прильнув к нему всем телом. Он ласкал ее темное тело, влюбившись в темный цвет ее кожи…
– Как ты предпочитаешь? – прошептал он.
– Решай сам… – она уже не могла говорить, а только стонала.
Он оставил в покое ее груди, повернув ее вокруг. Она стояла теперь спиной к нему. Его член уперся в ее великолепные ягодицы. Он играл ее грудями еще какое-то время, а затем его руки поползли вниз, все время вниз… Они уже были между ее бедер. Ее платье задралось выше талии. Ей очень нравилось все, что он делал с ней, она бормотала и шептала ему благодарные горячие слова. Он помог ей выскользнуть из одежды. Последними он снял с нее шелковые трусики. Он аккуратно повесил всю ее одежду на спинке кресла. Он повернул ее лицом к себе. Она задыхалась в его объятиях, прильнув к нему. Ее руки ласкали его тело, они нашли его рот. Она вздрогнула.
– Расстегни мне пояс… – прошептал он.
Она это сделала. Она помогла ему снять брюки. И вот теперь она держала его член в руках. Нежно она направила его к цели. Она увлажнила его, когда он прижался к ней, к ее ложбинке, увенчанной лохматым холмиком. Его руки встретились с ее руками. Он ласкал и гладил ее руки, его пальцы проскользнули вовнутрь, раскрыв ее лоно, очень нежно и очень осторожно. Она застонала еще больше.
Внезапно у него возникла идея. Посетило вдохновение. Она ведь дала ему полную свободу действия.
– Сюда… – прошептал он, подводя ее к креслу.
Он сел на кресло и усадил ее на колени, мягко сопровождая ее, помогая ей, пока она его не оседлала… Наконец, чудесно и восхитительно, он вошел в нее.
– Тигр… – вскрикнула она, замирая от удовольствия. Она поцеловала его.
Он шептал ей нежные слова между поцелуями, лаская и гладя ее тело. Он уже глубоко вошел в нее. Он достиг наибольших глубин. Она двигалась навстречу ему. Она стонала, вся мокрая от пота.
– Когда-нибудь таким способом пробовала? – спросил он.
– Нет, – задохнулась она.
– Правда ведь, так хорошо?
– Я очень люблю этот способ…
– Я так и думал, что тебе понравится.
Он обхватил руками ее великолепные ягодицы, когда она качалась с ним, забывшись, в экстазе страсти. Они могли заниматься этим весь день. Он любил ее. Он целовал и сосал ей груди, эти маленькие коричневые холмики. Вершины их он брал ртом, он сосал и сосал их. Он выбрасывал свое тело резко вперед, вперед и вверх, прямо по направлению рая, и она двигалась божественно, извиваясь всем телом, выгибаясь над ним, под его руками, мягко издавая воркующие, резкие звуки… Она была великолепна. Восхитительна. Божественна. Он был на вершине счастья. Когда в последний раз ему было так хорошо? Хотел бы он знать…
30
Перед Серчером сидел Джим Грин. Этот парень был действительно красив, если можно так говорить о неграх вообще. Он высок и мощно сбит, атлет, настоящий атлет. Он великолепно играл в баскетбол, блистал в футболе, Серчеру это все известно. Глядя на него, он вспоминал другого известного негритянского атлета, спортсмена с мировым именем, Кассиуса Клея, или Мухаммада Али, как тот сам себя любил именовать. Но это было только физическое сходство. Джим выглядел спокойным, рассудительным и скромным парнем. Он выглядел разительным контрастом с взрывным, горячим бывшим чемпионом мира среди боксеров тяжелого веса, подумал Серчер, который вчуже уважал экс-чемпиона, но, если признаться честно, недолюбливал его. Он даже немного жалел его. Он считал, что тот плохо кончит. А иногда даже желал ему этого.
– Как ты себя чувствуешь, Джим? – начал допрос Серчер.
– Превосходно, – ответил парень, ожидая следующего вопроса.
– Ну, что ж, это хорошо, – сказал Серчер. – Я собираюсь задать тебе несколько вопросов, вот и все, как я уже опросил остальных твоих товарищей…
– У-гу, – кивнул головой парень.
– Итак, – начал Серчер, – тебя зовут Джим Грин… ты учишься в последнем, выпускном классе местной школы… и… ты живешь вместе с родителями на Тридцать восьмой Франклин-стрит. Восточный Сакстон… Правильно? – он говорил спокойно, мягко, в своей обычной манере.
– Все верно.
Серчер все тщательно запротоколировал.
– И твой отец работает на заводе пишущих машинок… правильно, Джим?
– Верно.
– Что он там делает?
– Он там работает сторожем.
– Твоя мать работает?
– Она работает уборщицей… несколько часов в день… в городе.
– А-га, У тебя есть братья, Джим?
– Трое.
– Сколько им лет?
– Ага, дай бог памяти… одному пятнадцать… двое других старше меня.
– Сколько им лет?
– Одному двадцать два, а второму двадцать четыре.
– Где они работают?
– На заводе.
– Чем они там занимаются?
– На сборочном конвейре.
– А где твой младший брат ходит в школу?
– Все еще в Восточном Сакстоне.
– У-гу. Понятно… Ты перешел в эту школу в прошлом году, так, Джим?
– Верно. В начале выпускного класса.
– Тебе здесь нравится?
– Да, нравится. Все в порядке.
– Ты учишься неплохо, я слышал?
– Стараюсь.
– Ты завоевал себе авторитет… особенно я имею в виду спорт… футбол, баскетбол…
– Стараюсь.
– Я много раз встречал твое имя в газетах… на спортивных страницах… Помнишь игру в Китстоне в прошлом году? Я говорю сейчас о баскетбольном матче…
Парень усмехнулся и кивнул головой.
– Сколько ты тогда забил голов?
– О… я не помню уже…
– Тридцать восемь?
– Что-то вроде этого.
– Это было классное зрелище.
– Вы смотрели этот матч?
– Я видел как раз этот.
– У-гу…
– Я смотрел также и футбольный матч… – продолжал Серчер.
– В Китстоне?
– Да. Я сам оттуда, мои дети ходят там в школу.
– У-гу.
– Ты тогда еще здорово сыграл в защите… правильно, Джим?
– Думаю, что неплохо.
– Это было прекрасно. Не скромничай.
– Ну, моей заслуги особой тут нет. В любом случае, Тигр-тренер Мак-Дрю… заслуживает высокой оценки… Он великий тренер.
– Довольно неплохой тренер, а?
– Он самый лучший тренер. Послушайте, что я вам скажу. Он всякого заставит играть так, как надо, по-настоящему…
– В этом весь его секрет, как тренера?
– Я думаю, да. Спросите парней из команды. Большинство из них ничего особенного из себя не представляют. Он просто заставляет их показать все лучшее, на что они способны. Он раскрывает лучшие их стороны, всех нас заставляет играть на всю катушку, выкладываться до конца. В этом все дело.
– Это именно так?
– Да, это безусловно так.
– Конечно, повезло команде Соерсвилльской школы, что у нее такой замечательный тренер.
– Вы правы.
– Ты также неплохо занимаешься в школе, Джим…
– Ну… я не так, чтобы был очень способным.
– Неплохо, тем не менее. Ты успеваешь по всем предметам.
– Ну, если бы я приложил немного больше усилий, я мог бы заниматься и получше…
– Вот это верно.
– Я был бы не прочь поступить в наш колледж.
– Неплохое заведение.
– Тигр его закончил.
– Я слышал об этом.
– Он был неплохим игроком в колледже, я слышал.
– Полузащитник… правый?
– Кажется, да.
Они помолчали. Серчер глядел на парня.
– У тебя есть подружка? – как бы невзначай осведомился он.
– Да, и не одна…
– Где? Здесь, в этой школе?
– Да, и здесь, одна или две мне здесь нравятся.
– Ты не назовешь мне их имена?
Парень посмотрел на него исподлобья.
– Зачем?
– Ах… я даже толком и не знаю… Просто, чтобы заполнить эту страницу до конца.
Парень усмехнулся. Серчер тоже улыбнулся в ответ.
– Я не могу сказать, что они действительно мои подружки, я с ними хожу в кино, на танцы, гуляю с ними… Вы понимаете… что я имею в виду?
– Как их зовут?
– Ну… Мона Дрейк, одна из них…
– У-гу. – Капитан записал ее имя.
– И… ну, еще… Сандра Лейн…
– У-гу.
– Вот, кажется, и все.
Они помолчали.
– Они обе цветные девушки? – спросил Серчер.
– Верно, они цветные.
– А у тебя нет подружек среди белых девушек, Джим?
Серчер помолчал, оторвавшись от бумаги.
– О, нет…
Еще одна пауза.
– Ты уверен в этом?
– Уверен.
Серчер помолчал еще раз, внимательно посмотрев на парня.
– Тебе нравятся белые девушки, Джим?
Парень резко опустил глаза. Он ничего не ответил.
– Тебе не нравятся белые девушки, Джим? – Серчер попытался поставить вопрос по-другому.
И снова не получил ответа.
– Ну так как, Джим: нравятся тебе белые девушки, или нет?
– Вы меня разыгрываете.
– Нет, я говорю с тобой серьезно.
– Что же вы пытаетесь доказать?
– Это обычный рутинный вопрос, Джим.
– Я не буду на него отвечать.
– Почему?
– Я не буду отвечать на него.
– Ты уже говорил это.
– Правильно, я сказал это и повторяю еще раз.
– Знаешь, что я тебе скажу, Джим?
– Только не надо меня разыгрывать…
– Мне кажется, что они тебе немножко нравятся.
Они спокойно посмотрели в глаза друг другу.
– Джим, у тебя кличка «Малыш»? – наконец спросил Серчер.
Тон у него был самый безобидный. Парень не шелохнулся.
– Это твоя кличка, Джим?
В ответ ни слова.
– Я скажу тебе сам, Джим… Несколько твоих друзей подтвердили это.
– Что? – внезапно сказал парень.
Раздался стук в дверь. Серчер пригласил;
– Войдите.
В комнату вошел Грейди. Он сказал:
– Вот, я принес.
И Грейди передал Серчеру папку, затем вышел, даже не взглянув на парня.
Серчер раскрыл папку и исследовал ее содержимое. Это потребовало некоторого времени. Наконец, он удовлетворенно кивнул. Затем он поднял голову и посмотрел на парня.
Он спросил:
– Знаешь, что в этой папке, Малыш?
– Нет, – сказал Джим.
Капитан Серчер небрежно откинулся на спинку комфортабельного кресла Проффера.
– Твои отпечатки пальцев, Джим, – сказал Серчер – помнишь, мы у тебя брали, когда ты вошел сюда? Пока ты ждал там, в коридоре?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53